— Война? Я не знаю. Возможно, недели. Возможно, месяцы.

— Я надеюсь, что не так долго. Я устала, — захныкала она, как ребёнок.

Мартин убаюкивал её на своих руках.

Планета номер восемь — газовый гигант Миксер — увеличивался в объёме, как раздувающийся воздушный шар. Светящиеся оболочки газов наслаивались друг на друга оболочка подобно цветочным лепесткам. Тысячелетние конструкции… высокоразвитые технологии… бесчисленное множество разумных существ… Интересно, там есть более развитые, чем лестничные боги? О каких потенциальных возможностях левиафанцев они ещё не узнали? Кто же победит?…

Скоро тнас поглотит сон и избавляет от всех ненужных мыслей…

Корабль не больше, чем автомобиль…

Как много уцелевших с «Троянского Коня»?…

Большинство семян одуванчика скрылось с глаз. Разрушены они или просто выполнили свою роль? Скорее первое — ведь четыре планеты уже погибли, остальные под осадой… Что это? Божья сила? И как мы будем жить дальше с такой тяжестью на душе? А может быть прав Ганс, прав, что презирает нас?

…

Газовые гиганты медленно разваливаются на части… Неужели это действительно сделали мы?… Они все — как солнце сейчас… Знал ли Ганс, что мы сможем сделать это…

…

Нет посланий, хотя прошло уже два дня. Мы уносимся прочь от Левиафана. Много спим, едим редко, здесь нет пространства, чтобы подвигаться и размяться. Дыхание замедленное. Мы не открываем глаз от корчащихся гибнущих миров, их агония длится часами, днями…

Все вспененные каменистые планеты и луны ярко вспыхнули…

Все! Все! Господи иисусе, ВСЕ они!

…

Ариэль склонилась над ним, положив руку на плечо.

— Я не могу поговаривать с кораблём, — сказала она. — Он мне не отвечает.

Мартин попытался. Но ответа по-прежнему не было.

— Это значит, что мы скоро умрём?

— Я надеюсь, что нет.

Она прикоснулась рукой к серой стенке корабля:

— Эй! Поговори с нами!

…

Нет изображения, нет информации. Нужно взять себя в руки — поупражняться, потолкать друг друга. В борьбе она должна быть не слабее меня — вон какие у неё накаченные мускулы…

Надо рассказать ей о чём я мечтаю, о своих снах о Земле. О лесах, о реках, о нашем лесном доме в Оригоне с обширным внутренним двором. О моих игрушках, солдатиках, которых подарили мне родители купили…

Мы разговариваем, пока не начинаем страдать от жажды. Струйка воды со стены. Отходы до сих пор отсасываются чем-то работающим. Но мом молчит, и мы не можем ничего увидеть вне корабля. По-прежнему большее время мы спим или прислушиваемся к космическому гулу. Идут часы… Мы движемся, движемся…

…

Стало очень холодно. Мы крепко обнимаем друг друга. Но на другие движения у нас просто нет сил… Видел Теодора, играющего в карты с самим собой… Он улыбнулся мне. Предложил сыграть… Может быть, он приведение… Может быть, он собирается нас съесть…

Так много смертей… Триллионы, убитых нами… Интересно, как выглядят лестничные боги после смерти, когда от их тел остаются одни скелеты? Поле сражения заполнено телами мёртвых… Мы тоже стоим в очереди, ожидая смерти… Саламандра. Лягушонок, Бабар и акулы впереди, они рассерженно поглядывают на нас… Они не хотят, чтобы вы приближались, не желают ближнего боя, — объяснил Мартину Теодор.

…

— Мартин, проснись. Вот немного воды. Попей.

— А тебе?

— Я уже пила. Пей.

Он отсосал шарики из воздуха. Один попал ему в глаз, немного ожёг. Вода плохо пахла. Но это была вода.

Пищи не было.

Некоторое время Мартин не чувствовал голода, пока он ни увидел, как похудела Ариэль — тогда он словно ощутил её голод, хотя она и не жаловалась.

— Это продолжается, по крайней мере, шесть дней, — сказал Мартин.

