Вселенная Майлза Форкосигана (№7) - Этан с планеты Эйтос

— Да ладно тебе, Хелда, дай человеку отдохнуть. Он ведь действительно помог нам с этими проклятыми пташками. — Подмигнув, он взял Этана под локоть и повлек к противоположному выходу. — Сходишь, возьмешь карточку и вернешься, договорились?

— Но как же?… — начала было Хелда, однако контролер согласно кивнул.

— Не обращай на нее внимания, — шепнул молодой человек Этану, выводя его за внутренние двери, через ультрафиолетовый шлюз и, наконец, к пневматическим воротам. — Она любого с ума сведет. Ее толстое чадо потому, видно, и удрало к планетникам, чтобы не свихнуться. Надо полагать, она тебе даже спасибо не сказала?

Этан отрицательно покачал головой.

— Ну тогда я говорю тебе спасибо. — Тэки весело кивнул, улыбнулся и скрылся за воротами.

— Помогите! — еле слышно сказал Этан, оглядываясь по сторонам. Он оказался в очередном безликом коридоре станции, ничем не отличавшемся от тысячи других. В душе его что-то сжалось, он зажмурился, тяжко вздохнул — и зашагал вперед.

Два часа спустя он все еще продолжал идти, уверенный в том, что ходит по кругу. Посты службы безопасности, издалека заметные в Транзитной Зоне, в Зоне Станционеров напрочь исчезли. Или же они, как склады с одеждой, скрыты в стенах и отмечены лишь какими-то особыми знаками, известными лишь посвященным? На ноге, натертой чужим ботинком, лопнул еще один волдырь. Этан тихо выругался…

Наконец, дойдя до очередного перекрестка, он чуть не запрыгал от радости: вокруг снова запестрели плакаты и указатели. Он повернул. Еще несколько развилок, какая-то дверь — и он на оживленном бульваре! Неподалеку, рядом с фонтаном, мерцала карта-путеводитель.

— Так. Я здесь, — пробормотал он, водя пальцем по голограмме. Ближайший пост — вон там; он поднял взгляд и совместил значок на карте с зеркальной кабинкой, стоявшей на террасе в дальнем конце бульвара. Всего одним уровнем ниже бульвара находился его отель. Гостиница Куин располагалась на два уровня выше. Хорошо бы еще определить то место, где его пытали цетагандийцы… недалеко отсюда, это точно. Он собрался с духом и заковылял вверх по бульвару, следя краем глаза, нет ли поблизости мужчин с размалеванными лицами или женщины в сером с белым мундире.

СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ СТАНЦИИ КЛАЙН — гласила светящаяся надпись на крыше кабины. Этан вошел. Непроницаемо-зеркальной кабина оказалась только снаружи, а изнутри открывался прекрасный вид на бульвар. Маленькую комнату заполняли ряды мониторов и комм-пультов. Блюститель порядка сидел, положив ноги на стол, поглощал какие-то жареные шарики из пакета и рассеянно поглядывал на пеструю толпу.

«Блюстительница» — поправил себя Этан и мысленно застонал. Молодая, темноволосая, в оранжевом с черным мундире, она слегка напоминала командора Куин. Этан откашлялся.

— Э-э… простите… Вы на дежурстве?

Она улыбнулась.

— Увы, да. С той минуты, как надеваю эту форму и до конца смены, когда я ее снимаю, плюс в любое время, когда им вздумается меня вызвать. Но в 24:00 я освобождаюсь, — ободряюще добавила она. — Как вы относитесь к тритоньим яйцам?

— Нет-нет, спасибо, — отказался Этан, неуверенно улыбнувшись в ответ. Ее улыбка стала ослепительной. Он решил начать с другого конца. — Вы что-нибудь слышали о человеке, который сегодня утром стрелял из нейробластера на бульваре?

— Ну еще бы! А что, об этом уже в Доках-и-Шлюзах говорят?

Этан вдруг понял, из-за чего происходит путаница: ее вводил в заблуждение красный комбинезон.

— Я не станционер, — сказал Этан.

