Секретность морских операций

Опыт, полученный в результате операций в конце марта, привел к определенным конкретным результатам. Муссолини и ВВС наконец убедились, что флот может получить надлежащую воздушную поддержку, только имея авианосцы. Поэтому они сняли вето, наложенное много лет назад на постройку авианосцев. Было решено немедленно переоборудовать трансатлантический лайнер «Рома» в авианосец, получивший название «Аквила». Позднее аналогичное решение было принято по трансатлантическому лайнеру «Аугустус». Он должен был стать авианосцем «Спарвиеро». Но из-за ухудшения положения в промышленности оба авианосца так и не вопли в строй. В день подписания Италией перемирия — 8 сентября 1943 года — переоборудование «Аквилы» практически завершилось, но самолеты для него не были готовы. Чтобы завершить работы на «Спарвиеро», требовалось еще несколько месяцев.

Тем временем, учтя уроки Матапан, итальянское Верховное Командование временно запретило линкорам действовать «вне радиуса истребительною прикрытия». Приказ от 31 марта 1941 года еще больше ограничил оперативную свободу итальянских линкоров. Его буквальное толкование практически парализовало линкоры, исключение составляли случаи, когда англичане подходили вплотную к итальянскому берегу.

Анализ событий конца марта вызвал подозрения, что итальянские планы становятся известии противнику. После войны документы, опубликованные англичанами, подтвердили, что они ожидали появления итальянцев на маршрутах снабжения Крита. Помимо этого, вполне возможно, что они узнали о том, что итальянский флот начал описанную выше операцию, еще до тоге как «Сандерленд» заметил 3-ю дивизию.

Адмирал Каннингхэм в своем официальном рапорте говорит, что его ожидания выхода итальянце и базировались на множестве признаков, начиная от прямых наблюдений — авиаразведка засекла переход «Витторио Венето» в Неаполь. Не осталось незамеченным усиление разведывательных полетов над Александрией. Поэтому еще до получения донесения от «Сандерленда» он «уже приказал всему флоту поднимать якоря вечером 27 марта». Каннингхэм также принял и другие меры, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию. Все эти приготовления, столь точные и решительные, дают твердые основания считать, что Каннингхэм располагал некоей специфической информацией, которая поступала через разведывательные каналы или от службы радиоперехвата. В этом случае Каннингхэм имел колоссальное преимущество. Он имел возможность расстроить любую операцию итальянцев и развернуть свои ударные силы, в частности авиацию, заблаговременно. Это значительно повышало их эффективность. Такие передвижения имели многостороннее влияние на ход операций.

С другой стороны, следует признать, что даже если англичане получили некоторую информацию от шпионов и служб дешифровки о сроках начала операции итальянцев, она не могла иметь решающего влияния на исход ночного боя. Он стал итогом целой цепи совпадений, которую можно полностью увидеть, лишь рассматривая всю операцию в целом. Фактически ночной бой явился результатом обстоятельств, которые сложились в ходе операции. Кровавая стычка была случайным совпадением для обоих противников.

Рассматривая вопрос «шпионажа» в целом, можно без сомнений утверждать, что англичане были в курсе приготовлений и передвижений итальянского флота, так же как Супермарина. часто знала об их действиях. Например, в Гибралтаре итальянский флот имел такую крупную и опытную шпионскую организацию, о какой можно только мечтать. Но подобное заявление отнюдь не означает, что англичане большую часть информации получали с помощью шпионов. Во всех войнах, всегда и всюду, успехи противника любили приписывать воображаемым шпионский сетям. Сегодня мы точно знаем, что британский флот иногда утверждал, что получил информацию о каких-то действиях итальянского флота через своих шпионов s итальянских штабах, тогда как на самом деле она была результатом прямых наблюдений и выводов аналитиков из оценки стратегической ситуации.

