«Краеугольный камень»

После перемирия итальянский полуостров был разорван на куски и залит кровью в результате ряда трагических событий, которые так или иначе затронули судьбу каждого итальянца. Запутанная ситуация, в которой оказалась страна, привела к возникновению множества трудностей. В частности, союзники препятствовали реорганизации вооруженных сил Италии. Это привело к тому, что лишь часть энергии нации можно было использовать в действительно военных целях. Зато флот сразу представлял собой эффективную силу, готовую к действиям, и он принял участие в операциях союзников как на море, так и в тыловом обеспечении своими портами и базами на юге полуострова. Этот вклад, как выяснилось очень скоро, был вполне ощутим.

В морской войне на Средиземном морс до 8 сентября 1943 года союзники сражались только с итальянским флотом. Теперь он стоял бок о бок со своими бывшими противниками, и флоту союзников не противостояли сколько-то реальные морские силы Германии. Поэтому хотя после перемирия итальянский флот оказался вовлечен в операции крупного размаха, они больше не носили характера жестоких, непрерывных боев, как это было ранее. Корабли и наземные службы итальянского флота выполняли бесчисленное множество мелких заданий и операций. Хотя их общий масштаб был очень велик, они резко отличались от операций до 8 сентября. Поэтому в данной книге мы не будем детально описывать период после подписания перемирия, а ограничимся лишь кратким обзором.

Было совершенно ясно, что после высадки союзников в Италии в своих действиях они будут руководствоваться глубоким недоверием к итальянцам, с которыми они более трех лет вели ожесточенную борьбу в Африке и на Средиземном море. Именно это чувство сыграло главную роль в выдвижении неоправданно тяжелых условий перемирия. И руководство союзников не смогло определить истинные чувства итальянцев, а тем более — использовать их к своей выгоде. Разочарование, которым сопровождались переговоры и объявление перемирия, зародило в итальянцах недоверие еще более серьезное, чем в командных кругах союзников.

Поэтому в интересах Италии было как можно скорее убедить власти союзников поверить хотя бы определенной части итальянской нации. Было необходимо показать союзникам, что, несмотря на это замешательство, существуют некоторые организации, сохранившие власть, авторитет и структуру в целости; что союзники могут в данных обстоятельствах полностью положиться на такие организации. Итальянский флот своим поведением на море и берегу представил серьезные доказательства того, что может немедленно наладить взаимопонимание и добиться уважения.

Поведение итальянского флота во время дней перемирия показало пример неоценимой важности и морального влияния для всего итальянского народа по обе стороны фронта. Этот фактор помог итальянцам осознать, что еще не все потеряно. Он позволил вновь обрести веру в себя и показал, как надо вести себя в новой ситуации. Поэтому итальянский флот, как и предсказывал адмирал Бергамини, действительно стал «краеугольным камнем», на который нация смогла опереться, чтобы начать возрождаться к новой жизни.

Доверие, которое итальянский флот вызвал у союзников в первые же дни перемирия, быстро укреплялось. Военно-морские силы постоянно показывали примеры верности, дисциплины и эффективности. Видя это, Верховное Командование союзников уже через 2 недели после перемирия нашло не только логичным, но также полезным и желательным участие итальянского флота в военных операциях. Поэтому 23 сентября адмирал Каннингхэм пригласил адмирала Де Куртена, морского министра и начальника штаба флота, чтобы подписать соглашение, касающееся участия итальянских кораблей, как военных, так и торговых, в действиях против нового общего врага. Полное взаимопонимание помогло достичь уже описанного джентльменского соглашения, которое в то время имело величайшее материальное и моральное значение для итальянского флота. В действительности оно, несмотря на тяжелейшие условия перемирия, обеспечивало итальянское сотрудничество в морской войне без всяких ограничений и таким образом ставило итальянский флот на один уровень с флотами союзников.

Важность соглашения Каннингхэма — Де Куртена подчеркивалась тем, что оно не было простым приказом победителя побежденному, но свободно обсуждалось обеими сторонами, содержало взаимные обязательства и было заключено в атмосфере взаимного доверия. Этот факт еще более значителен потому, что соглашение было достигнуто еще до того, как глава итальянского правительства маршал Бадольо поднялся на борт крейсера «Сципионе», чтобы отправиться на Мальту для подписания окончательных условий перемирия, которое состоялось 29 сентября.

