Зачастую на войне побеждает не самый сильный, а самый хитрый. Тот, кто сможет ввести противника в заблуждение. Навязать свои правила ведения боя, не оставив свободы выбора. Заманить в ловушку, прикинувшись слабым. И ударить в самый неожиданный момент.
      Чэйу не был настолько глуп, чтобы биться один на один с могущественным врагом. Охотник реально оценивал собственные возможности. Несмотря на потерю божественной сущности, мятежный сын Хаоса сохранил достаточно сил, чтобы без труда справиться с одним противником.
      Чэйу должен выманить Этана из болота на поверхность. Заставить раскрыться, сделав первый шаг. После чего нанести удар, который решит исход битвы.
      План был простым и в то же время не эффективным. В пятидесяти метрах от берега стояло дерево. Старый дуб, со всех сторон окруженный гнилой жижей, напоминал одинокого воина – последнего из выживших в жестоком сражении. Остальные деревья сгнили или были уничтожены вездесущими ракстлами, а этот исполин стоял назло всем врагам. Сердцевина давно превратилась в труху, но снаружи дуб выглядел нормально. Если бы не отсутствие листвы, можно было подумать, что с ним все в порядке. У старого рыцаря, закованного в латы, хватит сил на последнюю битву. До тех пор, пока он может стоять на ногах, его рано списывать со счетов…
      Чэйу переместился к дереву, оставив открытым портал для прыжка. Мгновенные перемещения в пространстве напоминают переход из одной комнаты в другую. Дверь открывается. Один шаг – и ты на месте.
      Концы согнутого прута соприкасаются, но муравей, не подозревающий об этом, ползет от начала до конца, затрачивая массу времени. Хотя может достичь конечной цели, всего лишь перейдя с одного конца на другой.
      Пространство не ограничивается тремя измерениями. Оно многомерно. Сфера Хаоса – обитель богов – находится в одном из этих измерений. Кроме того, существует еще и пространство в пространстве. То, что для простоты принято называть «подпространством».
      Переходы из одной точки в другую совершаются именно через подпространство.
      Чэйу не закрыл за собой «дверь» после прыжка, и в образовавшуюся бездонную яму диаметром в несколько метров устремилась вода из болота.
      Если это болото – новая крепость Этана, то он придет, чтобы закрыть брешь. Или попытается скрыться. Третьего не дано.
      Глупо сидеть в норе, словно загнанная в угол крыса, ожидая, когда болото пересохнет. Ведь рано или поздно придется драться. Охотники взяли след и не успокоятся до тех пор, пока не затравят беглеца.
      Чтобы ускорить процесс, чэйу сделал еще пару «дыр». После чего стал терпеливо поджидать добычу. Кот, затаившийся у норы, никуда не торопится – мышь выбежит. У нее нет другого выхода.
      С точки зрения охотника, его план был идеален, но порой даже небольшой просчет оборачивается катастрофой. Вот и на этот раз мышь оказалась умнее кота. Вместо того чтобы выйти из укрытия, псевдо-Этан нанес неожиданный удар.
      Дуб, на котором сидел чэйу, вдруг ожил. Секунду назад это было обычное дерево, а в следующую – гигант, обхвативший ветвями наглеца, посмевшего вторгнуться на чужую территорию.
      Охотник отчаянно рванулся, попытался уйти. Но для того чтобы перейти в другую «комнату», нужно сделать хотя бы один шаг. В противном случае ничего не получится. Чэйу был опутан ветвями так крепко, что не мог шевелиться.
      Чудовищные тиски сдавили тело охотника мертвой хваткой. Попытка вырваться не привела к успеху. Простое дерево не могло быть таким сильным. То, что выглядело дубом, на самом деле являлось болотным духом, вселившимся в дерево. Духом по имени Тиглд.
      Охотник сопротивлялся изо всех сил, и все же борьба продлилась недолго. Тиглд оказался сильнее. Спустя несколько секунд, не выдержав давления, тело гончей взорвалось миллионом серебряных капель, разлетевшихся в разные стороны. Вместе со смертью чэйу исчезли порталы. Воронки перестали засасывать воду, а над болотом воцарилась первозданная тишина.
