Убийство космонавта Юрия Гагарина. Книга 3

Борис Мурасов

Убийство космонавта Юрия Гагарина – 3

«Власть изначально преступна»

Александр Яковлев – академик, председатель комиссии по реабилитации при президенте России Борисе Ельцине.

Космонавт Юрий Гагарин свои похороны на Красной площади 30 марта 1968 года смотрел по телевизору, в секретном доме за зеленым забором

27 марта 1968 года при выполнении тренировочного полета на самолете трагически погиб первый в мире покоритель космоса, прославленный летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник Юрий Алексеевич Гагарин.

В той же авиационной катастрофе погиб командир полка Герой Советского Союза инженер-полковник Владимир Сергеевич Серегин.

28 марта 1968 года трагическая новость облетела весь мир.

Глава 11

Г.Р.У

Инженер Петр Сигов

28 февраля. Завтра первый день весны 1995 года.

Съездил в Звездный, сделал две последние встречи, обсудили с Татьяной результаты редактирования, а ближе к ночи получил от незнакомца по телефону жестокий выговор, за то, что взялся не за свое дело, не будучи специалистом в авиации.

1 марта. Настойчиво разыскиваю летчика-испытателя В.Ковалева, участвовавшего в работе комиссии, и уже появилась было маленькая зацепка в Музее Летного Испытательного института, в городе Жуковский, но, узнав, что я занимаюсь разгадкой гибели космонавта полковника Юрия Гагарина, сотрудники насторожились. На мою просьбу дать координаты руководства полетами, управления ведущих отделов, сообщили такие номера телефонов, по которым отвечали то мясокомбинат, то парикмахерская.

3 марта. Снова поступают предложения помощи по книгам, одно – из города Жуковский, от Людмилы с интересной подборкой и, разумеется, финансовая поддержка от кагэбэшников, их определять научился уже с третьего слова.

5 марта. Что-то не звонит мне член Государственной комиссии генерал-майор инженер Петр Сигов, видимо, придется сделать самому. И номера телефона генерал-лейтенанта Степана Микояна я сегодня получил, надеюсь будет полезным собеседником.

Звоню генерал-майору Петру Сигову.

– Петр Георгиевич. Вас беспокоит танкист Борис.

Сигов: Добрый день.

– Добрый день. Помните, мы с вами разговаривали на тему катастрофы самолета МИГ-15, в которой погибли Юрий Гагарин и Владимир Серегин.

Сигов: Да, и даже хотел позвонить, но номер вашего телефона куда-то делся.

– Вы не против встретиться и поговорить?

Сигов (резко): Я против.

– Ну что ж, возможно, правильно поступаете.

Сигов: Знаете, почему?

– Нет. Почему?

Сигов: Материалы этого исследования нескольких институтов содержат десятки томов. Там есть подробности, связанные с этим явлением. В том числе, кто и что сказал, видел… Все там рассмотрено.

– Только анализируй?

Сигов: Все это уже сделано. Прошло уже почти тридцать лет.

– 27 лет после авиакатастрофы.

Сигов: Копаться в этом деле я, например, не хочу. ЕСЛИ БЫ ВДРУГ ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ ФАКТЫ – ФАКТЫ, А НЕ КАКИЕ-ТО ТАМ РАЗГОВОРЫ, – ЗНАЧИТ, НУЖНО ОПЯТЬ ПРИВЛЕКАТЬ ЭТИ ИНСТИТУТЫ, СОЗДАВАТЬ КОМИССИЮ.

– Да зачем это делать?

Сигов: Затем, чтобы их рассмотрели, раз факты есть (смеется).

– Петр Георгиевич, я танкист, был зампотехом полка, у меня рота была отличная в Приморском Крае, полк на Чукотке в течение трех лет был лучший в дивизии, по моим службам, я танковое училище закончил.

Сигов: Это не имеет никакого отношения…

– Прямое отношение к этому делу, здесь все видно насквозь. Только взял первую газету “Правда” за 1968 год. Я вам не случайно позвонил, вы инженер-авиатор, я инженер-танкист, эту трагедию вижу досконально и нашел исполнителей акции. Они ведь сейчас сидят в генеральских погонах, в теплых креслах.

Сигов: Ну и пусть себе сидят. Какая теперь разница?

– Но разница есть для внуков и правнуков: виноваты или нет летчики.

Сигов (перебивая): Она уже написана…

– Где?

Сигов: Все уже подтверждено, и другой правды не может быть.

– По этой “правде” виноваты летчики, что-то там с облачностью, или со струей рядом пролетевшего самолета?

Сигов: Никто не виноват.

– Не может быть. Самолет падает, значит, есть причина и виновные.

Сигов: Просто ему не хватило 0,2 секунды для того, чтобы вывести из штопора, вот и все.

– Может быть.

Сигов: Поэтому я и не хочу себе нервы мотать.

– Если бы вы решились, разговор мог бы состояться.

Сигов: Это не даст ни вам, ни мне ничего. Я, кроме того, что уже написано, ничего сказать не могу, никаких сведений нет, комиссия рассматривала все в глубокой тайне, было почти сто пятьдесят человек, а это не то, что мнение кого-то одного, и даже двоих.

– Да ведь там сказки написаны.

Сигов: А-а-а?

– Там все сказки.

Сигов (удивленно): Сказки?

– Надеюсь.

Сигов: Да вы что?

– Однозначно.

Сигов: Тогда вообще нет смысла с вами разговаривать.

– Подождите. Например, Ковалев…

Сигов (перебивает): Мне это неинтересно, вы не специалист, в деталях не разбираетесь.

Голос генерала начал срываться. Я извинился и попрощался с ним.

Член государственной комиссии летчик-испытатель генерал-лейтенант Степан Микоян

Звоню прославленному летчику-испытателю Степану Микояну. Кратко представляюсь.

Микоян: Здравствуйте.

– Я прочитал книгу Сергея Белоцерковского и недавно – дневники генерал-полковника Николая Каманина. Вы принимали вместе с профессором Сергеем Белоцерковским участие в работе комиссии?

Микоян: Не вместе с ним. Я был в военной группе.

– Вы даже в комиссии государственной работали?

Микоян: Да. В летной группе был, возглавлял генерал Еремин, Пушкин, я и еще Лавский.

– В первой группе работали?

Микоян: Да.

– Николай Каманин пишет, что, оказывается, были какие-то два самолета…

Микоян: Вообще, там все они неправильно пишут.

– Все неправильно?

Микоян: Да. В основе – все правильно, а вот выводы не те делают. У меня своя точка зрения, я ее изложил.

– Но нигде ведь не проходила ваша статья, я за газетами слежу.

Микоян: Нет, в печати этого не было, только в журнале, где я работаю.

– Я слышал от офицеров Академии имени Николая Жуковского, что вы готовите материал о причинах катастрофы Гагаринского самолета.

Микоян: Я хочу когда-нибудь дать статью. У меня есть версия, и я ее пробиваю. А еще Кузнецов написал всякую ерунду.

– Брошюра Николая Кузнецова у меня есть, он слишком напирает на нездоровье полковника Владимира Серегина.

Микоян: Да не в это дело. Он все только предполагает: могло быть так, могло этак. Но фактов никаких нет, а заглавие дал: “Правда о гибели Гагарина”. А Каманина я не читал, так что не знаю.

– Дневники Николая Каманина с 1992 года печатаются.

Микоян: Он уже умер. Я не помню, когда это было.

– Умер Николай Каманин в 1982 году.

Микоян: А когда он все это написал?

– Эти записи кто-то переработал.

Микоян: Тогда еще правду не разрешалось писать.

– Да. А сами вы думаете, что там было что-то другое?

Микоян: Я считаю, что они столкнулись с шаром-зондом.

(Старая песня, для меня в свое время проясненная: через день после катастрофы конкретные люди в лесу около разбившегося самолета надували шары-зонды водородом, обливали их керосином и вешали на деревья, а наутро как бы случайно проводили мимо этого места нужных генералов-свидетелей.)

– Да?

Микоян: Да. Но у меня только косвенные доказательства, а не прямые, конечно. Я писал уже об этом.

– С вашим материалом где-нибудь можно ознакомиться?

Микоян: Нет.

– Я собираю книги и газеты по этой тематике.

Микоян: Материал уже подготовлен. Журнал у нас в фирме НПО “Молния”. Первую часть они уже опубликовали, должен выйти второй номер журнала, где будет продолжение.

– Кто был начальником 13 ГОСНИРАТА – генерал Шуст?

Микоян: Шуст. Но он был начальником, а на комиссии докладывал Сигов – заместитель.

– В новой энциклопедии “Авиация” ваша фотография есть, а генерала Шуста – нет.

