Майк Тоцци и Катберт Гиббонс (№6) - Подпорченное яблоко

Они шагнули вперед, обойдя Беллза с двух сторон, и зацепили его своими скованными наручниками запястьями под подбородком, рывком подтянули вверх и назад, бросив спиной на асфальт. Беллз застонал, перекатился на бок и обхватил рука ми затылок.

Тоцци улыбнулся Джине:

– Почему ты раньше не могла так отлично действовать?

– А ты?

– Ладно. Надо найти пистолет.

Они хотели было направиться в затененное место, но тут внезапно раздался крик Беллза:

– Стоп!

И Тоцци почувствовал, как что-то резануло его по икре. Он отступил в сторону и увидел, что Беллз лежит на земле, задрав штанину, а в руке у него поблескивает лезвие ножа.

– Назад, – приказал он, размахивая ножом и не давая им приблизиться к себе. Он ползком продвигался в тень от балкона, нащупывая свободной рукой пистолет.

Джина, готовая ринуться вперед, дернула Тоцци за руку. Тоцци ощупал ногу. Боли он не чувствовал, но штанина была разрезана, а на руке он ощутил кровь.

– Пошли, – снова дернула его Джина, – пока он не нашел пистолет.

Беллз ощупывал тротуар возле ног спящего бродяги, и вдруг из темноты возникло бессмысленное лицо.

– Это мое! – хрипло взвизгнула женщина. Сумасшедшая с горящими глазами, шапкой густых курчавых волос на голове, плоскогрудая, она привыкла защищать свою территорию.

Беллз угрожающе взмахнул ножом перед ее лицом:

– Пошла прочь, сука.

Она сунула ему в лицо пистолет:

– Сам пошел прочь!

Беллз, как паук, на четвереньках отполз назад. Он взглянул на Тоцци и Джину, затем бросил взгляд на женщину. Пристально глядя в глаза Тоцци, он ухмыльнулся, подняв нож острием вверх. Лезвие сверкнуло, как свеча.

– А собственно, кому нужен пистолет? – Он стал медленно подниматься на ноги, морщась от боли.

– Бежим! – Джина дернула за наручники.

Но Тоцци не двинулся с места. Его первым побуждением было схватиться с Беллзом, он был уверен, что отобьет удар ножа, но тут он вспомнил, что они с Джиной представляют собой сиамских близнецов. Он никогда не применял приемов айкидо, будучи с кем-нибудь в паре, а сейчас не время экспериментировать.

Он стал неохотно отступать в сторону толпы на Колумбус-авеню, так как Джина все время дергала за наручник, но ему это не нравилось. Беллз – сумасшедший, он жаждет крови. А там полно народу. Невозможно предсказать, что сделает Беллз. Нельзя просто убежать. Беллзу нравится брать заложников, а в такой толпе есть из кого выбирать. Тоцци мысленно представил, как Беллз выхватывает из коляски малыша, только начинающего ходить или совсем грудного, и держит нож у его горла. Они с Джиной не могут просто сбежать, чтобы спастись самим. Нужно держать Беллза в напряжении, занять собой его мысли, заставить его преследовать их, пока они не найдут полицейского, пару полицейских, много полицейских, у которых чертовски многопушек и которые смогут вышибить мозги из этого больного ублюдка.

– Куда же вы? – произнес Беллз. Он стоял на ногах, пошатываясь, все еще держа руку на затылке. Затем сделал несколько неуверенных шагов вперед.

Тоцци оглянулся. Джина, вне себя, тянула его, вынуждая идти быстрее. Тоцци ясно слышал шум толпы – детские возгласы восторга и удивления, голоса родителей, призывающих их посмотреть туда или сюда. На другой стороне улицы, по мере того как в них закачивали воздух, поднимались гигантские фигуры Лесного Дятла, Человека-Паука, Барта Симпсона. Еще дальше, раскачиваясь и выпячивая грудь, оживали Гарфильд, Розовая Пантера, Багс Банни, Бетти Буп верхом на месяце и Гуфи в костюме Санта-Клауса. Он посмотрел вниз на сумасшедшую с пистолетом в руке, потом перевел взгляд на Беллза, который, будто в танце, заплетающимися шагами двигался в их направлении. Чистый дурдом.

