Они направлялись на северо-восток, где Крег и Калэ несколько лет назад во время охоты приметили долину, по которой, пробив проход в горе, протекала большая река, впадающая в море. Судя по всему, горная порода содержала значительную примесь песчаника и кварца. Еще тогда их заинтересовала слоистая структура высоких отвесных склонов. Под косыми лучами клонящегося к закату солнца сверкали всеми цветами радуги различные горные породы.
      Беглецы достигли долины к пяти часам пополудни, когда пестрые цвета поражали своей яркостью.
      – Ну и красота! – с восхищением воскликнул Рэнд.
      – Впечатление такое, будто это нарисованная картина, – сказал Флинн.
      Крег усмехнулся:
      – Ни одна картина не могла бы передать такую красоту. Мордекай поскреб каменную стену ногтями:
      – Никогда не видел таких пород в Новом Южном Уэльсе.
      – Зато их много далеко на юге, – заметил Абару. Крег отколол для себя образец.
      – Похоже на золото, не правда ли?
      Во время своей учебы в университете Суэйлз изучал и геологию. Он посмотрел на жилу и потер пальцами ее шершавую поверхность.
      – Слишком большой кусок для золота. Скорее это пирит.
      – Обманное золото, – пояснил Абару. – Люди с незапамятных времен принимают пирит за золото… Вернись, Келпи.
      Песик с лаем гонялся за большой ящерицей. Абару схватил его за хвост и подтащил к себе:
      – Ах ты, дуралей. Не знаешь, что эта ящерица ядовитая. Абару швырнул в нее песком, и она спряталась под большим камнем.
      – Надо бы искупаться, ребята, – сказал Флинн, начиная раздеваться.
      – Уже слишком поздно. Мы не успеем постирать одежду, – сказал Рэнд, глядя на свои грязные, пропитанные потом штаны и рубашку.
      Они поужинали вяленым мясом, галетами и местными бобами. Затем развели огромный костер и, завернувшись в одеяла, легли поблизости. Измученные трехдневным переходом, беглецы тут же уснули.
      Крегу сразу же приснилась Аделаида. Он шел за ней медленно-медленно, словно плыл. На ней было то самое нарядное платье, в котором он впервые увидел ее на губернаторском балу в день своего прибытия в Австралию. Нежно-голубое, украшенное изображениями диких цветов, птиц и бабочек. Ее распущенные длинные белокурые волосы развевались на ветру, а смех звучал как музыка.
      Постепенно он догонял ее, но это происходило слишком медленно. Он весь горел страстным желанием и боялся, что, если не успеет ее догнать, не сможет удержать то, что уже давно в нем копилось.
      И тут она, споткнувшись, упала, и в тот же миг он оказался на ней. Она вскрикнула, притворяясь, что испугалась. И в этот момент сон превратился в какой-то кошмар. Словно дикий зверь, он разодрал на клочки ее корсаж и впился губами в одну из ее упругих грудей, которые так ему нравились.
      Неожиданно она громко закричала от боли:
      – Перестань! Ты не целуешь, а кусаешь меня. «Кусаю ее? Что за чертовщина?»
      А дальше происходило нечто совсем уж невообразимое. Он принялся срывать с нее платье, пока не сорвал все до нитки. Ее лицо было до неузнаваемости искажено страхом и болью. Она свела ноги, но он грубо раздвинул их коленом. И просто обезумел от страсти при виде золотистого треугольника. Заржав, словно жеребец, он с яростью вошел в нее. Она еще громче закричала, но это лишь распаляло его. При этом он смеялся каким-то нечеловеческим смехом, приводившим в ужас даже его самого.
      «Да я просто настоящее чудовище!»
      А дальше произошло самое ужасное. Зверь, накинувшийся на Адди, оглянулся на него через плечо. На его дьявольском лице сверкали белые клыки.
      Ужас громоздился на ужас. Это было не его лицо, а омерзительное в своей красоте лицо Джона Блэндингса.
      – Ах, это ты, грязный ублюдок! Тварь, мерзавец!
      – Проснись, приятель, у тебя кошмар.
