Майк Тоцци и Катберт Гиббонс (№6) - Подпорченное яблоко

Внутри у Тоцци все сжалось. Он смотрел на Слиповица, которого трясло мелкой дрожью.

– Видишь ли, Рэнди, вот как обстоят дела. – Беллз подошел к углублению в полу, где должны были оказаться задние колеса машины. – Я мог кричать, вопить, всячески угрожать тебе, и твоей семье, и твоим зверушкам, но я так не сделаю. Не такой я человек. Я лучше помогу тебе сейчас, до того,как у тебя возникнут проблемы. Ведь проблемы никому не нужны. Правда, Майки?

– Конечно.

– Что с тобой, Майки? Ты чем-то озабочен?

– Я? С чего бы это?

– Не знаю, но лицо у тебя перекосило. Расслабься.

– Я сказал, что мне нечего беспокоиться.

– Ну и хорошо. – Беллз ухмылялся ему в лицо.

Тоцци хотелось оторвать башку этому ублюдку.

Красная «целика» была уже в трех футах от пола. Беллз поглаживал кошку и улыбался Слиповицу.

– Все, чего я хочу, Рэнди, это чтобы ты больше души вкладывал в дело. Эти твои двое черных парней, может, отличные механики, или как ты там их называешь, но не они управляют делом. Я хочу, чтобы ты меньше времени проводил на скачках и больше времени здесь. Иначе...

Беллз наклонился вперед и осторожно положил спящую кошку в углубление в полу. «Целика» находилась в двух футах от пола.

Сердце Тоцци застучало.

Сигарета выпала изо рта Слиповица.

– Не надо, Беллз, пожалуйста. Не надо. – Он шагнул вперед, чтобы вытащить кошку, но дорогу ему преградил Тасманский Дьявол, и он отступил. Со Стенли лучше не связываться. – Послушай, Беллз. Пожалуйста. Не надо, – умолял Слиповиц, не решаясь сойти со своего места.

Чтобы видеть его, Беллзу пришлось выглядывать из-за спускающегося колеса. Он гладил голову котенка, пока тот не почуял опасность. Котенок попытался вывернуться и убежать, но этот сукин сын уже ухватил его за шею и прижал к полу. Котенок вырывался, бешено царапаясь задними ногами, но, видимо, боль не беспокоила Беллза. Тоцци не верил своим глазам. Будда был прав: Беллз точно урод. Наклонив голову набок, довольно улыбаясь, он смотрел на обезумевшего котенка, затем перевел взгляд на Тоцци:

– Что такое, Майки? Ты чем-то огорчен? Не беспокойся, царапины быстро заживают.

Тоцци пожал плечами.

– Руки твои, Беллз. – Проклятый живодер.

Беллз повернулся к Слиповицу:

– С сегодняшнего дня, Рэнди, ты будешь приходить сюда каждое утро раньшетвоих помощников, приведешь здесь все в порядок, чтобы ты и сам гордился мастерской. Носил бы лучший комбинезон и так далее. Я хочу, чтобы мастерская заработала на полную катушку.

Несчастный котенок надрывался от крика. Шина почти накрыла его. Беллз осторожно переместил руку, чтобы удерживать его за шею, когда колесо уже совсем прижало котенка к полу. Тоцци заставил себя остаться на месте.

Рэнди снова попытался дотянуться до котенка, но Стенли помешал ему.

– Хорошо, Беллз, хорошо. Как скажешь. Все, что хочешь. Буду носить комбинезон. Все, что хочешь.

– Смотри не обмани, Рэнди.

Котенок верещал во всю глотку.

Тоцци очень хотелось спасти несчастное животное, но не жертвовать же прикрытием ради кошки. Майк Санторо не осмелился бы перечить Беллзу, во всяком случае не теперь, когда им светит большая ссуда.

Слиповиц был на грани истерики.

– Клянусь, Беллз! Все, что хочешь.

– Правда?

– Правда! Клянусь! Обещаю!

– Отлично.