Мы уже дали короткий обзор состояния итальянских кораблей и портов в северной части страны за линией фронта. Южнее линии фронта, в Таранто и Бриндизи, перемирие не внесло серьезных изменений в деятельность флотских структур, они смогли сразу начать работать под руководством союзников, как только во второй половине дня 9 сентября в Таранто прибыл первый конвой. Союзники были твердо уверены в помощи итальянцев еще до того, как конвой вошел в порт, потому что они видели, как зенитные батареи базы открыли огонь по германским самолетам, которые в этот момент появились над кораблями союзников.

После того как удалось преодолеть неизбежное в подобной ситуации предубеждение, между морским командованием Италии и союзников наладилось искреннее сотрудничество. Это началось с того, что союзники передали районы Бриндизи и Таранто под ответственность и прямое командование итальянского флота. Такое решение было исключительно важным, так как на возможности использования этих баз строились все планы действия флота союзников. Итальянцы немедленно дали надежные доказательства эффективности своих военно-морских структур, что позволило командованию союзников передать в ведение итальянского флота и ряд других обязанностей. Среди них было, между прочим, военное и политическое руководство всей территорией Италии южнее линии фронта до тех пор, пока правительство в Бриндизи не сможет начать эффективно исполнять свои обязанности.

В результате в течение нескольких месяцев командующий силами флота в Таранто адмирал Фиораванцо, помимо своих прямых обязанностей, нес полную ответственность за организацию итальянских сухопутных сил в этом районе, а также за обеспечение гражданского правопорядка, состояние здравоохранения, работу железных дорог, гражданских почты и телеграфа, реквизиции транспорта и строений, распределение продовольствия среди населения и даже за распределение воды. Ведь немцы взорвали Апулийский акведук, и на ремонт потребовалось 40 дней. Все это время флот удовлетворял потребности военных и гражданского населения в пресной воде за счет своих запасов и перевозок на танкерах.

Сложность и многогранность этих обязанностей упала тяжелым грузом на плечи флотских штабов в Бриндизи и Таранто. Такое положение еще больше осложнялось мощным потоком войск союзников через эти порты. Таким образом, нетрудно видеть, что работа флотского командования имела колоссальное значение для союзников. Несмотря на все трудности, флот справился со своими обязанностями к полному удовлетворению итальянского правительства и командования союзников. На основе созданных флотом структур правительство смогло начать трудную работу восстановления Италии. Эта работа началась в Апулии, но постепенно охватила всю страну.

Различные англо-американские штабы тоже были вынуждены полагаться на работу итальянских структур в части высадки, расквартирования, передвижений и переформирования большого количества войск союзников, расположенных в южной Италии. Для этих операций, которые постоянно увеличивались в масштабах, флоту пришлось быстро возродить множество служб, так же как и создавать новые. Среди таких были военные подразделения, привлекаемые к разгрузке судов союзников. Они насчитывали около 5000 человек. В своей деятельности они достигли такой эффективности, что могли в течение суток завершить разгрузку одной дивизии и одновременную погрузку второй. Пришлось также преодолеть очень серьезные проблемы расквартирования огромного количества войск и складирования их техники и припасов.

Весьма серьезный вклад в военные усилия союзников внесла верфь Таранто. К 8 сентября 1943 года она была одной из крупнейших на Средиземном море, уступая лишь гибралтарской. Все остальные не действовали по тем или иным причинам. Колоссальный объем выполненных ею работ заслужил все мыслимые благодарности союзников. | Скорость и качество работ часто вызывали подлинное восхищение специалистов и технического персонала союзников. За период с сентября 1943 года по июнь 1945 года арсенал в Таранто отремонтировал 1643 корабля союзников, в том числе 621 военный, а также по крайней мере 203 итальянских торговых судна и несколько сотен итальянских военных кораблей различных типов. Следует заметить, что среди выполненных работ были серьезные ремонты, тянувшиеся несколько месяцев. При этом приходилось целиком полагаться на запасы, сделанные флотом до войны и хранившиеся на складах в Таранто.

