Начинался жаркий и безветренный день. Летний воздух навалился на землю душным одеялом даже здесь, в горной местности. Роса покрыла всю землю тонкой пленкой и влажной дымкой поднималась в первых лучах солнца. Ивица с Дирком продолжали уходить все выше и выше, пока не оказались у перевала. Дальше дорога пошла вниз, в серый полумрак туманов.
      Уже через час они оказались у цели и вошли в волшебные туманы. На ходу они не разговаривали. Теперь Дирк с Лесной опушки пошел первым, уже не доверяя Ивице выбирать путь. Он шел прямо перед сильфидой, осторожно пробираясь через рытвины, в обход валунов, по голой земле, где без солнечного света не росла даже трава. Они шли в дымке по тропе, пока тропа не исчезла, а свет восходящего солнца не скрылся за туманами. Вокруг них не осталось ничего, кроме тумана, упорно клубившегося повсюду, поворачивавшегося то в ту сторону, то в эту, заставляя смотреть то туда, то сюда, уничтожавшего все представление о направлении, лишавшего возможности запоминать, куда они идут или откуда. Ивица старалась не обращать внимания на это клубящееся движение и сосредоточила все внимание на коте, который неспешно двигался вперед со своим обычным равнодушием. Казалось, он находит дорогу скорее случайно, чем целенаправленно. Он не смотрел ни вправо, ни влево и не оборачивался, чтобы проверить, следует ли она за ним. Время от времени он нюхал воздух и почти не проявлял никакого интереса к тому, что их окружало.
      Шла минута за минутой, но Ивица не могла бы сказать, сколько именно их прошло. Понятия времени и пространства для нее потеряли смысл, все стало отупляюще однообразным. Сначала царила тишина, глубокая и одуряющая, а потом начались какие-то тихие звуки, словно лесные зверьки шебуршатся в траве или птицы трепещут в листве. Постепенно звуки стали определеннее, говоря о присутствии чего-то иного. Начали появляться лица - где-то на периферии зрения, где их можно было заметить только мельком. Лица были резкие и худые, с острыми ушами и вздернутыми краями бровей, с волосами, напоминавшими клочья мха или охапки соломы. За ее шагами наблюдали глаза, зоркие, как у совы. Народ эльфов вышел посмотреть на нее, оценить ее и, возможно, позволить ей пройти. Она не смотрела на них, не отрывала взгляда от собственных ног, ступавших по следам Дирка с Лесной опушки. Она не смотрела, потому что боялась: если посмотрит, то пропадет в ту же секунду.
      Что-то коснулось ее щеки, и на глаза у нее навернулись слезы. Что-то потерлось об ее руку, и она почувствовала прилив жара. По коже у нее поползли мурашки, во рту пересохло. "Не смотри, - говорила она себе. - Не оглядывайся посмотреть, что это". Она шла вперед, усердно следуя за Дирком, думая о ребенке, думая о Бене, который ждет ее где-то позади, стараясь справиться со страхом...
      И вот наконец туманы начали редеть и впереди сквозь дымку показалось что-то определенное. Темнота окутывала стену из камня, скрепленного известкой. Свинцовое небо сыпало мелким дождем. До нее начали доноситься странные механические звуки и приглушенные крики. Стена поднялась высоко вверх и потерялась в полумраке. Позади нее туманы отступили, и она обнаружила, что стоит под дождем в переулке, который пролег между двумя гигантскими строениями, словно ущелье. Облака закрывали небо и цеплялись за верхушки зданий. Тени стекали по стенам и скапливались в основании. Запахи просачивались из растрескавшейся каменной поверхности у них под ногами резкие и затхлые.
      - Где мы? - с ужасом прошептала она.
      В стороне что-то зашевелилось. Это оказался оборванец, устроившийся спать под слабым прикрытием дверного проема. Чтобы защититься от непогоды, он завернулся в куски картона. В руке он сжимал пустую бутылку.