Беллз выдернул котенка за секунду до того, как колесо вдавило бы его в пол. Колесо еще несколько раз повернулось, затем застыло, коснувшись земли. Он держал котенка за шкирку, но, вместо того чтобы отпустить его, снова уложил на руку, поглаживая, успокаивая, почесывая его голову окровавленной рукой до тех пор, пока котенок наконец не успокоился, устроился у него на руках, запрокинул голову и замурлыкал, совсем как раньше. Спустя какое-то время он уже снова впал в коматозное состояние, вытянулся и обмяк.

Черный парень с Гаити уронил свою чашку, и кофе расплескался по черному от сажи полу. Они с другом молча наблюдали за происходящим от дверей, отделявших контору от гаража.

– Моп Dieu[3], -выдохнул он, уставившись огромными глазами с желтоватыми белками на спящего котенка.

– Ты видел? – прошептал Живчик Тоцци.

– Видел.

– Моп Dieu! Mon Dieu!

Покачивая котенка, Беллз громко рассмеялся. Он широко раскрыл глаза и уставился на парня с Гаити.

– Это вуду, крошка.

Челюсть Живчика отвисла. Он выглядел так же, как парень с Гаити.

– В чем дело. Майки? Ты все еще выглядишь огорченным.

– Я ничем не огорчен, Беллз. Я сказал уже.

– О да, точно. Ты говорил мне. – Беллз продолжал смеяться.

Тоцци молча смотрел на него. Этот сукин сын не просто урод, он урод в квадрате.

Глава 8

10.50 утра

С заднего сиденья «БМВ» Тоцци видел, как Стенли несет к машине два бумажных пакета: большой белый и маленький коричневый. Он все еще размышлял над тем, что произошло в мастерской. Его не оставляла мысль: что, если под колесом машины была бы голова Рэнди Слиповица? В этом случае Тоцци не смог бы просто стоять и смотреть. Ему пришлось бы что-нибудь предпринять, чтобы остановить происходящее, и – конец его легенде. Что тогда? Беллз и Стенли попытались бы засунуть егоголову под колесо, вот что. Беллза бы на это хватило. Нужно перестать думать об этом, но Тоцци зациклился на Беллзе, и эта зацикленность была уже нездоровой – слишком напоминала, страх, а ведь если выкажешь страх, дело плохо. Но Тоцци знал, что никогда не признается себе, что боится, и этотоже его беспокоило: мешало делать правильные выводы, а для секретного агента это может печально кончиться. Он уставился на затылок Беллза, спокойно читающего свою газету на переднем сиденье. Ублюдок.

Стенли влез в машину и протянул коричневый пакет Беллзу, потом сунул руку в белый и вытащил оттуда то, что заказывали остальные. Тоцци получил большую чашку кофе – с молоком и без сахара, Живчик – некрепкий и сладкий кофе и булочку с маслом. Стенли пил кофе с булочкой с сыром.

Беллз открыл свой пакет и вытащил оттуда белую картонную коробку, пластиковую чашку и пару деревянных палочек. Ему принесли жаренные с рисом креветки и чай. С заднего сиденья Тоцци видел, как он отделил палочки одну от другой и снял крышку с чашки с чаем.

Машина стояла на площадке возле узкой аллеи недалеко от трассы номер 46, за Патерсоном, где были расположены магазин детской мебели, продававшейся со скидкой, магазин косметики, закусочная, китайский ресторанчик, в котором торговали навынос, дешевый магазин женской обуви и ювелирный магазин. Беллз повернулся, сел боком и, поднеся картонную коробку близко к лицу, уплетал жареный рис. Казалось, он голоден как волк.

Перестав наконец жевать, Беллз через спинку сиденья посмотрел на Тоцци.

– Рис, – сказал он и сглотнул, – лучшая еда на свете. Это точно.

– Да? – Тоцци отпил кофе. Он сразу насторожился и рассердился на себя за это.

– Точно. Китайцы – самые здоровые люди в мире, а едят они почти один рис. Это лучший углевод для организма. А углеводы – это как раз то, что необходимо человеку. – Он подцепил палочками креветку и стал ее рассматривать. – Если хочешь быть здоровым, ешь то, что едят крестьяне. Вообще надо жить так, как крестьяне. Всем было бы лучше. – Беллз отправил креветку в рот.

