Вечером того же дня Монтегю, участвующий в поисках соучастников нападения на графиню Арманьяк, вошёл в убогую харчевню под громким названием «Король и принц». Он осмотрелся вокруг и увидел, что посетителей, внушающих хоть какое-то подозрение, в харчевне не было. На всякий случай он осведомился у хозяина насчёт незнакомых лиц. Хозяин ответил, что вчера прибыл один. Прежде он никогда не видел его. Узнав, в какой комнате находится постоялец, Монтегю отправился туда. Как и говорил хозяин, Монтегю застал там сухощавого человека с чёрными пронзительными глазами. Он стоял посреди комнаты и при появлении Монтегю совершил полуоборот и посмотрел на него.
      – Вы опоздали, – властным голосом произнёс незнакомец.
      – Послушайте, – заискивающим голосом ответил Монтегю, – я сделал всё, что в моих силах. Графиню невозможно убить. Её слишком хорошо охраняют. Я не могу помочь вам, пока этот де Вуален командует гарнизоном Осера!
      – Так убейте де Вуалена, – коротко ответил незнакомец. Монтегю при этих словах отшатнулся назад, прижимаясь спиной к двери. В его глазах появился страх.
      – Я не могу! Если граф Арманьяк узнает о том, что я причастен к убийству де Вуалена…
      – А если он узнает, что вы служите ордену и организовали покушение на его жену? – в упор спросил незнакомец.
      – Вы не посмеете, – пробормотал Монтегю. Вместо ответа незнакомец вытащил из потайного кармана маленький бархатный мешочек и протянул Монтегю.
      – Здесь порошок. Подсыпьте его де Вуалену в вино. Он умрёт быстро и безболезненно!
      – Нет, я не сделаю этого, – отказался, бледнея, Монтегю, – я не буду убивать сам, если хотите, я могу передать этот порошок вашим.
      – Никто, кроме вас, не сможет подойти близко к де Вуалену, – жестко перебил его незнакомец, – вы с ним сидите за одним столом. Для вас не составит труда подсыпать порошок в вино!
      – Нет, – более твёрдым голосом отказался Монтегю. Незнакомец вытянул вперёд правую руку и повелительно произнёс:
      – Повинуйтесь!
      Увидев перстень с символом главы ордена, Монтегю упал на колени и склонил голову перед незнакомцем:
      – Я повинуюсь!
      В то время, когда арманьяки держали путь на юг, герцог Бургундский в сопровождении не менее внушительной свиты держал путь на север и прибыл в Реймс, где со всей торжественностью должна была состояться другая свадьба. Генрих V, король Англии, женился на Екатерине Валуа, наследной французской принцессе. Реймс во все времена являлся местом, где короновались наследники французского престола. Поэтому нетрудно было угадать намерение английского короля, выбравшего именно этот город для своего венчания. В Реймсе предпринимались все необходимые меры для обеспечения безопасности короля, который не без причины опасался что кое-кто может помешать ему.
      Герцог Бургундский вместе с королевой Франции около полудня прибыл к собору святого Петра. Хотя народу возле собора собралось немало, радости среди них не ощущалось. Большинство людей настороженно наблюдали за процессией священников, позади которых шёл король Англии, держа руку Екатерины Валуа. За ним двигалась толпа из нескольких сот людей. Все они шли в соответствии с рангом, который занимали при дворе. Герцог Бургундский и королева Франции присоединились к герцогу Бедфорду, который шёл позади короля и будущей королевы Англии. Под почти полную тишину, исключая монотонное пение священников, они вошли в собор. Пение продолжалось до того момента, когда король и его будущая супруга встали на колени перед епископом Реймским, который должен был венчать их. Все присутствующие заметили, каким растерянным выглядел епископ Реймский. Приглашённые гости остались стоять в ожидании начала церемонии венчания. Время шло, но, к удивлению присутствующих, епископ оттягивал венчание. Он постоянно оглядывался, словно искал кого-то. Прошло несколько минут с того момента, как новобрачные преклонили колени, когда к епископу подошёл один из священнослужителей и вручил письмо.
      Епископ издал облегчённый вздох и быстро развернул письмо. В соборе раздался раздражённый голос короля Англии.
      – Я жду, ваше преосвященство!
      Епископ, который уже успел прочитать письмо, походил на бледную статую.
