Скандальная история

Стараясь говорить спокойно и холодно, Джейд ответила:

– Я тоже так считаю.

– Он похож на тебя. Мне так показалось издали. Мне бы хотелось посмотреть на него поближе.

Сердце ее сильно стучало, но она промолчала, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Джейд, почему бы тебе не сесть?

– Я лучше постою.

– Как хочешь. – Рука Айвена, покрытая старческими веснушками и синими венами, полезла в карман пиджака и вытащила оттуда конверт. Он протянул его Джейд. Она с подозрением посмотрела на него.

– Что это?

– Открой и увидишь. Чего ждешь?

Джейд взяла конверт, открыла его и вынула купчую. Она быстрым взглядом пробежала по странице, затем внимательно прочитала наиболее важную часть: подписи лиц, заключивших сделку о передаче собственности.

– Отис Паркер, – прошептала она. Ее напряженность исчезла.

– Правильно. – Айвен облизнул губы, напомнив ей хищника, только что сожравшего свою добычу. – Теперь мы владеем этой землей. Сделка была заключена вчера.

Как в трансе, Джейд прошла к своему столу и села. Расправила страницы купчей. Она была заверена нотариусом. Безусловно, это был официальный документ. Неудивительно, что Отис избегал ее. Он не отвечал, когда через миссис Паркер Джейд передавала, что хочет переговорить с ним. Миссис Паркер всегда очень волновалась, когда слышала ее голос. Джейд как-то подъехала к их дому, однако никто не открыл дверь, хотя она знала, что они дома.

– И сколько вы им дали? – спросила она угрюмо.

– Миллион долларов.

– Миллион?

– Вот именно.

Откинувшись на спинку стула, Нил сказал:

– Мы предоставили Отису такие же льготы, которые предлагала и ты. Ему не надо будет выезжать в течение двух лет, если он не захочет. Так что у него будет время собирать урожай в течение двух лет. Хотя и не думаю, чтобы ему так уж нужны были деньги, которые он сможет выручить за его продажу, – добавил он со смешком.

– Как… каким образом вы смогли достать такую большую сумму?

Он подмигнул ей.

– Продал кое-какое имущество, заложил кое-что и взял краткосрочный кредит. Когда являешься членом совета директоров местного банка, такие дела нетрудно провернуть. – Он посмотрел на нее сочувственно. – Так что, Джейд, ты еще увидишь, как мы, ребята с Юга, умеем вести дела.

– Ты приехала сюда и начала строить из себя нечто, – с недоброй ухмылкой произнес Айвен. – Эти нью-йоркские ублюдки, которых ты представляешь, просто слепые котята по сравнению со мной. – Он стукнул себя в грудь.

Джейд взволнованно облизнула губы.

– Каковы условия выплаты?

Нил взглянул на отца и рассмеялся.

– Ты думаешь, мы только вчера родились? Мы не оставили тебе возможности для маневра. Мы завершили сделку, выдав ему чек на полную сумму. Отис чуть в штаны не наложил, когда я дал ему чек.

Джейд удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Она аккуратно сложила купчую, положила ее обратно в конверт и положила на угол стола.

– Поздравляю.

Как бы желая показать, что беседа закончена, она взяла ручку и стала заниматься тем, что делала до их прихода.

– Ну и как?

Джейд посмотрела на Нила с вопросительной улыбкой на губах.

– Что?

– Ты ничего не хочешь сказать?

– О чем?

– О земле, черт побери! – заревел Айвен. – Что ты думаешь? Ты ее хотела, а мы купили, – вставил Нил, разводя руками. – Так что можешь больше не подлизываться к Отису. Он вне игры. Теперь то, за чем охотилась твоя суперважная компания, принадлежит мне.

Джейд отбросила ручку и положила подбородок на сложенные руки.

– Ты ошибаешься. Моя компания совершенно не заинтересована в той собственности, которая ранее принадлежала Паркерам, а сейчас принадлежит вам. – Она мило улыбнулась.