Тоцци не мог разобрать, говорит ли Беллз серьезно или издевается над ним. Стенли, пивший свой кофе, не смеялся, так что, может, Беллз действительно верил в то, что говорил. Не для себя, конечно. Себя Беллз крестьянином не считал, это уж точно. Он больше походил на хозяина замка, против которого бунтуют крестьяне.

Беллз потянулся за чашкой, стоявшей на приборной доске.

– Вот так я ем каждый день. Спроси Стенли.

Стенли кивнул с набитым том.

– Я всегда ем много риса, пасту – такую еду. Она дает энергию. Никогда не знаешь, когда эта энергия тебе понадобится. Вот тебе мой совет, Майки: всегда загружайся под завязку. Это очень важно. И еще: я никогда не ем, если не голоден. А я редко бываю голодным в обычные для еды часы. Я так считаю: нужно использовать свои внутренние запасы, а потом снова их пополнять. Тело так и устроено. Я верю в это.

Не отводя глаз от Тоцци, Беллз подул на чай, над которым поднимался пар.

Тоцци сжал зубы. Он ненавидел этого подонка и злился на себя за то, что тот вызывал у него такую реакцию. Он так и не мог понять, не издевается ли над ним Беллз, когда несет эту чушь о здоровой жизни. Беллз был ростом примерно пять футов десять-одиннадцать дюймов, обычного сложения и не выглядел особенно здоровым. Впрочем, о его сложении трудно было сказать что-нибудь определенное, так как он всегда носил темные, плохо сидящие на нем костюмы, скрывавшие его фигуру. По-настоящему странной была его манера двигаться. Не быстро и не медленно, но он постоянно находился в движении, как тогда, с этой кошкой в мастерской. Он никогда не останавливался. Он и ел так же – не быстро и не медленно, но постоянно совершая какие-то движения. Может, такое впечатление создавалось потому, что он ел палочками, но Тоцци вдруг вспомнил старого мастера тай чи, которого он видел пару лет назад во время демонстрации его искусства: тот тоже двигался таким образом, целеустремленно, но не нарочито. Непреднамеренно. Тоцци подумал, не занимался ли когда-нибудь и Беллз боевыми искусствами.

Тоцци вспомнил свои тренировки. В айкидо реагируешь на нападение – никогда не начинаешь первым. Но с тем старым мастером тай чи было трудно определить, где кончается обычное передвижение и начинается атака, так как нельзя было с уверенностью сказать, движется ли он от противника или по направлению к нему. Движения были абсолютно одинаковые. Вот так и с Беллзом. И не определишь, что он угрожает, пока не станет слишком поздно. Тоцци не мог не размышлять о том, как поведет себя, если ему придется столкнуться с Беллзом один на один.

Он выпил глоток кофе и нахмурился. Глупо думать о том, что он раскроется перед Беллзом. Этого никогда не случится. Как только Тоцци удастся отделаться от этих ребят, он позвонит в оперативное управление и скажет Иверсу, где их искать, и Беллза схватят. Сам он в это время будет далеко. Если ему повезет, когда Беллза будут брать, он будет отдыхать в своей постели перед предстоящим экзаменом на черный пояс.

Беллз положил коробку из-под риса на приборную доску и засунул руку в стоявший на полу коричневый пакет. Вытащил оттуда целлофановую упаковку с двумя печеньями, внутри которых находились бумажки с предсказаниями судьбы, разорвал ее и протянул одно Тоцци.

– Держи. Ты ничего не ел.

Тоцци настороженно взял печенье.

– Спасибо. – Он поставил чашку с кофе на пол, чтобы разломить печенье.

– Подожди, Майки, прежде чем ты разломишь его – ты знаешь, как надо читать эти предсказания?

Тоцци нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно добавлять в конце предсказания слова «в постели». Тогда ты узнаешь, что именно имеется в виду. Давай. Посмотри, что там.

Тоцци с удивлением посмотрел на Живчика, но тот только пожал плечами и продолжал жевать с набитым ртом. Тоцци разломил печенье, развернул бумажку и прочитал вслух:

– "Ваша первая и последняя любовь – это любовь к самому себе".

