Скандальная история

Осенью вернулся Хэнк. Джейд сама удивилась тому, с какой радостью встретилась с ним. Как и обещал, он писал ей раз в неделю. Его письма были полны новостей и юмора, в каждое из них был вложен рисунок для Грэма. В течение месяца они виделись почти каждый день, и Джейд опять вернулась к разговору об их отношениях.

– Хэнк, ты не забыл, что я говорила тебе весной?

– Нет, – ответил он. – А ты не забыла, что я говорил тебе?

Она посмотрела на него с несчастным видом.

– Но я чувствую себя виноватой. Ты должен встречаться с девушками, развлекаться. Тебе нужны отношения, более удовлетворяющие тебя.

Он скрестил на груди свои длинные руки.

– Ну что ты ходишь вокруг да около. Ты хочешь сказать, что мне нужно спать с девушками, так?

– Так.

– Когда я захочу, я так и сделаю, понятно? В настоящий момент меня интересует только одна женщина, но я не могу заниматься с ней этим, так как имеются какие-то проблемы. И я согласен подождать, пока она с ними справится.

– Пожалуйста, не надо, Хэнк. Я никогда не справлюсь с этими проблемами. Я не хочу, чтобы из-за меня ты был несчастлив.

– Я не несчастлив. Я предпочитаю быть с тобой и не заниматься сексом, чем заниматься этим с кем-нибудь другим и думать о тебе. Это понятно?

– Совершенно непонятно.

Он засмеялся, но глаза его были серьезными.

– Однако я хочу попросить тебя кое о чем.

– О чем?

– Тебе надо поговорить со специалистом.

– Ты имеешь в виду психиатра?

– Или психолога. – Он пожевал нижнюю губу, прежде чем произнес – Джейд, я не хочу лезть тебе в душу. Я хочу, чтобы ты это поняла, но мне кажется, что с тобой произошло что-то такое, что внушает тебе отвращение к мужчинам. Я прав?

– Почему отвращение? Мне нравятся мужчины.

– Значит, ты боишься близости. Когда я начал ласкать тебя, ты чувствовала не отвращение, нет, ты чего-то боялась.

Джейд ничего не ответила, но старалась не смотреть ему в глаза.

– Может быть, если бы ты с кем-нибудь поговорила об этом, тебе бы помогли преодолеть это.

– Надеяться не приходится.

– Однако попытка не помешает.

Больше они не возвращались к этому вопросу, однако Хэнк посеял зерно сомнения в ее душе. Она тщательно взвесила все «за» и «против». Одним из сдерживающих факторов были деньги. Ей было жалко тратить их на консультацию специалиста, поскольку не возлагала на эту помощь никакой надежды. Кроме того, была проблема самого Хэнка. Если она будет лечиться у психолога, Хэнк будет надеяться на быстрое выздоровление и начнет давить на нее до того, как она будет к этому готова. А ведь главной целью ее жизни были не близкие отношения с мужчиной, а месть за смерть Гэри. Если она начнет избавляться от своей фобии, то энергия мщения ослабнет.

Однако соображения «за» были очевидны: она станет нормальной женщиной.

Прошел почти год после этого разговора, когда Джейд впервые пошла к специалисту. Несколько недель она никому не говорила об этом. Когда же наконец сообщила об этом Хэнку, он схватил ее за плечи, сильно сжал их и воскликнул:

– Отлично! Великолепно!

Однако результаты лечения не были ни отличными, ни великолепными. Обсуждение того инцидента с женщиной-психологом открыли раны, которые, как считала Джейд, уже давно затянулись. После каждого сеанса она выходила с чувством, как будто опять подверглась насилию. Но после нескольких месяцев лечения у нее появилась надежда, что в один прекрасный день она сможет избавиться от страха. Если это когда-нибудь произойдет, она будет так же счастлива, как и Хэнк.

Однажды в холодный, ветреный мартовский день (Джейд уже училась на предпоследнем курсе) она вбежала в дом.

– Кэти? Митч? Грэм? Мамочка пришла. Где все?