Айвен рассмеялся.

– Она теперь будет разыгрывать спектакль, чтобы снизить цену.

– Совсем нет, мистер Патчетт. Я говорю совершенно искренне. У меня нет абсолютно никакого желания покупать эту землю. Теперь, будьте так добры, извините меня…

Нил вскочил со стула.

– Ты, лживая сука! Я прекрасно знаю, что эта собственность тебе нужна. С того самого дня, как ты появилась в городе, ты облазила их участок, измерила его, просила его оценить. И не пытайся отрицать. За тобой следили.

– Да, я так и думала, – спокойно согласилась Джейд. – Собственно говоря, я на это и рассчитывала.

В легких Айвена послышался свист, когда он с трудом пытался втянуть в них воздух.

– Черт бы тебя побрал! – Он с ненавистью посмотрел на нее. Его гнусная душа издавала запах. Это был запах мерзости. – Ты стерва. Ты обманула…

– Заткнись! – прикрикнул Нил на отца. Двумя прыжками он преодолел расстояние между собой и Джейд, схватил ее за руки и заставил встать. Он говорил сквозь зубы. – Ты хочешь сказать, что никогда не собиралась покупать землю Паркеров?

– Совершенно правильно. Я хотела, чтобы вы захотели приобрести ее.

– Она провела нас, как последних идиотов! – взревел Айвен. – Мы потратили миллион долларов на кучу свинячего дерьма.

Джейд повернула голову к старику и посмотрела на него своими дымчато-голубыми глазами.

– Не большая компенсация за жизнь Гэри. А вы как считаете?

Нил выдернул ее из-за стола и начал ее трясти.

– Ты уничтожила нас.

– Так же, как вы уничтожили меня и Гэри.

Он ударил ее по лицу. Она вскрикнула. Дверь распахнулась так неожиданно, что в комнате просвистел ветер. Выражение лица Диллона и его поза были воплощением бога-громовержца, однако он сказал леденящим душу спокойным голосом:

– Ты об этом пожалеешь.

Потом ринулся в противоположный угол комнаты, схватил Нила за шею и швырнул его о стенку. Айвен ударил своей тростью Диллона сзади по ногам. Тот закричал от неожиданной боли, быстро повернулся и выдернул трость из рук Айвена. Сначала Джейд испугалась, что он размозжит этой тростью голову, но Диллон наступил на нее и сломал пополам, как прутик.

Отшвырнув обломки трости и услышав предупреждающий крик Джейд, Диллон резко повернулся, чтобы встретить налетавшего на него сзади Нила, Нил всегда в драках подначивал других, сам стараясь уклониться. Для Диллона же уличные драки были способом выжить. Его движения были выверенными и быстрыми. Он сильно ударил Нила локтем в живот, а потом нанес ему сокрушительный удар в лицо, ломая хрящ и раздирая кожу.

Нил откатился назад, ударился о стену и сполз по ней на пол. Диллон, тяжело дыша, склонился над ним.

– Убирайся отсюда сию же минуту и забирай с собой эту старую мразь! Или же можешь остаться и дать мне возможность вытряхнуть из тебя душу.

Нил попытался слизнуть кровь с подбородка, но она ручьем текла из разбитого носа и пачкала рубашку. Стараясь сохранить остатки достоинства, он с трудом встал на ноги. После ударов, полученных от Диллона, ему было нелегко поднять и нести Айвена.

Джейд проводила их до двери, зная, что наступил момент, которого она ждала пятнадцать лет: Патчетты были побеждены и уничтожены.

Нил привязал Айвена к сиденью своего „эльдорадо“. Джейд стояла около блестящего хромированного радиатора, когда он подошел к ней. Она шлепнула ему в ладонь купчую:

– Надеюсь, что до конца своих дней ты не будешь знать, что такое спокойная жизнь.

Он смял купчую в кулаке.

– Ты еще пожалеешь об этом. Еще как пожалеешь.

