Артём

      Рада Ивановна ХИЛЬЧЕВСКАЯ
      Я всегда мечтала о таком сыне!
      В семидесятом году мужа направили в командировку в США, там мы и познакомились с Боровиками. Советская колония была маленькой, и общались все мы очень тесно, дети наши тоже учились в одной школе и отлично друг друга знали. Естественно, что после возвращения из Нью-Йорка мы продолжали поддерживать дружеские отношения, ходили друг к другу в гости. А когда Вероника собралась поступать на журфак, я специально повела её к Генриху Аверьяновичу. Хотела на его примере показать, какой тяжелый труд журналистика и как к нему надо серьезно относиться.
      Артем тогда тоже пошел по стопам отца - учился в МГИМО. Выбрала этот вуз и Вероника. А вскоре она вышла замуж и родила сына Степу. И тут что-то произошло. Артем вдруг посмотрел на Веронику совсем другими глазами влюбился, и она в него тоже. Мы, узнав о происходящих событиях, заняли позицию невмешательства. Подумали: "Если это только влюбленность, скоро пройдет" - и предоставили детям самим разрешать ситуацию. Хотя понимали, насколько болезненно они её переживают.
      Потом Артем уехал в Афганистан и прислал мне несколько номеров "Огонька" со своими очерками. Я внимательно их читала и вдруг натолкнулась на такой эпизод. У бойцов тяжелейший ночной переход. Наконец, привал. Все отдыхают. А Артем смотрит в небо и видит там созвездие Волосы Вероники. Я понимала: возможно, это созвездие в другом полушарии, просто Артему очень хотелось его увидеть - оно ведь связано с именем Вероники. Но это меня так растрогало! Я подумала: Господи, какой он романтик и как, наверное, любит мою дочь!
      Позднее, когда они уже поженились, у нас с Артемом сложились очень неординарные отношения. Он стал мне не столько сыном, сколько другом, с которым всегда можно обсудить любую тему, даже какие-то философские проблемы в экологии по моей работе. Много мы разговаривали по душам. Артем понимал меня лучше девчонок - Иры и Вероники. С ним было по-настоящему интересно, разницы в возрасте совершенно не чувствовалось.
      А встречаться мы старались часто. И эти наши застолья не были отбыванием повинности. Скорее - потребностью в общении друг с другом. Мы взаимообогащались духовно. У нас в семье принято отмечать все дни рождения и все праздники. Обязательно с подарками. И даже если у кого-то на это время планируется командировка, её обязательно откладывают. Мы словно кожей чувствовали: чтобы сохранить теплоту в отношениях, нужно как можно ближе общаться, как можно больше бывать в семье. И дети приезжали к нам чуть ли не каждую неделю. Много шутили, подтрунивали друг над другом. А я часто снимала наши вечеринки на видеокамеру и брала у каждого интервью.
      Просматриваю сейчас эти кассеты и яснее прежнего вижу, насколько Вероника с Артемом любили друг друга. Они словно распространяли вокруг себя волны счастья. Я не помню ни одной серьезной размолвки между ними. Разве что мелкие. В последние годы Вероника строго следила за фигурой Артема. А он жаловался на то, что вечно ходит голодный, и иногда за спиной жены пытался стянуть что-нибудь со стола. Вероника упрекала его в беспринципности...
      Второго марта мы отметили одиннадцатую годовщину их свадьбы, не за горами было и тридцатилетие знакомства... Наверное, им выпало слишком много счастья, поэтому оно так внезапно и оборвалось... Знаете, когда у Артема с Вероникой все начиналось, меня потрясла их самостоятельность. Артем уже прошел Афганистан, и они хотели во всем быть абсолютно независимыми. Жили в какой-то мансарде, потом у сестры Артема, в гостинице "Украина". Оба безумно любили детей, но не могли себе позволить их завести до тех пор, пока не обзавелись собственным домом.
      Артем был суперпапа. Обожал своих малышей и племянников! А как дети тянулись к Артему! Стоило ему только появиться, моментально повисали на нем гроздьями. Начиналась возня, кидание подушками, игры в звездные войны. И в то же время Артем очень серьезно относился к сыновьям. Даже с Максом, которому в этом году исполнится пять, очень по-взрослому беседовал.
