13

Двадцать шесть лет прошли спокойно, и, казалось, вся эта история осталась в прошлом. Но, как выяснилось, она напрасно так решила. Дороти тяжело опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

Никогда раньше она не была еще так зла и напугана. Если бы ей хотелось оставить в своей жизни место для этой девочки, она никогда бы с ней не рассталась. Какое право имеет эта Диана Винчестер нагло вламываться в ее жизнь и предъявлять какие-то претензии?

Как правило, вокруг только и говорят, что о правах детей, взятых на воспитание, а как насчет прав матерей? В тех бумагах, которые она подписала, ни слова не говорилось о том, что ребенок может впоследствии разыскать свою мать и разрушить этим ее жизнь. Это было в высшей степени несправедливо, и она, Дороти Мартелл, ни за что не допустит этого.

Но как ей поступить? Во время свидания с непрошеной гостьей она дрогнула, проявила слабость. Может быть, потому, что все произошло так неожиданно. Дороти частенько приходилось иметь дело с людьми более хитрыми и настойчивыми, чем Диана Винчестер, но сейчас она не чувствовала в себе обычной уверенности.

Дороти допускала возможность, что повзрослевшая дочь захочет увидеться с родной матерью. Но время шло, и ничто не нарушало размеренное течение ее жизни. Дороти окончательно успокоилась, тревожившие ее проблемы отошли далеко на задний план и почти забылись, и вдруг появилась Диана Винчестер.

Как могла Дороти что-то объяснить совершенно чужому человеку, не связанному с ней кровными узами? Она готовилась только к разговору с дочерью, и все ее доводы строились исходя из этого. Дороти собиралась убедить дочь, что решилась отдать ее именно потому, что любила, но теперь и ей не следует из любви к матери вторгаться в ее жизнь.

Но Диана Винчестер никогда в это не поверит.

Дороти требовался новый план, и чем скорее, тем лучше, иначе она могла лишиться всего, чего добилась с таким трудом.

В первую очередь не следовало допускать больше встреч Тревиса с этой женщиной. Когда родилась сестра, ему было пять лет, вполне достаточно, чтобы запомнить кое-какие подробности, не во всем соответствующие истории, которую она впоследствии всем рассказывала. Этим воспоминаниям ни в коем случае нельзя было позволить пробудиться. У него неминуемо появились бы вопросы, ответить на которые она бы ему не могла.

В то же время ей надо было вести себя естественно, делать вид, что ничего не произошло. А это значило, что ей нужно выйти из дома и поговорить с мужем.

Она нашла Гаса в сарае, где он разговаривал с механиком.

— Тревис сказал, что ты хочешь со мной поговорить?

— Все уже решено. Я договорился с Уолтом, что он передаст мою просьбу в страховой отдел и они пришлют нам необходимые бумаги.

Дороти охватила тихая ярость. Такими вопросами занималась исключительно она. Если возникала необходимость, она советовалась с Гасом, но чаще всего самостоятельно принимала решения. Поскольку Фэй и Джуди учились в колледже, а фирма «Одежда и спортснаряжение» стала самостоятельной, случались месяцы, когда ей приходилось брать деньги из сбережений, чтобы выплатить зарплату и расплатиться по счетам. Гас даже не представлял себе, во что обходилась каждый год работа дизеля, не говоря уже о том, выдержит ли их бюджет новую систему страхования.

— Прекрасно, дорогой, — не выдала она своих чувств. — Я просмотрю бумаги, когда они придут. — А про себя Дороти решила, что она их, конечно, просмотрит, но потом отправит обратно.

— Знаешь, я как раз показывал Уолту нашу коллекцию, — сказал Гас, привлекая к себе жену. — Он считает, у нас есть много ценных образцов.

— Мне случалось бывать на многих фермерских аукционах, — откликнулся Уолт. — Приходится только удивляться, сколько готовы коллекционеры выложить за какую-либо из таких вот вещей.

