Убийство космонавта Юрия Гагарина. Книга 3

Борис Мурасов

Убийство космонавта Юрия Гагарина – 3

«Власть изначально преступна»

Александр Яковлев – академик, председатель комиссии по реабилитации при президенте России Борисе Ельцине.

Космонавт Юрий Гагарин свои похороны на Красной площади 30 марта 1968 года смотрел по телевизору, в секретном доме за зеленым забором

27 марта 1968 года при выполнении тренировочного полета на самолете трагически погиб первый в мире покоритель космоса, прославленный летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник Юрий Алексеевич Гагарин.

В той же авиационной катастрофе погиб командир полка Герой Советского Союза инженер-полковник Владимир Сергеевич Серегин.

28 марта 1968 года трагическая новость облетела весь мир.

Глава 11

Г.Р.У

Инженер Петр Сигов

28 февраля. Завтра первый день весны 1995 года.

Съездил в Звездный, сделал две последние встречи, обсудили с Татьяной результаты редактирования, а ближе к ночи получил от незнакомца по телефону жестокий выговор, за то, что взялся не за свое дело, не будучи специалистом в авиации.

1 марта. Настойчиво разыскиваю летчика-испытателя В.Ковалева, участвовавшего в работе комиссии, и уже появилась было маленькая зацепка в Музее Летного Испытательного института, в городе Жуковский, но, узнав, что я занимаюсь разгадкой гибели космонавта полковника Юрия Гагарина, сотрудники насторожились. На мою просьбу дать координаты руководства полетами, управления ведущих отделов, сообщили такие номера телефонов, по которым отвечали то мясокомбинат, то парикмахерская.

3 марта. Снова поступают предложения помощи по книгам, одно – из города Жуковский, от Людмилы с интересной подборкой и, разумеется, финансовая поддержка от кагэбэшников, их определять научился уже с третьего слова.

5 марта. Что-то не звонит мне член Государственной комиссии генерал-майор инженер Петр Сигов, видимо, придется сделать самому. И номера телефона генерал-лейтенанта Степана Микояна я сегодня получил, надеюсь будет полезным собеседником.

Звоню генерал-майору Петру Сигову.

– Петр Георгиевич. Вас беспокоит танкист Борис.

Сигов: Добрый день.

– Добрый день. Помните, мы с вами разговаривали на тему катастрофы самолета МИГ-15, в которой погибли Юрий Гагарин и Владимир Серегин.

Сигов: Да, и даже хотел позвонить, но номер вашего телефона куда-то делся.

– Вы не против встретиться и поговорить?

Сигов (резко): Я против.

– Ну что ж, возможно, правильно поступаете.

Сигов: Знаете, почему?

– Нет. Почему?

Сигов: Материалы этого исследования нескольких институтов содержат десятки томов. Там есть подробности, связанные с этим явлением. В том числе, кто и что сказал, видел… Все там рассмотрено.

– Только анализируй?

Сигов: Все это уже сделано. Прошло уже почти тридцать лет.

– 27 лет после авиакатастрофы.

Сигов: Копаться в этом деле я, например, не хочу. ЕСЛИ БЫ ВДРУГ ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ ФАКТЫ – ФАКТЫ, А НЕ КАКИЕ-ТО ТАМ РАЗГОВОРЫ, – ЗНАЧИТ, НУЖНО ОПЯТЬ ПРИВЛЕКАТЬ ЭТИ ИНСТИТУТЫ, СОЗДАВАТЬ КОМИССИЮ.

– Да зачем это делать?

Сигов: Затем, чтобы их рассмотрели, раз факты есть (смеется).

– Петр Георгиевич, я танкист, был зампотехом полка, у меня рота была отличная в Приморском Крае, полк на Чукотке в течение трех лет был лучший в дивизии, по моим службам, я танковое училище закончил.

Сигов: Это не имеет никакого отношения…

– Прямое отношение к этому делу, здесь все видно насквозь. Только взял первую газету “Правда” за 1968 год. Я вам не случайно позвонил, вы инженер-авиатор, я инженер-танкист, эту трагедию вижу досконально и нашел исполнителей акции. Они ведь сейчас сидят в генеральских погонах, в теплых креслах.

