Без Кети, которая заставляла их всех заботиться о себе, вся их команда долго не протянет: у Фаиза уже была воспалившаяся рана на руке, а Лакшми кашляла больше чем обычно. К чему так тяжело работать только ради того, чтобы остаться в живых? Никому не было дела, жива Яна, или умерла, а с тех пор, как забрали Чиуру, не было больше и маленькой девочки-котенка, о которой она могла заботиться и которую могла любить. Если бы Яне дали возможность выразить ее мысли в словах, она, может быть, сказала бы Лакшми, что без кого-нибудь, кого можно любить, не было смысла жить. Но говорить было слишком тяжело. Она равнодушно бросила еще один кусок руды в ящик для сортировки, чтобы только Лакшми замолчала, и снова принялась наблюдать за облаками…

Пал отчасти надеялся, что Дельзаки Ли откажет Акорне в просьбе о посещении стекольного завода Тондуба с целью отыскать “маму Яну” — или хотя бы настоит на том, чтобы она отправилась туда в сопровождении небольшой армии слуг и телохранителей Дома Ли. Акорна собиралась отправиться в одиночку и без эскорта, взяв с собой только Пала, и заметила, что большая группа будет выглядеть как инспекция, так что всех детей немедленно спрячут.

— Я думаю, это все равно сделают, — сказал Дельзаки Ли; его глаза, устремленные на Акорну, сверкнули. — Но, если ты так хочешь, отправляйся туда с Палом — и еще с одним человеком.

Он нажал кнопку на панели своего кресла.

— Одним ? — возмущенно переспросил Пал. — Но двое не смогут защитить…

Он умолк и только глубоко вздохнул, увидев женщину, вошедшую в комнату по вызову мистера Ли.

— Я полагаю, что Надари вполне адекватно среагирует на любую… внештатную ситуацию, — сухо проговорил Ли.

Пал только молча кивнул. Надари Кендо была почти легендарной фигурой среди домочадцев Ли. Молва утверждала, что до того, как начать работать на Дом Ли, она принадлежала к пользовавшимся недоброй славой Красным Браслетам Килумбембы, или, возможно, была командиром одного из элитных подразделений Нереда — или, может быть, лично создала Армию Освобождения, избавившую Анрат от его деспотичных правителей, и сама встала во главе этой армии. Логика подсказывала, что женщина, выглядевшая не больше чем на тридцать, не могла сделать все это ; но когда Пал смотрел на Надари, он не мог решить, какую из этих историй считать неверной. Женщина выглядела так, словно могла совершить все это разом, а потом спокойно отправиться завтракать. Однако кем бы она ни была раньше, все это закончилось эпизодом, о котором никто в Доме Ли не мог сказать, правда это, или нет. Она была уволена за слишком большую жестокость в бою — или послана убить Дельзаки Ли, а вместо этого подпала под обаяние его незаурядной личности — или, возможно, Ли спас ее от расправы, которую готовы были учинить над ней кездетские Стражи Мира. Все тир истории, опять же, выглядели совершенно правдоподобно.

Ростом пять футов шесть дюймов без каблуков, худая и жилистая, как сыромятный ремень, Надари Кендо была экспертом в трех видах боя на ножах и шести видах боя без оружия; последнее, впрочем, ей особо не было нужно, поскольку теперь она везде носила с собой целый арсенал миниатюрного, но совершенного оружия, которое могло в долю секунды появиться из ее туго заплетенных черных кос, из блестящих облегающих красных ботинок или… Пал поперхнулся и постарался не думать о том, где еще она могла держать оружие. Молва утверждала также, что Надари могла читать мысли, и что именно потому она всегда появлялась там, где противник ее не ожидал и где его удары или выстрелы не могли ее достать. Но, разумеется, мыслей читать никто не умеет. Это были всего лишь легенды.

По крайней мере, Пал на это надеялся.

— Для меня будет честью то, что нас будет сопровождать Надари Кендо, — внезапно пересохшими губами выговорил Пал. — Если… я хотел сказать… если вы уверены, что можете ее отпустить с нами.