Дороти спрятала свое возмущение за улыбкой.

— Большинство из этих предметов перешло к нам от наших предков. Я уверена, Гас рассказал вам, что уже четыре поколения Мартеллов владеют этим ранчо.

— Гас как раз говорил мне об этом, — подтвердил Уолт.

— Боюсь, на мне все и оборвется. — Гас обнял жену за плечи и прижал к себе. — Если только нам не удастся уговорить одну из младших дочерей заняться хозяйством или кто-либо из них не найдет себе мужа, который согласится вести здесь дела.

— Я бы не отмахивалась раньше времени от Тревиса, — заметила Дороти. — У него временами проявляется интерес к ранчо. Надо дать ему немного времени.

— Скорее всего ты обманываешь себя, — возразил Гас. — Но если все именно так, я мог бы умереть спокойно, зная, что ранчо в надежных руках.

— Иногда детям стоит пожить отдельно, чтобы оценить, как хорошо дома, — высказал свое мнение Уолт. — Я убеждался в этом не один раз. Ничто не заменит семью. Молодым только кажется, что за порогом родительского дома все лучше и интереснее, а оказавшись в новом мире, они начинают понимать что к чему.

Дороти мысленно согласилась с Уолтом, и тут же волна страха накрыла ее, стоило только подумать, как легко она может лишиться всего, что любит. Ей просто необходимо отделаться от Дианы Винчестер как можно скорее.

— У меня есть кое-какие дела в городе, — сказала Дороти мужу. — Ты собирался заехать к Сидни?

— Я поеду позже, когда отвезу Уолта в аэропорт. Может быть, встретимся в городе, перекусим, сходим в кино?

Дороти меньше всего хотелось, чтобы Гас появлялся в городе, пока не уехала Диана Винчестер, но она не стала его отговаривать, чтобы избежать лишних вопросов.

— Жди меня в магазине. Может быть, удастся уговорить Шэрон и Дэвиса составить нам компанию. — Дороти решила, что держаться вместе менее рискованно. Кроме того, как ей казалось, Диана не принадлежала к тому типу людей, которые готовы закатить скандал на публике.

— Мне нравится твое предложение, — с готовностью откликнулся явно довольный Гас. — Может быть, и Тревис к нам присоединится. Проведем вечер всей семьей. Мы не собирались вместе с тех пор, как девочки уехали на каникулы.

— А вы хотите составить нам компанию? — обратилась Дороти к Уолту.

— Благодарю за приглашение, но мой самолет улетает в четыре часа.

— Тогда я попрощаюсь. Приятно было с вами познакомиться, Уолт, — улыбнулась она.

— И мне также.

Через сорок пять минут Дороти была уже в гостинице. Все ее попытки переубедить портье успеха не имели.

— Прошу прощения, миссис Мартелл, но я не могу назвать вам номер комнат. Если хотите, могу связать вас с ней по внутреннему телефону.

— И где же он?

— Вон там, — портье указал на столик у стены, над которым была прибита голова лося.

Оператор соединил ее с номером Дианы, но на звонок никто не ответил. Дороти уже собралась уходить, когда к ней обратился портье:

— Может быть, вы оставите записку?

— В этом нет необходимости, — Дороти заставила себя улыбнуться. — Я заеду позднее.

В то время как она выходила из гостиницы, мимо проезжал Тревис. Он помахал рукой матери, но Дороти была настолько погружена в свои мысли, что не заметила его. На светофоре он остановился и посмотрел в зеркало назад. Мать торопливо направилась к стоянке и села в машину. Она так спешила, что зацепила бордюрный камень. От удара перед машины сильно подбросило вверх.