Микоян: Я не видел, ну и что?

– Мне кажется, в этой катастрофе что-то совсем другое, и Николай Каманин слишком загадочный человек.

Микоян: А что вам непонятно?

– Я посторонний человек, танкист, но заметил, что вокруг генерал-полковника Николая Каманина постоянно вьются какие-то политические интриги.

Микоян: Кузнецов в своей статье тоже немного лягает Каманина, правда, по фамилии не называет.

– А Николай Каманин его прямо называет.

Микоян: Кузнецов пишет: “наш шеф”.

– В декабре 1968 года Николай Каманин с Иваном Морозом заходили к маршалу Константину Вершинину и пытались снять Николая Кузнецова с должности. Произошло это только в 1972 году.

Микоян: А вы вообще-то где работаете?

– Я подполковник запаса, танкист, инженер.

Микоян: Мы с вами знакомы?

– Нет, первый раз вам звоню.

Микоян: Как начали разговаривать, я подумал, знакомый.

– Наверное, я привык общаться.

Микоян: Понятно. Ну ладно, до свиданья.

– Спасибо.

Г.Р.У

Те, кто родились в Советском Союзе, хорошо знакомы с женским праздничном 8 Марта. В школе одноклассниц поздравляли на открытках, повзрослев, уже дарили недорогие подарки. В армии не обходилось без застолья 7 марта, и обязательно среди своих коллег полка, дивизии… Цензоров своих я успокоил, не давая объявлений в газетах более полумесяца, а к празднику необходимо сделать подарок, возможно, после рюмочки-другой кто-нибудь и заговорит? Так и делаю. Через газеты “Все для Вас”, “Из рук в руки” в нескольких рубриках снова даю объявление.

“Специалистов в раскрытии загадок гибели Юрия Гагарина, Андрея Сахарова, убийства Зои Федоровой, расстрела капитана третьего ранга Валерия Саблина, железнодорожной катастрофы под Уфой приглашаю к деловому сотрудничеству. Жду спонсора для издания книги “Гибель Юрия Гагарина." Телефон [phone], Борис Васильевич”.

Из редакции подтвердили: объявления выходят 7, 9, 10, 12, 13 марта, – в общем, лучше не придумать.

Периодически даю объявления, что покупаю книги о космосе, Сергее Королева, Юрии Гагарине, Валерии Чкалове, Николае Каманине, Константине Вершинине. Но так как интерес к этим книгам начал спадать, да и ничего существенного в них все равно быть не может, стал делить звонивших мне на “своих” и оппонентов. Некоторым прямо отвечал, что нуждаюсь только в книге “Мой брат Юрий”, написанной старшим братом Юрия Гагарина, Валентином. Посмотрю, что из этого выйдет.

6 марта, 14 часов. Звонящая дама предлагает книгу “Мой брат Юрий”. Обещает подвезти позднее, мол, книга далеко лежит. Предлагаю ей за книгу 150 тысяч рублей. Дама смеется, соглашается и на десять тысяч.

В третий раз просматриваю дневники генерал-полковника Николая Каманина, прямых фактов происшедшей диверсии нет, но слишком много эпизодов, требующих исследования, особенно связка армейского комиссара генерала армии Алексей Епишева и генерала Захарова Н.С. из КГБ.

Получил от Татьяны две первых отредактированных главы. После третьей, четвертой, пятой должна закончиться первая книга.

7 марта. Из Музея Космонавтики узнаю, что никаких мероприятий 9 марта по случаю рождения первого космонавта планеты Юрия Гагарина в Москве проводиться не будет, а только на его родине, в городе Гжатске (Гагарине).

Дмитрию – сыну делаю заказ проанализировать все публикации по железнодорожной катастрофе двух пассажирских поездов под городом Уфа в 1989 году.

Усиливаю сбор информации о расстреле капитана третьего ранга Валерия Саблина, где просматривается связь со смертью Министра обороны Маршала Андрея Гречко.

Поступило предложение по книге “Мой брат Юрий”, и мужчина, позвонивший мне, настойчиво просит встречи. Я соглашаюсь встретиться с ним у кинотеатра “София”, расположенном на Сиреневом бульваре.

Через пятнадцать минут я был около кинотеатра, как и договорились, стал ждать гостя возле голубой ели. Ручьи набирали силу, выбегая на простор 9-ой Парковой улицы. Весна дает о себе знать полным голосом.

Свернула к скверу белая “Волга”, капот и крылья забрызганы грязью, видно, что летели на парах.

Из открывшейся задней правой двери “Волги” вышел мужчина лет сорока и направился ко мне быстрым шагом. Поздоровался и сообщил, что меня ждут в машине.

Подходя к машине, заметил, что номера не военные, а на передних сидениях два богатыря в штатском.

Водитель вышел из машины, открыл заднюю дверцу, давая понять, чтобы я садился, и произнес: “Будете разговаривать с шефом”.

На месте пассажира на переднем сидении сидел шатен – плотного телосложения, в солидном возрасте.

Я опустился на заднее сиденье, собеседник развернулся вполоборота, закурил и сказал:

– Напились и полетели, вот и вся разгадка гибели Гагарина. У меня садовый участок в том месте, где они чокнулись в Покрове.

– У села Новоселово?

Шатен: Да, да.

– Вы считаете, что они были поддатые?

Шатен: Ну, не поддатые, а, как вам сказать…

– С похмелья?

Шатен: Да, вроде того, а все остальное – это ерунда.

(Позиция собеседника, пожалуй, определилась).

– Как на земле машины ездят, так и самолеты в воздухе летают, – управляют ими обыкновенные люди, со своими слабостями. Я понимаю ситуацию.

Шатен: Вы считаете, там было что-то загадочное? А то сейчас начинают выдумывать: всякие там ямы воздушные, еще что-то пытаются фантазировать… (Собеседник напрягается, пытается представиться простачком).

– Можно попроще сказать: их убрали, только и всего.

(На мое заявление внешне шатен никак не отреагировал).

Шатен: Убрали их? За что? Да нет, это не надо. Вот Листьева – этого убрали, а зачем Гагарина-то? Господи.

– А Владислава Листьева кто мог убрать?

Шатен (смеется): Я не следователь, не знаю.

– Вчера выступал раза два по телевидению мэр Москвы Юрий Лужков, с возражением против снятия с должностей милиционера и Прокурора, которых по-моему, давно надо было гнать. Они дискредитировали мэра столицы.

Шатен: Вообще-то правильно, гнать надо было. Бездельники. Милиция ничего не делает, прокурор тоже.

– А по-моему, это главные мафиози Москвы.

Шатен: Это точно.

– Я-то знаю, в октябре месяце 1993 года у метро станция Октябрьская милиционер Москвы Панкратов организовал бойню на Крымском мосту, и повернул шествие к Белому дому. Он лично руководил милицией на Октябрьской площади.

Шатен: Да-да-да. Правильно, правильно.

– Я прошел метров триста с первой колонной возмущенных россиян.

Шатен: По телевидению показывали то, о чем вы говорите.

– Я по митингам уже находился с 1989 года и знаю все эти спектакли. Вышел из колонны, отошел к высокому бордюру, встал на него. Смотрю на Крымский мост, куда идут демонстранты, а на нем вдруг блеснули щиты сотрудников ОМОНа. Я понял: что-то сейчас начнется, ноги сами понесли к мосту. Открывается картина: выстроился батальон Владимирского ОМОНа в сорока метрах от края моста, кто же мог отдать такой приказ? В случае столкновения милиции с демонстрантами жертвы будут падать с моста тридцатиметровой высоты. Если милиционер направляет демонстрантов через мост, другие не пропускают, то встаньте у входа на мост. Здесь и ума не требуется.

Шатен: Ну, это однозначно, что там говорить.

– Естественно, демонстранты расправились с ОМОНом, так как среди них в четырех – шести шеренгах шли бывшие спецназовцы Александра Баркашова… Кто стоял за Панкратовым хотели крови и получили. Я лично спасал милиционеров, солдат и офицеров грузил в машины скорой помощи.

Шатен: Вы правильно говорите, этих Пономарева и Панкратова давно надо было гнать.

– Через тридцать-сорок минут прошла еще одна колонна демонстрантов в 35 тысяч человек. Я занимался армянскими событиями, а они все замешаны на политике. Здесь стало ясно: требуется кровь, а кто режиссер, не до конца было понятно. Еще раз уточнил у офицеров милиции: кто же был главным на Октябрьской площади? И подтвердилось: генерал-майор Панкратов.

Шатен: А сейчас говорят – профессионал. Какой он профессионал, он гаишник.

– Гаишники всю жизнь у водителей последние трояки из карманов вытаскивали.

Шатен: Точно.