Первостепенной обязанностью Надари была охрана Дельзаки Ли во время его публичных появлений.

Ли махнул здоровой рукой.

— Надари скучно. Я не так часто выезжаю — и мы встречаем не так много наемных убийц, чтобы ее развлечь.

Молчаливая черноволосая женщина у дверей коротко кивнула, подтверждая справедливость слов мистера Ли.

— Задание? — коротко спросила она.

— О… Стекольный завод Тондуба, — ответил Пал. — Акорна все расскажет вам по дороге.

Жизнерадостное настроение Акорны омрачалось все больше по мере приближения к серому безжизненному индустриальному району к востоку от Келталана, а к тому времени, как они добрались до горы Нобкерри, она почти перестала разговаривать со своими спутниками. Пустынный ландшафт с горами шлака и огороженными бетонными заборами фабриками и домами казался ей более безобразным и безжизненным, чем любой астероид.

— Неужели так должно быть? — прошептала она, когда скиммер приземлился в здания с логотипом стекольной фабрики Тондуба.

— Кездет, — заговорил Пал, — это планета, которая старается тратить минимум средств на организацию производства. Гораздо легче и дешевле портить землю, чем сохранять ее; точно так же гораздо легче брать новых рабов, чем сделать так, чтобы уже имеющиеся работники были здоровы и счастливы. Если не имеет значения, живут рабочие или умирают, и если они слишком невежественны и запуганы, чтобы жаловаться, тогда нет смысла заботиться о том, чтобы у них было достойное жилье и красивая окружающая среда.

Скиммер мягко опустился на площадку, отведенную для транспорта официальных посетителей фабрики Тондуба; Пал выпрыгнул из машины. У него уже была наготове история, объяснявшая их интерес к фабрике. Он объяснил охране, что внепланетная видеозвезда решила заснять их фабрику как пример одного из преуспевающих предприятий Кездета, как концерн, который производит наибольшее количество валовой продукции в этом секторе экономики Кездета даже с учетом скудных ресурсов планеты.

— На этом заводе видеосъемки не разрешены, — заявил охранник.

Пал немного поспорил, но в конце концов согласился: все равно он не знал бы, что делать, если бы охрана не настаивала на этом ограничении. У них не было времени раздобыть видеооборудование, которое могла бы использовать известная видеозвезда. В ответ охранник тоже немного сдал позиции и предложил организовать для леди и ее спутников экскурсию по заводу, если они соблаговолят подождать час или около того.

— Нет времени, — ответил Пал. — Она проведет на Кездете всего несколько часов. Разумеется, если нам не разрешат осмотреть завод, я уверен, что подойдет и стекольный завод Гереди. Позвольте мне только записать ваше имя и номер, чтобы я мог объяснить компании “Интер-Вид”, почему именно предприятие Тондуба нам не подошло…

Упоминание о крупнейшем конкуренте Тондуба на Кездете и завуалированная угроза Пала, заключавшая в себе намек на то, что именно на этого охранника будет возложена вина за то, что публичную известность получит конкурент, привели к тому, что их пропустили на завод без дальнейших возражений. Пройдя второй кордон охраны, Пал заметил пару тонких босых ног: их обладатель стремительно скрылся за углом при их приближении.

— Проклятые дети, — предупредил возможный вопрос охранник. — Они повсюду — приносят рабочим записки, передают распоряжения, выпрашивают немного горячей еды из той, которой снабжает своих рабочих Тондуб…

Рев плавильных печей почти заглушал его слова. Они осторожно шли по полу, покрытому осколками битого стекла. Жар от открытых печей бил в лицо: по всем признакам, работа на фабрике была в самом разгаре, но огромный зал был почти пуст: у печей была только небольшая группа взрослых рабочих.

— Значит, вы не нанимаете детей? — спросила Акорна.