– Куда же вы? – повторил Беллз, и в голосе его послышались злые ноты.

– А ты куда собрался? – осведомился Тоцци.

Джина с такой силой дергала его за руку, что та того и гляди была готова вырваться из сустава. Чтобы остановить Джину, он схватил ее за запястье. Но это было все равно что пытаться удержать дикую лошадь. Так они и ввинтились в толпу: Тоцци, пятясь назад, Беллз, неуклюже двигаясь вперед, Джина, увлекая за собой Тоцци.

Тоцци не отрывал глаз от Беллза, стремясь удержать его взгляд на себе, стараясь не обращать внимания на голоса, раздающиеся вокруг, – детские голоса. Он не хотел смотреть на детей и не хотел, чтобы на них смотрел Беллз. Тоцци не хотел, чтобы они его отвлекали, и не хотел, чтобы при взгляде на них у Беллза появились какие-нибудь идеи.

– Пошли же! Пошли! – Джина все дергала его за руку, но он, не обращая на нее внимания, медленно отступал назад, стараясь, чтобы Беллз не отставал от них.

Беллз держал нож в прижатой к боку руке, лезвием вниз, и в карнавальной суете никто его не замечал. Никто, кроме одного маленького мальчика, только что научившегося ходить, с длинными темными ресницами, упакованного в зеленовато-голубой зимний комбинезон. Поводок надетых поверх комбинезона красных вожжей был привязан к прогулочной коляске, в которой крепко спал ребенок поменьше. Руки матери лежали на ручке коляски, но ни она, ни ее муж не обращали на детей внимания. Они смотрели на гигантского Барта Симпсона и потому не заметили, что их маленький сын протянул руку к яркому блестящему предмету в руке убийцы. Сердце у Тоцци упало, когда он представил, что сейчас произойдет. Малыш схватит Беллза за ногу, а Беллз, воспользовавшись предоставившейся возможностью, перережет поводок и схватит ребенка. Нож, приставленный к зимнему комбинезону. Еще один заложник. О Господи, нет...

– Беллз!

Тоцци посмотрел на ребенка, молясь в душе, чтобы тот не коснулся Беллза и Беллз не заметил его. Но Беллз проследил за взглядом Тоцци и увидел у своих ног малыша.

Малыш протянул руку к блестящему предмету. Беллз прижал лезвие плашмя к рукаву синего зимнего комбинезона. Потом посмотрел на Тоцци и ухмыльнулся.

– Беллз, – повторил Тоцци. – Беллз...

И тут Тоцци увидел над плечом Беллза глупое круглое лицо. Он не поверил своим глазам. Это был Живчик.

– Эй, Беллз! Беллз! Сюда! – Лицо Живчика блестело от пота.

– Майкл!

– Тоцци!

Тоцци нахмурился и стал всматриваться в лица окружавших его людей. Сквозь толпу к ним пробирались Гиббонс и Лоррейн. Гиббонс? Тоцци сверлил взглядом лицо своего напарника. Выглядел тот ужасно, но был жив. Жив!

Гиббонс приставил сложенные ладони ко рту и закричал, показывая на Живчика:

– У него мой экскалибур!

Тоцци нахмурил брови. Какого черта экскалибур вдруг оказался у Живчика? Он взглянул на малыша. Беллз просунул лезвие ножа под ремень вожжей и пытался перерезать его. Родители ребенка ничего не замечали. Их вниманием полностью завладел Барт Симпсон. Дрожащий как осиновый лист Живчик находился на расстоянии вытянутой руки от Беллза. Тоцци не видел, где находится револьвер Гиббонса, но в руках Живчика он вряд ли мог сослужить им хорошую службу. Живчик никогда не осмелится нажать на спуск, во всяком случае он не станет стрелять в Беллза. Да в этих обстоятельствах Тоцци и не хотел бы, чтобы Живчик сделал это. В такой толпе он точно попадет в кого-нибудь рядом с Беллзом. Например, в этого малыша. Дерьмо!

Но когда он увидел, что красный ремешок уже почти перерезан, Тоцци передумал. Надо застрелить этого подонка. Убить его. Давай, Живчик. Стреляй, пока он не схватил ребенка.