После высадки союзников в южной Италии итальянский флот не только принял на себя обеспечение обороны военно-морских баз и побережья, но также взял на себя часть забот о тех районах, которым до перемирия реально мало что угрожало. Было желательно усилить их оборону и подготовить службы к активной деятельности. Например, были резко усилены зенитные батареи, для некоторых из них технику поставили союзники. Пришлось поспешно обучать итальянских артиллеристов работе с незнакомыми орудиями. ПВО первых трех аэродромов в Апулии, на которые базировались американские самолеты, по требованию американских ВВС была поручена итальянскому флоту. Флот поставил дополнительные 37-мм орудия.

1-я воздушно-десантная дивизия генерала Хопкинсона при высадке в Таранто потеряла всю свою артиллерию и тяжелое вооружение. Оно было погружено на крейсер «Эбдиел», который подорвался на мине при входе в порт. Итальянский флот немедленно переоснастил дивизию мобильной артиллерией, пулеметами, противотанковыми орудиями и огнеметами, позволив американскому соединению действовать, не дожидаясь, пока прибудет новая техника взамен погибшей.

Потопление «Эбдиела» показало, что немцы, отступая из Таранто, заминировали рейд Map Гранде. Поэтому его пришлось немедленно очищать от мин. Входной канал во внутренний бассейн Map Пикколо тоже был тщательно осмотрен водолазами, специально обученными такой работе. В то же время итальянский флот усилил противоминную и противолодочную оборону баз.

Поначалу деятельность флота сводилась к оборонительным, организационным и снабженческим операциям. Однако она позволила установить тесные отношения с союзниками и добиться полного взаимного доверия. Союзники с самых первых дней перемирия были вынуждены считать итальянский флот не побежденным, выполняющим все приказы торжествующего победителя, а верным и равноправным партнером.

Битва на Леросе

Тем временем на далеких Додеканезских островах итальянцы и англичане установили еще более тесные узы, скрепленные совместно пролитой кровью. В условиях, сложившихся после перемирия, Додеканезы, которые принадлежали Италии, и те из греческих островов, которые были оккупированы итальянцами, были окружены островами, захваченными немцами. Над всем районом доминировали немецкие воздушные базы на Крите. Конечно, теперь немцы были крайне заинтересованы в установлении полного контроля над всеми островами, чтобы устранить угрозу юго-восточному краю своего оборонительного периметра. Кроме того, устранялась угроза атаки союзников в направлении Балкан.

Додеканезы, так же как и захваченные итальянцами греческие острова, были крошечными кусочками суши с небольшими гарнизонами, исполнившими в основном полицейские функции. Немцы начали стремительное наступление и уже 9—12 сентября захватили много мелких островков. В то же время обманным путем, под прикрытием переговоров германские войска — армейская дивизия и несколько зенитных батарей — которые находились на Родосе, в столице Додеканезов, сумели устранить возможность сопротивления сильного итальянского гарнизона и добиться его капитуляции. Однако немцы не решились на немедленную оккупацию Лероса, хорошо защищенной итальянской военно-морской базы, и соседних островов Кос, Калимнос, Стампалия, Никария, Самос. 13 сентября немцы послали по радио предложения этим островам принять делегации для обсуждения условий почетной сдачи. Адмирал Машерпа, командующий военно-морской базой на Леросе, резко ответил, что не примет никаких представителей. Тем не менее, стало ясно, что как только немцы соберут достаточные силы, они попытаются захватить эти острова. Адмирал Машерпа приготовился отразить удар.

Лерос прикрывали 24 морские батареи, всего около сотни орудий всех калибров и типов, начиная от 76-мм зениток до береговых 152-мм батарей. Гарнизон состоял из 5500 моряков, половина из которых составляли расчеты батарей, пулеметных точек и прочих оборонительных сооружений. Вторую половину составляли административные и технические службы военно-морской базы. Мобильные силы гарнизоны были невелики — всего 1 пехотный батальон, около 1000 человек с устаревшим оружием. Почти все солдаты и матросы на Леросе были резервистами, призванными по случаю войны, или солдатами старших возрастных категорий. Почти сорок месяцев тянулось относительное бездействие, хотя жизнь на изолированных постах, разбросанных по горам, комфортабельной не назовешь. Однако все солдаты, как один, дружно откликнулись на призыв адмирала Машерпы и были готовы сражаться до конца.