Охранник выглядел шокированным:

— Да как можно! Это было бы нарушением федерального Закона о благополучии детей! Учтите, я не говорю, что в список рабочих не может попасть несовершеннолетний, но это может произойти лишь по случайности: эти люди плодятся как мухи и не регистрируются в положенном порядке. Но Тондуб всегда старался сделать так, чтобы его предприятие соответствовало федеральным стандартам, мадам. Убирайся отсюда, ты! — рявкнул он на мальчишку, который вбежал в цех с длинным, длиннее его самого, железным прутом, на конце которого покачивался раскаленный пузырь стеклянной массы.

— П-пожалуйста, сэр, я только несу стекло моему начальнику, — запинаясь, оправдывался мальчишка, но конец его фразы потонул в новом реве охранника:

— Ты разве не знаешь, что вам, детям, разрешено только подносить воду? Ты можешь получить травму, если будешь возиться с горячим стеклом!

Мальчишка уронил свой прут; брызги раскаленного стекла разлетелись во все стороны — Палу и Акорне пришлось отскочить, чтобы не обжечься.

— Простите, мадам. Теперь вы понимаете, почему лучше было подождать нормальной экскурсии, — сказал охранник. — Даже и в лучшие времена здесь тяжело ввести правила техники безопасности и сделать так, чтобы они соблюдались; а эта мелюзга бегает вокруг, хватаясь за все, что под руку попадется… здесь не место такой леди, как вы, это факт. Я лучше провожу вас назад к вашему скиммеру.

Надари взглянула на Пала и вопросительно приподняла бровь, чуть изменив позу; в этом движении Палу почудилась угроза.

— Нет, — шепотом проговорил он. — Мы сделаем так, как нас просят.

Надари слегка расслабилась, но выглядела при этом разочарованной.

Охранник проследил за тем, как Пал поднял скиммер в воздух, и только после этого вернулся на свой пост.

— Это, — мрачно заметил Пал, — одна из тех проблем, которые нам придется решать. Они не нанимают детей — надо же! На этой фабрике девяносто процентов рабочих — дети, и все это знают. Но у них есть охрана, ворота и отработанная тактика, позволяющая задержать гостей — а детей выучили прятаться, как только приходят незнакомые люди. Я надеялся, что трех человек недостаточно для того, чтобы они подняли тревогу. Я ошибся.

— Я могла бы устроить им настоящую тревогу, — своим ровным голосом проговорила Надари и улыбнулась так, что от этой улыбки у Пала побежали по спине мурашки.

— Я уверен, что вы могли бы уничтожить всю охрану этой фабрики, — тактично заметил Пал.

— Как нечего делать, — подтвердила Надари. — Слизняки бледные. И оборонная позиция отвратительная.

— Но мне кажется, мистеру Ли может не понравиться, если мы здесь начнем свою личную войну.

Надари печально вздохнула.

— Я не понимаю, почему дети прячутся, — сказала Акорна. — Разве они не хотят выйти и попросить помощи?

— Они мало видели чужих людей, и еще меньше встречали тех, кто хотел бы улучшить их жизнь, — ответил Пал. — Обычно все бывает как раз наоборот.

— Этот бедный мальчик… Охранник врал, когда говорил, что он здесь не работает. Ты видел его ноги? Они все были обожжены и изранены. Если бы он не убежал, я бы его вылечила, — Акорна вздохнула. — Думаю, если они не признаются, что у них вообще работают дети, то тем более не признаются в том, что используют детей-рабов, и бесполезно спрашивать, есть ли у них Яна…

Пал согласился с ней. Он мог бы предсказать такой результат поездки, но, судя по всему, по-другому никак нельзя было убедить Акорну в том, насколько сложна стоящая перед ними проблема: она должна была увидеть своими глазами те препятствия, которые им придется преодолеть. Но сейчас он чувствовал разочарование девушки так остро, словно это чувство принадлежало ему самому.

— Есть еще одно место, куда мы могли бы слетать, — сказал он. — Я тут думал… действительно, Нобкерри — единственная безлесная гора вблизи Келталана, около которой расположена фабрика. Но для такой маленькой девочки, как Чиура, любой холм покажется горой, верно?

