Смерть в ночном эфире

– Это было мое личное дело. Я думал, что он просто придурок.

– Придурок с… – Кертис замолчал, слушая то, что ему говорили по телефону. – Да, да. Что вы нашли?

Пока Кертису докладывали сведения о Рондо, снова набрал номер Пэрис. Получив тот же ответ, он грязно выругался и вжал педаль акселератора в пол.

И, словно педаль газа была как-то связана с радиоэфиром, тут же смолкла музыка. Дин ждал голос Пэрис, и внезапный свист и шуршание в эфире показались ему громким криком.

Гоня прочь страшные мысли, он начал нажимать на кнопки приемника. Другие станции работали в обычном режиме, звук оставался ясным и четким. Значит, дело было не в приемнике. 101.3 FM вышла из эфира.

– Станция только что прервала передачи, – произнес Дин.

Кертис, поглощенный разговором, повернул к нему голову. —Что?

– Пэрис вышла из эфира. Передача прервалась.

– Господи. – Кертис обратился к своему невидимому собеседнику: – Этого пока хватит.

– Что? Расскажите мне, – попросил Дин, минуя поворот на двух колесах.

– Рондо рос без отца. Мои сотрудники сейчас проверяют, когда умер Рондо-старший и существовал ли он вообще. В его жизни не было мужчин, с которых он мог бы брать пример. Ни дяди, ни тренера…

– Я понял, продолжайте.

– Мать работала, чтобы содержать Джона и его сестру, которая была старше на год.

– И что они думают о нем? Что говорит мать о своем сыне?

– Ничего. Они обе умерли. Дин покосился на Кертиса:

– Рондо говорил о них в настоящем времени.

– Обеих женщин убили в их доме, когда Джону было четырнадцать. Он обнаружил трупы. Сестру утопили в ванной. Мать дремала, когда ей вонзили в голову нож для колки льда.

– Кто это сделал?

– Неизвестно. Убийцу так и не нашли.

– Теперь нашли. – Пальцы Дина крепче сжали руль.

– Мы не можем это утверждать, – ответил Кертис, догадываясь, о чем подумал Дин. – Его допрашивали, но никогда не считали подозреваемым. Это была настоящая любящая семья. Миссис Рондо очень много работала, чтобы их содержать. Брат и сестра сами о себе заботились. Они полагались друг на друга и были очень близки.

– Кто бы стал спорить, – напряженно ответил Дин. – Именно близки.

– Вы думаете об инцесте? – спросил Кертис.

– Поведение Валентино симптоматично. Почему ничего не отражено в личном деле Рондо?

– Факты были изложены. Управление полиции тщательно проверяет всех сотрудников.

– Никто не подумал о том, что скрывается за этой трагедией. Мысли об инцесте никому не пришли в голову. И что же стало с Джоном после этого двойного убийства?

– Его отправили к приемным родителям. Он жил в той семье до тех пор, пока не стал взрослым.

– Другие дети там были?

– Нет.

– Это удачно. Он ладил со своим приемным отцом?

– Видимо, да. Приемные родители на него только что не молились.

– Особенно жена.

– Не знаю, – ответил Кертис. – Они дали о нем отличный отзыв. Сказали, что Джон был идеальным ребенком, уважал родителей, прекрасно себя вел.

– Большинство психопатов именно такие.

– В школе никаких проблем, – продолжал Кертис. – Два года в колледже, потом академия. Рондо хотел стать полицейским. Отзывы из полицейской академии самые высокие.

– Позвольте, я угадаю: он пошел в полицию, чтобы избавить других женщин от судьбы собственных матери и сестры.

– Что-то в этом роде. – Кертис взглянул на Дина. – Одна крохотная деталь…

– Да?

– Когда его сестра погибла, она была на шестом месяце беременности.

Дин рискнул оторваться от дороги и вопросительно посмотрел на детектива.

– Нет, – ответил Кертис. – Эксперты проверяли. Этот ребенок был не от Рондо.

