Когда на следующее утро я вышла на улицу, машина слежки уже стояла у обочины. Парень за рулем не обратил на меня внимания, когда я проходила мимо, но, как только я проскользнула в магазинчик, потянулся к чему-то лежащему на заднем сиденье. Игнорируя пристальный интерес к моему забинтованному лицу, я вышла из магазина, прошла по улице и быстро вернулась в квартиру по боковой пожарной лестнице. Приблизившись к своей двери, я услышала крики, доносящиеся из комнаты. Что такое, ведь я вышла буквально на пять минут!

Повозившись с ключом, я рванула дверь на себя и увидела, как Нил, облаченный в ярко-красную пижаму, отбивается от озверевшего Джока, который пикирует на него, как истребитель. Я постояла, наслаждаясь этой сценой, и тут услышала, как справа от меня открывается дверь мистера Крабтри.

— Все в порядке, мистер Крабтри, — сказала я, стараясь не обращать внимания на ярость на его лице, которая быстро сменилась ужасом, когда он увидел повязку. — Это просто мой уборщик. У него, наверное, проблемы с пылесосом.

И я влетела в квартиру, захлопнув за собой дверь. Внутри шум был ужасающий.

— Джок! — завопила я, обогнув кухонную стойку. Нил, спотыкаясь, бегал по гостиной, руками терзая свои волосы, в то время как Джок громко верещал, словно репетируя главную роль для фильма ужасов «Птицы».

Услышав мой голос, попугай немедленно прекратил преследование и уселся на своем посту, распушив перья. Нил продолжал молотить себя по голове. Подскочив к нему, я схватила его за запястья.

— Нил! — крикнула я, глядя в его широко распахнутые глаза. Очевидно, он не слышал даже, как я вошла. — Нил, — повторила я мягче. Он по-прежнему выглядел испуганным. — Это всего лишь Джок, мой попугай. Помнишь? Ты просто чем-то потревожил его.

— Боже! — Он повалился на диван. — Боже, черт! Он так и налетел на меня! Черт. Я думал, это какой-нибудь тухлый индюк с того света! Думал, это мне примерещилось от ломки. Я так испугался!

Я огляделась. Раздвижные дверцы письменного стола были приоткрыты, на кухне, у шкафа с посудой — тоже.

— Что ты искал, Нил? Если ты воруешь мои вещи, чтобы продавать их, то, конечно же, Джок будет нападать на тебя. Я оставила тебя одного на пять минут. Только попробуй еще раз так сделать! Тебя и машина со слежкой не защитит.

Прикрыв лицо руками, он испуганно выглядывал на меня. На лице его был неподдельный страх.

— Господи, Кэсс. Я искал, чем ты моешь пол, и все остальное для уборки. Я и нашел, вон, под раковиной, — сказал он, показывая на ведро, стоявшее у мусорного бачка. — Я подождал, пока ты уйдешь, потому что знал, что ты мне не поверила. Я просто хотел сделать тебе сюрприз. — Он покачал головой. — Честно.

Мы стояли, уставившись друг на друга, и каждый был взбешен и измучен до предела. Я сдалась первой, поскольку ходила в частную школу дольше, чем он, и научилась быстрее признавать свою вину.

Я взглянула на Джока, который сидел на своем посту и с важным видом чистил перышки, и сказала:

— Прости.

Нил откинулся на спинку дивана, глотая воздух и вытянув свои худые ноги. Выглядел он крайне истощенным.

— Ничего, Кэсс. Я привык, что мне не доверяют. Но не привык, чтобы на меня так нападали. — И он посмотрел вверх с едва заметной улыбкой. — Был я похож на Типпи Хедрен в фильме «Птицы»?

— Да, только ты сильнее прыгал и вопил.

Мы помолчали.

— Ты не доверяешь мне, — печально произнес он.

— Ты только что сказал, что привык к этому. Но вообще-то нет, я не привыкла жить с наркоманом.

— Я уже две недели как не принимаю наркотики, — сказал он твердо.

Я удивилась:

— Но как же тебе это удается?

— Я знаю, звучит неубедительно, но это правда. Я ненавижу наркотики. Я решил бросить, когда впал в депрессию. Теперь мне лучше. Я курю только марихуану, да и лекарства помогают. Так что я хотел тут все вычистить в прямом и переносном смысле, а потом, во время ланча, я думал пойти в клинику.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. Машина была все еще там. Я сняла повязку и заменила ее марлевой салфеткой, аккуратно приклеив ее несколькими лейкопластырями. Глаз был все еще темно-фиолетового цвета, но по краям уже немного пожелтел, что было хорошим знаком. Хотя рассчитывать на то, что сегодня меня пригласят в агентство «Алло, мы ищем таланты» было рановато. Конечно, если только им не нужны цирковые уродцы.

