24

Старк смотрел на бледное пятно ее лица, сожалея, что не видит ее глаз. Он очень тихо спросил:

— Какого Бендсмена?

Она засмеялась.

— Ох, как ты угрожающе спрашиваешь! Никакой опасности нет, Темный Человек. Если бы я собиралась тебя выдать, я могла бы спокойно это сделать в Гед Дароде.

— Какой Бендсмен?

— Его зовут Ландрик. Это тот самый, кто сообщил мне о Педралоне и сказал, что на дороге видели одного из иноземцев в черном плаще и решили, что это ты. Ландрик — друг Педралона.

— Ты в этом уверена?

— Да. Морну нельзя солгать.

— Морн присутствовал при этом разговоре?

— В таких случаях Морн всегда присутствует. Без Морна я не могла бы править Джубаром.

В голове Старка снова зазвучал отдаленный печальный голос, как эхо бури в морских пещерах:

— Она говорит правду. Никто и не помышляет об измене.

Напряжение Старка улеглось.

— У Педралона еще есть доступ к передатчику?

— Мне говорили, что да. Это кажется такая штука, с помощью которой можно говорить на расстоянии и почти так же быстро, как сусминги.

Сусминги. Слово прокатилось, как волна по камешкам, и Старк понял, что речь идет о народе Морна.

— Где этот передатчик?

— Там же, где и Педралон. Мы должны ждать.

«Терпеливо ждать, — подумал Старк, — а в это время Гельмар со своими бродягами подметает Скэг».

Кучер экипажа принес вино в кожаном сосуде и две серебряные чаши. Ночь была теплой. Они выпили. Старк слышал только шум листвы и движения животных.

— Что привело тебя в Гед Дарод? Чего ты хотела от Бендсменов и не получила?

Ее отношение к красному Бендсмену Джелу Берта было явно очень недружественным.

— То же самое, что тщетно просили ирнанцы. Наша жизнь стала почти нестерпимой,

— Из-за Бендсменов?

— Нет. Мы слишком далеко живем для бродяг и не так богаты, чтобы привлекать внимание наемных воинов Мы, в сущности, так бедны и так мало значим, что я подумала, что Бендсмены не станут мешать нашему отъезду. С этой надеждой я и поехала в эту дорогу к северу…

Она не договорила. Он чувствовал ее гнев, ее бессильную ярость, какую он испытывал и сам, сталкиваясь с мощью Бендсменов. И он чувствовал также, что слез у нее нет. Сангалейн была слишком сильна, чтобы плакать.

— Где находится Джубар?

— Далеко на юге. Там, где полуостров вдается в великое море Скэйта. Некогда мы были процветающим народом рыбаков, фермеров и торговцев. Наши галеры плавали повсюду, и нам было чем платить налоги, которыми нас облагали Бендсмены. Но все изменилось. С юга пришли айсберги и ослепительные туманы. Наши корабли замерзли во льдах. Глубокий снег слишком долго задерживается на наших полях. Дети Моря расхищают наш улов, короли Белых Островов стали нападать на наши берега. Я и подобные мне имеем некоторую власть, но мы не можем вылечить умирающую Мать Скэйта. Если мы отправимся на север, нам придется оспаривать каждый метр земель у тех, кто ею владеет, а они сильнее нас. Куда бы мы не взглянули, мы везде видим только смерть, — она сделала паузу и добавила: — Хуже всего то, что среди нашего народа распространяется безумие.

Она замолчала. Старк настороженно прислушался, но ничего не слышал.

Сангалейн снова устало заговорила:

— Купцы и морские скитальцы рассказали нам о звездных кораблях и о людях, прилетевших на них с других планет. В этом была возможность спасения для нашего народа. Я поехала на север, в Скэг, чтобы составить собственное представление. Корабли были там, и люди из других миров тоже, но я не могла подойти к ним. Бендсмены не разрешили. Я спросила, где я могу получить разрешение. Они сказали, что в Гед Дароде. А в Гед Дароде мне ответили… ну, ты и сам знаешь. Если Педралон мне не поможет, значит мое долгое путешествие было напрасным, — она горько рассмеялась. — Иноземцы в черных плащах приехали просить отправить корабли обратно, чтобы обеспечить безопасность Матери Скэйта. Но Лорды Защитники и так уже решили это сделать. Значит, они тоже напрасно приехали.

