Небесные Властелины (№1) - Небесные Властелины

Она почувствовала его крепкую руку на своем запястье и позволила вести себя в кромешную тьму. Однако продвигаться было непросто — мешала плесень. Ноги вязли в ней и выдирать их из вязкой топи становилось все труднее.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Я ищу подходящее дерево, — сказал Мило. — Здесь все засохло и сгнило из-за плесени.

Она вспомнила его слова о дереве-плети и обеспокоенно спросила:

— А ты сможешь распознать в темноте дерево-плеть?

— Будем надеяться, — ответил он и усмехнулся.

Но Джен было не смешно. Деревья-плети обманчивы. Они маскировались под другие растения, так, что их было невозможно отличить; до того момента, пока щупальца-плети не хлестали в воздухе, протягиваясь к несчастной жертве, подтаскивали ее к стволу, откуда уже появлялись огромные шипы, чтобы пронзить ее и медленно высосать из тела всю жидкость.

— А откуда взялись деревья-плети? — спросила она Мило.

— Как и все, растущее в землях опустошения, они созданы генными инженерами.

— Но зачем? Для чего создавать такой ужас?

Мило засмеялся и сказал:

— Но Богиня-Мать создала мужчин, не правда ли?

— Ты же не веришь в Богиню-Мать. Ты просто смеешься надо мной.

— Ну да. Но на самом деле деревья-плети были созданы генными инженерами, которые работали на очень богатого человека по фамилии Планю. Он хотел изобрести новый способ отпугивать вредителей от его обширных поместий. На самом деле деревья-плети — не совсем деревья. Это гибрид растения и животного. — Помолчав, он добавил: — Вроде меня.

— Вроде тебя? — озадаченно спросила она.

— Ну да. Ни то ни се. — В голосе его звучала горечь. — Однажды мне так сказала одна женщина. Я не поверил ей. Но какая разница? Я жив, а это самое главное. В сравнении с жизнью остальное — чепуха.

Джен не поняла, о чем он говорит, и промолчала. Мило продолжал говорить, по большей части, как она поняла, с самим собой.

— Выживание. Все направлено на него, и в то же время оно остается тайной. Почему сложные молекулы развили в себе способность дублироваться? Что это — результат естественного химического процесса? Автоматический результат врожденного стремления материи существовать в математически гармоничной форме?.. — Мило неожиданно сжал ее руку. — Смотри!

— Куда? — обеспокоенно спросила она. — Ты же знаешь, что я ничего не вижу.

— Вверх, дурочка. На небо.

Джен подняла голову и увидела сноп огней.

— «Властелин Панглот»! — ахнула она.

— Или «Благоуханный Ветер». Военачальник явно не хочет сдаваться. Видно, не может отказаться от мысли получить нового Небесного Ангела.

Белый яркий луч внезапно вырвался из темного корпуса корабля. Он ударил в землю в сотне ярдов перед ними, освещая призрачные контуры покрытых плесенью деревьев и огромные массивы плесени. Потом луч начал шнырять туда-сюда.

— Быстрее, сюда, — приказал Мило, подводя Джен к ближайшей поросли, напоминающей огромный гриб. Они забрались под его обвисшую шляпку. Теперь луч двигался в их направлении.

— Не шевелись… замри, — сказал он ей.

Джен и не собиралась шевелиться… но вдруг что-то холодное и скользкое упало ей за шиворот. Она испуганно вскрикнула и, повернувшись, увидела, что по ее плечу ползет толстый белый червяк. Почувствовав, что на шею свалился еще один, Джен вскрикнула и вскочила.

— Сиди… — предупредил Мило, но было уже поздно. От толчка шляпка гриба разлетелась в прах, и они остались без прикрытия.

— Сука безмозглая! — прорычал Мило, бросая ее на землю. — Лежи смирно!

Но тут Джен заметила, что вся земля покрыта большими извивающимися червями. Они, вероятно, жили в шляпке гриба и питались ею.

— О Богиня-Мать… — простонала она и снова попыталась встать, но Мило прижал ее лицом к склизкой земле.