— Это продолжается точно восемь дней.

— Откуда ты знаешь?

Она подняла правую руку и показала на средний палец.

— Восьмой. Я зубами откусываю ногти. Видишь? Длинных осталось только два.

…

Мои родители мертвы? Откуда я знаю? Может быть, мы вскоре встретимся. А Роза? Я вижу её в шеренге очереди. Она не смотрит на меня, кажется она не желает говорить со мной. Теодор направляется к ней. Ему что, ему не нужно беспокоиться о своём месте в очереди…

…

— Какой Теодор? — спросила Ариэль. Её губы потрескались и сильно кровоточили. Она выглядела эльфом — с большими голодными глазами и ввалившимися щеками.

— Он уже умер.

— На Ковчеге?

Мартин покачал головой. У него ныли шейные мышцы, кости похрустывали, мускулы атрофировались. А размяться нету сил.

— Нет, на «Спутнике Зари». Он покончил жизнь самоубийством.

Ариэль сморщилась, стараясь сосредоточиться.

— Может быть, я теряю память. Я не помню его.

Мартин посмотрел на неё и внезапно почувствовал неприязнь к ней. Его губы запеклись и началитрескаться, он облизал их.

— Он был очень смышлёным, — сказал он. — Намного сообразительнее, чем я.

Она покачала головой, и неприязнь возросла.

— А я помню его очень хорошо, — сказал Мартин, но у них не было сил, чтобы продолжить этот разговор дальше.

.

.

.

.

.

Капитан Блайг в лодке

делит добычу между

мужчинами

.

.

.

.

узкий пролив

.

.

.

.

Капли воды дождём упали на его губы.

— Мартин?

Что-то движущееся, поднимающееся, висящее. Давление рук на спину. Знакомые голоса.

— Двадцать два дня.

— Мартин.

Небольшая боль в руке ничего не добавила в общей боли во всём теле. Покалывание, острая боль, кости размалываются, в глазах только белая пелена и больше ничего.

Затем отблески света. Дождь, стучащий по шоссе на пути в Орегону. Отблески света в салоне машины — на полу. на потолке, везде.

— Привет.

Недолго осталось стоять в очереди смерти.

— Привет, — ответил он. Голос звучал гулко, подобно стуку камню, падающему со скалы.

— Ты выглядишь паршиво, мой друг.

Кто это? Кто-то знакомый?

Тень на свету. Другая тень.

— Я ничего не вижу.

— Знаете ли вы, что оба были мертвы? Я имею в виду фигурально. Ваши сердца остановились, но последняя остающаяся в корабле энергия окутала вас полем, так, чтобы вы не смогли сгнить. Какая-то неправдоподобная история, неправда ли? Так что придётся жить дальше, Мартин.

Кто бы мог так разговаривать?

Джой Плоский Червяк.

— Я на корабле? — спросил Мартин. — На «Борзой»?

— Мы подобрали вас пять дней назад. Ваши раны заживают. Вы выглядите уже лучше. Мы подобрали ещё четыре корабля. Спасено семь человек и семеро Братьев.

— Ариэль…

— Она жива. Но это все просто чудеса, Мартин.

Он увидел лицо Джоя более резко.

— Война7

— Она до сих пор продолжается. Мы до сих пор здесь, — Резко-проявившееся симпатичное лицо Джоя — брови дугой, широкая улыбка. Он крепко сжал ладонями руку Мартина. Кожа тёплая, сухая, будто бы нагретая солнцем.

Мартин изогнул шею и осмотрел себя — закутанного в оздоровительное поле, окружённого согревающим жжением электричества. Он расслабился. Сглотнул. Горло чувствительное.

— Ганс?

Улыбка Джоя исчезла:

— Мы делаем Работу. И этого достаточно.

Дополнительный список: Хаким Хадж, Эйрин Ирландка, Чэм Акула, Шелковистый, Сухая Кожа — Норман, Пронизывающий Взгляд — все они или погибли, или пропали без вести. Но скорее они были мертвы, так как прошло уже достаточно времени, как от них не поступало никаких вестей.