      Дирк принюхался к мужчине и отвернулся. Потом он взглянул в обе стороны переулка. Один конец оказался тупиком. Второй выходил на шумную улицу. Повернувшись туда, он начал осторожно переступать через мусор, высыпавшийся из опрокинувшегося контейнера. Двигаясь в направлении шума, он подрагивал от отвращения, которое внушало ему окружение. Ивица пошла следом.
      Они шли к концу переулка, и постепенно сквозь дождь все четче вырисовывалась улица: уже можно было видеть транспорт, и звуки стали громче. Мимо ехали машины и автобусы, перемещавшиеся рывками, взревывая гудками, визжа тормозами. Об этих вещах Ивица знала по своему прошлому визиту. Она понятия не имела, что знает Дирк. Ее воспоминания были неприятными. Она уже ежилась от резких звуков и запахов. Собравший грязь и копоть дождь размазывался у нее под ногами и собирался в лужи в сточных канавах и выбоинах посреди отбросов. Всюду блестело разбитое стекло.
      Дойдя до конца переулка, они выглянули на улицу. Машины и автобусы теснились в полумраке и мороси, медленно продвигаясь в одну сторону к другой линии транспорта, который полз в поперечном направлении. Над головой мигали красные и зеленые огни. Желтоватый свет лился из уличных фонарей и окон зданий с облупившейся краской и растрескавшейся известкой.
      И повсюду были люди - в основном в длинных плашах, а некоторые и в резиновых сапогах. Они шли, пригнув головы, и несли странные приспособления (Ивица не знала их названия) для защиты от дождя. Они двигались, шлепая и шаркая ногами, переполненные безнадежностью. Кое-кто поглядывал на нее, но поспешно отворачивался. Одни влезали в машины и автобусы и вылезали из них, другие входили в двери и выходили наружу. Некоторые переговаривались, но большинство фраз было гневными окриками.
      Дирк принюхивался и озирался по сторонам: казалось, он ничуть не смущен. А потом он вышел из переулка и повернул по тротуару налево. Ивица пошла за ним. Толпа людей подхватила их и понесла вперед. Ивица поплотнее запахнулась в свою накидку. Ей противна была близость людей и исходивший от них запах. Она вспомнила, что в таком мире жил Бен, но почувствовала, что не может себе это представить.
      Дойдя до угла, они остановились, потому что остальные остановились тоже. Несколько человек бросили на Ивицу довольно нахальные взгляды, но она их игнорировала. Она оглядывалась на дома - некоторые из них были чудовищными монолитами из камня и стекла, уходившими к облакам, безликими и неприступными. "Неужели в таких домах живут люди? - удивлялась она. - Или они предназначены для чего-то другого?"
      К своему изумлению, она обнаружила, что понимает разговоры окружающих. Она не должна была бы их понимать, ведь они не разговаривали на языках Заземелья, однако понимала. Она посмотрела на вывеску на углу улицы. Могла ее прочесть. Там было написано " Гринвич-авеню".
      У нее над головой сменился свет, и люди начали переходить улицу. Она с Дирком пошла за всеми.
      На другой стороне, примерно через квартал, какая-то женщина с кольцом в носу попыталась лягнуть Дирка, оказавшегося перед ней. Удар должен был бы попасть в цель, но почему-то прошел мимо. Женщина ударила ногой по железному ограждению полуподвального окна, потеряла равновесие и упала. Она яростно завопила и начала осыпать Дирка проклятиями, но кот прошел мимо, даже не взглянув на нее. Ивица последовала его примеру.
      - Эй, леди, мелочишки не найдется? - спросил желтолицый мужчина с длинными волосами и стриженой бородой. Она покачала головой не останавливаясь. - А зеленый костюм в честь святого Патрика ты не поздновато ли надела? - крикнул он ей вслед и расхохотался, Она наклонилась к Дирку.
      - Мы понимаем их язык? - с любопытством спросила она.
      - Понимаем, - ответил кот. - Это результат небольшого волшебства эльфов.