— Но тут нет больше ничего, что могло бы считаться горой, — сказала Акорна, глядя на безрадостный ландшафт, расстилавшийся внизу.

— На некоторых старых рудниках у входа в шахты есть огромные отвалы шлака, — слегка изменив курс скиммера, заметил Пал. — А один из самых старых рудников с самыми большими отвалами шлака находится недалеко отсюда. Думаю, мы можем попытаться нанести визит в Анъяг. Только на этот раз мы придумаем себе легенду получше..

— Да? — на Акорну произвело огромное впечатление то, как быстро Пал придумал для них историю на стекольной фабрике.

— Придется, — ответил Пал. — У детей на фабрике было много времени на то, чтобы спрятаться, пока я убеждал стражника принять галактическую видеозвезду. На этот раз мы воспользуемся легендой, которая, напротив, заставит их захотеть предоставить нам возможность увидеть детей.

Он бросил быстрый взгляд на Акорну.

— Хорошо, что ты так красиво одета сегодня. Но тебе нужно будет выглядеть пошикарнее..

Он направил скиммер вниз, к группе домов, окруженных дворами и садами, сверкавшими зеленью среди окружающей пустыни, словно великолепный изумруд среди песков.

— Ждите меня в скиммере, — бросил он через плечо.

Стройная красивая девушка с длинными черными волосами выбежала из-под ближайшей арки, радостно приветствуя Пала. Они встретились слишком далеко от скиммера, чтобы Акорна могла слышать, о чем они говорят, но в этом и не было необходимости: его нежный поцелуй и то, как, подхватив девушку на руки, он закружил ее, сказало Акорне об их отношениях больше, чем любые слова. Вместе они исчезли из виду; Акорна откинулась на сидение, чувствуя себя донельзя глупо. Конечно, у Пала была подруга. Она видела достаточно видеокубов с романтическими историями, чтобы понимать, что это было нормальной вещью для человеческого общества. Они росли около двадцати лет, а потом были готовы вступить в союз. Гилл подавал все признаки того, что собирается вступить в союз с Джудит, и ее это не смущало; почему же она, Акорна, так опечалена тем, что Пал находится в той же ситуации? Возможно, это потому, что для нее в этом мире нет партнера. Не то чтобы она хотя бы в малой степени интересовалась той сексуальной акробатикой, которую видела на видеокубах из тайной коллекции Калума… но было бы хорошо, если бы и у нее был кто-нибудь, с кем она бы делиться секретами и шутками, кто выбегал бы ей навстречу с радостным лицом, когда она возвращалась бы в свой дом, кто обнимал бы ее и поднимал бы ее на руки…

Странно ощущать жалость к себе только потому, что ты — единственный в своем роде, когда у многих людей есть гораздо более серьезные проблемы и беды. Акорна посмотрела на Надари: та сидела на заднем сидении, настороженная и сосредоточенная. Надари тоже была одинока, но, похоже, это ее не огорчало. Она даже не нуждалась в том, чтобы говорить с людьми — разве что о своей работе.

Акорна зябко передернула плечами. Она не хотела быть настолько самодостаточной. Как же ей повезло, что ее нашли Гилл, Калум и Рафик, а не кто-нибудь, кто продал бы ее на фабрику Кездета! Акорна выпрямилась и сосредоточилась на мысли о том, как ей повезло и какая у нее была счастливая жизнь. Ей это удалось настолько, что, когда Пал появился снова и забрался в скиммер, его первым вопросом было:

— В чем дело?

— Ничего, — ответила Акорна. — Ничего. Мне не нужно знать твои планы. Я просто делаю то, что мне скажут.

Пал поджал губы, пытаясь сдержать улыбку. Значит, Акорна тоже может обижаться, как любая другая девушка, которая считает, что на нее не обращают внимания! Может быть, она выглядит по-другому, но все равно она — девушка, и чудесная девушка! Он не мог объяснить себе, почему его так радуют эти признаки ревности Акорны, но… что ж, приятно сознавать, что она настолько человек — по крайней мере, эмоционально.

