Глава 6

Дельзаки Ли и Джудит Кендоро как раз заканчивали ужин, когда прозвучал мелодичный сигнал коммуникатора — восходящее арпеджио.

— Должно быть, это Пал, — сказал Ли. Он нажал кнопку на левом подлокотнике своего кресла; отрывистый писк возвестил о том, что сообщение проходит обработку и, после минутной паузы, в комнате зазвучало раскодированное сообщение. Голос Пала был несколько искажен, и в нем звучали металлические нотки — побочный эффект процесса раскодирования.

— В настоящее время на борту “Ухуру” находится не три, а четыре члена экипажа. Савиньона среди них нет. У них есть враги: один из команды сегодня вечером подвергся нападению убийцы в престижном ресторане. Мнения сходятся на том, что убийца промахнулся, но я сидел довольно близко, прислушиваясь к их беседе, и полагаю, что произошло нечто иное — и весьма интересное. Горняк Рафик был трижды ранен из лазерного бластера; я сам видел ожоги. Я также видел, как эти ожоги были с ошеломляющей быстротой заживлены четвертым членом команды. Это очень высокая молодая женщина с несколько деформированными пальцами и небольшим… — тут Пал замялся; некоторое время было слышно только попискивание декодировщика. — Сэр, вы не поверите в это, однако у нее, похоже, небольшой рог посередине лба. И когда она коснулась Рафика этим рогом, его раны затянулись, а сам он пришел в себя в течение нескольких секунд. Сэр, я видел это своими собственными глазами: я ничего не придумываю и не повторяю сплетни, — снова пауза. — Эти люди не имеют никакой видимой связи с нашими друзьями. Однако они весьма интересны. Я решил поддерживать с ними контакт до тех пор, пока вы не вышлете мне дальнейшие инструкции.

— Ци-линь! — воскликнул Дельзаки, дослушав сообщение до конца. Он во восторге повернулся к Джудит, которая сидела, словно бы окаменев, с того самого момента, как Пал упомянул о роге. — Моя дорогая, мы обнаружили нечто, обладающее невообразимой ценностью! Эта странная девушка может стать разрешением трагических проблем Кездета… или, по крайней мере, сможет приблизить это решение. Мы должны доставить ее сюда!

— Акорна, — проговорила Джудит. — Они называли ее Акорной… Я думала, они все погибли; их маяк передавал сигналы с разбившегося корабля. Я плакала по ним — по этим трем милым людям и малышке Акорне.

В ее глазах и сейчас стояли слезы.

— Вы знали о ци-лине — и не сказали мне?

— Мистер Ли, я даже не знаю, что такое ци-линь! И я думала, что она погибла. Погибла по моей вине — потому что это я помогла им бежать… Понимаете, они хотели отрезать ей рог…

— Вы должны рассказать мне все, — сказал Дельзаки Ли. — Всю историю. Но сначала вы должны осознать важность ци-линя и то, зачем она нужна мне здесь.

— Ци-линь… это китайское название единорога?

Ли кивнул.

— Но наши поверья отличаются от ваших западных легенд о единорогах. У вас есть истории о поимке и убийстве единорогов. Ни один китаец никогда не убил бы ци-линя и даже не стал бы охотиться на него. Ци-линь принадлежит Будде; она не ест мяса животных и даже на насекомое никогда не наступит. Мы не могли даже думать о том, чтобы поймать ци-линя в подарок правителю; но мудрый и добродетельный правитель всегда надеется на то, что ци-линь почтит его, явившись к нему; а если она придет к его двору, ее примут как властителя. Появление ци-линя среди людей есть знак больших перемен к лучшему или рождения великого правителя.

— А вы сами тоже верите в это?

Дельзаки Ли рассмеялся, заметив выражение лица Джудит.

— Скажем так: я не скажу, что не верю в это. Да и как бы я мог? Я, в первую очередь, ученый, только по необходимости ставший бизнесменом. В истории не отмечено ни одного появления ци-линя , так что ни доказать, ни опровергнуть легенды нельзя. Но я не только ученый: я еще и человек, и потому надеюсь. Я надеюсь, что эта ци-линь предвещает те перемены, в которых так нуждается Кездет — и дети Кездета. А потому я пошлю Палу инструкции, дабы он сделал этим горнякам предложение, от которого они не смогут отказаться. Они действительно очень пригодятся мне в одном из моих проектов. А пока мы ждем их прибытия, вы расскажете мне все, что знаете об этой Акорне и ее друзьях, после чего мы поищем в сети дополнительную информацию о них. Никогда не приступайте к переговорам неподготовленной, Джудит — даже если вы ведете переговоры с ци-линем!