— Я собираюсь выйти через заднюю дверь. Если заглянет Сэм, скажи ему, что я пошла за жареным цыпленком, — сказала я, подумав, что будет неудивительно, если события начнут развиваться как в фильме «Трейнспотинг» о наркоманах.

— В девять тридцать утра?

— Да, обожаю жареных цыплят.

— Тогда, может, купишь мне банановые оладьи?

— Я не собираюсь взаправду покупать цыпленка, Нил!

С тем я закинула сумку за плечо и вышла. И это моя жизнь? Когда не знаешь, что застанешь дома, когда вернешься? И то чувствуешь себя виноватой, то подозреваешь, то беспокоишься о своих пожитках? В задумчивости я спустилась по лестнице и, проскользнув через заднюю дверь, вышла на залитую солнцем улицу. Навстречу мне шел Сэм.

— Чуть-чуть рановато для жареных цыплят, а?

Я свирепо зыркнула на него:

— Тебе Нил рассказал?

— Да, я ему позвонил, и он сказал, что ты ушла, вот я и решил, что застану тебя у пожарной лестницы.

— Твой Нил — просто предатель.

Сэм махнул рукой:

— Не парься. Так или иначе, я шел сюда.

— Ты не доверяешь мне!

— А ты бы хотела, чтобы тебе доверяли?

— Да, — сказала я с негодованием, но понимала, что правда не на моей стороне.

— Хорошо, если тебе от этого станет легче, то признаюсь, что угрожал урезать ему денежное содержание, если он не скажет мне, куда ты пошла.

— Тогда понятно. Он — двенадцатилетний ябеда, — сказала я, но потом вспомнила, что он говорил вчера вечером, и мысленно оправдала его. — Ему нужна профессиональная помощь, — я старалась говорить убедительно. — Я не могу отвечать за него. Особенно я, не заслуживающая доверия Кэсс.

— Тогда вы — два сапога — пара.

— Нет, это разные вещи.

— Почему? Вы оба можете загреметь в тюрьму, вы оба врете, вы оба игнорируете свои проблемы. Но вам обоим удается избегать больших неприятностей, потому что вы сообразительные и обаятельные.

— Он — не обаятельный и не может избежать неприятностей, — сказала я, всматриваясь в его более румяное, чем обычно, лицо. Он что, покраснел? На нем был надет джемпер с вырезом мысиком и белая майка. Неожиданно я снова представила его ноги на своем кофейном столике. Как будто он сидит, расслабившись перед просмотром какого-нибудь хорошего старого фильма.

Поморгав, я освободилась от своих мечтаний и снова взглянула на него.

— Что ты так пристально смотришь на меня, как будто напрашиваешься на комплимент? — усмехнулся он и покачался на каблуках взад-вперед.

Я сжала кулаки в карманах, еле сдерживаясь, чтобы не пихнуть его на мусорные баки, стоящие за ним в ряд.

— Хорош комплимент, когда тебя сравнивают с наркоманом.

— Ты знаешь, что я имел в виду.

Мы постояли с минуту, глядя друг на друга, а потом я крутнулась на каблуках и пошла восвояси. Тяжело топая, я поднялась на первый пролет лестницы и подождала. Сквозь матовое стекло окна, выходившего во двор, Сэма не было видно. И на лестнице было тихо. Я снова толкнула дверь на улицу.

— Я заказал по телефону цыпленка, чипсы и банановые оладьи, — сказал он, стоя около двери со скрещенными на груди руками. — Я сам принесу все это вам к часу.

Я потопала наверх, держась за сердце и тихо ругаясь, в основном на себя.

Зара позвонила, когда я наблюдала, как Нил мыл окно. Моим наблюдательным пунктом был диван. От скуки я решила сделать маникюр. Я уже три раза загружала стиральную машину и перестелила постель. Я уговаривала себя, что заниматься домашним хозяйством — это очень хорошо, и иметь кого-то на горизонте (например, Сэма) тоже хорошо.

— Ну, как вам проживание под одной крышей? — спросила она своим звонким голосом.

— Мрачно. Чистый стиль грандж.

Она засмеялась:

— Ну-ну. А знаешь, по-моему, Нил — пылкий, сексуально привлекательный мужчина. Ты раньше считала его неотразимым.

— Времена меняются, — заговорила я потише, переместившись с портативным телефоном в спальню.

— Как в мелодраме, — сказала она. — Ты просто перешла к другому Таскеру. Но они оба дурят тебе голову.