      Могло показаться, что Крэмс одержал безоговорочную победу, хотя на самом деле это было не так.
      – Рано радуешься. – Этан, наблюдающий за развитием событий из надежного укрытия на берегу, не смог сдержать кривой усмешки.
      Он представил выражение лица Крэмса, приготовившегося к обмену телами. Это было нетрудно. Этан знал, как выглядит его собственное бывшее лицо в моменты триумфа. Наверняка некромант решил, что слуги в течение часа без особого труда сдержат натиск охотников. Он ошибался. Уничтожить чэйу по отдельности трудно, а когда они соединяются, практически невозможно.
      В качестве подтверждения этих слов две гончие вынырнули рядом с местом последней битвы. Несколько мощных прыжков навстречу друг другу – и два грациозных тела сшиблись в воздухе. И слились в единое целое.
      Это было удивительное зрелище. Переплетение серебряных тел сопровождалось мерцанием, придававшим действию неповторимое очарование. Две звезды на ночном небосводе устремляются навстречу друг другу и, вместо того чтобы взорваться ослепительной вспышкой, превращаются в огромное солнце.
      Жаль, никто, кроме Этана, не смог по достоинству оценить происшедшего. Ракстлам и Тиглду чуждо чувство прекрасного. Гнилое болото – их дом. Ничего лучшего они не знали и не желали знать.
      Впрочем, слияние двух тел было только началом. Одновременно с началом трансформации тысячи серебряных капель, осевших на дне болота, ожили, устремившись наверх. Словно потоки неутомимых муравьев, спешащих в муравейник, они стекались к светящейся фигуре, вливаясь в нее.
      Прошло меньше минуты, и три гончие из одного помета воссоединились вновь. Два брата и сестра превратились в огромного сфинкса. Тело собаки венчала голова десвии – древней птицы, которую ошибочно принимали за птенца семиглавого дракона.
      – Сейчас ты узнаешь, на что способны гончие чэйу. – Этан не скрывал торжества.
      Крэмсу не позволят завершить обряд. Скоро здесь будет слишком много охотников. И тогда…
      Сфинкс прыгнул вперед, и гигантская лапа ударила в основание дерева. Дуб не переломился, всего лишь дав трещину, из которой наружу выплеснулась отвратительная грязно-бурая жижа. Ветви-плети метнулись навстречу врагу, но опоздали. Там, где только что находился сфинкс, уже никого не было.
      Стремительный прыжок в сторону – и огромный серебряный монстр нанес второй удар. На этот раз с другой стороны.
      Раздался резкий хруст, и дуб угрожающе накренился. Следующего удара ему не выдержать. Теперь из трещины не просто лилось – оттуда мощной струей бил грязный фонтан. Поникшие ветви вяло потянулись к убийце, но тщетно. Это была скорее агония, чем осмысленное сопротивление.
      Когда на поле боя встречаются два сильных соперника, противостояние не может быть долгим. Одна ошибка или пропущенный удар – и шансов отыграть упущенное не остается. Потрясение настолько велико, что добить врага не составляет труда.
      Третий, и самый мощный, удар оказался решающим. После него поверженный Тиглд рухнул в болото. Ветви судорожно взмахнули в последний раз, пытаясь найти призрачную опору, но тщетно. Поединок окончился. Победил сильнейший. Точнее, сильнейшие.
      Расправившись с противником, объединившиеся чэйу сотворили огромную воронку, которая стала со страшной скоростью засасывать болотную жижу.
      – Посмотрим, как ты сейчас запоешь! – Этан даже не пытался скрыть радость.
      Сами того не подозревая, гончие ударили по наиболее уязвимому месту некроманта – его любимому детищу.
      Крэмс не мог остаться безучастным, когда его неоперившегося птенца так жестоко терзали.
      И не остался…
      Обмен разумами может произойти только в том случае, если у проводящего обряд мага все под контролем. Он спокоен и сосредоточен.
      В создавшейся ситуации ни о каком спокойствии речи не шло. Обнаглевшая тварь настолько взбесила Крэмса, что он успокоится, только уничтожив ее.