— Не двигайся, а то убью, — прошипел он.

Джен чувствовала, как под ней извиваются червяки, которых она давила своим весом. К горлу подступила тошнота…

Луч приближался к ним сквозь деревья. Шансов у них не было. Но в пятидесяти ярдах от них раздался истошный вопль. Луч зацепил какое-то двуногое существо. Джен увидела, что это не человек — какая-то прямоходящая рептилия небольшого роста.

Повизгивая от ужаса, рептилия стала удирать, а луч следовал за ней, пытаясь нащупать добычу в хаосе ландшафта опустошенных земель. Вскоре луч растаял вдали. Смолкло гудение двигателей воздушного корабля, и Джен снова оказалась в полной темноте. Только тогда Мило заговорил.

— Уже только за это тебя надо было оставить здесь, — холодно сказал он.

Ей было стыдно.

— Извини, Мило. Я вела себя как девчонка.

— Нет. Ты вела себя как глупая баба.

Джен почувствовала закипающую злость, но сдержалась и возражать не стала. Она не имела права на защиту. Она ведь действительно чуть не погубила их обоих. Наконец Джен выдавила:

— Так, стало быть, ты оставляешь меня?

Ответа не было. Молчание длилось так долго, что Джен стало казаться, будто Мило давно ушел. Но внезапно она почувствовала, как его руки вцепились в ткань ее японской куртки. Он повалил ее на спину и оказался на ней.

— Ты передо мной в долгу, — холодно произнес Мило.

Джен инстинктивно стала было сопротивляться, но тут же перестала. Она и вправду в долгу перед ним, хоть он и чудовище. К тому же без него ей никогда не выйти живой из опустошенных земель. Выбора не было.

Мило сорвал с нее портупею и одежду, а потом так же грубо овладел ею. Она лежала на мокрой плесени, в холодной слизи раздавленных червей, борясь с неодолимым отвращением, которое испытывала к Мило, и надеясь, что все быстро кончится.

Она ошиблась. Конечно, этого следовало ожидать, ведь Мило — это не бедняга принц Каспар: порывистого и перевозбужденного, его никогда не хватало надолго; но Мило не страдал отсутствием самоконтроля. Наоборот. После стольких усовершенствований тела у давно умерших генных инженеров, его мужские достоинства оказались так же необычайно возросшими. Он снова и снова овладевал ею в разных позах, всякий раз успешно приходя к завершению и тут же испытывая новое желание.

Она пыталась плыть по течению — пыталась целиком отдаться своим ощущениям, но, хотя ее тело отчасти реагировало, сознание было полностью отключено. Даже когда она попыталась вообразить, что это принц Каспар занимается с ней любовью с хладнокровием и искушенностью, которых в нем никогда не было, она не сумела превозмочь отвращения. Так что в конце концов Джен стала изображать оргазм — как иногда делала перед Каспаром: кричала, стонала и содрогалась, надеясь, что все это убедит Мило в полной победе.

Наконец достигнув особенно интенсивной развязки, Мило пронзительно вскрикнул, и тело его несколько раз содрогнулось. Потом он соскользнул с нее, и Джен услышала, как тяжело он дышит. Немного подождав, она сказала:

— Это было замечательно…

Пощечина из темноты застала ее врасплох. Она обожгла ей щеку; зубы лязгнули. И прежде чем она успела отреагировать, руки Мило сомкнулись у нее на шее.

— Сука, — прошипел он. — Ты забыла, с кем имеешь дело? Неужели ты думаешь, что меня можно обмануть?

С той самой ночи, когда ей пришлось полетать вместе с другими пленниками в плетеной клетке, Джен не испытывала такого неудобства, как сейчас, примостившись среди ветвей высокого дерева. Спать был невозможно: она понимала, что стоит ей заснуть, — и она тут же свалится. Один раз она едва не упала, справляя нужду. Даже есть и пить было рискованно, поскольку за ствол приходилось держаться обеими руками.