      – Я не могу вас венчать, – раздался робкий голос епископа.
      – Что такое? – король Англии поднялся с колен, оставив руку Екатерины. Все заметили, что он покраснел от гнева.
      – Папа отказал в благословении, – пролепетал епископ, – он издал буллу, где называет этот брак неугодным богу и повелевает всем служителям божьим отказать вам в венчании!
      – Папа должен заниматься делами церкви, – ледяным голосом произнёс король Англии, – наши дела его не должны касаться. Если же он считает себя вправе решать мою судьбу, почему бы и мне не поступить точно так же?
      Все поняли слова короля, в которых содержалась скрытая угроза папе.
      – Ваше преосвященство будет венчать нас, или мне позаботиться о том, чтобы вас сменил более понятливый епископ? – осведомился король, в словах которого на сей раз прозвучала явная угроза епископу Реймскому.
      Последний понял, что у него не остаётся выбора. Венчание прошло почти без происшествий, но настроение короля Англии было вконец испорчено. Едва венчание закончилось, он оставил Екатерину и пошёл по проходу, направляясь к выходу из собора. Возле герцога Бургундского король Англии остановился и, посмотрев на него, сказал так, чтобы все слышали:
      – Вы знаете, что нас атаковали люди, именуемые себя арманьяками?
      – Да, ваше величество! – ответил герцог Бургундский.
      – Впервые они напали на нас в Руане. На них были надеты ваши плащи. Потом, по непонятным для меня причинам, они оказываются возле Реймса и трижды атакуют мою армию. Насколько мне помнится, вы говорили, что дорога до Парижа совершенно свободна, что она в вашей власти. Так как прикажете понимать происходящее? Как, ради всего святого, я могу двигаться дальше, если не знаю, откуда мне нанесут удар в следующий раз. По вашей вине, герцог, моя армия четырежды подверглась нападению, и я требую объяснений. Что происходит? Как вы могли допустить появление арманьяков в тылу моей армии? – с каждым словом голос короля звучал всё громче, – если вы не способны справиться с обязанностями, которые на себя возложили, будьте добры сказать об этом громко и ясно. Я должен знать, герцог, где у меня враги, а где друзья. Я должен знать, на кого я могу положиться и на кого не могу! Так я могу на вас положиться? – в упор спросил король Англии герцога Бургундского.
      – Конечно, ваше величество! – герцог Бургундский поклонился, хотя едва сдерживался, чтобы не ответить грубостью.
      – Вы даёте слово, герцог, что впредь не будет подобных неприятностей?
      – Да, ваше величество!
      – Отлично, – произнёс король и продолжал. – Надеюсь, в этот раз вы справитесь с арманьяками и не допустите моего вмешательства. И ещё, я объявил награду за поимку графа Арманьяка. Надеюсь, это поможет вам, – король сделал несколько шагов, но остановился и снова обратился к герцогу Бургундскому, – но запомните, этот человек нужен мне только живым. Несмотря на то, что он является одним из самых опасных врагов Англии, мне трудно не признать, что этот человек необычайно умён и обладает неустрашимостью и храбростью. Качества, которых, увы, многим не хватает. Я желал бы видеть графа в числе своих друзей. Но, к сожалению, после того что произошло, это совершенно неприемлемо. Однако граф принадлежит к тем врагам, которые вызывают несомненное уважение. Помните об этом, герцог, когда он окажется в ваших руках.
      С этими словами король покинул собор, а вслед за ним и новоиспечённая королева Англии. Герцог Бургундский ещё долго стоял в церкви и кусал губы от досады. Его только что отчитали, как мальчишку, перед всеми. В эту минуту если король Англии и не обрёл врага, то, по меньшей мере, потерял друга.

      Тем временем арманьяки, даже не подозревая о том, что произошло в Реймсе, приближались к Буржу. Произошедшее в Осере было окончательно забыто. Остальной путь они проехали без происшествий. Если не считать многочисленных остановок. Порой люди перекрывали им путь и требовали, чтобы перед ними показался граф Арманьяк. И ничего не могло заставить их освободить дорогу. Филиппу волей-неволей приходилось покидать карету, и Луизе оставалось лишь смотреть и поражаться, какой популярностью пользовался её супруг. В конце пути она была полна впечатлений. Равно как и Шарлотта, которая с нескрываемым восхищением смотрела на Филиппа. Между ними во время пути возникли дружеские отношения, что очень радовало Луизу. И сейчас она с улыбкой следила за разговором Шарлотты и Филиппа, ну а если быть совсем искренним, то надо признаться, что большей частью разговаривала Шарлотта, а Филипп лишь изредка отвечал ей.