Джина перестала тянуть Тоцци за руку. Она не сводила глаз с брата:

– Живчик! Что ты делаешь?

Живчик поднял револьвер и приставил его ствол к затылку Беллза.

Внутри у Тоцци все опустилось. Живчику не нужно было подходить вплотную к Беллзу. Теперь Беллз мог что-нибудь предпринять. Он знал, у кого револьвер, и знал, где находится Живчик. К тому же Живчику не стоило медлить. Надо было сразу же стрелять, пока у него была эта возможность. Беллз продолжал перерезать ремешок. Казалось, он не замечает, что в его затылок упирается ствол пистолета.

Расталкивая людей, Гиббонс пытался пробраться к Живчику:

– Полегче, парень. Полегче.

Рука Живчика отчаянно тряслась. Казалось, он вот-вот заплачет. Он все время оглядывался на Лоррейн, но она была в полном смятении.

– В чем дело? – спрашивала она. – Говори же, говори...

Живчик скривил рот в клоунской гримасе:

– Я, я... не знаю.

Люди вокруг них заметили нервничающего парня с револьвером в руке и в панике пытались убраться подальше от этого места. Мать малыша закричала и дернула за красный поводок, но Беллз ухватился за ремни и не отпускал их.

– Джош! Джош! – кричала женщина, не сводя глаз с ножа, уже почти перерезавшего внутреннюю прокладку поводка. На лице ее мужа было такое выражение, будто он понимает, что должен сделать что-то героическое, но не знает, с чего начать, поэтому вместо этого он вместе с женой стал звать ребенка:

– Джош! Сейчас же иди сюда! Джош!

Тоцци рванулся вперед, увлекая за собой Джину. Он схватил поводок посередине, готовый отвести беду от ребенка, молясь, чтобы поводок не оборвался.

Прежде чем что-то предпринять, он обернулся. Куда же, черт побери, деваются копы, когда они нужны? И тут он понял, насколько плотной была толпа. Такое же столпотворение, как на Таймс-сквер под Новый год. Даже конная полиция с трудом могла бы пробраться сквозь такую толпу, а это означает, что чудесного спасения от кавалерии ждать не приходится.

Он посмотрел на нож. Лезвие было плашмя прижато к груди малыша, пальцы этой же руки крепко сжимали ремни. Слабое движение кисти, и Беллз легко проткнет комбинезон.

Беллз ухмылялся Тоцци в лицо. Попробуй сделай что-нибудь!

Тоцци медленно выдохнул и поймал взгляд Гиббонса.

– Кто-нибудь может рассказать смешной анекдот? – крикнул он.

Улыбка Беллза стала еще шире, но он не произнес ни слова. Гиббонс кивнул в сторону Живчика:

– Слышал о том, как один парень захотел заделаться членом организации?

– Нет. – Тоцци не сводил глаз с Беллза.

Гиббонс стоял спиной к толпе и смотрел на Живчика.

– Ну вот, был такой парень, который так хотел этого, что пообещал своему капо прикончить умника, надувшего капо и всучившего ему фальшивые деньги.

Беллз вскинул голову и засмеялся. Он посмотрел на Гиббонса.

– Я слышал этот анекдот, но он звучит по-другому. – Он покосился на экскалибур. Держался он так, будто в руках Живчика был не револьвер, а хлопушка.

Гиббонс взглянул на Беллза.

– Ну и как же, по-твоему?

– Тот маленький ублюдок, который хотел примазаться к мафии, он и подсунул другому эти фальшивые деньги.

– Неправда... – еле слышно вякнул Живчик.

Беллз развернулся и уставился на Живчика.

– Да, этот маленький ублюдок дал другому парню, который считал его своим другом, тридцать две косых фальшивыми банкнотами, а тот парень отдал их капо, не зная, что это простые бумажки. Интересно, где же этот ублюдок взял их? Как вы думаете? Может, чтобы добыть их, подстрелил какого-то агента ФБР возле шоссе на Джерси? Как вы считаете, может такое быть?

Живчик целился из экскалибура прямо Беллзу в лицо, но он гак дрожал и потел, будто это Беллз держал его под прицелом.

– Нет-нет-нет... Все совсем не так. Нет...

– Ах, нет? Так скажи нам, Живчик, где ты был вчера ночью, когда подстрелили этого агента? А?