      Он обладал неоценимым даром - ко всем, с кем общался, относился с симпатией. Меня, например, ни разу за многие годы не назвал тещей - ни в глаза, ни за глаза. Только - Радочкой, Радулей. И проявлял необыкновенно теплые чувства. Любил повторять: "Мы с вами разминулись во времени!" У Брэдбери есть книга "Вино из одуванчиков", где описана история мужчины и женщины, которые в прошлой жизни были вместе, а потом разминулись во времени. Вот и Артем шутил: если бы не Вероника и не глупая нестыковка во времени, мы обязательно были бы вместе.
      Эта тема очень часто становилась поводом для шуток, особенно в присутствии Вероники. Она начинала в шутку ревновать. А он тут же меня обнимал, целовал, говорил, как любит. И эти свои отношения ко мне - больше чем к родственнице или к теще - постоянно подчеркивал. Он не стыдился своих чувств. Жил очень открыто. Я всегда мечтала именно о таком сыне! Вот Бог и послал мне зятя.
      В последние годы в нас постоянно нарастало какое-то чувство опасности. К нам приходили друзья Артема и удивлялись, как это он в своих изданиях и телепередаче может так откровенно высказываться. "Его же убьют!" Мы тоже чувствовали, что дело добром не кончится. Артем с Вероникой всегда очень много летали. Иногда с детьми. С этой стороны тоже могла идти угроза жизни. Поэтому мой муж всегда говорил: "Летайте разными самолетами. Макса везите одним рейсом, Кристика - другим".
      Но перед самой смертью Артема все мы почему-то вдруг расслабились. Забыли об опасности. Разве что 8 Марта был для меня странным днем. Утром мы с мужем, Юрием Михайловичем, пошли посмотреть в кинотеатре "Шестое чувство". Там речь шла об общении душ умерших с людьми. Сюжет произвел на меня такое сильное впечатление, что я весь день не могла удержать слез. Они текли непроизвольно. До самой ночи. Я слушала по телефону поздравления Артема с 8 Марта и даже представить не могла, что через несколько часов и он превратится в призрак...
      Ирина ХИЛЬЧЕВСКАЯ
      Вероника считает, что Артем первой поцеловал меня...
      У нас с Артемом разница в возрасте всего один год, и дружить мы с ним начали ещё в школе в Нью-Йорке. Все зимние, весенние и летние каникулы мы тоже проводили в одном лагере. Изображали из себя взрослых, влюблялись, целовались, играли в казаки-разбойники, в бутылочку... Вероника считает, что Артем первой поцеловал меня. Но целовался он не со мной, а с Тарасовой - она тогда была самой красивой в нашей колонии.
      А потом мы учились с ним в одном институте - МГИМО. И всегда при встрече воспринимали друг друга родными людьми. Однажды, помню, на новогоднем балу бросились друг другу в объятия, а после весь вечер протанцевали вместе. Под конец, видимо, так увлеклись беседой, что не заметили, как приблизились в танце к краю лестницы, ведущей в зимний сад, и рухнули с неё вниз. Такую - рухнувшую - Артем меня и привез домой.
      После женитьбы на Веронике Артем каждого из нашей большой семьи стараться уберечь. От чего бы то ни было. И очень ревниво относился к каким-то нашим новым знакомствам. Когда я привела в дом своего будущего мужа - Славу, Артем тоже воспринял это настороженно. Как сейчас, помню их первую встречу у нас дома. Мы с Вероникой оставили мужчин наедине, дав им возможность поближе познакомиться. И вдруг слышим: пыхтение, кряхтение, грохот и треск падающей мебели. Влетаем на кухню, а они на полу борются. Два здоровых, упитанных мужика! Мы с Вероникой вжались в стенку, наблюдая за этой потасовкой, и никак не могли понять, в шутку они или всерьез. Оказалось - и так и эдак. Артему важно было знать, какой мужик появился в семье. Так вот познакомились наши мужья. И с тех пор у них очень близкие и теплые отношения. В сложных ситуациях они всегда друг друга поддерживали, ни разу не подводили.