К ней подбежал Грэм и обхватил за колени. Казалось, что с каждым днем он подрастает на целый дюйм. Теперь он двигался со стремительностью паровоза. Она нагнулась, чтобы поднять его.

– А где Кэти?

– Магазин.

– Так ты дома с Поппи? – спросила она, снимая пальто.

– Поппи спит.

– Спит? – Она бросилась в кабинет, окликая его по имени, встревоженная его молчанием. – Митч?

На пороге комнаты она резко остановилась. Даже понимая, что он не может услышать ее, она тихо повторяла: «Митч?» Декан Хирон сидел за столом, на коленях лежала раскрытая книга, голова склонилась набок. Не было сомнений, что он мертв.

Вечером они с Кэти тихо оплакивали его в той самой комнате, где он умер, окруженный книгами, которые так любил. Кэти была настолько убита горем, что все хлопоты по организации похорон легли на плечи Джейд.

Она уведомила канцелярию колледжа, написала и передала в местную газету некролог и отвезла Кэти в похоронное бюро, чтобы та выбрала гроб. Позже, когда Кэти ушла в свою комнату, Джейд принимала друзей, приходивших выразить свое соболезнование и приносивших продукты.

Жена молодого преподавателя истории вызвалась посидеть с Грэмом на время похоронной церемонии. Джейд с радостью приняла ее помощь, зная, что малыш будет постоянно толкаться под ногами, сбитый с толку таким количеством незнакомых людей в доме. Кроме того, он все время спрашивал, где Поппи. Для Джейд с Кэти это было как ножом по сердцу.

Хэнк все время был рядом. Он выполнял различные поручения Джейд и делал все то, что никто другой выполнить бы не мог. В день похорон он пришел пораньше. Джейд, одетая в черное платье со стоячим воротником и ниткой искусственного жемчуга, открыла ему дверь. Ее волосы были гладко зачесаны и скреплены на затылке черным бархатным бантом. Легкие тени усталости и печали под глазами только усиливали их синеву.

Она проводила Хэнка на кухню, где только что сварила кофе. Протягивая ему чашку, Джейд сказала:

– Кэти наверху, одевается. Пойду потороплю ее. Бедняжка ничего не может найти, все валится у нее из рук. Они прожили вместе тридцать три года, теперь она чувствует себя совершенно потерянной. Это была такая идеальная пара. Митч всегда был такой…

Голос Джейд дрогнул, плечи опустились, и она позволила Хэнку прижать ее к себе. Ей было хорошо в его объятиях. Он шептал ей слова утешения и поддержки, гладя ее по спине. Он был такой теплый, от него исходил приятный и знакомый запах лосьона. Ей нравилось ощущать щекой шероховатость его шерстяной куртки.

И прежде, чем они сами поняли это, их объятие приобрело другой характер. Как и советовал психолог, Джейд сосредоточила свое внимание на том, что доставляло ей чувственное удовольствие, не думая ни о чем неприятном. К ее полному смятению, ей было приятно все.

Джейд подняла голову и недоверчиво посмотрела на Хэнка. Он ласково улыбнулся ей, как будто читая ее мысли. Он медленно провел тыльной стороной руки по ее щеке, чуть погладив пальцем ее губы, а затем нежно поцеловал.

Сердце Джейд колотилось как сумасшедшее, но не от страха. Она не чувствовала себя скованной, не отвернулась и не оттолкнула его. Хэнк поднял голову и ждал ее протеста. Когда же его не последовало, он глубоко вздохнул, и ее губы почувствовали его вздох. Затем он снова обнял ее.

– Хэнк?

– Только не говори, чтобы я перестал, – умоляюще произнес он.

– Я и не собиралась. – Она прижалась к нему.

Со стоном Хэнк сжал ее в объятиях. Он раздвинул своими губами ее губы и стал нежно касаться ее зубов кончиком языка.

– Джейд? – шептал он. – Джейд?

Зазвонил звонок. Джейд вздрогнула. Хэнк отпустил ее и отступил назад:

– О черт!

