– Как чудесно! – защебетала Дениз, – я еще не каталась в такой роскошной машине! – она плюхнулась на сиденье рядом со мной.

– А мне где сесть? – нерешительно спросила Линда.

– Садись рядом со мной, – затрещала Дениз, распахнув дверцу. – Рэнди ведь не будет против, если я к нему слегка прижмусь?

Линда втиснулась в машину и с третьей попытки закрыла дверцу.

– Ох, тут и правда, стало тесновато! – взвизгнула Дениз возбужденно.

– Мне бы не мешало как-нибудь повернуться, чтобы включить зажигание, – сказал я.

– Зачем? – она прижалась ко мне щекой и горячо зашептала, что лучше всего включить первую скорость и все будет в порядке.

– Поезжайте как можно медленнее, нам некуда спешить, – попросила она и укусила меня за мочку уха.

Я кое-как завел мотор и нажал на педаль. Либби все еще стояла у машины.

– Закрою ворота и подойду следом за вами, – сказала она, осуждающе глядя на нас. Дениз дрожала мелкой дрожью.

Сейчас Либби еще больше напоминала надсмотрщицу. Ее взгляд, казалось, говорил девушкам, что она немного ослабила поводья только из-за моего присутствия, но потом спросит за все и с полной строгостью.

У дома мы дождались ее и все вместе вошли в холл, а оттуда сразу прошли в комнату для посетителей, где мне предстояло провести ночь.

– Отдыхать можете здесь. – Либби показала на кожаный диван у стены. – А вот ваше оружие, – она подала револьвер дулом вперед.

– Спасибо, – пробормотал я. – Мне здесь очень нравится.

Говоря это, я отметил, что диван находится как раз напротив двери на террасу, так что я буду представлять собой великолепную мишень для того, кто наведается во владения, возможно, этой ночью.

– Пойду, посмотрю, как там Дорис, – сказала Либби, но не тронулась с места.

Линда и Дениз прятали глаза, чтобы не видеть ее молчаливого и сурового приказа. Тогда она не выдержала и раздраженно добавила вслух:

– Я считаю, что нам всем нужно оставить в покое мистера Робертса.

Девушки молча покинули комнату.

– Спокойной ночи, мистер Робертс, – она направилась к двери. – Если что – я у Дорис, второй этаж, первая дверь направо.

Когда она вышла, я осмотрелся тщательнее, прикидывая, как изменить обстановку. В комнате была еще одна коротенькая кушетка и несколько кресел. Не придумав ничего лучше, я решил перетащить кожаный диван так, чтобы его спинка закрывала дверь на террасу. Он оказался весьма тяжелым, я ворочал его с проклятьями, а когда перетащил – взмок от пота. Но теперь, по крайней мере, если я буду спать как сурок, меня никто не увидит с улицы.

Я решил, что честно заработал выпивку, вытер пот со лба и на цыпочках прокрался к кабинету Либби через холл. Дверь была заперта на ключ, но я не успел разозлиться.

– Что вам здесь нужно? – прорычал над самым ухом низкий и грубый голос.

Я резко обернулся, держа револьвер наготове. В следующий миг я ощутил мощный удар по руке и услышал, как мой смитвессон брякнулся об пол. А потом я стоял с самым глупым видом и рассматривал приземистую, широкоплечую женщину, стрижка, у которой была еще короче, чем у меня. «И уши больше, чем у меня», – злорадно констатировал я.

– Это ты стрелял в Дорис? – проскрежетала она.

Стоящее передо мной существо явно готовилось к схватке – ноги были широко расставлены, руки сжаты в кулаки. И несмотря на то, что она была ниже, я понял, – эта дама расправится со мной как с сосунком.

– Вы глубоко заблуждаетесь, – начал я учтиво. – Мне захотелось выпить, а спиртное в кабинете у Либби. Поверьте, я ваш друг.

– А зачем тогда револьвер?

Ее глубоко посаженные глаза настороженно следили за мной, и мне подумалось, что они еще усиливают ее сходство с гориллой.

– Либби вам все объяснит, – сказал я уже спокойнее. – Понимаете ли…

– Не рассказывай мне сказок, дружочек! – резко оборвала она. – Выкладывай-ка все, как есть, а не то живо проломлю череп!