«Что нужно было матери в гостинице?» — недоумевал про себя Тревис. Но долго гадать ему не пришлось. Он вспомнил, что именно в «Мандерли» остановилась женщина, которая утром приезжала к ним на ранчо. Ее визит имел непосредственное отношение к беспокойству и раздражению матери. Сколько Тревис себя помнил, никто и никогда не мог вызвать такое чувство у Дороти Мартелл в ее собственном доме. Это удалось только Диане Винчестер. Значит, произошло нечто важное, о чем мать не желала говорить. Но в чем было дело? В их семье секретов не водилось.

Тревис бросил взгляд на часы на приборной доске. Оставался час до его запланированной встречи с группой туристов, возвращавшейся с маршрута. Он должен был вместе с ними отправиться на автобусе фирмы в свой офис. Такие встречи проводились по инициативе самого Тревиса, он считал их хорошей возможностью узнать мнение клиентов о походе и выслушать их предложения и замечания. Он не сомневался, что его внимание и забота служили лучшей рекламой его фирме. Благодаря такому подходу фирма Тревиса за семь лет смогла стать ведущей среди всех экскурсионных бюро Джексона.

Из задумчивости его вывел сигнал клаксона. Тревис увидел, что загорелся зеленый свет. Он махнул рукой ехавшему сзади водителю и поехал через перекресток, но на полпути переменил решение и свернул налево. Его неожиданный маневр снова вызвал раздраженный сигнал.

Тревис взял телефонную трубку и позвонил в офис, чтобы его заменили на встрече с группой. После этого он повернул назад и скоро уже оказался у гостиницы.

Диана наклонилась, уперлась руками в колени и судорожно вздохнула. Как бы она себя ни чувствовала, ей совсем не хотелось, чтобы кто-то увидел ее в таком состоянии.

Диана силилась понять, как ей могло прийти в голову, что пробежка в горы поможет ей избавиться от неприятного осадка после разговора с Дороти. Первые две мили она ничего не чувствовала, настолько была погружена в свои мысли. Только когда перед глазами у нее заплясали черные точки и в висках застучало, она догадалась замедлить шаг.

Но с другой стороны, усталость имела и положительную сторону. Диана никогда не умела ждать, а вымотавшись до такой степени, она едва ли будет испытывать искушение снова отправиться на ранчо для еще одной бесполезной встречи с матерью Эми.

Здравый смысл подсказывал, что Дороти должна будет прийти к ней сама. Было бы непростительной ошибкой торопить ее с решением. Матери Эми предстояло о многом подумать, в том числе и о том, как сообщить новость остальным членам семьи.

Теперь, когда прошло некоторое время и острота впечатлений немного сгладилась, агрессивность Дороти расстраивала Диану не так сильно, как раньше. Она убеждала себя, что разные люди ведут себя по-разному в стрессовых ситуациях. Дороти скорее всего не была такой фурией, как показалось Диане вначале. Материнский инстинкт в ней был очень силен, и сомневаться в этом не приходилось. Она произвела на свет четверых детей, не считая Эми, двое из которых родились после нее.

Наконец Диана увидела гостиницу. Последние сто метров дались ей с особым трудом, чтобы их преодолеть, она представила себя в ванне с горячей водой.

Диана поравнялась со стоянкой и краем глаза заметила приближающегося к ней с противоположной стороны площадки высокого мужчину. Она устало вздохнула.

Что происходило между ней и Тревисом Мартеллом? Почему их пути пересекались несколько раз в день? Может быть, это было угодно провидению?

Тревис оказался у дверей ее квартиры первым и пропустил Диану вперед.

— Вас я как раз и искал, — улыбнулся он.

— Меня? — спросила Диана и даже на всякий случай оглянулась. Меньше всего она ожидала, что их встреча окажется не случайной. Диана поправила волосы, выбившиеся из растрепавшегося хвоста.

— Я подумал, что у вас найдется немного времени, чтобы показать мне образцы рыболовных снастей вашей компании.

Диана без труда догадалась, что Дороти именно так объяснила ее появление на ранчо, но она не знала, как продолжать разговор.