— Семья Иродалми Джавак очень богата, — сказал он, — но ее отец не обрадуется, узнав, что она втайне симпатизирует Лиге. Он и меня не одобряет, но моя роль бедного ни на что не рассчитывающего воздыхателя дает нам прекрасный повод для редких тайных встреч. Даже если кто-нибудь и узнает, все будут думать, что я пробираюсь в их дом, чтобы сорвать у нее парочку поцелуев.

— О, — Акорна некоторое время переваривала услышанное. — Значит, это только… притворство? Но вы двое выглядели так, словно действительно были рады встрече!

— Мне очень нравится Иродалми, — искренне ответил Пал. — Она — славная, отважная девушка, и она многим рискует ради нашего движения. Но парни ей не нужны: она собирается улететь с планеты и стать звездным навигатором.

— Должно быть, для тебя это очень грустно.

— Ко мне это не имеет никакого отношения, — ответил Пал так жизнерадостно, что Акорна начала чувствовать себя гораздо лучше. — Она сама планирует свою жизнь, а я строю свои планы. Наши “ухаживания” — удобное прикрытие, и не более того. Я не хотел, чтобы она видела тебя, потому что чем меньше она будет знать, тем в большей безопасности будем все мы. Но она ссудила мне достаточно своих украшений, чтобы ты была одета в нужном стиле.

Сейчас он был занят управлением скиммером, направляясь назад к Анъягу, и только кивком головы указал на темно-зеленый ящичек, который принес из дома Иродалми:

— Открой это, пожалуйста, и надень то, что там найдешь.

Акорну совершенно заворожил вид того, что открылось ей, когда она откинула крышку ящичка. Здесь было великое множество колец, браслетов, цепочек и заколок, сверкавших в свете солнца. Большей частью это были массивные золотые украшения, которые не пошли бы ни изящной Иродалми, ни Акорне с ее серебристыми волосами, но было там одно кольцо с синими “звездными камнями” в оправе из платины и подходящая цепочка с большим кулоном из “Звездного камня”. Акорна надела их и пожалела, что не может увидеть себя в зеркале.

— Как я выгляжу? — спросила она Пала.

Он глянул вбок и хмыкнул:

— Я же сказал — надень это. Все это.

— Я, конечно, мало что знаю о моде, — возразила Акорна, — но, думаю, если я надену все это золото одновременно, это будет вульгарной демонстрацией богатства, к тому же, крайне непривлекательное.

— Ага, — согласился Пал, — это как раз в стиле семейства Джавак. Иродалми и самой такие вещи не нравятся. Она говорит, что, если наденет украшения, подаренные отцом, то будет выглядеть как диди из борделя высокого класса. Потому-то я о ней и продумал. Это именно тот эффект, который нам и нужен. А теперь — надень украшения. Пожалуйста.

Акорна приложила все усилия, чтобы выполнить советы Пала, но большая часть колец, сделанных для человеческих рук, не налезала на ее пальцы; к тому же, на ее руках явно не хватало места для всех браслетов.

— Те, что больше, нужно носить на щиколотках, — подсказал Пал, не отрывая взгляда от панели управления скиммера. — Кстати — не могла бы ты пропустить тот шарф, который носишь как тюрбан, через несколько колец?

— Постарайся, чтобы эта машина не рухнула в озеро, — выполнив его новые инструкции, сказала Акорна. — Я пойду ко дну, как камень. Я даже не уверена, смогу ли я ходить со всеми теми украшениями, которыми я увешана.

— Отлично, — ответил Пал. — Мы хотим, чтобы ты выглядела крайне богатой и крайне вульгарной. Плохо, что духов нет. Хорошая доза смеси мускуса и жасмина прекрасно довершила бы картину.

— Какую картину? — спросила Акорна.

— Ту, которая пришла мне в голову во внезапной вспышке озарения. С нами, гениями, это часто случается. Если диди Бадини с радостью принимают в Анъяге, если она может видеть детей и выбирать их для себя, почему этого не может сделать диди Акорна? Это объясняет и присутствие Надари. Любая диди, такая богатая, какой выглядишь ты, путешествует с телохранителем.