Дополнительные неудобства создавала одежда, липкая и вонючая после наземных приключений, и там же полученные синяки на шее, из-за которых было больно глотать. Какое-то полное ужаса мгновение она была уверена, что Мило собирается убить ее, но как только Джен начала терять сознание, он отпустил ее горло и приказал вставать и одеваться. После этого он говорил очень мало, известив ее лишь о том, что нашел подходящее дерево, и дав совет, как лучше на него взбираться.

Еще раз Мило подал голос, когда они увидели, как на них надвигается громадная тень. Джен не на шутку встревожилась, а сидевший рядом Мило сказал, что это крупная рептилия.

Земля дрожала под ящером, и Джен пришлось крепче уцепиться за дерево. Она слышала, как вокруг ломаются деревья, и поняла, что чудовище идет напролом, освобождая себе дорогу.

— Мило!.. — крикнула она, ожидая, что ящер вот-вот свалит и их дерево.

Но тот спокойно отозвался:

— Не бойся, он пройдет мимо. На волосок.

Мило был прав. Джен на миг увидела неправдоподобно огромную тушу, которая прошла очень близко, а потом шум, от которого тряслась земля, стал удаляться.

— Да, по всему видно, породистый, — сказала она.

— Гигант, — откликнулся Мило, к которому вновь вернулась его словоохотливость. — Самый большой динозавр, какого я только видел. Брахиозавр, судя по виду… вообще-то они не настоящие динозавры. У них даже генетическая основа не как у рептилий, а как у млекопитающих. Собачья. Да, эти так называемые динозавры — всего лишь псы-переростки… — Мило рассмеялся дребезжащим смехом и снова замолчал.

Кроме этой встречи с исполинским монстром, больше им никто не досаждал той ночью, хотя крики и визг, доносившиеся со всех сторон, ясно указывали на то, что какие-то обитатели здесь есть. Джен почувствовала облегчение, когда наконец начало светать. Шея и спина у нее затекли, руки и ноги надрывно ныли.

В рассветных лучах снова стал виден тоскливый знакомый пейзаж. Во все стороны простирались пустыни опустошенных земель. Повсюду плесень. Она свисала с деревьев, точно куски ветхого савана, поднималась над поверхностью земли, образуя причудливые формы. Попадались разноцветные заросли — несколько гигантских грибов ярко-красного цвета, — но в основном плесень была грязно-белая. Цвет смерти и разложения. В воздухе тоже тянуло тлением, и поднимавшееся над горизонтом солнце усиливало этот запах.

— Я спускаюсь, — заявила Джен. — Еще минута на дереве — и я сойду с ума.

Ее мышцы отчаянно взвыли, когда она начала слезать на землю. Джен ожидала, что первым спустится Мило, но ее спутник двинулся в другом направлении и стал карабкаться на верхушку дерева.

— Что ты делаешь? — остановившись, спросила она.

— Хочу сориентироваться. Прошлой ночью мы сбились с пути.

Джен продолжила спуск. Оказавшись на земле, она едва прошла несколько шагов и облегченно присела под гниющим деревом. Вскоре спустился Мило, Вид у него был мрачный.

— Плохо дело. На этом чертовом глайдере мы здорово отклонились от курса.

— А город далеко?

— Еще как далеко. Я едва различил башни на горизонте. Чтобы добраться до города, нам потребуется несколько дней. — Он достал из мешочка рисовый сухарь и стал грызть. — Беда в том, что нам не хватит воды и еды.

— Ты хочешь сказать — мне не хватит, — заметила Джен, вспомнив рассказ Цери. о том, как Мило выжил в море, в то время как остальные умерли голодной смертью. — Ты ведь можешь обходиться без еды и воды. Цери мне говорила.

Он нахмурился.

— Действительно, я могу замедлять обмен веществ, но это значит — впасть в нечто вроде спячки. А для того чтобы двигаться, мне нужно питание: так же, как и тебе.

— Что же делать?

— В дороге что-нибудь подвернется. Может быть, наскочим на мародеров или бродяг, и тогда я уговорю их поделиться с нами припасами. Хотя вряд ли в такой глуши попадутся люди.