— Вы не дадите мне время, чтобы привести себя в порядок? Вид у меня совсем не блестящий.

— Пожалуйста.

Она улыбнулась и собралась идти, но Тревис остановил ее:

— А вы не пригласите меня к себе… то есть я хочу сказать, что не надо для меня особенно стараться. Вы и так очень хорошо выглядите.

Она видела, что он прекрасно знал, что ее приезд в Джексон не имел никакого отношения к продаже рыболовного снаряжения.

— О чем вы хотели со мной поговорить, мистер Мартелл?

— Зовите меня Тревис.

— Итак, Тревис?

— Не могли бы мы зайти куда-нибудь, здесь разговаривать неудобно.

«Что толку оттягивать объяснение? — подумала она. — Рано или поздно он все равно обо всем узнает».

— Хорошо, но мне все же хотелось бы сначала принять душ.

— И долго мне ждать?

Его снисходительный тон задел Диану.

— У вас четыре сестры, вы можете и сами ответить на свой вопрос.

— У меня их только три.

Диана пристально посмотрела на Тревиса. «Четыре» вырвалось у нее совершенно непроизвольно, а теперь она еле сдерживалась, чтобы не поправить его.

— Дайте мне полчаса.

— Я подожду в холле.

Возможно, он решил, что она собирается ускользнуть через черный ход?

— Полагаю, у вас найдется более важное занятие.

— Ничего такого, что можно было бы успеть за полчаса.

— Тогда располагайтесь поудобнее.

Диана поднялась к себе, твердо решив не торопиться, тем не менее она спустилась вниз уже через двадцать пять минут.

— А вы здорово преобразились, — сказал Тревис, растягивая слова, увидев выходящую из лифта Диану.

Она надела темно-синие брюки и пиджак с блестящими пуговицами — подарок Эми к Рождеству.

— Спасибо, вам тоже это удалось, — не осталась в долгу Диана.

— Значит, это по моей вине вы убежали сегодня утром из ресторана?

— Не понимаю, о чем вы, — ответила Диана, поправляя соскочивший с плеча ремешок сумочки.

— Вы ушли так быстро, что я решил, вас смутил мой неопрятный вид или спугнул не слишком приятный запах. — Он говорил без тени смущения, добродушно усмехаясь. — А вероятнее всего, повлияло и то и другое.

Этот мужчина — искренний и обаятельный — вызывал у Дианы симпатию. Она не сомневалась, что Эми он тоже понравится.

— Героям можно простить такие мелочи, — поддразнила она его.

— Я не герой, — недовольно сдвинул брови Тревис.

— А как еще можно назвать человека, который целую неделю занимается поисками заблудившегося человека?

— В этих краях такое не редкость. Обычная работа.

Если бы на его месте оказался Стюарт, он бы не упустил случая опубликовать об этом заметку и выпятить свои заслуги.

— Вы хотели поговорить со мной? — напомнила Диана.

— Вы уже обедали?

— Да, но вы можете соблазнить меня чем-нибудь сладким и высококалорийным.

— Значит, вы из тех людей, которые бегают, чтобы позволить себе нормально поесть в свое удовольствие?

— А разве есть и другие причины? — рассмеялась Диана.

Они зашли в небольшой тихий ресторанчик в двух кварталах от гостиницы. Официант, хорошо знавший Тревиса, искренне обрадовался его приходу.

— Здесь подают замечательный яблочный пирог, за которым разрешаются любые разногласия. Я сам наблюдал это много раз.

Диана присматривалась к Тревису, одновременно изучая меню. Она прекрасно видела его старания показаться ей простым, бесхитростным деревенским парнем. Но ему не удалось ее обмануть.

— Скажите, мы долго еще будем ходить вокруг да около или перейдем сразу к делу? — напрямик спросила она.

Тревис взял стакан, отпил глоток и намеренно медленно поставил его на стол.

— Я вас задерживаю?