– Зачем?
      – Затем, что взял его с собой, хотя знал, что он умрет.
      – Нет.
      – Не знал? – Шутки кончились, теперь Ита была серьезна.
      – Знал, но думал…
      – Что перебраться на остров безопаснее, чем остаться на скале?
      – Да… Наверное…
      Нет ничего хуже правды, звучащей как жалкая ложь. Это почувствовал не только я, но и Свен. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, я обратился к нему:
      – Свен, послушай…
      – Да.
      – Ты знаешь меня давно. Неужели сейчас ты веришь ей, а не мне?
      Как только начинаешь оправдываться – считай, проиграл.
      – Я верю тебе…
      Ита вновь рассмеялась:
      – Два бездарных лжеца соревнуются, кто из них хуже врет!
      Не будь ее рядом, я мог бы рассказать о стреле, о голосе, предрекающем смерть, о странном месте, где девочка с букетом цветов говорила о пике Мироздания, и даже попытаться объяснить, почему я не убил полукровку в тот раз. Может быть, рассказ получился бы сумбурным, но он бы поверил.
      Обязательно поверил бы, потому что я говорил бы чистую правду.
      А с этой проклятой ведьмой перед носом у меня нет ни единого шанса. Что бы я ни сказал, она выставит меня лжецом.
      – Чего ты добиваешься? – Настало время расставить все по своим местам.
      – Правды. Так же, как и твой товарищ с посеревшим лицом. Правды – и ничего больше. А ты кормишь нас глупыми сказками. – Вальяжная кошка играла с измученной мышью.
      Чем больше я говорил, тем сильнее запутывался. По той простой причине, что правда бывает разной. В конце концов мне все это смертельно надоело.
      – Мы отправляемся к острову.
      – Я так не думаю.
      – Мне все равно, что ты думаешь.
      – А ему? – Ита указала на Свена. – Он имеет право голоса, или он всего лишь бессловесная скотина, ведомая на убой?
      Она беззастенчиво пользовалась своим преимуществом. Не упуская случая лишний раз ткнуть врага лицом в землю.
      – Скажи ей что-нибудь! – Бессильная ярость душила меня. Сейчас я был готов удавить проклятую стерву голыми руками.
      – Зачем ты взял меня с собой? – Глухой, лишенный эмоций голос принадлежал скорее призраку, чем живому человеку.
      –  Зачемя взял тебя?
      – Да.
      Свен задал вопрос, на который у меня не было ответа. Уже изначально было глупо надеяться, что на неожиданно появившемся острове мы будем в безопасности. В историю с голосом никто не поверит. Лгать я не мог. Сказать правду тоже.
      – Ну, что же ты молчишь? – Ите все больше и больше нравилась эта игра.
      Только сейчас она поняла, что в мире есть вещи пострашнее смерти. Хрустальный Принц неистово хотел умереть – и не мог. В ее власти было подарить забвение этому человеку, но она передумала. Смерть аннулирует все долги. Избавляет от страданий. Дарит покой. Нет, определенно ее враг был недостоин такой участи. Следовательно, он будет жить.
      – Мы начинаем подозревать тебя в неискренности! – Никогда еще Ита не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
      Если бы кто-нибудь вдруг спросил, когда был счастливейший миг в ее жизни, она, не задумываясь, ответила бы: «Сегодня!»
      Я попробовал успокоиться, собраться с мыслями. И – не смог. Это был именно тот случай, когда никакие доводы рассудка не помогают. Я видел перед собой ненавистное улыбающееся лицо и мечтал лишь об одном – оказаться рядом и бить, бить, бить. До тех пор, пока ее глумливая улыбка не превратится в сплошное кровавое месиво.
      – Нехорошо обманывать того, кто доверяет тебе жизнь.
      – Я никого не обманывал! – Не выдержав, я сорвался на крик. – Слышишь, ты? НИКОГО!
      – Мне так не кажется!
      – Ты…
      Странно, но Свен не чувствовал себя участником драмы. Скорее, зрителем, равнодушно наблюдающим со стороны за происходящим.
      Он понимал: двоим не выжить. Улыбающееся чудовище пришло сюда, чтобы убить их. Старый друг что-то скрывает, а может, просто недоговаривает. При всем желании нельзя ничего изменить.
      Жизнь подходит к концу. Обрывки несвязных мыслей вспыхивают в голове падающими звездами. А где-то в глубине сознания робкий голос шепчет: «Все будет хорошо, мы обязательно выкарабкаемся. Нужно верить и надеяться. Нужно…»
      Чем дольше медлишь, тем страшнее решиться.
      У него хватило мужества не оттягивать решение до последнего момента.
      – Я не верю тебе, – произнес тусклый голос, принадлежащий мертвецу.
      – Что? – Два вопроса слились в один.
      – Я тебе не верю! – громко повторил Свен, убеждая в первую очередь самого себя. – Не верю…
      После чего руки, обхватившие шею друга, разомкнулись, и, оттолкнувшись коленями от его спины, Свен откинулся назад.
      В первое мгновение, после того как тело потеряло опору, сердце замерло от ужаса, а затем вновь забилось в привычном ритме.
      Свен понял, что все это сон. Обычный кошмар из далекого детства. Ребенок не осознает, что происходящее нереально, а смерть – глупая выдумка взрослых, и потому боится. Проснувшись утром, он видит подушку, намокшую от слез, и понимает, что волновался напрасно.
      Со взрослыми все иначе. Они знают: даже самый ужасный кошмар заканчивается, если проснуться. Главное – очень сильно захотеть и…
      Две стремительно удаляющиеся фигуры на фоне неба становились все меньше и меньше, а когда стали совсем крошечными, Свен закрыл глаза.
      «Все и правда будет хорошо, – подумал он, прежде чем “проснуться” распластанным на острых камнях. – Все будет хорошо, главное, очень сильно захотеть…»
      – Вот видишь, Свен тебе не поверил, – ласково произнесла Ита, глядя на распростертого у ее ног Принца – толчок в спину был настолько сильным, что он не удержался на ногах.
      – Ты будешь жить с этим до самой смерти. – Она смотрела на предателя с какой-то необъяснимой нежностью. – И уже ничего никогда не исправишь. Разве можно придумать что-нибудь лучше? – Ее лицо осветила умиротворенная улыбка. – Ну, признайся честно, разве я не права?
      В черных от ненависти глазах мужчины, поднявшего голову, не осталось почти ничего человеческого.
      – Вижу, ты еще не готов. – Лучница ободряюще улыбнулась. – Чтобы понять, нужно время. – Последовал неожиданный удар ногой в голову.
      Она не собиралась причинять ему боль, тем более – убивать. Просто оглушила.
      Ослабевшему от потери крови человеку вполне хватило одного удара. Убедившись, что жертва «готова», Ита взялась за обмякшую руку и волоком потащила тело к Мефисто – острову, куда нельзя долететь. Туда, где находилось нечто важное. Нечто такое, что нужно не только ей, но и Хрустальному Принцу.
 