      – Так вот вы какой, оказывается, милейший граф, – говорила Шарлотта с наигранным возмущением, – оказывается, вся Франция знает о ваших подвигах, а мы, находясь рядом с вами столько времени, даже понятия не имели о том, что вы совершили.
      – Филипп в ответ лишь улыбался, качая головой.
      – Мы-то считали, что вы охотитесь за нами, несчастными, – продолжала Шарлотта, а оказалось, что ваш интерес простирается гораздо дальше. Расскажите же, ну расскажите, как всё было, не будьте таким скромным, – не унималась Шарлотта, – кстати сказать, раньше за вами подобного не замечалось. А сейчас сидите такой тихий и молчаливый. Со стороны посмотреть, можно подумать, что вы только закончили семинарию и готовитесь принять приход.
      – Так и есть, – с весьма серьёзным видом подтвердил Филипп.
      – Правда? – Шарлотта неприлично открыла рот от удивления, но заметив, что Луиза едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, погрозила Филиппу пальчиком, – я вас отучу издеваться над женщинами.
      – Шарлотта, – возмущённо воскликнула Луиза, – как ты можешь говорить такие вещи?
      – Она права, – заявил Филипп, – меня давно следует научить хорошим манерам.
      Теперь настала очередь Луизе удивляться. А Шарлотта, радостно потирая руки, восклицала:
      – Будьте уверены, граф, лучшего учителя вы не найдёте!
      – Сударыня, могу я узнать, кого вы имеете в виду? – поинтересовался Филипп.
      – Кого же ещё, как не вашу супругу, – удивилась Шарлотта.
      – В таком случае я не возражаю, – ответил Филипп, с довольным видом откидываясь назад. От него не укрылось, как ярко заалели щёки Луизы. Не оставляло сомнений, что решение, принятое без её участия, доставило радость Луизе.
      – Впереди Бурж! – донёсся до них радостный голос Таньги дю Шастель.
      Филипп остановил карету.
      – Здесь я должен покинуть вас, – с едва заметным сожалением произнёс он, а вслед за этим покинул карету. Он отвязал коня и вскочил в седло. Через минуту движение возобновилось, но лишь с той разницей, что во главе арманьяков ехал Филипп.
      А в Бурже в это время творилось нечто невообразимое. Особенно это касалось дворца на малой площади, где обитал дофин. Гости съезжались отовсюду. Счёт уже давно шёл на сотни. Вся площадь и прилегающие к ней улицы были буквально забиты народом. В самом дворце царил полный переполох. Как всегда в таких случаях, было сделано не всё, что хотелось сделать. И теперь постоянно выплывали мелочи, о которых совершенно забыли. И кто-то спешил исправить ошибку. Венчание было назначено на четыре часа. Время подходило к полудню, но до сих пор не все гости успели появиться. Часть из них застряла на полпути по причине большого скопления народа. Из дворца вышли около двадцати вооружённых людей, которые просьбами и уговорами, а иногда и более внушительными доводами, стали оттеснять людей назад, освобождая проход ко дворцу для подъезжающих карет. Послышались угрозы в адрес этих людей со стороны горожан. Но те не обратили на них ни малейшего внимания. Оттеснив толпу на достаточное расстояние, они вместе с подоспевшей к ним помощью создали нечто вроде живой цепочки, огораживая собой возможное нашествие толпы. Так как уговоры и угрозы на них не действовали, людям пришлось довольствоваться тем положением, в котором они оказались. Хотя каждый из них хотел получше рассмотреть прибывающих людей, многих узнавали в лицо. Их либо радостно приветствовали, либо выкрикивали в их адрес угрозы. В такой обстановке и готовились к венчанию обитатели дворца, ко всему прочему принуждённые оставлять свои дела, дабы встречать и размещать во дворце прибывающих гостей. Огромный сверкающий в мраморе зал дворца был почти наполовину заполнен гостями. Знать, прибывшая в качестве гостей, не теряла времени даром и заводила разговоры между собой, изредка отвлекаясь для того, чтобы прильнуть к окнам и увидеть, кто в очередной раз подъехал к дворцу. Дамы отличались изысканностью манер и роскошью одежды. Создавалось ощущение при виде разнообразных одеяний, которые были по возможности украшены золотом и драгоценными камнями, что устраивалось некое состязание, в котором