Сигов: Ну и пусть себе сидят. Какая теперь разница?

– Но разница есть для внуков и правнуков: виноваты или нет летчики.

Сигов (перебивая): Она уже написана…

– Где?

Сигов: Все уже подтверждено, и другой правды не может быть.

– По этой “правде” виноваты летчики, что-то там с облачностью, или со струей рядом пролетевшего самолета?

Сигов: Никто не виноват.

– Не может быть. Самолет падает, значит, есть причина и виновные.

Сигов: Просто ему не хватило 0,2 секунды для того, чтобы вывести из штопора, вот и все.

– Может быть.

Сигов: Поэтому я и не хочу себе нервы мотать.

– Если бы вы решились, разговор мог бы состояться.

Сигов: Это не даст ни вам, ни мне ничего. Я, кроме того, что уже написано, ничего сказать не могу, никаких сведений нет, комиссия рассматривала все в глубокой тайне, было почти сто пятьдесят человек, а это не то, что мнение кого-то одного, и даже двоих.

– Да ведь там сказки написаны.

Сигов: А-а-а?

– Там все сказки.

Сигов (удивленно): Сказки?

– Надеюсь.

Сигов: Да вы что?

– Однозначно.

Сигов: Тогда вообще нет смысла с вами разговаривать.

– Подождите. Например, Ковалев…

Сигов (перебивает): Мне это неинтересно, вы не специалист, в деталях не разбираетесь.

Голос генерала начал срываться. Я извинился и попрощался с ним.

Член государственной комиссии летчик-испытатель генерал-лейтенант Степан Микоян

Звоню прославленному летчику-испытателю Степану Микояну. Кратко представляюсь.

Микоян: Здравствуйте.

– Я прочитал книгу Сергея Белоцерковского и недавно – дневники генерал-полковника Николая Каманина. Вы принимали вместе с профессором Сергеем Белоцерковским участие в работе комиссии?

Микоян: Не вместе с ним. Я был в военной группе.

– Вы даже в комиссии государственной работали?

Микоян: Да. В летной группе был, возглавлял генерал Еремин, Пушкин, я и еще Лавский.

– В первой группе работали?

Микоян: Да.

– Николай Каманин пишет, что, оказывается, были какие-то два самолета…

Микоян: Вообще, там все они неправильно пишут.

– Все неправильно?

Микоян: Да. В основе – все правильно, а вот выводы не те делают. У меня своя точка зрения, я ее изложил.

– Но нигде ведь не проходила ваша статья, я за газетами слежу.

Микоян: Нет, в печати этого не было, только в журнале, где я работаю.

– Я слышал от офицеров Академии имени Николая Жуковского, что вы готовите материал о причинах катастрофы Гагаринского самолета.

Микоян: Я хочу когда-нибудь дать статью. У меня есть версия, и я ее пробиваю. А еще Кузнецов написал всякую ерунду.

– Брошюра Николая Кузнецова у меня есть, он слишком напирает на нездоровье полковника Владимира Серегина.

Микоян: Да не в это дело. Он все только предполагает: могло быть так, могло этак. Но фактов никаких нет, а заглавие дал: “Правда о гибели Гагарина”. А Каманина я не читал, так что не знаю.

– Дневники Николая Каманина с 1992 года печатаются.

Микоян: Он уже умер. Я не помню, когда это было.

– Умер Николай Каманин в 1982 году.

Микоян: А когда он все это написал?

– Эти записи кто-то переработал.

Микоян: Тогда еще правду не разрешалось писать.

– Да. А сами вы думаете, что там было что-то другое?

Микоян: Я считаю, что они столкнулись с шаром-зондом.

(Старая песня, для меня в свое время проясненная: через день после катастрофы конкретные люди в лесу около разбившегося самолета надували шары-зонды водородом, обливали их керосином и вешали на деревья, а наутро как бы случайно проводили мимо этого места нужных генералов-свидетелей.)