– Во время убийства Владислава Листьева генерал-майор Панкратов оказался в Голландии. Телевидение пыталось взять интервью, показывают: стоит в черной шляпе, воротник плаща приподнят, руки в карманах… видно, не читал романов о КГБ, где говорится, что такой стиль поведения не только не рекомендуется, а категорически запрещается их сотрудникам. Что он в Голландии делал? Просто спрятался. Предполагал, что в этот день будет операция, уберут Владислава Листьева… или прятали.

Шатен: Да-да.

– В марте месяце прошлого года пытались Президента России Бориса Ельцина столкнуть, когда демократы проиграли выборы, обленились до такой степени, что даже перестали перед выборами давать обещания, дурить избирателей.

Шатен: Точно, точно, дождались. (Смеется).

– Вспомните, в марте месяце на Серпуховской линии метро за сутки произошло три аварии, это звено одних и тех же событий.

Шатен: Вы связываете эти события?

– Да все же видно насквозь. Убийство тележурналиста Владислава Листьева – продолжение тех событий… Из всех российских царей, генсеков лишь один Михаил Горбачев, надеюсь, умрет своей смертью… Все эти спектакли разыграны одними лицами.

Шатен: Я тоже так думаю.

– Я выяснил уже, кто убил космонавта полковника Юрия Гагарина.

Шатен: Да-а-а?

– Там нечего даже разбираться… В армянском землетрясении гибнет сто два наших офицера…

Шатен: Я-то никакими источниками не владею.

– У вас за какое число газета, где вычитали мое объявление?

Шатен: По-моему, вчерашнее число, седьмое.

– Откройте рубрику 320 “Деловые отношения”, посмотрите мой телефон.

Шатен: Минуточку, 320. “Спонсора для издания авторской книги “Гибель космонавта Юрия Гагарина” ищу, рекламу гарантирую”.

– Номер телефона мой?

Шатен: Да, 440-54-83, Борис.

– 801. Тоже подобное объявление.

Шатен: Вы что, издаете эту книгу?

– Да, только у меня финансовые проблемы и необходимость перевода на английский язык. Миллионов десять-двенадцать требуется.

Шатен: Всего.

– Предполагал сначала делать книгу всю целиком, но, скорее всего, она выйдет с продолжением.

Шатен: Она у вас не будет похожей на исследования Суворова?

– Надеюсь, по замыслу будет получше, каждое событие соответствует своему времени.

Шатен: Но как вы к Суворову относитесь?

– Майор Суворов использовал мемуары маршалов-фронтовиков. Из каждой книги получались убедительные рассказы. Изложение у него со вкусом и способностями. Как личность, по-моему, надежный. Так?

Шатен: Ну да.

– Изложено у него все доступным для широкого круга читателей языком, и это прекрасно.

Шатен: Каков будет объем вашей книги?

– Первая планируется страниц на двести пятьдесят, вторая, вероятно, чуточку побольше.

Шатен: О чем будет вторая?

– Я получил полезный совет, чтобы книга шла с продолжением. В первой должно быть поменьше врагов, а то и так кагэбэшники надоели, как горькая редька.

Шатен: Почему надоели?

– Названивают, то спонсорами прикидываются, то книги предлагают, в общем, изображают придурков. Я им открытым текстом сказал: мужики, книжка уже готова.

Шатен: Я не понял, почему они вмешиваются.

– Естественно, они ведь не заинтересованы, чтобы я гагаринской темой занимался.

Шатен: Почему? Они должны быть заинтересованы.

– Что-то вы мне много вопросов задаете.

Шатен: Разве? Я, пожалуй, мог бы вам помочь.

– Каким образом?

Шатен: Деньгами.

– Другой разговор.

Шатен: Я поэтому и интересуюсь.

– Я ведь вам уже объяснил: Юрия Гагарина убрали, без КГБ и ГРУ не обошлось.

Шатен: ГРУ здесь ни при чем, ГРУ этими вопросами не занимается.

– Я ведь армеец. Если кагэбэшники убирали полковника Юрия Гагарина, то без нас не могли обойтись. (Делаю паузу). Без нашей помощи, без армейской.

Шатен: Да почему не могли?

– Точно так. (Снова пауза). На аэродроме в Чкаловском несколько самолетов намеренно сделали неисправными, за ночь стоянки в ангаре, на них утром должны были лететь космонавты. Отсюда дальше: кто нес караул, кто дежурил? Это же все наши, армейцы.

Шатен: Ну-у-у. Согласитесь ГРУ ни при чем.

– Как же это?

Шатен: Вот особисты армейские – может быть, это другое дело.

– Тогда еще хуже для ГРУ, которое проспало.

Шатен: Причем здесь ГРУ? ГРУ занимается… (начинает завязываться разговор по существу).

– Вы мне не объясняйте. Речь совершенно о другом. Если бы ГРУ захотело, оно могло сорвать, предупредить операцию, для этого наши грушники и существуют. Так или нет?

Шатен: Нет, я с вами не согласен. Вот я в последнее время замечаю в печати…

– Не надо, не надо только мне эти истории рассказывать, вы прямо говорите.

Шатен: Я и говорю прямо. Все время вмешивают ГРУ, ГРУ, ГРУ. А ГРУ, между прочим, внешней контрразведкой занималось. (Чувствуется, зацепил за больное место собеседника).

– Когда я начал всем этим заниматься, обнаружил следующее: один брат сидит в ГРУ, второй в КГБ, третий – в Прокуратуре. И как их в таком случае делить, братьев генерала Армии Владимира Архипова?

Шатен: Это уже совсем другой вопрос.

– Тоже интересный.

Шатен: Ну подождите, подождите, Борис. Если он работает в ГРУ, какая разница, брат он или сват? Там и Серов одно время был, если вы слышали, и Ивашутин тоже, кагэбист.

– Вот именно.

Шатен: Это не значит, что будучи начальником ГРУ, он занимался делами КГБ.

– Я говорю совершенно не об этом.

Шатен: А о чем?

– Например, в Политбюро существовали три соперничающих клана, то же самое в КГБ, МВД, и, как я предполагаю, в нашем ГРУ.

Шатен: Но в ГРУ-то, вы понимаете…

– Я сам армеец и знаю, чем занималось ГРУ.

Шатен: Ну хорошо, пусть армеец. Но если человек работал в ГРУ, он никакого отношения к внутренним делам, и тем более, к этим летчикам, не имел.

– Значит, им минус, раз они не владеют ситуацией.

Шатен: Им и не надо владеть, это же ГРУ, поймите.

– Да все я понимаю, им это нежелательно. К примеру, как в Америке, поделили между собой силовые структуры…

Шатен (снова перебивает, у него постоянная потребность в таком приеме):… “Поделили – не поделили”… ГРУ ведет разведку в своих интересах.

– Так должно быть.

Шатен: Конечно.

– Так должно быть, но если ГРУ не владеет информацией о том, что творится на Чкаловском аэродроме, в таком случае, опять-таки минус этому ГРУ.

Шатен: ГРУ НАВЕРНЯКА ВЛАДЕЕТ, владеет, просто это не их функции.

– Я это понимаю, но раз им все известно, и у них имеются там свои люди…

Шатен: Нет там своих людей, поймите хорошенько.

– Но ведь даже у меня в полку по штату была разведрота, начальник разведки полка.

Шатен: Разведрота – это же не ГРУ.

(Мне нравится такая острая беседа, возможно, перейдем к авиакатастрофе).

– Уже формируется…

Шатен (перебивает): Разведрота – это, имейте в виду, булавочка, у которой, совсем другое предназначение.

– Я же не разбираю ГРУ, его верхов, Ивашутиных и других, говорю в упрощенной форме, что ГРУ формируется, черпает будущие кадры даже из разведвзвода.

Шатен: Да не занимается ГРУ взводом.

– В штабе дивизии есть отдел?

Шатен: Есть.

– Вот он и занимается каждым полком, батальоном.

Шатен: Чем он занимается?

– Давайте не будем.

Шатен: О, нет.

– В армии сидит полковник, в округе генерал-майор, и все на разведке, подбирают кадры для ГРУ.

Шатен: Вы уклонились, так у нас с вами ничего не выйдет.

– Я упомянул ГРУ, а вы обобщили.

Шатен: Я, наоборот, вам сразу сказал, что ГРУ здесь ни при чем.

Так и хочется сказать, что диверсионную операцию разработало и провело не ГРУ, чтобы собеседник не нервничал, но в таком случае моментально пропадут эмоции).

Я привел собеседнику небольшой пример: рассказал, как майор-связист, обслуживающий ГРУ, бездарно занимался торговлей боеприпасами от пистолетов и карабинов, и с этого момента эмоции резко пошли вверх. Шатен с большим жаром отстаивал лицо уважаемой мной организации ГРУ.