      Я помню один смешной случай. Как-то в мае мы отдыхали в Турции. Было холодно, шел дождь. Но мы вчетвером веселились возле бассейна. Артем пел на караоке - он очень любил петь, хотя получалось это у него не слишком хорошо, - а потом они со Славой заговорились и свалились в ледяной бассейн. Еле их отогрели...
      На следующий день после похорон, в воскресенье, мы собрались у Вероники в доме, детей своих взяли. Вероника всех строго попросила слез не лить - мы пришли провести с детьми Артема последний день масленицы. И все. Ни Максик, ни Кристик ведь о гибели папы ещё не знают, травмировать их мы не решились - ну два и четыре года всего! Сделаем это попозже, когда они постепенно свыкнутся с мыслью, что папы нет. Сводим на Новодевичье кладбище. Артем ведь был верующим человеком. Дети его тоже воспитываются в вере к Богу. Вот мы пока и сказали им, будто недавно папа летел на самолете и там к нему обратился Господь Бог: "Артем, ты очень много полезного сделал на земле. Не мог бы и мне теперь помочь на небе?" Артем, конечно, не решился отказать Богу и вот теперь разбирается с делами на небесах, которых очень и очень много...
      В то воскресенье, на масленицу, была такая хорошая обстановка в доме! Мы развлекали деток вместо Артема. Они любили, когда Темик с ними прыгал, танцевал, подбрасывал к потолку, устраивал кучу-малу. Что тогда было! Все друг на друге, младшие пищат, потому что им тяжело - на них наваливаются взрослые, взрослых мы с Вероникой разнимаем: вы детей раздавите!.. Двенадцатого детки тоже так веселились! И от этого у нас, взрослых, такое облегчение наступило! Мы поняли: есть дом, где Артем жив всегда. И пока мы уверенность в этом поддерживаем, Веронике легче будет туда возвращаться.
      На днях мы с Вероникой забрали из прокуратуры еженедельник Артема, который всегда был с ним, и пролистали последние страницы. Там нет свободного места. Причем у него так: одним столбцом - встречи, другим идеи. Он постоянно погружался в себя, записывал на клочках бумаги свои мысли. Даже в нашей компании. И чтобы привлечь внимание к разговору, его надо было несколько раз окликнуть. Он всегда мыслил глобально. А Вероника практически. Она для него была как стерженек - всегда все помнит, все знает. И Тема с удовольствием все бытовые проблемы перекладывал на жену. Они как-то органично дополняли друг друга. Вероника и сама всегда говорила: "Господи, как это так получилось? Вот мы - две половинки - нашли друг друга и так слились, что иначе и быть не может".
      Восьмого марта мы сидели в маленькой французской гостинице и отмечали с подругами праздник. Конечно, говорили о мужьях. Они нас уже поздравили, даже Артем, несмотря на безумную занятость. Весь этот день проходил на таком подъеме! Девятого мы с Вероникой вспоминали его и удивлялись: надо же, у нас не было абсолютно никаких предчувствий.
      Вероника Темика своего очень любила, ревновала ко всем. И с каждым годом их совместной жизни все больше и больше. К маме она его ревновала, ко мне ревновала. В шутку отчитывала: "Попробуй только посмотри на другую!" Они никогда не стеснялись проявлять свои отношения на людях. Мы в декабре ходили все вместе на презентацию одной фирмы. Там такие солидные мужчины собрались. Чинно сидели за столиками. А мы танцевали. И Вероника с Артемом целовались у всех на виду. Потом на следующий день представитель фирмы высказал Славе: у нас, мол, было серьезное мероприятие, а Артем с любовницей пришел. "Да это его жена!" - рассмеялся Слава. "Что ты мне сказки рассказываешь! - не поверил тот. - С женой себя так не ведут!" А Артем вот вел! Постоянно. Все одиннадцать лет.