      Кто-то тряс его за плечо. Проснувшись, Крег быстро приподнялся, едва не уткнувшись лицом в склонившегося над ним Флинна.
      – О Господи!
      – Что тебе приснилось, Крег? Ты весь дрожишь.
      Мало того, что он весь дрожал, у него стучали зубы. Ощущая сильную слабость, весь в холодном поту, Крег закутался поплотнее в одеяло и придвинулся к догорающему костру.
      – Извини, дружище, – пробормотал он.
      – Что тебе, черт побери, приснилось?
      – Ерунда какая-то. Ничего не помню, – криво усмехнувшись, ответил Крег.
      Флинн окинул его недоверчивым взглядом, но ограничился кивком.
      – Похоже, тебе неприятно вспоминать об этом твоем сне. Флинн уже давно храпел, а Крег все еще лежал с широко раскрытыми глазами, боясь снова соскользнуть в мрачную пучину кошмара. Он все еще не спал, когда первые лучи солнца пробились сквозь ветви деревьев.
      День был очень жаркий, и их одежда высохла через час после того, как ее прополоскали. Абару и Келпи отправились поискать что-нибудь съестное. Через полчаса они вернулись. Абару нашел в лесу что-то вроде сладкого картофеля. Вывалив свою добычу на землю, он подобрал один клубень. Его темное лицо выражало сильнейшее недоумение.
      – Посмотрите-ка, ребята.
      Окружив Абару, все стали рассматривать клубень.
      – Будь я проклят, если понимаю, что это такое, – признался Крег.
      Среди слоя земли и песка на клубне сверкали бесчисленные крапинки золота.
      – Как ты думаешь, что это? – спросил Крег Суэйлза.
      – Я бы сказал, тот же самый минерал, который мы уже находили. Это место изобилует породами, содержащими кварц. В такого рода почвах обычно бывает богатое содержание пирита.
      Абару приготовил тушеное мясо с дикими овощами.
      – Еда вполне питательная, старина, – похвалил Флинн. – И куда лучше на вкус, чем можно было бы предположить.
      Подкрепившись, они посоветовались и решили остаться в этой долине по крайней мере на несколько недель.
      – А затем мы должны отыскать какое-нибудь поселение неподалеку от Батхёрста, – высказал свое мнение Крег. – И найти какую-либо работу.
      – Но только не в этой одежде, – возразил Флинн, ощупывая свою куртку из шкуры кенгуру. – Появись мы в ней, нас тут же схватят как лесных разбойников.
      – Дело не простое, – покачал головой Крег. – Похоже, нам придется и в самом деле стать разбойниками. Но не для того, чтобы отбирать у людей деньги, а только снимать с них рубашки и брюки.
      Все рассмеялись, представив себе, как пятеро белых и один туземец срывают одежду с бельевых веревок у какого-нибудь лагеря. Затем они разбились на две группы по три человека, чтобы пополнить убывающие запасы продовольствия. Мордекай, Рэнд и Суэйлз должны были заняться ловлей рыбы, а трое остальных – охотой. В колонии давно уже иссякли запасы пороха и амуниции, и Абару научил их всех охотиться с помощью вумеры. копья и бумеранга.
      Крег, самый способный из белых, наловчился с помощью вумеры довольно точно метать копье на двести футов. А с расстояния в пятьдесят футов мог точным попаданием охотничьего бумеранга расщеплять деревце толщиной в человеческую руку. Вместо удилищ использовался тростник, лианы заменяли лески, а крючки они вытачивали из костей животных.
      Чтобы скоротать время, беглецы решили построить хижину из коры – на австралийский манер. Идея была удачная, потому что в тот день, когда они достроили хижину, начался дождь, продолжавшийся целых четыре дня.
      Прошли еще две недели, а затем в одно прекрасное утро Крег заявил:
      – Пора собирать вещички, ребята.
      Они надели рюкзаки, скатали одеяла и, выйдя из долины, направились на северо-восток, в сторону Батхёрста.