В современной войне существует множество каналов и способов получения прямой информации, что — в определенных рамках — дает возможность предвидения. На большом отрезке времени эти способы дают более полные, более точные и более свежие сведения, чей самые опытные шпионы, чья информация в лучшем случае сомнительна. Например, аэрофотосъемка, учитывая постоянное улучшение аппаратуры, дает великолепные результаты. В периоды своего господства в воздухе Люфтваффе направляли свои разведывательные самолеты к британским средиземноморским порта м практически ежедневно, а к Мальте — даже дважды в день. Информации, которую они поставляли, сама по себе позволяла Супермарине иметь постоянное и детальное представление обо всем происходящем в этих местах и даже о том, что намечается. А ведь итальянцы не имели секретной разведывательной сети на Мальте.

Тщательное прослушивание британских каналов радиосвязи также давало массу полезной информация. Например, если итальянцы замечали усиленный обмен радиограммами определенного типа между Лондоном и британскими базами на Средиземном море, это служило предупреждением, что начинается новая операция. Поэтому итальянцы могли заранее принять меры против нее. Радиоперехват позволял итальянцам узнать о гибели британских кораблей или о выходе в море неприятельского флота. В последнем случае пеленгация помогала определить его позицию.

Другим способом получения важнейшей оперативной информации была расшифровка перехваченных радиограмм. Ранее мы много раз показывали, насколько итальянские криптографы преуспели в такой работе, л будем делать это далее. Хотя обычно морские коды составлены так, что их трудно расшифровать быстро и использовать полученные данные в ходе развивающейся операции, часто итальянские криптографы добивались таких выдающихся результатов, что даже сейчас об этом нельзя рассказать подробно. Далее, они успешно расшифровывали — и немедленно — сообщения британских самолетов. Супермарина часто пользовалась глазами британских пилотов, чтобы получить новости об обстановке на море — те новости, которые итальянские источники не могли обеспечить. Часто, используя только этот метод, Супермарина отводила опасность от итальянских соединений.

В итальянской флоте предварительные приказы кораблям и конвоям никогда не посылалась по радио. Более того, по многим серьезным причинам, перечислять которые здесь нет нужды, кажется совершенно невероятным, чтобы англичане хоть один раз сумели расшифровать радиограмму, адресованную кораблю в море, и это помогло бы им в ходе операции. Однако этого нельзя сказать о шифрах итальянских ВВС, расколоть которые было до смешного просто. Когда итальянские и германские самолеты начали более активно участвовать в морской войне, стало совершенно необходимо информировать Супераэрео и Х авиакорпус о передвижениях итальянских кораблей в море. Высшие штабы направляли эти сообщения своим частям, используя больней частью радио. Поэтому вполне вероятно, что англичане получали сведения оперативного характера, расшифровывая сообщения, поступившие из этого слабого места итальянской системы связи.

Совершенно очевидно, что неприятель находился в полном неведении относительно операций, предпринимавшихся без авиационной поддержки. Это касается действий специальных штурмовых подразделений, рейдов блокадопрорывателей в Эгейском море и Атлантике и прочих специальных операций. Поэтому в некоторых случаях Супермарина предпочитала действовать совершенно без помощи авиации. Это давало гарантию, что вся информация останется внутри флотских структур и не будет передана частям, не находящимся под контролем Супермарины.

Другим источником информации был анализ и сравнение различных сведений. С помощью дедукции: часто можно было раскрыть неожиданно важные факты. Например, анализируя сложные маршруты, которыми британские корабли проходили через Сицилийский пролив, удалось установить их истинный маршрут, хотя шпионы давали совершенно ошибочные сведения. С этого момента стало возможным добиваться серьезных успехов, как будет описано ниже.

Изучение деталей переходов британских крейсеров-минзагов между Великобританией и Гибралтаром не только позволило итальянцам точно предсказывать, когда такой корабль будет послан через Сицилийский пролив, во я дало возможность Супермарине однажды добиться выдающегося успеха. Это произошло во время Тунисской кампании. Было получено не слишком внятное донесение о неизвестном корабле, замеченном ночью южнее Сардинии. На основе анализа предыдущих событий было сделано правильное заключение, что этой ночью британский минный заградитель поставит мины точно в 12 милях севернее Рас-эль-Корана (Тунис). Итальянский конвой, который шел в этом направлении, был немедленно повернут, что спасло его от уничтожения. Тральщики позднее нашли минное поле точно в том месте, которое предсказали с помощью чистой дедукции аналитики Супермарины.