Я посмотрел на нее со всем своим презрением, на какое только был способен. Это, похоже, заставило ее о чем-то задуматься.

– Либби мне ничего не говорила. Кто ты такой, собственно?

– А вы кто? – спросил я. – Мне Либби тоже не сказала, что держит в доме обезьяну.

Ее реакция оказалась молниеносной. Придя в чувство, я обнаружил себя у противоположной стены холла, нестерпимо ныл большой палец левой руки.

Будучи до невозможности сильной, моя противница оказалась до такой же степени глупой – револьвер все же лежал на полу и совсем недалеко от меня.

Я закрыл глаза, сосредоточился и одним броском захватил оружие. Держа гориллу под приделом, я отполз обратно к стене.

– А теперь слушай, сумасшедшая баба! – рявкнул я. – Не могу сказать, что мне очень нравится быть мячиком, который швыряют об стены, поэтому…

– Ты меня застрелишь? – перебила она, но голос ее был абсолютно спокоен.

– К твоему счастью, я адвокат, а не наемный убийца. Я Рэндол Робертс, и меня наняла Либби. Сегодня она попросила меня остаться на ночь в вашей чертовой обители, чтобы никто не попытался снова проникнуть во владения.

– Для подобной цели нанимают сыщика, – недоверчиво сказала она.

– Либби не хотела этого! О Боже, как у меня болит затылок! А кого и зачем вам нанимать, разбирайтесь сами!

– И ты будешь ночевать в доме? – на ее лице появилась такая гримаса, словно я тифозный больной.

– А ты думаешь, что мне лучше спать в цветочной клумбе, не так ли? Да кто ты такая!..

– Садовница, – неожиданно ответила она. – И только попробуй забраться на клумбу! Я ухаживаю за ними уже много лет, меня наняли родители Либби, когда ей самой было только шестнадцать.

– Хм, вероятно, чета Холмсов решила сэкономить, взяв в дом садовника и цепного пса в одном лице, – сказал я со злостью.

В ее глазах вспыхнул испепеляющий огонь, тем не менее, ни одной дырки она во мне не прожгла.

– Меня зовут Фрэнсис Коутори! – прохрипела садовница.

– Очень рад познакомиться, – небрежно откликнулся я.

– Я сейчас же узнаю у Либби, что ты делаешь в доме! – угрожающе заявила она. – И скажу, зачем ты ломился в ее кабинет.

– Это я сам могу сообщить, – раздраженно заметил я. – Кажется, прав мой отец, говоря, что мужчин делают алкашами только женщины.

– Ага, значит, ты еще и алкоголик! – пробухтела она. – Ладно, сходи на кухню, может у Тины найдется бутылка водки.

Она кивнула головой на заднюю часть дома и стала подниматься на второй этаж. Я отправился на кухню.

В первый момент мне показалось, что Тина – просто копия моей новой знакомой, но, присмотревшись, я заметил, что она миниатюрней Фрэнсис и вроде бы немного приветливей. Когда я появился на кухне, женщина в ужасе отшатнулась, хотя я и спрятал заблаговременно револьвер.

Я быстро втолковал ей, кто таков и зачем пожаловал, и кухарка сразу дала мне полбутылки водки, а поспешность, с какой это было сделано, давала понять, что от меня хотят избавиться как можно скорее. А я и не думал задерживаться.

Вернувшись в приемную, я выпил изрядную порцию водки и начал поудобнее устраиваться на диване. Ощутив какое-то беспокойство, я все же встал и выглянул в окно. Там, кроме луны и листьев, поблескивающих в ее свете, не было видно ни зги. Выпив еще немного, я блаженно растянулся на диване.

6

– Рэнди! – окликнул меня чей-то голос.

Я инстинктивно сжал ладонь, но она оказалась пуста, видимо, револьвер выпал из руки, когда я уснул. Я осторожно нащупал холодную сталь у подушки, но чтобы взять оружие, надо было повернуться, а делать лишних движений не хотелось.

– Рэнди! Проснись же!