– Да?

Микоян: Да. Но у меня только косвенные доказательства, а не прямые, конечно. Я писал уже об этом.

– С вашим материалом где-нибудь можно ознакомиться?

Микоян: Нет.

– Я собираю книги и газеты по этой тематике.

Микоян: Материал уже подготовлен. Журнал у нас в фирме НПО “Молния”. Первую часть они уже опубликовали, должен выйти второй номер журнала, где будет продолжение.

– Кто был начальником 13 ГОСНИРАТА – генерал Шуст?

Микоян: Шуст. Но он был начальником, а на комиссии докладывал Сигов – заместитель.

– В новой энциклопедии “Авиация” ваша фотография есть, а генерала Шуста – нет.

Микоян: Я не видел, ну и что?

– Мне кажется, в этой катастрофе что-то совсем другое, и Николай Каманин слишком загадочный человек.

Микоян: А что вам непонятно?

– Я посторонний человек, танкист, но заметил, что вокруг генерал-полковника Николая Каманина постоянно вьются какие-то политические интриги.

Микоян: Кузнецов в своей статье тоже немного лягает Каманина, правда, по фамилии не называет.

– А Николай Каманин его прямо называет.

Микоян: Кузнецов пишет: “наш шеф”.

– В декабре 1968 года Николай Каманин с Иваном Морозом заходили к маршалу Константину Вершинину и пытались снять Николая Кузнецова с должности. Произошло это только в 1972 году.

Микоян: А вы вообще-то где работаете?

– Я подполковник запаса, танкист, инженер.

Микоян: Мы с вами знакомы?

– Нет, первый раз вам звоню.

Микоян: Как начали разговаривать, я подумал, знакомый.

– Наверное, я привык общаться.

Микоян: Понятно. Ну ладно, до свиданья.

– Спасибо.

Г.Р.У

Те, кто родились в Советском Союзе, хорошо знакомы с женским праздничном 8 Марта. В школе одноклассниц поздравляли на открытках, повзрослев, уже дарили недорогие подарки. В армии не обходилось без застолья 7 марта, и обязательно среди своих коллег полка, дивизии… Цензоров своих я успокоил, не давая объявлений в газетах более полумесяца, а к празднику необходимо сделать подарок, возможно, после рюмочки-другой кто-нибудь и заговорит? Так и делаю. Через газеты “Все для Вас”, “Из рук в руки” в нескольких рубриках снова даю объявление.

“Специалистов в раскрытии загадок гибели Юрия Гагарина, Андрея Сахарова, убийства Зои Федоровой, расстрела капитана третьего ранга Валерия Саблина, железнодорожной катастрофы под Уфой приглашаю к деловому сотрудничеству. Жду спонсора для издания книги “Гибель Юрия Гагарина." Телефон [phone], Борис Васильевич”.

Из редакции подтвердили: объявления выходят 7, 9, 10, 12, 13 марта, – в общем, лучше не придумать.

Периодически даю объявления, что покупаю книги о космосе, Сергее Королева, Юрии Гагарине, Валерии Чкалове, Николае Каманине, Константине Вершинине. Но так как интерес к этим книгам начал спадать, да и ничего существенного в них все равно быть не может, стал делить звонивших мне на “своих” и оппонентов. Некоторым прямо отвечал, что нуждаюсь только в книге “Мой брат Юрий”, написанной старшим братом Юрия Гагарина, Валентином. Посмотрю, что из этого выйдет.

6 марта, 14 часов. Звонящая дама предлагает книгу “Мой брат Юрий”. Обещает подвезти позднее, мол, книга далеко лежит. Предлагаю ей за книгу 150 тысяч рублей. Дама смеется, соглашается и на десять тысяч.

В третий раз просматриваю дневники генерал-полковника Николая Каманина, прямых фактов происшедшей диверсии нет, но слишком много эпизодов, требующих исследования, особенно связка армейского комиссара генерала армии Алексей Епишева и генерала Захарова Н.С. из КГБ.