— Я решила держаться от них обоих подальше. Но с тем, который у меня в гостиной, я не могу избежать общения. Должно быть, у него стальной позвоночник, раз он может спать на моем диване. Но я пообещала не спускать с него глаз и сдержу слово.

— Сэм что, сцапал тебя, когда ты вышла на улицу?

— Вроде этого.

— А как размещаетесь на ночлег?

— Собираюсь раскошелиться на более эффективную перегородку. У тебя есть идеи?

— Много. Я видела замечательную деревянную ширму из вишни в магазине «Фридом». Хочешь, я куплю ее по дороге?

— Ты заедешь ко мне?

— Другого выхода нет. Мы с Джози планируем вечером кое-что сделать.

— Но что вы задумали?

Я не на шутку обеспокоилась. Она говорила возбужденно, а Зара редко волнуется. Это означало, что она собирается сделать что-то мне во благо. А наши понятия о добре всегда сильно различались. Благими намерениями вымощена дорога в ад. И бывшими бойфрендами.

— Увидимся в семь. Как твое лицо?

Я осторожно потрогала кожу вокруг глаза.

— Я наглоталась лекарств, так что не очень чувствую. Прикусила язык, кстати.

— Хочешь, мы прихватим какой-нибудь еды навынос?

— Что-нибудь можно, только не цыпленка и не чипсы.

Часом позже пришел Сэм, и вскоре квартира наполнилась узнаваемым запахом еды навынос — спутницы нездорового образа жизни. Не могу сказать, что я большая любительница фаст-фуда, особенно национальной кухни, но время от времени это как раз то, что нужно.

Мы не разговаривали, пока не опустошили пакеты. Потом Нил тихонько ушел продолжать уборку. На этот раз он протирал шкафчики в ванной комнате.

А я незаметно уселась таким образом, чтобы моя юбка заняла как можно больше места. Пользуясь преимуществом отвоеванного пространства, я призадумалась о том, как выглядели девушки Сэма? Их должно было быть много. Или есть одна? Может быть, сегодня она ела салат, а не фаст-фуд.

— Перестань хмуриться, — сказал Сэм. — Дело сделано. Ты забудешь обо всем, когда мы отправим Сьюзен за границу.

Я вскинула на него глаза, избегая, однако, его взгляда:

— Ты думаешь, она преступница?

— Я навел о ней справки. Ее зовут Сьюзен Рейли. Прежде она была бухгалтером в фирме «Гролш и Девайнер». Легенда со свадьбой также проверена. Бывший жених Сьюзен провел медовый месяц в одиночестве и приехал домой разведенным. Его семья окончательно опозорена.

— Ты все это выяснил в полицейских архивах?

— Я попросил кое-кого поспрашивать у людей. Кажется, для соседей это почти сенсация. Сплетни распространяются быстро. Аделаида — большая деревня. Но и в ее деле есть записи длиной в милю, сделанные в девическом возрасте. В основном за ней кражи в магазинах. Пара судебно наказуемых проступков. Правда, потом она исправилась.

— Может быть, эмоциональная травма вернула ее к старым привычкам?

— Или она просто культивирует новые. К тому же она кое с кого берет дурной пример.

Я выпрямилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Вчера рано утром она опять ходила в дом Дэниела.

Меня затошнило от воспоминаний. Так что я твердо решила сосредоточиться на его волосах, пока тошнота не уляжется.

— Она пробыла там несколько часов. Потом пошла в бар под названием «Голубая комната». Он открывается в четыре часа, и она ждала в кафе, через дорогу. В баре она просидела пять часов и вышла, слегка пошатываясь. И подружилась там кое с кем.

Я кивнула, ожидая продолжения. Но он просто сидел, глядя на небо за окном.

Отколупнув щепку под сиденьем стула, я кинула ее в него:

— Ну и? С кем?

— С несколькими очень подозрительными типами.

Когда он произнес это, я подавила улыбку. Определенно, он становился со мной более раскованным. Ледяной коп таял и превращался в нормального парня. Нормального, симпатичного парня с чертовски приятным запахом.

— Ты их знаешь?

— Я сам не следил за ней. Это один мой знакомый оказал мне услугу. Так что пока я ездил убедиться, что ты не тратишь наличные на чипсы с утра пораньше, он продолжал наблюдение. Но я догадываюсь, какого типа эти ее новые дружки: волосы, спадающие на лицо, грязные джинсы, мощная машина. Но домой она поехала автобусом, одна.

Я заволновалась:

— И что теперь?