С трудом он втиснулся на сиденье. Джейд смотрела, как они уезжают, прикрыв глаза от солнца, и даже не закашлялась от пыли, поднятой колесами машины.

Ее колени подогнулись, и она села прямо на землю, вцепившись руками в землю.

– Я отомстила. Я отомстила.

Диллон опустился на корточки рядом с ней.

– С тобой все в порядке?

– Да, я чувствую себя превосходно. – Джейд улыбнулась ему. Лицо его было покрыто потом и грязью, лоб пересекала красная полоса – след от шляпы. Под глазами видны были полукруглые следы от солнечных очков. Это придавало ему озабоченный вид. – Спасибо, Диллон.

– Я увидел их машину и сразу же прибежал. – Он слегка тронул ее губу. Она распухла, но крови не было. – Только вот немного опоздал.

– Даже не болит. – Джейд посмотрела в сторону уехавшего автомобиля и осевшего облачка пыли. – Я отомстила, – опять прошептала она.

– Как?

Джейд рассказала ему о своем плане.

– Я так боялась, что они не попадутся на мою удочку, догадаются, что моя заинтересованность в ферме Паркеров – игра.

– А если бы они не заглотнули наживку?

– Митч оставил мне значительную сумму. Я даже не знала об этом, пока не было обнародовано его завещание. Если бы это не сработало, я бы использовала эти деньги, чтобы самой купить землю Паркеров.

Диллон с досадой покачал головой.

– Ты вытащила меня сюда, заставила обмерить весь участок, как последнего дурака. И все это был спектакль?

– Признаю, что использовала тебя. Прости.

– После того, что Патчетты сделали с тобой, – сказал он, – не нужно объяснять свои мотивы или методы.

– Это моя личная месть. Я не хотела посвящать в это тебя или кого-либо другого больше, чем было необходимо. – Она опять посмотрела вдаль. День был теплый и сырой, хотя лето шло на убыль. Перемены были неизбежны.

– Гэри ненавидел бедность, – сказала Джейд с грустью. – Как свою бедность, так и бедность своей семьи. Он не раз говорил, что когда-нибудь вернется в Пальметто и положит отцу на колени миллион долларов. – Она повернулась к Диллону. Лицо ее светилось радостью. Она протянула руки и взяла его за плечи. – Диллон, я сделала это за него.

Обхватив ее за талию, он встал, увлекая за собой. Губы под густыми усами расплылись в искренней и такой редкой для него улыбке.

– Я думаю, это надо отметить.

Экономка заглянула в комнату, чтобы спросить, когда мистер Айвен и мистер Нил будут ужинать. Нил запустил в нее хрустальным графином с бренди. Она еле успела увернуться, ей хватило ума больше не входить к ним.

В комнате пахло бренди, растекшимся со стены на ковер, но оба слишком много выпили, чтобы обращать на это внимание.

– Вот стерва, – пробормотал Нил, наливая себе еще. – Оно того не стоило. Не так уж с ней было хорошо – она была тогда еще паршивой девственницей. – Он широко развел руки, в одной из которых был стакан. – Больше ничего и не было, ты же знаешь. Тогда Хатч, Ламар и я немного поразвлеклись с ней. Откуда нам было знать, что она это воспримет так серьезно или что ее парень из-за этого повесится?

– Сядь и заткнись! – Рявкнул на него Айвен. Голова его сидела на плечах очень низко, как будто тело засасывало шею. Под мохнатыми бровями светились злобные маленькие глазки. – Ты пьян.

– У меня есть уважительная причина. – Нил, покачиваясь, дошел до кресла отца и навис над ним. – Может ты забыл, папочка, но у нас не осталось даже ночного горшка. Кроме всего прочего, мы заложили и доход по ломбардным кредитам на следующий год.

– И чья же это была блестящая идея?

– Она должна была сработать, – ответил, защищаясь, Нил.

– Так вот, она не сработала.