Получил от Татьяны две первых отредактированных главы. После третьей, четвертой, пятой должна закончиться первая книга.

7 марта. Из Музея Космонавтики узнаю, что никаких мероприятий 9 марта по случаю рождения первого космонавта планеты Юрия Гагарина в Москве проводиться не будет, а только на его родине, в городе Гжатске (Гагарине).

Дмитрию – сыну делаю заказ проанализировать все публикации по железнодорожной катастрофе двух пассажирских поездов под городом Уфа в 1989 году.

Усиливаю сбор информации о расстреле капитана третьего ранга Валерия Саблина, где просматривается связь со смертью Министра обороны Маршала Андрея Гречко.

Поступило предложение по книге “Мой брат Юрий”, и мужчина, позвонивший мне, настойчиво просит встречи. Я соглашаюсь встретиться с ним у кинотеатра “София”, расположенном на Сиреневом бульваре.

Через пятнадцать минут я был около кинотеатра, как и договорились, стал ждать гостя возле голубой ели. Ручьи набирали силу, выбегая на простор 9-ой Парковой улицы. Весна дает о себе знать полным голосом.

Свернула к скверу белая “Волга”, капот и крылья забрызганы грязью, видно, что летели на парах.

Из открывшейся задней правой двери “Волги” вышел мужчина лет сорока и направился ко мне быстрым шагом. Поздоровался и сообщил, что меня ждут в машине.

Подходя к машине, заметил, что номера не военные, а на передних сидениях два богатыря в штатском.

Водитель вышел из машины, открыл заднюю дверцу, давая понять, чтобы я садился, и произнес: “Будете разговаривать с шефом”.

На месте пассажира на переднем сидении сидел шатен – плотного телосложения, в солидном возрасте.

Я опустился на заднее сиденье, собеседник развернулся вполоборота, закурил и сказал:

– Напились и полетели, вот и вся разгадка гибели Гагарина. У меня садовый участок в том месте, где они чокнулись в Покрове.

– У села Новоселово?

Шатен: Да, да.

– Вы считаете, что они были поддатые?

Шатен: Ну, не поддатые, а, как вам сказать…

– С похмелья?

Шатен: Да, вроде того, а все остальное – это ерунда.

(Позиция собеседника, пожалуй, определилась).

– Как на земле машины ездят, так и самолеты в воздухе летают, – управляют ими обыкновенные люди, со своими слабостями. Я понимаю ситуацию.

Шатен: Вы считаете, там было что-то загадочное? А то сейчас начинают выдумывать: всякие там ямы воздушные, еще что-то пытаются фантазировать… (Собеседник напрягается, пытается представиться простачком).

– Можно попроще сказать: их убрали, только и всего.

(На мое заявление внешне шатен никак не отреагировал).

Шатен: Убрали их? За что? Да нет, это не надо. Вот Листьева – этого убрали, а зачем Гагарина-то? Господи.

– А Владислава Листьева кто мог убрать?

Шатен (смеется): Я не следователь, не знаю.

– Вчера выступал раза два по телевидению мэр Москвы Юрий Лужков, с возражением против снятия с должностей милиционера и Прокурора, которых по-моему, давно надо было гнать. Они дискредитировали мэра столицы.

Шатен: Вообще-то правильно, гнать надо было. Бездельники. Милиция ничего не делает, прокурор тоже.

– А по-моему, это главные мафиози Москвы.

Шатен: Это точно.

– Я-то знаю, в октябре месяце 1993 года у метро станция Октябрьская милиционер Москвы Панкратов организовал бойню на Крымском мосту, и повернул шествие к Белому дому. Он лично руководил милицией на Октябрьской площади.

Шатен: Да-да-да. Правильно, правильно.

– Я прошел метров триста с первой колонной возмущенных россиян.

Шатен: По телевидению показывали то, о чем вы говорите.