Акорна сама предложила измерить ее, чтобы выяснить, какой длины должны быть ее брюки и рукава ее рубашки — хотя она по-прежнему не понимала, зачем ей одеваться, если ей вполне достаточно ее собственного теплого меха.

— Разве тебе не понравилось то, что было надето на женщинах вчера в ресторане? — спросил Рафик. — Я видела, как ты оглядываешься вокруг, и глаза у тебя чуть из орбит не вылезали!

— Ее глаза не вылезают из орбит, — заметил Гилл, а затем прибавил, — а вот у тебя так точно зрачки были размерами с глазное яблоко.

На лице Акорны появилось мечтательное выражение и она тихо вздохнула:

— Ни одна из этих вещей и минуты не протянет, если в ней залезть в скафандр.

— А это еще одна вещь, которую мы должны для тебя раздобыть, — заметил Калум, которого уже давно беспокоило отсутствие скафандра для Акорны. Она вполне могла бы выполнять кое-какие работы на астероиде, и это завершило бы ее образование в области разработки полезных ископаемых на астероидах.

— Для этого меня нужно померить, — ответила она.

Где-то среди инструментов они откопали сантиметр; прежде большей частью измерения проводились при помощи бортового компьютера, поскольку измеряемые объекты находились в космосе. Сейчас они тщательно замеряли все размеры, которые, по их мнению, могли понадобиться для покупки одежды.

Затем у них возник спор о том, кто пойдет за покупками. От Гилла, несомненно, пользы в магазине дамского платья или в ателье было бы немного. Вкус Калума, по мнению Рафика, проявлялся только в отношении еды. По всему выходило, что идти придется самому Рафику.

— Ни за что! По улицам разгуливает убийца, только и ждущий момента, чтобы выследить и прикончить тебя — а на этот раз мы не сможем взять с собой Акорну в качестве скорой помощи.

— Вы пойдете все, — рассудительно проговорила Акорна и прибавила прежде, чем принятие решения превратилось в один из тех бесконечных споров, которые, суда по всему, доставляли всем троим мужчинам огромное удовольствие: — Я здесь в безопасности и не буду отвечать ни на какие вызовы.

Это предложение тоже обсудили, но в конце концов пришли к выводу, что, если Гилл будет идти следом за Рафиком, а Калум — рядом с ним, Рафик будет представлять собой менее удобную мишень для убийцы — и, по крайней мере, он не станет жаловаться, что без него Акорне купили неподходящую одежду.

Сперва они заказали скафандр, поскольку скафандры делались на заказ и могли быть готовы только в течение часа. Они решили, что заберут его на обратном пути.

Несмотря на ехидные комментарии Гилла касательно милитаристской направленности Нереда, эта планета была достаточно богатой, с достаточным количеством “блошиных рынков”, базаров и хороших магазинов подержанной одежды. Имея на руках все размеры, они также могли подобрать хорошую рабочую одежду для своей растущей подопечной. Рафик даже отыскал для нее несколько красивых кофточек из эластичного материала, “в которых будет себя чувствовать удобно любая женщина” — по крайней мере, так утверждала реклама.

— Ей это понравится, — объявил Рафик, отбирая три гладкие кофты — синюю, зеленую и темно-пурпурную, которые, по его ощущениям, должны были гармонировать с серебристыми волосами девушки; он выбрал также две кофточки с рисунком: одну — с фантастическими цветами, которые не росли ни на одной планете в галактике, и вторую — с ромашками. По крайней мере, Рафик утверждал, что это именно ромашки.

В одном из магазинов подержанного платья он также нашел несколько юбок с эластичными поясами, которые также должны были гарантированно подходить на любую фигуру.

— Там не говорится — “на любую женскую фигуру”, — заметил Гилл, уже готовый отвергнуть одну из выбранных юбок с великолепным узором.

— Большинство женщин носит юбки, — возразил Рафик, забирая у него выбранный товар. Он нашел еще одну юбку, полупрозрачную, серовато-голубого цвета, которая, как он думал, должна была понравится Акорне: юбка, продемонстрированная продавщицей на себе, красиво развевалась, ткань была приятной на ощупь, Да и цвет должен был подойти.