– В постели, – добавил Беллз, поднимая брови.

Стенли чуть не подавился своим кофе.

– Не понял, – сказал Живчик.

Стенли с трудом проговорил сквозь кашель:

– Похоже, Майки придется поработать рукой.

– В постели. – Беллз отпил чай, выгнув брови над краем чашки.

– А. – Живчик пожал плечами. – Я все равно не понял.

Тоцци хорошо все понял, и ему не было смешно.

Беллз разломил свое печенье и прочел предсказание:

– "В этом году вас ожидает огромное счастье". В постели. – Обдумывая слова предсказания, он покачал головой, но не улыбнулся. – Гм... я бы сказал, неплохо. – Он оставил бумажку на стойке, разделяющей сиденья.

– На, возьми мое тоже. – Тоцци протянул ему свое предсказание.

Беллз покачал головой:

– Оставь себе. Подержанные предсказания – как использованные презервативы. Хороши только для того, кто первый ими пользуется.

Тоцци посмотрел на предсказание Беллза. Огромное счастье в постели. Может, с Джиной? Интересно, думает ли Беллз о ней сейчас? И тут он вспомнил слова на ее автоответчике: «Джина, это я. Позвони мне».

Живчик вытер рот бумажной салфеткой, скомкал ее и бросилвпустую чашку.

– Что теперь, Беллз? Ты отвезешь нас домой или что?

Беллз отпил чая.

– Заедем еще в одно место. – Он посмотрел поверх сиденья на Тоцци. – Ты ведь не возражаешь, Майки?

– Нет. Никаких проблем. – Можно подумать, у него есть выбор.

– Хорошо. Потому что, как я уже говорил вам, ребята, тот, кто берет у меня деньги, должен делать это с открытыми глазами. Поэтому я и вожу вас сегодня с собой. Чтобы открыть вам глаза. Я не говорю, конечно, что такое случится с вами. Бог свидетель, я от всего сердца надеюсь, вам повезет так, как и не мечталось, и вы легко вернете мне ссуду. Но все-таки вы должны представлять, что можетслучиться, если дела пойдут не так успешно, как хотелось бы, и возникнут проблемы. Просто чтобы вы знали, на что идете. Правильно?

Живчик кивнул и посмотрел на Тоцци:

– Да, конечно. Мы понимаем. Ты хочешь, чтобы мы знали, что можетслучиться.

Тоцци кивнул, соглашаясь, глядя на Живчика, чтобы удостовериться, что его глупая рожа их не выдаст. Правда, для него эти вечно прищуренные, как у Вуди Аллена, тревожные глаза – обычное выражение. Тоцци не представлял себе, какое выражение лица Живчика можно считать необычным. Он надеялся, что и Беллз этого не знает.

– Хорошо. Давайте навестим моего друга мистера Блейка. Пошли.

Беллз вышел из «БМВ» и направился к одному из магазинчиков с вывеской «Ювелирные изделия на Парк-авеню». Он шел один. Стенли дожидался, пока выйдут Тоцци и Живчик.

Тоцци вылез из машины и закрыл дверцу, глядя вслед Беллзу. Как же все-таки странно он движется. Целеустремленно, но не преднамеренно. Как тот старый мастер тай чи. Как проклятый призрак.

* * *

Войдя в магазинчик, Тоцци увидел, что старик за прилавком смотрит на Беллза как на внезапно появившийся призрак. Тоцци понял, что это и есть мистер Блейк. Ему было, наверное, лет семьдесят с небольшим, но он был высокий и крепкий, седовласый, с приятной и представительной внешностью и волевым лицом. Мистер Блейк не трясся от страха и глаза у него не вылезали из орбит – этого не позволяло ему чувство собственного достоинства, – но он замер, уставившись на Беллза, будто тот был сама смерть с косой.

Тоцци видел, что Беллз держит что-то в руке. Он вздрогнул, когда Беллз внезапно размотал длинную тонкую зеленую нить. Его первой мыслью было, что Беллз хочет задушить Блейка леской, но, когда Беллз начал наматывать конец нити на указательные пальцы, он понял, что это не леска. Это была нить для очистки зубов. С запахом мяты. Тоцци почувствовал небольшое облегчение.