победит та, чьё платье выглядит богаче и роскошнее остальных. Кавалеры также старались не отстать, однако их попытки выглядеть красиво просто терялись рядом с разнообразием дамских нарядов. Именно это разнообразие заставило Мирианду одеться просто и красиво. Она одела длинное голубое платье с голубой каймой и украсила его ожерельем из мелких жемчужин. В таком наряде она и появилась среди гостей. Мирианда несомненно вызвала фурор своим появлением, ибо многие из тех, что пытались произвести впечатление на отдельных дам, незамедлительно поспешили к ней. Они окружили её, рассыпаясь в комплиментах, часть которых состояла в том, что смуглая кожа Мирианды в сочетании с голубым цветом выглядела совершенно неотразимо. Что, несомненно, не было лишено истины. Понимая, что не сможет избавиться от назойливых поклонников, Мирианда сделала вид, что внимательно слушает, а сама только и думала о Филиппе и о том, появится ли он на торжествах. Мирианда успела перемолвиться с дофином несколькими словами. На большее у дофина не хватило времени. Несмотря на то, что торжества были его собственными, он вынужден был самолично встречать гостей, дабы никто не затаил обиды на него. В душе Мирианда несомненно сочувствовала незавидному положению дофина. В очередной раз раздались громкие крики толпы. Гости большей частью прильнули к окнам и увидели Кастильские знамёна. Иоланта Арагонская вместе с сыном прибыла в Бурж в окружении пышной свиты. Горожане с теплотой встретили её появление. Мирианда радостно приветствовала их из окна, махая рукой, а вскоре попала в объятия Иоланты и под острые насмешки своего кузена.
      – Святой Педро, – смеясь, говорил герцог Барский, – вас нельзя надолго оставлять одну, кузина. Вы только взгляните на этих молодых людей. Они пожирают вас глазами. Признавайтесь, не завели ли вы часом роман в моё отсутствие?
      На что Мирианда отвечала радостной улыбкой. Она так давно не видела кузена, что готова была стерпеть всё что угодно. Иоланта поцеловала её в лоб, а затем, оставив их вдвоём, поспешила к своей дочери, которая готовилась к свадьбе. Присутствие герцога Барского остудило некоторых поклонников. И лишь самые настойчивые из них снова и снова пытались привлечь внимание Мирианды. Но она почти не обращала внимания, наслаждаясь разговором с герцогом Барским.
      – А вы, кузен, неужто не нашли до сих пор никого, кто пришёлся бы вам по сердцу? – спрашивала Мирианда.
      – Увы, – отвечал герцог Барский с наигранно печальным видом, – не нашёл. По-видимому, любовь принимает все меры предосторожности для того, чтобы избежать встречи со мной, но будь уверена, кузина, я всё равно отыщу её, где бы она ни пряталась.
      К ним снова подошёл дофин и извинился, что был занят и не смог как следует приветствовать тёщу и брата своей супруги. На что герцог Барский ответил, что прекрасно понимает, каково приходится дофину.
      – Ей-богу, вы правы, дорогой брат, клянусь святым Педро, – отвечал дофин, покидая их.
      Герцог Барский остался стоять с изумлением на лице и наблюдать за смеющейся Мириандой.
      – Что ж такое происходит? – пробормотал герцог Барский. Французы крадут наших святых? Более я не стану повторять эти слова. Иначе могут подумать, что я подражаю дофину, клянусь святым Педро.
      Через множество растворённых окон дворца донеслись крики. Среди них явственно различались угрозы и проклятия. Все снова бросились к окнам и увидели развевающиеся стяги с андреевскими крестами. Под улюлюканье и свист толпы прибыл граф де Невер с супругой. Не обращая внимания на поведение толпы, молодая пара – графу исполнилось тридцать, а графине двадцать один – вошла во дворец и через несколько минут появилась в зале. Герцог Барский и Мирианда с глубоким интересом наблюдали за графом де Невер, который всем своим видом показывал, что считает себя выше, чем те, кто собрался здесь. Дофин поспешил обнять свою сестру. Он нежно поцеловал Мишель, затем принял приветствие и поздравление своего зятя и, поклонившись в ответ, снова поспешил уйти к другим гостям. Так он переходил из одной группы гостей в другую, пока снова не оказался рядом с герцогом Барским и Мириандой.