      В тот же день на глаза им все чаще стали попадаться приметы цивилизации – возделанное поле, пасущиеся овцы и коровы, лающие собаки; а затем они увидели вьющийся дымок над печной трубой.
      – Посмотрим-ка, что там такое, – предложил Крег, и они направились в сторону дымка.
      Увидев жилье, они остановились. Это была не хижина, а настоящий дом, с выбеленными стенами, с кирпичным крыльцом, трубой и крышей из сланцевых плит.
      – Только посмотрите. Точно такой же дом, как в Новом Южном Уэльсе. Лайт был прав, эти новые земли быстро осваивают.
      – Заглянем внутрь? – спросил Флинн. Крег пожал плечами.
      – А почему бы и нет? Пошли.
      Они подошли к дому. Передняя дверь была открыта, и, поднявшись на крыльцо, Крег постучал по косяку:
      – Эй, кто-нибудь есть дома?
      Из боковой комнаты, шаркая ногами по полу, вышла молодая женщина и уставилась на них в испуге. Ее страх был вполне объясним. С длинными косматыми волосами и бородами, в одеждах из шкур, они, должно быть, казались ей настоящими дикарями.
      Чтобы успокоить ее, Крег приветливо улыбнулся:
      – Доброе утро, мэм. Вы не возражаете, если мы попьем воды из вашего колодца?
      Женщина утвердительно кивнула. Рядом с ней, держась за ее длинную черную юбку, стояли двое сопливых ребятишек. Они смотрели на пришельцев широко раскрытыми глазами.
      Женщина была очень недурна собой, ее крепкие груди были заметны даже под бесформенной, слишком просторной блузой. В модном платье она приковывала бы к себе все взгляды. Но было очевидно: здесь, в глуши, работая с восхода и до заката, она уже в тридцать лет превратится в пожилую женщину.
      Заметив, что Крег смотрит на ее мозолистые руки, она спрятала их за спину. Сглотнув, сказала:
      – Мой муж рядом, и он вооружен. Крег рассмеялся:
      – Как вы сами видите, у нас нет с собой оружия. Успокойтесь, мэм, мы вовсе не лесные разбойники. Спасибо за разрешение напиться.
      Они подошли к колодцу и опустили бадью в воду.
      Пока они наполняли свои фляжки, появился глава семейства с большой косой. Рядом с ним бежала крупная овчарка; шерсть ее поднялась дыбом, когда она заметила маленького Келпи. Келпи, однако, ничуть не испугался и яростно залаял. Абару похлопал его по спине:
      – Успокойся.
      Крег помахал рукой хозяину, рыжебородому крепкому малому с редеющими волосами того же цвета. За поясом у него был внушительных размеров пистолет.
      – Добрый день, – поздоровался Крег.
      Мужчина пробурчал что-то невнятное и, положив ладонь на рукоять пистолета, осторожно подошел к колодцу.
      – Откуда вы? – спросил он.
      – Из Парраматты, – последовал откровенный ответ. – Пришли поискать работу в Уэстморленде.
      – Это правда? – Рыжебородый с недоверием посмотрел на одежду пришельцев.
      – Да, сэр, мы сезонные рабочие, овцеводы. Нам говорят, что делать, и мы делаем. Вот я работал на ферме у Мак-Артура. Сначала объездчиком, а потом стригалем. А мой приятель – тот подсобный рабочий.
      В пытливых серых глазах по-прежнему сквозило недоверие.
      – Странно, что рабочие с таким опытом блуждают как бродяги.
      – А как ты сюда попал? Наверное, так же, как и мы. Услышал, что здесь перед всеми открываются большие возможности? Выхлопотал себе земельный участок?
      Крег почувствовал, что говорит не то, что надо, и следующие слова хозяина подтвердили его догадку:
      – Ты говоришь глупости, приятель. Если ты из Парраматты, то должен знать: правительство пока не раздает здесь землю. Ты просто столбишь какой-нибудь участок и начинаешь работать. Таких, как мы, называют скваттерами. – Он обхватил пальцами рукоятку пистолета.
      – Вы каторжники, верно? Крег поднял руки.