Мы расстались все-таки на спокойной ноте. Перед выходом из машины я незаметно потянул за рукав лежащего на сидении кителя, и появились полковничьи погоны с общевойсковыми эмблемами.

Проходя мимо ели, где двое в штатском уже успели набросать горку окурков, я услышал оклик одного из них: “Васильевич, как прошла беседа?” “Полезно,” – ответил я, поймал такси и укатил на нем домой.

Буквально через пять минут раздался телефонный звонок, и мужчина предложил мне бивни мамонта. Как фон в трубке слышны голоса, стук стаканов, в общем, празднующая компания, а номер телефона засвечивал знакомых босса. Отчетливо услышал, как один голос произнес: “Ну, спроси его, кто и как убрал Гагарина”. На предложение я отреагировал следующим образом: бивней, мол, набрал достаточно много, к тому же с Чукотки гонят двух живых мамонтов, а предлагают, в основном кагэбэшники. Все это тут же было пересказано компании, которая залилась громким смехом.

Сегодня только вторые сутки с начала выхода объявления. Интересно. Последнее объявление появится 13-го числа, а газета продается до 17-го. Вероятно, так и будут названивать “помощники”.

Издатель

На реальную поддержку издателей я не надеялся, предполагая в них рабскую психологию. Хотя и рыночные отношения набирают темп.

Последовало загадочное предложение от издателя.

Издатель: Во-первых, хочется знать технико-экономические показатели этого издания: формат, объем, и так далее. Я полиграфист с большим стажем… Поэтому мы могли бы часть расходов взять на себя. Но главное нужно знать.

– Что я планирую и чем книга будет дышать?

Издатель: Да. Не наштампуем ли мы в угол, простите за выражения, у меня таких изданий до фига предполагается.

– Я понимаю.

Издатель: Так что, Борис Васильевич?

– Давайте я коротко и ясно расскажу.

Издатель: Ну, конечно.

– Во-первых, книгу, надеюсь, готовлю такую, что будет интересно для широкого круга читателей.

Издатель: Понятно.

– Так все говорят?

Издатель: Да-да.

– Книгу планирую объемом на двести пятьдесят страниц, 84 на 108. Это 15–16 листов.

Издатель: 84 на 108 – это 1/32 доля.

– Да, книга сейчас планируется с продолжением, чтобы на первом этапе было поменьше врагов.

Издатель: А-а-а, так вы тут с врагами будете бороться?

– Они все мои друзья, я ведь армеец в прошлом.

Издатель: Ну да, если вы автор книги.

– Я и готовлю ее, включая макет.

Издатель: Ясно, ну, а когда разобьете на две части?

– Как будет выглядеть содержание?

Издатель: Да-да.

– Я планирую восемь глав, а в девятой как бы обобщу материал, чтобы он был доступен более широкому кругу читателей. В первую вошли пять глав, остальной материал пойдет во вторую, и, естественно, она дополнится, жизнь течет, информация собирается. (Я промолчал о том, что противники давят отсюда, “помогают” писать и указывают направления исследования.) Вторую книгу в ближайшее время на русском языке печатать не буду. Спонсоров не найти, убежден на сто один процент. Предложения поступают только от кагэбэшников и грушников, точнее, от моих друзей. Круг исследователей замкнулся через Серегиных, Гагариных, музеи. Сегодня Юрию Гагарину исполнился бы 61 год… Ясно, что сейчас начинается выяснение между собой отношений, кто больше причастен к диверсии.

Издатель: Да-да.

– Исполнителей мы не хотим показывать, это обыкновенные пешки, а главных заказчиков уже нет в живых.

Издатель: Но они дурные, они могут…

– Пешки могут что-нибудь натворить?

Издатель: Да.

– Да бросьте вы…

– Издатель (смеется): Пешки-то как раз и творят.

– Я предположил, что операция спланирована кагэбэшниками, но так как она проводилась на армейском аэродроме, не обошлось без ГРУ, вероятно, последние просто вынуждены были молчать.

Издатель: Это понятно.

– Если мы будем бояться, думать только об этом, то ничего не сделаем.

Издатель: В принципе – да, да.

– В КГБ (ФСБ) большинство нормальных людей, профессионалов, прибывших не по комсомольским путевкам…

Издатель: Хорошо, Борис Васильевич. Какой будет тираж?

– Предполагаю, пять тысяч, самым рациональным было бы десять тысяч, но я должен предварительно показать издателю макет книги и могу услышать: “Борис, книга не будет пользоваться спросом”. Если он убедится, что книга полетит, только тогда схватится.

Издатель: Ну хорошо. Вы примерно подсчитали, в какую сумму это выливается?

– Книга выходит из редактирования, требуется пять миллионов.

Издатель: Из какого редактирования – художественного, литературного?

– Художественной обработки не будет, не смог найти толкового… Стал делиться наработкой материалов с писателями, но мне друзья посоветовали таких промахов не делать.

Издатель: Нельзя, Борис Васильевич, нельзя ни в коем случае.

– В моей России все равно ни один писатель в тему не влезет, из ста пятидесяти миллионов не найдется ни одного, я уверен. Так, как нужно, подготовить книгу смогу только я. И это естественно, мы все разные люди. Главное, чтобы не мешали делать книгу, вот что меня беспокоит.

Издатель: В том-то и суть: они вам будут мешать.

– Нет.

Издатель: Вы говорите, что танкист. Подумают: ну какое имеет отношение к летному делу Борис Васильевич?

– Все понял. Я встречаюсь с летчиками, специалистами. Будет много интервью, более пятидесяти, от рядового солдата до маршала.

Издатель: Одно дело, Борис Васильевич, встречаться, брать интервью, а другое – сам автор видел и заметил, где-то рядом с Серегиным был, перекуры, чай, горела лампадка и – вот, здесь что-то не так.

– Позвольте Вас перебить.

Издатель: Да, конечно.

– Я ознакомил одну даму, у которой имеется литературный опыт, со своей рукописью, и в ответ услышал: “Читатель будет облизываться”. И название будущей книги определено: “Убийство космонавта Юрия Гагарина”, без всякого добавления.

Издатель: (тяжело вздохнув) Да-а-а.

– Я уверен, что издательство тоже будут душить понемножку, но если не бояться, то никто не тронет, а только появится уважение у тех же кагэбэшников.

Издатель: И пока книга у вас в стадии обработки (в голосе почувствовалась интонация что-то вроде начала отказа).

– Все упирается в финансовые вопросы.

Издатель: Понятно, двести пятьдесят страниц хотите положить в мягкую обложку.

– Да, и чтобы быстрее отпечатать, сделаем со вкусом в двух цветах, и больше ничего лишнего.

Издатель: Десятитысячный тираж хотите отпечатать на русском языке?

– Нет-нет! Десять тысяч – на английском. Объявления, с которыми ознакомились вы, выходят месяц, держат волну и обратную, связь с будущими читателями.

Издатель: А где вы предполагаете реализовывать англоязычную книгу.

– Проблем, надеюсь, не будет.

Издатель: Как же это?

– Вернисажи (один из них поблизости), выставки, гостиницы, аэропорты.

Издатель: Понятно.

– Нет, здесь вопросов не должно быть, проблем тоже.

Издатель: Вы знаете, есть ведь масса других интересных вещей. У меня, например, выходит книга тиражом пять тысяч. Ну, полтиража расходится, и то все время постоянно приходится следить за гибкостью цены.

– Скажите, вас беспокоит моя ненадежность?

Издатель: Ладно, Борис Васильевич, знаю, как вас найти, но сказать, что я прямо сейчас помогу деньгами, выслушав вас, честно говоря, врать не хочется.

– Хорошо, подумайте, решитесь – позвоните.

Издатель: Прощайте, Борис Васильевич, удачи вам всевозможной.

Двойник

Мне трудно предугадать, что будут дальше делать мои оппоненты, но абсолютно уверен в одном: в покое меня не оставят.

На следующий день после разговора с издателем появляется очередной “помощник”. Отрекомендовывается, как специалист.

Специалист: Ознакомился с вашим объявлением, какая вас конкретно интересует информация?

– Из объявления должно быть понятно, что нас могло бы заинтересовать.

Специалист: Так, Гагарин, землетрясение, Саблин.

– Если бы мы не владели определенной информацией, точнее, интуицией, то, вероятно, не решились бы взяться за исследование этих тем.

Специалист: Что-то я не понял: вам люди не нужны, что-ли?

– Требуются. Но знаете, в основном предлагают себя кагэбэшники, а в последнее время – наши грушники, недавно интересовалось нами какое-то сомнительное издательство.