Она робко и слабо улыбнулась.

– Извини, пожалуйста.

Направляясь к двери, она провела языком по губам, вспоминая его поцелуй. Ей было совсем не плохо. Наоборот, это было так прекрасно. Наверное, было ужасно думать об этом в такой день, день, когда хоронят Митча. Но она не могла дождаться, когда они с Хэнком опять смогут остаться наедине.

Когда она открыла дверь, улыбка ее погасла. Прямо перед ней стоял один из ее насильников.

XIV

Майраджейн Коуэн Гриффит не могла выглядеть более оскорбленной, даже если бы ей в лицо выплеснули ведро холодной воды.

– Так это ты, Сперри? – Это прозвучало как обвинение. – Что ты здесь делаешь?

Джейд инстинктивно схватилась за бронзовую ручку двери, не сводя глаза с Ламара. За эти годы он не очень-то изменился. Он немного отрастил волосы, раздался в плечах и выглядел уже не мальчиком, а мужчиной. Однако его темные глаза по-прежнему смотрели с настороженностью и робостью, а сейчас, когда он с удивлением взирал на Джейд, в них чувствовалась и виноватость.

– Можно нам войти? – язвительно спросила Майраджейн.

Джейд оторвала взгляд от Ламара и взглянула на его мать. Годы сказались на Майраджейн не лучшим образом. Все ее худшие черты характера отпечатались на лице, морщинистом и постаревшем. Она неумело старалась закамуфлировать следы разрушения с помощью косметики. Но результат был плачевным. Ярко-синие тени собрались в складках век, а губная помада расползлась по морщинкам, расходящимся от губ.

Джейд отступила и впустила их в прихожую. Неодобрительно кривя неумело намазанный рот, Майраджейн окинула ее критическим взглядом.

– Ты не ответила мне, почему дверь в доме моего троюродного брата открываешь ты?

– Я здесь живу, – ответила Джейд.

– Джейд? – Вздрогнув, она повернулась к приближающемуся Хэнку, который вышел из кухни.

– Меня зовут Хэнк Арнетт, – сказал он, протягивая руку Ламару. – Вы друзья доктора Хирона?

– Митчелл был моим троюродным братом, – ледяным тоном объявила Майраджейн. – Где его вдова?

Ее тон подразумевал, что все здесь делается не так и не теми людьми, которые могут сделать как положено.

– Пойду сообщу Кэти, что вы приехали, – сказала Джейд, направляясь к лестнице. – Хэнк, будь так любезен…

Голос ее осекся, и она жестом пригласила их войти в гостиную. Хэнк непонимающе смотрел на нее. Видимо, он заметил, что что-то здесь не так, но даже в своих худших предположениях не смог бы догадаться, что она почувствовала, когда открыла дверь и увидела Ламара.

Быстро повернувшись, Джейд побежала вверх по лестнице. Добежав до площадки, она прислонилась к стене и зажала рот кулаками. Она зажмурилась, однако вспышки яркого света, казалось, проникали ей под веки, в ушах стоял гул.

Четыре года. Спустя четыре года реакция могла бы быть не столь острой. Но когда Джейд встретилась с Ламаром лицом к лицу, в ней поднялась такая ярость, что ей хотелось вцепиться в его физиономию и измолотить его, сделать ему так же больно, как когда-то было ей самой. Каким-то чудом она сдержалась, однако мысль о том, что ей приходится быть под одной крышей с ним, заставляла ее содрогнуться от отвращения. Ей хотелось вымыться, принять горячую ванну, отскрести с себя грязь, как сделала это тогда.

Однако выбора у нее не было. Из-за Кэти. Сейчас, сегодня она нужна была Кэти. Машинально поднявшись по лестнице, Джейд подошла к двери спальни хозяйки дома и постучала.

– Кэти, к вам пришли.

– Зайди, пожалуйста.

Кэти никак не могла справиться с застежкой высокого воротника своего черного платья. Джейд помогла ей. Кэти взглянула на себя в зеркало.