      – Освобожденные. Мужчина сплюнул.
      – Да уж сразу видно. – Он ухмыльнулся, показывая кривые редкие зубы. – Послушайте, мне наплевать, кто вы такие, лишь бы вели себя тихо.
      – Ты же видишь, мы не вооружены. Нам бы только одежку поприличнее. Что бы ты мог посоветовать?
      – А деньги у тебя есть, приятель? Тут неподалеку, на окраине городка, торгует один еврей. Но торгует себе не в убыток.
      – Хорошо, мы заглянем к нему. Всего тебе доброго. Тебе и твоей миссис.
      Они направились в сторону Батхёрста. Келпи, все время оглядываясь, ожесточенным рычанием продолжал бросать вызов огромному псу.
      – Ты бы лучше помолчал, Келпи, – посоветовал Флинн. – Он тебя запросто проглотит.
      Они шли по настоящей дороге, где уже началось движение. Катили кабриолеты, телеги, фургоны, попадались и всадники. В коляске с задней дверцей проезжали три девицы веселого поведения. Они сидели, высоко задрав юбки и скрестив ноги.
      – Эй, ребята! – Девицы помахали им. – Не хотите ли позабавиться? – прокричала полная блондинка.
      – Да уж я бы показал вам, что такое настоящий мужчина. – Флинн остановился, но Крег взял его под руку и потащил дальше.
      – У тебя нет денег, дружище. Флинн упирался.
      – А я-то думал, что платить будут мне. Другого такого, как я, им никогда не найти.
      – Как-нибудь обойдутся. Пошли, у нас есть более важные дела.
      – У нас, может быть, и есть, а вот у моего дружка, представь себе, нет.
      Пройти мимо фургона Джэкоба Леви, торговца мануфактурными товарами, было просто невозможно. На борту фургона большими красными буквами было выведено:
 
      ДЖЭКОБ ЛЕВИ ЛИМИТЕД
      МАНУФАКТУРНЫЕ ТОВАРЫ, СТОЛОВЫЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ,
      КАСТРЮЛИ И СКОВОРОДЫ,
      ДРУГИЕ ТОВАРЫ
 
      В это время дня уже шла оживленная торговля, и у лавки толпились покупательницы, одетые примерно так же, как та женщина, которую они видели на ферме. На всех были одинаковые ситцевые платья.
      Друзья сели на травку в тени дерева и принялись жевать и курить табак. Мордекай сунул щепотку табака в ноздрю.
      Наконец число покупательниц уменьшилось до двух: эти никак не могли решить, купить ли чугунную сковородку и суповую кастрюлю.
      – Ну что ж, принимайся за дело, Дэнни, – сказал Крег. Как они заранее договорились, Дэнни Мордекай встал и подошел к хозяину – высокому, сутулому человеку с длинной печальной физиономией, с неопрятными седыми бакенбардами. Одет он был во все черное.
      Когда Дэнни подошел поближе, хозяин посмотрел на него с любопытством.
      Дэнни улыбнулся и, протянув руку, приветствовал его по-еврейски.
      Леви ответил на идиш, и они разговорились. – Мы скрывались целых семь лет, – рассказывал Мордекай.
      – Это печальная история, но чего вы ожидаете от меня?
      – Чтобы ты дал нам в кредит новую одежду. Высокий, похожий на аиста человек засмеялся:
      – За кого ты меня принимаешь, брат Мордекай?
      – Ты сам сказал, что брат. – Дэнни кивнул в сторону своих друзей. – Мы все – братья.
      – Уж не станешь же ты уверять меня, что все пятеро – евреи. Один из них даже темнокожий.
      – Ты говоришь совсем не о том. Ты знаешь, почему я оказался беглецом? Знаешь, за что меня отправили в эту дьявольскую исправительную колонию?
      – Наверное, что-нибудь стянул? – спросил Леви с нотками сарказма в голосе.