* * *

 
      Невозможно забыть то, что не знал, и помнить то, чего не было…
      Человек, медленно ползущий по бескрайней равнине, оставлял за собой длинный кровавый след. Только вместо красного цвета снег орошала странная черная кровь.
      Тот, в чьей душе скопилось достаточно ненависти, чтобы утопить целый мир, мог рассказать много историй о войне и предательстве. Но Белая пустошь, место вне времени и пространства, оставалась глухой и слепой к любым проявлениям чувств…
 

* * *

 
      В обмен на последнюю из стрел судьбы Толинель обрек Хрустального Принца на мучительную смерть среди бескрайней равнины. Художник оказался прав: Ита так и не смогла убить в себе ненависть, предпочтя подарить ей призрачный шанс…
 

* * *

 
      В столице Альянса Мелиус с блеском выполнил поставленную перед ним задачу, подчинив себе главарей преступного мира. Следующей целью были жрецы…
 

* * *

 
      Этан, потеряв частицу себя, остался жив. К новому телу можно привыкнуть, а со временем поменять его на более подходящее. Не пристало повелителю мира выглядеть, словно гнилое бревно…
 

* * *

 
      Стена деревьев неумолимо приближалась к обрыву, вознамерившись сбросить в пропасть оставшихся воинов. Спасти несчастных могло только чудо. Жаль, что чудес не бывает…
 

* * *

 
      В глубине болота с помощью ракстлов пришла в себя тень Крэмса – тело, в котором после трансформации сохранилась частица сознания некроманта. Пройдет время, прежде чем это создание станет полноценной личностью. Зато потом оно наверстает упущенное. А сердце бывшего бога и амфора нерожденных душ помогут ему приблизить мечту…
 

* * *

 
      Между Фасой и Алтом все решено. Великая битва богов станет той самой волной, которая раскачает лодку. Мир, содрогнувшись до основания, накренится – и древнее пророчество исполнится.
 

* * *

 
      «Когда боги, устав от вечной жизни, начнут войну, пожирая друг друга, появится человек, способный уничтожить весь мир. Он не будет ни добрым, ни злым, ни плохим, ни хорошим. Ни героем, ни демоном. Он будет нейтральным. Серый цвет сочетает в себе белый и черный.
      И человек этот будет таким…»
 

Конец второй книги