Не следует забывать и другие источники информации, не относящиеся к категории «чистого» шпионажа. Псевдонейтральные представители всегда были продуктивным источником информации для обоих противников. Достаточно упомянуть дипломатические и консульские представительства США, работавшие в Италии, даже в основных итальянских портах до декабря 1941 года. Другие подобные представительства действовали в Италии без ограничений в течение всей войны. Логично считать, что такие представительства, используя дипломатическую неприкосновенность, оказали противнику множество ценных услуг. Туристы и корреспонденты из нейтральных стран тоже часто приносили ценные новости военного характера. Временами тщательное изучение прессы вражеских стран, даже их официальных военных коммюнике, оказывалось плодотворным источником информации.

В целом сложная организация современных морских операций временами делала невозможным сохранить их в секрете. Например, при проводке конвоев Супермарине приходилось сообщать различные детали десяткам морских, но «душных и армейских штабов, не только итальянских, но и германских. Далее, это приходилось делать по нести различным, не связанным между собою сетям связи. Если пересчитать всех людей, имевших дело с этими сообщениями, таких, как секретари, снабженцы, телеграфисты, телефонисты и прочие, можно видеть, что информация становилась известна сотням людей, многим из которых не полагалось иметь к ней доступ. Это был серьезный недостаток, но из-за сложной и неопределенном организационной структуры трех видов вооруженных сил двух разных стран Супермарина никогда не была в состоянии хоть как-то усилить соблюдение секретности.

Короче говоря, можно смело утверждать, что иногда англичане знали об операциях итальянского флота, так же как Супермарина часто знала об их операциях. Однако это положение следует почти полностью отнести на счет нешпионских источников информации, которые и сегодня находятся в распоряжении любой страны. С другой стороны, совершенно ясно, что противник ничего не знал о наших операциях, если информация о них оставалась только внутри флотских структур.

Оккупация Далмации и Греции

На рассвете 5 апреля началось наступление в Югославии. От итальянского флота немедленно потребовалось усиление эскорта албанских конвоев, так как логично было ожидать, что югославский флот попытается атаковать их, используя находящуюся поблизости базу Каттаро. Но вместо этого югославы позволил и захватить свои корабли исправными, не считая эсминца «Загреб», который один из офицеров взорвал ценой собственной жизни. Итальянский флот постарался немедленно ввести все корабли в строй уже со своими экипажами. Эсминцы «Дубровник», «Белград» и «Любляна» были переименованы в «Премуда», «Себенико и „Люблана“ соответственно. 4 лучших торпедных катера были сведены в 24-ю флотилию Mas. Остальные югославские корабли были совершенно непригодны к службе и принесли больше хлопот с постоянными ремонтами, чем пользы.

Итальянскому флоту доставила массу хлопот оккупация сотен островков далматинского побережья и перевозка множества армейских подразделений в качестве гарнизонов в прибрежные города. Естественно, ему пришлось быстро оккупировать югославские военно-морские базы и основные порты, которые попали в руки итальянцев практически не пострадавшими. Итальянский флот возобновил деятельность штабов и служб в этих местах, что потребовало размещения личного состава и оборудования, снятого из других портов. В стратегической смысле оккупация Югославии мало что дала флоту, разве появилась возможность часть адриатических конвоев направить вдоль далматинского побережья.

В конце апреля, ожидая, что Греция вот-вот капитулирует, итальянский флот принял соответствующие меры и сосредоточил людей и технику в портах юго-восточной Италии. В то же время было постигнуто соглашение с германским флотом о разделении ответственности в греческих водах и о последующей атаке Крита. Было решено, что:

1. Эгейское море, разумеется, за исключением итальянского сектора Додеканезских островов, уходит под контроль германского флота. Это должно было стать его первым появлением на Средиземном море. Германский флот должен был обеспечить работу всех необходимых служб и обеспечить экипажами все корабли, захваченные там.