– Я бы и сам вам сказал, что это не его ребенок, – мрачно заметил Дин. – Поэтому он ее и убил.

Зазвонил сотовый телефон Кертиса.

– Да, – резко бросил он в трубку.

Дин видел огни на вышке возле радиостанции. Сколько осталось? Миля или две? Он ехал по пятам за машиной спецназа. Фургон нагнал их на дороге, и Дин пропустил его вперед.

Фургон и так ехал с большой скоростью, но Дину хотелось, чтобы он мчался еще быстрее. Машина спецназа и автомобиль Дина возглавляли кавалькаду полицейских машин. Замыкала колонну машина «Скорой помощи». Об этом Дин старался не думать.

Кертис закончил разговор.

– Наши люди побывали в квартире Рондо. Не слишком много места, но очень много современного фотооборудования. Альбомы с порнографическими снимками. Очень много фотографий Джейни. На постельном белье нашли длинные белокурые волосы. Он тот парень, которого мы ищем.

Дин смотрел прямо перед собой. Он с такой силой сжал челюсти, что у Него заныли зубы.

Кертис проверил свои пистолеты, тот, который носил в кобуре на поясе, и второй в кобуре на щиколотке.

– У вас есть оружие? Дин коротко кивнул:

– Я ношу его с тех пор, как Валентино начал угрожать Пэрис.

– Хорошо. Но теперь послушайте меня. Когда мы приедем туда, вы будете стоять в стороне и дадите этим ребятам возможность выполнять свою работу. – Он кивком указал на фургон спецназа. – Вы меня поняли?

– Я вас понял, сержант.

Намек на то, что Дин выше по званию, не остался незамеченным, но Кертис как будто не заметил этого.

– Вы ворветесь туда вне себя от ярости, – спокойно пояснил он, – и можете нарушить процедуру ареста. Этот парень сумеет уйти от нас из-за какой-нибудь технической погрешности при задержании.

– Я же сказал, что все понял! – раздраженно рявкнул Дин.

– Значит, вы спокойны? – уточнил Кертис.

– Я абсолютно спокоен. Кертис пробормотал себе под нос:

– Черта с два вы спокойны.

– Вы совершенно правы, – ответил Дин. – Если он причинит боль Пэрис, я его убью.

Пэрис смотрела на ухмыляющееся лицо Джона Рондо, но ее удивление быстро прошло. Она среагировала очень быстро. Со всей силы она толкнула Рондо в грудь, но он успел отшвырнуть ее на металлические полки, одновременно наставив пистолет на Стэна.

Грохот выстрела оглушил Пэрис, а может быть, это был ее собственный крик.

Рондо отвесил ей пощечину.

– Заткнись!

Схватив ее за волосы, он выволок Пэрис из шкафа и ногой закрыл дверь. Рондо толкнул ее с такой силой, что Пэрис упала на бетонный пол.

– Привет, Пэрис, – произнес он тем вызывающим ужас голосом, который она так хорошо знала.

– Ты убил его?

– Криншоу? Надеюсь. Иначе зачем бы мне было стрелять ему прямо в сердце? Настоящий неудачник. Но он оказался крепче, чем выглядит. Это он меня огрел. – Рондо указал на широкую рваную рану на голове. – Сначала Стэнли был таким послушным. Показал, как прекратить вещание, разумеется, под дулом пистолета. А потом совершил эту смешную, но такую благородную попытку защитить тебя, ударив меня по голове бутылкой. – Рондо по-прежнему говорил голосом Валентино.

– Твой голос… Ты здорово притворялся.

– Не правда ли? Я не хотел, чтобы кто-нибудь из моих товарищей-копов узнал мой голос, если среди них вдруг окажутся поклонники Пэрис Гибсон.

– Значит, ты и был Валентино с самого начала. – У Пэрис пересохло во рту, язык с трудом поворачивался.