Их отношения стали такими еще тогда, когда Нил был подростком. Он был нагл и самоуверен, пока не попадал в какую-нибудь неприятность, тогда он бежал к отцу за помощью, и тот выручал его.

– Где же нам достать денег, па, – заныл он. – Чем мы будем платить рабочим? Придется закрыть фабрику.

Айвен посмотрел на сына с нескрываемым презрением.

– Чего ты дергаешься? Скоро у нас совсем не будет рабочих. Они все будут работать на „Текстиль“, на Джейд Сперри. Фабрика Патчеттов уйдет в историю.

Избитая физиономия Нила скривилась гримасой отчаяния.

– Не говори так, па.

– Она с самого начала это задумала. Хотела, чтобы мы закрылись, хотела разорить нас. – Айвен смотрел на какую-то точку на противоположной стене с такой яростью, как будто хотел испепелить ее взглядом. – И она этого добилась.

Нил рухнул на диван и прикрыл глаза руками.

– Я не знаю, что значит быть бедным. Я не хочу быть бедным!

– Прекрати ныть, черт подери!

– Конечно, тебе плевать, что случится. Это мне придется ковыряться в этом дерьме, поскольку жить-то мне. Твой врач говорит, что твои сердце и легкие ни к черту не годятся. Так что ты все равно скоро помрешь.

– Я это и без врача знаю. – Однако Айвен не был похож на умирающего. В глазах светился адский огонь. – Но я уверен в одном. Я не умру, пока не расквитаюсь раз и навсегда. Эта паскуда Сперри так просто не отделается. Ни черта! Пусть немного попразднует. Зато мы получим нечто гораздо более важное.

Сразу протрезвев, Нил поставил стакан на кофейный столик.

– Ее сын?

– Ты прав, сынок. Мы, Патчетты, может быть, и ранены, но еще живы. Завтра прямо с утра мы позвоним… Майраджейн Гриффит и пригласим ее сюда.

Диллон возился на дворе с жаровней.

– Очень симпатичная рыбка, – сказал он помогавшему ему Грэму.

– Спасибо, – сказал тот, гордо улыбаясь. – Каждый раз, когда я рыбачу на этом месте, обязательно что-нибудь да поймаю.

– Как дела в школе?

Грэм уже две недели посещал занятия, и до сих пор все было в порядке. Он сказал Диллону:

– Думаю, меня возьмут в футбольную команду. На следующей неделе будет отбор.

– Уже образовалась корочка. – Диллон перевернул рыбу. – Ты не скучаешь по Нью-Йорку?

– Не очень. Мне даже нравится жить в маленьком городе. А вам?

Прежде чем ответить, Диллон бросил взгляд на дом. Грэм тоже посмотрел в ту сторону. Сквозь кухонное окно была видна мама.

– Да, мне здесь нравится, – сказал Диллон, опять возвращаясь к жаровне.

– Что вы будете делать, когда достроите фабрику? Останетесь здесь или поедете еще куда-нибудь? – Поскольку разговор пошел по этому руслу, Грэм был рад возможности спросить Диллона о его будущем. Было бы здорово, если бы его будущее и будущее Диллона каким-то образом совпали.

– До конца строительства еще далеко, – сказал Диллон. – Не один год. А потом я не знаю, что буду делать. Я так далеко не заглядываю.

– Как это?

– Просто ничего хорошего из этого не получается. Из задней двери дома показалась голова Джейд.

– Все уже готово. Мужчины, ждем только вас.

– Уже не ждете. Рыба готова, – откликнулся Диллон. – Грэм, выключи, пожалуйста, газ.

– Конечно. – Мама так некстати перебила их. Ответ Диллона озадачил его, потому что противоречил убеждению матери, что человек должен иметь цель и идти к ней, несмотря на трудности. Кроме того, он хотел убедиться, что Диллон еще долго пробудет здесь, с ними.

– Проверь, чтобы ручка была повернута до конца, – предупредил Диллон.

– Да, обязательно.