Кто-то начал трясти меня за плечо. В моем воображении возникла физиономия гориллы, а затем еще и ухмыляющаяся Тина с кухонным ножом в руке.

– Какой из вас охранник! – начал сердиться голос. – Так и я могу охранять!

Пожалуй, для Фрэнсис Коуторн голос был слишком мелодичен, я решился и открыл глаза.

– Хелло, Линда! – воскликнул я бодренько. – Не спал ни минуты, только прикидывался. – Незаметно извернувшись, я захватил револьвер и показал ей.

– Уберите сейчас же! – со страхом выпалила она. – Терпеть не могу оружия!

– Понимаю, – усмехнулся я. – Но с ним чувствуешь себя уверенней, особенно в некоторых ситуациях.

– Я в любой ситуации буду свободна и самостоятельна, – заявила мисс Лазареф.

– Не совсем понимаю, – улыбнулся я, – мы говорим об оружии, или о мужчинах?

Линда была в просторной пижаме и казалась маленькой девочкой, присевшей доверчиво на краешек дивана, где мирно дремал ее папаша.

– Оружие, мужчины! – она взмахнула рукой. – Это две стороны одной медали. То и другое – просто символы бесчувствия, и как следствие – жестокости. Вы не согласны со мной?

– Не согласен. – Я сел. – Хотите верьте, хотите – нет, но мужчины тоже люди.

– Догадываюсь, – сказала она ласково, – и поймите, я никогда не была ненавистницей мужчин, и не упрекаю ваш род за жестокость. Общество сделало вас такими, и наша задача исправить ошибку. Нужно объяснить людям заново, что мы подразумеваем под женским началом, а что – под мужским. Ведь все давно уже смешалось в кучу!

– Мне знаком отличный способ исправить эту, как вы сказали, ошибку, – я улыбнулся. – Он еще никогда не подводил.

– А, чепуха! – отмахнулась она. – Эх вы, мужчины! Все-то хотите поправить постелью, но в этом и кроется самое большое ваше заблуждение!

– Линда, дорогая, – заговорил я слегка возбужденно, – мое мнение таково, что и женщины и мужчины должны иметь равные права в проявлении своих природных инстинктов. Разве, исходя из этого положения, я не могу надеяться, что ваше женское начало ответит моему – мужскому?

Она долго и пристально смотрела мне в лицо, словно оценивала.

– Конечно, вы правы… – сказала она тихо. – Но пока я не могу… Мне кажется, что я еще в какой-то степени люблю Чарльза, и было бы непристойно отдаться сейчас другому…

После этих слов, я сразу же опустил ноги с дивана и стал нащупывать ботинки, не спросив даже, как это можно любить «в какой-то степени». Можно было заметить еще и то, что слово «отдаться» звучит в данном случае слишком высокопарно, но мне не хотелось начинать дискуссию в четыре часа утра – я просто застонал, когда взглянул на часы.

Наклонившись, я начал обуваться.

– Оставьте в покое свои ботинки, Рэнди! – раздался возмущенный голос от двери, ведущей в холл. – А тебе, Линда, не стыдно?

Я поднял голову и оторопел.

– Дениз? – мисс Лазареф вскочила с дивана. – Твои подозрения неумны! Мы только беседовали с мистером Робертсом об отношениях между мужчинами и женщинами…

– Так я тебе и поверила! – ехидно перебила Дениз и пропорхала по комнате ночной бабочкой в своей невесомой, голубой рубашке. – Ну, к какому выводу пришли? – спросила она насмешливо, встав перед диваном.

– Боже мой, Дениз! – запричитала Линда. – У меня и в мыслях не было ничего такого… Только у тебя на уме один секс!

– Хм, не у меня одной, я уверена! – отпарировала Дениз. – И на Рэнди у меня больше прав, я первая его подхватила! Не ожидала от тебя такой подлости, Линда!

– Еще раз повторяю… – начала та.

– Замечу, – поспешно вставил я, – что мне, как эмансипированному мужчине, хотелось бы самому решать, у кого какие на меня права.

Дениз хихикнула.

– Ах, Рэнди, я сразу поняла, что вы свой парень! – воскликнула она нежно. – И догадалась, что секс доставляет вам такое же удовольствие, как мне.