– Я по митингам уже находился с 1989 года и знаю все эти спектакли. Вышел из колонны, отошел к высокому бордюру, встал на него. Смотрю на Крымский мост, куда идут демонстранты, а на нем вдруг блеснули щиты сотрудников ОМОНа. Я понял: что-то сейчас начнется, ноги сами понесли к мосту. Открывается картина: выстроился батальон Владимирского ОМОНа в сорока метрах от края моста, кто же мог отдать такой приказ? В случае столкновения милиции с демонстрантами жертвы будут падать с моста тридцатиметровой высоты. Если милиционер направляет демонстрантов через мост, другие не пропускают, то встаньте у входа на мост. Здесь и ума не требуется.

Шатен: Ну, это однозначно, что там говорить.

– Естественно, демонстранты расправились с ОМОНом, так как среди них в четырех – шести шеренгах шли бывшие спецназовцы Александра Баркашова… Кто стоял за Панкратовым хотели крови и получили. Я лично спасал милиционеров, солдат и офицеров грузил в машины скорой помощи.

Шатен: Вы правильно говорите, этих Пономарева и Панкратова давно надо было гнать.

– Через тридцать-сорок минут прошла еще одна колонна демонстрантов в 35 тысяч человек. Я занимался армянскими событиями, а они все замешаны на политике. Здесь стало ясно: требуется кровь, а кто режиссер, не до конца было понятно. Еще раз уточнил у офицеров милиции: кто же был главным на Октябрьской площади? И подтвердилось: генерал-майор Панкратов.

Шатен: А сейчас говорят – профессионал. Какой он профессионал, он гаишник.

– Гаишники всю жизнь у водителей последние трояки из карманов вытаскивали.

Шатен: Точно.

– Во время убийства Владислава Листьева генерал-майор Панкратов оказался в Голландии. Телевидение пыталось взять интервью, показывают: стоит в черной шляпе, воротник плаща приподнят, руки в карманах… видно, не читал романов о КГБ, где говорится, что такой стиль поведения не только не рекомендуется, а категорически запрещается их сотрудникам. Что он в Голландии делал? Просто спрятался. Предполагал, что в этот день будет операция, уберут Владислава Листьева… или прятали.

Шатен: Да-да.

– В марте месяце прошлого года пытались Президента России Бориса Ельцина столкнуть, когда демократы проиграли выборы, обленились до такой степени, что даже перестали перед выборами давать обещания, дурить избирателей.

Шатен: Точно, точно, дождались. (Смеется).

– Вспомните, в марте месяце на Серпуховской линии метро за сутки произошло три аварии, это звено одних и тех же событий.

Шатен: Вы связываете эти события?

– Да все же видно насквозь. Убийство тележурналиста Владислава Листьева – продолжение тех событий… Из всех российских царей, генсеков лишь один Михаил Горбачев, надеюсь, умрет своей смертью… Все эти спектакли разыграны одними лицами.

Шатен: Я тоже так думаю.

– Я выяснил уже, кто убил космонавта полковника Юрия Гагарина.

Шатен: Да-а-а?

– Там нечего даже разбираться… В армянском землетрясении гибнет сто два наших офицера…

Шатен: Я-то никакими источниками не владею.

– У вас за какое число газета, где вычитали мое объявление?

Шатен: По-моему, вчерашнее число, седьмое.

– Откройте рубрику 320 “Деловые отношения”, посмотрите мой телефон.

Шатен: Минуточку, 320. “Спонсора для издания авторской книги “Гибель космонавта Юрия Гагарина” ищу, рекламу гарантирую”.

– Номер телефона мой?

Шатен: Да, 440-54-83, Борис.

– 801. Тоже подобное объявление.

Шатен: Вы что, издаете эту книгу?

– Да, только у меня финансовые проблемы и необходимость перевода на английский язык. Миллионов десять-двенадцать требуется.

Шатен: Всего.

– Предполагал сначала делать книгу всю целиком, но, скорее всего, она выйдет с продолжением.

Шатен: Она у вас не будет похожей на исследования Суворова?

– Надеюсь, по замыслу будет получше, каждое событие соответствует своему времени.

Шатен: Но как вы к Суворову относитесь?