Именно эта продавщица, заметив, что трое привлекательного вида горняков покупают одежду для женщины, которую, судя по всему, хорошо знают, и решилась предложить им купить “аксессуары” — такие, как нижнее белье.

— Все вы, мужчины, одинаковы. И все сосредотачиваетесь только на верхней одежде, — поддразнивая их, сказала она: при упоминании нижнего белья один из троих мужчин, рыжий широкоплечий бородач, залился краской, — забывая, что и под ней что-то должно быть надето.

Рафик одарил ее сияющей улыбкой.

— Моя племянница едва достигла подросткового возраста, а я не знаю, что девушки носят… — он беспомощно пошевелил пальцами, не зная, как продолжить. — Ее родители погибли, я — ее единственный родственник, оставшийся в живых, так что она, вроде как, досталась нам по наследству.

— Если позволите, я бы хотела сказать, что вы поступили очень хорошо, капитан, — с большей чем обычно горячностью проговорила Салитана, утратив всю показную любезность продавщицы. — Зная, сколько сирот на этом отрезке Млечного Пути, приятно знать, что кто-то решился принять на себя ответственность за кровную родню, вместо того, чтобы сбыть девочку с рук, обрекая на существование, которое может оказаться более чем жалким.

— Как на Кездете? — спросил Гилл, прежде оглядевшись по сторонам и уверившись, что их разговора никто не слышит.

— Чужаки называют нас параноиками, — ответила Салитана, — но если бы ваша планета находилась в такой близости от Кездета, вы тоже имели бы большой военный бюджет.

Гилл посмотрел девушке в глаза, но Салитана уже улыбалась профессиональной улыбкой продавщицы, просматривая на компьютере список товаров того размера, который подходил “племяннице”: листок с размерами лежал перед ней. Она решила больше не смущать мужчин и сама заказала то, что, по ее мнению, должно было понравиться молодой девушке — что понравилось бы ей самой, будь у нее в подростковом возрасте возможность выбирать. Пока товары пересылались ей на кассу, она обратила внимание на размер груди и нахмурилась. Бедняжка, у нее же совершенно плоская грудь… что ж, может быть, это поправимо — и Салитана заказала несколько бюстгальтеров с накладками, увеличивавшими размер бюста. Все товары были вскоре доставлены уже в упаковке.

— Уверяю вас, это вполне подойдет, — передавая покупки мужчинам, заверила она.

Рыжебородый выглядел почти благодарным, когда покупки были уложены в его сумку.

— Вы ходили про магазинам. А как насчет туфель? Я могу вам показать…

— Нет, благодарю вас. Мы уже купили обувь на базаре, — ответил Рафик и поспешно передал ей кредитную карту, использовавшуюся для оплаты покупок на Нереде. Ему не нравилось пользоваться картой, поскольку по ней найти след “Ухуру” было гораздо проще, чем по кредитам, однако оплата наличными вызывала дополнительные задержки: магазины проверяли кредиты на подлинность и выясняли, каково их обеспечение.

— Мы все равно должны где-то купить ей какие-нибудь туфли, — сказал Гилл, когда они оказались на бегущей дорожке, ведущей к выходу.

— Юбки достаточно длинные для того, чтобы прикрывать ей ноги; ты же знаешь, она терпеть не может все то, что стесняет свободу ее тела, — возразил Рафик. Он чувствовал себя усталым — должно быть, из-за того, что вчера пробыл мертвым несколько минут; кроме того, ему хотелось поскорее показать Акорне все то, что они для нее купили. — Давайте возьмем флаер и вернемся в док.

— Мне показалось, что ты выглядишь усталым, — сочувственно заметил Гилл помахал рукой, подзывая свободный флаер. Один из них подрулил к началу ряда, мигнув надписью “Занят”, чтобы показать им, что заказ принят; однако Рафику, Гиллу и Калуму пришлось ждать, пока у флаера появится возможность подняться в воздух, машина как раз начала разворачиваться, когда из дверей магазина выбежала уже знакомая всем троим продавщица.

— Не садитесь в эту машину! — крикнула она и буквально затащила мужчин назад в магазин. — За вами следят. Ваши финансовые операции отслеживают. Идемте со мной!