– Но я пришла сюда не за этим, – ледяным тоном заявила Линда. – Я хотела кое-что сказать…

– Ну, выкладывайте, – добродушно хмыкнул я.

– И сразу бы сказала, но мы отвлеклись, поскольку…

– Нельзя ли покороче? – поторопила Дениз. – Сколько мне еще терпеть твое присутствие?

– Я только хотела сказать, Рэнди… В общем, мне послышалось, будто открылись ворота, по крайней мере, какой-то шум в той стороне. Я проснулась от какого-то жуткого сна, попила, снова легла, но не могла уснуть, и вдруг услышала…

В этот момент раздался грохот выстрела, разнесенный эхом по всем владениям амазонок. Подскочив к окну, я отдернул штору и стал всматриваться в темноту. Ни увидеть, ни услышать больше ничего не удалось, только ветер шумел в деревьях.

– Закройте за мной дверь! – крикнул я, выскочив на террасу. – Откроете лишь в том случае, если убедитесь, что вернулся я!

Обе женщины остолбенели от испуга.

– Свет, надо выключить свет! – прошептала наконец Линда.

– Закройте дверь! – снова рявкнул я и бросился в парк.

Конечно, первым делом я угодил на клумбу, но потом все же почувствовал под ногами гравий и одновременно услышал, как захлопнулась дверь.

Я не мог с полной определенностью сказать, с какой стороны долетел выстрел, и поэтому, доверясь судьбе, помчался по дорожке с револьвером в руке в сторону ворот. Скоро глаза привыкли к темноте, к тому же из-за облака показалась луна, и я подумал, что в таком свете вполне можно заметить бегущую фигуру. Но впереди никого не было, похоже, кроме меня к воротам никто не спешил.

Я резко изменил направление и направился к восточной стене, при этом ворота остались позади и немного слева. А справа чернелась зловеще группа деревьев – неплохое место для укрытия. Если пришелец затаился там, то ему тоже прекрасно видно бегущую фигуру, которой, очевидно, являюсь в этом парке только я. Я прикинул, что перспективы у моего противника отличные, правда расстояние пока великовато. Возможно, именно поэтому не последовало еще очередного выстрела.

Стараясь сохранять это безопасное расстояние, я мчался к восточной стене во весь опор, до нее оставалось несколько метров, когда в глаза бросилось что-то, заставившее меня резко остановиться. Я присмотрелся: почти у самой ограды лежала распластанная фигура, напоминавшая почему-то соломенное чучело. Самым разумным я счел затаиться в ближайших кустах – неизвестно, как поведет себя это чучело.

Не успел я забраться в кусты, как на меня навалилась какая-то туша, будто я угодил в медвежье логово. Мы покатились по земле, я безуспешно молотил кулаками своего врага, когда его пальцы вдруг сомкнулись на моей шее.

– Горилла! – прохрипел я, а она невольно ослабила хватку. – Значит, это ты стреляла?

– Нет, ты! – рыкнула она, отпустила мое горло и вцепилась в револьвер. – Отдай!

Я крепко держал оружие, и пока Фрэнсис пыталась его вырвать из моих пальцев, изловчился и сильно ударил ее коленом в живот. На какое-то мгновение у нее перехватило дыхание, и она потеряла силу. Вскочив, я приставил дуло револьвера к ее уху.

– Ты что же, обезьяна, так и думаешь, что стрелял я?

– Кто же еще? Оружие только у тебя! – рыкнула садовница, и я должен был признать, что ее вывод логичен.

– Но ты же видела этот револьвер! – заорал я. – И взял я его по просьбе твоей милой Либби, чтобы вас же защищать! А тот, кто стрелял днем, явился снова и сейчас затаился где-то, это ты можешь понять?

– Я решила, что стрелял ты, – упрямо повторила она.

– Тьфу! – плюнул я и спрятал револьвер.

Она медленно поднялась, вдруг ее глаза замерли, и она вся передернулась.

– А там кто? – вероятно, Фрэнсис заметила чучело.

– Пойдем посмотрим, – процедил я. – Надеюсь, у тебя хватит ума не нападать на меня еще раз?