Было очевидно, что осажденный гарнизон без поддержки с моря долго не продержится. Воздушная поддержка была еще более важна. Батареи на острове, хотя и находились в хорошем состоянии, были устарелых проектов, и орудийные позиции были совершенно открытыми. Помня опыт Мальты и Пантеллерии, легко было предсказать, что остров не выдержит сильного удара с воздуха, если союзники не перебросят сюда адекватные воздушные силы. Но если немцы могли бросить против Лероса всю свою авиацию Балканского сектора, то адмирал Машерпа имел в своем распоряжении только маленькую посадочную полосу на острове Кос и 3 или 4 самолета. Лерос, полностью покрытый горами, не имел аэродромов. Более того, для противодействия высадке с моря Лерос имел только 1 старый эсминец и несколько торпедных катеров.

Очевидно, что в интересах союзников было удержать Лерос и соседние острова, имеющие важное стратегическое значение. Но в действительности союзники даже в самые критические моменты битвы прислали мало войск, самолетов не прислали вообще. Поддержка с моря тоже отсутствовала. Мы не будем обсуждать тот комплекс военных и политических причин, которые подтолкнули союзников действовать именно так. Эту критику, причем достаточно резкую, можно найти в работах историков союзных держав.

Пока немцы готовили атаку, 16 — 20 сентября на Лерос прибыло около 1000 британских солдат, вооруженных только стрелковым оружием. Потом прибыли еще несколько мелких подразделений, итальянские корабли помогли разместить их на соседних островах. В качестве командующего сектором прибыл британский генерал Бритторес, однако он оставил адмирала Машерпу командовать итальянскими силами и гражданским населением. Британский батальон расположился в центре острова, и через несколько дней установились самые сердечные отношения между англичанами и итальянцами на всех уровнях. Эти отношения позднее, во время ожесточенных боев, превратились в настоящее братство по оружию.

Немцы начали свое наступление 26 сентября. Они использовали метод, который сейчас в подобных случаях стал классическим. Первым этапом стали бомбардировки, интенсивность которых постепенно увеличивалась, а частота — возрастала. Их целью было систематическое уничтожение оборонительных сооружений и истощение физических и моральных ресурсов обороняющихся войск. Это воздушное наступление продолжалось без перерыва в ходе всей битвы, то есть 52 дня. Интенсивность налетов достигла исключительной величины, учитывая малые размеры острова. Взлетая со своих аэродромов на соседних островах, германские бомбардировщики постоянно висели в воздухе, поливая обороняющихся градом бомб и снарядов. Перерыв делался только на пару часов глубокой ночью, и то не всегда. Один раз воздушные налеты продолжались 72 часа без перерыва. «Много хуже, чем на Мальте», — говорили англичане, и к этому нельзя ничего добавить.

Задача противовоздушной обороны легла целиком на плечи итальянских батарей, так как английские войска имели оружие, пригодное только для отражения десанта. Некоторое представление об интенсивности налетов дает тот факт, что зенитные батареи выпустили более 150000 снарядов и примерно 1000000 пулеметных патронов. К счастью, еще до войны итальянский флот запас более 200000 снарядов в подземных артпогребах, и потому не было необходимости экономить. Тем не менее, из-за интенсивности стрельбы некоторые типы боеприпасов подошли к концу после нескольких недель практически непрерывных боев. По этой же причине вышло из строя множество орудий.

Много вражеских бомбардировщиков стали жертвами огня итальянцев. По различным оценкам, было сбито не менее 200 самолетов. Однако бомбы продолжали сыпаться тысячами. В результате через несколько дней все корабли в порту, как итальянские, так и британские, были потоплены. Через пару недель были полностью уничтожены пес сооружения военно-морской базы, большая часть батарей подавлена, все дороги и линии связи разрушены. После этого подразделения на отдаленных изолированных укреплениях начали испытывать голод. Помимо бомб немцы сбрасывали пропагандистские листовки с угрозами. Типичной была такая: «Моряки Лероса! Если вы не сдадитесь, то, когда мы высадимся, жестоко покараем вас!» Немцы не скрывали, что считают итальянских военных партизанами, стоящими вне закона. Поэтому они подлежали немедленной казни после захвата в плен. Однако, несмотря на все это, никто из итальянцев не дрогнул. Свидетелями героических дел итальянцев стали присутствовавшие на острове англичане. Даже расчеты уничтоженных батарей желали оставаться на своих постах, чтобы продолжать сражаться ручным оружием.