— Ага, я это сразу поняла по вашему выговору, — охотно согласилась девушка и выпрямилась на стуле, подперев рукой подбородок. В глазах ее светился живой интерес. — Путешествуете по галактике под видом рабочего-иммигранта? Или бежите от каких-то проблем?

— Да нет, что вы… — глядя на ее улыбку, Этан тоже невольно продолжал улыбаться. Может, это у них обязательный ритуал в общении полов? Ни Куин, ни экотех Хелда не пользовались такими интенсивными мимическими сигналами, но Куин сама признавала свою нетипичность, а экотех и вовсе сумасшедшая. Этану уже свело губы. — Так как же насчет этого выстрела?

— Вы разговаривали с кем-то из свидетелей происшествия? — звезды в ее глазах слегка поугасли, но зато во взгляде появилось внимание. — Нам требуется как можно больше свидетельских показаний.

Этан напрягся.

— Да? Почему? — осторожно спросил он.

— Начато расследование. Тот парень, конечно, клянется, что выстрелил случайно, показывая другу свое оружие. Но информатор, который сообщил нам о выстреле, заявил, что стреляли в убегающего человека. Информатор потом куда-то запропастился, а так называемые очевидцы народ известный — сначала сами лезут с показаниями, а потом, когда доходит до подробностей, выясняется, что именно в момент выстрела один шнурки завязывал, а второй и вовсе в другую сторону смотрел… — Она вздохнула. — Если будет доказано, что парень с бластером действительно стрелял в кого-то, то его депортируют. Но если выстрел был случайным, то все, что мы можем, — это конфисковать нелегальное оружие, оштрафовать владельца и отпустить на все четыре стороны. Так и придется сделать через двенадцать часов, если его злонамеренность не будет доказана.

Значит, Рау арестован! Этан заулыбался — широко и радостно, как герой рекламы.

— Ну а что его друг?

— Отмазывает его, конечно. Сам-то он со всех сторон чистенький, к нему не подкопаешься.

Итак, если он правильно понял, Миллисор на свободе. Улыбка сползла с его лица. И Сетти, которого Этан никогда не видел и не сможет узнать, тоже па свободе. Все, пора признаваться…

— Меня зовут Эркхарт, — начал он.

— А меня — Лара, — ответила девушка.

— Очень приятно, — автоматически отозвался Этан. — Но…

— Так звали мою бабушку, — доверительно сообщила она. — Мне вообще кажется, что семейные имена дают удивительное ощущение преемственности, правда? Ну, пока не столкнешься с какой-нибудь Стериллой. Это одна моя несчастная подруга. Так намучилась со своим именем, что теперь сокращает его до Иллы.

— М-м… Я… э-э-э… не совсем то хотел сказать.

Она склонила голову набок:

— Что не совсем?

— Простите?

— Что из того, что вы сказали, было не совсем то, что вы хотели сказать?

— Э-э…

— …ркхарт, — закончила она. — Очень милое имя. Я думаю, вам вовсе незачем его стесняться. Или, может быть, в детстве вас из-за него дразнили?

Этан застыл с открытым ртом, совершенно сбитый с толку. Но прежде чем он нашел способ вернуть разговор в деловое русло, другая женщина-офицер, постарше, выскользнула из лифтовой шахты, соединявшей пост с верхним уровнем. Бесцеремонность, с которой она появилась, выдавала в ней командира.

— На посту, капрал, никаких посторонних разговоров! Позвольте мне еще раз напомнить вам об этом, — бросила она через плечо, подходя к своему шкафчику. — Отставить разговоры, у нас вызов.

Девушка за спиной командира скорчила гримаску и шепнула Этану: «В 24:00, ладно?», — встала и, глядя, как начальница достает из шкафчика пару парализаторов, уже почти озабоченно спросила:

— Что-нибудь серьезное, мэм?

— Нужно прочесать уровни С-7 и С-8. Задержанный исчез из камеры предварительного заключения.

— Сбежал?