Тревога и поспешность, с которой она говорила, и недавнее происшествие с Рафиком заставили всех троих повиноваться без дальнейших расспросов. Оказавшись в магазине, продавщица повела их через толпу покупателей в конец зала, потом на два пролета вниз по лестнице — Рафик начал задыхаться от усталости, — в комнату с табличкой “ТОЛЬКО ДЛЯ РАБОТНИКОВ СКЛАДА”, которую она отперла своим ключом.

— Простите мне мои самонадеянные действия, — она была бледна, а ее глаза были темными и тревожными, — но ради вашей племянницы я была просто обязана вмешаться. Я готова сделать для нее все что угодно, если она потеряла родителей в этом квадрате пространства. Я не знаю, кто вас преследует, но знаю точно, что угроза вам исходит не с Нереда, а значит, преследующие вас находятся вне закона, а вы сами — в большой опасности, — она вскинула руки жестом защиты: — Ничего не надо мне рассказывать! Но, если вы согласитесь мне поверить, я свяжусь с другом…

— С Кездета? — мягко спросил Гилл.

— Откуда вы знаете? — задохнувшись, почти беззвучно спросила девушка; ее глаза были расширены даже сильнее, чем у Акорны прошлым вечером.

— Скажем так: мы знаем кое-что о происходящем на Кездете от… других наших друзей, — ответил Рафик, — и весьма ценим вашу помощь. Кто-то преследует меня, и я не знаю, почему. Отсюда есть другой выход?

— Скоро будет, — ответила она, взглянув на висящий на стене хронометр. — Я больше не могу задерживаться, иначе мое отсутствие заметят. Этот… человек… постучит вот так, — она особенным образом постучала по двери длинным ногтем указательного пальца. — Этот… человек знает код доступа, — она беспомощно пожала плечами. — Код нужен, чтобы попасть внутрь или выйти наружу. Но этот человек заслуживает полного доверия.

— Ребенок, окончивший техношколу? — спросил Калум.

Девушка кивнула.

— Мне надо идти. Вашей племяннице повезло, что у нее есть вы! Она заслуживает того, чтобы вы вернулись к ней целыми и невредимыми.

И она вышла так быстро, что никто из них не успел запомнить, какой код она набрала.

— Итак, кто же нас преследует? Или, скажем так — кто преследует тебя? — т спросил Калум Рафика, облокачиваясь на стол.

— Она — милая женщина, — заметил Гилл, задумчиво глядя на закрытую дверь. — Конечно, не такая милая, как Джудит…

— Джудит? — одновременно спросили Рафик и Калум, уставившись на него.

— Она с Кездета.

— И ее брат до сих пор находится там… интересно, каков же основной род занятий тех, кому удается выбраться оттуда, — задумчиво проговорил Рафик, но потом решительно покачал головой: — Нет, гораздо вероятнее, что за мной охотится Хафиз… однако дядя скорее приказал бы похитить меня, чтобы я занял место его идиота-сынка, умудрившегося потерять уши.

— Однако, поскольку он потерял уши, а не то, что находится между ушами, — Калум совершенно случайно повторил мысль того человека, о котором они сейчас говорили, — возможно, именно он разузнал, какие планы имеет на тебя дядюшка Хафиз, и пытается помешать их исполнению.

— А может быть, это наши ученые друзья из “Объединенных Производителей”. Они все еще разыскивают наш корабль, — вставил Гилл.

— Или, может быть, все дело в этих безумных претензиях телойцев? — задумчиво потирая подбородок, предположил Рафик.

— Так кто такой этот Фаркас Хамисен, который ненавидит тебя до глубины души и который выдвинул против нас эти нелепые обвинения? — спросил Гилл.

— Возможно, это мой безухий кузен, — кивая в ответ своим мыслям: все это было действительно очень похоже на кузена Тафу.

— Или, может быть, это грейфенцы, которым нужна руда… — предположил Калум.

— Что ж, руды у нас все равно уже нет, — заметил Рафик. — Может быть, тут дело в нашем новом маяке? Но дядя Хафиз был совершено уверен в том, что действительно оказывает нам любезность… Интересно…

— Что? — хором спросили Калум и Гилл.

— Кто же погиб на этом корабле?

Гилл вытаращил глаза и приоткрыл рот.

— Ты хочешь сказать, — заговорил Калум, которому удалось быстрее прийти в себя, — что нас могут преследовать люди, о существовании которых мы даже не подозреваем?