Тем временем 3 октября немцы приступили к захвату островов вокруг Лероса, уничтожив их оборонительные сооружения массированными бомбардировками. Они начали с Коса. В первую очередь был захвачен аэродром, чтобы помешать союзникам использовать истребители в этом районе. Несмотря на упорное сопротивление маленьких итало-английских гарнизонов, к 22 октября в руки немцев попали все острова, за исключением самого Лероса. Лерос теперь оказался в еще более тесном кольце и подвергался еще более сильным бомбардировкам. Тем не менее, британские корабли сумели доставить на остров еще 2 английских батальона и некоторые припасы, хотя при этом 6 кораблей были потоплены германскими бомбардировщиками возле Лероса. 6 итальянских подводных лодок совершили множество рейсов между Хайфой и Леросом, также приняв участие в рискованных операциях по доставке снабжения на остров.

К несчастью, присланные предметы снабжения оказались не теми, которые запрашивал гарнизон. Хотя они и не были совершенно бесполезны, проку от них было мало. 1 ноября генерал Тинли принял командование на острове у генерала Бриттореса и немедленно начал составление тактических планов противодействия высадке. Его предшественник пренебрегал такими планами. Генерал Тинли преуспел не больше Бриттореса в деле вышибания необходимых припасов. Только при поддержке с моря и воздуха можно было надеяться отбить с штурм, но Тинли не получил ни той, ни другой. Тем временем немцы собирали войска, парашютистов и десантные суда на островах вокруг Лероса, и гарнизон не мог этому воспрепятствовать. Единственное, что можно было сделать — попытаться помешать сосредоточению войск на Калимносе. Остров был в пределах досягаемости 152-мм батарей Лероса, и они регулярно стреляли по Калимносу до самого конца. Эти обстрелы вынудили немцев отказаться от идеи использовать Калимнос как промежуточную базу. Однако только корабли и самолеты союзников с баз Среднего Востока могли помешать им использовать для этой цели другие острова. Но союзники не вмешались.

Утром 7 ноября началась вторая фаза битвы за Лерос. Бомбардировки с воздуха стали еще более интенсивными. Немцы считали, что материальные и моральные возможности защитников полностью исчерпаны. Противник надеялся, что остров сам упадет к нему в руки. «Много хуже, чем на Мальте», — продолжали говорить англичане. Хотя теперь у артиллеристов не оставалось времени ни поспать, ни перекусить, а орудия были изрешечены, итальянские батареи каким-то чудом продолжали стрелять. Однако, несмотря на все усилия, к вечеру 11 ноября, когда началась последняя фаза битвы, в строю осталось совсем немного орудий, а почти все противодесантные сооружения были уничтожены. Более важным стало то, что в двух секторах — на севере и северо-востоке острова — орудий вообще не осталось. Однако существовала надежда, что в случае высадки немцев в этих районах вмешаются англичане и сорвут высадку. Эта надежда была вполне обоснованной, так как немцы не располагали сколь-нибудь значительными морскими силами. Поэтому флот союзников мог легко уничтожить десантные суда и перерезать линии снабжения высадившихся войск.

Тем не менее, в течение ночи 12 ноября немецкие силы вторжения сумели без помех подойти к Леросу с трех направлений. На юге попытка высадки была легко отражена береговыми батареями. Но на севере и северо-востоке, где артиллерии не осталось, немцы сумели высадиться на берег в двух местах. Гарнизоны местных укреплений упорно отбивались и даже ходили в штыковые атаки. Большая часть людей погибла. Те, кто попал в руки немцев, были немедленно расстреляны до последнего человека.