      – Где он? – с беспокойством произнёс дофин. – Большинство гостей в этом зале и почти вся толпа на улице собрались вовсе не ради меня. Они хотят видеть графа, и если он не приедет, моя свадьба превратится в обыденное событие.
      Сказав эти слова, дофин вновь отошёл от них и поспешил дальше.
      – Он по-прежнему не хочет тебя видеть? – негромко спросил герцог Барский, пристально глядя на Мирианду.
      – Не знаю, – Мирианда сразу погрустнела, – я отправила ему письмо, в котором просила его приехать и позволить мне поговорить с ним. Если он приедет, значит, моя любовь жива, а если нет…
      Герцог Барский ничего не ответил кузине. Он проследил за дофином и, улучив момент, когда тот остался один, оставил Мирианду и подошёл к нему.
      – Друг мой, а ты не думал о том, что может произойти, когда арманьяки прибудут сюда и увидят бургундцев, и не только, а ещё и сына герцога Бургундского?
      – Святой Педро, я только об этом и думаю, – отозвался дофин.
      – И что же?
      – Доброе кровопускание никогда не повредит здоровью!
      Словно в ответ на его слова, они услышали такой грохот, что почти все, кто был в зале, невольно схватились за оружие. В одночасье весь город взорвался криками. Создавалось такое впечатление, что все люди одновременно набрали воздух и кричали, кричали не переставая. Все снова прильнули к окнам, не понимая, что происходит. Они увидели, как толпа смяла вооружённую стражу, прижав их к железной ограде, что окружала дворец. Воздух потрясали восторженные крики, которые перекатывались, словно волны. Недоумение и удивление царили среди тех, кто наблюдал из окон дворца, пока до них явственно не донеслись крики, полные неудержимой радости и восторга.
      – Арманьяки! Арманьяки!
      Все сразу поняли причину этого переполоха. К дворцу приближались арманьяки. Это их столь бурно приветствовала толпа. Каждый в зале старался протиснуться к окнам, предпочтение, разумеется, в первую очередь отдавалось дамам. Мирианда одной из первых подбежала к окну и сейчас горящими глазами следила за дорогой, где вскоре должен был появиться Филипп. Её Филипп!
      – Слава богу, – с облегчением произнёс дофин, не замечая, каким бледным стало лицо графа де Невер.
      Тем временем шум на улицах только усиливался. Площадь, наполненная людьми, бурлила и двигалась. Все на площади кричали, даже не разбирая, где находятся арманьяки. Но вот на дорожке, ведущей во дворец, показались первые ряды всадников. Первым ехал Филипп. За ним Таньги и де Крусто. Вслед за ними десять рядов всадников по пять в каждом. За ними следовала карета и снова десять рядов всадников, по пять в каждом.
      Восторженные крики в адрес арманьяков усиливались с каждой минутой. Люди приветственно махали им руками. Движение арманьяков замедлилось. Толпа загородила им дорогу, не давая пройти во дворец. Сердце Мирианды забилось с огромной силой, когда она увидела Филиппа, во всём великолепии вступавшего в Бурж. Она едва сдержалась, чтобы не броситься немедленно вниз и не побежать ему навстречу. Глаза её неотрывно следили за Филиппом, чья фигура словно плыла среди окруживший его толпы.
      – Да здравствует граф Арманьяк! – раздался мощный крик толпы.
      – Да здравствуют арманьяки! – последовал не менее мощный крик.
      – Так это и есть тот самый граф Арманьяк? – раздался женский голос рядом с Мириандой, – какой красавчик! Говорят, он до сих пор не женат!
      Мирианда едва сдержалась, чтобы не нагрубить ей.
      Сопровождаемым ликующей толпой арманьякам удалось наконец добраться до внешних ворот дворца. Один за другим они въезжали внутрь. Филипп неослабно следил за каретой. Едва она въехала внутрь, он позволил себе расслабиться. Краем глаза Филипп увидел, как из кареты вышли Луиза и Шарлотта. Он дал им знак, что скоро присоединится к ним и, развернув коня под восторженные крики толпы, поскакал к ним.