Диллон положил жареную рыбу на блюдо и понес через заднее крыльцо на кухню. Джейд открыла дверь, Грэм смотрел, как она понюхала жареную рыбу, наклонившись над тарелкой, и облизнулась, предвкушая божественный вкус. Диллон сказал что-то, что рассмешило ее.

Грэм неожиданно почувствовал, как у него поднимается настроение. Он всегда любил, когда Диллон ужинал с ними. Но сегодня в доме была какая-то особая, праздничная атмосфера. Он не знал, что именно они празднуют, ему было все равно. Было важно, что мама казалась веселой и оживленной, впервые за все время, что они жили здесь. Может быть, она учла то, что он сказал ей недавно о том, что она чересчур напряжена. Сегодня она просто светится от счастья.

Придя с работы, Джейд переоделась. Теперь на ней было просторное платье из легкого белого материала. Друзья Грэма говорили, что у него мама – высший класс. И это было правдой. Когда они садились за стол, она казалась ему необыкновенно красивой.

Грэму велели прочитать молитву, и он быстро пробормотал благодарственные слова. Когда еду раскладывали по тарелкам, он спросил:

– А мы сегодня вечером поиграем в дурака? Мы с Диллоном будем играть в паре, как в прошлый раз.

– Никогда! – воскликнула Джейд. Она постучала ножом по столу. – В прошлый раз вы оба жульничали.

– Ну я бы не стала называть это жульничеством. Так, некоторые сигналы пальцами, – дипломатично заметила Кэти.

– Нет, это было жульничество, – стояла на своем Джейд.

– Я глубоко оскорблен. Возьми свои слова обратно.

Диллон нагнулся в ее сторону и схватил за шею. Она инстинктивно подняла плечо и наклонила голову, зажав его руку между щекой и плечом.

Вдруг Грэм заметил, что выражение лица матери резко изменилось. У нее был такой изумленный вид, как если бы Диллон залез на стол и начал танцевать голышом. Она выпрямилась и посмотрела на Диллона.

– Беру свои слова обратно.

Голос тоже звучал необычно, словно она хватила глоток неразбавленного виски. На щеках появился румянец. Она тяжело дышала, как будто после занятий аэробикой. Мама и Диллон смотрели друг на друга даже после того, как он медленно убрал руку с ее шеи. Когда они наконец опустили глаза, Диллон начал намазывать масло на кукурузный початок. Мама была какой-то растерянной. Она смотрела в свою тарелку и перебирала в руках серебряные нож с вилкой, словно никогда их прежде не видела и не знала, что с ними делать.

Грэм улыбнулся про себя. Если он не круглый дурак, то его мама и Диллон влюблены друг в друга.

– Я все еще никак не могу поверить. Каждый раз, как подумаю об этом, хочу себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это действительно произошло. – Джейд повернулась к Диллону. Он сидел рядом с ней на недавно установленных у входа качелях. – Но ведь это была правда? Это не сон.

– Для Паркеров, безусловно, сон. А вот для Патчеттов – скорее кошмар. Они бежали в панике.

– Да, я уж могу напугать людей до смерти, – засмеялась Джейд.

– Ты можешь. У меня от страха во рту пересохло в тот вечер, когда ты вытащила меня из тюрьмы.

– Я? Это у тебя была густая борода и мрачный взгляд.

– Но хозяйкой положения была ты. После смерти Дебры я жил, как придется. Твое хладнокровие и знание дела напугали меня. Как ты думаешь, почему я вел себя грубо?

– Был уверен в своем неотразимом обаянии.

Криво улыбаясь, Диллон покачал головой.

– Это был страх в чистом виде.

Джейд окинула взглядом свой сад. Лунный свет отбрасывал на траву густые тени от деревьев. Звенели цикады. Легкий ветерок доносил запах моря.

– Жаль, что моя мать не знает того, что произошло сегодня. – В ее голосе не было горечи, лишь сожаление.

– Я никогда не слышал, чтобы ты говорила о своих родителях. Что с ними?