– Митч терпеть не мог, когда я надевала черное. Он говорил, что для меня это слишком эффектный цвет. – Она вопросительно склонила набок голову. – Интересно, он хотел сделать мне комплимент?

Джейд положила подбородок на плечо Кэти и прижалась щекой к ее лицу, глядя на их отражение в зеркале.

– Ну конечно. Он считал вас неотразимой. Кэти слабо улыбнулась.

– Иногда я забываю, что его уже нет. Я хочу что-то ему сказать, а затем сразу вспоминаю, и опять эта боль. Это такая свежая рана, ты понимаешь меня?

Да, она это понимала очень хорошо. Именно это она почувствовала, когда несколько минут тому назад открыла дверь Ламару Гриффиту.

– Только что приехала Майраджейн Гриффит из Лальметто. Она ждет внизу.

Кэти перебирала вещи, лежащие на туалетном столике.

– Где же мой платок? Я хотела взять тот, который Митч подарил мне тем летом, когда мы путешествовали по Австрии.

Вышитый платок лежал на самом видном месте. Джейд взяла его и подала Кэти.

– Она говорит, что она кузина Митча.

– Это, наверное, Майраджейн Коуэн.

– Она Гриффит по мужу.

– Я совсем забыла. Я не очень хорошо знакома с ней. Митч терпеть ее не мог. Ее мать и мать Митча были двоюродными сестрами. Мы не виделись много лет, но она такой человек, что и не побеспокоилась бы, если бы я специально не сообщила ей. Я позвонила ей в день смерти Митча.

– Миссис Гриффит и… и Ламар были так поражены, увидев меня здесь, как и я, когда увидела их.

Кэти прервала поиски наручных часов среди вещей на туалетном столике. Даже сейчас, в глубокой печали, она почувствовала, как глухо звучит голос Джейд.

– Я уезжала из Пальметто при довольно неприятных обстоятельствах, Кэти. В общем, был скандал. Мне бы хотелось, чтобы вы узнали это от меня раньше, чем она вам что-нибудь расскажет.

Глаза Кэти сердито засверкали.

– Пусть только попробует.

– И еще я не хочу, чтобы они узнали про Грэма. Никто в Пальметто не знает о его существовании. У меня есть причины скрывать это.

– Причины, о которых ты не хочешь рассказать даже мне?

Джейд отвернулась и покачала головой.

– Джейд, – сказала Кэти, беря ее за руку. – Митч любил тебя. Я тоже люблю. Ничто не изменит этого. Если бы я знала, что у Майраджейн о тебе плохие воспоминания, я бы не позвонила ей.

Женщины обнялись.

– Спасибо вам, – прошептала Джейд.

Рука об руку они спустились и вошли в гостиную. Майраджейн сидела на краешке дивана, неестественно выпрямившись. Ламар занял стул, вид у него был напряженный, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Хэнк ходил взад и вперед вдоль окна. Когда Кэти и Джейд вошли в комнату, он взглянул на них с облегчением.

– Там у ворот остановилась машина, – сказал он. – Пойду открою.

Кэти продолжала держать Джейд за руку, проходя через комнату к Майраджейн.

– Спасибо, что приехали, Майраджейн. Здравствуй, Ламар. Митчу было бы приятно, что вы пришли. Полагаю, что вы уже знакомы с Джейд.

– Ну, разумеется, – произнесла Майраджейн, презрительно глядя на Джейд, на что Кэти, казалось, не обратила внимания.

– Джейд прожила у нас более трех лет, – сказала Кэти. – Митч относился к ней как к родной дочери, которой у нас никогда не было. Он просто обожал ее, так же, как и я. Джейд, будь так любезна, принеси поднос с кофе для наших гостей. Простите меня, Майраджейн. Мне нужно встретить новых посетителей.

Как всегда, Кэти удалось тактично избежать неловкой ситуации. Вскоре Гриффиты были заняты разговором с другими гостями, которые прибыли, чтобы еще до похорон выразить свое соболезнование. Джейд была занята, встречая гостей у входа, и время от времени наполняла кофейник.