– Да. Это возвращает нас к тому времени, когда… Дайка подумать. – Он почесал щеку дулом пистолета. – Приблизительно к тому времени, когда я познакомился с Мэдди Робинсон.

– Значит, ты убил двух женщин, – сказала Пэрис. Он снисходительно улыбнулся:

– Честно говоря, нет, Пэрис.

– Больше?

– Конечно.

«Продолжай разговаривать с ним. Чем дольше он будет говорить, тем дольше ты проживешь».

– Почему ты убил их?

– Потому что они не заслуживали того, чтобы жить, – ответил Рондо своим обычным голосом.

– Они изменили тебе, как это сделала Джейни.

– Мэдди, моя сестра.

– Ты убил свою сестру?

– Это было не убийство, а торжество справедливости.

– Понимаю. И что же случилось? Что тебе сделала твоя сестра?

Он весело рассмеялся:

– Все, что я попрошу. Мы оба делали друг для друга все. Понимаешь, я спал между ними. Между сестрой и матерью. Представляешь картинку? – Он игриво изогнул бровь.

Рондо хотел шокировать ее, и ему это удалось, но Пэрис старалась сохранять на лице бесстрастное выражение. Не доставит она ему удовольствие увидеть отвращение на ее лице.

– Это был наш маленький семейный секрет, о котором никто не догадывался, – рассказывал Рондо театральным шепотом. – «Никому ничего не говорите, – предупреждала нас мамочка. – Потому что если вы расскажете, то вас заберут у меня и запрут вместе с плохими мальчиками и девочками, которые играют с пи-пи друг друга. Обещаете? Вот и хорошо. А теперь пососите мамочкины тити, а мамочка сделает вам что-то очень приятное».

К горлу Пэрис подступила тошнота.

А Рондо продолжал рассказывать в своей игривой манере:

– А потом мы стали старше. Сестра нашла работу. После школы она подрабатывала в музыкальном магазине. Она пропадала там каждый день, вместо того чтобы быть со мной дома и заниматься тем, что нам нравилось больше всего. Она задерживалась в магазине все дольше и дольше, чтобы побыть с одним парнем, который там работал. У нее больше не находилось для меня времени.

Сестра все время была не в настроении. Говорила, что слишком устала, но это только потому, что она все время трахалась с ним. А мамочка считала, что это здорово, потому что моя сестра влюбилась. «Ну разве это не романтично и разве ты не счастлив за нее, Джонни?»

Рондо замолчал, явно расстроившись. Он засопел, словно собирался заплакать.

– Я любил их.

Пользуясь его задумчивостью, Пэрис попыталась оценить расстояние до двери. Его издевательский смех заставил ее взглянуть на него.

– Даже не думай об этом, Пэрис. Это небольшое путешествие в прошлое не отвлекло меня от того, ради чего я пришел сюда.

– Если ты убьешь меня… – начала Пэрис.

– Я тебя убью, а все решат, что это сделал Стэн Крин-шоу, – оборвал ее Рондо.

– Он мертв.

– Холоден, как дверной гвоздь. Я должен был убить его. Видишь ли, когда я приехал сюда, ты была уже мертва. Тебя задушил Криншоу, этот извращенец и насильник, отличавшийся непристойным поведением с самого детства. Все сведения вот в этой папке. Стэнли Криншоу был психопатом с сексуальными отклонениями. Один я сумел правильно оценить обстановку и попытался арестовать его. Мы боролись, и он успел ударить меня по голове. Кстати, это помогло мне сыграть с тобой славную шутку. Ловко получилось, правда? Ты ведь поверила, да?

– Поверила, – призналась Пэрис.

– Прости, я не смог устоять перед искушением. Особенно удался этот фокус с твоей лодыжкой. – Рондо захихикал. – Так на чем я остановился? Ах, да, я рассказывал, как все-таки сумел справиться с Криншоу и попытался связать его клейкой лентой, которую нашел в шкафу. Но тут он решил сбежать, и мне пришлось застрелить его.