Внезапно Тоцци вспомнил, что прошлой ночью Живчик куда-то исчезал. Он увидел его уже после трех в «Звездном свете», когда Беллз и Будда беседовали в задней комнате. Тоцци не знал точно, когда стреляли в Петерсена, но он лучше был осведомлен о том, что делал ночью Беллз, чем о перемещениях Живчика.

Живчик мигал без остановки.

– Т-т-ты совсем спятил, Беллз. Это точно.

– Давай, давай. Живчик, расскажи нам, где ты был вчера ночью. Есть у тебя алиби?

Губы Живчика дрожали. Он не мог выдавить ни слова.

– Рассказать тебе о моемалиби. Живчик? Ну так послушай. Примерно с двух до четырех я был с Буддой. – Беллз взглянул на Тоцци и ухмыльнулся. – А до того я был с твоей сестрой, Живчик. Я ушел от нее около половины второго. Хочешь, спроси у нее.

Внутри у Тоцци все перевернулось. Лицо его запылало. Он чувствовал себя так, будто его предали. Бессознательно ухватившись покрепче за красный поводок, он дернул его. Беллз дернул поводок к себе.

– Мама! – вдруг закричал ребенок.

– Джош!

Тоцци пристально посмотрел на Джину:

– Это правда?

Ее глаза перебегали с одного лица на другое, но она ничего не ответила.

– Ма-ма!

– Джошуа! Джош...

В дальнем конце Семьдесят восьмой улицы завизжали шины. Тоцци оглянулся и увидел, как там, где заканчивалось скопление народа, посередине улицы рядом с синим фургоном наружного наблюдения остановился серый «линкольн». Дверцы машины распахнулись, и из нее выскочили Будда и его гориллы.

– Вот они! – закричал один из них, и они бросились в толпу.

– Я говорила тебе, что они едут за нами, – сказала Гиббон-су Лоррейн.

– Взять его! – закричал Будда своим обезьянам из-за спин людей.

Беллз повернулся к орущим мафиози, и Тоцци внезапно дернул за поводок, выхватив ребенка из рук Беллза. Он подтянул к себе малыша, как рыбу на леске, и перекинул его матери.

– Взять его, черт бы вас побрал! – зарычал Будда.

Живчик побелел. Его колени подкосились. Экскалибур выпал из его руки и загремел по тротуару. Он посмотрел вниз, но Гиббонс уже подскочил и схватил револьвер.

Беллз ухмыльнулся прямо в лицо Живчику. Внезапно конец лезвия ножа уперся в дрожащий подбородок Живчика.

– Что теперь, моя любовь?

Тоцци быстро схватил Беллза за руку и, потянув за собой Джину, другой рукой согнул его руку в запястье, применив захват котэ гаэситак, что нож уперся в грудь Беллза.

Не теряя времени, Живчик бросился к надувным фигурам, скорее проносясь над толпой, чем через нее, – ни дать ни взять защитник регби, перелетающий в прыжке через линию защиты, чтобы преодолеть последние пол-ярда и забить гол. Беллз вывернулся из рук Тоцци и бросился за ним, продираясь сквозь толпу.

– Стоять! Вы арестованы. Оба! – завопил Гиббонс. Экскалибур в его руке был нацелен в небо.

Но ни Беллз, ни Живчик его не слышали, так как вокруг вопили люди, в панике разбегающиеся во все стороны. Гиббонс начал проталкиваться сквозь людское море. Лоррейн не отставала от него ни на шаг. Но куда быстрее их продвигался вперед Будда. Его отряд рассекал толпу, как ледокол.

Тоцци пристально смотрел на Джину. Он так крепко сжал зубы, что казалось, вот-вот сломает один из них.

– Пошли! – рявкнул он и, не дожидаясь ответа, потянул ее за руку и врезался в толпу. Ну и плевать, если он оторвет ей руку к чертям!

Беллз был у нее до половины второго. И она не обмолвилась об этом ни полсловом.

Сука!