— Они не говорят, что сбежал. Говорят — исчез, — женщина-офицер скривила губы. — Когда начальство начинает изъясняться двусмысленно, тут можно думать все, что угодно. Задержанный — тот самый подонок, у которого сегодня утром изъяли нейробластер. Я уже видела это оружие — отличный военный образец, видавший виды. — Она пристегнула к поясу свой парализатор утяжеленной модификации и протянула такой же капралу.

— А, вот как. Дезертир, значит. — Капрал оправила мундир, рассмотрела в зеркальце свое лицо и с такой же тщательностью проверила оружие.

— Ничего не значит. Ставлю что хочешь против твоих бетанских долларов

— никакой это не дезертир, а еще один чертов агент чьей-то военной разведки.

— Ох нет, только не это! Один или с группой?

— Надеюсь, что один. Группа — это хуже всего. Непредсказуемые, хладнокровные, плюющие и на закон, и на общественную безопасность! А когда ты едва не сломав себе шею, возьмешь их в белых перчатках, какое-нибудь посольство тут же спешит им на выручку, и все улики и свидетельские показания летят псу под хвост… — Она обернулась и замахала на Этана руками:

— Давайте, давайте отсюда, мы закрываемся. — А девушке сурово приказала: — От меня ни на шаг, ясно? И никакого геройства!

— Слушаюсь, мэм.

И вот Этан снова стоял на террасе, а девушка-капрал и ее начальница спешили на задание. Этан в тупом отчаянии протянул им вслед руки. Капрал оглянулась и на прощание кокетливо пошевелила пальчиками.

Три коридора вперед. Два уровня вверх. По бесконечным лабиринтам гостиницы Куин. Знакомая дверь… Этан облизал пересохшие губы и постучал.

И еще раз постучал.

И замер…

Створки дверей раздвинулись. Каково же было его удивление, когда навстречу ему выкатился робот-уборщик! Больше в номере никого не было; в комнате царил такой безупречный порядок, словно здесь никто никогда и не жил.

— Куда же она подевалась?.. — простонал он, не в силах сдержать разочарование и досаду.

— Сформулируйте, пожалуйста, ваш вопрос, сэр, — с готовностью отозвался робот Этан рванулся к нему.

— Командор Куин, которая занимала этот номер, — где она?

— Предыдущий жилец выбыл в 11:00, сэр. Предыдущий жилец не оставил информации о своем дальнейшем местонахождении.

В одиннадцать ноль-ноль? Значит, она ушла буквально через несколько минут после того, как он сам гордо покинул этот отель.

— О Бог-Отец!..

— Сэр, — вежливо прочирикал робот, — сформулируйте, пожалуйста, ваш вопрос.

— Я не с тобой разговариваю! — рявкнул Этан.

Робот почтительно наклонил корпус.

— Желаете узнать что-либо еще, сэр?

— А? Нет, нет…

С тихим урчанием робот покатил по коридору.

Два уровня вниз… Три коридора… Но постовая кабинка по-прежнему закрыта. Они еще не вернулись.

Этан тяжело опустился на тротуар рядом с фонтаном и стал ждать. Если Рау, выстрелив в него, поставил себя против закона, значит, закон теперь защищает Этана. Да что там! После того как он рассорился с Куин, служба безопасности — его единственная надежда.

— Доктор Эркхарт?

Чья-то рука опустилась ему на плечо. Этан подскочив, как ужаленный, обернулся…

— Кто вы?.. — сдавленным голосом спросил он.

Светловолосый молодой человек сделал шаг назад, не отводя от Этана пристального взгляда. Он был среднего роста, стройный и гибкий, одет на незнакомый планетный манер — в вязаную безрукавку и свободные брюки, заправленные у щиколоток в высокие, удобные ботинки из какой-то сверхмягкой кожи.

— Простите. Если вы доктор Этан Эркхарт с планеты Эйтос, то именно вас я и разыскиваю.

— Зачем?..

— Я очень надеюсь, что вы сможете мне помочь. Прошу вас, сэр, не уходите… — он умоляюще протянул руки, видя, что Этан отступает все дальше и дальше. — Вы меня не знаете, но мне очень нужен Эйтос. Меня зовут Терренс Си.