2. Воды к западу от Коринфа находятся под юрисдикцией итальянского флота, который несет аналогичную ответственность.

3. Итальянский флот будет держать в Эгейском море ядро флота — первоначально 8 эсминцев и 1 флотилию торпедных катеров — плюс вспомогательные суда для сотрудничества с немцами в операциях в этом секторе. Итальянские корабли будут находиться под командованием итальянского штаба, отвечающего перед Супермариной, но оперативное руководство в Эгейском море осуществляет германский адмирал Шустер.

Германский флот всегда строго придерживался этих соглашений, чего нельзя сказать о двух других видах вооруженных сил Германии, когда они появились на сцене.

Начиная с конца апреля и по 20 мая итальянский флот провел оккупацию Ионических островов, всех Циклад и различных портов в Морее. Разумеется, как это рее происходило в Югославии и Киренаике, организация портовых служб флота потребовала передислокации в Грецию большого числа людей, а также оборудования, техники, всевозможного снабжения и припасов, что в свою очередь потребовало увеличения перевозок. Флот полностью выполнил все, что от него требовалось, и в короткое время создал в Греции высокоэффективную инфраструктуру. В Констанце (Румыния) был создан итальянский штаб, чтобы руководить движением итальянских судов, пришедших в Черное море через Дарданеллы.

Быстрый крах греческого фронта вынудил Александрийский флот провести срочную эвакуацию британских войск из Греции на Крит. Было вывезено примерно 30000 человек, причем исключительно по ночам. Потери противника оказались очень маленькими, так как германские ВВС не имели ночных самолетов.

В это время британские вооруженные силы находились в глубоком кризисе, как на суше, так и на море.

Поэтому действия итальянского флота в Эгейском море могли дать великолепные результаты. Тем не менее, никаких атак не было произведено. За эту осторожность флот особенно сильно критикуют те, кто был недоволен его неосторожностью в бою у Матапана. Тот факт, что британская авиация в восточном Средиземноморье в этот момент находилась в критическом состоянии, стал известен итальянцам много позже, К тому времени она, как и авиация на Мальте, уже усилилась. Вдобавок англичане проводили эвакуацию только на легких кораблях. Это не имело значения, так как Александрийский флот находился в постоянной готовности к выходу, чтобы сломить любой противодействие эвакуации. Надо заметить, что в это время он имел 3 линкора, тогда как итальянцы располагали только 2. Следует также отметить, что после боя у Матапана итальянское Верховное Командование запретило флоту операции вне радиуса действия истребителей. В Эгейском море эффективно прикрывать корабли мог только германский IV авиакорпус, недавно прибывший из Германии. Его командование отвергло предложения о сотрудничестве. У автора есть основания полагать, что IV авиакорпус не желал помощи итальянцев в Эгейском море, намереваясь заполучить всю славу будущих побед.

Вскоре после этого история полностью повторилась при атаке Крита. Снова итальянский флот не участвовал в этой операции, если не считать обеспечения совершенно необходимых эскортных кораблей для сопровождения войсковых конвоев. Хотя случай предоставил несколько возможностей использовать силы флота, они были упущены. Помимо указанных выше причин, главным оказалось твердое заявление IV авиакорпуса, что он со всем справится сам. Кроме того, немцы наотрез отказались предоставить воздушное прикрытие итальянским кораблям. Более того, немцы заявили, что не несет ответственности за любые случайности, если итальянские корабли появятся в Эгейском море. Они предупредили, что германские самолеты могут атаковать итальянцев, так как их пилоты раньше не летали над морем и не смогут отличить корабли союзников от вражеских.