– Очень неплохо, – признала Пэрис, – но до идеала далеко. Эксперты обнаружат несовпадения твоего рассказа и той картины, которую обнаружат на месте преступления.

– Я сумею ответить на все вопросы, которые у них возникнут.

– А ты уверен, что подумал обо всем, Джон?

– Я хорошо поработал. Я отличный коп.

– Который охотится на женщин.

– Я на них не «охочусь», как ты выразилась. Едва ли моих мать и сестру можно считать жертвами. Они были моими учителями. Все женщины, с которыми я был потом, пользовались этим, все охотно соглашались спать со мной. Сначала Мэдди мне не слишком понравилась, но она не отставала от меня. А потом вдруг захотела со мной порвать. Подумать только. – Он неодобрительно покачал головой. – И девушек из «Секс-клуба» нельзя назвать жертвами. Ты просто ничего не знаешь. Это шлюхи, которые ищут приключений. Я не признаю никаких запретов, и за это они любят меня, – прошептал Рондо, показывая Пэрис язык. Это выглядело просто дико. Она снова сглотнула, борясь с тошнотой.

– А Джейни ты не понравился.

– Джейни любила только Джейни. Но ей нравилось то, что я с ней делал. Она была бессердечной маленькой сучкой, использовавшей чувства людей в своих интересах. Она на них тренировалась. И ты посочувствовала этой дряни, Пэрис. Ты выдала ее звонок в эфир, чтобы она могла на меня пожаловаться. А знаешь, почему ты это сделала? Потому что ты точно такая же, как она.

Ты тоже играешь с людьми. Ты думаешь, что ты очень крутая. Ты подцепила Мэллоя, даже Кертис исходит слюной, глядя на тебя, умоляет уделить ему хотя бы капельку твоего драгоценного внимания. – Рондо посмотрел на часы. – Кстати о Мэллое. Мне пора приниматься за дело. Твоя программа не выходит в эфир уже пять минут.

Пять минут? Пэрис они показались вечностью.

– Слушатели заметят это, начнут волноваться, и твой друг-психолог помчится сюда, словно рыцарь…

Раздался звон разбитого стекла, шум голосов и топот множества ног.

Пэрис изо всех сил ударила Рондо по колену.

Нога подогнулась, и он вскрикнул от боли.

Пэрис вскочила и метнулась к двери.

Она не услышала выстрела, пока не почувствовала удар.

Все оказалось хуже, чем она себе представляла. Боль, разрывающая тело, лишила ее способности дышать, и Пэрис едва не потеряла сознание. Выброс адреналина дал ей силы выбежать из кладовой и из поля видимости Рондо. И только тогда она упала.

Пэрис попыталась крикнуть, позвать полицию, но с ее губ сорвался лишь еле слышный стон. Вокруг нее смыкалась темнота. Она хотела подняться, но ее ноги стали совсем ватными, ее едва не стошнило. Она снова попыталась закричать, но ее хорошо поставленный, модулированный голос отказался ее слушаться.

Рондо подходил все ближе к двери, завывая от боли. Пэрис слышала его стоны, пока он ковылял по цементному полу. Очень скоро он окажется в коридоре, и тот, кто выйдет из-за угла, сразу его не увидит.

– Дин, – прохрипела Пэрис.

Ей удалось встать на колени, она покачнулась и тяжело оперлась о стену. Боль пронзила ее, словно раскаленный прут. Сползая по стене вниз, на пол, она оставляла кровавый след.

В ушах у нее зазвенело, но Пэрис слышала, что голоса приближаются. Свет ручных фонарей метался по стенам в конце коридора.

Но тут она услышала другой звук и, повернув голову, увидела Рондо в дверях кладовой. Рыча от боли, он опирался о косяк. Пэрис с удовлетворением заметила, что его правая нога вывернута под странным углом. Его лицо заливал пот, черты исказила уродливая маска ярости, когда он посмотрел на нее.