Глава 23

1.17 ночи

Гиббонсу казалось, что в его челюсть вогнали гвоздь. Боль в груди исчезла, но зуб болел так, что он с трудом удерживался, чтобы не закрыть глаза, но все же продолжал распихивать людей, пытаясь добраться до Беллза и этого маленького ублюдка Дефреско. Экскалибур снова вернулся к своему хозяину, и Гиббонсу не терпелось пустить его в ход в качестве компенсации за все, что ему пришлось вынести за сегодняшний день. Око за око. Беллз стрелял в него; он должен выстрелить в Беллза. Хотя бы один раз. А этот маленький хитрозадый ублюдок Живчик служил и нашим и вашим, и мафии, и ФБР. Но что хуже всего, это он стрелял в Петерсена. Иначе зачем бы ему сейчас убегать? За это одно этот кусок дерьма заслужил, чтобы в него всадили все оставшиеся в револьвере пули.

– Стоять! ФБР! – закричал он поверх голов вопящих людей. – Стоять, черт вас побери!

Живчик бежал не останавливаясь, Беллз не отставал от него ни на шаг. Они скользили, как лососи, идущие на нерест вверх по течению. То ли они не слышали приказа Гиббонса, то ли просто не обратили на него внимания, но ни один из них не обернулся, хотя Гиббонс был не больше чем в десяти футах от Беллза.

Гиббонс отпихивал и отталкивал мечущихся людей, и вдруг кто-то ткнул его локтем прямо в лицо, в больной зуб. В его мозгу раздался удар гонга, нет, взрыв с грибовидным облаком, поднимающимся изнутри, боль утроилась, а тело застыло. Его пальцы с такой силой сжали курок экскалибура, что револьвер не выстрелил только чудом.

Когда Гиббонсу удалось снова открыть глаза, перед ним стояла красная пелена. Все было как на экране инфракрасного сканера, сфокусированного на этих двух убийцах, негодяях, ублюдках. Он застрелит их, даже если это будет последнее, что он совершит в этой чертовой жизни. Гиббонс с удвоенной энергией стал проталкиваться сквозь толпу, не заботясь о синяках, которые он в спешке раздавал налево и направо. Глаза его были устремлены на Беллза и Живчика. Живыми или мертвыми, но он их достанет, черт побери.

– Гиббонс! – закричал Тоцци.

– Гиббонс! – кричала Лоррейн.

– Живчик! – кричала Джина.

Тоцци пытался прорваться к Гиббонсу, но ему мешали Джина, прикованная к одной его руке, и Лоррейн, повисшая на другой. Он заметил, что гориллы Будды продвигаются значительно быстрее, и это его обеспокоило. Он не сомневался, что они вооружены, а пунцовый цвет лица Будды свидетельствовал о том, что они жаждут крови, и никто не станет заботиться о том, чтобы особенно тщательно прицеливаться. Как только они откроют огонь, пострадают невинные люди. А тут еще Гиббонс, стремясь добраться до Беллза и Живчика, ведет себя как маньяк – отшвыривает людей во все стороны. Тоцци от всей души надеялся, что его партнер не снял пуленепробиваемый жилет.

Лоррейн потянула его за рукав:

– Майкл, надо что-то делать. Гиббонс сошел с ума. Он дождется, что его убьют.

Джина дернула наручник:

– Сделай же что-нибудь. Беллз убьет моего брата. Ради Бога, неужели ты ничего не можешь сделать?

Тоцци бросил на нее злой взгляд:

– Чего ради? Он стрелял в агента ФБР. Может, Гэри Петерсен уже мертв. Чего ради я должен помогать убийце полицейского?

– Чушь собачья, – огрызнулась Джина. – Я не верю этому. Живчик подонок, но не убийца. Поверь мне.

– Поверить тебе?Какого черта я должен тебе верить? Ты мне все время врала. Почему ты не сказала, что была с Беллзом прошлой ночью?

Ее глаза полыхнули гневом.

– Я не была с ним прошлой ночью. Он просто зашел ко мне в полночь.

– Зачем? Кто ходит в гости по ночам? Объясни мне.

Джина закричала:

– Ты думаешь, я спала с ним? Да? Думаешь, я его подружка?

– Да, думаю.

Голос Беллза на автоответчике пробился сквозь окружающий их кошмар и зазвучал в ушах Тоцци: «Джина, это я. Позвони мне».