Во время панихиды в часовне она почти забыла о неожиданном появлении Ламара и его матери. Сидя, по просьбе Кэти, рядом с ней, она не могла отвести взгляда от усыпанного цветами гроба. Во время речей она все время думала о Митче. Это был уважаемый ученый, преданный муж и добрый и любящий приемный отец для нее и дедушка для Грэма. Если бы ничего не случилось, их жизнь была бы совсем другой. Им будет остро не хватать его.

У края могилы пришедшие проводить Митча восхищались ее самообладанием и той поддержкой, которую она оказывала Кэти. Ее глаза оставались сухими, и поэтому никто не знал, как горько она оплакивала его в душе День казался бесконечным. Нескончаемый поток друзей и коллег Митча, стремившихся выразить свое сочувствие вдове, тянулся к дому. Даже к вечеру толпа не поредела. Однако с наступлением ночи в доме остались только несколько человек. Когда и они ушли, Кэти и Джейд остались наконец одни.

– Пойду, пожалуй, заберу Грэма, – сказала Джейд.

– Пусть поспит там еще одну ночь. Они сами это предлагали. Там за ним хорошо присматривают. А ты и так сегодня весь день на ногах. Я понимаю, как ты устала.

– Просто с ног валюсь, – согласилась Джейд, опускаясь на диван рядом с Кэти и сбрасывая черные замшевые туфли на каблуках. – Как, впрочем, и вы.

– Признаться, мне было приятно говорить о Митче. Он так много значил для всех, кто знал его. Джейд взяла Кэти за руку и сжала ее.

– Это действительно так.

Они немного помолчали, потом Кэти сказала:

– Я не заметила, когда ушел Хэнк, и не успела поблагодарить его за все то, что он сделал для меня за эти дни.

– Я попросила его проводить ту пожилую пару из Бирменгема. Они не успели расположиться в мотеле и не знали, как его отыскать. Вы с кем-то разговаривали в тот момент, так что он не успел попрощаться.

– Он такой славный мальчик.

– Да, правда. Очень славный. – Они опять немного помолчали. Затем Джейд сказала: – Спасибо, что так тактично вышли из ситуации с миссис Гриффит и Ламаром. До самого их отъезда я старалась держаться от них подальше.

– Эта язва пыталась перехватить меня, когда я выходила из ванной. Она схватила меня за руку и спросила, знаю ли я о том скандале, который заставил тебя уехать из Пальметто. Я заявила ей, что если она собирается сказать о тебе что-то плохое, то ей нечего делать в этом доме.

На гладком лбу Кэти появилась морщинка озабоченности.

– Джейд, это тот скандал в Пальметто мешает тебе ответить на чувства Хэнка?

Джейд стянула с волос черную ленту и встряхнула головой. Перебирая пальцами черный бархат, она тихо сказала:

– Когда я училась в выпускном классе, меня изнасиловали три парня. Одним из них был Ламар Гриффит.

Она не собиралась говорить об этом, однако ей показалось, что настало время рассказать все Кэти.

– Майраджейн, конечно, ни о чем не знает. Она только знает, что из-за меня покончил с собой мой парень.

Плотина прорвалась, слова потекли безудержным потоком. Джейд не могла остановиться минут тридцать, говорила безо всякого выражения, как робот, потому что неоднократно повторяла про себя всю историю в те моменты, когда ослабевала ее решимость отомстить обидчикам. Кэти, в шоке, молча слушала, вытирая слезы платком.

– О Джейд, – сказала она, когда Джейд закончила. – Я рада, что ты рассказала мне. Разве можно такое носить в себе? Это многое объясняет. Как же твоя мама смогла бросить тебя с Грэмом?

– Она сомневалась в моей невиновности и была недовольна тем, что мы уехали из Пальметто, а я не заставила одного из этих парней жениться на мне и признать Грэма.

– О Боже! Как же такое могло прийти ей в голову?

Джейд наклонилась к Кэти и обняла ее.