8

На какое-то мгновение Этан остолбенел.

— Что вам нужно от Эйтоса? — придя в себя, выпалил он.

— Убежище, сэр, — сказал молодой человек. — Я действительно беженец.

— Напряжение делало его улыбку странной и неестественной. Этан продолжал отступать, но молодой человек шел за ним. — В списке пассажиров почтового корабля вы помимо всего прочего значитесь еще и как чрезвычайный и полномочный посол по особым поручениям. Вы ведь можете предоставить мне политическое убежище, правда?

— Я… я… — Этан замялся. — Совет Населения выдвинул это предложение в последнюю минуту, потому что никто не знал, с чем я здесь могу столкнуться. Но на самом деле я никакой не посол, я врач.

Молодой человек неотрывно смотрел на Этана; Этан ответил таким же пристальным взглядом. Он уже успел отметить, что юноша находится на грани нервного и физического истощения. Симптомы были налицо: впалые щеки, нездоровая бледность, покрасневшие белки глаз и предательская дрожь в пальцах. Вдруг ужасная догадка посетила Этана.

— Послушайте… вы случайно не хотите, чтобы я защитил вас от Миллисора?

Си кивнул.

— О, в таком случае боюсь, что вы просто не понимаете ситуацию. Я здесь один. На станции у меня нет ни офиса, ни представительства — ничего. То есть, как бы вам объяснить, в настоящих посольствах имеется служба безопасности, охрана, контрразведка…

Си скривил губы.

— Разве для человека, который организовал исчезновение Окиты, все это так уж важно?

От испуга Этан застыл с открытым ртом, утратив дар речи.

— Их очень много, — продолжал Си. — Миллисор может бросить против меня все ресурсы Цетаганды, а я один, совсем один. Я единственный, кто остался. Единственный, кто выжил. И дело не в том, чтобы просто убить меня, дело в том, чтобы сделать это как можно скорее. — Его красивые руки снова протянулись в мольбе. — Я был уверен, что ускользнул от них и еще сумею нанести ответный удар. Ах, если бы только взять Миллисора, этого бесстрашного «охотника на вампиров»! — он с силой сжал кулаки. Умоляю вас, сэр. Предоставьте мне убежище!

Этан нервно откашлялся.

— А… что, собственно, вы имеете в виду под «охотником на вампиров»?

— Это у Миллисора такое представление о самом себе, — Си пожал плечами. — Для него все его преступления — это подвиги во имя Цетаганды. Кто-то ведь должен выполнять грязную работу. Он считает себя героем, но все-таки ненавидит меня и боится, потому что я вижу его насквозь. Как будто его тайны значительнее или гаже чьих бы то ни было. А мне плевать и на его тайны, и на его подлую мерзкую душонку!

Этан ощутил нечто вроде приступа морской болезни, мгновенно осознав, что его снова втягивают в какую-то непонятную игру. Решив действовать без околичностей, он спросил:

— Кто вы?

Молодой человек внезапно отпрянул.

— Убежище. Сначала убежище, а потом я все вам расскажу.

— В самом деле?..

Подозрительность на лице Си сменилась выражением полного отчаяния.

— Понимаю. Я для вас такой же, как и для них. Лабораторный монстр, гомункулус из реторты. Хорошо, пусть так… Но в любом случае, перед тем как погибнуть, я отомщу капитану Рау. В этом я поклялся Джейнайн!

Успев уловить во всей этой речи нечто доступное пониманию, Этан сказал со всем достоинством, на которое был сейчас способен:

— Если под «ретортой» вы подразумеваете маточный репликатор, то да будет вам известно, что я и сам появился на свет таким же образом, и не считаю этот способ воспроизводства хуже любого другого. Напротив — даже лучше. Поэтому я благодарен вам хотя бы за то, что вы не можете оскорбить моего происхождения и дела моей жизни.

Конфуз, отразившийся на лице Си, был сродни легкому смущению, которое почувствовал Этан.