      Мы третьего уезжали с Вероникой в Париж, а второго у них с Артемом было одиннадцатилетие свадьбы. На торжество собрались все. Артему дарили в основном подарки по хозяйству. Он у нас просто обожал готовить и обожал по выходным вкусно кормить Веронику. Просыпался пораньше, ехал на рынок, накупал там всяких вкусных вещей. И часам к одиннадцати стол был уже накрыт. Он приглашал жену завтракать.
      А когда она была беременна, он и тосты сам поджаривал, и яйца варил, и собственноручно выжимал из апельсинов сок. Все это на подносе красиво раскладывал и подавал Вероничке в постель! И так было каждый день в течение всех девяти месяцев. Он был совершенно счастлив, когда его располневшая королева получала удовольствие от приготовленных им блюд...
      Степан КОЛЕСНИЧЕНКО
      Он был для меня хорошим другом
      Когда мы отдыхали на море, то очень любили играть с Артемом на бильярде. Я в паре с Юрой, двоюродным братом, а Темик - с мамой. Если мы выигрывали, Тема давал нам покататься на водном мотоцикле. А если проигрывали, то должны были делать ему массаж минут так тридцать или сорок. Мне не нравилось делать массаж, да я и не умел. Поэтому всегда просил Юру у него очень хорошо получалось. Артем лежал довольный, улыбался... Он обожал выигрывать у нас.
      А когда мы катались на горных лыжах, ему нравилось меня подрезать или проезжать мимо на скорости и окатывать снегом. Если я падал, он хватал меня за лыжу и волочил по склону вниз. Я кричал, визжал... Очень нервно воспринимал его шутки, поэтому мы часто ссорились. Особенно меня обижало, когда он говорил, что техника у меня ужасная, меня даже Макс обгонит. Поддразнивал, конечно, но я с ним спорил серьезно. Постоянно. Даже когда дело касалось политики. На эту тему мы могли с ним разговаривать часами, и нам было очень интересно.
      На выходные я приезжал к ним с мамой на дачу, мы очень рано вставали, брали велосипеды и ездили далеко-далеко. Доезжали до речки и там купались. Брызгались, плескались. И так каждое утро. И всю дорогу что-нибудь обсуждали. Вообще он очень интересовался моей личной жизнью. Спрашивал, какие девочки мне нравятся, с кем я дружу. Давал дельные советы. Он был для меня хорошим другом. Я мог что-то утаить от мамы, а от него - никогда. Он знал всех моих друзей и часто приглашал их к себе на дачу.
      Учил меня готовить. А в последнее время сам хотел научиться у меня готовить суши. Я все обещал, но так и не успел.
      Чаще всего он называл меня Кнопик, Степашкин. Любил, когда я целовал его при встрече. Он тоже меня целовал. Постоянно дарил подарки. Однажды привез из Америки радиоуправляемый пароход. Я пошел запускать его на речку, а он утонул. Я расплакался, Артем меня утешал. А через неделю подарил радиоуправляемый самолет. Я был просто в шоке! А в последнее время он покупал игрушки, в которые могли бы играть и я, и Макс. Рации, например, купил, чтобы мы с Максом могли переговариваться, сложные конструкторы. Однажды привез нам кукольный театр, и мы с Юрой и его младшим братом Андрюшей показывали Максу, а потом и Крису спектакли.
      Мы играли с ним в пейнтбол, боулинг, стреляли по движущимся мишеням, гоняли на картах. Иногда он брал меня с собой в "Чайку" поиграть в теннис. Я уже год занимаюсь с тренером.
      А однажды - мне было тогда семь лет - Артем предложил мне такую вещь. Я до 21 года не употребляю ни капли спиртного и не выкуриваю ни одной сигареты, а он за это мне дарит ко дню рождения какой-нибудь хороший подарок. Я, конечно, согласился и с тех пор держу свое слово. Совсем недавно мы вспомнили наш уговор и начали его обсуждать. Артем признался, что хотел подослать ко мне суперагентов, которые сбили бы меня с толку, и ему не пришлось бы тратиться. Он так надо мной подшучивал. А я ему и говорю: "Давай-ка ты мне напишешь расписку, чтоб больше не отступал". Он жутко обиделся. Я начал выкручиваться. В конечном счете мы, естественно, помирились.