      – Таково было официальное обвинение. Но на самом деле причина другая. Я оказался единственным евреем в протестантской общине, и они постарались меня выжить. Да, брат, единственное мое преступление заключалось в том, что я еврей. И моих приятелей тоже арестовали без всяких на то оснований. Вот, например, Флинн, ирландский католик… Он потребовал, чтобы не англичане, а сами ирландцы решали свои дела. У молодого Мак-Дугала тяжкая вина – бедность. Господи, почему богачи так ненавидят бедных? А взять Рэнда и Суэйлза? Этим приписали преступления, чтобы освободить Британские острова от нежелательных элементов. Что до туземца, то тут всё ясно и так. Он как бы в большой тюрьме с самого рождения.
      – Я уже наслушался подобных разговоров, – сказал Леви и повернулся, собираясь залезть в свой фургон.
      Мордекай ухватил его за фалды:
      – Выслушай меня до конца. Мы с тобой и эти пятеро – мы все братья. А благотворительность, как ты знаешь, начинается с собственного дома. Так что скажешь, брат Леви? Сделаешь ли ты доброе дело для своих ближних? Если ты нам не поможешь, власти тут же нас зацапают и отправят на остров Норфолк, где нас всех скуют одной цепью. Лучше бы уж повесили. Если такое случится, наша смерть будет на твоей совести.
      – Хорошо-хорошо, достаточно. – Леви поднял руки, как бы сдаваясь. – Пусть все идут сюда, и я подберу им новую одежду.
      Мордекай крепко обнял своего соплеменника.
      – Да благословит тебя Господь, брат. Лехайим.
      Леви вынес большую охапку шерстяных, льняных и полотняных рубашек и брюк. А также башмаки, чулки и широкополые войлочные шляпы, отделанные бобровым мехом. Все сумели подобрать себе что-нибудь подходящее – все, за исключением тощего Суэйлза, на котором слишком просторная одежда висела мешком.
      Через час они вошли в Батхёрст, где сразу же затерялись среди местного населения. Если кто-нибудь из них и выделялся, то только темнокожий Абару.
      Друзья обошли все лавки и магазины по обеим сторонам главной улицы, где после недавних дождей стояла глубокая, по колено, грязь, которую месили копыта лошадей. По краям улицы тянулись деревянные тротуары, кое-где соединенные мостками. По прикидке Крега, мужчин в городе было раз в семь больше, чем женщин.
      Наконец они увидели большую вывеску:
 
      ТРАКТИР ПАТНИ
 
      – Может, заглянем? – предложил Крег.
      – Но у нас же нет ни гроша, – сказал Рэнд.
      – Да, верно.
      Тут Суэйлз вытащил из кармана самородок размером с грецкий орех.
      – Может быть, нам удастся всучить кому-нибудь этот пирит вместо золота? Пожалуй, его и не отличишь от настоящего.
      – Что ж, попытаемся. Дай-ка его сюда, – сказал Крег. Он вошел в трактир и направился к грубо сколоченной стойке, установленной на двух козлах, похожих на те, что используются для пилки бревен. Посетителей в трактире было более чем достаточно – сидели спина к спине. Обслуживали клиентов две молодые женщины, одетые так, что их сразу арестовали бы, появись они на улицах Парраматты или Сиднея. На них были кружевные блузки с узким разрезом чуть ли не до талии, коротенькие, по колено, юбки с оборками и длинные черные чулки в сеточку.
      – Неплохой товарец, – заметил Флинн. – Я бы хорошенько погонял эту рыжую, что пополнее.
      – Брюнетка красивее, – заметил Крег.
      – По мне, так слишком костлявая.
      Они протиснулись сквозь толпу в дальний угол, где стояла бочка и лежали четыре перевернутых ящика, так что Абару и Мордекаю пришлось сидеть на полу. Спинами они прислонились к стене. Флинн пронзительно свистнул несколько раз, и в конце концов ему удалось привлечь внимание рыжей прислуги.
      – Чего рассвистелся, я не глухая, – проворчала она. – Что будете пить, ребята, – ром или пиво?
      Флинн заказал шесть кружек местного пива и закурил сигару. Затянувшись, передал ее соседу, и сигара пошла по кругу. Это было единственное, что в изобилии имелось в Земном Раю. Каждый месяц море выбрасывало на берег ящики, и среди них попадалось немало жестяных – с курительным и жевательным табаком.