– Майор Суворов использовал мемуары маршалов-фронтовиков. Из каждой книги получались убедительные рассказы. Изложение у него со вкусом и способностями. Как личность, по-моему, надежный. Так?

Шатен: Ну да.

– Изложено у него все доступным для широкого круга читателей языком, и это прекрасно.

Шатен: Каков будет объем вашей книги?

– Первая планируется страниц на двести пятьдесят, вторая, вероятно, чуточку побольше.

Шатен: О чем будет вторая?

– Я получил полезный совет, чтобы книга шла с продолжением. В первой должно быть поменьше врагов, а то и так кагэбэшники надоели, как горькая редька.

Шатен: Почему надоели?

– Названивают, то спонсорами прикидываются, то книги предлагают, в общем, изображают придурков. Я им открытым текстом сказал: мужики, книжка уже готова.

Шатен: Я не понял, почему они вмешиваются.

– Естественно, они ведь не заинтересованы, чтобы я гагаринской темой занимался.

Шатен: Почему? Они должны быть заинтересованы.

– Что-то вы мне много вопросов задаете.

Шатен: Разве? Я, пожалуй, мог бы вам помочь.

– Каким образом?

Шатен: Деньгами.

– Другой разговор.

Шатен: Я поэтому и интересуюсь.

– Я ведь вам уже объяснил: Юрия Гагарина убрали, без КГБ и ГРУ не обошлось.

Шатен: ГРУ здесь ни при чем, ГРУ этими вопросами не занимается.

– Я ведь армеец. Если кагэбэшники убирали полковника Юрия Гагарина, то без нас не могли обойтись. (Делаю паузу). Без нашей помощи, без армейской.

Шатен: Да почему не могли?

– Точно так. (Снова пауза). На аэродроме в Чкаловском несколько самолетов намеренно сделали неисправными, за ночь стоянки в ангаре, на них утром должны были лететь космонавты. Отсюда дальше: кто нес караул, кто дежурил? Это же все наши, армейцы.

Шатен: Ну-у-у. Согласитесь ГРУ ни при чем.

– Как же это?

Шатен: Вот особисты армейские – может быть, это другое дело.

– Тогда еще хуже для ГРУ, которое проспало.

Шатен: Причем здесь ГРУ? ГРУ занимается… (начинает завязываться разговор по существу).

– Вы мне не объясняйте. Речь совершенно о другом. Если бы ГРУ захотело, оно могло сорвать, предупредить операцию, для этого наши грушники и существуют. Так или нет?

Шатен: Нет, я с вами не согласен. Вот я в последнее время замечаю в печати…

– Не надо, не надо только мне эти истории рассказывать, вы прямо говорите.

Шатен: Я и говорю прямо. Все время вмешивают ГРУ, ГРУ, ГРУ. А ГРУ, между прочим, внешней контрразведкой занималось. (Чувствуется, зацепил за больное место собеседника).

– Когда я начал всем этим заниматься, обнаружил следующее: один брат сидит в ГРУ, второй в КГБ, третий – в Прокуратуре. И как их в таком случае делить, братьев генерала Армии Владимира Архипова?

Шатен: Это уже совсем другой вопрос.

– Тоже интересный.

Шатен: Ну подождите, подождите, Борис. Если он работает в ГРУ, какая разница, брат он или сват? Там и Серов одно время был, если вы слышали, и Ивашутин тоже, кагэбист.

– Вот именно.

Шатен: Это не значит, что будучи начальником ГРУ, он занимался делами КГБ.

– Я говорю совершенно не об этом.

Шатен: А о чем?

– Например, в Политбюро существовали три соперничающих клана, то же самое в КГБ, МВД, и, как я предполагаю, в нашем ГРУ.

Шатен: Но в ГРУ-то, вы понимаете…

– Я сам армеец и знаю, чем занималось ГРУ.

Шатен: Ну хорошо, пусть армеец. Но если человек работал в ГРУ, он никакого отношения к внутренним делам, и тем более, к этим летчикам, не имел.

– Значит, им минус, раз они не владеют ситуацией.