— Подождем, пока она не сделает какую-нибудь глупость. Думаю, что долго ждать не придется. Когда я забирал цыпленка, мне позвонил мой приятель. Он сказал, что Сьюзен выходила из дома с чемоданом. Похоже, она совсем обнаглела.

— Почему ты так говоришь? Что было в этом чемодане?

Я так взбеленилась, что это не я выследила ее, что мне пришлось сесть на свои руки. Нет, мне определенно надо учиться владеть собой и справляться с бешенством. Меня так и подмывало кинуть в Сэма пропитанным маринадом бумажным пакетом с пикулями. Столь странное побуждение к тому же смешивалось с другим — кинуться к нему на колени.

— Скорее всего, она ходила с чемоданом к ростовщику. Я проверил: продано несколько красивых ювелирных изделий — мужские украшения — и две кожаные куртки. И чемодан в придачу. Ты не помнишь, были у Дэниела какие-нибудь куртки?

Я кивнула:

— Да, были, помню длинную черную и короткую коричневую.

— Так точно.

— И чемодан у него был — наверху платяного шкафа. Так чего мы дожидаемся?

— Ничего. Мы арестуем ее в любой момент, когда захотим. Я просто решил рассказать тебе, чтобы ты знала.

Внезапно до меня дошло, что он задумал.

— А мне, пока ее арестовывают твои закадычные приятели, придется сидеть здесь на своей толстой заднице и ждать, пока она станет еще толще?

— Только мои, э-э-э, закадычные приятели, как ты их называешь, мой дорогой Аль Пачино, могут задержать ее на законных основаниях и сделать так, чтобы ничего не случилось с Джастин. Я послал к ней психолога. Этой женщине явно нужна помощь. Никому не следует сидеть дома взаперти, особенно ей — ведь после стольких лет одиночества ее первым опытом общения стало знакомство с уголовницей.

— Может, пошлешь туда и Нила для компании? — сказала я сухо.

— Я все слышу! — крикнул Нил из ванной.

— Меня это не колышет, — отпарировала я. — Я тоже слышу, как ты храпишь.

Нил засмеялся:

— Ну и ладно, зато я не пукаю во сне. А ты издаешь такие звуки, как будто прикончила целый детский набор «Хэппи мил» из «Макдоналдса».

— Ох, заткнись!

— Дитятки вы мои, — с усмешкой проговорил Сэм.

— Ты тоже заткнись, — сказала я, вставая. — И вообще, время для посетителей вышло.

— Я принес кое-что на ужин. Хочешь, приготовлю?

— Нет, — сказала я торопливо.

Мне представилась милая сценка: пришли Зара с Джози и сюсюкают с ним до противности. Им бы все это понравилось, да и мне тоже, что еще хуже. А я по-прежнему сомневалась, нравлюсь ли я Сэму. Я, конечно, оказала ему услугу и, наверно, внесла в его жизнь некий комедийный элемент. Но я ужасно боялась потерять голову. Моему глупому сердечку не выдержать такого: уютный вечер дома, он стряпает вкуснейшие блюда… Мне нужно было держать дистанцию, чтобы научиться не смущаться с ним. Да, большой бокал с коктейлем из дистанции и сарказма.

— Спасибо, но я справлюсь сама.

— Ладно, — пожал он плечами. — Я позвоню вам обоим попозже.

Изгнав романтические грезы, я строго напомнила себе: он позвонит своему брату и его няньке, а не девушке, которая ему нравится. Никак не иначе.

— Конечно, — небрежно сказала я. — Скоро придут Зара с Джози. И я уверена, что они уж удержат Нила, если он станет подбираться к моему горлу.

— Я все равно слышу! — крикнул тот снова.

— Мы знаем, — одновременно ответили мы с Сэмом. Я, смущаясь, проводила Сэма до двери. Но когда он ушел, я поняла, что он забрал и Нила и с полицейским эскортом отправил того в клинику на процедуры. Так что у меня появилась возможность принять ванну и повязать свое распухшее лицо мягкой повязкой. Когда Нил вернулся, я решилась наложить всевозможные крема и кусочки льда, а потом мы помыли с ним кухонный шкаф. Жизнь налаживалась. «Нужно попробовать быть счастливой», — подумала я и попробовала улыбнуться, глядя на свое отражение в консервной банке с побегами бамбука, которую держала в руках. Ужасно больно!

— Ты, похоже, питаешься только лапшой быстрого приготовления, — сказал Нил, выстраивая из упаковок лапши пирамиду на полу.

— И консервированными фруктами, — сказала я, указав на консервные банки. — Я люблю манго. В нем много витаминов.

— А вот в рисовых шариках не очень, как мне кажется, — заметил он, выкладывая штабелем три непочатые коробки на край раковины.