– Вы – первый человек, кто не сомневается в моих словах. Я знаю, что Митч тоже поверил бы мне. Я много раз хотела вам обоим рассказать. А теперь я рада, что не сделала этого, поскольку Ламар приходится Митчу родней.

– Я тоже, пожалуй, рада, что Митч не слышал твоего рассказа. Он бы… – Голос ее осекся, она прижала руку к груди. – Ох, как же мне его не хватает, Джейд. Как же я буду жить без него, не услышу его голоса, не поглажу его?

– Мне не надо было говорить о своих проблемах. По крайней мере сегодня.

– Нет, это не так. Митч бы хотел этого. Это нас еще больше сблизило, и ему бы хотелось этого.

Джейд сидела, обняв Кэти, пока у той не иссякли слезы.

– Пойду наверх, Джейд, – охрипшим шепотом произнесла она. – Спокойной ночи.

– Как вы себя чувствуете?

Кэти слабо улыбнулась.

– Не волнуйся. Мне просто надо побыть одной… с ним… сказать последнее прости.

После того как Кэти поднялась к себе, в доме стало непривычно тихо. Проходя по комнате, собирая салфетки и стаканы, Джейд думала о том, как ей не хватает Грэма, его возни, его визга и болтовни. Это хоть как-то заполнит пустоту, которую оставил Митч.

Ей казалось, она никогда больше не сможет войти в его кабинет, забыть, как увидела его в неестественной позе в рабочем кресле. Нет, так нельзя, подумала она с осуждением. Нужно заставить себя вспоминать его с одной из любимых книг в руке, или идущим за руку с Грэмом, или рассказывающим свои занимательные истории.

Ее мысли были прерваны звонком в дверь. Перед тем, как открыть, она бросила на себя взгляд в зеркало.

– Джейд…

Она попыталась захлопнуть дверь, но Ламар просунул в щель руку и помешал ей.

– Пожалуйста, Джейд, впусти меня на минуту. Мне надо с тобой поговорить.

Она посмотрела на него, грудь ее взволнованно вздымалась.

– Уходи.

– Пожалуйста, Джейд. Я весь день пытался улучить подходящую минутку, чтобы поговорить с тобой.

– Подходящей минутки не будет. И уж тем более сегодня.

Она опять попыталась закрыть дверь, но он втиснулся в щель.

– Ради бога, Джейд. Неужели ты думаешь, что мне было легко прийти сюда?

– Мне трудно судить: я никого никогда не насиловала. И я не знаю, легко ли смотреть в глаза своей жертве через какое-то время, хотя ни ты, ни твои дружки, по-моему, не испытывали особой неловкости, встречая меня каждый день в школе. Поэтому-то я и не могу понять, трудно ли тебе прийти сюда сегодня.

У него был несчастный вид.

– Что бы ты сейчас мне ни говорила, я заслуживаю гораздо более резких слов, Джейд. Но уже ничего нельзя исправить. Но пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой, хотя бы несколько минут. Это все, о чем я прошу.

Джейд впустила его – может быть, потому, что он признал, что случившееся там, около канала, произошло против ее воли. Позже, вспоминая их встречу, она поняла, что это была единственная причина, почему она дала ему войти.

Он вошел и тихо прикрыл за собой дверь.

– А где миссис Хирон?

– Наверху.

– Можем мы где-нибудь сесть?

– Нет. – Как бы защищаясь, Джейд скрестила руки на груди. – Говори, что хотел сказать, Ламар.

Внешне он изменился к лучшему по сравнению со школьными годами, но ему по-прежнему не хватало уверенности в себе. Он не стал с ней спорить.

– Джейд, то, что мы с тобой сделали…

– Вы бросили меня в грязь, держали за руки и за ноги, и по очереди насиловали. Вот что вы сделали, Ламар.

– О Боже, – простонал он.

– Может быть, твои воспоминания несколько стерлись в памяти – мои нет. Нил несколько раз ударил меня, чтобы я не кричала. Хатч был грубее всех. Он сделал мне больнее всех.