– Ты еще пожалеешь, что спросил. – Джейд рассказала ему о своих сложных отношениях с матерью, о самоубийстве отца, и как по-разному оно подействовало на них обеих. Диллон был потрясен, узнав, что Велта считала Джейд отчасти виноватой в насилии.

– Нет, я прав, что спросил, – сказал он, когда она закончила рассказ. – И рад, что все это узнал. Также рад, что не имел счастья познакомиться с твоей матерью.

– Всю жизнь мне хотелось, чтобы она меня любила. Но этого так и не произошло. Она была несчастлива, что я появилась на свет. И так продолжалось всю жизнь.

– Когда она обо всем узнает, то, наверное, будет завидовать тебе, Джейд. И даже если она никогда не признается, будет уважать тебя.

– Может быть. Можно завоевать уважение, когда тебе тридцать, но не в тринадцать лет. Или даже в восемнадцать. Я никогда не была такой, какой она хотела меня видеть.

– Какой?

– Жеманной красоткой с Юга, которая бы сделала удачную партию. В Пальметто это означало поймать на удочку Нила Патчетта.

Диллон выругался.

– Мои цели были настолько далеки от всего этого, что она не только не понимала, но даже и не видела их.

– Что бы она сейчас ни делала, она не может не понимать, что была не права. Возможно, и раскаивается в том, что сделала.

– Жаль, что я не могу повидать ее и поговорить. Не хочу, чтобы она извинялась передо мной. Мне хочется, чтобы она увидела, как мы с Грэмом живем. Интересно, нашла ли она что-то или кого-то, кто бы сделал ее счастливой.

– Ты говоришь так, будто простила ее.

Джейд задумалась над словом „простила“. Затем решила, что оно не очень подходит. Ее мать уже в какой-то другой жизни. У Велты нет ни сил, ни возможностей причинить зло.

– Мне бы только хотелось, чтобы она узнала, что я выполнила задуманное. Сожалеет ли она, простила ли ее я – это не имеет значения. Это уже в прошлом. После сегодняшнего дня я хочу смотреть вперед, а не назад.

Диллон сошел с качелей и встал около ограды, окружавшей веранду. Они не заметили, как стемнело. В доме было тихо. Кэти и Грэм уже легли. Казалось, Диллон не торопится уходить. Он положил руки на ограду и наклонился вперед.

– В последние дни я много думаю о прошлом.

– О чем-нибудь конкретном?

– Угу. Я пришел к тому же выводу, что и ты. Пора дать прошлому уйти. А самим идти вперед. Он повернул к ней лицо, все еще держась за ограду.

– Всю жизнь я считал, что если человек сам по себе хороший, если он работает на совесть, если не нарушает гармонии в природе, то он будет вознагражден. Все у него будет хорошо. И наоборот, если человек совершает ошибку, он дорого платит. С ним происходит беда. В последнее время я начал думать, что моя теория неверна.

Джейд не видела, а скорее чувствовала, как его глаза смотрели на нее в серебристой темноте.

– Ты говоришь о жене и сыне?

– Да.

– Когда происходят подобные несчастья, Диллон, человеку свойственно искать объяснение. И поскольку нужно найти виноватого, то мы виним себя. Это вполне естественно.

– Но я построил на этом целую философию. Это началось, когда мои родные погибли. Помню, как я не находил себе места, мучаясь вопросом, чем же так прогневил Бога» что он так жестоко обошелся со мной. Это было еще до того, как детские психологи начали объяснять детям, что если что-то не так, то их вины в этом нет.

Диллон поднес к лицу ладонь и стал рассматривать мозоли.

– Если начинаешь думать так еще в детстве, то эта мысль сопровождает тебя и в юности, и в зрелости. Я постоянно жонглировал, уравновешивая грехи хорошими поступками, чтобы судьба не отвернулась от меня. Если я делал что-то не так, то ждал, что на меня обрушится удар.