      Они какое-то время шли в толпе. Дождь перестал, небо расчистилось. Машины и автобусы поехали быстрее. На перекрестках стало опаснее. Толпы немного поредели и стали другими. Мужчин и женщин в строгих костюмах сменил народ, одетый более небрежно и пестро. Тут были люди в коже, с цепями и в ботинках с обитыми металлом носками, двигавшиеся с демонстративной агрессивностью или небрежно прислонявшиеся к стенам, люди в длинных одеждах абрикосового цвета с бритыми головами и серьезными лицами, раздававшие всем какие-то бумаги, оборванные люди в сопровождении кошек, собак и младенцев и с маленькими рукописными плакатиками, на которых значилось "Помогите, пожалуйста" или "Хотим есть", люди с хозяйственными сумками и кошельками, тесно прижатыми к груди, всякие люди - у всех был неспокойный, настороженный вид, у всех глаза метались и выискивали, позы либо бросали вызов, либо говорили о готовности к бегству.
      От вызывающего вида людей Ивица слышала в свой адрес замечания: некоторые - нахальные и оскорбительные, некоторые - шутливые и любопытные. Кто-то пытался ее остановить, но она просто проходила мимо, следуя по тротуару за Дирком.
      Когда они оказались на особенно оживленном перекрестке, Дирк остановился. На табличке было написано "Америка авеню". Дирк взглянул на Ивицу, словно говоря: "Вот видишь?" Ивица ничего не видела. Она не понимала, где они и почему именно здесь. Больше всего ей хотелось скорее добраться туда, куда они добираются, где бы это ни находилось, а потом поскорее уйти. Ей хотелось спросить Дирка, представляет ли он себе хоть немного, куда идет, но ей показалось, что он не хочет, чтобы она обращалась к нему в присутствии всех этих людей. Кроме того, у него, видимо, был какой-то план: по крайней мере с таким видом он шел по улице.
      - Вы заблудились? - спросила молодая леди, остановившаяся рядом. У нее была темная кожа. На руках она держала маленького ребенка.
      - Нет, - не задумываясь ответила Ивица и только тут поняла, что может не только понимать язык Бена, но и говорить на нем. Видимо, волшебство эльфов no-прежнему работало.
      - Вы уверены? Вид у вас растерянный. - Она улыбнулась. - В этом городе очень легко заблудиться.
      - Спасибо, со мной все в порядке, - взволнованно сказала Ивица.
      Свет переменился, и женщина ушла. Дирк с Ивицей вышли на новую улицу, которая называлась Восьмая Западная. Повсюду были люди. Улицу украшали броские витрины: овощные лавки, магазины поделок с украшениями и яркой одеждой. Двери вели к еде, питью и всевозможным товарам. Ивицу зазывали продавцы: не хотите ли купить вот это, посмотреть вот на то? Некоторые из них улыбались, и она отвечала трогательной улыбкой, отрицательно качая головой.
      - Какой роскошный вид! - произнес кто-то у нее за спиной, и она обернулась. На нее смотрел молодой человек со светлой бородкой, в длинном темном плаще, новеньких полуботинках, с кожаной папкой в руках. - Вы ведь актриса, правда?
      - Нет. - Она покачала головой. Дирк шел дальше по улице. - Мне надо идти.
      - Подождите! - Он зашагал рядом с ней. - Э-э.., послушайте, я подумал... Ну, поскольку вы зеленого цвета, я решил... Раз вы в костюме, значит, вы актриса или еще кто. Как в "Кошках". Извините, я не хотел вас обидеть.
      Она улыбнулась:
      - Я не обиделась.
      - Меня зовут Тони. Тони Паоло. Я живу в нескольких кварталах отсюда. Учусь, чтобы стать актером. Я на втором курсе Американской академии искусств. Вы там были? Там учился Дастин Хоффман. Дэнни де Вито. Куча народу. Я только что прошел прослушивание на Бродвее. Комедия Нейла Саймона. А это - мой портфель, ну, знаете, фотографии и прочее. - Он указал на папку. - Ролька крошечная, всего несколько фраз. Но это только начало.
      Она кивнула, продолжая идти. Она понятия не имела, о чем он говорит.
      - Послушайте, можно угостить вас кофе? Если у вас есть время?
      Дирк остановился и вернулся. Обогнув ее ноги, он посмотрел вверх на Тони.