Старк услышал мысль Морна:

— Он идет. Один.

Прошло несколько минут прежде, чем Старк услышал тяжелый шум шагов. В рощицу въехала темная неопределенная фигура на темном животном.

— Госпожа Сангалейн?

Голос был молодой, напряженный от возбуждения и чувства опасности. Человек вздрогнул, увидев высокий силуэт Старка возле женщины.

— Кто это?

— Эрик Джон Старк. Меня называют еще Темным Человеком.

Молчание. Затем приезжий выдохнул:

— Значит, ты убежал! Весь Гед Дарод бурлит. Некоторые говорят, что ты мертв… Я видел много тел. Другие считают, что ты спрятался или сбежал, а кое-кто полагает, что тебя вообще там не было. Джел Берта и Дети Скэйта проехали по всему городу, осматривая мертвых…

— Мы хотим видеть Педралона, — перебил его Старк.

— Да. Госпожа, тебе придется оставить здесь свой экипаж и твой эскорт.

— Кроме Морна.

— Хорошо, но возьмешь только его одного. Ты можешь ехать верхом?

— Не хуже тебя.

Она взяла плащ, и Морн помог ей сесть в седло одного из животных.

— Дайте другое животное Старку.

— Далеко мы поедем?

— Добрый час по дороге на восток, — сказал Ландрик, недовольный тем, что их будет четверо, а не двое. Он наверняка хотел бы получить сначала разрешение Педралона, но Старку было наплевать на это.

Они выехали из рощи. Звездная ночь на равнине была достаточно темной, чтобы скрыть их, но Ландрик все-таки беспокоился.

— На дороге бродяги, — сказал он. — Бендсмены поставили их в засаду. Трегад послал помощь Ирнану?

— Помощь уже в пути.

— Так же, как и армия бродяг, которые пошли через горы.

Много раз они видели вдали факелы. Старк надеялся, что Тачвар и Собаки в долине находятся в безопасности. Если ситуация изменится, мальчик должен будет действовать по собственному усмотрению.

Дорога стала более неудобной, более дикой. Равнина уступила место холмам, заросшим дикой травой. Животные спотыкались. Тревожно поглядывая на небо, Ландрик торопил своих спутников. Старк подумал, что прошло не более часа, пока эта дорога кончилась на берегу большого болота, где их ждали маленькие смуглые люди, быстрые и злобные, как выдры.

Они взяли животных за поводья и куда-то повели. Сначала по доскам, которые затем были сняты, чтобы не оставить никакого следа за собой. Потом по тайной тропе, где вода доходила до колен, там стоял тяжелый запах гниющей травы и водорослей. Низкие деревья сводом сходились над путниками и закрывали звезды. Было очень темно, однако маленькие люди без колебаний шлепали по воде, поворачивали, огибали деревья, шли в обход, так что Старк наконец потерял чувство направления.

В конце концов они достигли грязного острова. Встав на землю, они пробежали небольшое расстояние по тропинке, окаймленной пышными кустами растений. Старк увидел луч солнца, различил низкое строение, практически невидимое из-за высоких деревьев.

Ландрик постучал условным стуком по сухой поверхности. Она была не из дерева.

Внутри за тонкими стенами слышалось потрескивание. Чей-то голос отчетливо произнес:

— Они растянулись, поднимаются выше. Наверное, половина Скэга в пламени.

Дверь открылась, освещая порог. Человек оглядел их и раздраженно сказал:

— Входите, входите!