Он повернул голову, Джейд стал виден его профиль.

– Когда умерли Дебра и Чарли, я решил, что совершил что-то действительно ужасное. – Диллон невесело рассмеялся. – Наверное, это верх самоуверенности считать, что можешь влиять на судьбы людей, правда? Но все эти годы я считал себя виноватым в их смерти. Думал, что это возмездие за что-то, что я сделал или чего не сделал.

Джейд подошла к веранде и встала рядом с ним у ограды, однако не перебивала. Он грустно покачал головой.

– И в конце концов я пришел к выводу, что дерьма в жизни хватает. С хорошими людьми происходят трагедии, а счастье улыбается гнусным подонкам. – Его глаза встретились с ее взглядом. – Я даже не могу передать тебе, что я испытал, когда освободился от чувства вины.

– Дебра и Чарли были жертвами несчастного случая, Диллон. Так же, как и ты.

– Спасибо, что помогла мне понять это. – Он поднял руки к ее лицу, давая ей время привыкнуть к мысли, что хочет обнять ее. Затем осторожным движением отвел темные пряди волос с ее лица.

– Ты такая красивая, Джейд.

У нее внутри все замерло, как окаменело. Поскольку она не почувствовала того страха, который обычно охватывал ее, когда ее касался мужчина, то не решалась ни моргать, ни сглатывать, ни дышать, вообще не делать ничего, что могло бы опять спровоцировать чувство страха.

Она старалась сосредоточить внимание не на своей реакции, а на Диллоне. Что он видит, когда смотрит на нее своими внимательными серо-зелеными глазами? Кажутся ли ему шелковистыми ее волосы, когда он касается их кончиками пальцев? Есть ли у него это сжимающее сердце предчувствие, которое испытывает она?

«Предчувствие чего?» – подумала Джейд.

Но эта мысль так не вязалась с ее настроением, что она отбросила ее. Нет, надо дышать ровно, никаких сердечных перебоев, никакого волнения.

Диллон протянул вперед правую руку над ее плечом и оперся на колонну за ее спиной. Оказавшись между ним и колонной, Джейд почувствовала приступ панического ужаса. Но когда он назвал ее по имени, его тихий глубокий голос успокоил ее.

– Джейд?

– Гм-м?

– Я хочу сделать то, что ты мне не раз запрещала.

Внутри у нее что-то екнуло. Она почувствовала его теплое и влажное дыхание на своем лице. Ее глаза были открытыми до тех пор, пока она могла это делать. Усы Диллона щекотали ее губы. Он касался их самым кончиком языка так легко, что вначале она подумала, будто ей показалось.

– Я хочу узнать, какая ты, Джейд.

Диллон наклонил голову и коснулся своими губами ее губ. К удивлению Джейд, они с готовностью раскрылись. Он издал низкий звук и стал протискивать язык между ее зубами. Это было мягко и вполне приятно. Она почувствовала, как он вбирает в себя ее губы. Его язык проник внутрь, но это было очень деликатно.

Темная теплота ночи окутала ее вместе с волшебством его поцелуя. Чувствуя, как у нее кружится голова, Джейд инстинктивно стала искать опору, рукой обхватила руку Диллона, все еще упирающуюся в колонну.

Он выдохнул ее имя и слегка согнул локоть. Это движение сблизило их, они касались друг друга.

Осторожно Диллон положил свою руку ей на талию. Губами он гладил ее губы, щекотал их усами, потом слегка прикусил ее нижнюю губу. Затем опустил голову и поцеловал ее в шею.

Джейд слегка охнула.

– Я боюсь.

– Меня?

– Всего этого.

– Не надо бояться.

Джейд закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Он подождал.

– Все в порядке? – Диллон поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Джейд?

Она положила руку на взволнованно вздымающуюся грудь.

– Я не могу дышать.

Уголок его рта чуть дрогнул.

– Это хорошо или плохо?

– Я сама не знаю.

– Я думаю, что это хорошо.

– Ладно.