      Помню ещё одну смешную историю - Артем тогда сильно меня наколол. Мы отдыхали на море и решили все вместе покататься на "банане". А я жутко боялся скорости. Но, стиснув зубы, решился. Надел жилет, стою, весь дрожу. И тут ко мне подходит Артем. Говорит: "Запомни одно - водитель тебя с катера не услышит, поэтому если ты захочешь попросить его снизить скорость, объясняйся жестами - подними два больших пальца рук вверх". Я сел вперед и сразу, как катер тронулся, поднял два пальца вверх, как и учил Артем. Но скорость стала только выше. Я опять тяну вверх пальцы. Катер идет все быстрее и быстрее. Мне уже плохо, я кричу водителю: "Тише!!!" Рыдаю во весь голос, вцепился в "банан". А Артем сзади посмеивается. На берегу он мне признался, что этот знак означал "прибавить скорость", а не снизить. Вот ужас-то был!
      Юрий ЕФРЕМЕНКО, племянник Артема С ним никогда не было скучно
      Артема я любил, как родного дядю. У него была замечательная черта он придумывал затеи, которые были бы интересны всем. Благодаря Артему мы научились играть на бильярде. Нет, массажу меня никто не учил. Но он часто шутил, что, если у меня не сложится жизнь, я всегда смогу заработать массажем.
      Он научил нас издавать стенгазету. Мы назвали её "Совершенно секретно - плюс" и первые два номера выпустили на Кипре. Писали статьи о нашем отдыхе, рисовали. В газете у Степы была своя рубрика - "Критика", и он там всех критиковал. Даже самого себя. У нас с ним в доме была обязанность - наполнять Максу бассейн. А мы порой забывали - очень не любили это занятие. Должны были мы с ним и гулять. Вот это нам очень нравилось, поэтому мы часто ссорились, кому первому везти коляску. А Артема мы критиковали за то, что он жульничал во время игры на бильярде. Опять же, по нашему мнению. Он был большим ребенком. И хитрил так же непосредственно!
      С ним никогда не было скучно. Мы часто в Москве ездили в "Восьмое чудо света", он обожал впадать с нами в детство. Даже прыгал вместе с нами на надувном батуте в надувном городке. А дома надевал костюм, который привезла детям Вероника, и играл вместе с нами в звездные войны. Бегал, стрелял. В Жуковке у нас была другая забава - из диванных подушек строить дом. Мы в этом доме просиживали часами: играли, ели... Артем порой присоединялся к нам. Поэтому мы и воспринимали его как ровесника - с той же энергией, теми же интересами.
      А потом он заставлял нас много читать. Особенно детские детективы, которые выпускает его издательство.
      Его любимой песней была "My way" Фрэнка Синатры. Степе однажды подарили караоке, и Артем на нем раз десять спел эту песню. Совершенно потрясающе. С большим чувством и очень громко.
      Артем очень не хотел, чтобы в нас со Степой развивалась жадность. И учил нас всегда всем делиться с малышами. Даже через "не хочу". Ему нравилось, когда мы играли с Максом и Крисом, поскольку он считал, что для них ближе всего именно братья.
      Он и сам всегда первым делом уделял внимание самым маленьким сначала мне и Степе, потом Максу и Крису. Семья была для него всегда на первом месте. Это самое главное его качество. Он находил время и для тенниса, и для детей, и для работы. Я просто удивлялся. Такой энергичный! И нас всегда брал с собой, если намечалось что-то интересное. Мы много дрались со Степой и Андрюшей, а Артем нас стыдил: "Вы же братья!" Разнимал нас, решал все наши споры. Он всех нас очень любил, и мы старались его не огорчать.
      Артем к Степе относился так же, как и к своим сыновьям. Он даже говорил Веронике: "А что, если я его усыновлю?"
      Артем был очень верующий. Но ещё он верил в приметы. Каждый раз, когда мы куда-нибудь уезжали, заставлял всех садиться и поднимать ноги. На легкую дорожку. Не любил возвращаться. А когда происходило что-то хорошее, он всегда говорил вслух: "Слава тебе, Господи, что помог нам". Он не стеснялся проявлять свои чувства.