Он вздрогнул, услышав условный стук в дверь. Все трое разом умолкли.

Дверь открылась, и хрупкий юноша с темными глазами, казавшимися слишком взрослыми и мудрыми для его мальчишеского лица, жестом пригласил их следовать за ним. Так они из сделали, но Рафик продолжал шепотом задавать вопросы, хотя им приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за юношей.

— Тише, — внезапно проговорил он, предостерегающе подняв руку и указывая, как заметил Гилл, на камеру наблюдения в углу коридора.

Они замолчали, а юноша склонился над замком массивной металлической двери в конце коридора. Дверь медленно открылась; проскользнув наружу, Рафик успел заметить, что она была не менее десяти сантиметров в толщину. Им пришлось подождать Гилла — самого крупного из них четверых, которому стоило некоторого труда протиснуться в образовавшуюся щель; едва он присоединился к остальным, юноша тотчас же набрал код, и дверь закрылась — гораздо быстрее, чем открывалась. Затем юноша жестом пригласил троих друзей пройти к небольшому грузовичку, открыл заднюю дверь и почти втолкнул их внутрь.

Они почувствовали, как машина поднимается вверх на вертикальной тяге, а затем начинает двигаться вперед. Поскольку звукоизоляция грузовичка не была абсолютной, вскоре они поняли, что движутся в каком-то транспортном потоке. Что прежде перевозили в этом грузовичке, сказать было сложно: сейчас в кузове не было ничего, кроме трех горняков, мокрых от пота. Рафик соскользнул на пол по стене и принялся вытирать взмокший лоб.

— Смерть отнимает больше сил, чем я думал, — проговорил он. — Все-таки он в меня попал…

— Меня сейчас больше интересует, не попали ли мы все — в засаду, я имею в виду, — заметил Калум, усаживаясь на пятки. Гилл тоже сел: стоя, он упирался головой в потолок.

— Нет, но могли попасть, — проговорил новый голос — приятный тенор. — Салитана сказала, что вы забрали с Кездета свою племянницу…

— Нет, не совсем так, — возразил Рафик. — Она была нашей подопечной около четырех лет. Ей нужна новая одежда.

— А! Но вы знаете о Кездете?

— Да, — ответил Гилл, — мы встречали кое-кого, кто сумел выбраться оттуда. И она до сих пор пытается вытащить своего брата с этой проклятой планеты.

— Правда? — в этом коротком слове прозвучало скорее удивление, чем желание услышать подробности. — Итак, мы выбрались. Куда мне вас отвезти?

— В доки, — ответил Калум.

— Сначала нам нужно забрать скафандр Акорны, — возразил Гилл и нахмурился под возмущенными взглядами товарищей, справедливо полагавших, что он не должен был называть имя девушки.

— К каким именно воротам? — спросил юноша таким естественным тоном, что их гнев несколько поутих.

— К тем, что на пирсе 48-В, — ответил Рафик, все еще сверливший Гилла взглядом.

— Хорошо, — и грузовик повернул влево.

Все правильно, подумал Рафик и чихнул. Начали чихать и Гилл с Калумом. Собственно, они расчихались так сильно, что незаметно для себя вдохнули гораздо большее количество усыпляющего газа, циркулировавшего в кузове грузовика, чем было необходимо для того, чтобы погрузиться в сон…

Под носом у Рафика оказалась какая-то отвратительно пахнущая субстанция, и, очнувшись, он приподнялся, чтобы избавиться от этого запаха. К его величайшему удивлению, навстречу ему протянулась тонкая смуглая рука.

— Я Пал Кендоро; женщиной, которая работала на “Объединенных Производителей” и которая платила за обучение, долженствующее освободить меня от рабства на Кездете, была моя сестра Джудит. Достаточно ли таких рекомендаций, чтобы восстановить ваше расположение ко мне?

Рафик посмотрел на все еще неподвижные тела своих друзей.

— Вы втроем меня одолели бы. С одним я могу справиться, — склонив голову набок, проговорил Пал Кендоро: очевидно, это была некая семейная черта — в этот момент он стал очень похож на свою сестру. — Я прошу прощения за… происшедшее, но я искал другого человека, а вместо него нашел вас.

Рафик выпрямился. У него болела шея — он слишком долго лежал на полу в неудобной позе. Дверцы грузовика были открыты, и последние остатки газа улетучились, зато в кузов проникали запахи рыбы, масла и еще чего-то столь же неприятного для обоняния Рафика.