Джен достала фляжку с водой и потрясла ее. Судя по всему, она была полна примерно наполовину. Отхлебнув, она сунула фляжку обратно в карман.

— А Небесных Властелинов ты видел?

Он кивнул.

— «Благоуханный Ветер» кружит примерно в десяти милях к востоку. Военачальник, видно, отправил «Панглот» на космодром Армстронг, чтобы убедиться в правдивости моего рассказа. Надеюсь, что он не станет искать нас здесь: добираться до Небесной башни пешком — слишком безрассудный поступок.

— Да, — кисло согласилась Джен. — Где еще найдутся такие ненормальные, как мы?

В первый раз за день Мило улыбнулся и стал похож на себя прежнего, но лишь на миг; он снова погрузился в мрачное молчание и двинулся по направлению к городу.

Переставляя ноги по вонючей плесени, Джен размышляла о том, что произошло прошедшей ночью. Мило наконец получил то, чего хотел, но, похоже, это его не удовлетворило. Чего же он хотел на самом деле? Может быть, он ожидал, что после телесного контакта с ним она как-то изменится? Станет настоящей возлюбленной, — хотя она предупреждала его, что этого никогда не произойдет? Возможно. В своей самоуверенности он решил, что сможет обладать ею властью самца. А может быть, все не так просто. Может быть, даже отрицая любовь, он все же надеялся, что она полюбит его.

В общем, изменение его отношения к ней ничего хорошего не предвещало. Возможно, он поймет, что ждать от нее нечего, и поспешит избавиться от никчемной обузы при первой возможности.

Утро прошло без происшествий. В окружающем лесу не смолкал шум, но на их жизни никто не покушался. Они встретили дерево-плеть, но, поскольку оно только что позавтракало, опасности не было — хищник не маскировался. Добыча — крупное животное, похожее на волка — была плотно прижата к стволу щупальцами. Под шерстью волка уже обозначились впадины — шипы дерева медленно высасывали его.

— Почему плесень никогда не нападает на деревья-плети? — спросила Джен, когда они обходили дерево.

— Я же сказал тебе, это не настоящие деревья. Но в любом случае, они устроены так, что их трудно уничтожить. В них полно токсинов, смертельных даже для самой выносливой плесени.

В полдень они сделали привал. Джен с радостью плюхнулась на землю. Продираясь сквозь плесень, она страшно устала. Жара была нестерпимая. Грозовые тучи сменило немилосердное солнце.

— Богиня-Мать… какой смрад… — простонала она.

Воняло не только от плесени, но и от ее испачканной слизью одежды. Джен отдала бы все что угодно за ванну. С тоской она вспомнила о своих апартаментах на «Властелине Панглоте» и тут же отругала себя за непростительную слабость.

Ужасно хотелось пить. Она вытащила флягу. Хотя она собиралась сделать лишь пару глотков, но оторваться смогла, только опорожнив флягу досуха. Джен украдкой вздохнула. Как же она теперь будет идти два, а то и три дня без глотка воды? Она взглянула на Мило, который растянулся рядом. Интересно, поделится он с ней? Лучше пока не спрашивать.

Через десять минут Джен почувствовала, что засыпает. Она знала, что опасно засыпать на открытом месте, но Мило наверняка предупредит ее об опасности.

Ее разбудил странный звук. Она вслушалась. Снова он!

Всплеск.

Она села на земле.

— Мило, ты слышал?

Похоже, он спал. Ну и ладно. Она сама разберется. Вот бы ей посчастливилось отыскать пресную воду. Это немного загладило бы ее идиотское поведение прошлой ночью.

Джен тихо поднялась, стараясь не разбудить Мило. Еще один всплеск. Откуда-то слева. Джен двинулась на звук, из предосторожности обнажив меч…

Она прошла примерно пятьдесят ярдов, когда лесной шум внезапно стих, и она оказалась на поляне, посреди которой сверкало маленькое озеро. Оно было почти правильной круглой формы, и Джен решила, что оно наверняка искусственное.