      Обслужив их, девушка сунула поднос под мышку и протянула руку:
      – Двенадцать шиллингов, парень.
      – Двенадцать шиллингов за это паршивое пойло? – не поверил ушам Крег. – Ну и заломила же ты!
      – Не нравится, пейте воду, – заявила прислуга. Она хотела забрать кружки, но Крег остановил ее:
      – Ничего, мисс. Все в порядке.
      – А деньги?
      Он осторожно вытащил из нагрудного кармана самородок.
      – Ты знаешь, что это такое?
      – Золото? – вытаращила глаза та.
      – Да, золото. Неплохой самородок. Я хотел бы обменять его на деньги.
      – Тут же не меняльная контора.
      – Хозяин у вас Патни?
      – Да. Но видишь ли… – Она замялась. – Я не знаю…
      – Зато я знаю. Мистер Патни с удовольствием выполнит мою просьбу. Где я могу его найти?
      – О… Патни в своей конторе. Пройдешь туда, через ту дверь.
      – Спасибо. – Крег встал и направился к двери, на которую указала рыжеволосая. За дверью начинался короткий коридор – закрытая дверь справа, закрытая дверь слева и полуоткрытая в самом конце. Крег прошел в конец коридора и постучал.
      – Войдите, – раздался приятный голос.
      Крег медленно открыл дверь и увидел женщину лет тридцати пяти. Она сидела за столом, разбирая какие-то документы. Женщина была в накрахмаленной белой блузе с длинными рукавами и высоким воротником и черной юбке; глаза – голубые, каштановые волосы уложены в два узла на затылке. Крег невольно задержал взгляд на ее полной груди.
      – Чем могу служить? – проговорила дама с приятным шотландским акцентом. Она оглядела Крега с головы до ног и лукаво улыбнулась.
      – Я хотел бы видеть мистера Патни, мэм.
      – Здесь нет никакого мистера Патни, парень. Я – Анни Патни.
      – Так это вам принадлежит трактир?
      – Совершенно верно. В чем дело? Я очень занята. Крег тотчас же осознал всю нелепость своей затеи. Эта проницательная, умудренная жизненным опытом женщина ни за что не попадется на такую дешевую приманку. Но отступать было уже поздно. Он откашлялся, прочищая горло.
      – Я со своими ребятами только что спустился с гор. Мы ищем работу, а пока у нас ее нет, хотели бы обменять этот самородок на наличные.
      Стиснув зубы, он положил самородок на стол. На его счастье, лучи солнца, струившиеся сквозь небольшое окошко за спиной хозяйки, ярко освещали самородок. В этот момент Крег готов был поклясться, что это и в самом деле чистое золото. Но что скажет Анна Патни?
      – Гм… – Она взяла самородок и внимательно его рассмотрела.
      Вытащив из выдвижного ящика большую лупу, осмотрела более тщательно. Увидев, что хозяйка нахмурилась, Крег сглотнул. Она же поднесла самородок ко рту и попробовала его на зуб. Затем взвесила на ладони и вновь посмотрела на Крега. В ее светлых глазах сквозило недоверие.
      – И где вы, бродяги, это стащили?
      – Извините, мэм, но мы не бродяги и не воры. Этот самородок принадлежит нам, и мы ищем работу на какой-нибудь ферме. Мы все люди опытные.
      – Вполне возможно. Вы освобожденные каторжники?
      – Да, мэм. – Крег скромно умолчал о том, что освободились они сами, прикончив при этом нескольких охранников.
      – А где вы раздобыли одежду, если у вас нет денег?
      – Взяли в кредит.
      Хозяйка недоверчиво улыбнулась:
      – И кто же вам открыл кредит? Джейк Леви? Только он и торгует таким товаром.
      – Да, мэм. Джейк Леви был очень добр, даже, можно сказать, щедр.