Специалист: Значит, если предоставляется какая-то информация, она никак не оплачивается, я правильно понял?

– Нет, почему же?

Специалист: Тогда хотелось бы узнать расценки. (Тонко прощупывает, каковы наши финансовые возможности, и, следовательно, кто может нас спонсировать).

– Прежде всего, кто желает помочь, должен определить, в какой области готов сотрудничать: гагаринская тема, сахаровская, Уфа. И только от него зависит, какое он захочет денежное вознаграждение, мы, офицеры, понимаем, как добывается информация.

Специалист: Согласен.

– Бывают такие ситуации, когда собеседник предупреждает, что источник информации не должен засветиться. Эту гарантию мы даем независимо от того, что нас ожидает.

Специалист(смеется): Тогда понятно.

– Секрета нет, мы встречаемся, например, с космонавтами, некоторые трусят, среди них члены Государственной комиссии, бывшие солдаты, сейчас подняли дневники генерал-полковника Николая Каманина. Все в этой истории легко просматривается.

Специалист: Значит, как я понял, объявление уже устарело?

– Нет, сейчас мы готовим две книги. Если вы можете помочь нам, то не бойтесь, пожалуйста, мы давно засветились, дали в объявлениях телефоны и подставили себя под удар. Тут уже появлялись наемники-убийцы, присылались девочки, это естественный ход событий. Нам, честно говоря, нравится такой план работы противников. Если вы хотите помочь, мы будем рады.

Специалист: Короче, вам нужна информация для создания книги?

– Да.

Специалист: Как я понял, вас зовут Боря?

– Да, говорите попрямее.

Специалист: Я просто-напросто прикину, сколько это, во-первых, будет стоить, потом проверю еще кое-что, посмотрю, совпадет ли все это.

– В каком направлении желаете сотрудничать: Гагарин, Сахаров, Уфа?

Специалист: Например, Гагарин и под Уфой.

(С этой минуты все окончательно ясно: человек, знающий что-либо, не может объединять эти темы).

– Хорошо.

Специалист: Я только еще кое-какую информацию проверю, и только после этого позвоню.

– Нам звонят враги и интересуются: для какой цели поднимаем эти темы. Может, они думают, для политических интриг?

Специалист: Да.

– Зачем нам вся эта грязь нужна? Обычно отвечаем, что исследованием занимаемся для подготовки книги, и нет лишних вопросов.

Специалист: Книга ведь может быть объемной, так что вполне и политика уместится.

– Конечно, мы затронем политическую обстановку в стране, с 1968 года, но так как книга готовится с 1994 года, думаю, не обойтись и без современного положения дел в России.

Специалист: Да.

– Так и должно быть.

Специалист: Значит, так и есть: игра. (Начинает смеяться, я тоже произвольно подключаюсь).

– Мы с вами понимаем друг друга.

Специалист: Ладно. Меня зовут Саша. И желательно, Борис, с глазу на глаз пообщаться, телефон – это не то. (Собеседник что-то резко проявляет желание встретиться).

– Я поинтересовался у руководителя полетами: найдется хоть один генерал из членов Государственной комиссии, который скажет: Борис, в этой гагаринской трагедии все было вот так-то. Он мне ответил, что нет. Я не поверил. Получается, что над некоторыми генералами-шестидесятниками проводили не иначе, как опыты, словно над кроликами.

Специалист: Знаете, Боря, мне ваше объявление уже несколько раз попадалось (смеемся оба).

– Нас периодически давят… в этих условиях интересней работать.

Специалист: Приятно слышать, но мне бы хотелось встретиться, может, какой-нибудь интересный разговор получится (События начинают переходить совсем в другую плоскость).

– Мы не против.

Специалист: А где можно было бы встретиться?

– Только не предлагайте, пожалуйста, как кагэбэшники, возле лубянки… (Саша заливается смехом). Где хотите?

Специалист: Нет-нет, я вполне конкретно спрашиваю. Сегодня, например, реально было бы встретиться или нет? (Собеседник владеет собой уверенно, переходит от шуток к делу без лишних эмоций).

– На сегодня не планировали выезжать, занимаемся обработкой материалов, завтра можно.

Специалист: А если бы все-таки сегодня?

– В таком случае – мне необходимо быть в центре города, проработать кое-какие вопросы, так как товарищ мой приболел.

Специалист: Я просто не хочу еще раз вас отвлекать, а разговор не совсем телефонный. Может, я бы вам пригодился.

– Необходимо быть откровенным: нам предлагали услуги милиционер, следователь, но с ним не будут разговаривать офицеры, армейцы, или КГБ… Он сам так сказал.

Специалист (смеется): Нет. Если мы нашли бы с вами взаимопонимание, возможно, какая-нибудь работа могла бы подойти для Вас.

– Вы, Саша, за какое число рекламную газету купили?

Специалист: За вчерашнее.

– В какой рубрике вычитали, 801?

Специалист: Да.

– Посмотрите 320, деловое партнерство, спонсоры.

Специалист: Сейчас (слышно, как собеседник с кем-то разговаривает и просит побыстрей отыскать, в ответ – какой-то женский голос). Спонсора – это для молодой (смеется).

– Посмотрите номер нашего телефона.

Специалист: 440-54-83, Борис Васильевич. Спонсора для издания авторской книги "Гибель космонавта Юрия Гагарина".

– Сегодня дадим объявление: “Мафиози, окажите финансовую поддержку, если государственные структуры молчат”.(Саша смеется). Мафиози, вероятно, быстрее откликнутся.

Специалист: Желательно бы сегодня встретиться.

– А где вы хотите, на какой территории?

Специалист: Хоть где, это же мне интересно с вами встретиться, значит, я могу куда угодно подъехать. Можно недалеко от вашего дома (и так далее). А время – 13–00.

– Мы встретимся, и только потеряем время оба, может и так получиться?

Специалист: Нет, не потеряем время. Возможно, объявление, которое вы собираетесь

давать, вам и не понадобится вовсе. Но там видно будет.

(Мне уже ясно, что собеседник молод и выполняет заказ своего шефа. На грушника, тем не менее, не похож, вероятнее всего кагэбэшник).

– Ладно, такой вариант предлагаю: станция метро Кропоткинская, выход в сторону, противоположную музею Александра Пушкина. Через дорогу будет небольшой двухэтажный особняк (собеседник начал смеяться), КГБ живет в нем… (Саша переспросил, где это, поточнее). Вместе зайдем в особнячок, там комитет ветеранов войны (снова закатывается смехом).

Специалист: Ладно, все ясно. Тогда на Кропоткинской.

– Хорошо, у выхода в 5-10 метрах. Который сейчас час?

Специалист: Без пятнадцати два.

– В три будет нормально?

Специалист: Тогда еще попозднее, мне надо добираться. Давайте в полчетвертого.

– Нормально.

Специалист: Я буду одет в джинсы, синие такие, немного грязноватые, на левой ноге небольшая заплаточка, черная такая курточка, шапочка, если без шапки – тогда лысоват, лицо такое глуповатое (слышен резкий хриплый смех двух дам).

– А я буду в синей куртке, с черной сумкой через плечо.

(Место выбрал я довольно людное, если предположить, что пригласили с целью посетить квартиру за время моего отсутствия, необходимо сделать пометки на дверях).

За пять минут до назначенного времени я выходил из метро на станции Кропоткинская. Взгляд мой выхватил среди людей стоящего в десяти метрах молодого человека лет 26–28. Мужчина заметил меня и стал в какой-то напряженной стойке, в общем, внешний вид не вызвал у меня доверия. Я прошел в метре от него, остановился за его спиной у киоска, еще раз его оглядел. Молодой человек обернулся. Я подошел: вы, мол, Саша? Мужчина подтвердил. Предлагаю ему отойти к забору. Показываю на особняк, что расположен через дорогу, и вижу, что собеседник слишком уж робкий, джинсы помяты просто ужасно, ботинки черные армейские, зашнурованы неаккуратно. Руку протянул я первым, его пожатие оказалось вялым, холодным.

Еще перед выездом я почти был уверен, что Саша, в любом случае, не компаньон, и играть с ним нет никакого смысла, тем более, что я нахожусь на заключительной стадии расследования.

Ввел его в курс событий 3–4 июня 1989 года, чтобы собеседник не вздумал устраивать спектакль, лишние разговоры мне ни к чему. Саша выглядел неуверенным, и лишь произнес: “Я вижу, вы не нуждаетесь в информации”.

Я заметил, что голос моего собеседника не был похож на голос телефонного Саши, не трудно было предположить, что где-то рядом за нашим диалогом наблюдают, – может быть, те смеющиеся дамы, а возможно, и настоящий Саша. Взглядом обвел окружающих, но их слишком много, зацепиться за подозреваемых невозможно.

Рядом трое парней, они о чем-то тихо беседуют, поглядывая на нас, мне показалось, что шла передача большой пачки денег, двойной пересчет.

“Саше” я прямо сказал: Больше у меня времени нет, телефон мой у вас имеется, при необходимости звоните, – и направился к особняку. Через 5–6 шагов остановился: интересно, куда направился “Саша”. Но его уже не было видно. В конце короткого разговора в собеседнике я заметил сочувствие ко мне.

В комитете ветеранов Великой Отечественной войны поинтересовался координатами членов Государственной комиссии, но ничего интересного получить не удалось, хотя направление дальнейших поисков мне подсказали. Старики заинтересовались, почему меня интересуют события 27-летней давности. Пришлось объяснить, что к годовщине катастрофы готовлю материал, и в ответ услышал вот что:

– Гагарин давно лежит в сырой земле, ему ничем не помочь, ну, напишете очередную беспокойную, никому не нужную статью…

Я посчитал нужным не отвечать, окружающая обстановка и люди наводили на мысленные аналогии с “кормушкой” преступных генералов.

Через полтора часа я был дома. Попытался дозвониться до Саши, телефон не отвечал, как и все последующие четыре дня. Правда, один раз был занят целых пятнадцать минут. Мне хотелось еще раз послушать Сашин голос, а затем поговорить с игрой в двойника. Двойник напоминал безвольного господина, готового исполнить любой приказ шефа, возможно, он приходил с целью изучить меня в лицо.

Около 17 часов дозвонился на квартиру председателю первой подкомиссии генерал-лейтенанту Борису Еремину, ответила мне дама в возрасте и предложила перезвонить через полчаса, мол, генерал гуляет на свежем воздухе. В течение последующих трех часов телефон не отвечал, и я вынужден был воспользоваться вторым имеющимся у меня номером. Снова ответила дама, похоже, та же самая, и сообщила, что генерал в командировке и будет только через неделю. С трудом удалось выяснить, что он на даче. В подобную игру со мной играл в 1991 году бывший глава Правительства России, депутат Союзного и Российского съездов Виталий Воротников. Сам находясь в квартире, заставлял лгать дежурных по дому старушек и жену, что находится на даче. Я не выдержал, позвонил буквально через десять минут, оставил свой телефон и попросил, пусть генерал сообщит результат: готов ли он разговаривать или нет, в ответ мне предложили позвонить уже через две недели. В любом случае, если старичок разговаривать не захочет, вынуждены будем дать комментарии всей этой лживой истории.

Член государственной комиссии Арсений Миронов

Из летно-испытательного института Министерства авиационной промышленности Арсений Миронов отмечался профессором Сергеем Белоцерковским как активный исследователь истины.

11 марта. Я кратко представился.

– … По каманинским дневникам, в составе Государственной комиссии по расследованию гибели Юрия Гагарина работал Миронов.

Миронов: Только в составе не комиссии, а подкомиссии.

– Вы представляли ЛИИ МАП (Летно-испытательный институт Министерства авиационной промышленности), и, будучи в составе группы, утверждали, что разгерметизация кабин самолета произошла в воздухе. Позиция этих людей мне импонирует.

Миронов: Должен сказать, что это было на промежуточной стадии расследования. Я довольно давно выкинул эту историю из головы…

– По-моему, она будет с вами всю оставшуюся жизнь.

Миронов: Это я понимаю. Так что вы хотите от меня?

– Прежде всего, захотеть должны вы сами, а нет – разговора не будет, На мой взгляд, ваша позиция, по сравнению с другими членами комиссии, более ярко выражена и положительна.

Миронов: Нет, я такой точки зрения не придерживался.

– К какому выводу пришла комиссия в заключении?

Миронов: Я сейчас могу сказать только, что участвовал в первой стадии работы комиссии, когда были сделаны первые определенные выводы, очень неоднозначные. А потом наше решение было обжаловано.

– Да?

Миронов: И дальше я уже не работал. Это в опровержение ваших слов. Поэтому, мне кажется, я не очень подходящий вам человек.

– Да нет, любой человек из комиссии для меня интересен…

Миронов: У меня никаких материалов не осталось.

– Вот дневники Николая Каманина.

Миронов: Но ведь этого мало, я помню, там десятки томов образовались. Дневники Каманина, конечно, интересны, – тем, что он нес определенную ответственность за эти события, как звездный руководитель. Но изучать отдельно его записи я вам просто не советую, надо добраться до других материалов, а так все это очень субъективно.

– Я ознакомился с книгой профессора Сергея Белоцерковского.

Миронов: Я тоже знаю эту книгу, только в газетных статьях читал ее, в “Правде”, и несколько с ней не согласен.

– Не согласны?

Миронов: Нет, нет. Я даже хотел ему как-то позвонить по поводу его точки зрения. Раньше подобное в комиссии даже не обсуждалось. Когда ушел в отставку, взялся за эту версию.

– Через двадцать лет он поднял эту тему.

Миронов: Когда ему попроще стало говорить.

– Брошюру генерал-майора Николая Кузнецова “Правда о гибели Гагарина” читали?

Миронов: Нет, не читал.

– В ней генерал выдвигает версию, что, возможно, что-то случилось со здоровьем полковника Владимира Серегина в воздухе.

Миронов: Вариантов может быть много, а предложить те, которые могут пройти, сложно. Надо сказать, никаких серьезных данных ни к серегинскому нездоровью, ни к разгерметизации не было найдено. А раз не найдено, можно фантазировать сколько угодно…

– А у вас есть свое предположение о том, что же все-таки случилось с полковниками в воздухе?

Миронов: Я не хочу высказывать вслух свое мнение.

– Может быть, тогда я выскажу свое?

Миронов: Ну, пожалуйста.

– Как танкисту разрешаете… Я сначала решил для себя, что Сергей Белоцерковский выполнял чей-то заказ, затем убедился, что его завели в заблуждение потоком информации.

Миронов: Нет, я не думаю, что он в заблуждении. Просто он захотел развить свою линию, которую опровергнуть трудно, поскольку фактов мало. Видите ли, никакого черного ящика, по нынешним понятиям, там не было.

– А на земле-то он был, а потом исчез загадочно.

Миронов: Нет, этого не было.

– Летчики называют магнитофон, который стоял рядом с кабинетом начальника летной службы Чкаловского института.

Миронов: На КДП? (командно-диспетчерском пункте).

– Да.

Миронов: Действительно, его искали, но не нашли.

– Некоторые рассказывают, что слушали на магнитофонной пленке запись разговора Юрия Гагарина с руководителем полетов.

Миронов: Частично разговор был записан, мы это знаем, но никаких предпосылок к трагедии ведь не было.

– Вы слышали эти переговоры?

Миронов: Да.

– Вы уверены, что последний доклад действительно был сделан Юрием Гагариным?

Миронов: Ну, не знаю. Вообще-то, на этом я бы хотел и закончить разговор (оба смеемся). Мне сейчас не до этого. Не хотелось бы поднимать такой древний вопрос…

– Разрешите, я вам скажу кое-что напоследок, вы не обидитесь?

Миронов: Ну что ж…

– Я прихожу к выводу, что убрали Юрия Гагарина. Оснований больше, чем достаточно.

Миронов: Я категорически считаю, что вы ошибаетесь. Категорически.

– Да?

Миронов: Да. Поскольку я лицо совершенно незаинтересованное, довольно далек от всего был… я все-таки не танкист, а авиационник. Я был на месте гибели на второй день, все эти в руках держал, слушал переговоры. Нет, это пустая затея и совершенно безосновательная.

Вот на такой ноте и закончился у меня разговор с первым представителем подмосковного города Жуковский.

Маршалы

В исследовании ясно одно: требуются дополнительные лица, помощники, из числа маршалов. Открываю энциклопедию об авиации и подбираю кандидатов для будущей беседы.

Маршал авиации Александр Ефимов, дважды Герой Советского Союза 1944–1945 годов, с 1969 года заместитель Главкома Военно-Воздушных сил.

– 1984–1990 гг. – Главком ВВС.

Сразу у меня вопрос – какую должность занимал в марте месяце 1968 года?

Маршал авиации Александр Силантьев.

1964–1969 гг. – Начальник управления Генерального штаба (свидетель).

1969–1978 гг. – начальник Главного Штаба ВВС.

1978–1980 гг. – заместитель Главкома ВВС.

С 1980 г. – в райской группе инспекторов.

Маршал авиации Евгений Шапошников.

С 1990 г. – Главком ВВС.

В 1968 году учился в Академии. Так что интереса не представляет.

Главный маршал авиации Павел Батицкий – командующий войсками ПВО с июля месяца 1966 г. Умер.

Маршал авиации Евгений Савицкий, дважды Герой Советского Союза, 1944–1945 годов. С 1966 г. по 1980 г. – заместитель Главкома ПВО, умер в 1990 году.

Маршал авиации Григорий Скориков.

1968-71 гг. Начальник штаба Воздушной армии.

1971– 72 гг. – Первый заместитель начальника Главного Штаба ВВС.

1972– 78 гг. – заместитель начальника и начальник Главного управления Генштаба.

1978-85 г. – Начальник Главного Штаба ВВС.

1962-68 г. – заместитель начальника Главного штаба войск ПВО (чувствуется, мой помощник).

Главный Маршал авиации Александр Колдунов, дважды Герой Советского Союза, 1944, 1948 г.

1970–1975 г. – командующий Московским округом ПВО.

1975-78 г. – первый заместитель Главкома ПВО страны.

С 1978–1987 годы – Главком ПВО страны (после посадки самолета у Храма Василия Блаженного отправлен на пенсию).

Через отдел кадров удалось выяснить, маршал в 1968–1970 годы был командующим войсками ПВО в Дальневосточном округе (значит, как помощник отпадает).

Осталось выяснить фамилии Командующего Московского округа ПВО и его заместителей с марта месяца 1968 года, может, кто-то и ходит в “добрых старичках”, и даже карьеру подправили после гибели полковников Юрия Гагарина и Владимира Серегина.

11 марта. Весна наступает, хоть и пытается по ночам мороз сковывать лужи, но к полудню уже ручьи журчат.

Позвонил вдове полковника Владимира Серегина, ознакомил с последними результатами своего расследования и поинтересовался, как относится дочь к моей работе. В ответ услышал: “Может, найдете истину”.

День подходил к концу, настроение прекрасное, а не стоит ли попытаться дать объявление о финансовой помощи со стороны мафии и отправить в газету “Из рук в руки”, где вероятность публикации более реальна.

Заполняю бланк. “Центр Хиросима-2, занимающийся исследованием гибели Юрия Гагарина и подготовкой книги, нуждается в финансовой поддержке со стороны мафиозных структур. Тел. [phone], Борис Васильевич.”

Через три дня позвонил в редакцию газеты, у девушки, ответившей по телефону, дрожал голос, когда она сообщила: “Ваше объявление уже стояло в номере, но в последний момент заметили, и чуть нас с работы не поувольняли…” Осталось только поблагодарить за попытку помочь и извиниться за невольно нанесенный мной моральный урон.

11 марта. Предложения мне всяких книг о космосе все увеличиваются. Подключаются уже подмосковные города – Люберцы, Жуковский, и, к моему удивлению, Одинцово.

Ближе к вечеру, 18–00, последовало предложение от Людмилы. Она без всякого вступления поинтересовалась, какие нам требуются специалисты и предложила всей моей команде пройти десятидневные курсы по повышению квалификации, поучиться у Валерия Авдеева, парапсихолога, съездить в Америку. Нам удалось поговорить минут пятнадцать, содержание разговора, позволь, читатель, оставить в тайне, надеюсь, нам еще удастся продолжить знакомство с интересной собеседницей. Забота и беспокойство о профессиональном уровне команды тронули меня, разумеется, такой звонок не случайность со стороны моих противников. Намекают, что ли, отдохнуть под солнцем на песчаных берегах Майами?

12 марта. Кратко переговорил с Валентиной Ивановной Гагариной.

Журнал “Все для Вас” с объявлением получила.

– 27 марта в 27 годовщину гибели полковников на месте падения самолета будут космонавты и однополчане из Звездного городка.

В полдень еще одна дама предложила целый букет книг на военную тематику.

К вечеру жду звонка, содержащего хоть минимум информации. Так и случилось. 18 часов 30 минут. Мужчина предлагает книги, которые, по его мнению, заинтересуют меня.

– Хотелось бы приобрести книги, описывающие гибель Юрия Гагарина, в этой истории, по-моему, одни загадки.

Мужчина: Почему “загадки”? Это судьба – уйти молодым.

– Судьба?

Мужчина: Да. Ошибка в данных по высоте нижнего слоя облаков на 400 метров. Они вышли и не успели вытянуть. Вот и все. (Интересно, как дальше собеседник поведет свою линию).

– Профессор Сергей Белоцерковский утверждает, что самолет попал в спутную струю пролетавшего истребителя…

Мужчина: Это все пишут, а вам говорю по сути.

– Генерал-майор Николай Кузнецов в брошюре утверждает, что со здоровьем полковника Владимира Серегина что-то случилось во время полета.

Мужчина: В принципе (чуточку рассмеялся), что я вам на словах говорю. Они шли в облаках. Им дали крайнюю точку 800, они вышли, а на самом деле 600. Но так как шли круто вниз, чтобы пробить облачность, то когда выскочили, земля оказалась прямо здесь, и – не успели. Ну, а что пишут – я не знаю. Хорошо, из этих книг, что я предложил, есть интерес для вас?

– Что-нибудь по Сергею Королеву у вас есть?

Мужчина: По Королеву – только маленькие брошюрки.

– Загадочно ранняя смерть конструктора Сергея Королева… Здоровый мужик был…

Мужчина: Этого вы все равно в книгах не найдете.

– Почему не найду?

Мужчина: Есть такая книга: “Великий летчик нашего времени Чкалов”, 1939 года.

– Интересная, а где вы территориально находитесь?

Мужчина: Ну, это мы с вами свяжемся, вы, например, можете подъехать?

– Я живу у станции метро Первомайская.

Мужчина: Скажите, как котируется эта книга?

– Какой спрос – не знаю, а для меня, например, интересно, если о гибели Валерия Чкалова что-нибудь написано по существу.

Мужчина: Биографический очерк 1936 года, но кто может написать правду?

– Я понимаю, но что-нибудь о гибели есть?

Мужчина: Да в основном, очерки воспоминаний о нем. Ну ладно, я понял, что вас интересует, если мне такая литература попадется, я вам предложу (смеется).

– Если бы что-то было написано, я бы не занимался этими темами.

Мужчина: Что вы, вполне возможно, где-то какие-то статьи по журналам проскочат.

– Такого плана информация не публиковалась до моего исследования.

Мужчина: Не публиковалась (легкий смех).

– Нет. Не занимался бы этой темой, если бы что-то было написано по существу.

Мужчина: Понятно.

Нетрудно было определить, собеседник звонил из городов Люберцы или Лыткарино.

Вплотную занимаюсь кадрами Московского округа ПВО на март 1968 года.

Следует очередной совет, что разгадка авиакатастрофы довольно проста: рядом летел истребитель, на сверхзвуковой скорости, и их бросило за закритический режим.

Как и следовало ожидать, к позднему вечеру заговорил Виктор, слишком разоткровенничался, поэтому я сознательно опускаю содержание нашего разговора, чтобы не создать ему проблем по службе. Виктор заметил, что Юрий Гагарин много знал, какие-то интриги, подставки, надувательства, секреты.

16 марта. 13–40. Предлагает сотрудничество мужчина, по его словам, занимающийся подобными темами. Но конкретно ничего не объяснил. Убедительно настаивал на встрече. Я ответил, что соглашусь только после предварительного разговора по существу. Собеседник заверил, что не может говорить подробно, так как диалог ведет из телефонной будки (так оно и было в действительности, показал мне определитель номера и шум машин). Предложил ему перезвонить вечером, на что он согласился. Как я и предположил, этот парень больше не позвонил. В его обязанности не входило вести обстоятельный разговор, но необходимо отметить, за объявлениями, выходящими в газетах, следит регулярно.

17 марта. В 9 часов 45 минут на связь вышел Евгений Евгеньевич. Предложил книги о Сергее Королеве и “Мой брат Юрий” старшего брата Валентина, то есть, те самые, что я разыскиваю. Становится ясно, что человек “мой”. Поговорили на гагаринскую тему, дал номер телефона, заверил что с Лубянки. Пришлось дать немного информации о том, как встретили нашу связную у памятника Владимира Маяковского, собеседник даже слегка замялся.

Скорее всего, Евгений Евгеньевич – шеф Людмилы, приглашавшей подучиться и отдохнуть на Майами, и помощника Виктора.

Выяснилось, что номер телефона действительно с Лубянки, но Евгения Евгеньевича там не смогли вспомнить ни через месяц, ни через девять месяцев.

Просматривая материалы, обнаружил странную закономерность: со сменой заместителей следует замена Главкома или Министра Обороны страны, но этому предшествует активное перемещение комиссаров Армии.