Каким бы ни было его происхождение, озеро показалось Джен прекрасным. Приближаясь к нему, она испытала сильное желание содрать с себя одежду и броситься в зеркальную гладь.

Поверхность маленького озера была абсолютно гладкой, и ни одного ручейка не впадало в него и не вытекало из него. Откуда же всплески? Подняв меч, Джен оглядела поляну. Никого. Она снова взглянула на озеро и стала осторожно приближаться к нему. И снова застыла, увидев, что на поверхности появился большой пузырь, а потом громко Лопнул с тем самым звуком, который она приняла за всплеск, Джен успокоилась. Загадка решена.

Но откуда пузыри? Может быть, со дна озера поднимается газ? Или на дне гниют водоросли? Она подошла к краю озера и вгляделась в воду. Интересно, можно ли ее пить?

Джен опустилась на одно колено и погрузила ладонь в воду. Вода оказалась на удивление холодной, Осторожно попробовав воду кончиком языка, Джен набрала немного в рот и подержала. На вкус — все в порядке. Можно отважиться на пару глотков.

Раздался звучный всплеск — Джен вздрогнула. В центре озера появилась голова. Она была похожа на лягушечью. Темно-зеленого цвета, с большими выпученными глазами и широкой пастью. Пасть ухмылялась. Джен вскочила, готовая дать деру, когда из пасти высунулся язык неимоверной длины. Он обмотался вокруг левой ноги Джен прежде, чем она успела сообразить, что происходит. Ее сбило с ног и неумолимо повлекло в озеро.

Она выдернула из ножен меч. Лезвие разрезало что-то мягкое и упругое, и Джен почувствовала себя свободной. Отбежав ох берега на порядочное расстояние, она бросила взгляд через плечо и увидела, что голова исчезла, но вода в центре озера будто . закипела, Джен побежала с удвоенной энергией. В этот же миг за спиной послышался оглушительный всплеск. Она снова обернулась и увидела, что чудовище выпрыгнуло из озера. Огромная туша оказалась поразительно подвижной. Мышцы тошнотворно перекатывались под бородавчатой кожей: тварь готова к новому прыжку…

Джен замерла, парализованная страхом. Чудовище пролетело у нее над головой и приземлилось в нескольких ярдах впереди.

Оно было поистине огромным. Даже сидя, оно нависало над ней точно скала, покрытая бородавками. Огромная пасть распахнулась вновь, в ней шевелился истекающий кровью обрубок.

— Паскуда, — проворчало чудовище. — Ранила меня. Теперь не скоро отрастут эти четыре фута языка… — Чудовище протянуло к Джен свою лапищу. Его длинные пальцы, похожие на человеческие, заканчивались острыми когтями. — Прежде чем съесть, я проучу тебя, скверная баба. Ты еще сама попросишь, чтобы я съел тебя скорее…

Внезапно чудовище замерло и издало вой боли. Оно резко повернулось, и Джен увидела глубокий порез у него на спине. Около чудовища мелькнула размытая тень. Оно снова взвыло: одна из передних лап оказалась отрублена.

Мило, поняла она.

Меч мелькал снова и снова, и вскоре чудовище лежало на спине, слегка подергивая задними конечностями, а из нескольких смертельных ран лилась кровь. Потом появился Мило и стал вытирать перепачканный меч. Он с презрением посмотрел на Джен.

— Глупая ты баба. Так и лезешь на рожон — в следующий раз я не стану тебе мешать. Совершенно никчемная… какого черта?

Металлическая сеть, метко наброшенная на Мило, застала врасплох их обоих.

Глава 25

Деревянная клетка, установленная на двух больших колесах с парой полудохлых волов в упряжке, медленно продвигалась по опустошенной земле. Джен и Мило были не единственными пленниками. В клетке находилось еще трое товарищей по несчастью. Двое мужчин, одна женщина. Все они были одеты в грязные балахоны до пят. На лицах застыло выражение мрачной покорности. Густые черные бороды делали мужчин неразличимыми, и Джен приняла их за близнецов. Они были красивы, но Джен сочла, что это слишком мужская, агрессивная красота. Ей казалось, что от них так и разит примитивной мужественностью. Женщина, напротив, обладала почти ангельской красотой; ее лицо с белой безупречной кожей выглядело хрупким, как яичная скорлупа. К сожалению, ее несколько портил горб на спине, заметно выступавший под мешковатой одеждой.