Мартин был ещё достаточно слаб, но он уже настаивал на том, чтобы покинуть оздоровительное поле и присоединиться к Гансу, внести свою лепту в происходящее сражение. Война шла двадцать четыре дня; и главные разрушения, как сказал Джой, было сделаны.

— Мы сделали из них отбивную, — с невесёлой улыбкой сообщил Джой. Затем он провёл Мартина в носовой отсек.

Ганс висел в гамаке перед дюжиной изображений. Его вид шокировал Мартина: волосы засаленные, лицо осунувшееся, от него шло зловоние чего-то приторно сладкого и пота. На Гансе были только шорты и майка без рукавов, его руки, на которых не было ни капли излищнего жира казались завязанными в узлы мускулов, ноги тоже. Он даже не повернулся, когда вошли Джой и Мартин.

Джакомо спал в углу, рефлекторно сжав руками гамак.

— Мартин вернулся, — объявил Джой.

Ганс вздрогнул и оглянулся.

— Отлично, — сказал он.

Планы показывали пепел планет, клубы угасающей плазмы, вытянутые ломти лун, безголовые колосья семян, обломанные, как палки.

Ганс посмотрел на Мартина проницательным, оценивающим, утомлённым взглядом, затем слегка улыбнулся:

— Как себя чувствуешь?

— Все хорошо, — ответил Мартин. Он никогда и представить себе не мог, что они способны произвести такие разрушения.

— Это возбуждает, не так ли? — спросил Ганс, кивнув на изображения.

Мартин покачал головой.

— Тяжело на это смотреть иногда, — согласился Ганс. — Я провёл здесь много часов… оценивая, выискивая, что мы ещё не уничтожили. Все, совершенно все. За последние два дня даже Спящая была уничтожена, — он показал на изображение рассыпающихся массивов — еле заметно мерцающих, летящих в пустоту тумана. Остались лишь обломки, куски планеты, тысяча милей шириной, — рябристые, как материя. — Нет больше лестничных богов.

Мартин тяжело вздохнул. Вздох прозвучал, как хрип. Ганс усмехнулся.

— Я рад, что произвёл на тебя впечатление.

Мартин тряхнул головой. Прилив и отлив противоречивых эмоций тянули его то так, то эдак. Мы сделали Работу. Что мы знаем? Но мы сделали это. С этим покончено.

— Если ты готов предложить помощь, работы много, — сказал Ганс. — Мы сделали сейчас небольшой перерыв. Корабль, если так можно сказать, в расслабленном бдении. Жаль, что ты не видел нас во время кульминации событий. Каждый Потерянный Мальчик и каждая Венди имели оружие. Джакомо и мозговой центр корабля… в большей степени это всё-таки заслуга мозгового центра, создали действительно абсолютно новый вид оружия. Широко-диапазонная «ноучевая» связь, кварковые ловушки, разрушение спиновых орбит атома — они сделали целый новый арсенал.

Они ли? А может быть, мозговой центр держал это в секрете до поры до времени, дожидаясь определённого момента.

— Мы послали пятнадцать челноков, для разведки. Двенадцать уже вернулось.

Мартин кивнул, он не мог оторвать глаз от абстракции ужасающей красоты — трупа факельно горящей Спящей. Он не мог воедино соединить в сознании — обломки и то, что он видел во время двух путешествий на Спящую. Все превратилось в пыль. Рассыпающиеся атомы Саламандры, Лягушонка, Бабара и множества других созданий, что приходили знакомиться с ним на паром.

Триллионы жизней.

Ганс приблизился к Мартину.

— Мои подозрения полностью подтвердились, — сказал он, когда Мартин приподнявшись, повис рядом с ним. — Момы многое скрывали от нас. Возможно, они даже лгали. Но честно говоря, я и не верил им. Но, по крайней мере, они вовремя дали нам инструменты, и в результате вот что получилось.

Джакомо зашевелился. Он открыл глаза и увидел Мартина.

— Хаким не увидет этого. И Эйрин. И Чэм, — печально произнёс он.