Лицо Ламара приобрело зеленоватый оттенок.

– Ты колебался, но все равно ты это сделал.

– Джейд, у меня не было выбора.

– Не было выбора? А у меня, у меня был выбор?

– Даже если бы я захотел это прекратить, что я мог сделать? Поколотить Нила и Хатча? – Он издал короткий лающий смешок. – Представляю себе. Ты разве не понимаешь?

– Нет! – отрезала Джейд. Глаза ее сверкали. – Потому что даже если ты не мог этого прекратить, тебе не обязательно было в этом участвовать. Ты бы мог остаться и помочь мне. Ты мог бы выступить и поддержать меня, рассказать правду о том, что случилось.

– Нил бы убил меня.

– Ты просто стоял и смотрел, как мое имя топчут в грязи. Ты молчал, когда Нил издевался над Гэри и в конце концов довел его до самоубийства.

– Я ничего не мог сказать, Джейд. Мне приходилось быть с Нилом. Прости. – В его глазах заблестели слезы. – Ты сильная. Ты всегда была сильной. Тобой восхищались. Ты не знаешь, что значит иметь только двоих друзей.

– Я знаю, что значит совсем их не иметь! – В те последние месяцы ее школьной жизни все отвернулись от нее, кроме Патрис Уатли.

Ламар продолжал неуклюже улыбаться.

– Ты не можешь себе представить, что значит быть под каблуком у Нила. Только в прошлом году мне удалось уйти от него, ему от злости моча ударила в голову. Мы вместе жили в одном старом доме…

– Мне это не интересно.

– Но все же я уехал оттуда до конца весеннего семестра, и он потом со мной не разговаривал несколько недель. Он так же вел себя, когда женился Хатч. Между прочим, ты знаешь, что он женился на Донне Ди Монро?

– Они стоят друг друга.

– Хатч пару лет играл в футбол. Нил ревновал его даже к команде. После четвертого курса Хатч всех удивил и пошел на военный флот. Нил говорил, что он хотел быть подальше от Донны Ди, потому что она задолбала его, чтобы он сделал ей ребенка. Теперь они живут на Гавайях, но я слышал, что собираются вернуться. Хатч все еще не папашка.

«Кто знает», – подумала Джейд, и эта мысль заставила ее содрогнуться.

– Ты для этого пришел сюда, Ламар? Чтобы рассказать о моих насильниках?

– Джейд, я чуть в обморок не упал, когда ты открыла дверь сегодня утром. У меня от страха просто язык отнялся.

– От страха? – спросила она с горькой усмешкой. – Ты что, боялся, что я тебя убью?

– Нет, хуже. Я боялся, что ты ткнешь в меня пальцем и обвинишь в насилии.

– Однажды я пыталась это сделать, только безрезультатно.

– Ты имеешь полное право презирать меня.

– Большое спасибо, Ламар, твоего-то разрешения мне как раз и не хватало.

– Я не хотел задеть тебя, я неправильно выразился. – Он опустил голову и уставился в пол, глубоко вздыхая.

– Я думаю, тебе лучше уйти.

– Я еще не сказал того, что хотел.

Она холодно посмотрела на него, как бы поторапливая.

– Я хочу, чтобы ты поняла, почему… почему я… был с ними тогда. В то время Хатч был готов сделать все, что прикажет ему Нил. Кроме того, мне кажется, Хатч был влюблен в тебя.

– Как ты смеешь говорить о насилии как о чем-то, относящемся к любви? – Она опустила руки, ладони сжались в кулаки. – Единственное, в чем состоит разница между тем, что вы сделали со мной, и убийством, это то, что я еще жива. Но если бы Нил приказал вам с Хатчем убить меня, я бы, возможно, была мертва.

Его глаза умоляли о прощении.

– Все, что ты говоришь, это правда, Джейд. Это было преступление. Нил хотел отомстить Гэри за то, что он взял тогда верх у «Дейри Барн». По крайней мере, Нил воспринимал это так. Он все время трепался, что ты с ним заигрываешь. Я знаю, он злился, что ты предпочла ему Гэри. Что касается Хатча… – Ламар пожал плечами. – У меня есть кое-какие соображения, но только он один знает, почему пошел на это.