— Ты хочешь, чтобы я притворилась диди?! — воскликнула Акорна. — Что за отвратительная мысль!

— Это блистательная мысль, — возразил Пал. — Предоставь говорить мне, и в этот раз все сойдет прекрасно.

Акорна взглянула на него с некоторым подозрением.

— Иногда, — сказала она, — ты очень напоминаешь мне Рафика.

— Веди себя высокомерно, — предупредил ее Пал на подлете к Анъягу, — и помни, говорить буду я.

Акорне не составило труда следовать этим указаниям. Потрясение при виде ужасающего вида Анъяга, громадная гора шлака, кучи руды и бесконечный рев дробилок заставили ее молчать. Запах пота и немытых тел, шедший от бараков, и отвратительный смрад выгребных ям заставили ее высоко поднимать голову в надежде на глоток чистого воздуха, а непривычная тяжесть украшений принуждала двигаться медленнее. Эффект был совершенно таким, какого и хотел добиться Пал: она казалась невероятно богатой молодой женщиной с вульгарными вкусами, медленными, исполненными достоинства движениями и слишком большой надменностью для того, чтобы снизойти до разговора с каким-то рудничным надсмотрщиком. Тот легко поверил, что перед ним — молодая и невероятно богатая диди, высматривающая новый молодой товар для расширяющейся сети своих борделей. Он рассыпался в извинениях, рассказывая о том, что большинство детей на руднике находятся не в лучшем состоянии, и, разумеется, даже не подумал их прятать.

Пал коротко потребовал, чтобы их отвели туда, где спит команда Шири Теку, и надсмотрщик вздохнул с явным облегчением. Он знал, что Шири Теку изрядно повезло в прошлом месяце: у агента, торгующего детьми, он купил кудрявую хорошенькую малышку, которую с радостью купила бы у него любая диди — за двойную, а то и за тройную цену. Он начал извиняться за то, что команда Шири Теку сейчас находится на дневной смене, а потому навряд ли получится посмотреть на нее сейчас, потом остановился, подумав, что Шири Теку — не такой дурак, чтобы посылать Вниз такой лакомый кусочек, как та кудрявая малышка. Наверное, он оставил ее работать Наверху, приставив к какому-нибудь простому делу вроде сортировки, чтобы не испортить е внешность…

Пал прервал его:

— Просто покажите нам их барак. Мы не нуждаемся в вашем сопровождении.

Надсмотрщик был разочарован: он ожидал получить процент от прибыли со сделки, заключенной в его смену. Однако некоторое количество кредитов вполне утешило его и позволило Акорне избавиться от его общества, пока они пробирались к месту, где команда Шири Теку сортировала руду, извлеченную на поверхность.

На скамье сортировщиков сидели только две девочки. Одна из них работала так быстро, что ее пальцы, казалось, летали над кусками породы, выбирая те, что содержали руду, и отбрасывая пустую породу в кучу шлака. Вторая посмотрела сквозь пришедших пустым, ничего не выражающим взглядом. Зрачки Акорны сузились от острой жалости и сострадания.

— Яна? — спросила она, ожидая ответа от работающей девочки.

— Я Лакшми, — сказала та. — Она — Яна, — кивком Лакшми указала на вторую девочку. — Она мало говорит — с тех пор, как…

Приступ кашля прервал ее на полуслове.

— Принеси ей воды, Пал! — сказала Акорна.

— Все нормально. В порядке, — хрипло проговорила Лакшми, вытирая подбородок. — Не говорите им… я не больна! — в ее голосе слышалось отчаянье. — Не больна!

— Разумеется, ты не больна, — успокаивающе согласилась Акорна. — Ты — прекрасный, сильный работник.

Лакшми отодвинулась, подозрительно косясь на приближающуюся Акорну, потом отодвинулась снова, пока не оказалась на самом дальнем конце скамьи, где от нежданных гостей ее отделяла гора руды. Акорна села рядом с Яной и попыталась обнять ее. Яна отшатнулась, тихо вскрикнув от боли.