—Ты ничтожество, ясно тебе? Я с самого начала это знала, еще когда привела тебя к себе. Я видела, как ты все вынюхиваешь, высматриваешь, роешься в моих вещах, ищешь следы другого мужчины. К тому же ты еще и подлец. Ты ревновал даже до того, как у тебя появился для этого повод. Ты ревнивый и прилипчивый. Совсем как он.

– Кто «он»?

– Беллз. О ком, черт возьми, мы говорим?

– Ты с ума сошла.

– Нет, это тысошел с ума. Вы с Беллзом два сапога пара. Поэтому он и пришел ко мне вчера ночью. Поэтому он не дает мне проходу, звонит домой, на работу – всюду. Он думает, что я его собственность. Ты что, совсем тупой? Не понимаешь?

Лицо Тоцци горело.

– Нет! Не понимаю.

Она приподняла цепочку у себя на шее. Золотое свадебное кольцо Марджи звякнуло под ее подбородком.

– Он пришел вчера ночью, чтобы дать мне вот это. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Тоцци был уязвлен, но то, что он услышал, не удивило его.

– Поздравляю! – прокричал он.

– Ты не понимаешь! – прокричала в ответ Джина. – Марджи рассказала ему о девушке-сицилийке, которую я нашла, чтобы она выносила их ребенка. Он сказал мне об этом вчера ночью. Но он думает, что эта девушка – я. У него с головой не в порядке. Он думает, что дурацкий план Марджи сработал и я беременна его ребенком. Поэтому он и не оставляет меня в покое.

Лицо Тоцци горело. Он тоже думал, что она и есть «девушка-сицилийка».

– Ты хочешь, чтобы я этому поверил?

– Мне наплевать, веришь ты или нет. Это правда.

– Так ты действительно?..

– Что? Беременна?

– Тоцци! Тоцци! Обернись!

Тоцци оглянулся, чтобы посмотреть, кто его зовет. С расстояния в несколько футов ему махал рыжеволосый человек. С ним рядом были еще трое молодых людей в таких же, как у рыжего, костюмах. Тоцци потребовалась секунда, чтобы вспомнить, кто они такие. Рыжеволосого зовут Коннел, он из Ньюаркского отделения ФБР. Пробиваясь сквозь толпу, они держали оружие дулом вверх. Коннелл нес над головой винтовку.

– Мы следили за Буддой и его громилами! – прокричал Коннелл. – А они ехали за фургоном наружного наблюдения, в котором был Гиббонс. Но мы потеряли их в толпе. Ты их видел?

Тоцци кивком указал на громил, продвигавшихся в толпе:

– Вон они...

Лоррейн потрясла его за плечо и закричала:

– Майкл! Смотри! – Она показывала пальцем вперед, в сторону музея.

Тоцци прищурился, пытаясь разглядеть, что привело ее в такое волнение. И тут он их увидел. Его челюсть отвисла. Он не верил своим глазам. Живчик, Беллз и Гиббонс карабкались вверх по полунадутой фигуре Барта Симпсона. Живчик изо всех сил цеплялся за стенки надувной фигуры. Беллз следовал за ним по пятам, держа в руке нож. Шествие замыкал Гиббонс, с криками и руганью размахивающий револьвером за спиной у Беллза. Они были уже на полосатой рубашке Барта, взбираясь по его гигантскому телу, как три муравья.

Тоцци перевел взгляд на горилл Будды, которые тоже заметили тех троих. Все они прицелились в Барта. У них у всех были автоматические пистолеты. У агентов из Ньюарка были обыкновенные револьверы. У Тоцци не было ничего. Кроме Джины, повисшей на его руке. Он пристально смотрел на Беллза, второго муравья в цепочке. Господи, если бы у него была винтовка с оптическим прицелом, чтобы он мог разнести этого ублюдка на клочки. Дерьмо!

—Майкл! Сделай что-нибудь!

И опять:

– Мой брат! Они застрелят моего брата! Сделай же что-нибудь!

Тоцци, прищурясь, смотрел на Беллза. Черт бы тебя побрал...