      - Это ваша кошка? - спросил Тони. - Эй, кис-кис!
      - Убери руки, - огрызнулся Дирк, когда Тони собрался его погладить.
      Тони моментально выпрямился, удивленно уставившись на Ивицу:
      - Эй, а вот это здорово! Как вам это удается? - Он ухмыльнулся. - Более удачного я не слышал. Сделайте еще что-нибудь.
      - Поесть нам не помешало бы, - сказал Дирк.
      - Ого, я даже не заметил, чтобы вы двигали губами! - изумленно воскликнул Тони. - Ну, талант! Перекусим, да? Ладно, почему бы и нет? Тут за углом как раз есть кафешка. Знаете Виллидж? Вы не оттуда?
      Он провел их через толпу в маленькое заведение, где круглые столы были покрыты клетчатыми скатертями и на железных стульях лежали клетчатые подушки. Тони помахал кому-то за стойкой и занял место у выхода. Ивица и Дирк сели с ним.
      - Что вы хотите? - спросил Тони. У него были прямые темно-русые волосы и быстрая ненавязчивая улыбка.
      - Выбирайте вы, - сказал Дирк. Тони так и сделал: заказал еду для себя и Ивицы и блюдце молока для Дирка. Когда принесли заказ.
      Ивица поняла, как сильно она проголодалась, и съела все, не разбирая, нравится ей это или нет. Тони ел, с удовольствием болтая о том, как здорово у нее получается чревовещание и о том, как он старательно учится на артиста. Дирк сидел обиженный, игнорируя молоко.
      - Знаете, я забыл спросить, как вас зовут, - сказал Тони, не проглотив куска.
      - Ивица, - ответила она.
      - Правда? Отличное имя! Так вы профессиональная чревовещательница или у вас есть другая специальность? - Ивица недоумевала, что ей на это надо ответить. - Ладно, можете не говорить, если не хотите. Но, похоже, вы не актриса, так?
      - Да, не актриса.
      Когда они поели. Тони снова спросил у нее:
      - Вы живете где-то поблизости? Она взглянула на Дирка, который смотрел в сторону двери, словно готовясь уйти.
      - Нет, просто приехала ненадолго.
      - Откуда?
      - Из Заземелья, - ответила она не задумываясь.
      - Ага, это в Мэриленде, да? Знаю я Заземелье. А у кого вы тут остановились? У вас здесь друзья? Она покачала головой:
      - Мне надо идти, Тони. Спасибо за угощение. Надеюсь, вы станете хорошим актером.
      Она встала и направилась к двери. Дирк уже вышел и стоял на тротуаре.
      - Эй, подождите! - крикнул Тони, кинув деньги на столик и бросаясь следом за ней. Он догнал ее на улице, - Может, мы снова увидимся?
      Она покачала головой, пытаясь сообразить, как себя вести. Тони шагал рядом.
      - Я знаю, что это немного нескромно.., ну, мне правда хотелось бы сводить вас в ресторан или в театр. Даже если мне для этого надо будет приехать в Заземелье...
      - Она замужем, - объявил Дирк. - И очень любит мужа.
      Тони остановился:
      - О! Извините. Я не подумал...
      Ивица с Дирком перешли дорогу, лавируя между машинами, оставив Тони в полной растерянности. Он проводил их внимательным взглядом.
      ***
      Вскоре начало смеркаться: небо вдруг потемнело, солнце зашло, и снова вернулись облака. В сумерках опять загорелись уличные фонари. Ивица и Дирк сидели на скамье в парке с большой мраморной аркой у входа. Он назывался Вашингтон-сквер. Всего несколько минут назад он был полон народу: тут сидели люди с газетами и собаками, с малышами и игрушками, но теперь, с заходом солнца, парк быстро опустел. Остались только несколько стариков на скамейках да кучка юнцов под деревом в дальнем конце. Оборванец с собакой стоял с металлической кружкой на углу улицы.