Беллз начал водить нитью между нижними передними зубами:

– Итак?

Мистер Блейк не произнес ни звука. Он просто взирал на Беллза, как осужденный перед расстрелом. Стенли облокотился на стеклянную витрину рядом с Блейком и смотрел на Беллза, ожидая продолжения. Его язык не свисал изо рта и слюна не текла, но выглядел он определенно как Тасманский Дьявол.

Тоцци и Живчик стояли в стороне. Живчик непрерывно покачивал головой и переминался с ноги на ногу – никак не мог найти удобное положение. Тоцци тоже чувствовал себя довольно неуютно. Он посмотрел по сторонам, надеясь, что у старика есть кошка.

– Ну, так что же будет? – Беллз водил нитью между верхними зубами, глядя на мистера Блейка и усмехаясь одними глазами.

– Ты знаешь, в каком я положении, Беллз. – Мистер Блейк не трусил. Это произвело впечатление на Тоцци, но в данных обстоятельствах, подумал он, это не лучший вариант. Немного страха в глазах сейчас совсем не помешало бы.

Засунув нить между коренными зубами, Беллз покачал головой:

– Вы напрасно выбрасываете деньги, мистер Блейк. Она все равно умрет.

Старик не ответил.

– Чего вы хотите? Две кипы счетов из больницы? Что это докажет?

Тоцци не понимал, о чем говорит Беллз. Взглянув на Тоцци и Живчика, Стенли пояснил:

– Дочь мистера Блейка больна СПИДом. От бедняжки уже остались кожа да кости, еле душа в теле держится. Он тратит на нее все, что у него есть. – Стенли повернулся к старику. – Но он думает, раз его дочь умирает, он имеет моральное право забыть о своих обязательствах перед нами.

Блейк гневно посмотрел на Стенли. Он был в бешенстве, но не произнес ни слова. Его достоинство не позволяло ему говорить о дочери с какими-то громилами. Тоцци почувствовал уважение к старику.

Беллз широко раскрыл рот и занялся задними зубами. Закончив, он снял нить с пальцев, перегнулся через прилавок, нашел мусорную корзину и выбросил нить. Интересно, подумал Тоцци, смогут ли в лаборатории в Вашингтоне сделать анализ слюны с нити на ДНК? Если мистера Блейка изобьют, по слюне на нити можно будет установить причастность Беллза к преступлению и...

Но этого Тоцци не допустит. Он не сможет стоять и смотреть, как Стенли будет вышибать дух из мистера Блейка. Блейк – старик; они могут просто убить его. Но если Тоцци вмешается, Беллз непременно что-нибудь заподозрит и – скроется. Но прежде чем смыться, он, вероятно, захочет расквитаться со стукачом – «малышом Майки».

Тоцци попытался представить, что будет, если Беллз и Стенли набросятся на него вдвоем. Он чувствовал, что его навыков айкидо будет явно недостаточно. Никакие боевые искусства не помогут защититься от града пуль.

Беллз засунул руки в карманы куртки и опустил подбородок. Затем кивнул в сторону стеклянной витрины, отделявшей его от мистера Блейка.

– Я мог бы избавить себя от массы хлопот и просто взять драгоценности в счет вашего долга. Похоже, у вас их еще достаточно. Но... – Последнее слово повисло в воздухе. – Но я не хочу этого делать.

Мистер Блейк молча смотрел на него, выставив вперед подбородок, как Берт Ланкастер.

– Знаете, почему я не хочу этого делать? Потому что вы мне не нравитесь. Только и всего. У вас неправильные представления, дружище. Вы думаете, что вы особенный только потому, что ваша дочь переспала с каким-то больным СПИДом гомиком. Ну, так это не моя проблема. Речь идет о деле. На вашу личную жизнь мне наплевать. Дело есть дело.

У Тоцци было такое ощущение, что Беллз уже произносил эту речь раньше. Слова текли слишком легко. Он заметил, что, пока Беллз говорил, Стенли надел на руки черные кожаные водительские перчатки. Очень тесные. Чтобы защитить суставы пальцев при ударе.