В этот момент высадившиеся силы немцев были еще слабы и разрозненны. Мощная атака крупных мобильных подразделений могла легко сбросить их обратно в море. Но генерал Тинли, который командовал мобильными силами, решил, что лучше дождаться утра. Однако, когда настало утро, интенсивность бомбардировок достигла максимума, а в центре острова высадился сильный парашютный десант. Силы обороняющихся были разрезаны надвое.

Мобильные силы англичан не противодействовали и парашютному десанту. Более того, ближе к вечеру генерал Тинли решил, что создалась критическая ситуация. Он приказал уничтожить все секретные документы и созвал военный совет. Адмирал Машерпа предложил контратаковать немедленно всеми наличными силами, а не дробить их на кусочки. Генерал Тинли снова отложил атаку до утра 12 ноября. Однако контратака так и не состоялась, и немцы получили время подвести подкрепления. Причина этой задержки осталась неясной, однако она имела роковые последствия. В тот же вечер полковник, командовавший итальянским батальоном, напрасно пытался добиться разрешения контратаковать собственными силами. Однако Тинли не разрешил двигаться с места. Он возражал особенно упорно потому, что командование силами союзников на Среднем Востоке приказало ему не использовать итальянские силы в качестве мобильных соединений.

Днем 13 ноября основная тяжесть борьбы пала на итальянских моряков на батареях и укреплениях, которые немцы пытались очистить. Наконец ночью генерал Тинли бросил английские силы в атаку на один из германских плацдармов. Мужественно сражаясь, английские солдаты заставили немцев отступить. Однако флот союзников не появился, и немцы беспрепятственно доставили подкрепления по морю. На следующее утро они не только вернули потерянное, но и расширили свою территорию, прорвавшись вглубь укрепрайона. Теперь борьба, не теряя своей ожесточенности, распалась на множество мелких схваток, что тоже было в пользу немцев. После двух дней таких боев, вечером 15 ноября адмирал Машерпа потребовал от генерала Тинли разрешения провести ночью решительную атаку всеми силами итальянцев. Эта атака должна была обрушиться на все главные позиции немцев. Хотя большая часть итальянцев была кем угодно, только не обученными рукопашному бою пехотинцами, у Машерпы еще оставалось около 5000 человек, и все они были полны отваги и надежды. Отчаянная попытка общего наступления все еще могла сбросить главные силы немцев в море. Однако генерал Тинли в очередной раз заявил, что бой безнадежно проигран, и отклонил это благородное предложение.

На следующее утро немцы высадили дополнительные войска с моря и с воздуха. Вокруг уцелевших узлов сопротивления продолжались яростные бои. Теперь итальянцы и англичане сражались бок о бок. Они вместе проливали кровь и соперничали в доблести. Генерал Тинли, осажденный со своим штабом в подземных казематах, лично отбивал атаки. А неподалеку горстка итальянских моряков и британских солдат проявляла чудеса героизма, сражаясь среди разбитых орудий уничтоженной батареи. Несмотря ни на что, многие батареи продолжали стрелять по германским войскам и самолетам, хотя многие орудия теперь обслуживались буквально одним человеком.

В 12.30 германские парламентеры пробились на итальянский командный пункт и предложили адмиралу Машерпе немедленно капитулировать, чтобы сохранить жизнь своим так называемым «партизанам». Однако адмирал твердо ответил: «Нет», — хотя знал, что этим он подписывает свой смертный приговор (Адмирал Машерпа был предай суду поенного трибунала по обвинению в «измене» и апреле 1944 года в Парме последователями Муссолини, которые объявили себя законным правительством Италии. Он был казнен вместе с адмиралом Кампиони, губернатором Додеканезских островов, отказавшимся передать острова немцам.). Немного позднее генерал Тинли, захваченный немцами, подписал капитуляцию всех британских сил. Итальянцы продолжали сражаться, говоря, что желают показать англичанам, что итальянские моряки знают, как надо умирать. Так как сопротивление продолжалось, немцы в 17.30 доставили генерала Тинли к Машерпе, чтобы он лично подтвердил факт капитуляции. Генерал также хотел поблагодарить адмирала за великолепное поведение его моряков. Он пообещал, что сделает все возможное, чтобы спасти уцелевших итальянцев от расстрелов. Тинли сдержал свое обещание и спас много жизней.