      Прошло всего несколько часов с тех пор, как Дирк с Ивицей вышли сюда из Заземелья, где стояло раннее утро, и это значило, что в этих двух мирах время движется с разной скоростью. "Как это влияет на старение, когда переходишь из одного мира в другой?" - пыталась сообразить Ивица. Может, она стареет не так, как Бен? Она смотрела в полумрак на то, как разгораются городские огни за пределами парка. Дирк сидел рядом с ней, свернув под себя лапки и закрыв глаза. Когда они остались одни, кот сказал Ивице, что надо дождаться ночи, когда в парке никого не останется, чтобы им никто не мешал. Оказалось, что здесь она должна собрать нужную ей почву, но Дирк с Лесной опушки не дал никаких определенных указаний. Он вообще крайне редко это делал.
      Шло время, темнота сгущалась, а они все сидели на скамье и ждали. Ивица была терпелива, и ожидание ее не тревожило. Ей наконец-то открылось, почему кот хотел, чтобы она поела. Сама она могла бы обойтись без еды, но растущее в ней дитя нуждалось в пище. Ивица посмотрела на кота, стараясь понять, настоящее это равнодушие или напускное.
      Вскоре они остались одни, если не считать редких прохожих. Перевалило за полночь, но не было заметно, чтобы город собрался засыпать. Магазинчики закрылись, но те места, где подавали еду и питье, по-прежнему работали. На улицах все еще были люди - целые толпы шли в разные стороны, перекликались, смеялись и кричали, то ли направляясь куда-то, то ли откуда-то возвращаясь. Казалось, сон никого не интересует. Казалось, домой никому не хочется.
      Ивица издали смотрела на людей и огни, пытаясь представить себе, каково это - жить здесь. Куда ни взгляни, всюду были камень, известка и стекло, здания стояли, словно шеренги солдат на марше, дороги были плоскими и бесконечными, земля виднелась только на маленьких площадках с усталой зеленью, как в этом парке. Все это напоминало кошмар. Тут не было ничего настоящего все было искусственное, сделанное. Запах, вкус, цвет и ощущение этого мира накатывались на нее со всех сторон, грозя поглотить, словно крошечную искру огня в кромешной тьме.
      Кто-то сошел с тротуара напротив и направился к ним - знакомая фигура в длинном плаще, с прямыми волосами и легкой улыбкой.
      - Я смотрю, вы по-прежнему здесь, - объявил Тони останавливаясь. - Скажите мне правду, Ивица. У вас есть где переночевать? Я слежу за вами, и, похоже, вам идти некуда.
      Она устремила на него свои изумрудные глаза:
      - Идите домой. Тони.
      - Вам ночевать негде, правда? - настаивал он. - Я прошел тут мимо пару раз проверить, не ушли ли вы, - и точно, вы тут. Вы не сидели бы в парке так поздно, если бы вам было куда пойти. Послушайте, я за вас тревожусь. Хотите где-нибудь завалиться?
      Она непонимающе уставилась на него:
      - Что?
      - Лечь спать, на ночь. - Он повернул кверху раскрытые ладони. - Обещаю, что не стану клеиться. Честное слово!
      - Клеиться?
      - Вы сказали мне, что замужем, так? Ну и где ваше кольцо? Считаю, вы все выдумали, но это не важно. Я просто хочу, чтобы вы знали: я вовсе не планирую брать вас силой. Просто вы мне понравились. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. В городе опасно.
      Дирк встал, потянулся и зевнул. Не говоря ни слова, он спрыгнул со скамьи и пошел через парк. Ивица бросила быстрый взгляд на Тони, а потом встала и пошла следом. Дирк прошел по парку с севера на юг, неспешно шагая и принюхиваясь то к одному, то к другому. Казалось, он никуда не торопится и не имеет никаких определенных планов.
      - Здесь опасно, - повторил Тони, шагая рядом с Ивицей и озираясь. Особенно ночью. Вы просто не знаете.
      Она покачала головой:
      - Со мной ничего не случится.
      - Но я не могу вас тут бросить! - заявил он. - Послушайте, тогда я составлю вам компанию, ладно? И не говорите мне, чтобы я шел домой. Я не пойду.