Он без церемоний повернулся к ним спиной, явно более заинтересованный происходящим в комнате, чем посетителями. Ландрик вежливо провел госпожу Сангалейн через порог. За ней шел Старк, опустив голову, как можно ниже, чтобы не задеть притолоку. Морн шел позади.

Дом был сделан из тростника, связанного и переплетенного. Техника была такая тщательная, рисунки так сложны и запутаны, что, по мнению Старка, это было делом умудренных тысячелетними знаниями обитателей болота. Вероятно, по болоту рассеяны и другие острова, и их тайные деревни наверное построены там же. Если появятся без разрешения незванные гости, обитателям стоит только спрятаться и подождать, пока пришельцы, устав блуждать и тонуть, уйдут обратно. А можно даже встретить чужаков с улыбкой и предложить помощь в розысках. Люди болот могли водить чужого целыми неделями, так и не показав ему именно этот остров. Неудивительно, что Бендсмены не нашли ни передатчика, ни Педралона.

Передатчик находился в дальнем конце длинного коридора. Очень упрощенная машина с практически неисчерпываемым резервом мощности. Металлический голос, возникнув снова, заговорил по-скэйтски с акцентом:

— Лавочка закрыта, Педралон. Мне остается только вернуться домой.

Наступило молчание. Потом снова послышался голос:

— Ты слышишь меня?

На заднем плане невидимое небо пронизало рычание грома.

— Вот еще один взлет. Моя шестая очередь.

— Погоди!

Человек в шелковой мантии сидел, поджав ноги, на тростниковой циновке и в своей поспешности чуть не стукнул кулаком по передатчику.

— Подожди, Пенквар! Кто-то пришел поговорить с тобой.

Он оглянулся через плечо и вытаращил глаза, увидев Старка.

— Да, кто-то пришел. Ты обождешь?

— Пять минут, не больше. Я тебе уже сказал, Педралон…

— Да, да, я знаю…

Педралон встал. Он был худощавый, гибкий, живой, с янтарной кожей тропических жителей. Старк был удивлен, что самая богатая, самая процветающая, самая привилегированная часть населения произвела на свет мятежника Педралона. Тем более, что его собственный народ не был в непосредственной опасности. Он тут же осознал огромную жизненную силу этого человека, его беспредельную преданность делу, горевшую в его темных глазах и сдерживаемую только железной волей. Взгляд Педралона скользнул по Сангалейн, обежал Морна и вернулся к Старку.

— Я ждал госпожу из Джубара. Тебя я не ждал.

— Он был с ней, — сказал Ландрик. — Я был вынужден… я подумал, что ты захочешь… — он с трудом закончил: — Это Темный Человек из пророчества.

— Я знаю, — сказал Педралон и на его лице отразилась ненависть. Открытая, поражающая ненависть.

25

Через мгновение это выражение исчезло. Педралон медленно заговорил:

— Я уже некоторое время общаюсь с Пенкваром. Я не смогу убедить его участвовать в каком-нибудь своем плане, чтобы дать возможность жителям Скэйта эмигрировать. Может быть, кому-нибудь из вас повезет больше.

Старк подтолкнул Сангалейн вперед.

— Поговорите с ним.

Она нерешительно посмотрела на черный ящик. Старк показал ей на микрофон. — Сюда.

— Пенквар?

— Не будем терять времени.

— Я Сангалейн из Джубара. Я уполномочена сообщить тебе, что половину сокровищ моей страны, которые находятся под моей охраной, я отдам тебе, если ты увезешь мой народ…

Резкий металлический голос перебил ее:

— Куда я его увезу? Где я вас высажу? На какой-нибудь планете, которая никогда о них не слышала и которая не захочет их принять? Их убьют. А если Галактический Союз меня на этом застукает, я потеряю свою лицензию, свой корабль и двадцать лет жизни, а также и половину сокровищ твоей страны. Галактический Союз не допускает контрабандных перевозок населения. Кроме того… — он сделал паузу, а затем продолжил сквозь зубы от раздражения: — Я уже много раз объяснял, что корабль может взять на борт только небольшое количество людей. Для большого числа нужно много кораблей и много посадок, а я не сомневаюсь, что уже второй корабль Бендсмены встретят с комиссией по приему. Из ваших пяти минут две уже истекли…

Охваченная гневом, Сангалейн ниже наклонилась к черному ящику.