Их тюремщики тоже имели необычную наружность. Джен снова посмотрела на человека, идущего рядом с клеткой. Лицо его избороздили глубокие рытвины, кожа на шее и под подбородком отвисла. В редких волосах встречались белые пряди, будто он красил их на манер минервианской старейшины.

У всех тюремщиков на лицах были похожие отметины, но у этого человека они казались самыми страшными. Подумав, что это какие-то ритуальные шрамы, Джен спросила об этом Мило, но он все еще не желал разговаривать. Опутанный тесной металлической сетью, он молча лежал, и лицо его было точно каменное. Очевидно, Мило не мог простить себе того, что позволил так глупо попасть в плен. Стать добычей таких дохляков — это ли не позор. Но все случилось слишком быстро: металлические сети, казалось, возникли прямо из воздуха. Пока Джен ошалело смотрела, как сеть опускается на Мило, как привязанные к ней шнуры сбивают его с ног и утаскивают в сторону, другая сеть захлестнула ее. Очень скоро Джен оказалась в том же положении, что Мило: беспомощно лежала на земле с руками, прижатыми к бокам. А потом их окружили эти изможденные люди с изрытыми неведомой болезнью лицами, они ликовали, торжествующе вопя. В руках у них были копья, вилы и топоры — но, насколько Джен видела, ружей у них не было. Они говорили на языке американос, но понять их было трудно. Одно слово они повторяли то и дело: «Иезекииль».

Джен слышала это слово много раз с тех пор, как их захватили в плен, и решила, что это имя их вождя. Вероятно, Иезекииль будет очень доволен, когда они вернутся с пятью пленниками. Или, как выразился один из них, «с этими пятью язвами в глазах Господних». Джен это очень не понравилось.

Они шли без остановки всю ночь. Джен удалось вздремнуть несколько часов, несмотря на неудобства. К счастью, прежде чем поместить ее в передвижную клетку, с нее сняли сеть. Ей связали руки и ноги, как и другим пленникам, за исключением Мило. Джен сомневалась, что смогла бы просуществовать в металлической сетке больше двух часов, и ей было жаль Мило, хотя, как обычно, он не подавал виду, что ему больно.

Проснувшись от ужасного толчка, Джен попросила у ближайшего тюремщика воды, но он только засмеялся и ударил копьем по прутьям клетки.

— Ты думаешь, тебе сейчас хочется пить, о нечистая? — спросил он с ужасающим акцентом. — Подожди, скоро Иезекииль отправит тебя прямиком в ад, вот там ты узнаешь, что такое жажда!

Когда рассвело, Джен увидела над верхушками деревьев башни города и поняла, что они проделали значительный путь. Этим же утром клетка и ее оборванные сопровождающие прибыли, на место назначения. Они прошли сквозь замаскированное отверстие в металлической сетке и вошли в небольшое поселение. Впервые после того, как он попал в плен, Мило принял сидячее положение и проявил интерес к окружающему миру.

Мрачное это было место. Дома из покрытого плесенью дерева казались приземистыми и уродливыми. Повсюду висели маскировочные сети, так что здесь царили постоянные сумерки, что придавало поселению вид еще более зловещий.

Они подошли к площади в центре убогого городка, где наконец остановились. Из домов к ним заспешили люди, и вскоре собралась внушительная толпа. Джен пригляделась к окружающим и ахнула от страха и отвращения.

Это были живые трупы! Увядшая кожа свисала с костей, в лицах не осталось почти ничего человеческого! Наверняка они угодили в руки колдунов, которые своей магией оживили этих несчастных!

Джен непроизвольно прижалась к Мило. Он цинично усмехнулся.