Обоснованность этих предупреждений подтвердила атака нескольких Ju-87 против миноносца «Сагиттарио», который сопровождал конвой с германскими войсками. Другая группа Ju-87 атаковала 5 итальянских эсминцев, несущих германские войска. Последние едва успели выйти из Пирея, и предполагалось, что их прикрывают с воздуха германские самолеты. В результате этой атаки был серьезно поврежден эсминец «Селла». Другим примером подобного рода стал а бомбардировка 2 итальянских торпедных катеров, следовавших на большой скорости южнее этой группы. В этом случае германские пилоты приняли их за 2 британские подводные лодки! Эти атаки происходили среди бела дня и невзирая на то, что германским самолетам севернее Крита было запрещено атаковать корабли размерами меньше крейсера. Наконец тот факт, что немцы сохранили в полной тайне от итальянского Верховного Командования план атаки Крита, говорил о том, что они не хотели иметь никаких соперников при дележе лавров. Поэтому немцы в принципе исключили любую возможность сотрудничества с итальянским флотом. Вследствие этого итальянский флот не сумел помешать эвакуации англичан с Крита так же, как и их Греции.

Тесно связанным с событиями на греческом фронте оказалось одно рискованное предприятие англичан. В начале марта они попытались провести конвой через все Средиземное море из Гибралтара на Крит. На такую авантюру они не решались с 10 января. Англичане были вынуждены приложить огромные усилия, чтобы прикрыть конвой. В порядке подготовки к операции 2 марта крейсер и 2 эсминца прошли через Сицилийский пролив с Мальты в Гибралтар. Эти корабли покинули Мальту глухой ночью и перешли пролив незамеченными. Однако на следующий день они были атакованы 20 итальянскими бомбардировщиками и 3 торпедоносцами, а также несколькими германскими самолетами. Но эти усилия ничего не дали. С другой стороны, грузовое судно «Паракомби», замаскированное под французское судно «Уэд-Крум», подорвалось на итальянской мине возле мыса Бон, когда следовало за военными кораблями. Также подорвался на итальянской мине британский эсминец «Джервис», покинувший Мальту.

Утром 8 мая разведывательный самолет сообщил, что британская Гибралтарская эскадра сопровождает конвой в районе мыса Бон. Александрийский флот тоже был замечен в центральном Средиземноморье. Только слишком позднее обнаружение британских соединений не позволило итальянскому флоту перехватить их прежде, чем они войдут в Сицилийский пролив. Поэтому был отдан приказ ночью развернуть эсминцы и торпедные катера. К западу от Трапани их должны были поддержать 2 дивизии крейсеров. Тем временем в бой вступила итало-германская авиация и повредила британский линейный крейсер «Ринаун». Сильное волнение помешало итальянским эсминцам провести внезапную атаку, однако в течение ночи слышались повторяющиеся взрывы на минном поле возле Пантеллерии. Утром были замечены обломки, что было явным признаком гибели кораблей. Можно был» предположить, что англичане потеряли на итальянских минах по крайней мере 2 судна, Одним из них определенно было грузовое судно «Банфшир», но другое судно опознать не удалось. Еще одно грузовое судно — «Эмпайр Сонг» — подорвалось на мине и затонуло возле Мальты. На следующее утро, 9 мая, 8 бомбардировщиков год прикрытием 37 истребителей и 13 пикирующих бомбардировщиков Ju-87 были посланы для атаки британских кораблей. Эти самолеты не нашли противника, хотя Ju-87 атаковали кого-то, но результата тоже не добились. Наконец, утром 10 мая севернее Туниса были заменены 1 крейсер и 4 эсминца врага. Они на большой скорости двигались на запад. Эти корабли сопровождали конвой до Мальты и теперь возвращались назад, проскочив незамеченными Сицилийский пролив. Чтобы атаковать их, итальянцы послали 21 самолет. Крейсер был поврежден. Тем временем для атаки конвоя, находящегося вблизи Крита, немцы послали 15 самолетов, однако они не обнаружили конвоя.