Юноша как будто хотел что-то сказать, но потом лишь покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Нужда — пронеслось в мозгу у Этана — это маточный репликатор изобретательности…

— Погодите! — крикнул он. — Я предоставляю вам убежище на Эйтосе.

С таким же успехом он мог бы пообещать этому пареньку отпущение всех грехов. Однако Си обернулся, и в его голубых глазах опять загорелась надежда.

— При одном условии, — продолжил Этан. — Вы должны будете сообщить мне, каким образом у вас оказались яйцеклеточные культуры, которые Совет Населения купил у Лаборатории Бхарапутры.

Теперь настала очередь Терренса застыть с открытым ртом.

— А разве Эйтос их не получил?

— Нет.

Обаятельный блондин охнул, словно его со всего маху ударили в живот.

— Миллисор! Они наверняка у него! — и забормотал: — Хотя нет… как же… он бы не смог скрыть…

Этан тихонько кашлянул.

— Ну, если только у вашего полковника Миллисора нет привычки зверски пытать первого встречного — я говорю о себе — в течение семи часов лишь для того, чтобы приятно провести время, то я полагаю, что они все-таки не у него.

Странная штука, подумал Этан, даже отрадно иногда бывает встретить человека, сбитого с толку не меньше твоего… Си повернулся к своему новому покровителю и вскинул руки, выражая полнейшее недоумение.

— Но, доктор Эркхарт… Если они не у вас, не у меня, и не у Миллисора — то тогда где же они?..

Только теперь до Этана дошло, почему Элли Куин так бесило ожидание. Он и сам уже был сыт по горло всей этой неразберихой. Если так пойдет и дальше, то даже миролюбивый доктор Эркхарт может созреть для решительных действий. Он одарил молодого человека дружеской улыбкой. Си чем-то походил на Яноса, только чуть ниже и постройнее. И еще их роднит какой-то особый оттенок кожи… У Си, правда, не было того капризного выражения, которое портило лицо Яноса в моменты злости и скуки.

— Возможно, — сказал Этан, — если просуммировать всю информацию, нам удастся найти ответ.

Си посмотрел на него снизу вверх — он был на несколько сантиметров ниже — и спросил:

— А вы действительно глава разведки планеты Эйтос?

— В некотором роде, — пробормотал главный и единственный агент Эйтоса на все случаи жизни.

Си кивнул.

— В таком случае я на все согласен, сэр. — Он с облегчением вздохнул.

— Мне только понадобится некоторое количество очищенного тирамина. Последние свои запасы я израсходовал на Миллисора три дня назад.

Тирамин является аминокислотным предшественником целого ряда естественных метаболитов мозга, но Этану еще не доводилось слышать, чтобы он мог действовать в качестве «наркотика правды».

— Простите, я не совсем понимаю… — начал супершпион Эркхарт.

— Для моей телепатии, — нетерпеливо ответил Си.

Пол закачался под ногами Этана и куда-то медленно поплыл.

— Все эти гипотезы были опровергнуты сотни лет назад, — услышал он собственный голос. — Такого явления, как телепатия, просто не существует!

Терренс Си прикоснулся ко лбу жестом человека, которого мучает головная боль.

— Теперь существует, — просто сказал он.

Этан замер, ослепленный восходом новой, небывалой эры.

— Послушайте, — наконец выдавил он, — мы с вами стоим сейчас посреди этого проклятого бульвара, в самой просматриваемой точке во всей галактике. Пока из ближайшей лифтовой шахты не выскочил гем-полковник Миллисор, не лучше ли нам удалиться в другое, более безопасное место и поговорить там?

— Что? А, да, разумеется, сэр. У вас есть поблизости безопасная крыша?

— Хм… А у вас?

Молодой человек пожал плечами.

— Да, наверное, пока работает моя легенда.