Огибая прилавок, Стенли двинулся к мистеру Блейку. Старик все еще не произнес ни слова, но в глазах его мелькнул страх.

Тоцци облизал губы. Нужно что-то делать.

На помощь Живчика рассчитывать было нечего, если только у того не было оружия. А Беллз вполне мог пустить в ход пушку, если Тоцци попытается вмешаться в «бизнес». Он коснулся передатчика, прикрепленного к ремню. Гиббонс не видел, как он садился в машину в Байонне. Если бы он видел, они с Догерти поехали бы за ними в фургоне наружного наблюдения и слышали бы все, что здесь происходит. У них полно агентов, которые вмешались бы и выручили мистера Блейка. Но Гиббонс не видел, как он садился в машину, поэтому никто его сейчас не слушал. Дерьмо.

Стенли был уже за прилавком и приближался к своей жертве. Беллз двигался на носках, как боксер, на лице его было написано ликование. Будто исполняет какой-то ритуальный танец, подумал Тоцци. А может, он всегда так себя ведет, когда очень доволен чем-то.

Тасманский Дьявол разглаживал перчатки, готовясь нанести удар.

Беллз продолжал свой шаманский танец. Может, все дело в лампах дневного света, но Тоцци готов был поклясться, что глаза этого ублюдка горели.

Нужно быстро что-то предпринять, но что? Придется ему раскрыться, сказать, что он – агент ФБР, авось они отвяжутся. Придется пожертвовать своим прикрытием.

Мистер Блейк отступал за прилавок, но от Стенли не спрячешься, и он это знал.

Сердце Тоцци колотилось. Может быть, есть еще какой-нибудь выход? Он посмотрел на пол, вокруг себя, сам не зная, что он надеется там найти. Вдруг он кое-что заметил. Какой-то фиолетовый блеск в стеклянной витрине за спиной Беллза.

Он подошел и быстро показал на эту вещь – серебряный браслет, украшенный мелкими подвешенными фиолетовыми камешками в форме слезы. Потемневшее серебро похоже на старинное, оправа камешков в виде цветков петунии и цепочка сверкающих маленьких баклажанчиков, вставленных в раструбы цветков петунии. Цвет камней напомнил ему цвет оправы очков Джины.

– Извини, Стенли, – сказал Тоцци. – Прежде чем ты начнешь, я бы хотел кое-что спросить у мистера Блейка. – Тоцци на ходу придумывал слова. – Мистер Блейк, сколько стоит браслет с фиолетовыми камешками? Вот этот, здесь. – Тоцци указал на браслет через стекло.

Беллз уставился на браслет в витрине. Он выглядел немного озадаченным, но еще больше довольным.

– Сколько бы он ни стоил, этого не хватит, чтобы даже начать расплачиваться со мной. – Он перевел взгляд на мистера Блейка. – Ну же, покажите Майки то, что он просит. – Он перегнулся через прилавок и прошептал старику: – Может, вам удастся сорвать большой куш с этого парня и все окончится благополучно. Я ведь человек справедливый. Никогда не вмешиваюсь в чужой бизнес. Особенно если речь идет о человеке, который мне должен.

Не отрывая глаз от Стенли, мистер Блейк подошел к витрине с браслетом. Открыв ее, он вынул браслет и протянул его Тоцци. Рука его дрожала.

– Это аметисты, – сказал он. Казалось, он не хочет называть цену. Очевидно, он был должен Беллзу значительно больше, чем стоил браслет. Назвать смехотворную цену, чтобы спасти свою шкуру, означало бы подыграть Беллзу, а мистер Блейк слишком уважал себя для этого. Но так как за его спиной нависал Тасманский Дьявол, он знал, что выбора у него нет.

– Так сколько же, мистер Блейк? Назовите цену. – Беллз наслаждался ситуацией.

Тоцци поднес браслет к свету:

– Как ты думаешь, Живчик, ей понравится?

Беллз резко повернулся:

– Это ты о ком?

Живчик выглядел так, будто он сейчас описается.