Шатен: Им и не надо владеть, это же ГРУ, поймите.

– Да все я понимаю, им это нежелательно. К примеру, как в Америке, поделили между собой силовые структуры…

Шатен (снова перебивает, у него постоянная потребность в таком приеме):… “Поделили – не поделили”… ГРУ ведет разведку в своих интересах.

– Так должно быть.

Шатен: Конечно.

– Так должно быть, но если ГРУ не владеет информацией о том, что творится на Чкаловском аэродроме, в таком случае, опять-таки минус этому ГРУ.

Шатен: ГРУ НАВЕРНЯКА ВЛАДЕЕТ, владеет, просто это не их функции.

– Я это понимаю, но раз им все известно, и у них имеются там свои люди…

Шатен: Нет там своих людей, поймите хорошенько.

– Но ведь даже у меня в полку по штату была разведрота, начальник разведки полка.

Шатен: Разведрота – это же не ГРУ.

(Мне нравится такая острая беседа, возможно, перейдем к авиакатастрофе).

– Уже формируется…

Шатен (перебивает): Разведрота – это, имейте в виду, булавочка, у которой, совсем другое предназначение.

– Я же не разбираю ГРУ, его верхов, Ивашутиных и других, говорю в упрощенной форме, что ГРУ формируется, черпает будущие кадры даже из разведвзвода.

Шатен: Да не занимается ГРУ взводом.

– В штабе дивизии есть отдел?

Шатен: Есть.

– Вот он и занимается каждым полком, батальоном.

Шатен: Чем он занимается?

– Давайте не будем.

Шатен: О, нет.

– В армии сидит полковник, в округе генерал-майор, и все на разведке, подбирают кадры для ГРУ.

Шатен: Вы уклонились, так у нас с вами ничего не выйдет.

– Я упомянул ГРУ, а вы обобщили.

Шатен: Я, наоборот, вам сразу сказал, что ГРУ здесь ни при чем.

Так и хочется сказать, что диверсионную операцию разработало и провело не ГРУ, чтобы собеседник не нервничал, но в таком случае моментально пропадут эмоции).

Я привел собеседнику небольшой пример: рассказал, как майор-связист, обслуживающий ГРУ, бездарно занимался торговлей боеприпасами от пистолетов и карабинов, и с этого момента эмоции резко пошли вверх. Шатен с большим жаром отстаивал лицо уважаемой мной организации ГРУ.

Мы расстались все-таки на спокойной ноте. Перед выходом из машины я незаметно потянул за рукав лежащего на сидении кителя, и появились полковничьи погоны с общевойсковыми эмблемами.

Проходя мимо ели, где двое в штатском уже успели набросать горку окурков, я услышал оклик одного из них: “Васильевич, как прошла беседа?” “Полезно,” – ответил я, поймал такси и укатил на нем домой.

Буквально через пять минут раздался телефонный звонок, и мужчина предложил мне бивни мамонта. Как фон в трубке слышны голоса, стук стаканов, в общем, празднующая компания, а номер телефона засвечивал знакомых босса. Отчетливо услышал, как один голос произнес: “Ну, спроси его, кто и как убрал Гагарина”. На предложение я отреагировал следующим образом: бивней, мол, набрал достаточно много, к тому же с Чукотки гонят двух живых мамонтов, а предлагают, в основном кагэбэшники. Все это тут же было пересказано компании, которая залилась громким смехом.

Сегодня только вторые сутки с начала выхода объявления. Интересно. Последнее объявление появится 13-го числа, а газета продается до 17-го. Вероятно, так и будут названивать “помощники”.

Издатель

На реальную поддержку издателей я не надеялся, предполагая в них рабскую психологию. Хотя и рыночные отношения набирают темп.

Последовало загадочное предложение от издателя.

Издатель: Во-первых, хочется знать технико-экономические показатели этого издания: формат, объем, и так далее. Я полиграфист с большим стажем… Поэтому мы могли бы часть расходов взять на себя. Но главное нужно знать.