– Ты такая же, как и они, – прошипел он, – я должен тебя убить.

– Стоять! – Окрик рикошетом отлетел от стен.

Но Рондо не слушал предупреждений. Он направил оружие на Пэрис.

Раздался залп, коридор заполнился дымом.

Падая вперед, Пэрис успела удивиться, не понимая, теряет она сознание или умирает.

36

– Так кто же все-таки его убил?

– Я бы назвал это совместными усилиями. Рондо не оставил нам выбора. Многие из нас стреляли в него.

Пэрис откинулась на подушки, успокоенная ответом Кертиса. Она не хотела, чтобы Дин нес на себе груз вины за смерть Джона Рондо. Пэрис сказали, что именно Дин первым оказался в том коридоре, как она и ожидала. Но там были еще Кертис и несколько спецназовцев. Любая из пуль, попавших в Рондо, могла стать смертельной. В это утро Кертис выглядел еще более аккуратным, чем обычно, словно он специально принарядился, когда решил навестить ее в больнице. Детектив надел серый костюм, сшитый по техасской моде. Его ботинки сияли ярче, чем обычно.

Пэрис чувствовала запах дорогого одеколона. Кертис принес ей коробку шоколадных конфет.

Но поведение его оставалось сугубо деловым.

– Рондо был достаточно технически грамотным, чтобы суметь переадресовать звонки, – продолжал рассказывать сержант. – В конце концов наши ребята проследили его последний звонок с сотового телефона, но это он планировал заранее. Телефон оказался незарегистрированным. Позвонил и выбросил.

– Он мог так легко менять свой голос. Я сама слышала это. Просто удивительно и пугающе.

Иногда Пэрис переставала думать о Рондо и о том времени, что она провела с ним на складе. Но потом воспоминания возвращались к ней без предупреждения, и ей снова приходилось переживать эти страшные минуты.

Когда она описала свои ощущения Дину, он успокоил ее, сказав, что постепенно воспоминания будут возвращаться к ней все реже и станут не такими яркими. Хотя Пэрис никогда полностью не забудет случившегося с ней, эти события уйдут в подсознание. И еще Дин добавил, что сам проследит за тем, чтобы Пэрис жила только настоящим и будущим, не задерживаясь в прошлом.

– Рондо хотел перейти на работу в отдел расследований, – продолжал Кертис. – Он уже говорил со мной об этом. Сказал, что хочет работать в отделе, который занимается сексуальными преступлениями против детей.

– Где он получил бы неограниченный доступ к детской порнографии.

Кертис кивнул с явным отвращением.

– В тот вечер Рондо отправился на радиостанцию. У него были свои планы, но он намеревался еще и отличиться как офицер полиции, якобы обнаружив Валентино. Убив вас и Криншоу, он бы оказался вне подозрений. На трупе Джейни не обнаружили ДНК преступника. Судя по всему, Рондо узнал, о существовании специального состава, когда работал в Далласе в отделе убийств. – Кертис печально покачал головой. – Его хорошо обучили.

– А как себя чувствует Стэн? – спросила Пэрис. – У вас есть новости о нем?

– Его состояние стабильно. Думаю, что выкарабкается.

Каким-то чудом Стэн не погиб от выстрела Рондо, и хирургам удалось извлечь из груди пулю. У него спалось легкое и были повреждены ткани вокруг, но он будет жить.

Уилкинс Криншоу на частном самолете перевез племянника в Атланту.

– Я просила мистера Криншоу позвонить мне, как только Стэн сможет говорить по телефону. Я хотела извиниться, – сказала Пэрис.

– Уверен, ваш коллега не станет держать на вас обиду. Он будет слишком счастлив тем, что остался в живых.

– Рондо заявил мне, что выстрелил Стэну прямо в сердце.

– Он целился в сердце, но, видимо, маловато тренировался в тире. – Кертис мрачно усмехнулся. – Вам повезло, что это так.