      Дирк прошел к месту под старым тенистым деревом, спрятавшимся в зарослях молодых кленов в дальнем конце парка. Тут земля была лишена солнца и так истощена, что трава почти не росла. Именно здесь какая-то мама читала дотемна, лежа на одеяле вместе со своим малышом. Дирк немного принюхался, а потом уселся дожидаться Ивицу.
      - Здесь, - только и сказал он.
      Ивица кивнула. Встав на колени, она прикоснулась к земле и поспешно отдернула руку - у нее было такое чувство, словно ее ударило током.
      - На этом месте произошло очень многое, - тихо проговорил Дирк с Лесной опушки. - Здесь зарождались великие мысли и страшные планы. Здесь делились надеждами и помыслами. Здесь убивали и уродовали и виновных, и невинных. Один раз здесь родился ребенок. Здесь прятались звери. Здесь шептали обещания и заключали любовные союзы. - Он посмотрел на Ивицу. - Эта почва пропитана воспоминаниями. Это - источник и прозрение многих жизней.
      Тони подошел поближе:
      - О чем вы говорите? Это все ведь не кот сказал? Ну, то есть, конечно, не кот.., я хочу сказать, такого ведь не бывает, правда? Но звучало точно, словно это был он. Что тут происходит?
      Не обращая на Тони внимания, Ивица начала копать. Она использовала охотничий нож, который был у нее под накидкой, взрывала землю, поднимала кверху нижние пласты, чтобы получить качественный материал. Жизненная сила и воспоминания других, чтобы напитать ее дитя... Чем они послужат: бальзамом, противоядием или еще чем-то? Будут они залечивать или обжигать - Ивица не знала. Она знала только, что эта почва сделает ее дитя сильным, будет ему защитой, сообщит правду жизни, как ее понимают люди.
      Закончив копать, она начала укладывать почву в тот же кожаный мешочек, в котором уже была почва, взятая у старых сосен. Тони продолжал что-то говорить, но она не обращала на его слова никакого внимания. Дирк неспешно ушел навстречу какой-то кошке.
      Ивица наполнила мешочек до половины и снова туго затянула шнурок. Потом она встала и повернулась лицом к Тони.
      - Ну, это ужасно странно, - говорил он. - Заползли в парк посреди ночи и накопали мешок грязи? А какой в этом смысл? Послушайте, вы что, ведьма? Вы занимаетесь каким-то...
      Он неожиданно замолчал и посмотрел куда-то за ее спину. На его лице отразилась тревога. Она обернулась. Позади нее стояла шайка парнишек, наблюдавших за нею. Казалось, они возникли из ниоткуда - так тихо появились. Возраст и рост у них был самый разный, но на всех были черные футболки и голубые джинсы. На некоторых были кожаные куртки. На футболках и куртках были какие-то надписи, но слов она не понимала. Один из них держал бейсбольную биту, другой - ломик. У нескольких были татуировки. У всех были жестокие, морщинистые лица и тусклые подлые глаза.
      Она поспешно поискала взглядом Дирка, но призматического кота нигде не было видно.
      - Что в мешке, ведьма? - с ухмылкой спросил один из них.
      - Эй, послушайте, мы не хотим неприятностей, - начал было Тони, но говоривший шагнул вперед и ударил его по лицу. Тони упал на колени с окровавленным носом.
      - Я спрашиваю: что в мешке? - снова повторил говоривший, протягивая руки к Ивице.
      Она увернулась без труда и спокойно остановилась перед Тони.
      - Лучше отойдите от меня, - предупредила она. Несколько парней рассмеялись. Один сказал что-то насчет того, что ей надо дать урок. Все одобрительно зашумели.
      Сбоку из теней появился Дирк с Лесной опушки.
      - Думаю, вам не следует больше ничего говорить. Думаю, вам следует уйти.
      Парни недоверчиво уставились на него. Послышались резкие возгласы и хохот. Говорящая кошка! Они осторожно подвинулись, окружив Ивицу и Дирка. Тот, у которого была бита, пошел вперед.
      - Эй, киска, - сказал он, - как насчет пощекотать твои ребра?