– Я, гм, я...

Тоцци не отрывал глаз от сверкающих камней:

– Она любит фиолетовый цвет. Я думаю, ей понравится. А ты что скажешь, Живчик? – Тоцци не взглянул на Беллза и не упомянул имени Джины. Это была игра, и у Беллза хватит мозгов, чтобы самому сообразить что к чему. Пусть он сам заполнит пропуски.

– Так сколько? – спросил Тоцци мистера Блейка.

Внезапно браслет выхватили у него из рук. Беллз поднял его и стал рассматривать, откинув голову. Затем, нахмурившись, посмотрел на Тоцци.

– Забудь о нем. Он уже продан, – произнес он.

– Что?

– Я покупаю его, – сказал Беллз и опустил браслет в карман брюк.

– Но ты сказал...

– Заткнись. Он мой.

Тоцци пожал плечами и повернулся к мистеру Блейку:

– У вас есть еще такой же? Это то, что нужно моей девушке.

Старик покачал головой:

– Это ручная работа. Единственный экземпляр.

– Тебе не повезло, малыш Майки. – Оскаленное лицо Беллза напоминало череп.

Тоцци пожал плечами и повернулся к Живчику:

– Очень жаль. Ей бы он понравился. Если решишь, что он тебе не нужен, Беллз, скажи, я у тебя его куплю.

Ухмылка исчезла с лица Беллза. Он не ответил и опять погрузился в транс, уставившись на одну из витрин и глубоко задумавшись. Потом взглянул на часы и махнул Стенли, чтобы тот вышел из-за прилавка. На лице Тасманского Дьявола было написано явное разочарование.

К Беллзу вернулось самообладание.

– Я вам кое-что скажу, мистер Блейк. Что я собираюсь сделать. – Он поднял указательный палец. – Неделю. Я даю вам неделю, потому что я славный парень и сейчас мне надо кое-куда успеть. Одну неделю. В следующую среду я вернусь, и я хочу получить свои деньги, все, что вы мне задолжали на сегодняшний день. Если нет, мы начнем с того, на чем остановились сегодня.

Стенли стягивал перчатки. Услышав эти слова, он ухмыльнулся.

Беллз отступил к двери.

– Поехали. – Он вдруг заторопился.

– А как же браслет? – спросил мистер Блейк.

– Вы мне его дарите. За беспокойство.

– Но...

– Вы возражаете?

Мистер Блейк замолчал.

Беллз был уже у двери и открыл ее.

– Я же сказал: поехали. – Он снова взглянул на часы.

Живчик был бледнее обычного.

– Ты отвезешь нас теперь домой?

– Нет. Нужно кое-куда заскочить в городе. Поехали. Живее.

Выходя из магазина, Тоцци поймал на себе взгляд Беллза. В его глазах была злоба. Или ненависть. Тоцци не мог сказать наверняка.

Глава 9

12.02 дня

– Так где же она? – Беллз навис над письменным столом, вежливый, но настойчивый.

Секретарша Джины пожала плечами. Зажав телефонную трубку между подбородком и плечом, она обзванивала универмаг в поисках своей начальницы. Это была негритянка лет двадцати с прической мелким бесом. Сначала она напустила на себя важность, но присутствие четырех здоровых мужиков с неправильной речью, которые могли позволить себе находиться здесь в середине рабочего дня, немного выбило ее из колеи. Она с трудом заставляла себя смотреть Беллзу в глаза.

Верхний этаж огромного главного универмага «Мэйси» на Тридцать четвертой улице в Манхэттене отличался от остальных. Здесь были расположены офисы, к тому же довольно однообразные, как в обычном служебном здании. Джина занимала один офис на двоих с другим агентом по закупке, но ни одной из них в этот момент на месте не было. Стол секретарши стоял в холле.

Пока Беллз разговаривал с секретаршей, Тоцци, Живчик и Стенли оставались в стороне. Беллз стоял, сцепив руки за спиной, покачиваясь, не отводя взгляда от секретарши, все время находясь в движении.