      Некромант мог расправиться с монстром и без помощи могущественных артефактов. Правда, для этого понадобится больше времени. И в любом случае придется задействовать магические способности.
      Поэтому нет смысла скрывать свою силу или затягивать поединок. Необходимо как можно скорее уничтожить врага.
      На мощный всплеск магии слетятся другие охотники, но Крэмс расправится и с ними. Перебьет всех, как бешеных собак, а уж потом избавится от ненужного больше тела.
      В распоряжении некроманта есть несколько артефактов, у каждого из которых имеются свои сильные и слабые стороны.
      После непродолжительного размышления Крэмс остановил выбор на сердце бывшего бога – неисчерпаемом источнике энергии.
      Гнусные твари хотели войны?
      Что ж, они ее получат. А немногочисленные выжившие (если такие вообще будут) надолго запомнят жестокий урок…
      Секунду назад болото не подавало признаков жизни, а в следующую перед чэйу возник сын ненавистного Алта. Бесчувственного божества, повинного в смерти хозяина.
      Глупец оказался настолько наивным, что вышел из портала в зоне прямой досягаемости. Чэйу были готовы к любым неожиданностям, поэтому реакция последовала незамедлительно.
      Огромный сфинкс не стал играть в благородство и вложил в решающий удар всю свою силу. Ни один смертный не может выдержать ревущего водопада чистой энергии, обрушившейся на голову. Да что там смертный! Подобная атака могла уничтожить даже демона.
      Но она оказалась бессильна совладать с сердцем бога.
      Поставив жизнь на красное, побеждаешь или проигрываешь. Других вариантов нет. Яростный всплеск до дна опустошил объединившихся чэйу, оставив их без защиты. Впрочем, даже если бы защита осталась, это все равно не спасло бы гончих. В любом случае ставка оказалась проигрышной.
      В вытянутой правой руке псевдо-Этана пульсировало сердце, вобравшее в себя энергию чудовищного удара. Легкое движение левой руки – и тело сфинкса взорвалось веером ослепительных брызг.
      Даже целая стая крыс не в силах справиться с рыцарем, закованным в латы. А всего три – и подавно. Попытка чэйу была изначально обречена на провал. У гончих не было ни шанса.
      Удар пришелся в корпус, разорвав его на части. Целой осталась лишь голова. Сестра, как обычно и бывает, была самой смышленой в помете. Поэтому братья составляли тело, а она – голову. Пока жив один из чэйу, оставшиеся не умрут. Капли-муравьи найдут дорогу к муравейнику, возродившись вновь.
      Голова сфинкса трансформировалась в свою истинную форму, после чего гончая сделала стремительный шаг в портал, оставив поле боя.
      Чтобы сбить преследователя со следа, она «прыгнула» еще несколько раз. Но это было лишним. Некромант не собирался гнаться за ослабленной чэйу. Ему было не до того.
      Невдалеке появился новый охотник…
      Сестра чувствовала – тысячи муравьев ожидают свою королеву-матку. Стоит только немного выждать, а затем вернуться – и она воссоединится с братьями, чтобы продолжить битву. До тех пор, пока они живы, никто и ничто не сможет остановить гончих. Никто и…
      Крэмс не стал повторять ошибку Тиглда. Несмотря на появление очередного врага, он не забыл расправиться со старым, сделав то же самое, что чэйу. Открыл портал-воронку – и через несколько секунд серебряные капли навсегда сгинули в таком месте, откуда никто никогда не возвращался.
      Звездная пыль.
      Осколки погибших миров.
      Неизведанные пространства.
      И нескончаемый поиск единого целого – превратившийся в вечное проклятие.
      Вот что ожидало двух братьев.
      Только сестра не знала этого. Она потеряла контакт.
      А значит, их больше нет. И чэйу осталась одна на всем белом свете.
      Когда теряешь самое дорогое – то, что составляло смысл жизни, – дальнейшее существование превращается в бессмысленную агонию. Сначала ушел хозяин, теперь братья. Все когда-то кончается. И хорошее и плохое. Чэйу была уверена – ей не удастся отомстить. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Втроем они могли попытаться еще раз. В одиночку у нее не получится. И даже если Этан умрет, это уже ничего не изменит. Братьев не вернуть. Мир не станет прежним, а жизнь не войдет в привычную колею.