— В чем дело?

— Эти существа… Богиня-Мать, кто они? Их что, вырыли из могил и оживили колдовством?

Мило снова засмеялся.

— Ты впервые видишь несчастье, которому когда-то были подвержены все люди, зажившиеся на этом свете. Оно называется «старость». Эти люди, вероятно, остались от какого-то поселения фундаменталистов. Они считали гены усовершенствования противоестественными и противоречащими воле Бога. Они предпочли гнить заживо в течение долгих лет. Прелестное зрелище, верно? Если бы не генные инженеры, которых ты так презираешь, тебя ожидало бы то же самое.

Джен закрыла лицо руками.

— Нет, я тебе не верю! Богиня-Мать не может быть такой жестокой!

— Она-то, может быть, и нет, зато Бог-Отец может, или природа, или слепой случай — смотря что, по твоему мнению, управляет вселенной…

— Иезекииль!

Послышались громкие крики толпы, и вскоре в ней образовался проход. Прибыл Иезекииль. Это существо оказалось и вовсе ни на что не похожим. Целиком сделанный из металла и состоявший из огромной, похожей на ящик, головы футов в пять шириной и из двух гигантских ног, которые оканчивались когтистыми ступнями. Он громко лязгал, передвигаясь, и Джен заметила, что он оставляет в земле глубокие борозды.

— Иисусе… — раздался рядом пораженный шепот Мило. — Глазам своим не верю. Через столько лет…

Создание остановилось у клетки. Ростом оно было футов десять — вровень с клеткой на платформе. На крышке металлической коробки располагалось сплетение металлических трубок, а на одной из стенок крепилась металлическая рука. Джен увидела, как из передней стенки ящика выдвигается нечто вроде большого бинокля, насаженного на другую металлическую руку. Она задрожала, когда бинокль уставился на нее, а потом — по очереди — на остальных пленников. Потом эта штука заговорила:

— Я Иезекииль, молот Господень. Я орудие, которое отправит вас в ад, ибо ваше присутствие здесь есть тяжкое оскорбление Господа. — Голос был громким, но лишенным выражения. У Джен побежали по спине мурашки.

Создание сделало несколько шагов к клетке.

— Откройте. Я посмотрю на этих проклятых.

Толпа отхлынула, так что вокруг клетки образовалось свободное пространство, и двое конвойных открыли дверь и стали вытаскивать пленников. Вскоре все пятеро лежали на земле перед странным созданием по имени Иезекииль. Он махнул металлической рукой в сторону Мило.

— Почему этот в столь надежных узах?

Один из конвойных выступил вперед.

— О великий Иезекииль, молот Господень, это демон диковинный. Мы видели, он двигался так быстро, что глаз не успевал уследить за ним. Так он убил великого Жабо-Демона из Круглого озера.

Бинокль на длинной руке был устремлен на Мило. Потом создание пророкотало:

— Вы проявили мудрость и осмотрительность. Оглушите его, прежде чем снимать сеть. И закуйте в надежные оковы.

— Да, великий Иезекииль.

Человек повернулся, снял с пояса дубинку и, нагнувшись над Мило, исполнил приказание. Мило застонал и обмяк. Джен надеялась, что он еще жив. Наверняка, сказала она себе, этому хлюпику никогда не убить Мило.

Она перестала беспокоиться о Мило, когда увидела лицо другого конвойного, нагнувшегося над ней с ножом. Но он только разрезал ее одежду. Вскоре Джен оказалась совершенно голой и по-прежнему крепко связанной.

— Вставай, — приказал человек и бесцеремонно потянул ее вверх.

Трех других пленников тоже раздели. Джен смотрела на них с изумлением. Двое мужчин от пояса и выше были нормальными, человеческими существами, остальное же покрывала густая, свалявшаяся шерсть. А вместо ступней у них были копыта.

В толпе послышались крики и злое ворчание. Металлическое создание воскликнуло:

— Взгляните! Они — точное подобие своего господина!