Секретарша набрала еще один номер и спросила, нет ли там Джины. Она не поднимала глаз, уставившись на журнал регистрации, теребя волосы. Беллз наблюдал за ней с видом сурового директора школы. Он знал, что заставляет ее нервничать, и по выражению его лица Тоцци видел, что это доставляет ему удовольствие.

– Нет ли у вас мисс Дефреско? – в очередной раз спросила секретарша. Она взглянула на Беллза, покачала головой и снова опустила взгляд. – Вы ее не видели?.. Нет?.. Хорошо, спасибо.

– Не вышло? – Беллз поджал подбородок и сложил губы.

– Ее никто не видел, – быстро проговорила девушка, боясь разочаровать этого жуткого типа. – Может быть, она уже уехала в Хобокен.

– В Хобокен?

– Да. Там готовят платформы для парада. Нашего парада в День благодарения. Знаете, с такими большими надувными игрушками? Персонажами из мультфильмов. У магазина есть большой склад где-то в Хобокене.

Беллз продолжал покачиваться с ноги на ногу.

– А ей-то зачем туда ехать?

– Она должна была уехать после перерыва, но с ней эти детишки, те, что будут участвовать завтра в параде, на платформе с Санта-Клаусом. Предполагалось, что Джина повезет их туда, чтобы показать, что им придется делать.

– Что это за детишки?

Она понизила голос и закатила глаза:

– Детишки разных боссов. Это большая честь – выступать на платформе с Санта-Клаусом.

– Но если Джина должна была ехать смотреть эти платформы после перерыва, куда, черт побери, она могла пойти с этими детишками сейчас?

– Туда, куда они захотят. Это дети начальников. – Она посмотрела на часы. – Скоро обед. Может, Джина кормит их наверху в кафетерии или внизу, в «Погребке». Или они где-нибудь на пятом этаже, в отделе детской одежды. Или в «игрушках», на девятом. Может, в «электронике» на восьмом. Не знаю. У нас большой магазин. А эти детишки, когда они здесь, ходят куда захотят.

– Да, это не шутки. – Голос Беллза смягчился. Он выглядел по-настоящему озабоченным проблемами молодой женщины.

– Выступать с Санта-Клаусом, – сказала та с ухмылкой. – Как будто у них и без этого не все есть. – Видя, что Беллз внимательно слушает, как она жалуется, она уже не испытывала перед ним такого страха.

Беллз прищурил глаза и кивнул на телефон:

– Позвони еще пару раз, ладно? Они наверняка еще здесь.

Секретарша пожала плечами.

– Хорошо. – Но в голосе ее звучала безнадежность. Она набрала еще один номер и спросила, нет ли там Джины.

Тоцци заметил, что Беллз, опустив руку в карман куртки, позвякивает браслетом, который забрал у мистера Блейка, ювелира. По тому, как он все время играл с браслетом, Тоцци понял, что ему не терпится подарить его Джине. Когда Тоцци сделал вид, что хочет купить этот браслет для той, что любит фиолетовый цвет, он не был даже уверен, что между Беллзом и Джиной что-то есть, но теперь было ясно, что он попал в самую точку. Судя по всему, Беллз по уши врезался в Джину, и это выводило Тоцци из себя. Голос Беллза на автоответчике Джины продолжал звучать в его мозгу. Правда, неясно, как относится Джина к Беллзу. Может, это неразделенная страсть. А может, ее слова о том, что она не хочет иметь ничего общего с дружками своего брата, просто туфта. Может, таким образом она просто хотела его отшить, потому что у нее уже кто-то есть.

Секретарша кивнула, поблагодарила и повесила трубку.

– Десять минут назад Джина была в «детской обуви» на шестом этаже, но уже ушла. Детишки с ней. Хотите, чтобы ее вызвали по радио? Она вам срочно нужна?

Беллз покачал головой:

– Нет-нет, не надо вызывать. Не надо ее беспокоить. – Он взглянул на Живчика через плечо. – А то она подумает, что кто-то умер. – Он засмеялся, но никто не поддержал его. Это его не обескуражило. Он опять повернулся к секретарше и улыбнулся ей. – Если она в магазине, мы ее найдем. Спасибо за помощь.