      – Добр? Джейк Леви добр? Да в своем ли ты уме, парень? Или это я не в своем уме. Брюки и рубашки-то из его лавки. – Она прищурилась. – В тебе, наверное, есть что-то необыкновенное, парень, если ты сумел получить кредит у Джейка. Я просто не знаю, что думать… А что касается этого золотого самородка…
      Сердце Крега так и подпрыгнуло от радости. Она сказала, что самородок золотой! Затаив дыхание, он смотрел, как хозяйка выдвигает другой ящик и достает из него небольшие аптекарские весы. Она положила самородок на одну чашу и небольшую гирьку – на другую. Гирька оказалась слишком тяжелая. Хозяйка положила гирьку поменьше, и на этот раз коромысло застыло в неподвижности.
      – Хорошо, парень, по курсу Английского банка тебе причитается двадцать пять фунтов.
      Не веря своим глазам, Крег наблюдал, как Анна Патни вынимает из ящика стола металлическую коробку и открывает ее. Коробка была набита банкнотами различного цвета и достоинства. Послюнявив большой палец, она быстро отсчитала нужную сумму. Закрыв коробку, убрала ее в стол, поднялась и протянула Крегу банкноты:
      – Вот твои двадцать пять фунтов, парень.
      Он взял деньги и облизнул пересохшие губы. Ему стоило большого труда удержать дрожь в руках. Двадцать пять фунтов! Никогда в жизни Крег не видел такой суммы.
      – Спа… спасибо, мэм, – запинаясь, произнес он.
      – Рада была с тобой познакомиться. И перестань называть меня «мэм». Это обращение слишком похоже на «мадам», а очень многие здесь думают, что именно это и есть мое призвание. Ты понимаешь, что я имею в виду? Ты парень очень красивый, видный. Бьюсь об заклад, молодые девицы просто не дают тебе проходу. – Анни смерила его оценивающим взглядом, точно перед ней стоял породистый конь. Крег даже вздрогнул, когда она потрогала его бицепсы. – Я вижу, ты парень крепкий. Как скала. Можешь называть меня Анни. А как зовут тебя, парень?
      – Крег. Крег Мак-Дугал. Ее круглое лицо просияло.
      – Говоришь, Мак-Дугал? Из наших, стало быть. Это хорошо. А сколько тебе лет, Крег?
      – Скоро, наверное, будет двадцать пять. К сожалению, я путаюсь в датах. Столько лет провел здесь, что все смешалось.
      Анни подбоченилась, выпятив грудь, и сказала:
      – Мой покойный муж Ангус оставил мне стадо овец за горами. Я хотела бы нанять людей, чтобы пригнали их сюда. Ты бы не взялся за это дело, а, дружок?
      – С большим удовольствием, – сразу же согласился Крег. Она одарила его соблазнительной улыбкой:
      – Отлично. Почему бы тебе не зайти ко мне после закрытия? Часов в десять…
      – Можете быть уверены, я не опоздаю. Даже не знаю, как вас благодарить, миссис Патни.
      – Я же сказала тебе: зови меня Анни. – Ее улыбка стала еще шире. – Я уверена, ты придумаешь способ, как меня отблагодарить.
      Когда Крег, пятясь, вышел, уши его горели.
      – Не забудь же, сегодня вечером! – крикнула она в раскрытую дверь.
      – Я приду, Анни.
      Как только он вышел в шумный зал, на него сразу же накинулась рыжая служанка:
      – Ну что, будешь платить? Крег подмигнул и ухмыльнулся.
      – Обращайся с нами повежливее, дорогуша. На, посмотри. – Он пошуршал пачкой банкнот, и глаза девушки округлились.
      – О Господи. Слушаюсь, сэр. Для вас все, что угодно. Крег рассмеялся и хлопнул ее по заду:
      – Притащи нам еще пива. Самого лучшего.
      Когда Крег рассказал своим приятелям, что произошло в конторе миссис Патни, они уставились на него с недоверием.
      – Не верю, – заявил Флинн. – Да вы понимаете, что это означает? Эта проклятая долина – настоящее золотое дно. – Он легонько хлопнул Суэйлза по лбу. – Пирит, значит? Обманное золото? Если кто и оказался обманутым, так это ты. Тоже мне, знаток.