– Ну конечно, если стрелял не ты… Но ты способен…

– Убить собственную мать? Ты права, моя прелесть, но знай, что эту тайну я доверил тебе единственной.

Она с отвращением отвернулась.

Уже в нескольких шагах от распростертой фигуры я понял, что подхожу к трупу. В первый момент, увидев перед собой мужчину, лежащего на животе, я удивился. Но потом, когда я наклонился и осмотрел мертвого – то удивился еще больше.

Я знал этого человека и, глядя на его труп, думал, что он похож на птичку, убитую жестокосердным чудовищем; стреляли с близкого расстояния, пуля навылет пробила грудь.

– Вы знаете, кто это? – спросил я Фрэнсис.

– Впервые вижу.

– Его звали Натаниэл Нибел. Муж Дорис.

В глазах садовницы появился интерес.

– Я должна сообщить Либби, – сказала она.

– Наверное, об этом и Дорис стоит сообщить, – цинично посоветовал я.

Она впервые взглянула на меня с любопытством.

– Конечно! Но ей пусть скажет Либби.

Садовница направилась к дому.

– Передайте своей хозяйке, что сейчас непременно нужно вызвать полицию! – крикнул я вслед.

Начало светать и я смог обследовать все без помех. Следы Нибела шли от самых ворот, похоже, он бежал. А немного в стороне, тоже недалеко от восточной стены, я нашел место, где, вероятно, поджидал его убийца. Трава там была сильно вытоптана и на одном участке примята так, будто человек долго лежал. Значит, он ждал жертву здесь, и вероятно, ждал именно Нибела. От этого лежбища следы уходили в сосновый лесок и там терялись.

Когда я подошел к дому, в приемной горел свет и слышались возбужденные голоса, которые сразу стихли, как только я постучался.

– Ну, милые дамы, кого вы любите больше всех? – проорал я импровизированный пароль.

Дверь открылась и на террасу выглянула Либби.

– Мы сразу поняли, что это вы, – она усмехнулась и ядовито добавила, что никакой другой нормальный человек не способен быть таким самонадеянным.

– Разве плохо быть любимым? – спросил я с иронией, вошел и закрыл дверь.

– Должно быть, на нас покушается какой-то маньяк, – жалобно пролепетала Дениз.

– Почему вы так думаете? – заинтересовался я.

– Потому что не могу представить, кому еще могла понадобиться смерть такого безобидного человека, как Нибел. – Разве только убийца принял его за охранника, вот и убрал с дороги…

– Хм, – произнесла Либби. – Не думаю, что Нибел мог представлять собой преграду для кого бы то ни было.

– Верно, – согласился я. – Его убили по другой причине. Мне, например, он намекнул, будто знает нечто не очень лестное о вашем обществе. Он, кажется, грозился даже взорвать ваши прелестные владения, мисс Холмс, – улыбнулся я Либби.

Она только презрительно рассмеялась, а затем, твердо глядя мне в глаза, сказала:

– Я разговаривала с ним всего раз, недели три назад, по телефону. Последнее время он часто стал донимать звонками свою бывшую жену. В тот день Дорис попросила меня взять трубку и сказать ему, чтобы он прекратил названивать. Я передала ее просьбу, и вот после этого он забормотал, что мол, разоблачит нас, и дальше в том же духе. Я поняла – человек вне себя от злости, и не обратила внимания на его лепет. Мы уже привыкли к подобным выходкам бывших мужей!

– Странно, – задумчиво проговорил я, – мне его речи не показались бредом супруга, свихнувшегося от горя.

Либби скользнула по мне совершенно равнодушным взглядом и демонстративно отвернулась.

– Кто-нибудь сообщил в полицию? – спросила Линда.

– Да! – Либби раздраженно фыркнула. – Какой-то мужик, мерзкая бестия, бесчинствует в наших владениях, так пусть его и выловят братья по полу! И они же осудят на смерть!

– Вы уверены, что убийство совершено мужчиной? – спокойно спросил я.

– Кем же еще! – возмутилась она. – Наверняка это тот же тип, что стрелял вчера в Дорис!

– Не знаю, – пробормотал я. – Возможно, это и мужчина, если судить по следам… Но, скажем, у Фрэнсис – вес дюжего парня, да и ступня не меньше. И где она, собственно?