      После похорон мы остались у Вероники на даче. И когда легли спать, чувствовали чье-то присутствие в комнате. Я почему-то был уверен, что там находится Артем. Он наблюдает, как течет наша жизнь. И, наверное, оберегает...
      Племянник Артема Андрей, 10 лет Дядя Артем - он настоящий
      Дядя Артем был очень хорошим. Он был моим настоящим другом. Мы могли часами болтать обо всем - о девчонках, о книгах и вообще о жизни. Я ему всегда все честно рассказывал, потому что дядя Артем - он настоящий. Ему все можно доверить. Мы ещё часто боролись с ним. Я и Юра наваливались на Артема, а он нас раскидывал в разные стороны. Так весело было!
      Мне очень понравился последний Новый год. Артем и Вероника приехали к нам с целым мешком подарков. Такие классные подарки. А потом дядя Артем жарил шашлыки. Артем всегда их жарил только сам. Такие вкусные они у него получались. Потом мы пошли в баню париться. Артем мог долго-долго сидеть в парилке, а потом выбегал и прямо в снег падал. И я как он. А ещё в этот Новый год мы с ребятами кукольный спектакль поставили про Красную Шапочку. Я автора играл.
      На Кипр мы часто ездили. Артем однажды с такой высокой вышки в море прыгал. И я тоже зажмурил глаза и прыгнул, хотя мне немножко страшно было. А потом мы все сели на "банан" и катались по морю. Я хотел, чтобы мы поехали быстро-быстро. Я вообще не хочу ничего бояться. Я смелым хочу быть и сильным, как дядя Артем. Но он сказал, что нельзя, потому что Максик ещё маленький и может упасть.
      У меня такая мечта была. Я хотел очень хорошо научиться играть в теннис. Как дядя Артем. Мы собирались поехать в мае на Кипр. И там я хотел сыграть с Артемом. Я с ним ещё ни разу не играл. Но уже не получится. Потому что дяди Артема больше нет.
      Вячеслав ПАНЬКИН:
      "Ради друзей Артем мог пожертвовать многим"
      Я с восемнадцати лет увлекаюсь охотой и очень хотел привить к ней интерес у Артема. Столько разных охотничьих баек ему рассказал, стараясь заинтриговать! И в один прекрасный момент Артем созрел. Купил ружье и поехал с нами на кабана под Суздаль. Всю дорогу мы учили его разным охотничьим премудростям. И на дневном загоне он вел себя как заправский охотник. А вот на ночном с ним случился курьез. Перед тем как егерь развез нас по вышкам, мы, разумеется, приняли по рюмочке для согрева. А за день все так находились, так надышались свежим воздухом, что Артема с непривычки разморило. И он на своей вышке сладко заснул. На морозе! После этого он долго был объектом наших насмешек. Но отбивался от них мужественно.
      А как он реагировал на наши "правдивые" охотничьи истории! Мы специально выбирали самые страшные, подогревая его интерес к охоте. И с каждой новой байкой глаза его все больше и больше округлялись от ужаса - он верил каждому нашему слову, а под конец Артем был просто в шоке. Зато прочувствовал атмосферу настоящей охоты. В силу своей профессии он всегда все хотел пропустить через себя, попробовать "на зуб". И охота, я понял, его тоже интересовала чисто по-журналистски. Недаром же он ещё до своего первого опыта донимал нас расспросами: "А что вы испытываете, когда видите зверя?", "А что делаете после того, как его раните?". Ну а потом увидел все своими глазами и больше со мной охотиться не ездил.
      Но в тот, единственный раз удивил нас своей дисциплинированностью. В любых компаниях охотников есть капитан, который дирижирует всеми. Остальные обязаны ему подчиняться, независимо от заслуг и служебного положения. И вот капитан просит Артема: "Сходи за водичкой". А на улице - мороз, метель, гололед да колодец, ко всему прочему, на другом конце деревни. Но не успели мы обернуться, Артем уже возвращается с двумя ведрами. Легко так, играючи их несет. И сразу спрашивает: "Что делать дальше?" Ну, капитан попросил его нарубить дров, растопить печку. Артем все выполнил, потом ещё и ужин приготовил. У него в руках все горело...