      Суэйлз смутился и стал оправдываться:
      – Я тут не виноват. У меня нет с собой всего оборудования, чтобы произвести анализ. Это могла быть чистая случайность. Нередко вместе с пиритом попадаются небольшие количества аллювиального золота.
      – Завтра первым делом я отправляюсь туда, – заявил Флинн.
      – Не глупи, приятель, – нахмурился Крег. – Суэйлз, возможно, прав. Когда мы в первый раз побывали с Калэ в этой долине, он сказал, что это пирит.
      – Но ведь мы должны выяснить, что это на самом деле.
      – Да, верно. Но сперва мы должны подкопить деньжат, купить мулов и необходимое снаряжение. Дело, которое хочет поручить нам Патни, – неплохая возможность подзаработать.
      – Когда отправляемся? Крег погладил бороду.
      – Она хочет, чтобы я зашел к ней сегодня вечером – обговорить все подробности.
      – Ах, она хочет обговорить подробности? – с ухмылкой произнес Флинн. – Слышали, ребята? Мадам Патни хочет, чтобы наш друг кое-что ей объяснил. А еще лучше показал. А почему бы и нам всем не поиграть в эту увлекательную игру?
      Его слова вызвали дружный хохот.
      – Похоже, что по возрасту и телосложению она больше подходит мне, чем тебе, Крег, – сказал Мордекай.
      – Не уверен, что твой петушок справится с этим делом. Как бы эта киска его не проглотила, – усмехнулся Флинн. – По-моему, она гораздо больше подходит мне. Я всегда любил зрелых женщин.
      – Пир закончен, – сказал Крег, отделяя от пачки одну банкноту, чтобы расплатиться. – Нам надо устроиться где-нибудь на ночлег и раздобыть немножко жратвы.
      Когда они вышли из трактира, к ним бросился терпеливо ожидавший все это время маленький Келпи. Он помахал хвостом, пролаял свое собачье приветствие и затрусил рядом с Абару.
      Постоялые дворы и в самом Батхёрсте, и вокруг него напоминали скорее ночлежки, чем гостиницы.
      – У нас в Парраматте можно было найти что-нибудь поприличнее, – заметил Суэйлз.
      Здесь же в одной комнате стояли десять деревянных кроватей без матрасов.
      – На земле и то мягче, – пожаловался Рэнд, укладываясь на эвкалиптовые доски.
      В этот вечер они поужинали отличным маллигатони, который им подали в оловянных тарелках в небольшой лавке-закусочной, принадлежавшей древней старухе, матушке Флетчер. По всей видимости, ее заведение пользовалось неплохой репутацией, ибо им пришлось отстоять в очереди целый час, прежде чем они наконец уселись за стойку, занимавшую три четверти всего небольшого зала.
      Сутулая, почти горбатая матушка Флетчер, принимая у них заказ, бормотала что-то похожее на ведьмовские заклинания. Она обнажала свои беззубые десны в некоем подобии улыбки и даже ущипнула Флинна за щеку.
      – Уж как бы я тебя ублаготворила, красавчик! Ты напоминаешь мне моего первого мужа.
      Ее слова вызвали общее веселье.
      – Зрелая женщина – как раз для тебя, Флинн, – съязвил Крег.
      Чуть погодя Абару покормил Келпи, раскрыв сверток, который вручила ему матушка Флетчер.
      – Ну а теперь мне пора отправляться в трактир Патни, – сказал Крег.
      – Милая кошечка, выгляни в окошечко, – насмешливо пропел Флинн.
      – Оставь свои шуточки, ирландский варвар, – огрызнулся Крег.
      В дверях трактира Крег столкнулся с уходившей прислугой. Рыжая подмигнула ему:
      – Тебя уже ждут. Надеюсь, ты умеешь доставлять удовольствие.
      Крег покраснел.
      – При чем тут удовольствие? У нас чисто деловое свидание, дорогуля. Миссис Патни хочет нанять меня и моих приятелей как погонщиков скота.