– Расслабься. – Диллон чуть-чуть нажал на ее плечи, пока она не оперлась спиной о колонну. – Дыши глубже.

Как ребенок, Джейд делала то, что он ей велел. Закрыв глаза, она глубоко вдыхала ночной воздух. Это успокаивало. Открыв глаза, она увидела его лицо совсем рядом. И опять почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Я чувствую себя так глупо.

– Не надо. Тебе необходимо избавиться от того страшного кошмара, который приходится на долю женщины.

– Я хочу избавиться от него. – Джейд с трудом произносила слова. – Я действительно хочу, Диллон.

– Хорошо. Это просто здорово, – сказал он глухим голосом. – Мы добьемся этого. Я думаю, нам нужно провести вместе несколько выходных дней. Только ты и я. И полная свобода. Ничего заранее не планировать. Просто забыть привычное окружение, чтобы можно было расслабиться. Что ты скажешь на это?

– Нет.

Диллон опустил руки и отступил на шаг. На его лице отражалась смесь гнева и разочарования.

– Тогда я не могу больше целовать тебя, Джейд. Потому что рано или поздно я потеряю голову. Мое тело будет принимать решение за меня и в конце концов все кончится тем, что ты будешь бояться меня. Я этого не хочу.

Он отвернулся от нее и сбежал вниз по ступенькам. Джейд догнала его прежде, чем он успел дойти до своего пикапа.

– Диллон, ты не понял меня.

– Нет, я понял. Честное слово, понял. Только… – Он провел рукой по ее волосам. – Боже, я больше не могу.

Она схватила его за рукав.

– Ты меня не понял. Я не то хотела сказать. Я не хочу ждать выходных. Я хочу попытаться сегодня. – Она нервно облизнула губы и посмотрела на него умоляюще: – Сейчас, Диллон.

XXVIII

– Куда мы едем? – спросила Джейд. – То есть я знаю куда. Но зачем? – Подожди и увидишь. Свет автомобильных фар освещал аллею, которая в конце концов уперлась в плантаторский дом. Джейд недавно купила его под административное здание. Двор был залит лунным светом. Лишь под деревьями таились глубокие тени. Дом казался белым и величественным и смотрелся намного лучше, чем при ярком свете дня.

Беря фонарик из машины, Диллон загадочно улыбнулся.

– Пошли. Все в порядке. Хозяин – мой личный друг.

Вместе они прошли через двор и поднялись по ступеням крыльца. Старые доски скрипели под ногами.

– Нужно будет закрепить их, пока никто не покалечился, – заметил он, вынимая ключ из кармана.

– Откуда у тебя ключ?

– Если ты не перестанешь задавать вопросы, ты испортишь весь сюрприз.

– Какой сюрприз?

– Еще один вопрос.

Затхлый воздух нежилых помещений пахнул на них, как только Диллон открыл дверь и пропустил Джейд в просторную прихожую. Фонарик осветил пол, выложенный итальянской плиткой.

– Прямо как в музее.

Джейд сложила руки на груди.

– Днем мне здесь нравится гораздо больше. Тут мрачновато.

Она была озадачена и немного разочарована. Когда они отъехали от дома, Джейд решила, что Диллон повезет ее прямо в свой вагончик. Остаться дома было невозможно. Даже если бы им удалось незаметно для Грэма и Кэти прошмыгнуть в дом, Джейд не могла бы чувствовать себя там спокойно. Сегодня ей ничто не должно мешать.

А здесь и вовсе она может потерять всю свою решимость. Заброшенный старый дом, в котором много лет уже никто не жил, не очень-то поднимал ее настроение. Кроме того, почему эта задержка? Неужели весь его пыл так быстро улетучился?

– Возьми меня за руку и не споткнись.

Джейд протянула ему руку. Диллон пошел наверх. Удивительно, как он хорошо ориентировался и не наступал на сломанные или ненадежные ступени.

– Ты бывал здесь раньше?

– У-гу.