      Он всегда был в хорошем настроении. За девять лет нашего знакомства я видел его раздраженным всего лишь раз. Мы очень любили с ним париться в бане у меня на даче, а после прыгать в снег. И вот однажды, когда мы барахтались в сугробе, совершенно голые, моя жена, Ирина Хильчевская, нас незаметно сфотографировала. А через какое-то время показала фотографию всей нашей большой семье. В то время мы ужинали у Рады Ивановны, говорили о папарацци. Ирина и вытащила из сумочки "компромат". "Как же это так? Стою без штанов, не прикрытый!" - возмутился Артем. Взял у Иры злополучное фото и порвал. Почему это ему не понравилось, мы так и не поняли.
      Он очень любил расслабляться в моей сауне. К его приезду я всегда наметал рядом с ней сугроб снега, и в этом был отдельный кайф. А другой кайф заключался в том, что у меня в бане стоял второй холодильник, и мы могли выпить и закусить без всяких ограничений. Для нас с Артемом это было очень актуально, потому что наши жены постоянно сажали нас на какие-то безумные диеты. И вот представьте себе: они наверху готовят нам диетический ужин, а мы заправляемся внизу - в бане. Потом идем на кухню, на второй ужин, и там уже соблюдаем диету. Все довольны. Позднее мы, конечно, Ире с Вероникой каялись в своих слабостях. Но для них, судя по всему, новостью это не было. Они отлично понимали: мужчин весом более ста килограммов да с кипучей энергией ограничить одним яблочком на обед просто невозможно.
      Артем осознавал, что слишком много занимается делами, поэтому обязательно выделял день или два в неделю для занятий с детьми. Он очень любил ставить и репетировать с малышней кукольные спектакли. Постоянно накупал им куклы, которые надеваются на руку. Привозил разные другие необходимые для инсценировок вещи. И дети на семейных праздниках всегда что-нибудь разыгрывали. 26 марта у Кристика был день рождения - ему исполнилось два годика. И все наши дети показали спектакль по сказке "Красная Шапочка". Макс очень здорово импровизировал. Было любопытно.
      А ещё Артем любил, когда дети издавали стенгазету. Если праздновали чей-то день рождения, то каждый из детей должен был написать хорошие слова в адрес новорожденного. Степа - бессменный главный редактор - потом все эти поздравления оформлял в единое целое. Рисовал что-то. У него есть задатки журналиста. Он даже на Кипре, где мы отдыхали, издавал стенгазету. Ему важна была оценка его труда Артемом. А оценки ставились всегда высокие.
      Я помню один забавный случай. Мы тоже отдыхали где-то на море. Артем не отходил от своих сыновей. Катал на "банане", скутере. Однажды посадил рядом с собой Максика на скутер - три годика ему тогда было, и тут вдруг их как накрыло волной! Малыш упал в воду. Артем ни жив ни мертв от страха мигом бросился к нему, спасать. Вытащил из воды, а Макс ему и говорит, как бы успокаивая: "Ничего-ничего, папочка!" Слава богу, Вероники рядом не было.
      Артем очень ценил дружбу. И ради друзей мог пожертвовать многим. Однажды у нашего общего питерского друга был день рождения. А у Артема намечалась срочная и очень важная поездка к Шеварднадзе. Но как только он узнал, что мы собираемся в Питер - поздравлять, сразу сломал весь свой график. Полетел с нами. Отпраздновал там вместе со всеми и только после этого - с опозданием на сутки - улетел в Грузию.
      Артем любил помогать друзьям. Не буду называть фамилии, но у нас есть один друг - очень заслуженный и уважаемый человек. В течение почти десяти лет он никак не мог решить свой квартирный вопрос. Из скромности чиновничьи пороги не обивал, ничего не требовал, хотя достоин большего, чем имеет. И вот когда Артем узнал о сложностях друга, сам вызвался ему помочь. Поговорил с людьми, от которых что-то зависело, и сдвинул дело с мертвой точки. Такие поступки были для него нормой.