– В кухне с Тиной, – резко ответила Либби. – И попрошу вас прекратить глупые шутки! Я знаю Фрэнсис много лет, она здесь ни при чем!

– Я и не обвиняю ее. Но полиция будет рассматривать все варианты.

– Даже тот, согласно которому убийцей окажетесь вы? – насмешливо прищурилась глава амазонок.

– Либби! – пискнула Дениз. – Зачем ты так?

Я с благодарностью взглянул на свою маленькую защитницу. Либби резко повернулась в ее сторону.

– Так, так, мисс Девлон, – она двинулась на девушку, и та вся съежилась в кресле. – Ты хочешь сказать, что он не мог убить, потому что был у тебя в постели? Последний раз предупреждаю тебя, потаскушка: еще одна такая выходка и амазонки изберут себе другую кассиршу!

– Успокойтесь, Либби, прошу вас, – сказал я миролюбиво. – Не вините ее зря. Они спустились сюда вместе с Линдой, поскольку услышали какой-то шум у ворот.

– Это так? – обернулась она к Линде, и та кивнула, не смея поднять глаза.

Мисс Холмс помолчала, обдумывая что-то.

– Значит, сначала сюда пробрался убийца, а потом кто-то впустил еще и Нибела… Но зачем?

– Чтобы убить, разве не понятно? – снисходительным тоном заявила Кэрри, стоящая у порога. Никто не слышал, как она вошла. – Ты уже сообщила об этом Дорис? – с едва заметной усмешкой спросила девушка гневную из гневных.

– Нет еще, – вдруг потупилась та.

– А тебе не кажется, что ей лучше узнать об этом до того, как нагрянет полиция?

– Да, верно. – Либби вздохнула. – Пойду и скажу ей.

– Я пойду с тобой, – твердо заявила Кэрри, и я впервые не увидел вокруг Либби ее властного ореола.

Они вышли, и в комнате на какое-то время воцарилась тишина. Не прошло и минуты, как Дениз издала глубокий вздох.

– Бедный мистер Нибел, – жалобно пискнула она.

– Вы были с ним знакомы? – спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

– Да, пожалуй, он всю свою жизнь был «бедным мистером Нибелом», – сказал я с горечью.

Линда заплакала. Я подсел к ней и положил на плечо ладонь, пытаясь успокоить. Через несколько минут послышался вой полицейской сирены.

7

Мендел Уормингтон подняла голову ровно настолько, чтобы поздороваться со мной, и снова углубилась в чтение газеты. Рядом с машинкой, как всегда, стояла чашка горячего кофе.

– Был бы весьма признателен, – начал я самым дружеским тоном, – если бы ты сделала кое-что для меня. Конечно, если не считаешь жутким диктатором!

– Ты и есть настоящий диктатор, но пока платишь мне жалованье – можешь командовать, – девушка усмехнулась. – Только имей в виду, твои требования не могут распространяться на мое тело.

– Жаль… А я-то думал, что если хорошо плачу, то могу ждать к себе хорошего отношения, – я горько усмехнулся.

– Ну и зря! – отрезала Мендел. – Вообще не понимаю, как можно думать о сексе с утра пораньше?

– К вечеру я слишком устаю.

– Готова поспорить, что устаешь ты только от своих похождений! – заметила она презрительно. – Может, перейдем к делу.

– Хм, мне уж показалось, что ты не желаешь выполнить ни одной моей просьбы.

– Ну, на хлеб мне надо зарабатывать все же.

Я присел на край стола, с удовольствием разглядывая ее длинные, роскошные волосы.

– Надеюсь, ты много слышала о «Гневных амазонках»?

– Откуда? – вскинула она брови. – Из газет ничего толком не узнаешь, а ты не рассказывал.

– Хорошо, расскажу, только газету отложи. Мендел аккуратно сложила газету, закурила, глотнула кофе и с улыбкой уставилась на меня.

– Жду с нетерпением.

– Это и видно, – промычал я.

– Ну что такого интересного ты можешь рассказать? – она обнажила в улыбке белоснежные зубки.

– Сегодня ночью во владениях амазонок совершено убийство.