— Если бы ты захотел, ты бы конечно смог бы…

— Прости, госпожа, — сказал Старк, твердо отодвигая ее в сторону. — Пенквар…

— Кто со мной говорит?

— Скажи ему, Педралон.

Каждая из фраз Педралона была безличной и щелкала, как выстрел.

— Инопланетянин Старк, Темный Человек пророчества, приехавший с севера. Он захватил Цитадель. Он взял Юронну. Он заставил Лордов Защитников скрываться в Гед Дароде. Он вошел с армией в Трегад. Трегад восстал и послал вооруженные силы в Ирнан, чтобы снять с него осаду.

Пенквар засмеялся.

— И все, друг мой Педралон? Однако, я не слышу радости в твоем голосе. Почему бы это? В твоей душе все еще живет Бендсмен?

— Заметь, что ситуация поменялась, — холодно сказал Педралон.

— Еще бы! Скэг в пламени, все инопланетяне бегут с него, спасая свою жизнь. И нам сказано, что мы будем убиты на месте, если еще раз вернемся на Скэйт.

— Итак, — сказал Старк, — я увез из Цитадели Саймона Аштона.

— Аштона?

Чувствовалось, что человек в корабельной рубке выпрямился на своем сидении.

— Аштон жив?

— Да. Увези его на Пакс, и Галактический Союз примет тебя как героя. Возьми, сколько можешь вождей из Ирнана и Трегада и ты прослывешь великим человеколюбцем. Они поедут с Аштоном на Пакс, как делегаты, и бюрократы решат те проблемы, которые ты считаешь неразрешимыми. Возможно, они даже вознаградят тебя. А я гарантирую, что ирнанцы хорошо заплатят тебе.

— А я, — сказал Педралон, — уже дал тебе состояние и готов дать еще одно.

— Это меня интересует, — сказал Пенквар. — Где Аштон?

— На дороге в Ирнан.

— Но там идет сражение. Я не могу рисковать кораблем…

— Мы выиграем это сражение.

— Ты не можешь этого гарантировать, Темный Человек.

— Нет. Но ты это можешь сделать.

— Каким образом?

— У тебя на борту наверняка есть «стрекозы».

— Есть. Четыре штуки.

— Их вооружение?

— Они имеют приборы для осмотра местности.

— Именно это я и имел в виду. Ты можешь снабдить их громкоговорителями?

— Да.

— Тогда мне нужны только четыре хороших пилота. Сколько пассажиров ты можешь взять?

— На этот раз не больше двадцати. Моя калоша почти полна и у меня нет пассажирских кают.

— А как насчет твоих коллег? Их это интересует?

— Могу спросить.

Передатчик щелкнул и замолчал.

Сангалейн пристально смотрела на Старка. Красные пятна горели на ее щеках, а глаза были темно-серые, грозовые, без малейших признаков солнца. Морн возвышался над ней, держа в руках свой трезубец.

— А я, Старк? А мой народ?

Он понимал, что она злится. Он казался ей неблагодарным.

— Поедешь с Аштоном и другими. На Паксе поговоришь о своем деле. Чем больше людей будет просить помощи, тем скорее Галактический Союз рискнет оказать ее.

Она по-прежнему не сводила с него глаз.

— Я не знаю Пакса. Я не знаю Галактического Союза.

Дребезжащим от раздражения голосом Педралон прервал ее:

— Мы многого не знаем. Но я предлагаю поехать и…

Морн покачал головой, сделал знак Педралону и мысленно сказал Старку:

— Моя манера говорить понятнее для Сангалейн. Думай!