      В следующую секунду Дирк начал светиться. Члены шайки остановились, прикрывая глаза руками. Сияние стало сильнее, и Дирк начал менять облик. Его кошачья фигура исчезла, сменившись чем-то настолько ужасающим, что даже Ивице стало страшно. Он стал чудовищно уродливым и огромным, словно видение из Абаддона: сплошные зубы и когти. Круг нападающих распался. Большинство бросилось бежать, окликая товарищей и осыпая Дирка проклятиями. Несколько парней застыли на месте в нерешительности и очень скоро об этом пожалели. Дирк зашипел с такой силой, что сбил их с ног, так что они откатились на сотню метров и остались лежать, ошарашенные и ушибленные. Немного опомнившись, они вскочили и бросились бежать следом за остальными.
      В считанные секунды парк снова опустел. Дирк перестал светиться и снова превратился в кота. Он минуту смотрел вслед парням, а потом зевнул и начал умываться.
      Ивица помогла Тони подняться.
      - С вами все в порядке? - спросила она. Он кивнул, но все лицо у него было в крови.
      - Как это кот мог?.. Договорить не дала Ивица.
      - Идите домой. Тони, - сказала она, отряхивая его плащ. - Идите.
      Тони пристально посмотрел на нее, и ей не понравилось выражение его глаз. А потом он повернулся и, спотыкаясь, ушел в темноту. Она смотрела ему вслед, пока он не добрался до улицы и не завернул за угол здания. Даже не оглянулся. Она решила, что больше его не увидит.
      Ивица устало повернулась к Дирку. Ее тошнило, словно невыносимая жестокость мира Бена сумела пробраться в самую глубину ее души.
      - Я не хочу больше здесь оставаться. Мы уже можем идти?
      Дирк моргнул, блеснув зеленющими глазами.
      - Тебе было необходимо сюда прийти, - напомнил он ей.
      - Да. Но теперь мы закончили? Дирк резко встал и пошел вперед.
      - Какое нетерпение! Ну хорошо. Волшебные туманы в той стороне.
      Ивица почувствовала, как у нее мурашки пробежали по коже. Волшебные туманы. Но она сделает все необходимое. Для нее, для Бена, для их будущего ребенка. Последний этап путешествия, и она снова будет дома.
      Ивица решительно двинулась в ночь.
      Глава 10
      МАРЕВО
      Через три дня блужданий по лабиринту рыцарь, дама и химера набрели на город.
      Был уже вечер, но свет только чуть заметно померк: теперь они уже знали, что здесь никогда не бывает светлее сумерек. Они упорно шли по неменяющемуся лесному миру и вдруг, поднявшись на вершину холма, совершенно неожиданно увидели город. Скопище хлипких дощатых строений и грязных нечетких улиц жалось в лощине, где деревья были срублены. Казалось, лес обтекает его, словно воды реки - остров. Ни к городу, ни из города дорог не видно. Люди там были: рыцарь видел, как они ходят по улицам. Были там и животные, хоть и очень неприглядные, словно задавленные жизнью. В нескольких окнах светились огни. На их глазах загорелось еще несколько окон. Но это был слабый и удивительно безнадежный свет, словно слишком много раз огни вели свою борьбу с приближающейся ночью и смертельно устали.
      Наверху, там, где деревья расступились, не было видно ни лун, ни звезд только бесконечная пелена непроницаемого тумана.
      - Люди, - сказала химера, и в ее голосе прозвучали удивление и отвращение.
      Рыцарь ничего не сказал. Он думал, что устал двигаться по этому безрадостному миру, где все казалось одинаковым и ничто не менялось. Прошедшие три дня тянулись отупляюще медленно, наполненные молчанием, темнотой и неумолимым чувством безнадежности. Дважды дама пыталась его убить: один раз подсыпав яд в питье, второй раз - попытавшись проткнуть заостренной палкой, когда думала, что он спит. Ее попытки были напрасными, потому что он шкурой ощущал все ее намерения. Казалось, она с этим смирилась. Она действовала словно для проформы, словно не сомневалась в неудаче, словно попытку необходимо делать, несмотря на то что результат известен заранее. И тем не менее рыцарь был ранен. Его мучило то, что он читал в ее взгляде. Он был воином и мог легко противостоять ее атакам. Но взгляды, полные ярости, отвращения и печали, стоили ему дорого, и от их постоянства у него щемило сердце.