— Лучше ее не трогать, — предупредила с безопасного расстояния Лакшми. — Она еще не выздоровела после того, как ее побил Шири Теку.

Грязно-серый балахон Яны прилип к ее спине и бокам в нескольких местах. Когда Пал принес воду, Акорна в отчаянье взглянула на мутную жидкость, потом быстро сняла шарф, которым была покрыта ее голова. Лакшми задохнулась от изумления, увидев посереди лба Акорны небольшой белый рог.

Акорна на мгновение опустила рог в ведро, потом взяла шелковый шарф и принялась смачивать уже чистой водой присохшую к ссадинам и ранам ткань. Наконец, ей удалось снять с девочки балахон, не причиняя новой боли. Бережно она касалась своим рогом каждого вспухшего шрама на спине девочки. Лакшми придвигалась все ближе и ближе, ее глаза расширились, когда она увидела новую чистую кожу на месте страшных рубцов от кнута на спине и боках Яны.

— Пожалуйста, госпожа, — прошептала она, — я не знаю, что вы делаете… но не могли бы вы полечить и ее колено? Колено у нее болит больше всего, она даже не может ходить без палки…

Акорна наклонила голову к распухшему колену Яны и долго сидела так. Яна не шевелилась и никак не реагировала на происходящее, но отек на колене заметно спадал.

— Подойди ко мне, — сказала она, наконец, и Лакшми с выражением удивления на лице медленно подвинулась к Акорне.

— Если бы вы могли и мне помочь, — хрипло проговорила она, — я бы пошла с вами. Кети всегда говорила, что уйти с диди — это самое худшее, что может быть для девочки… но Кети не видела вас .

Акорна склонила лицо к горлу Лакшми и медленно провела рогом вдоль ее груди. Лакшми глубоко вздохнула, но не закашлялась; она вздохнула еще раз, потом еще, и щеки ее медленно начали розоветь.

— Что это ты там делаешь, подружка?

Гневный рев доносился из-за горы шлака; мгновением позже из-за нее вышел высокий тощий человек в коричневом балахоне и тюрбане с длинным гибким кнутом в руке.

Быстро спрятав свой рог, Акорна подняла голову.

— Я найду применение этим детям, — сказала она. — Вы получите за них компенсацию.

Глаза Шири Теку сузились, он погрузился в подсчеты. Должно быть, диди нужна Лакшми; Яна сейчас навряд ли кому-то может пригодиться. Диди пытается сбить его со следа, делая вид, что ей нужны оба ребенка.

— Я могу подумать о том, чтобы отдать вам одну, — он кивнул в сторону Яны. — Вторая для меня слишком ценна. Это последняя сортировщица, которая у меня осталась.

— Мне нужны обе, — твердо ответила Акорна.

Шири Теку мысленно подсчитал стоимость украшений новой диди и решил рискнуть. Ему действительно нужны были услуги Лакшми. Он не стал бы так долго притворяться, что не замечает ее кашля, если у него был бы сортировщик, хотя бы вполовину такой же опытный, как она. Но за месяц он купит новых детей, а Лакшми их выучит. Если же эта диди действительно так интересуется Лакшми — один Черный Старик знает, почему! — она вернется в конце месяца… а к этому времени он успеет купить, украсть или каким-либо иным способом заполучить достаточно действительно красивых детей, чтобы новая диди стала его постоянной покупательницей.

Кроме того, ее заинтересовала молчаливая телохранительница, стоявшая рядом с диди. Неужто и Дом Ли занялся бордельным бизнесом? И, если это так, знает ли сам старик Ли об этом, или он уже настолько выжил из ума, что его слуги могут обделывать свои собственные делишки без его ведома? Ему нужно было время, чтобы выяснить, какие ходят слухи на этот счет, и извлечь из ситуации максимум выгоды.