– О Боже! – секретарша нахмурилась. – Но эта мужеподобная дама…

– Не в ней дело. Там убит мужчина.

– Вот так да! – воскликнула Мендел. – Наверняка он ее спровоцировал!

– Мендел, ты можешь выслушать без комментариев?

Девушка вздохнула, изображая покорность.

– Убийца – тоже мужчина, – продолжил я. – И уверяю тебя, дорогая, это дело никак не связано с половыми конфликтами. Хотя, побывав в логове мисс Холмс, я, кажется, начинаю понимать, чего можно ожидать от женщин.

– Камешек в мой огород? – Мендел раздраженно пожала плечами. – Ты даже не представляешь, до какой степени бываешь несносным. Давно бы мог сказать, что я должна сделать.

– Объясняю тебе подоплеку дела, чтобы перейти…

Отпив еще глоток кофе, секретарша затянулась и выпустила дым мне в лицо.

– На мой взгляд, – невозмутимо продолжал я, – ночное убийство связано с одной историей в Нью-Йорке, подробности которой я и хотел бы выяснить. Во-первых, имеется письмо некоего Бертона Томаса, полное намеков на то, что амазонки втянуты в какую-то аферу. Его дочь, примкнувшая к их движению, бесследно исчезла. Во-вторых, тот, кто убит ночью, похоже, знал о союзе «Гневных амазонок» тоже что-то разоблачительное. Очень может быть, мистеру Томасу грозит опасность, поэтому найми частного детектива в Нью-Йорке, пусть он разыщет этого Томаса, предупредит его и узнает подробней обо всем, что касается исчезновения его дочери.

– Будет сделано, шеф! – усмехнулась Мендел. – Что еще?

– Когда закончишь с этим делом, нужно переписать одну бумагу.

– Ты просто не можешь видеть, чтобы я сидела без дела и читала газету! – взорвалась девушка. – Да будет тебе известно, что я должна быть в курсе всех событий, и читаю не в свое удовольствие, но для пользы дела – секретарша в конторе адвоката просто обязана быть хорошо информирована!

– Хм, с чего ты взяла, будто я против? Читай сколько угодно. Раздражает меня совсем другое.

– Что же?

– Ну, хотя бы то, что ты давным-давно не спала со мной… Не позволяешь даже за попку ущипнуть…

– Сам виноват! – она усмехнулась. – Последний раз ты так долго раскочегаривался, что я чуть не уснула.

– Зачем же об этом напоминать? – мрачно спросил я. – Да, попроси, чтобы сведения из Нью-Йорка прислали как можно быстрее.

– Слушаюсь, сэр!

– Большое спасибо, Менди…

– Не смей называть меня Менди! – крикнула она вслед.

Я вошел в свой кабинет и тяжело опустился в кресло, подумав, что для «Гневных амазонок» я сделал пока все, что мог, и сейчас пора заняться другими делами. Полиция тщательно обследовала владения и никого не обнаружила. Лейтенант предложил выставить патруль, но мисс Холмс отказалась от этого, а утром распорядилась пропустить ток через колючую проволоку. Похоже, и в моей помощи там больше не нуждаются.

Облегченно вздохнув, я начал разбирать бумаги.

Без четверти четыре раздался телефонный звонок. Звонила Линда Лазареф, и я сразу понял, что ошибся – так просто от меня не отстанут.

– Электрик сказал, Рэнди, что закончит монтаж только послезавтра, – жалобно проговорила она.

– Ну и замечательно, – поддержал я отеческим тоном. – Думаю, причин для волнения нет, вы ведь отказались от патруля, значит, можете постоять за себя сами.

– Я не о себе пекусь! – гордо воскликнула она. – И потом, мы только женщины, а убийца – хладнокровный мужчина, может быть, даже не один…

– Почему вы решили, что не один? – встрепенулся я.

– Не вы же брали с собой оружие!

– Не вижу логики. – Мне стало смешно. – Вы, вероятно, считаете, что если убийца один, то его можно ткнуть пальцем в грудь и он охотно подымет руки вверх? Знаете что? Пусть Либби купит пару охотничьих ружей!