«Безопасная крыша», как уже понял Этан, — это общий шпионский термин для любого укрытия. Си привел его в дешевую гостиницу, где жили транзитники, работающие на станции. Здесь обитали клерки, экономки, носильщики и прочий люд из низшего эшелона сферы услуг. О функциях многих из них Этан мог только догадываться — как, например, о специальности двух женщин в кричащих нарядах и отвратительном цетагандийском макияже, которые вдруг начали приставать к ним, а когда они торопливо прошли мимо, разразились потоком громкой невразумительной брани.

Пристанище Си в точности напоминало экономический номер, оставленный Этаном: такое же простое и тесное. Этан с тревогой подумал, не читает ли Си его мысли прямо сейчас? Вероятно, все-таки нет, иначе бы этот экс-цетагандиец уже понял, что не с тем связался.

— Если я правильно понял, — осторожно начал Этан, — ваши способности проявляются как бы скачкообразно?

— Да, — ответил Си. — Если бы мое бегство произошло так, как я его планировал, я никогда не стал бы применять их снова. Но теперь, надо полагать, ваше правительство в обмен на защиту потребует от меня ответных услуг…

— Я… я даже не знаю, — честно признался Этан. — Но если вы действительно обладаете подобным даром, было бы попросту глупо его не использовать. Я даже сейчас вижу, как его можно применить.

— В самом деле? Уже сейчас видите?.. — с горечью пробормотал Си.

— Ну да! В педиатрии, например. Младенец, который еще не умеет говорить, не может объяснить врачу, где у него болит или что он чувствует. Вы могли бы оказать неоценимую помощь в диагностике! Или несчастные жертвы аварий, парализованные, лишенные возможности общения… О Бог-Отец! Да вы могли бы стать для них настоящим спасителем.

Терренс Си тяжело опустился на стул. Зрачки его то удивленно расширялись, то подозрительно сужались.

— Обычно ко мне относятся как к воплощенному злу. Еще ни один человек, узнавший мою тайну, не предлагал мне ничего, кроме шпионажа.

— А… те, кто предлагал, тоже занимались шпионажем?

— Да, по большей части…

— Тогда ничего удивительного. Им просто самим хотелось вас заполучить.

Си как-то странно взглянул на него и неуверенно улыбнулся.

— Надеюсь, что вы правы, сэр.

Он расположился поудобнее, напряжение исчезло, по взгляд голубых глаз, устремленных на Этана, оставался по-прежнему настороженным.

— Вы отдаете себе отчет, что я не человек, доктор Эркхарт? Я искусственная генетическая конструкция, составленная из различных компонентов, снабженная особым сенсорным органом, которого не имеет ни один из ныне живущих людей. У меня нет ни отца, ни матери. Я был создан искусственно. Я сделан. Вас это не пугает?

— Ну, э-э… Откуда же те, кто сделал вас, брали все эти гены? От других людей, не так ли? — спросил Этан.

— О, разумеется! Тщательный селекционный отбор, расовая чистота до мозга костей. — Он сильно закусил губу, словно желая причинить себе боль.

— Хорошо, — сказал Этан. — Поверьте, я кое-что понимаю в генетике. Если не учитывать тот телепатический дар, о котором вы говорили, то вся ваша ненормальность сводится к редкостной взаимной гармонии ваших хромосом. Но из этого вовсе не следует, что вы не человек.

— А разве можно доказать, что я человек?

— Конечно. Вы обладаете свободой воли — это очевидно, иначе вы не смогли бы пойти против своих создателей. Следовательно, вы не автомат, но дитя Бога-Отца, отвечающий перед ним за собственные поступки, — как по катехизису отбарабанил Этан.

Если бы у него вдруг выросли крылья и он воспарил бы на них к потолку, Си, наверное, изумился бы значительно меньше. Похоже, никто никогда не говорил ему этих прописных истин.

— Так кто же я для вас, если не монстр? — Си рывком подался к нему.

Этан задумчиво потер подбородок.

— Все мы — дети одного Отца, даже если у нас и нет родителей. Ты мой брат, конечно.