* * *

– Остановитесь, сукины вы дети! Вы арестованы. – Гиббонс перелез через очередную синюю полоску на рубашке гигантской надувной фигуры. Он с трудом продвигался вперед, сползая под тяжестью собственного веса. Он все больше отставал от тех двоих, но после того, что они сделали с ним, с Лоррейн, с Петерсеном, с ФБР и, самое ужасное, с его револьвером, он не даст им уйти. Гиббонс сунул экскалибур в наплечную кобуру и двумя руками ухватился за стенки надувной фигуры, подтягиваясь кверху.

Беллз взмахнул ножом, описывая дугу над головой Гиббонса:

– Поворачивай назад, старина.

– Засунь свой нож себе в задницу. – Гиббонс продолжал карабкаться вверх.

– Я сказал, поворачивай назад. – Беллз снова взмахнул ножом, заставив Гиббонса остановиться и отпрянуть назад.

– Ты арестован, Беллз. – Гиббонс снова вытащил револьвер. – Бросай нож на счет «три», или я всажу в тебя пулю. Я не шучу. Раз...

– Чего тебе от меня надо? Не я стрелял в того парня на шоссе. Это он. – Беллз ножом указал на Живчика.

Живчик пытался спрятаться в огромном открытом рту Барта, и его ноги свисали с отвисшей нижней губы, как прилипшая сигарета.

– Я все слышал, Беллз! – прокричали ноги. Забравшись в рот, Живчик высунул сбоку голову. – Это не я, Гиб. Это он.

Гиббонс взвел курок и прицелился в Живчика.

– Так кто это сделал? – рявкнул он.

– Не я. Это...

Крэк!

Гиббонс выстрелил и попал в большую нижнюю губу. Живчик быстро нырнул в рот Барта.

Люди внизу хором закричали.

– Ты что, с ума сошел? – завопил Живчик.

Беллз кивнул Гиббонсу:

– Правильно. Он это сделал.

– Заткнись, Живчик! – зарычал Гиббонс. – Так кто это сделал? Немедленно говори правду, или в следующий раз я не промахнусь.

Изо рта Барта донесся голос Живчика:

– Гиб, Богом клянусь. Я не...

Крэк!

Из второй дырки в губе Барта с шипением вырвался гелий. Живчик выглянул сбоку, и выходящий газ сбил его волосы на одну сторону.

– Хорошо! Хорошо! – Из-за гелия, попадающего ему в рот, Живчик говорил как Дональд Дак. – Не стреляй, не стреляй. Это я, я. Я это сделал. Но у меня была причина, Гиб, веская причина.

Гиббонс взорвался:

– Я не хочу этого слышать. – Ему не терпелось разрядить револьвер и сделать с Живчиком то, что тот сделал с Гэри Петерсеном.

– Нет, ты послушай, Гиб, правда. Ты должен меня выслушать. У меня была причина. Я должен был подставить этого ублюдка, прежде чем он убьет мою сестру. – Он указал на Беллза.

– Что? – Беллз уставился на Живчика. – Убить твою сестру? Черт подери, да я хочу жениться на ней.

– Да, а потом убить ее, как ты убил Марджи, если она не сможет забеременеть. Ты больной, Беллз. Я не собирался позволить тебе так поступить с моей сестрой. Ни в коем случае. Ты не понимаешь, когда тебе говорят нет, Беллз. Ты все время ее достаешь. Она мне говорила. И я решил, что единственный способ от тебя отвязаться – это посадить тебя в тюрьму, парень. В камеру смертников. Только так можно избавиться от такого психа, как ты. Богом клянусь. Гиб, я сделал это только поэтому. Я не хотел убивать этого Петерсена, я хотел только ранить его. Покушение на убийство,понимаешь? Я хотел только, чтобы Беллз ответил за это. Богом клянусь.

Глаза Беллза горели. Он воткнул в шар нож и подтянулся, ухватившись за ручку, стараясь добраться до губы Барта. Гелий бил ему в лицо, он щурился, как сумасшедший китаец, и при этом вопил, как Дональд Дак:

– Ты уже труп, ублюдок! Ты труп!

– Стой! – Гиббонс прицелился в ногу Беллза, намереваясь остановить его, и тут он услышал характерный звук выстрелов из автоматического пистолета, доносящийся снизу. В рубашке Барта рядом с рукой Гиббонса образовались три дыры. Он не устоял на ногах и, перевернувшись, повис, ухватившись за оболочку шара. В лицо ему ударила струя гелия. – Дерьмо! – завопил он голосом Дональда Дака и заскрежетал зубами. – Дерьмо!