— Интересно, и кто же это? — поинтересовался Рафик. — А то у меня уже целый список…

Пал усмехнулся:

— Так я и понял.

— И сколько мы так провалялись? — спросил Рафик, потирая шею. — Ох, боже ты мой…

— Она не станет волноваться, — успокоил его Пал, помогая Рафику подняться. — Я послал ей сообщение на корабль… она думает, что вы остановились перекусить.

— Как, черт побери, вы добрались до наших кодов безопасности?.. Ох, — он застонал. — Думаю, я это знаю. Вы разыскиваете официальных владельцев нашего бортового маяка. Поверьте, корабль был расколот как орех, когда мы нашли его врезавшимся в астероид. Никто там просто не мог выжить.

— Но вы, по крайней мере, помните, где нашли этот корабль? — спросил Пал, пристально глядя на Рафика своими темными внимательными глазами.

— Конечно, но я не знаю, чем это может вам помочь.

— Мы… я… был бы очень обязан.

— Мы… я… тоже вам обязаны, — и Рафик выбрался наружу, все еще потирая шею.

Пал Кендоро тоже поднялся и сунул бутылочку с едко пахнущим веществом под нос Калуму, чтобы привести его в себя, после чего передал бутылочку Рафику, чтобы тот занялся Гиллом. Рафик усмехнулся, оценив эту предосторожность Кендоро. Действительно, очнувшийся Гилл был настроен весьма агрессивно и, похоже, готовился свернуть шею любому, кто сыграл с ним такую шутку. Короткого объяснения, однако, хватило для того, чтобы гармония была восстановлена. Рафик, Гилл и Калум благодарили за свое спасение, Пал вежливо отказывался принимать какую-либо благодарность.

— Можем мы вернуться…

— На корабль? — поспешно закончил Рафик.

— Да, всего с одной остановкой на пирсе 48-В, — заводя двигатель грузовика, ответил Пал. — На этот раз вы сможете видеть, куда я вас везу.

И это было чистой правдой: стекло между кабиной водителя и грузовым отсеком, в котором находились горняки, немедленно стало прозрачным.

— Я переговорил с Салитаной, — сообщил он, снова поднимая грузовик в воздух. — Она сообщила, что вами кое-кто интересовался, но она, разумеется, не могла рассказать ничего путного, поскольку вы были всего лишь клиентами, покупавшими одежду для своих подружек, а ей, разумеется, были не по душе те предложения, которые вы ей делали.

— А она не поделилась с вами информацией об этих… интересующихся? — с усталой улыбкой спросил Рафик.

Пал Кендоро передал ему три распечатки.

— Она весьма оперативна.

— Эй, да это же похоже на… — и Гилл закрыл рот, так и не произнеся — “на убийцу”.

— Нет, но на дядю похож, — заметил Калум, — и, если я не ошибаюсь, уши у него совсем новые.

Рафик также успел заметить это.

— В порту он зарегистрировался как Фаркас Хамисен, — проговорил через плечо Пал Кендоро.

— Похоже, не только эта девушка оперативна, — приглушенным голосом заметил Калум.

— Хорошо, но почему вы принимаете такое участие в судьбе совершенно незнакомых вам людей? Только не говорите, что все из-за того, что мы спасли маленькую девочку, — сказал Рафик. Он очень устал от погонь, спасений и новых погонь.

— Я также переговорил с моей сестрой Джудит, занимающей место ассистента при моем нанимателе на время моего отсутствия, пока я выясняю обстоятельства гибели наших друзей, которым принадлежал корабль, чей маяк с в настоящее время находится на вашем судне.

Рафик был не единственным, кого это длинное и сложное предложение заставило недоуменно моргнуть.

— И? — спросил Рафик, поскольку Пал надолго замолчал.

— Ваша племянница, случайно, не молодая девушка неизвестного происхождения со странным витым выростом посередине лба?

Рафик переглянулся со своими друзьями. Гилл кивнул в знак согласия; Калум выглядел встревоженным.

— Я полагаю, что этот молодой человек обладает… возможностью помочь нам во многих весьма важных вопросах, — пробормотал Рафик. — Да, это и есть наша племянница, и Джудит уже однажды помогла нам ее спасти. Она больше не работает на “Объединенных Производителей”, верно?