Пэрис уже сказали, что она потеряла много крови, потому что пуля вошла ей в спину чуть ниже левого плеча и вышла наружу. У нее останется уродливый шрам, да и о ее великолепной теннисной подаче можно забыть, но она осталась жива.

Если бы пуля попала немного ниже, все было бы кончено. Дин посоветовал ей не задумываться об этом, хотя это было бы обычной реакцией человека, избежавшего смерти.

– Не думай о том, почему ты осталась жить, Пэрис, – говорил он. – Это напрасные размышления. Вполне возможно, ты никогда не узнаешь ответа на этот вопрос. Просто радуйся тому, что не покинула этот мир. Я, например, очень рад этому. – Голос Дина был хриплым от волнения.

Кертис продолжал свой рассказ. Инцест, пережитый Рондо в детстве, оставил серьезный отпечаток.

– Не думаю, что Рондо сам понимал, насколько сильна его ярость, – сказал Кертис. – Он научился хорошо ее скрывать, но глубоко в душе жил гнев против женщин из-за того, что сделала с ним его мать.

– Дин объяснил мне это.

– Я перефразирую его слова, – признал Кертис. Помолчав немного, он спросил, видела ли Пэрис утреннюю газету. – Судья Кемп использует убийство дочери в своей предвыборной кампании.

– Это переходит всякие границы.

– Что поделаешь с такими людьми? – Кертис недовольно фыркнул.

– А что будет с Брэдли Армстронгом? – спросила Пэрис. – Он отправится в тюрьму?

– Против него выдвинуты обвинения в сексуальном домогательстве с отягчающими обстоятельствами. Это, конечно, повлечет за собой серьезный приговор, если его осудят. Но Мелисса Хэтчер признала, что добровольно пошла с ним и согласилась на несколько половых актов и только потом потребовала от него остановиться. Армстронг может взять на себя менее тяжкие проступки в обмен на более легкий приговор. Но я предполагаю, что он все-таки отправится за решетку. Будем надеяться, что за это время он вылечится.

– Интересно, его жена останется с ним? – Пэрис посмотрела на букет, присланный Тони Армстронг.

– Поживем – увидим, – вздохнул Кертис. – Но если бы я был человеком азартным, я бы сделал ставку на то, что она останется. – Они немного посидели в тишине, потом детектив хлопнул себя по коленям и со вздохом встал. – Мне пора уйти и дать вам отдохнуть.

– Я уже опухла от отдыха, – рассмеялась Пэрис. – Не могу дождаться, когда меня выпустят.

– Не терпится вернуться к работе?

– Думаю, на следующей неделе я уже снова смогу вести передачу.

– Ваши поклонники будут счастливы. И персонал больницы тоже. Они утверждают, что вестибюль буквально завален присланными вам цветами.

– Вчера Дин возил меня туда посмотреть на букеты. Люди невероятно добры ко мне.

– Приходится признаться, что мне тоже не хватает ваших передач. – Кертис покраснел до корней волос, но он все-таки добавил: – Вы отлично работаете.

– Вы тоже, сержант Кертис.

Немного неловко он потянулся к ее правой руке и легко сжал пальцы.

– Уверен, что мы еще увидимся. То есть теперь, когда вы и Мэллой… – Он не договорил.

Пэрис улыбнулась:

– Да, я не сомневаюсь, что мы обязательно увидимся.

Дин появился как раз в ту минуту, когда Пэрис заканчивала макияж.

– Пэрис? – позвал он, входя в палату.

– Я здесь, – откликнулась она из маленькой ванной комнаты. Он подошел к ней, и их глаза встретились в зеркале над раковиной. – Как я выгляжу?

– Потрясающе.

Пэрис с сомнением нахмурилась:

– Не так-то легко причесаться одной рукой. Хорошо еще, что вышла из строя левая.