И Старк стал думать. Он думал о Паксе — городе, который занял целую планету: высоком, глубоком, широком, сложном, наполненном миллиардами существ, приехавшими со всех концов Галактики. Пугающий, прекрасный, несравненный город. Старк думал о могуществе Галактического Союза. О его законах, простирающихся на самые отдаленные планеты. О мире, свободе, процветании. И о кораблях, сверкающих между солнцами. Он думал о Галактике.

Его мысли, бесконечно более быстрые, выразительные, чем слова, шли от его мозга в мозг Морна и тот передавал их Сангалейн.

Выражение лица Сангалейн изменилось.

Морн сказал:

— Достаточно.

Сангалейн пробормотала:

— По правде сказать, я ничего не поняла.

— Аштон имеет там некоторое влияние. Он сделает все, что в его силах, чтобы помочь твоему народу.

Она неуверенно кивнула и погрузилась в размышления.

Передатчик щелкнул. Пенквар заговорил:

— В свои каюты они никого не берут. У большинства уже есть беженцы в каютах.

У самого Пенквара, по-видимому, беженцев не было.

— Из остальных кораблей многие уже полны, а другие отказываются рисковать. Придется вам договариваться только со мной. Где встретимся?

Они быстро договорились о месте встречи.

— Не давайте им подходить слишком близко, когда я буду садиться, Старк. Они, похоже, не очень хорошо это понимают.

Слышно было, как поднялся еще один корабль.

— Теперь моя очередь. Ей-богу, жаль, что вы не видите этого зрелища. Весь город освещен пламенем, очень красиво. Надеюсь, кто-нибудь из бродяг поджарит здесь зад.

Щелчок и молчание.

— Ты хорошо знаешь этого человека, Педралон? — спросил Старк. — Можно ему доверять?

— Не больше, чем всякому другому инопланетянину.

Педралон стоял к нему лицом и Старк увидел, что опальный Бендсмен старше, чем казался с первого взгляда. Гладкая, без морщин кожа маскировала зрелость и силу.

— Никто из вас не пришел сюда из любви к Скэйту, у всех вас свои причины и все они эгоистичны. А ты, кроме всего прочего, причинил немалые убытки единственной стабильной системе правительства, которой обладает мой несчастный мир. Ты пытался разрушить основы древней структуры и разгромить ее в интересах не Скэйта, а твоих и Аштона. Интересы Ирнана, Джубара и Трегада всего лишь случайные факторы, которыми ты воспользовался для своих целей. За это я ненавижу тебя, Старк. Должен признаться также, что я не принимаю добровольно факт существования людей на других планетах. В глубине души я убежден, что только мы, на Скэйте — единственные настоящие люди, а все остальные — всего лишь полулюди. Но моя планета больна и я, как всякий врач, должен пользоваться любыми средствами, которые могут ее вылечить. Только поэтому я и работаю с тобой и Пенкваром и ему подобными. Со всеми вами, кто приехал сюда глодать кости Скэйта. Удовлетворись тем, что я работаю с тобой и не проси ничего большего, — он повернулся к Старку спиной и обратился к Ландрику: — У нас много дел.

Основная часть этих «дел» состояла в том, чтобы информировать свою партию, члены которой находились весьма далеко друг от друга, несмотря на их малочисленность. Педралон не собирался сообщить Старку какие-либо детали, поэтому Темного Человека проводили в другой тростниковый дом, откуда он ничего не мог слышать. Сангалейн и Морна отвели в другой. Один из людей Педралона принес Старку еды, но отказался отвечать на вопросы, сказав только, что он не Бендсмен. Но на один вопрос он все-таки ответил. Педралон был сильной личностью и подчинил членов своей партии, как силой своей воли, так и ясностью мысли. Он был бы очень полезен Паксу.

На острове было тепло и спокойно. Старое Солнце поднималось для своего ежедневного путешествия по небу. Кругом разливалось чувство спокойствия и глубокого мира. Старку трудно было представить себе, что его долгое путешествие почти подошло к концу, и что обе его цели почти достигнуты.