      Но бывали ситуации, которые он переламывал исключительно благодаря своему характеру - открытому, веселому, непосредственному. Совсем недавно у нас проходили очень тяжелые переговоры с иностранным партнером. Он так нас прижал к стенке, что мы оказались в плачевной ситуации. Проект предполагал некие инвестиции, и после такого поражения ждать нам было уже нечего. Партнер торжествовал, мы исчерпали аргументы. Повисла пауза. Тогда наш друг Герман вдруг говорит иностранному коллеге: "Слушай, что ты все о бизнесе да о бизнесе? Чай вот пей! Съешь конфетку!" После этих слов Артем так громко и заразительно захохотал, что партнер поначалу опешил, а потом и сам засмеялся. Его настроение резко изменилось. Сразу же нашлись какие-то варианты, и мы все моментально уладили.
      Василий Толстунов С ним можно было идти в разведку
      Два года назад Артем просил рассказать ему о Рустаме Арифджанове, в то время заместителе главного редактора "Известий". Сегодня Рустам Арифджанов, руководитель газеты "Версия", позвонил и попросил написать об Артеме.
      Он был моим самым близким другом, партнером, родным человеком. Как говорят про таких, как он: с ним можно идти в разведку. Легкий на подъем, обаятельный, душевный, порядочный... Он был моим учителем в своем отношении к близким, родителям.
      Из всех моих друзей он единственный не боялся показать свою любовь к ним на людях, где бы он ни находился и кто бы его ни окружал. Из командировок первым делом звонил родителям сообщить, что долетел нормально. Рассказывал о тех, кто рядом. Встречающим передавал от родителей привет.
      Взяв на себя организацию юбилея Генриха Боровика, он сказал после праздника: "Знаешь, я счастлив, что счастлив мой отец, но ещё больше оттого, что мои дети увидели, какими должны быть отношения между детьми и родителями".
      При всей своей популярности Артем был очень скромным. Его очень любили люди. Я был свидетелем, как к нему в Москве подошли двое мужчин, пожали руку и сказали: "Ты молодец, продолжай в том же духе. Мы с тобой, поддерживаем тебя". И подобных случаев было много. Ему это нравилось, но он никогда не кичился этим, даже смущался.
      Своим делом, отношением к жизни, позицией он объединял людей, страну. Мне порой казалось, что ему не нужен паспорт. Он везде был своим - как в России, так и в Киргизии, Азербайджане и Грузии. Во всем СНГ имя Артема Боровика объединяло людей и расширяло границы России до границ бывшего Советского Союза. Он был свой везде, любимый всеми людьми. Артем обладал большим чувством юмора, мог позвонить и голосом Ельцина (а в период парламентских выборов он поддерживал блок "Отечество") сказать: "Если, понимаешь, жена, понимаешь, изменила мужу, то радуйся, понимаешь, что она изменила тебе, понимаешь, а не "Отечеству". А потом заразительно смеялся.
      Его жена Вероника внимательно следила за диетой Артема, а в командировках мы эту диету нарушали - ее-то рядом нет! Он говорил: "Знаешь, если Вероника узнает, что все это мы съели вдвоем, то рассердится страшно, поэтому на время обеда я назовусь Кристофом, а ты будешь Кириллом (это наши зарубежные друзья)". А потом, вернувшись домой и заразительно смеясь, он рассказывал Веронике про обжорство Кирилла с Кристофом и про то, какие мы молодцы, что не участвовали в этом обеде.
      Он безумно любил Веронику. Их "9 с половиной недель" продолжались всю совместную жизнь. Он безумно любил своих детей. Бывало, звонишь к нему с "горящим" вопросом, требующим немедленного обсуждения, а он просит подождать, так как читает Максику книжку перед сном... Сегодня я совсем по-другому понимаю эту ситуацию.
      Он умел дружить. Он умел видеть прекрасное и ценить это в людях. У него были старшие друзья, о которых он мог с восхищением подолгу рассказывать. Он дружил с архиепископом Средней Азии отцом Владимиром, они дарили друг другу свои книги, подолгу общались.