* * *

– Взять его! – закричал Будда своим гориллам. – Взять Беллза!

Над толпой поднялись мускулистые руки с автоматическими пистолетами, и пули ударили в надувную фигуру Барта.

– Майкл, – завопила Лоррейн, – сделай что-нибудь!

– Да, сделай что-нибудь! – подхватила с другой стороны Джина.

– Не висните на мне, вы, обе! – закричал Тоцци, отбрасывая их от себя. Это было похуже, чем свободная атака в айкидо, когда все хватают тебя за кимоно ги и стараются повалить. Господи, по сравнению с тем, что тут происходит, экзамен показался бы легкой разминкой. Он поднял взгляд на фигуру Барта Симпсона с Живчиком во рту, Беллзом на подбородке и Гиббонсом, свисающим с рубашки. Джина обеими руками схватила его руку, но он не мог отвести взгляд от Беллза. При мысли о Беллзе и Джине внутри у него все переворачивалось, лицо горело.

«Джина, это я. Позвони мне».

—Коннелл, – закричал через плечо Тоцци, – дай мне винтовку!

– Держи. – Рыжеволосый агент через головы людей передал Тоцци винтовку, держа ее за ствол. Тоцци дотянулся пальцами до приклада и подтянул винтовку к себе.

– Что ты собираешься делать? – пронзительно закричала Лоррейн. Ее глаза дико горели, волосы разметались по лицу. Она снова вцепилась в его руку, но Он быстро оттолкнул ее.

Тоцци дослал пулю.

– Что, черт подери, ты делаешь? – Джина снова повисла у него на руке, но на этот раз он оттеснил ее. – Что ты делаешь? Ты убьешь кого-нибудь из этой штуки. Ты сошел с ума!

Он поднял винтовку к плечу и прищурился, глядя в прицел. Снова и снова в голове у него прокручивалась запись: «Джина, это я. Позвони мне.... Джина, это я. Позвони мне....»

—Ты сошел с ума! – завизжала Джина. – Ты не попадешь в Беллза. Беллз – дьявол, он не умрет. Ты попадешь в моего брата. Попадешь в Живчика!

Лоррейн пронзительно кричала ему в другое ухо:

– Это винтовка, Майкл! Ты всех в куски разнесешь! Ты попадешь в Гиббонса!

Тоцци стряхнул Лоррейн с левой руки и попытался отпихнуть Джину, чтобы иметь возможность действовать правой.

– Не делай этого! – пронзительно закричала Джина. Ее лицо перекосилось, когда она попыталась оторвать его руку от спускового крючка.

Но Тоцци не намерен был отступать. У него была причина.

«Джина, это я. Позвони мне... Джина, это я. Позвони мне...»

Позвони мне, как же, подумал он.

Ка-буум!

От звука выстрела толпу качнуло, все закричали и кинулись врассыпную.

Тоцци перезарядил винтовку.

Джина напряглась:

– Нет! Прекрати!

Тоцци прицелился. Вот тебе, ублюдок.

Ка-буум!

—Не-е-е-ет! – Джина дергала Тоцци за руку, но его уже невозможно было остановить.

– О Господи! – Лоррейн показала на надувную фигуру.

В боку Барта Симпсона зияла дыра в четыре фута и такая же красовалась посреди лба. Гелий с ураганным свистом вырывался из огромных отверстий, и Барт начал оседать. Не прошло и десяти секунд, как Гиббонс, Живчик и Беллз оказались накрытыми складками оболочки, и их не стало видно.

– Шар! – закричал Тоцци молодым агентам. – Задержите тех парней на шаре. Арестуйте их. Быстро!

Тоцци стремительно повернулся – винтовка нацелена вверх, но предохранитель снят. Он осмотрелся, ища среди суетящихся людей Будду и его громил, но увидел лишь подошвы ботинок. Люди в панике разбегались. Мафиози исчезли. Он посмотрел вдоль Семьдесят восьмой улицы как раз в тот момент, когда загорелись передние фары серого «линкольна» и машина двинулась задним ходом по направлению к Амстердам-авеню, визжа тормозами и распугивая сигналом пешеходов.