      Конечно, она ненавидела и химеру, но ее ненависть к ней была наследственной, безличной и почему-то переносилась легче.
      - Почему здесь город? - тихо спросил он у своих спутниц.
      Ответ последовал не сразу. Действительно, почему? Город появился из ниоткуда, материализовался, словно видение. Для его существования в вакууме не было ни повода, ни предлога. Раз тут нет дорог, то где торговля, которая бы его поддерживала? Раз нет полей, то где урожай, который бы его кормил? Это город охотников и звероловов? Если да, то куда они отвозят свой товар и откуда получают припасы? За три дня рыцарь почти не видел лесных существ, а те, что он видел, были маленькими и юркими и в чем-то естественными для сумрака, словно существовали благодаря ему, а не вопреки.
      - Какая разница, почему он здесь? - раздраженно ответила дама. - Он здесь, и этого достаточно. У нас есть надежда снова найти дорогу. Какой смысл подвергать сомнению и это?
      Химера сделала осторожный шаг вперед, согнулась и сгорбилась под своим темным плащом, как всегда, оставаясь в тени.
      - Мне это не нравится, - сказала она. - Туг что-то не так.
      Рыцарь кивнул. Он тоже это ощутил. Что-то тут не так. Тем не менее город здесь был, и они не могли просто пройти мимо. Кто-нибудь из его жителей должен знать способ выйти из Лабиринта, кто-то должен знать дорогу обратно в реальный мир.
      - Мы спустимся и посмотрим, что можно выяснить, задерживаться не будем.
      С этими словами рыцарь взглянул на остальных.
      - Если меня обнаружат, то непременно убьют, - взволнованно сказала химера.
      - Тогда останься здесь, - огрызнулась дама, ничуть не встревожившись.
      - А-а, но я жажду услышать их слова, - пробормотала химера, словно стыдясь своего испуга. - В этом моя загадка. Я отвратительна тем, кого хотела бы узнать.
      - Ты хотела бы ими стать, - издевательски бросила дама. - Признайся!
      Но химера покачала головой:
      - Нет, я не хотела бы ими стать. О нет, дама, ни за какие сокровища. Они такие неуверенные, нерешительные существа, поглощенные своей крохотной жизнью. А я уверенная и имею дар бессмертия. Я не обременена краткостью их существования.
      - И не имеешь их красоты. Легко умалять тех, чьи жизни конечны, когда для тебя смерть настолько далека, что можно даже не думать о ее смысле. - Дама пронзила химеру холодным взглядом. - Моя жизнь длиннее, чем людская, химера, но и я ценю красоту. Я не стала бы такой уродливой, как ты, даже если бы могла жить вечно.
      - Твое уродство внутри, - прошептала химера.
      - А твое всегда и навечно, ясно на тебе отпечаталось, так что всем сразу понятно, что ты такое!
      Рыцарь встал перед дамой, чтобы она смотрела не на химеру, а на него. Он содрогнулся, когда ее холодный взгляд встретился с его собственным, так что он увидел в ее глазах оценку себя.
      - Мы будем держаться тихо и без нужды ни с кем разговаривать не станем. Мы с тобой, дама, постараемся получить ответы на нужные вопросы. Она, - он кивнул на сгорбившуюся фигуру в плаще у него за спиной, - будет молчать. Но предупреждаю: если ты попробуешь схитрить или предать нас, я заставлю тебя замолчать. Дай мне слово.
      - Ничего я тебе давать не собираюсь! Дама открыто издевалась над рыцарем, гордо выпрямившись.
      - Тогда останешься с ней, - тихо проговорил он. - Мне там, внизу, одному будет спокойней.
      Его слова заставили даму побледнеть. Ее ярость полыхнула холодным пламенем.
      - Ты этого не сможешь сделать? - прошипела она отчаянно.