Он помолчал, затем глубоко вздохнул.

– Что касается меня, то это было испытание на мужественность. Мне необходимо было доказать им и себе, что я мужчина. К сожалению, это не помогло.

Джейд не сводила с него глаз. Ламар поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

– Джейд, я гомосексуалист.

Он горько засмеялся.

– Полагаю, это классический случай – слабовольный отец, властная мать. Мои подозрения относительно этого подтвердились только после первого курса университета, когда мы жили в сплошном разврате. Я переспал со многими девчонками, однако не получил от этого никакого удовлетворения. На следующий год я познакомился с одним человеком в Пальметто. Он преподавал в средней школе. Потом был уволен за то, что его застали с одним из учеников в его комнате. Моя мать даже и подумать не могла, как я был убит, когда она позвонила мне, чтобы рассказать последние пальметтовские сплетни, и поведала эту грязную историю о моем возлюбленном. Я думаю, его уволили за совращение молодых ребят вроде меня. Он потом переехал куда-то на восток. Так что моя первая любовь окончилась трагически.

– Моя тоже.

– Да, понимаю, – сказал Ламар тихо, отводя взгляд. – В университете у меня были новые друзья и любовники. Один из них стал ревновать меня к женщинам, с которыми приходилось иметь дело во время вакханалий, устраиваемых Нилом. Мне приходилось в них участвовать, потому что я не хотел, чтобы Нил о чем-нибудь узнал. И Боже сохрани, чтобы об этом узнала моя мать. Она тогда направит меня на Ку-Клукс-Клан. Ты можешь себе представить ее реакцию, когда она узнает, что семейное древо Коуэнов обречено, потому что ее сын – голубой?

Грэм тоже может быть Коуэном, однако Майраджейн никогда об этом не узнает.

– Никто еще не догадывается о моей тайне, – признался Ламар. – Но когда я увидел тебя сегодня, я захотел, чтобы ты узнала. Я думаю, это может объяснить, почему я это сделал.

В течение некоторого времени Джейд смотрела на него с нескрываемым презрением.

– Ты пришел сюда признаться в своем мерзком грехе не из-за меня, Ламар. Ты признался в этом, потому что ты хочешь, чтобы я простила тебя. Так вот, тебе не повезло, твои сексуальные предпочтения не оправдывают насилия. Вы не только изнасиловали меня, из-за вас погиб Гэри. Даже если бы я и смогла простить тебе первое преступление, я никогда не прощу второе. Нет, Ламар, пока я жива, я буду ненавидеть вас. Пока я не увидела тебя сегодня утром, я думала, что время затянуло раны. Но вот появился ты, и все опять вернулось, все настолько живо в моей памяти, как будто произошло вчера. Я лежу на спине в грязи, умоляя вас троих не делать этого. – Глаза Джейд угрожающе сощурились. – Я никогда не забуду этого, а пока я помню – вам не будет прощения.

Ламар смотрел куда-то поверх ее плеча. Миловидные черты его лица выражали печаль и смирение. Наконец он опять взглянул на нее.

– Я так и думал, что ты скажешь что-нибудь в этом роде. Я думал… я надеялся… я хотел попытаться.

Он повернулся к двери, затем помедлил и посмотрел на нее.

– Не думаю, что это что-нибудь изменит, однако хочу попросить – прости меня.

– Нет!

С удрученным видом он кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Джейд бросилась к двери и заперла ее. Она так сильно прижалась лбом к твердому дереву, что ей стало больно. Их издевательства звенели у нее в ушах. Нил держал ее за руки и поддразнивал Ламара, чтобы он поторапливался. Хатч, еще не отдышавшийся от трудов, называл Ламара слабаком за его нерешительность. Джейд закрыла уши и медленно сползла по двери на пол. Положив голову на колени, как в ту злосчастную ночь, она жалобно застонала: