Анаконда молчала, думала о чём-то своём. Наконец, когда дверь раскрылась, Андрей тихо замер на месте. Посмотрел на Анаконду. Та улыбнулась. Заходи. Андрей оглядывался. На стенах везде висели портреты Троцкого и Ленина. Большие красные полотнища с белыми буквами: "Железной рукой загоним человечество к счастью!", "Пролетарии всех стран соединяйтесь!", "Ты записался добровольцем?", "Вся власть Советам!", "Грабь награбленное!", "Красный террор!". Кроваво-алые знамёна были повсюду. Андрей внимательно смотрел на Анаконду. Вспомнились рассказы о её дедушке-чекисте. Та снова улыбнулась. Потом достала свёрток, что лежал под кроватью. Быстро оделась. Андрей разглядывал комиссаршу в кожанке, красном платке и с маузером. - Я тебя буду расстреливать. - Сказала Анаконда спокойно. - Когда выстрелю - падай. И не шевелись. Хорошо? Игра такая. Андрей согласно кивнул. Лицо у Максимой побагровело, вдруг. Глаза задрожали от ненависти. Андрей даже испугался. - Контра! - Закричала она. - Сволочь белогвардейская! Становись к стенке, гад! Молись, гад! Андрей видел, что зрачки её сделались огромными. Анаконда подняла маузер. Прицелилась. - Что, гад!? Трясёшься!? Пришла твоя смерть! Это - приговор революционного народа! Молись, сволочь! Молись, гадина! Анаконда прицелилась ещё лучше. - Именем революции ты будешь расстрелян, как заговорщик, патриот и монархист!.. Открывай рот, гад! Сволочь белогвардейская! Враг трудового народа! Андрей уже почувствовал между зубами железо. Рука Анаконды дрожала яростно. - Русская сволочь! Гоево отродие! Она нажала курок. Выстрела не было - только щелчок. Но здесь - по сценарию, Андрей должен был падать. И он упал. Анаконда смотрела на него долго и с ненавистью. Потом, прицелившись, ещё несколько раз щёлкнула курком. - Закрой глаза. - Сказала негромко. Андрей закрыл. Потом приоткрыл опять. Анаконда спрятала маузер и вынула из кармана пузырёк. Андрей почувствовал неприятное мокрое ощущение на груди, на животе, на лбу. Запахло чем-то сырым, животным. "Неужели, настоящая кровь? - Подумал он." Было похоже на то. Андрей закрыл глаза опять. Потом он почувствовал, что его обнимают, целуют, тискают. Андрей чуть-чуть приоткрыл глаза. Анаконда, зажмурившись от удовольствия, слизывала кровь у него с рубашки. Андрей тоже зажмурился - от отвращения.
      Умиротворённая Анаконда всё в том же, комиссарском своём костюме, лежала на кровати. По губам её была размазана кровь. Андрей спустился вниз. Он хотел идти в ванную - замываться. Но тут его окликнули. - Андрей! Он обернулся. Это была Диана. - Андрюша. Хороший мальчик. Диана быстро подошла к нему. Посмотри в окно. Глянь, какой дождь. Она подвела к окну Андрея. Тот выглянул. Там, за окном, хлестал настоящий июльский ливень. Сплошные тяжёлые струи били о тротуар. Казалось, улица за окном решила вымыться, принять душ. - Как это сексуально! - Пробормотала Диана. - Открою тебе секрет. Я очень люблю мужчин в мокрой одежде. Это так возбудительно! - Она внимательно посмотрела на Андрея. - Беги! Скорее! Пока дождь не перестал! Андрей вышел на улицу. Водяные струи сразу же охлестали его. Андрей почувствовал, как одежда намокла, потяжелела. Он оглянулся. Диана внимательно смотрела на него из двери. По её напряжённому лицу Андрей понял - занята Диана тем, за что родители, бывает, наказывают своих отпрысков. Постояв так минут пять, он зашёл обратно. Снял мокрую рубашку. Диана подползла к Андрею, погладила его кожу, потёрлась щекой. Потом стала расстёгивать брюки. Андрей смотрел на неё, смотрел, как Диана тяжело задышала от страсти, желания... Ему, вдруг, отчётливо захотелось её убить. Одним ударом... Диана закончила быстро. Она вытерла губы, облизалась. Обессиленная, легла на пол. Андрей шёл в ванную. - Андрюшенька, мальчик мой. Лапочка. Принцесса подошла к нему ближе. Обняла, пощупала. - Давай, мой хорошенький, давай. Андрей бросил рубашку в угол. Принцесса отвела его в одну из комнат, где Андрей увидел на полу большую баранью шкуру. - Одевай, лапочка. Одевай. Андрей нацепил шкуру на себя. - Становись на чевереньки. Будь барашком. Хорошеньким барашком. Здесь были дырки для глаз, и Андрей видел, как Принцесса начала поглаживать мех, радостно и по детски улыбаясь при этом. Потом подлезла снизу... Принцесса мяла его, теребила, говорила ласковые хорошие слова, и, наконец, Андрей понял, что своё дело он сделал уже. Принцесса легла на пол, растирая губы. Андрей встал и быстро высвободился из душной бараньей шкуры. В коридоре он увидел Маркизу. "Час от часу... " - подумал Андрей. Та спокойно, с улыбкой, оглядела его. Посмотрела на часы. - Знаю, что ты устал. - Сказала Маркиза спокойно и деловито. - Я займу минут пятнадцать, не больше. Идём. Она завела Андрея в одну из соседних комнат. Здесь был полумрак, большой гроб и много свечей. Андрей устал удивляться. Интересно только было - в чём состоит новая роль. - Раздевайся. - Сказала Маркиза. - Совсем раздевайся... И ложись в гроб. Андрей сложил на полу одежду. Устроился в большом холодном гробу. - Лежи тихо. Старайся не дышать. А если дыши, то - тихонечко, незаметно... И закрой глаза. Представь, что ты умер. Насовсем умер. ...Маркиза стояла у гроба, разглядывая Андрея. Тот чуть приоткрыл глаза, увидел лицо её, отражающееся в колеблющемся пламени свечек. "Интересно, думал Андрей, - долго так?" Маркиза наконец наклонилась, присела, обхватила руками гроб. - О дорогой мой! - Закричала она. - Любимый мой! Как я буду жить без тебя! Ты умер! Умер и уже не воскреснешь! Что же мне делать?! Маркиза протянула руки, стиснула Андрея. - Ты мёртвый теперь! Мёртвый! Потом... Андрей решил, что физических сил его не хватит уже... Но Маркиза старалась за двоих. Когда всё кончилось, она облизалась и глядела пристально, сосредоточенно. Андрей поднялся, вылез из гроба. Нацепил на себя грязную, мокрую одежду. Маркиза залезла в гроб сама и улеглась там, вытянув руки. - Как хорошо быть мёртвой! Какая благодать! Лежишь себе, лежишь... Вечность лежишь, другую лежишь... Не задерживаясь, Андрей закрыл за собой дверь.
      Дни текли - один за другим. Похожие, одинаковые дни. Андрей начал привыкать уже к новой своей жизни. Газель наряжала его в колготки и девчоночью школьную форму, Анаконда расстреливала по приговору ЧК и трудового народа, Диана выгоняла под дождь и заставляла принимать душ в одежде, Принцесса одевала в барашка, а Маркиза уладывала в большой металлический гроб. ...Андрей почувствовал наконец, что не может больше. Немного ещё - и он тронется. Андрей складывал деньги, считал их. Но радовали они всё меньше и меньше. Ему надоело уже придумывать имена купюрам. Наоборот, Андрей приходил в ресторан, выпивал там, обедал. А когда наступало вримя расплачиваться, он ложил на стол презрительно смятые купюры - с таким точно чувством, как будто освобождался от грязи. Чем больше денег - тем меньше они радуют. Печальная и пародоксальная истина. В конце концов Андрей понял: он не выдерживает. По ночам снились странные сны, посещали непонятные жуткие мысли. Всё опротивело. Клуб, его обитатели, каждовечерние извращёные развлечения их. Надоела Москва. Ибо ассоциировалась всё с тем же мерзостным Клубом. И наконец настал день - Андрей пришёл к Наде. Та сидела в удобном кресле и пила кофе, прочитывая сегодняшний "Московский Комсомолец". - Надя, - начал Андрей без предисловий, - мне надоело. Хочу уйти. На лице у Нади не появилось ничего. Совсем ничего. Она, как будто, ждала этого. Надя убрала газету, отодвинула чашку. Насовсем уйти? - Насовсем. Надя подумала немного, потом развела руками: - Дело твоё. Сам решай. Я только одно скажу. Последнее. Сколько тебе тут платят? Будешь получать в полтора раза больше. Но - без торгов. Не нравится - как хочешь. Она опять взяла в руки газету. Разговор был закончен. Андрей вышел на улицу. "В полтора раза больше... " Он присел прямо на тротуар. "В полтора раза больше... " "В полтора раза... " Андрей останется. Потерпит ещё. А там - там видно будет.
      Вечер этот начался, как обычно. Анаконда хлестала водку и в очередной раз рассказывала про своего дедушку. Остальные закусывали и лениво, без интереса слушали её. Газель пристроилась к Андрею. Она тихонько поглаживала его по колену. - Светочка, радость моя, - прошептала Газель, облизнувшись, - когда я смотрю на тебя - кажется, что смотрю на старую свою фотографию. - Потаскуха недоделанная! - Это взревела Анаконда. К ней подошла Настя. - Я не говорила тебе, сука, что водку замароживают?! - Она замороженная... - сказала Настя спокойно, только голос у неё чуть-чуть дрогнул. - Замороженная, проститутка... С размаху Максимова плеснула Насте водку в лицо. Та вытерлась. Андрею показалось, что, кроме обычного презрения в глазах у Насти блеснула ненависть. Может быть, просто показалось. Андрей приподнялся. Ему тягостно было всё это видеть. Андрей никогда не увлекался Фрейдом, но интуиция подсказывала: чекистско-комиссарские сексуальные развлечения Анаконды и её агрессивность по отношению к Насте - одного происхождения. Захотелось выйти на воздух. - Куда ты, Светочка? - Сонно спросила Газель. - Сейчас, я на секунду. Закрыв за собой входную дверь, Андрей огляделся. На дома, тротуар, деревья. Ему показалось, вдруг, что всё вокруг и сверху хочет предупредить об опасности... Странное, неприятное ощущение. Хотя Андрей, казалось, догадывался. Знакомый, очень знакомый пейзаж, но... И тротуар, и дома, и деревья... Андрей посмотрел выше, вгляделся в ярко оранжевую полосу заката... - Это - смерть, - вдруг сказал он очень негромко, сам не зная к кому обращается. - Смерть. - Что? Что, Светочка? Андрей вздрогнул и обернулся. Сзади стояла Газель. - Ничего. - Пойдём, Светочка. Как только они вошли, Андрей увидел Настю с подносом в руке. Настя принесла Максимовой миску, лейкопластырь и бритву. Рядом уже лежал довольно большой кусок хлеба. По тому, как напряглись лица у всех участников трапезы, Андрей понял: происходит что-то из ряда вон выходящее. Они с Газелью сели на свои места. Андрей не сводил взгляд с Максимовой. Ему казалось пугающим - какими неестественно крупными стали её зрачки. Анаконда взяла бритву, подняла рукав... Р-раз - и полоска показалась на её руке. Максимова-Анаконда внимательно смотрела, как кровь ручейком стекает в миску. Андрей ощутил мурашки по спине. Газель взяла бутылку водки и быстро набухала полный стакан. Протянула его Андрею. - Пей, Светочка. Анаконда нацедила почти полную миску. Потом проворно заклеила рану пластырем. Взяла кусок хлеба. Раздавила его. Выкрошила всё в выцеженную кровь. Андрей протянул руку и пощупал стакан с мороженной водкой. Горячим холодом обожгло пальцы. Анаконда размешивала ложкой кровь с кусочками размякшего хлеба. Смотрела она всё так же внимательно-сосредоточенно, боясь оторвать взгляд. Потом начала есть. Все остальные, кто был тут, глядели на эту трапезу спокойно, но с интересом. Они явно уже видели подобное, но привыкнуть до конца не могли. Кровь стекала у Максимовой по губам, тяжёлыми каплями падала на чистую скатерть. Андрей, продолжая глядеть, поднял стакан и залпом высушил.
      Уже было за полночь. Надя допила чай. Она сидела в своей комнате и пролистывала свежие газеты. Надоело наконец. Надя отодвинула чашку и посмотрела на часы. Все уже разошлись, наверное. Надо проверить. И можно идти домой. Она спустилась вниз. Вода шумела на кухне. Надя заглянула туда. Настя с холодным и злым лицом мыла посуду. В холле никого не было. Надя прошлась из конца в конец, оглядела всё и опять поднялась на второй этаж. Она постучала в одну из комнат. Тишина. Приотворила тихонько. Никого нет. Другую комнату. Следующую. Привычная уже, каждодневная процедура. Надя делала это машинально, думая совсем о другом... Открывая предпоследнюю дверь, она, вдруг, что-то почувствовала. Надя сама не поняла - что. Запах или просто... Кровать была залита кровью. Пол, стены - всё вымазано. Надя сразу поняла - это именно кровь. Но остальное всё доходило уже постепенно. Неподвижная кровавая туша - на кровати, посередине. Надя сделала шаг, всмотрелась. В стороне, на полу, лежало то, что было когда-то головой. Какие-то мерзкие отвратительные кусочки валялись там и тут. Наде показалось, что всё это зашевелилось. Она захотела крикнуть, но спазмы сдавили горло. Стены, потолок заплясали перед глазами, запрыгали. Надя хрипнула, схватила ручку двери и, потеряв равновесие, тяжело рухнула на пол.
      Когда она открыла глаза, первое, что увидела над собой - лицо Андрея. Тот смотрел на Надю неподвижными пустыми зрачками. - Что это? Что это такое? - Голос у Андрея задрожал. - Кто это сделал? Надя приподнялась, глянула опять на обезображенный труп, и её стошнило. Надя схватилась рукою за дверь. Андрей стоял рядом. Он тупо глядел в пол. - Пошли отсюда. Шатаясь, Надя доковыляла до коридора. Андрей - следом. - Вызвать милицию? - Предложил он. - Милицию?.. - Надя замолкла, потом помотала головой. - Не надо милицию. Разберёмся. Она зашла в ванную, закрыла за собой дверь. Андрей услышал оттуда шум воды.
      - И что ты об этом думаешь? Надя раздавила докуренную сигарету о пепельницу. Миша Сорокин - её бывший сокурсник и любовник когдатошний теперь работал опером в МУРе. На следующее же утро Надя позвонила ему и сказала, что им надо срочно встретиться, намекнув - дело светит заработком. Миша всегда рад был помочь, особенно, когда небескорыстно. Он даже отложил для этого кое-какие свои дела. Сейчас они сидели в кафе, и Миша внимательно слушал Надю. Они давно не виделись. Не звонили друг другу и не встречались никак. Не было не причины, ни желания. - Почерк психа. - Сказал Миша, отодвигая чашку. - Это то, что можно сразу сказать. Убить - убил, но зачем отрезать голову, уши, пальцы? Надя поёжилась. Достала ещё одну сигарету. - Кошмар. То, что произошло. В голове не укладывается. - Она нервно повела плечами несколько раз, потом, наклонив голову, заглянула Мише прямо в глаза. - Ты, знаешь, сколько нервов, сколько всего мне стоило это? Клуб. Ведь идея была моя. Только моя. Никто не хотел верить. Говорили, что я начиталась Фрейда. - Причём тут Фрейд? - Миша не понял. - Понимаешь, есть масса людей с разными отклонениями в области сексуальности. Грубо говоря, тебе нравится - с женщиной, а другому - с мужиком. Кому-то - с собакой. У очень многих людей сексуальные фантазии таковы, что реализовать их крайне трудно. Людей с необычными сексуальными фантазиями - около половины, каждый второй. Необычными - я имею в виду... не так, как должно быть: мужчина и женщина, мужчина сверху... Ну, ты понимаешь, что я имею в виду... - Думаю, что понимаю. - Миша серьёзно кивнул. - То, что уже есть - только начало. Клубу не больше года, ведь. И вот, теперь из-за этого... из-за этого всё может рухнуть, закончиться. Мне иногда кажется, что уже рухнуло, и спасти ничего не удастся. Конец. Ведь, я понятия не имею, кто такая эта - Газель. Не знаю даже её имени. Может, она - жена министра или члена правительства. И скоро весь КГБ будет на ногах. - Её труп исчезнет. - Спокойно сказал Миша. Это - без проблем. Надо только начинать действовать прямо сейчас. Он аккуратно отпил кофе и поставил чашку на стол. - Сколько человек знает об убийстве? - Кроме меня только этот парень - Андрей. Вроде бы, никто больше... - Газель не появится больше в Клубе. Она насовсем исчезнет. Своим клиенткам, если спросят, скажешь, что понятия не имеешь - что с ней... Надя кивнула. - Всё сделаю, как ты скажешь. С оплатой тоже... Она достала конверт из сумочки, положила его на стол. - Это - аванс. Миша приоткрыл конверт и быстренько глянул внутрь. Удовлетворённо кивнул. Миша среди женщин считался красавчиком. Высокий стройный брюнет, коротко подстриженный. Надя и сейчас чувствовала потерю. Это, ведь, не она его Миша бросил Надю. Ей тогда очень хотелось отомстить, но как - Надя не знала. Разве могло ей прийти в голову, что через два года они встретятся? При вот таких вот обстоятельствах. - Поехали, - сказал он, вставая и пряча конверт в карман. - Сначала - на Петровку. Надо будет захватить кое-что. Потом к тебе. Я хочу поискать вначале: нет ли отпечатков. После разберёмся с телом. Оно бесследно исчезнет. Миша самодовольно улыбнулся. - Никакой КГБ не найдёт. Когда выходили из кафе, он бросил недовольный взгляд на парня-кавказца, сидящего в лотке за прилавком. Миша покачал головой. - Придуковатая мы нация. Надо ли было столько народов завоёвывать, чтобы потом на них работать?
      Когда они приехали в Клуб, здесь никого не было. Настя ещё не пришла. Надя сразу же провела Мишу на второй этаж. У той самой двери остановилась. Открыла дверь. - Ты заходи. - Сказала спокойно. Мне... не хочется. Миша не стал спорить. Он вошёл внутрь. Огляделся. - Ты знаешь..., - сказал Миша громко - так, чтобы Надя в коридоре могла его слышать, - я много чего видел. Но такого - нет ещё... - Я пойду приготовлю кофе. - Ответила Надя без выражения. - Ты занимайся пока отпечатками. Она, не задерживаясь, спустилась вниз. Зайдя на кухню, глянула на часы. Настя будет часа через три. Если, только, ей не прийдёт в голову заявиться раньше... Надя поёжилась. Не хотелось бы этого. Она залила воду в чайник и принялась ждать. Подниматься наверх, к Мише, у Нади не было ни малейшего желания. Она засыпала кофе в кофеварку. Достала из холодильника ветчину, масло, хлеб. Пока вода разогревалась, Надя сделала несколько бутербродов. По её замыслу масло должно было оттаять, а кофе немного остыть к Мишиному приходу. Но Надя не расчитала. Миша закончил гороаздо скорее. - Всё. - Сказал он, заходя на кухню. - Отпечатков - куча. Но пойди разберись теперь - где чьи. Я снял некоторые образцы. Теперь надо срочно разобраться с телом. - Нужна моя помощь? - Надя не отрывала глаз от чайника. - Да. Немного. Я упакую всё, а потом вместе спустим это вниз. - Хорошо. Давай перекусим побыстрому. - Надя бросила взгляд на часы. - У нас ещё есть немного времени.
      Вадика Петровского Миша знал полтора года. Вадик работал заместителем директора одного из московских крематориев. Он прочно висел у Миши на крючке. Миша располагал доказательствами, что Вадик организовывал бесследное уничтожение трупов - тех, кто кончился в мафиозных разборках. Сажать Вадика он не стал. Решил - пригодится. И вот, наступил тот самый момент. Миша позвонил Вадику прямо из Клуба. Не вникая в детали, коротко объяснил, в чём суть. Теперь он ехал на своём "Москвиче", в багажнике которого располагался пакет с останками Газели. Всё заняло не больше, чем полтора часа. Вадик всё сделал аккуратно; не задавал никаких, даже самых общих, вопросов. Пакет с пеплом Миша получил на руки. Расплачиваясь, он достал неколько купюр из конверта, который ему дала Надя. Но решил не жадничать. Отдал Вадику всё. Миша остановил свой "Москвич" на набережной. Спустился к воде. Какие-то кошки зашкреблись внутри. Миша отогнал их. Суеверно перекрестился и высыпал всё в мутную стоячую воду. Скомкав пустой пакет и засунув его в ближайшую урну, Миша вернулся к своему "Москвичу". Так состоялись похороны несчастной Газели.
      Андрей снова прохаживался по Пушкинской. То, что случилось, произвело на него самое тягостное впечатление. Утром Андрей заявил Наде, что больше не может оставаться в Клубе и в Москве тоже. Уезжает сегодня же. Если билета до Краснодара не будет, поедет через Ростов - на перекладных. Армейская казарма, тюрьма за уклонение - всё, что угодно. Надя не отпускала его. Просила остаться ещё на несколько дней. Говорила, что заплатит за каждый день вдвойне. Когда это не помогло, начала угрожать. В конце концов Андрей сдался. Сейчас он шёл по Пушкинской улице и смотрел вокруг. Но всё это выглядело отвратительным, мерзким. Всё было перемазано кровью, всё угрожало смертью ему самому.
      Когда Миша вернулся в Клуб, здесь уже были Настя и Андрей. Настя и интересом его оглядела. Миша поднялся наверх, где и нашёл Надю. - Всё. - Сказал он. - Газель навсегда исчезла. Теперь мне надо поговорить с Андреем этим, с Настей, со всеми, кто тут... Надя задумалась. - Я разговоривала сегодня с Андреем. Он хотел уехать. Я пригрозила немного... - У меня есть ряд идей. Во первых, Андрею надо будет сказать как есть насчёт меня. Он всё равно догадается, если не совсем придурок. Потом нужно будет остаться здесь на вечер. Представишь меня им, как временно нанятого охранника. Надя рассеянно огляделась. Она соображала. Это подходит. Но задавать вопросы ты им не сможешь... - Обойдёмся пока без вопросов. - Миша присел на кровать. - Для начала хочу просто посмотреть на них. Надя кивнула. - Хорошо. - И объясни мне ещё один момент. Где ты берёшь клиентов? Газель - откуда появилась? - Сама пришла. Я ничего не знаю о ней. Первыми были Лена Максимова Анаконда и Принцесса. С Леной мы раньше жили в одном дворе. Это она подала мне идею Клуба. Потом появилась Газель. Сказала, что услышала про Клуб от знакомых. Мы, в общем-то, секрета большого не делаем... А потом появились Диана с Маркизой. Диана - известная актрисса, Евгения Понамарёва. Ты мог её в кино видеть. Миша поморщился. - Знакомое что-то. Я наши фильмы не смотрю. Он поднялся. Глянул на часы. - Ладно. Начнём. Пойду познакомлюсь в Настей.
      На кухне журчала вода. Опустив голову, Настя сосредоточенно мыла что-то. Она, казалось, не слышала, как Миша вошёл. - Привет! - Весело сказал он. Настя подняла приподняла голову, настороженно оглядела гостя. Но ничего не ответила. - Я уже знаю, - продолжал Миша, - тебя Настей зовут. - Я у Нади спросил что это за девушка такая симпатичная... Взгляд у Насти чуть оттаял. Она явно сделала усилие, чтобы не улыбнуться. - Я буду вас охранять. - Миша с деловым видом достал из кармана свой пистолет, взвёл курок и положил на стол. Настя уставилась на оружие. Миша улыбнулся. - Не бойся. Я не бандит. Я - Миша. Буду здесь охранником. С сегодняшнего дня. Попить есть чего-нибудь? Не дожидаясь ответа, он полез в холодильник. Достал оттуда банку пива "Хейнекен". - Спрячь пистолет. - Сказала вдруг Настя очень спокойно. - Здесь одни психи. Кто-нибудь кого-нибудь пристрелит. Миша замер от неожиданности. Потом, щёлкнув крышкой, открыл пиво. - Почему ты так говоришь? Настя не отвечала. Она продолжала сосредоточенно мыть стаканы. Миша посмотрел на свой пистолет, потом - на Настю. - Тебе разрешили пиво на халяву брать? - Вдруг сказала Настя, глядя себе в раковину. Миша осёкся. Не знал что ответить. Вначале хотел сказать что-нибудь резкое. Но не стал. Он улыбнулся миролюбиво. - Разрешили. В этот момент из холла послышались голоса. Миша быстро схватил пистолет, сунул его в карман. "Значит тут - одни психи. - Сказал он себе, выходя из кухни".
      - Надо поговорить. Андрей обернулся. Надя взяла его за руку. - Пойдём. В холле уже сидели Анаконда с Принцессой. Они пили кофе, лениво обсуждая что-то совершенно неинтересное. Скоро заявятся Диана и Маркиза. Времени на разговор с Андреем - совсем немного. Надя поднялась вместе с ним наверх, где их уже ждал Миша. Увидев его, Андрей вздрогнул. - Я - не охранник, - сказал Миша спокойно. - Я работаю в МУРе. Здесь меня интересует: найти того, кто убил Газель. Андрей испуганно отошёл назад. - Вы... вы думаете.. я её убил? Миша покачал головой. - Я не знаю. - Сказал он честно. Потом присел на кровать. - Расскажи мне о всех этих женщинах. О каждой. Подробно. Надя примостилась на стуле в углу. Андрей отошёл в сторону. Посмотрел вниз, в окно. Потом - на Мишу, на Надю. И начал рассказывать. Всё по порядку. О Газели, об Анаконде, о Диане и о Принцессе с Маркизой. Рассказывал, как есть. Не смущаясь и не опуская детали. Надя слушала без выражения. В её пустых глазах Андрей не мог разобрать не малейшего намёка на эмоцию или на интерес. Казалось, Надя всё это давно знает. Миша - наоборот. Хотя и старался поддерживать имидж крутого сыщика, но чувствовал он себя школьником, впервые узнающем совершенно невероятные вещи - вещи, о которых он и не подозревал. Век живи - век учись. Сегодня Миша понял, как мало ему всё-таки известно о природе человеческого двуногого существа.
      Отхлебнув чай, Анаконда сделала недовольную физиономию и поставила чашку на стол. - Где эта недоделанная? - Сказала она как бы не зло, а скорее устало. Появилась Настя. Она невидящими холодными глазами смотрела на Анаконду. Та оглядела Настю так, словно бы увидела её сегодня впервые. Глаза у Анаконды стали добрыми, домашними. - Почему ты такая калечная? - Спросила она. - Твой отец, когда мамку дрючил - он, что, бухой был? Или обкуренный? Или это мать твою в детстве головой об угол нечаянно шмякнули? Все, кто был в комнате, сидели с видом, глубоко посторонним. Они изучали скатерть, стены, содержимое своих тарелок. Кроме Миши. "За такое можно убить. - Подумал он, разглядывая бутылку пепси-колы, которую держал в руке. - Я бы убил." Сидел Миша не за столом - на стуле в углу. По-человечески ему стало очень жаль Настю. В другой ситуации Миша обязательно бы вступился. В другой ситуации. Но не в этой. - Сколько ложек сахара ты положила в чай? - Спросила Анаконда. - Две. - Очень спокойно ответила Настя. - Вылить тебе это в морду? - Анаконда задумчиво повертела чашку в руке. Здесь не больше, чем полторы ложки. Настя ничего не ответила, но на всякий случай сделала шаг назад. Анаконда поставила чашку на стол. - Унеси. Выплесни в унитаз. Настя послушно взяла чашку и понесла её прочь. Миша провожал девушку взглядом. - В унитаз. - Громко сказала Максимова. - Не в раковину. Настя молча свернула в другой коридор. Миша увидел, как Диана поднялась из-за стола и, улыбаясь, пошла к нему. Миша напрягся, приподнялся чуть-чуть на стуле. Диана подошла ближе и погладила его по голове, как если бы Миша был котёнком. - Какой хорошенький мальчик. - Сказала она. - Красивенький какой. Миша внимательно смотрел на поддатую, немолодую уже женщину. Диана села к нему на колени. - У тебя и пистолет есть? Миша невольно улыбнулся. - Не показывай! Я страшная трусиха. От одного вида оружия могу упасть в обморок. Миша и так бы не показал. Пистолет он оставил в ящике стола Надиной комнаты. Сейчас в голове пробежала тревожная мысль. Комната-то не заперта. Мало ли! Диана пошатнулась и, падая, обхватила молодого человека за шею. Двумя руками. Горячо задышала ему в лицо. Пахло от неё спиртным и ещё какой-то пищей, которую Диана жевала только-что. - У ты, мой рыцарь... красавец мой... д'Артаньян... Диана ещё крепче прижалась к нему. - Пойдём, пойдём наверх. "Ладно, пойдём. - Подумал Миша, вставая. - Но только в барана я наряжаться не буду. И в гроб со свечами тоже не лягу." Направились они в Надину комнату. Всю дорогу дама висла на Мише, ноги её заплетались. В комнате, улучив момент, когда Диана отвернулась, Миша открыл ящик. Пистолет лежал на своём месте. Он вынул его и быстрым движением сунул под кровать. "Здесь одни психи. - Опять вспомнились слова Насти. - Кто-нибудь кого-нибудь пристрелит." Кто-нибудь кого-нибудь.
      В комнате Максимовой-Анаконды Андрей увидел всё тот же прежний репертуар. "Вся власть Советам!". "Железной рукой загоним человечество к счастью!". "Ты записался добровольцем?". "Красный террор!". "Грабь награбленное!". Портреты: Ленин и Троцкий. Теперь ещё добавились Маркс с Энгельсом. Максимова достала свёрток: кожанку и сапоги. - Сегодня ты будешь комиссаром. - Сказала она. Андрей не спорил. Он покорно натянул сапоги, надел кожанку. Застегнулся. Максимова стала перед ним на колени. - Не убивай! - Закричала она, падая на пол и обнимая ноги Андрея в суровых кожанных сапогах. - Не убивай! Жить хочу! - Это приговор народа. - Уверенно сказал Андрей. Он успел заучить текст. Слово в слово. - Я молодая! У меня дети маленькие! Не убивай! - Народ приговорил тебя. - Не хочу умирать! Жить хочу! - Ты будешь расстреляна именем революции. Андрей поднял маузер, взвёл курок. Анаконда взяла дуло губами. Зажмурилась... От удара выстрела задребезжали стёкла. Андрей выронил пистолет. Он не мог поверить в то, что произошло. Неподвижное тело лежало посреди пола. Всё было залито кровью. Андрей видел, как пустые зрачки смотрят неподвижно под потолок. Максимова была мертва. Андрей быстро вышел. В холле он увидел Надю. Та курила, сидя в кресле. Встретившись глазами с Андреем, Надя застыла, выронила сигарету. Андрей смотрел неё страшным, неживым взглядом. Отшвырнув кресло, Надя взбежала наверх. Андрей стоял в коридоре в своей чекистской кожанке и этих дурацких бессмысленных сапогах. Надя отпихнула его, вбежала в комнату... - Кто? - Прохрипела она. - Кто?.. Что случилось? - Пистолет... - Андрей смотрел в угол. Он задыхался, речь давалась с трудом. - Пистолет. Я нажал на курок... Он был заряжен... Кто-то вставил патрон... Надя схватила Андрея, рывком запихнула его в комнату. Отправилась искать Мишу. Впрочем, искать его было не нужно. Надя снизу видела, как они с Дианой заходили в её комнату. Она быстро направилась туда. И столкнулась с Мишей в дверях. - Максимова. - Сказала Надя. - Её убили. Только-что. Миша побледнел. - Как!? - Андрей стрелял ей в рот из маузера. Кто-то вставил туда патрон. Они быстро шли по коридору. Миша догонял Надю, продолжая заправлять рубашку в брюки. В комнате они застали Андрея. Он сидел на кровати, глядя в угол. При их появлении даже не пошевелился. Миша посмотрел на труп, подошёл ближе. Потом наклонился, подобрал пистолет с пола. Прочитал надпись. "От Ф. Э. Дзержинского лично, бойцу революции... ". Миша раскрыл обойму. Там было пусто, но он сразу увидел: внутренность пистолета переделана так, что из него можно стрелять более современными патронами... Значит, это - не просто семейная реликвия, память о покойном дедушке. Из этого пистолета уже стреляли. Неприятная догадка посетила Мишу. Он положил маузер на пол и быстро вышел в коридор. Вернулся в Надину комнату. Диана мирно спала. Из под простыни торчали её босые пятки. Тихонько, стараясь не шуметь, Миша присел на корточки и полез рукой под кровать. Нащупал свой пистолет. Приподнялся, подошёл ближе к окну, раскрыл обойму. Было темно. Только луна краешком заглядывала в окно с улицы, высвечивая слабые очертания предметов. И всё-таки, Миша увидел: в обойме не хватало одного патрона.
      Это было хмурое, неприятное утро. Миша с Надей пили кофе на кухне. Настя ещё не пришла - появится позже. Наверху дремала Принцесса. Она, как и Диана, перепила с вечера. Диана поднялась ни свет, ни заря и отправилась домой. А Принцесса осталась досматривать свои сны. - Два трупа. - Надя взяла аккуратно чашку и медленно отхлебнула. - Два трупа. Выглядела она ужасно: круги пол глазами, на лице - следы бессоницы и сигарет. Миша налил себе кофе, положил сахар, размешал ложечкой. Потом повертел сигарету в пальцах. - Почему-то каждый раз умирает именно та клиентка, которая остаётся с Андреем. Надя посмотрела на него. - И что ты этим хочешь сказать? Миша достал зажигалку, прикурил. - Похоже на одно из двух: либо это Андрей... либо... - Что? - Ты знаешь историю Клеопатры? Есть легенда, что она обезглавливала наутро каждого мужчину, с которым проводила ночь. Надя поставила чашку на стол. - И... - Я боюсь, среди твоих появилась такая вот клеопатра.