      Луиза проводила его счастливым взглядом и, не дожидаясь возвращения, вошла в сопровождении Шарлотты во дворец. Едва Луиза вошла в зал, наполненный гостями, как сразу же услышала возле себя гневный голос:
      – Ты что здесь делаешь?
      Филипп выехал через открытые ворота и поднял руку, призывая толпу к тишине. Его жест произвёл магическое действие. Толпа мгновенно успокоилась, ожидая, что скажет граф Арманьяк.
      – Я хотел поблагодарить всех вас, – громко заговорил Филипп, – сказать, что тронут вашим приёмом. Честно признаюсь, – я не ожидал такой встречи и не думал, что Бурж – такой прекрасный город, а его обитатели – такие чудесные люди. Спасибо вам, друзья мои, и знайте, что большинство побед нас ждёт впереди! Слово чести Арманьяка!
      – Да здравствует граф Арманьяк! – взорвалась криками толпа.
      Шум за окнами не умолкал, но почти никто больше не наблюдал за толпой из окна. Все присутствующие в зале смотрели на юную красавицу, появившуюся невесть откуда, и графа де Невер, стоявшего перед ней с грозным видом.
      – Брат! – ошеломив своими словами присутствующих, Луиза радостно протянула руки вперёд.
      – Блудница, – раздался в ответ гневный голос графа де Невер, – как ты посмела явиться сюда? Тебе мало, что ты опозорила наше имя, так ты пришла выставить нас на всеобщее посмешище?
      – Что вы говорите? – Луиза мгновенно побледнела.
      – Я говорю, пошла прочь отсюда, – закричал граф де Невер, тебе не место среди порядочных людей. Грязная блудница!
      Глаза Луизы наполнились слезами. Она опустила глаза, не в силах уйти и не в силах посмотреть на людей вокруг себя, которые смотрели на неё с нескрываемым презрением. Вокруг неё начали перешептываться, осыпая едва слышными оскорблениями. Мирианду охватила жалость, и она с мольбой посмотрела на герцога Барского, но тот отрицательно покачал головой.
      Шарлотта, не смея заговорить с графом де Невер, повернулась и бросилась со всех ног вниз.
      – Ты не слышишь меня, я сказал, убирайся отсюда!
      Луизе хотелось умереть на месте, лишь бы не чувствовать этого унижения. Лишь бы не слышать голос брата. Она последним усилием воли сдерживала слёзы, рвущиеся наружу.
      – Не выводи меня из себя! – в ярости закричал граф де Невер. Убирайся отсюда, грязная блудница, пока я не потерял остатки терпения.
      – Отойдите от неё!
      Все присутствующие с удивлением смотрели на человека, осмелившегося встать на защиту этой падшей девушки. Сопровождаемый Шарлоттой, в зал вступил Филипп. Его лицо потемнело от гнева. Он слышал последние слова графа де Невер.
      – Сударь, не вмешивайтесь не в своё дело, – резко ответил де Невер.
      Луиза обернулась к нему. Едва Филипп увидел её лицо, как его начала охватывать неудержимая ярость.
      – Прочь, я сказал, – Филипп повысил голос, – отойдите прочь от неё!
      Возле дофина раздался голос.
      – Я же предупреждал вас, что может случиться!
      – Я вам уже ответил, – не оборачиваясь, произнёс дофин, пристально наблюдая за действиями Филиппа.
      Мирианда глазами, полными любви, следила за Филиппом.
      Разве он мог позволить оскорблять беззащитную девушку?
      – Сударь, что вы себя позволяете, – высокомерно произнёс граф де Невер, – я вам повторяю, это вас не касается!
      – А если я назову вас, к примеру, мерзавцем или, что ещё приятнее, – негодяем, а правильнее будет сказать – мерзким негодяем? – Филипп медленно надвигался на графа де Невер.
      Граф де Невер мгновенно побледнел. Не раздумывая, он выхватил шпагу и закричал:
      – Доставайте шпагу, сударь. Даю слово, я вас отучу оскорблять бургундца!
      – Мне это не впервой, – почти спокойно ответил Филипп, – но все те, кто знал его, понимали, что стоит за этим спокойствием, – как не впервой и убивать вас, – он выхватил шпагу, занимая позицию против графа де Невер.