      Поэтому она сделала единственно возможное – вернулась туда, откуда пришла. На проклятое болото, где погибли два чэйу и закончилась история Вайлента – рыцаря без страха и упрека, фаворита несравненной Фасы, блистательного придворного, непобедимого воина и первого среди охотников…
      То, что для одних – трагедия всей жизни, для других – мелочь, не стоящая внимания.
      Крэмс убивал нападавших, нисколько не заботясь о том, что будут чувствовать те, кто остался в живых. И когда рядом возникла серебристая сука, расщепил ее между делом, походя, а после «слил» через портал вслед за остальными ублюдками.
      Он не подозревал, что поставил жирную точку в давней истории. Некромант жил настоящим и смотрел в будущее. Не забивая себе голову призраками прошлого. Фантомами, которые оживают только в том случае, если кому-то нужны. А когда в них отпадает необходимость, угасают, превращаясь в несвязные обрывки забытых историй.
 
      Три часа продолжалось сражение, больше похожее на бойню, чем на битву. Охотники сначала прибывали поодиночке, затем – группами. И в том и в другом случае ничего не менялось. Те, что не успевали вовремя покинуть поле битвы, погибали.
      Главная ошибка нападавших заключалась в том, что они полагали, будто перед ними обычный смертный, выбравший полем битвы огромную смердящую лужу. Реально же им противостоял могущественный некромант, не испытывающий недостатка в энергии и к тому же сражавшийся в собственной «крепости».
      Долгое время Крэмс был вынужден скрывать свою истинную силу. Теперь в этом не было необходимости. Скрывшись за маской Этана, он мог позволить себе все, что угодно.
      Если первое время некромант просто убивал, то, начиная с определенного момента, полностью уверившись в своем могуществе, начал калечить охотников. Предоставляя им возможность уйти.
      У битв, вошедших в историю мира, должны быть свидетели. Можно сколько угодно рассуждать об ужасах войны, кровопролитных сражениях и отважных героях, но это будут всего лишь слова. Пустые звуки, не вызывающие ассоциаций. Намного убедительнее и страшнее пьяный безногий солдат, протягивающий руку за милостью, с лицом, превращенным кипящей смолой в застывшую маску. Глядя в его пустые бессмысленные глаза, простые обыватели начинают понимать, что красивые истории о великих сражениях не имеют ничего общего с жестокой правдой войны. И в сердцах смертных поселяется страх.
      Когда мир будет лежать у ног Крэмса, он расскажет, кто скрывался за маской бывшего бога. К тому времени благодаря стараниям искалеченных охотников молва о великой битве разнесется по самым отдаленным уголкам света.
      Фаса и Алт стараются не вмешиваться в дела смертных, предоставляя им определенную свободу действий. Это порождает в сердцах подданных сомнения. С точки зрения Крэмса, владыка мира обязан быть сильным и беспощадным. Его должны не столько боготворить, сколько бояться. Причем постоянно.
      Страх – это благодетель. Поэтому в будущем некромант не будет убивать недовольных или сомневающихся. Он поступит с ними так же, как с недобитыми охотниками, – поселит в их сердцах непреходящий страх…
      В то время как Крэмс расправлялся с нападавшими, истинный Этан наблюдал за битвой из укрытия. Он не ушел через портал сразу, чтобы ненароком не привлечь к своей скромной персоне внимание какого-нибудь особенно дотошного охотника.
      А когда началась битва и появилась возможность незаметно покинуть болото, решил остаться, дождавшись финала.
      Кошка должна появиться. Мальтиса сказала: Этан умрет до рассвета. Осталось подождать совсем немного. Ночь подходит к концу. Основная волна нападающих перемолота безжалостными жерновами. Добить оставшихся не составит труда. А значит, скоро начнется самое интересное.
      Сменив позу, сидящий Этан отвел руку назад – и наткнулся на что-то мягкое. Теплый пушистый комок, свернувшийся калачиком, ничуть не испугался незнакомца, потревожившего его покой.