Дин коснулся ее правой руки, тыльная сторона которой еще сохранила след от внутривенного катетера, снятого только накануне. Он поцеловал это место.

– С моей точки зрения, ты выглядишь фантастически.

– Твое мнение много для меня значит. – Пэрис повернулась к нему, но, когда он лишь на мгновение коснулся ее губ, она посмотрела на него с явным разочарованием.

– Я не хочу причинить тебе боль. – Дин указал на ее перевязанную и подвязанную левую руку.

– Я не сломаюсь.

Правой рукой она притянула его к себе и поцеловала по-настоящему. Дин не мог ей не ответить. Они страстно целовались, снова вспоминая о том, что они едва не потеряли друг друга навсегда.

Когда они оторвались друг от друга, Пэрис сказала:

– Я получила карточку с пожеланиями скорейшего выздоровления от Лизы Дуглас. Очень мило с ее стороны при сложившихся обстоятельствах.

– Она настоящая леди. В ней был только один недостаток. Она не была тобой.

Они снова поцеловались, и его губы прошептали:

– Когда мы приедем домой… – Да?

– Не могли бы мы отправиться прямиком в постель?

– Ты собираешься…

– Я готов на подвиги. Мы испробуем все. – Он быстро поцеловал ее. – Давай выбираться отсюда поскорее.

Они забрали кое-какие мелочи, еще остававшиеся в палате, и уложили в сумку. Пэрис надела солнечные очки. Дин усадил ее в кресло на колесиках и повез к лифту.

Когда они спускались на первый этаж, Пэрис сказала:

– Я думала, что Гэвин приедет вместе с тобой.

– Он шлет тебе наилучшие пожелания, но сегодня утром он уехал в Хьюстон, чтобы провести выходные с Патрисией. Он надеется помириться с ней и, возможно, даже протянет оливковую ветвь ее мужу.

– Я рада за него.

– Меня его слова не обманули, – усмехнулся Дин.

– Ты не веришь в его искренность? – удивилась Пэрис.

– Нет, когда он говорил о своем намерении наладить отношения с матерью и ее новым мужем, он не солгал. Но поехал он именно в эти выходные, чтобы мы могли побыть наедине. – Когда двери кабины плавно разъехались в стороны, Дин нагнулся к Пэрис и прошептал ей на ухо: – Я у него в долгу.

– Я тоже, – улыбнулась Пэрис.

– Теперь-то ты выйдешь за меня замуж? Она изобразила возмущение:

– Иначе я бы не согласилась на медовый месяц.

– Гэвин обрадуется. Он хочет обзавестись друзьями в новой школе и заявил мне, что у него будет изрядное преимущество, если его мачеха окажется не только знаменитостью, но и настоящей красоткой.

– Твой сын считает меня красоткой?

– И еще он называет тебя клевой. Ты получила стопроцентное одобрение.

– Так приятно, когда тебя любят.

Уже без намека на шутку Дин встал перед креслом, нагнулся к ней и сказал:

– Я хочу тебя.

Их слушали персонал больницы и люди, пришедшие навестить родственников или друзей. Не обращая на них внимания, Дин взял руку Пэрис и поднес ее к губам. Они обменялись взглядами, исполненными глубоким смыслом и обещаниями. Дин выпустил ее руку и спросил:

– Готова?

– Готова.

– Должен тебя предупредить, Пэрис. Тебе придется пройти сквозь строй. На улице тебя с нетерпением ждут журналисты, фотографы, операторы. Их целая толпа. Все каналы от Далласа до Хьюстона и Эль-Пасо прислали своих людей, чтобы снять твой выход из больницы. Ты – сенсация!

– Я знаю.

– И тебя это не волнует?

– Нет. И потом… – Пэрис сняла солнечные очки и посмотрела на Дина. – Пришла пора выйти из тени.

Улыбающийся Дин повез ее коляску к автоматическим дверям. Они распахнулись, защелкали камеры. Пэрис даже не моргнула.