— Конечно?.. — эхом повторил Си и вдруг согнулся, сжавшись в напряженный комок. Слезы просочились сквозь его плотно сомкнутые веки. Он потер лицо о колено, стирая блестящие дорожки с покрасневших щек. — Проклятие! — прошептал он. — Я уникальное создание, я суперагент. Как ты посмел заставить меня плакать? Если я узнаю, что ты мне солгал, я убью тебя! — внезапно ожесточившись, добавил он.

— Послушай, ты сейчас очень устал, — как можно мягче произнес Этан.

Вспышка гнева лишила Си последних остатков самообладания, и теперь он вновь старался взять себя в руки, размеренно дыша по системе йогов. Этан порылся в карманах и протянул ему носовой платок.

— Конечно, — продолжал он, — если смотреть на мир глазами Миллисора — а тебе, наверное, частенько приходилось это делать, то можно вообще сойти с ума…

— Да, это точно, — сдавленно всхлипнув, отозвался Си. — Мне приходилось постоянно входить в его сознание с тех самых пор, — он снова приложил ладонь ко лбу, — как эта штука развилась в полную силу. Тогда мне было тринадцать лет.

— О Боже! — сказал Этан с искренним сочувствием. — Ну вот, и результат налицо.

Си вдруг рассмеялся, что помогло ему гораздо лучше, чем дыхательные упражнения.

— Тебе-то откуда знать?

— Ну я, конечно, не знаю, как там работает твоя телепатия, но с методами гем-полковника я знаком слишком хорошо. — Этан задумчиво потер губы и неожиданно спросил:

— А сколько тебе лет?

— Девятнадцать.

В ответе Си не прозвучало вызова, столь характерного для взрослеющего человека. Он просто констатировал факт — так, словно ему и в голову не приходило, что возраст может что-либо значить. Этан вздохнул.

— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о себе чуть побольше. Ну, скажем, как своему иммиграционному агенту.

Эксперимент проводился на базе естественной мутации шишковидной железы. Си не знал, каким образом бесноватая иммигрантка, увечная, нищая и совершенно ненормальная попала в поле зрения доктора Фэза Джахара. Однако именно этот пронырливый молодой медик вытащил ее из развалюхи на пустыре и поместил в свою университетскую лабораторию. У Джахара был один знакомый, у которого был другой знакомый, а у этого другого знакомого был третий знакомый, который имел доступ к некоему высокому армейскому чину и мог заставить его выслушать себя. Так доктор Джахар приступил к осуществлению своей мечты, благо секретные государственные ассигнования на этот проект выделялись в неограниченных размерах. Сумасшедшая женщина исчезла из архивных номеров, и с тех пор ее никто не видел. Точнее говоря, никто из ее бывших знакомых не пытался наводить о ней справки.

Повествование Си звучало ровно и бесстрастно, словно заученный текст на чужом языке. Этан даже не мог понять, от чего ему больше не по себе: от недавнего срыва юноши или же от того холодного самообладания, с каким он излагал теперь свою историю.

Клеточная культура с геном телепатии была выращена in vitro — двадцать поколений за пять лет. Первые трое подопытных, в чьи хромосомы пытались внедрить этот комплекс, погибли, едва выйдя из маточных репликаторов. Еще четверо умерли во младенчестве или в раннем детстве от рака мозга, а еще трое, помучившись чуть дольше, от других заболеваний.

— Тебе неприятно это слушать? — спросил Си, взглянув на побледневшего Этана.

— Нет, нет… продолжай.

Условия для развития матричных генетических копий — Этан назвал бы их детьми — были изменены, и доктор Джахар предпринял новую попытку. Эль-Экс-10-Терран-Си стал первым, кто выжил. Однако результаты ранних тестов оказались двусмысленными и разочаровывающими. Ассигнования на проект решено было прекратить. И все же Джахар, после стольких человеческих жертв, отказывался сдаваться.

— Я полагаю, — сказал Си, — что Фэза Джахара в каком-то смысле можно назвать моим папочкой. Он верил в меня. Впрочем, нет — он верил в свою идею, воплотившуюся во мне. Когда бюджет лаборатории урезали, он сам работал за нянек и за техников. И Джейнайн он тоже занимался.