Адмирал Машерпа согласился на капитуляцию итальянских сил только через час — в 18.30. Но в этом безумном хаосе было просто невозможно довести приказ до всех изолированных узлов сопротивления. Во многих местах итальянцы продолжали драться. В течение ночи световыми сигналами приказ был передан на многие укрепления, но гарнизоны отвечали: «Мы не верим! Да здравствует Италия!» — и продолжали бой. Поэтому в некоторых местах схватка затянулась до утра. Немцы привели к «неверующим» итальянских офицеров, которые лично подтвердили приказ о капитуляции. Но как только упрямцы сдались, немцы тут же перебили почти всех.

Адмирал еще мог спастись, добравшись до турецкого берега на катере, который ожидал его в укромном месте в гавани. Твердо зная, что ему не на что надеяться, он предпочел остаться со своими людьми. Как только смолкли последние залпы битвы, длившейся 52 дня, этот катер увез с Лероса итальянский флаг, который позднее вернулся на родину в качестве драгоценной реликвии.

Адмирал Каннингхэм в своих мемуарах так прокомментировал этот эпизод:

«Лерос был итальянской военно-морской базой. Однако ни итальянские войска, ни их береговые и зенитные батареи не внесли серьезного вклада в оборону».

Действия на морском фронте

Уже говорилось, что итальянский флот начал сотрудничество с союзниками сразу после перемирия. Множество его кораблей начали военные действия против немцев. Следует отметить, что уже через несколько дней началась работа в рамках конкретных планов на основе, по крайней мере, морального равноправия с союзниками. По просьбе англичан эсминцы «Легаенарио» и «Ориани» 13 сентября вышли с Мальты. Оки направились в Алжир, приняли на борт 30 тонн боеприпасов и группу солдат и перебросили их в Аяччо, который еще находился в руках итальянцев. Эти войска приняли участие в боях, вынудив немцев эвакуировать свои силы с Корсики.

Над нижней Адриатикой продолжали господствовать военно-морские базы Таранто и Бриндизи. Перемирие не оказало никакого влияния на активность итальянского флота в этом районе. Кроме взаимодействия с флотом союзников, ему пришлось провести множество операций по оказанию помощи и поддержки итальянским войскам в Далмации, Албании и Греции, которые оказались в окружении. Разрозненные группы итальянских солдат, которые больше не могли оказать организованного сопротивления немцам и югославам, пробивались к побережью. Единственной надеждой на спасение для них оставалась эвакуация морем. На некоторых островах итальянские гарнизоны продолжали отражать атаки немцев, поэтому возникала необходимость организовать доставку снабжения и подкреплений, иначе эти гарнизоны оказались бы покинутыми на произвол судьбы.

Почти сразу после перемирия итальянские миноносцы и торпедные катера вместе со случайно подвернувшимися торговыми судами наладили регулярные рейсы для выполнения этих задач. Это продолжалось весь сентябрь. Они курсировали между итальянскими портами в нижней Адриатике и Ионическими островами и прикрывали порты на другом берегу моря — от Спалато на севере до Корфу на юге. Эти операции были связаны с определенным риском и привели к потерям, так как неприятель всеми силами пытался помешать итальянцам. Главным противником вновь стала авиация.

Например, миноносцы «Сиртори» и «Стокко» были немедленно отправлены из Бриндизи на Корфу, чтобы помочь итальянскому гарнизону обороняться против уже высадившихся на острове германских войск. В конце концов сопротивление немцев было сломлено, и они сдались в плен. В ходе операции 13 сентября «Сиртори» подвергся сильнейшей атаке германских бомбардировщиков и был потоплен. После капитуляции германских войск на Корфу «Стокко» был послан к берегам Албании для спасения итальянских солдат, собравшихся в различных портах. Тем временем немцы, поняв, что союзников не интересует судьба Ионических островов, которые оставались в руках итальянцев, приготовились отбить Корфу. Сначала после ожесточенного сопротивления была захвачена Кефалония. Захваченные в плен остатки гарнизона были перебиты. Корфу имел важное стратегическое значение, и немцы начали собирать значительные силы на албанском берегу, чтобы высадиться на остров.