Джен заметила еще кое-что в этих полулюдях-полуживотных. У обоих на головах были маленькие рожки, а между ног… неестественно крупные признаки мужского достоинства. Но вскоре ее вниманием целиком завладела девушка. У нее было безупречно прекрасное тело, пропорции которого нарушали лишь два крыла, покрытых белыми перьями, которые произрастали у нее из плеч.

Указав на нее, Иезекииль возгласил:

— Зрите, как лукав Князь Тьмы! Он создал демона в образе слуги Божьего! Но не обманитесь!

Потом пришла очередь Джен. Ей пришлось повернуться, чтобы Иезекииль осмотрел ее тело во всех подробностях. Наконец создание произнесло:

— Не вижу в ней следов работы Сатаны. Зачем вы привели ее ко мне?

Один из конвойных с беспокойством сказал:

— Она была с мужчиной, который двигался как демон, Иезекииль. Значит, что-то в ней нечисто.

— Ах да, мужчина, — сказал Иезекииль, направляя свой бинокль на Мило.

В этот миг сморщенное существо, согнутое и корявое, как дерево в пустыне, прошло сквозь толпу с ворохом цепей и колодок. Джен с ужасом заметила, что это женщина. Несчастное существо бросило свою ношу рядом с Мило. Немедленно двое мужчин сняли с него сеть, срезали одежду и заковали в цепи. Иезекииль долго не спускал с него взора.

— И на нем я не вижу печати Сатаны, — сказал он.

— Но, великий, мы видели его. Мы все. Так двигаться может только демон.

Иезекииль наклонил голову, словно бы кивая.

— Хорошо известно, что не все признаки работы Князя Тьмы проявляются внешне. Но прежде чем подвергнуть его гневу Божьему, я должен допросить его. Посадите демона обратно в клетку. И девушку тоже. Подождем, пока он придет в себя.

Грубые руки подняли Джен и втолкнули в клетку. Она едва успела откатиться с дороги, когда вслед за ней швырнули Мило. Дверь захлопнули и заперли, обмотав цепью.

— Эти же, проклятые в глазах Бога, будут колесованы и отправлены в ад на вечные муки! — вскричал Иезекииль. — Принесите колеса…

Несколько человек из толпы поспешили прочь и вскоре вернулись, катя перед собой три колеса, такие же большие, как те, на которых стояла клетка. Джен смотрела, как колеса поднимают на колоды высотой в три фута. Потом путы пленников были перерезаны. Мужчины сопротивлялись, когда их тащили к колесам и привязывали. Крылатая девушка, однако, не оказала никакого сопротивления. Джен поняла, что пленницу покинула всякая надежда, и ей стало до слез жалко девушку. Крылья были грубо заткнуты ей за спину, и одно торчало сквозь спицы колеса. Джен не могла понять, как мог кто-то желать зла такому хрупкому и изящному созданию.

— Отродье Вавилонское, — произнес Иезекииль, нависая над пленниками. — Вас следовало бы сжечь на кострах, но огонь привлечет злых гигантов, которые бороздят наши небеса. Поэтому вы будете отправлены на встречу с вашим господином более милосердным способом. Бог да простит меня за это.

Одно из существ, которых Джен продолжала считать живыми трупами, протянуло Иезекиилю гигантский молот. Иезекииль ухватил его металлической рукой. Затем он с силой опустил его на ногу девушки. Хрустнули кости — девушка издала пронзительный вопль. Иезекииль продолжал дробить остальные конечности. Джен в ужасе отвернулась. К ее удивлению Мило открыл глаза и внимательно наблюдал за происходящим. К тому же — о ужас! — его охватило так знакомое Джен возбуждение.

— Богиня-Мать, да тебе это нравится! — воскликнула она.

— Тихо! — прошептал он. — Или они займутся нами, а я еще не готов.

Мысли Джен метались в тошнотворном беспорядке. Позади слышались удары молота; теперь кричал мужчина. Вопли девушки еще стояли в ушах Джен. Она заткнула уши, но напрасно. Снова удары молота, треск костей, вопли…