Почти…

Что-нибудь предпринимать теперь было бесполезно. События сами принесут свои решения… или не принесут. Старк сознательно создал пустоту в своем уме и заснул. Он спал до тех пор, пока его не окликнули, чтобы он присоединился к остальным.

Сияющим золотым днем маленькие смуглые люди проводили их по залитым водой тропинкам обратно. Путешественников теперь было семеро — с ними был Педралон и двое его людей. По дороге двое отстали, свернув в другую сторону, а затем и Педралон оставил группу и исчез среди деревьев. Он собирался отправиться в Гед Дарод. Морн сопровождал Сангалейн. Связь между сусмингами, обитателями моря и правящим домом Джубара была, по-видимому, очень крепкой и древней.

Они добрались до места, где надо было ждать отряд, и отпустили людей болота. Маленькие люди сели на своих животных и молча удалились.

Морн воткнул в грязь свой трезубец, снял кожаную одежду, погрузился в неглубокую воду и вытянулся там, наполовину прикрыв глаза прозрачными мембранами. Его голос простонал в голове Старка:

— Я слабею без холодного моря.

— На Паксе ты получишь его вдоволь, — ответил ему Старк.

Основная часть города-гиганта предназначалась для удобства всевозможных инопланетян. Жилища некоторых существ имели шлюзовые камеры, и всякое общение с ними происходило в изолированных помещениях через стеклянные стены.

Группа сидела на берегу озерка, на сухой земле, под обильной растительностью. По другую сторону была широкая мирная равнина, ярко освещенная солнцем.

Долгое время они молчали: каждого занимали свои собственные мысли. Присоединившийся Педралон был по-прежнему в своей национальной одежде — пестрой шелковой мантии, но у него в сумке лежала его туника красного Бендсмена и жезл. Одежда Сангалейн немного запачкалась. Лицо ее побледнело и осунулось. Старк подумал, что она испугана. Ничего удивительного — она сделала громадный шаг в неизвестность.

— Ты можешь еще передумать, — сказал он.

Она взглянула на него и отрицательно покачала головой. Королевская фея из Садов удовольствий исчезла — осталась только женщина, по-прежнему красивая, уязвимая и человечная. Старк улыбнулся.

— Желаю тебе удачи.

Пожелай ее всем нам, — сказал Педралон с неожиданной горячностью.

— Разве ты сомневаешься в успехе?

— Я сомневаюсь в каждом шаге на этой дороге. Я живу с сомнениями. Если бы можно было действовать по-другому… Я сказал тебе, что ненавижу тебя, Старк. Поверишь и поймешь ли ты, если я скажу, что себя я ненавижу еще больше?

— Понимаю.

— Я не смог заставить их выслушать себя. А ведь они все тут, перед глазами! Холод с каждым годом все больше распространяется с севера на юг, гоня перед собой дикие народы. Земля сужается, а тем, что остается, надо кормить все больше и больше ртов. Они и сами знают, что произойдет, если они будут продолжать запрещать эмиграцию.

— Они знают. Неизбежная резня их не беспокоит. И они будут править всегда, как после Великой Миграции.

— Тогда мы сделали много добра, — сказал Педралон. — Мы были стабилизирующим звеном. Мы победили безумие.

Старк не стал спорить.

— Мой собственный народ тоже не понимает, — продолжал Педралон, — он думает, что его храмы, священные реки и белые города останутся стоять вечно. Он думает, что оголодавшие волки никогда не бросятся на него. Я злюсь на свой народ. Но я люблю его.

Спокойный воздух наполнился ревом.

Сангалейн подняла глаза и испуганно прижала руку к губам.

Потемневшее небо окрасилось бледным пламенем и гремело. Внезапный ветер сгибал тонкие ветви деревьев.

На равнине приземлился корабль Пенквара.

Когда взошла первая из Трех Королев, Старк уже был в планетарной «стрекозе». Он собирался искать Тачвара и Собак.