– Вы издеваетесь надо мной? – спросила она со слезами в голосе. – Что мы будем делать с этими ружьями? А я вообще ненавижу оружие…

– Пусть ружья возьмут Фрэнсис и Либби, они наверняка сумеют ими воспользоваться в случае чего. Фрэнсис – эта уж точно, до того, как стать садовницей, была охотником на крупных хищников!

– Как вы можете шутить! – с отчаянием воскликнула мисс Лазареф. – Ах, впрочем, понятно, вашей жизни ничто не угрожает, почему бы не повеселиться.

– Вот именно, мне ничего другого не остается.

– Приезжайте к нам, а? – вдруг попросила она. – Побудьте с нами, пока электрик не закончит работы.

– Хм, это лично ваша просьба? А где уверенность, что Либби не выставит меня за дверь?

– О, сначала они с Кэрри были против, чтобы позвонить вам, но тогда мы с Дениз пообещали немедленно покинуть владения. Мы заявили, что не желаем оставаться беззащитными и вообще уйдем из союза. Наверное, Либби решила, что ваше присутствие будет меньшим из зол, и согласилась.

– Ладно, договорились. Приеду около шести, но у меня есть условие.

– Слушаю вас.

– Мне совсем не нравится кожаный диван в приемной. Хотелось бы выспаться по-человечески, в вашей крепости найдется нормальная постель?

– О, конечно! У нас есть комнаты для гостей, – обрадованно затараторила Линда, – и если в этом заключается все ваше условие, тогда никаких проблем!

Я поблагодарил ее и положил трубку.

Выйдя из кабинета, я спросил Мендел, не получила ли она известий из Нью-Йорка.

– Нет, когда я позвонила, на восточном побережье был уже вечер, мне ни с кем не удалось связаться, – отрапортовала девушка.

– Может быть, поужинаем вместе? – предложил я, поняв, что до утра все равно ничего уже не узнать.

Секретарша не услышала моего предложения, даже головы от газеты не подняла. Я не стал ее уговаривать, покинул контору и заскочил в первое попавшееся кафе, чтобы подкрепиться перед встречей с суровыми амазонками.

В половине шестого я уже стоял у ворот их владений.

– Входите быстрее! – прошептала Линда, открывая дверь. – У меня есть для вас кое-что…

Я проскользнул в щель, точно вор.

– В чем дело?

– Я слышала, как Дорис призналась Либби, что убила своего мужа! – выпалила мисс Лазареф.

– Ваше волнение вполне объяснимо, но успокойтесь же, дорогая! – Я положил руку ей на плечо. Она благодарно улыбнулась.

– После разговора с вами, – сказала Линда уже спокойнее, – я прилегла, но уснуть не могла и решила спуститься вниз. Проходя мимо комнаты Дорис, я услышала, как она повторяет сквозь слезы: «Я убила его, Либби, я убила его!» А Либби утешала ее, уговаривала поспать, кажется, предлагала снотворное. Я еще немного постояла, надеясь услышать что-нибудь важное для расследования, но больше они не разговаривали.

– Но Линда, дорогая! Разве из этих слов следует, что Дорис убила мужа?

– Она же сама сказала!

– Во-первых, не подлежит сомнению, что убийца – мужчина. Я сам видел следы, и полицейские их зафиксировали. Дорис вполовину легче убийцы, да и нога у нее меньше размеров на шесть! – я засмеялся.

– Но… значит, она… она могла нанять убийцу? – пробормотала Линда.

– Вот это возможно, – согласился я. – Как вы думаете, она может оказывать влияние на работу филиалов? С ее мнением считаются?

– Откуда мне знать? – удивленно взглянула девушка. – Дорис, как секретарша Либби, конечно имеет дело со всей корреспонденцией. Но не думаю, что она имеет какое-то влияние, и известна кому-либо, кроме членов нашей группы. Правда, она всегда сопровождает Либби во всех поездках, но обычно держится в тени.

– Люди, которые держатся в тени, очень любят и темные дела, – я хмыкнул. – Тем не менее Дорис вряд ли можно заподозрить…

– Я тоже так думаю! – нервно подхватила Линда. – Но если бы вы слышали, какая вина была в ее голосе!