      Он сразу же понял, кто это. И даже особо не удивился. Пьяная женщина не ошиблась. Все правильно.
      КОШКА.
      РАССВЕТ.
      СМЕРТЬ.
      От судьбы не уйти. То, что должно произойти, непременно случится.
      Как ни странно, страха не было. Одно лишь любопытство.
      – Кто ты? – Обреченный на смерть имеет право знать имя убийцы. – Кто ты? – еще настойчивее повторил Этан после того, как кошка сладко потянулась и почесала за ухом. – Ты можешь ответить мне на один-единственный вопрос? – Рано или поздно всякому терпению приходит конец. – КТО ТЫ?! – Не в силах более сдерживаться, Этан закричал.
      Но кошка хранила молчание.
      Даже при всем желании Спящий не мог дать ответ. Во сне можно быть кем угодно. А кто он на самом деле, Спящий узнает, когда проснется.
 
       «Кем на самом деле являлся Спящий, не знал, наверное, даже он сам, не говоря уже о других. Его оболочка покоилась в одном из бесконечных ответвлений подпространства, а разум блуждал в каких-то поистине невообразимых далях – расположенных в других плоскостях или лежащих настолько далеко от Сферы Хаоса, что даже практически всемогущий Алт не хотел думать об этих вещах.
       Может быть, Спящий был богом другой вселенной, чье тело находилось в этом мире, или просто осколком давно прошедшего и всеми забытого времени. Но кем бы он ни был прежде, сейчас он спал здесь, в этой реальности, и Алт собирался разбудить его, чтобы в третий раз за истекшую вечность воспользоваться услугами этого странного существа». (Книга первая. «Цвет крови – серый».)
 
      Но прежде закончит то, ради чего здесь появился.

      В жизни постоянно приходится делать выбор. Свернул налево, вместо того чтобы пойти направо. А вдруг ошибся – и другой путь был короче? Или лучше… Там было меньше препятствий… Больше возможностей…
      Именно богатство выбора порождает сомнения. Слишком много вариантов, которые невозможно просчитать. Хочется выбрать для себя лучшее, но на перекрестке судьбы не важно, в какую сторону идти. Потому что в любом случае все дороги сходятся в одном месте: там, где выбор становится невозможным, а былые сомнения оказываются лишенными всякого смысла.
      Я принял решение вернуться. В конечном итоге это ничего не изменило. То, что должно случиться, произойдет. Какое направление ни выбирай, финал неизбежен. Чуть раньше или чуть позже, не играет особой роли.
      Тем не менее я попытался. Возвратился туда, откуда пришел. Десять шагов – и вновь на скале. Как будто не уходил.
      – Почему ты вернулся? – Вопрос вертелся на языке у каждого.
      Спросить мог любой из присутствующих, но задал вопрос старый друг.
      «Потому что ты труп, – мог бы ответить я. – Голос пообещал, что ты умрешь. И кем бы он ни был, кому бы ни принадлежал, проклятый ублюдок знает, что говорит».
      – Почему я вернулся?
      – Да!
      Те, что еще минуту назад с замиранием сердца следили за чудом, теперь хотели услышать ответ на главный вопрос.
      – Я не дойду один.
      – Разве кто-то еще умеет ходить по воздуху?
      Когда терять нечего, даже трус превращается в храбреца.
      За последние полчаса Кламст так часто переходил от надежды к отчаянию, балансируя между жизнью и смертью, что устал бояться.
      – Вряд ли.
      – Тогда для чего ты вернулся? – теперь в разговор вступил подошедший Лам.
      Телохранитель ненадолго оставил Динкса, решив выяснить, что скрывается за моим неожиданным поступком.
      – Для чего вернулся?
      – Да.
      Взгляды присутствующих были обращены на меня.
      Казалось, даже равнодушных утангов заинтересовало странное поведение командира.
      – За Свеном. Я посажу его на спину и пойду на Мефисто.
      – А смысл?
      В этом поступке и правда не было смысла. Вообще никакого. Но рассказывать историю о голосе глупо. В нее никто не поверит.