Итальянский флот не принимал участия в этих операциях по веским причинам. Из-за позднего обнаружения он не смог бы перехватить конвой западнее Сицилии. Если бы корабли вышли, как только было получено донесение — вечером 8 мая, — контакт с неприятелем можно было установить только во второй половине дня 9 мая. Такой ход событий становился возможным, если бы англичане пожелали принять бой и не стали уклоняться дальше к югу. Более того, в данный момент в строю находились только линкоры «Чезаре» и «Дориа», против которых из Александрии могли выйти 3 линкора. Итальянцы абсолютно не могли полагаться на воздушное прикрытие. Совершенно очевидно, что они попали бы под атаки самолетов британского авианосца. В целом риск был значительно больше, чем сомнительные результаты, которые могло принести такое предприятие. С другой стороны, проявив капельку воображения, Супермарина могла предвидеть возвращение легких сил, обнаруженных утром 10 мая. Выслав заранее крейсерскую дивизию, вполне можно было перехватить англичан возле берегов Туниса.

Информация, полученная от авиаразведки, ввела Супермарину в заблуждение. Она не имела понятия, что линкор «Куин Элизабет» вместе с конвоем прорвался на восток. Присутствие этого корабля в восточном Средиземноморье было обнаружено только позднее и по другим каналам. Следует отметить, что присутствие двух линкеров типа «Чезаре» в Таранто во время германской высадки на Крит послужило причиной переброски этих подкреплений флоту, который уже превосходил по силам итальянский. Спешный перевод «Куин Элизабет» в Александрию создал там ядро флота из А линкоров, которые могли противодействовать любым операциям 2 итальянских линкоров.

Приключения миноносцев «Лупо» и «Сагиттарио»

Подготовка к атаке Крита была завершена в середине мая, когда X авиакорпус был переведен из Сицилии в Грецию, прекратив налеты на Мальту. Планами IV авиакорпуса предусматривалось сначала провести массированные бомбардировки. Затем парашютисты должны были захватить Канию и аэродромы Малеме, Гераклиона, Ретимо. Ночью в Канию должен быть прибыть конвой из Пирея, который состоял из двух десятков мелких грузовых и каботажных судов с германскими войсками на борту. Конвой прикрывал эскортный миноносец «Лупо» капитана 2 ранга Франческо Мимбелли. Конвой также должен был доставить подразделения итальянского полка Сан Марко (морская пехота) и кое-какое оборудование для оккупации бухты Суда. На следующую ночь аналогичный конвой, возглавляемый миноносцем «Сагиттарио», должен был высадить войска в Гераклионе. Операцию предполагалось закончить за 3 дня.

Несмотря на тщательную подготовку, германские парашютисты, сброшенные на Крит утром 20 мая, оказались в очень трудном положении. В Гераклионе десант был уничтожен. В Малеме немцы сумели захватить только часть аэродрома.

Такая же неудача ждала их и в Ретимо. Видя эти серьезные неудачи, во второй половине дня 21 мая немцы отправили конвои «Лупо» и «Сагиттарио». Их целью была высадка с боем — операция, к которой войска были совершенно не готовы. Более того, хотя воды вокруг острова патрулировались сотнями самолетов Оси, ни один из них не был предупрежден о прохождении конвоев. Поэтому англичане сумели уничтожить один конвой и сорвать высадку второго.

Ночью 21 мая конвой «Лупо» уже заметил берега Крита. И в этот момент его внезапно атаковали 3 британских крейсера («Дидо, „Аякс“, „Орион“) и 4 эсминца. Как только были обнаружены вражеские корабли, „Лупо“ поставил дымзавесу вокруг конвоя и пошел в атаку. Последовала героическая битва с превосходящими силами. Сначала „Лупо“ обстрелял эсминец, а потом атаковал приближающийся крейсер. Пока обе стороны вели огонь, миноносец пустил 2 торпеды с расстояния всего 700 метров. Под градом снарядов капитан 2 ранга Мимбелли прорезал строй противника между крейсерами „Аякс“ и „Орион“. Он проскочил буквально в нескольких метрах за кормой „Аякса“, обстреливая его из всех орудий и пулеметов. Судьба маленького корабля в этом бою была, разумеется, предрешена. „Лупо“ получил множество попаданий, но Мимбелли, используя общее замешательство, сумел улизнуть. Вражеские корабли уничтожили беспомощный конной, из которого уцелели всего 3 суденышка (все итальянские). Однако в суматохе англичане временами обстреливали друг друга, нанеся серьезные повреждения. Маневры „Лупо“ были такими быстрыми и решительными, что англичане решили, что сражались с несколькими кораблями. „Лупо“ провел великолепный бой, особенно если учесть, что миноносец получил не менее 18 попаданий 152-мм снарядами. Хотя потери экипажа были очень тяжелыми, корабль не был потоплен, несмотря на заявление „Аякса“, что его артиллерия „разнесла в щепки“ итальянский корабль.