— Ну и что, зато вкусные закуски — это тоже здоровая альтернатива.

Я переступила с ноги на ногу. Мои одеревеневшие конечности ужасно болели. Просмотрев почту, я обнаружила опять слишком много счетов. Деньги Элен не сделали погоды, и пропускать работу в магазине значило задолжать еще больше. Я подавила нахлынувшую панику и глубоко вздохнула. Мне нужно заплатить Заре за ширму для спальни, но это будет моя последняя покупка, если только я не загремлю в тюрьму и смогу спокойно накладывать тени на свое зажившее веко — на свободе.

Значит, он позвонит. Позвонит своему брату и его няньке.

Часа через три в дверь позвонили. Спросонок я подскочила на кровати. Должно быть, я заснула, пока лежала и гадала, что делать дальше, обуреваемая мыслями типа: «У меня начинается новая жизнь» и так далее. Поправив волосы, я сделала вид, что надеваю обувь — как раз вовремя, потому что Зара уже втаскивала ширму в комнату.

Мы устроили мне уголок таким образом, что ширма скрывала меня от гостиной, а стеллаж и шкаф поставили под прямым углом. Стало уютно, хотя и немного необычно. Похоже на общежитие.

Присутствие Нила меня все-таки раздражало. Мне нравилось иметь свое собственное пространство, ходить нагишом в туалет, во все горло подпевать ирландской рок-группе «Крэнберриз» и носить свои старые стоптанные тапочки. При Ниле же мне приходилось прилагать больше усилий, поскольку всегда мог появиться Сэм.

Он позвонит брату и няньке.

В тот вечер Джози приготовила отличные макароны с перцем, да и Нил вел себя очень хорошо. Он убрал со стола и даже вымыл посуду, пока мы сидели и говорили об Аманде.

— Ничего не поделаешь. Никто не видел, кто тебя ударил. Откровенно говоря, это мог быть кто угодно.

— Большое спасибо.

— Но это правда.

— Я знаю, — уныло сказала я.

Моя сыскная карьера застопорилась. Первое дело обернулось ужасной головной болью, а второе оказалось в поле зрения полиции. Таким образом, успех был половинчатый, но зато Элен повстречалась с моим беспутным другом, и у меня появились призрачные надежды, что лет через десять она вспомнит меня благодарным словом.

— И именно поэтому мы решили устроить тебе новую жизнь! — воскликнула Джози, неожиданно захлопав в ладоши.

Я вспомнила веселость, с которой Зара говорила со мной по телефону. Сердце мое так и оборвалось.

— Я и забыла! Вы, подружки, что-то задумали! — с неподдельным страхом произнесла я.

— Да. И это будет что-то грандиозное, — сказала Зара. Я протестующе подняла руку:

— Подождите! С какой стати вам вдруг приспичило именно сейчас взяться за мою жизнь? На меня только что напали. Мне нужно отдохнуть. Моя жизнь — дерьмо. У меня огромный долг, а мое лицо выглядит как цветная карта. Давайте, моя новая жизнь начнется на следующей неделе, а сейчас я буду просто лежать и стараться не подхватить инфекцию.

— Если ты и подхватишь инфекцию, то только инфекцию сексуального желания! После того как мы воплотим в жизнь наш план, — заликовала Зара.

Ликование — это было так на нее непохоже, что я даже слегка испугалась. Мои глаза так заплыли, что не пришлось и стараться, чтобы угрожающе сощуриться:

— Что это с тобой? У вас что, наладилось с Джорджем? Ты последовала моему совету?

— Да, да, мы вчера с ним поговорили — в кафе. В воскресенье собираемся пойти куда-нибудь. Но это не имеет ничего общего с нашим планом, — торопливо сказала она. — Мы собираемся помочь тебе.

— Подожди-подожди. Ты что, собираешься с ним на свидание?

— Да, — гордо улыбнулась она.

Я ничего не сказала, но Джози пообещала взглядом, что она расскажет мне все позже. Мне с трудом удалось скрыть удивление. Зара никогда раньше не ходила на свидания. Во всяком случае, я ничего об этом не знала. А теперь она шла на свидание с парнем, который ей действительно нравился. Но если они были здесь не для того, чтобы сообщить мне столь радостную весть, то тогда я знала точно — меня ожидал какой-то неприятный сюрприз.

— Ну, признавайтесь, что вы задумали, — устало сказала я.

— Мы хотим отправить тебя на несколько свиданий. У нас есть целая куча парней. Ты только выбери. Ты же почти никуда не ходишь! Короче, мы все организовали.