      – Смысл, – прежде чем ответить, я выдержал паузу, во время которой попытался придумать что-то, похожее на правду, – в том, что по дороге я истеку кровью. И по прибытии на остров не смогу привязать к дереву веревку.
      – Допустим, – было очевидно, что Лам не верит ни единому слову, – но гоблин меньше и легче. В таком случае разумнее будет взять Кламста или одного из его разведчиков.
      – Думаешь, у кого-то из них хватит мужества пройти над бездонной пропастью?
      – Когда нужно, гоблины способны на многое. Ведь так? – Ламу явно не хватало уверенности.
      Когда речь заходит о гоблинах, только одно известно наверняка – им нельзя доверять.
      – Ведь так? – повторил с нажимом имур, видя, что Кламст не торопится отвечать.
      Перспектива преодолеть триста метров по воздуху явно не вдохновила гоблинов. Чуть слышное «да» Кламста прозвучало жалко и неубедительно.
      – Вот видишь. – Я усмехнулся. – Он боится, и он ненадежен. Если на той стороне нас поджидает засада, вряд ли гоблин сможет оказать сопротивление.
      – Это не аргумент. – Лам не собирался сдаваться. – Будь там враги, ничего не сделает ни гоблин, ни человек. А тащить на себе лишний груз намного труднее, чем путешествовать налегке.
      Имур прав, но у меня была своя правда. Чужая мне только мешала. В конце концов мне надоели бессмысленные пререкания, и я поставил точку в затянувшемся споре:
      – Во-первых, я командир и волен поступать так, как сочту нужным. Во-вторых, с гоблином я никуда не пойду. Ну и в-третьих, если попросишь, могу изменить решение, взяв вместо Свена тебя. Ведь благородным имурам не привыкать прятаться за чужими спинами. Не так ли?
      Я был уверен, телохранитель не оставит Динкса наедине с орками и гоблинами. Утанги не получали распоряжений насчет мага. А значит, вряд ли вмешаются, если какой-нибудь гоблин решит перерезать горло беспомощному имуру или безжалостный орк вздумает проломить череп мага.
      У разведчиков Кламста имелись основания для мести – слишком много гоблинов погибло в результате невмешательства союзников. А орки могут убить и просто так, и в отместку за мучения Олитунга. Нет, Ламу ни в коем случае нельзя оставлять Динкса. И потому он должен остаться.
      Несколько секунд имур, не мигая, смотрел на меня, как будто пытался загипнотизировать или прочесть мысли. Три месяца назад меня мог смутить такой взгляд, но с тех пор многое изменилось.
      – Поступай как знаешь. – Ламу надоело играть в детскую игру «кто кого пересмотрит», и он отвернулся.
      Со стороны могло показаться, что имур потерял всякий интерес к продолжению разговора. Хотя на самом деле это было не так. В отличие от остальных телохранитель понимал: без веских причин за старым товарищем не возвращаются. Объяснения насчет слабости и потери крови – отговорка. К тому же с грузом на плечах по острым обломкам идти тяжелее.
      Нет. Человек явно что-то задумал. Не исключено, принял решение бросить оставшихся на произвол судьбы. Три орка, четыре гоблина, двое имуров, изувеченный дроу, четверо утангов и юноша по имени Карт, у которого явно не все в порядке с головой. Пестрое сборище, не представляющее ценности. Свен – единственный, ради кого командир мог вернуться. И раз забирает с собой, значит, решил сжечь мосты.
      А предложение поменяться – не более чем насмешка. С самого начала принц знал: телохранитель не оставит беспомощного хозяина на растерзание стаи гиен…
      – Поступай как знаешь. – Имур отклонил «заманчивое» предложение, разговор был окончен.
      – Еще у кого-нибудь будут вопросы? Нет? Тогда возьми лассо и забирайся на спину. – Я обратился к Свену. – Руками держись за плечи, только не сдавливай шею, а ногами…
      – Можешь не продолжать.
      Он был прав. В детстве мы играли в разные игры. Для проигравших придумывались всевозможные наказания. Одним из самых популярных была «лошадка» – прогулка с товарищем на спине. С тех пор каждый из нас знал, как нужно правильно сесть, чтобы «лошадке» было удобнее везти седока.