С помощью энциклопедии решил освежить память о генерал-полковнике Георгии Байдукове, но ничего сверхъестественного не обнаружил. А в героическом пути генерала Армии Алексея Епишева, Юрия Андропова, Дмитрия Устинова открылась картина более чем неожиданная.

Генерал Армии Алексей Епишев родился в 1908 году. С 1938 года – парторг Центрального Комитета коммунистической партии в городе Харькове.

1940–1943 года. Первый Секретарь Харьковского обкома партии.

С 1943 года мая месяца – член Военного Совета 40, 38 армий.

С мая 1946-50-е годы – Секретарь Украины по кадрам.

1950–1951 – Первый Секретарь Одесской области.

1951–1953 годы – Заместитель министра по госбезопасности.

1953–1955 года – Первый Секретарь Одесской области. (После смерти Иосифа Сталина как бы наказывают палача, Алексея Епишева, и отправляют с понижением в город Одессу, возвращают обратно).

1955–1961 годы – посол в Румынии.

1961–1962 годы – посол в Югославии.

1962–1985 годы – Начальник Главного Политического Управления Советской Армии.

На сегодня мною отчетливо просматривается, что за двадцать три года правления комиссар Алексей Епишев в угоду политическим интригам поставил под дуло пистолета, хирургический нож, ампулы с ядом не один десяток майоров, генералов и маршалов. Российские историки и по сегодняшний день не пытаются приоткрыть занавес нашей трагедии, настолько страшен дух главного комиссара Армии.

20 марта. Мои усилия и надежды издать первую часть книги хотя бы тиражом в две тысячи экземпляров к 27 марта 1995 года, то есть к 27 годовщине трагедии, провалились из-за отсутствия финансовой поддержки. Понял, что не осуществить мечту и к 12 апреля – 34 годовщине первого полета человека в космос.

Звонки продолжаются, и самые разные. Одна дама обратилась к нам как к фирма “Олимп” и требовала услуг в нервном тоне, как будто проверяла, насколько мы уязвимы эмоционально. С трудом удалось понять, что, оказывается, наш телефон был опубликован в какой-то рекламной газете, под ним фирма “Олимп” предлагала услуги по озеленению города Москвы. Удивительно одно: подобный звонок был единственным, что ставит под сомнение заявление звонившей дамы.

Последовал звонок еще более странный: называют наш номер телефона и просят сообщить адрес. Решил, что целесообразней будет сказать, чтобы не мучились. Ясно, что скоро пожалуют гости, какие – надеюсь, увижу в ближайшее время.

Бегаю по типографиям, уточняю условия и выбираю наилучшие варианты. Необходимо учесть, чтобы руководитель типографии был надежным, и ни один экземпляр книги не попал к противникам до выхода тиража. Типографии в центре столицы не вызывают доверия.

Попытался дозвониться коммерческим директорам на окраине города Москвы, везде проблема денег, причем, просят лучше всего наличными, чтобы избежать дополнительной волокиты.

После обеда позвонила незнакомая Анжела и с ходу предложила три тысячи долларов, не стал уточнять, откуда она знает о моей проблеме и дал понять, что у женщин взаймы не беру.

Вспомнил, как полмесяца назад встречался с господином возле кинотеатра “София”, и он намекал на возможную финансовую помощь. Звоню, у уважаемого господина чуть сердце не остановилось от моей просьбы.

24 марта. Только после третьего звонка заговорил очередной собеседник. В конце короткого разговора добавил: “Если на вас давят, значит, вы на правильном пути”.

Поехал на встречу к Татьяне, получить последние отредактированные главы первой книги и передал рукописи двух глав второй книги.

Татьяна встретила меня в дверях, какая-то возмущенная, наконец произнесла: “Борис Васильевич, вы читали статью про Юрия Гагарина?” Интересуюсь: “В газете “Аргументы и факты?” Она подтвердила. Ответил, что не читал, но автор – вероятно, Колосов из Звездного городка. Татьяна быстро прошла на кухню, развернула газету и громко спросила: “Если вы не читали грязную статью, откуда же знаете, кто автор?” Пришлось объяснить, что встреча с этой загадочной личностью у меня была, и что я отказался от его помощи, и что беда, скорее, не в авторе статьи, а в продажности ее главного редактора Владислава Старкова.

Меня не так поразило появление клеветнической статьи в газете “Аргументы и факты”, мои враги могли найти и другую газету, как реакция Татьяны. То, что Татьяна больше чем добросовестно относилась к работе, я заметил с начала нашего сотрудничества, но я и не предполагал, что она будет так переживать за доброе имя космонавта Юрия Гагарина.

Поздним вечером мне посоветовали глубже изучить ракетчиков.

Завтра 27 марта. Решил обязательно съездить на очередную двадцать седьмую, годовщину трагедии.

27-я годовщина

У Ивана Павловича узнал, что автобус отходит утром из Звездного городка, то же самое подтвердила вдова полковника Владимира Серегина.

Будильник мой зазвенел в пять часов утра, и к восьми был уже в Звездном городке. У дежурного на контрольно-пропускном пункте уточнил, что автобус готовится к отходу возле дома, где проживают космонавты-первопроходцы.

В итоге выяснилось: я прибыл на полтора часа раньше, а зайти в городке не к кому. При входе в Звездный городок обратил внимание на большой массив невысоких сосен впереди, решил пройтись в ту сторону. Завернул за угол еще не открывшегося продовольственного магазина, и передо мной открылся массив молодого сосняка. Прошел еще метров двести вправо, увидел замерзший пруд, с противоположной стороны раскинулся красивый корпус, вероятно, профилакторий, где восстанавливались космонавты после полетов.

В течение часа я оставлял следы на берегу пруда, они были видны отчетливо и далеко, потому что ночью выпал небольшой снег.

Подходя к гагаринскому дому, заметил небольшую группу людей в летной форме и по гражданке. Автобуса еще не было, но потихоньку подходили и пополняли нашу компанию отъезжающие. Стояли группами по трое-пятеро человек. Наибольшей активностью отличались дети от пяти до пятнадцати лет, взрослые же вели беседы тихо, словно над всеми висела огромная черная туча.

Наконец подъехал автобус, из него вышел молодой офицер и доложил генерал-майору о готовности. Генерал оказался, как выяснилось позднее, заместителем начальника Центра подготовки космонавтов. Юрий Глазков и Георгий Шонин.

Отъезжающие медленно входили в автобус и занимали места теми же группами, как и при ожидании транспорта.

Мальчик лет пяти громко спросил какого-то мужчину: “Папа, мы едем туда, где на самолете разбился дядя Юра?” Мужчина молча кивнул в ответ, в автобусе наступила мертвая тишина.

Я вошел в числе последних и сел справа по ходу в четвертом или пятом ряду, рядом с офицером, одетым в камуфляжную куртку и летную фуражку. Им оказался космонавт из Казахстана Толгат Мусабаев.

Свободных мест становилось все меньше, занимали их, в основном, люди преклонного возраста. Строго в назначенное время автобус тронулся, на ходу подбирая желающих, особенно много пассажиров село у военного городка Чкаловский.

Автобус на извилистой дороге отмерял километр за километром, оставляя позади населенные пункты Черноголовка, Стромынь, Черново.

Я поинтересовался у соседа-космонавта, что в их кругу говорят о загадочной смерти полковника Юрия Гагарина. Толгат Мусабаев задумался и после паузы сообщил, что, кроме государственной, о новой версии ничего не слышал. Попытался уточнить, что он имеет в виду, говоря о государственной версии. Выяснил: летчики попали в сложную ситуацию при выполнении фигур пилотажа. Поинтересовался, ходит ли среди космонавтов слух о возможном похмелье летчиков. Толгат Мусабаев был очень удивлен и заверил меня, что ничего подобного не было, как и слухов о возможной диверсии. Вместе попытались восстановить трагический день, причем, больше мне самому пришлось рассказывать. На лице соседа я заметил сомнение в том, что летчики совершили какую-то ошибку.

Проехали город Киржач, и вдруг автобус остановился, любопытные стали выходить и интересоваться причинами задержки, тем более, время поджимало.

Вышел и я. Оказалось, впереди мост через речушку был неисправен. Маленькое совещание космонавтов – и автобус покатил по объездной дороге. В окна периодически попадали лучи весеннего солнца.

Минут через десять оставили село Новоселово, и автобус двинулся в гору, заросшую березняком, ельником, сосняком. Впереди показалась небольшая поляна, где стояло с десяток автобусов и легковых машин. Пассажиры молча потянулись по ходу движения в лесной тупик. Заправив армейскую шинель, вслед за космонавтами, бросив автобус, потихоньку зашагал водитель нашего автобуса Сергей Деревянных, родом из города Пермь.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.