Через несколько часов наступила очередь «Сагиттарио». В 8.30 22 мая этот миноносец вел свой конвой в Канию, когда лейтенант Джузеппе Чигала Фульгози получил приказ вернуться на Милос, так как обстановка на суше осложнилась. Едва Чигала успел повернуть, как на востоке показались мачты британских кораблей. Это стало неприятный сюрпризом. Хотя в небе кружили свои самолеты, ни один из них не предупредил о присутствии неприятеля. Чигала приказал примерно 30 судам конвоя уходить как можно быстрее, а сам начал ставить дымзавесу, чтобы прикрыть их. Затем, вместо того чтобы самому укрыться в дымзавесе, он повернул навстречу врагу.

Как только британская эскадра, состоявшая из 5 крейсеров и 2 эсминцев под командой адмирала Кинга, заметила «Сагиттарио», она открыла огонь с дистанции 12000 метров. Вражеские снаряды падали вокруг миноносца, но стремительный зигзаг помог «Сагиттарио» уйти от сосредоточенного огня.

Когда до второго крейсера осталось менее 8000 метров, Чигала повернул прямо на него и выпустил свои торпеды. Затем, намереваясь удержать англичан подальше от конвоя, он еще больше сократил дистанцию. Над вражеским крейсером, в который были выпущены торпеды, поднялся столб дыма, и Чигала решил, что добился попадания. Однако в этот момент британские корабли прекратили огонь и повернули на юго-запад. Чигала выпустил еще несколько снарядов по ближайшему эсминцу и полностью удовлетворенный повернул назад, чтобы вновь присоединиться к конвою. Ему никто не мешал. Но испытания «Сагиттарио» еще не закончились. Несколько Ju-87 пять раз атаковали миноносец, но, к счастью, повреждений не нанесли. Легко понять, что когда Чигала вернулся в Пирей, германские альпийские стрелки буквально пронесли его на руках по улицам.

Из британских рапортов стало известно, что адмирал Кинг оправдывал свой неожиданный отход опасением вражеских воздушных атак. Однако ясно, что такое объяснение не согласуется с фактами, и его резко критиковали сами англичане, как видно из мемуаров Черчилля. А фактом является одно: конвой, прикрываемый только одним миноносцем, находился под прицелом британских орудий. 5 крейсеров и 2 эсминца уничтожили бы весь конвой за несколько минут. Конвой являлся очень важной целью, и его уничтожение не требовало большого риска. В то же время отход британской эскадры не означал, что она избежит воздушных атак. Вскоре после этого происшествия британская эскадра, направлявшаяся к Цериго, была атакована Ju-87, которые нанесли серьезные понуждения крейсерам «Найад» и «Карлайл». Из всего этого следует, что британский адмирал совершил ошибку.

Из официальных британских донесений стало известно, что торпеды «Сагиттарио» в цель не попали, но действия Чигалы вызвали серьезные последствия. Как только адмирал Каннингхэм узнал, что адмирал Кинг позволил своей добыче ускользнуть, он приказал линкорам «Уорспайт» и «Вэлиант», крейсерам «Глостер» и «Фиджи» и 7 эсминцам, которые в это время находились западнее Цериго, войти в Эгейское море, соединиться с эскадрой адмирала Кинга и найти исчезнувший конвой. Когда объединенная эскадра шла на северо-восток, она подверглась яростным атакам Ju-87, которые тяжело повредили «Уорспайт». Адмирал Кинг снова скомандовал общий отход. Этот маневр, однако, не спас его корабли. Выследившие цель Ju-87 потопили крейсера «Глостер» и «Фиджи» и эсминец «Грейхаунд». «Вэлиант» и другие корабли были повреждены.