— Эта пока еще не продается, — повторил он, схватив Лакшми за руку и оттаскивая ее подальше от Акорны и Пала. — Возвращайтесь в следующем месяце, когда я выучу несколько новых сортировщиков. А что до второй, я хочу за нее пятьдесят кредитов.

— Кого ты хочешь надуть? — спросил Пал с резким и грубым акцентом, с которым, на памяти Акорны, говорил впервые. — Мы окажем тебе услугу, если ты сумеешь сбыть ее с рук. Десять кредитов, и не больше.

— Вы хотите ограбить честного рабочего человека, лишив его последних средств к жизни? Кроме того, мне еще придется платить процент главному надсмотрщику. Тридцать пять.

— Пятнадцать, — сказала Акорна.

Шири Теку заколебался, и Акорна развернулась на каблуках.

— Пошли, — бросила она Палу. — Мое время слишком ценно для того, чтобы тратить его, торгуясь за одного ребенка.

— Семнадцать с половиной! — крикнул Шири Теку.

— Прекрасно, — ответила Акорна, — семнадцать.

Она уронила кредиты прямо в грязь и пошла к скиммеру.

— А половина?..

Не останавливаясь, Акорна рассмеялась.

— Помните, — крикнул им вслед Шири Теку, пока Пал поднимал Яну и нес ее к скиммеру, — возвращайтесь в следующем месяце! Вам будет на что посмотреть!

Лакшми проводила глазами скиммер, поднявшийся над горой шлака и направился на запад — в закат — к Келталану.

Пал оставался в доме Иродалми, у которого они остановились, чтобы вернуть драгоценности, довольно долго: Акорна была просто счастлива избавиться от драгоценных побрякушек, несмотря на то, что это сильно удивило Яну.

— Я не диди, малышка, — сказала Яне Акорна, гладя спину девочки, которая больше не болела от каждого прикосновения. — Я везу тебя к Чиуре, которая плакала и звала свою “маму Яну”.

— Чиура? — воскликнула Яна. Этот день приносил ей все новые и новые чудеса. Мучившая ее боль утихла, ее вырвали из лап Шири Теку, да, к тому же, в конце пути ее ждала Чиура! Более того — ее инстинкт, ставший изощренным за все проведенное в рудниках время, подсказывал ей, что чудесная госпожа со смешным рогом посереди лба была хорошей — а Яна видела так мало хорошего в совей жизни, что готова была поверить уже во все. Но зачем ее лечить, если она не так красива, как Чиура, и не так полезна, как Кетала?

Имя само собой сорвалось с ее губ.

— А Кетала? Вы ее найдете? Спасете ее от диди Бадини?

Человек, который вел скиммер, застонал.

— Одно спасение в день; с большим количеством мне сейчас не справиться — нам и так придется многое объяснять после сегодняшнего дня, могу тебя в этом уверить.

— Но, Пал, мы обязательно должны спасти всех этих детей! И ту, которая кашляла…

— Лакшми? — с надеждой спросила Яна.

— У мистера Ли большой дом, но и у его гостеприимства есть границы. Вот потому-то мы и должны основать колонию на луне. Тогда у нас будет место для всех обездоленных и больных детей на рудниках. Есть дела первостепенной важности, Акорна, — Пал говорил так жестко, как только мог, но взгляд Акорны, каким она смотрела сейчас поверх головы Яны, едва не поколебал его решимость. Какой же удивительной властью обладает эта необыкновенная женщина!.

В декабре 1936 года король Англии Эдуард VIII отрекся от трона, чтобы жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. Перед Рождеством в этом году школьники по всей Англии распевали: “Ангел-герольд поет — тру-ля-ля! Миссис Симпсон подцепила короля!” Никто так и не узнал, как эта песенка успела так быстро разойтись по всей стране: разумеется, “Би-Би-Си” не имела к этому никакого отношения.

История о серебряной богине с рогом посереди лба, пришедшей на Кездет специально для того, чтобы лечить детей и помогать им, распространилась с такой же скоростью. Как и с песенкой о миссис Симпсон, уверенным тут можно было быть только в одном: никто официально не распространял эту историю.