– Что я планирую и чем книга будет дышать?

Издатель: Да. Не наштампуем ли мы в угол, простите за выражения, у меня таких изданий до фига предполагается.

– Я понимаю.

Издатель: Так что, Борис Васильевич?

– Давайте я коротко и ясно расскажу.

Издатель: Ну, конечно.

– Во-первых, книгу, надеюсь, готовлю такую, что будет интересно для широкого круга читателей.

Издатель: Понятно.

– Так все говорят?

Издатель: Да-да.

– Книгу планирую объемом на двести пятьдесят страниц, 84 на 108. Это 15–16 листов.

Издатель: 84 на 108 – это 1/32 доля.

– Да, книга сейчас планируется с продолжением, чтобы на первом этапе было поменьше врагов.

Издатель: А-а-а, так вы тут с врагами будете бороться?

– Они все мои друзья, я ведь армеец в прошлом.

Издатель: Ну да, если вы автор книги.

– Я и готовлю ее, включая макет.

Издатель: Ясно, ну, а когда разобьете на две части?

– Как будет выглядеть содержание?

Издатель: Да-да.

– Я планирую восемь глав, а в девятой как бы обобщу материал, чтобы он был доступен более широкому кругу читателей. В первую вошли пять глав, остальной материал пойдет во вторую, и, естественно, она дополнится, жизнь течет, информация собирается. (Я промолчал о том, что противники давят отсюда, “помогают” писать и указывают направления исследования.) Вторую книгу в ближайшее время на русском языке печатать не буду. Спонсоров не найти, убежден на сто один процент. Предложения поступают только от кагэбэшников и грушников, точнее, от моих друзей. Круг исследователей замкнулся через Серегиных, Гагариных, музеи. Сегодня Юрию Гагарину исполнился бы 61 год… Ясно, что сейчас начинается выяснение между собой отношений, кто больше причастен к диверсии.

Издатель: Да-да.

– Исполнителей мы не хотим показывать, это обыкновенные пешки, а главных заказчиков уже нет в живых.

Издатель: Но они дурные, они могут…

– Пешки могут что-нибудь натворить?

Издатель: Да.

– Да бросьте вы…

– Издатель (смеется): Пешки-то как раз и творят.

– Я предположил, что операция спланирована кагэбэшниками, но так как она проводилась на армейском аэродроме, не обошлось без ГРУ, вероятно, последние просто вынуждены были молчать.

Издатель: Это понятно.

– Если мы будем бояться, думать только об этом, то ничего не сделаем.

Издатель: В принципе – да, да.

– В КГБ (ФСБ) большинство нормальных людей, профессионалов, прибывших не по комсомольским путевкам…

Издатель: Хорошо, Борис Васильевич. Какой будет тираж?

– Предполагаю, пять тысяч, самым рациональным было бы десять тысяч, но я должен предварительно показать издателю макет книги и могу услышать: “Борис, книга не будет пользоваться спросом”. Если он убедится, что книга полетит, только тогда схватится.

Издатель: Ну хорошо. Вы примерно подсчитали, в какую сумму это выливается?

– Книга выходит из редактирования, требуется пять миллионов.

Издатель: Из какого редактирования – художественного, литературного?

– Художественной обработки не будет, не смог найти толкового… Стал делиться наработкой материалов с писателями, но мне друзья посоветовали таких промахов не делать.

Издатель: Нельзя, Борис Васильевич, нельзя ни в коем случае.

– В моей России все равно ни один писатель в тему не влезет, из ста пятидесяти миллионов не найдется ни одного, я уверен. Так, как нужно, подготовить книгу смогу только я. И это естественно, мы все разные люди. Главное, чтобы не мешали делать книгу, вот что меня беспокоит.

Издатель: В том-то и суть: они вам будут мешать.

– Нет.

Издатель: Вы говорите, что танкист. Подумают: ну какое имеет отношение к летному делу Борис Васильевич?

– Все понял. Я встречаюсь с летчиками, специалистами. Будет много интервью, более пятидесяти, от рядового солдата до маршала.