— А кто такая Джейнайн? — осторожно спросил Этан.

— Джей-9-Экс-Сета-Джи была моей… сестрой, если угодно, — наконец ответил Си. Он смотрел куда-то в пустоту, мимо Этана. — Хотя общими у нас были лишь немногие гены, но дар телепатии развился у обоих. Я не знаю, отводил ли ей Джахар с самого начала роль прародительницы новой расы суперлюдей, или она была для него просто экспериментальным образцом. Во всяком случае, как только мы подросли, он стал поощрять сексуальные отношения между нами Но к разведывательной деятельности ее никогда не готовили. А Миллисор всегда смотрел на нее как на будущую свиноматку, облепленную розовыми сосунками-шпиончиками. Он и сам мечтал о ней, и я видел все картины, которые рисовались в его воображении…

Этан испытал облегчение, когда Си умолк, избавив его от пространного описания сексуальных фантазий гем-полковника Миллисора.

Колесо фортуны доктора Фэза Джахара снова резко повернулось, когда Терренс Си достиг половой зрелости. Полное развитие мозга и изменения в его биохимическом балансе наконец активизировали орган, который до сих пор упорно отказывался проявлять себя. Телепатические способности Си стали очевидны, надежны и повторяемы.

Без ограничений, однако, не обошлось. В состояние восприимчивости телепатический орган приводился лишь введением высокой дозы аминокислотного тирамина, и его чувствительность угасала, как только организм перерабатывал излишки и восстанавливал свой обычный биохимический баланс. Телепатический радиус был ограничен в лучшем случае несколькими сотнями метров. Кроме этого, восприятие блокировалось любым барьером, встававшим на пути сигналов, испускаемых мозгом-мишенью.

Опыты показали, что одни сигналы получаются более отчетливыми, другие же едва улавливались, даже когда Си чуть ли не касался тела испытуемого. Вероятно, это была проблема соответствия «рабочих частот» приемника и передатчика, поскольку некоторые послания, которые доходили до Терренса в бесформенном, вязком виде, пробивались в сознание Джейнайн с яркостью галлюцинации, со всеми звуковыми и чувственными эффектами, со всей ясностью мысли — и наоборот.

Избыток сигналов от большой группы людей создавал невообразимую какофонию — как на многолюдной вечеринке, где каждый кричит что-то свое, и вычленить нужный разговор стоит невероятных усилий.

Всю свою короткую жизнь Терренс Си слышал от доктора Джахара, что его предназначение — служить Цетаганде. Поначалу он верил в это и даже гордился своей великой миссией. Первая трещинка в его вере появилась, когда он поближе познакомился с персоналом секретных служб, курировавших проект, и узнал их истинные намерения. «Их внутреннее не соответствовало внешнему, — объяснил Си. — А самые гадкие уже прогнили настолько, что даже перестали чувствовать, как от них смердит».

С каждым новым экспериментальным заданием трещина увеличивалась.

— Самой грубой ошибкой Миллисора, — задумчиво сказал Си, — было решение использовать нас для «прощупывания» людей, подозревавшихся в инакомыслии, в то время как он задавал им вопросы, касающиеся их лояльности. До той поры я даже не знал, что такие люди могут существовать.

Военную подготовку Си проходил под руководством тщательно отобранных наставников. В дальнейшем ему прочили работу агента на безопасных заданиях

— или на опасных, но столь ответственных, что их выполнение оправдывало бы любой риск. Но не было и речи о том, чтобы допустить телепата в высший командный состав, в узкий круг людей, контролировавших всю Цетаганду, ее колонии и аванпосты.

Впрочем, телепатические способности Си не позволяли ему проникнуть в подсознание объекта; он мог уловить только те мысли и образы, которые человек сам вызывает из глубин памяти. Но использование телепатии в обычной обстановке для выискивания случайно прорвавшихся крамольных помыслов было невыгодно — гораздо больший улов давало присутствие Си на допросах. А допросы становились все более разнообразными и зачастую вызывали в нем омерзение.