— Я знаю, — сказал Мартин. Его задело, что от него ждали реакции. Но он не чувствовал даже горя. Ничто не казалось реальным. Он ожидал очнуться на «Спутнике Зари». когда вся Работа была ещё впереди.

— Мы спасли Дженнифер, — тихо произнёс Джакомо. Вокруг глаз у него появились тёмные круги. — С ней будет все хорошо.

Мартин толкнул Ганса плечом, освобождая себе место у экрана. Ганс без слов подвинулся.

— Это дело сделано, — сказал Джакомо. Он покачал головой, как в неверии. — Это оказалось просто дутой оболочкой. Шестьдесят процентов того, что мы видели, было фальшивой материей. Мы думаем, что только четыре планеты были реальными. Одна из них — Спящая.

— Не обесценивай нашу победу, — усмехаясь, остановил Джакомо Ганс.

— Это была только дутая оболочка, — повторил Джакомо. — Мы нашли как подрывать систему изнутри… мы нашли точки, где могли начать цепочку реакций… Раньше нам это было бы не по силам. И сейчас это было нелегко. Мы использовали все наше горючее.

— Настоящий фейерверк, — воскликнул Ганс. — Хочешь посмотреть?

— Если ли поблизости газообразные вещества, чтобы нам перезаправиться? — спросил Мартин.

— Достаточно, — успокоил его Ганс и взглянул на Джакомо, словно ища у него поддержки.

— Мы будем иметь достаточно горючего, — подтвердил Джакомо.

Ганс обнял Мартина за плечи и слегка тряхнул, его пальцы болезненно впились в тело Мартина.

— Ты собираешься обвинять меня за это?

Мартин посмотрел на него то ли обиженно, то ли смущённо.

Ганс улыбнулся:

— Теперь мы можем обручиться с планетой, на которой будем жить.

— Нет, ещё не время, — возразил Джакомо. — Мы ещё не закончили…

— Вскрытие трупа, — уточнил из угла Джой.

— Да, необходимо убедиться, что они мертвы. Сделать несколько исследований. На этом настаивают момы. Рано ещё говорить о свободе. Мы не знаем, куда…

— Дерьмо все это, — ругнулся Ганс. — Давайте тогда пользоваться моментом и просто наслаждаться победой. А для бюрократических разборов у меня будет впереди много времени.

Но Джакомо, казалось, не слышал его.

— Мы перевели всех Братьев на «Дятел», — сказал он.

— Да, «Дятел» вышел из игры, — подхватил Ганс. — Можешь поверить, Мартин, ведь они ничего не сделали?

— Я тоже ничего не сделал, — отозвался Мартин.

— Ты распахнул нам дверь, — провозгласил Ганс.

Джакомо кивнул:

— Вы подвергались большей опасности, чем мы. Вы потеряли очень многих… — Он заметил выражение лица Мартина, поднял брови и подёргал себя за хохол. — Извини.

— Нам следует устроить ритуальную церемонию в память о погибших.

Ганс не ответил: оскалив зубы в гримасе улыбки, он не сводил глаз с изображеня агонии планет, то тряся удивлённо головой, то победно ухмыляясь.

— Вы только посмотрите на это, — бормотал он. — Вы только посмотрите на ЭТО!

Небесный Глаз, Двойной Поворот, Косматый Хвост, Натянутая Струна и Зелёный Шнур — все согласились на предложение Мартина встретиться в восстановленных апартаментах Братьев.

Мартин навестил Паолу Птичью Трель и, как всегда, попросил её попереводить.

Паола провела в космосе меньше времени, чем Мартин и Ариэль — около восемнадцати дней. Но она была на корабле вместе с Натянутой Струной и Зелёным Шнуром. Джой c её слов рассказывал, что это время было очень тяжёлым для неё. Никто из кос не помогал друг другу; она была одинока все восемнадцать дней рядом с двадцатью восемью голодными вышедшими из-под контроля верёвками.

— По крайней мере, они же не съели меня, — говорила она слабым и хриплым голосом. Паола потрясающе похудела, но цвет кожи был не так уж и плох и двигалась она свободно, не испытывая боли. — Я готова работать. Я ведь никогда не ела много.

Мартин восхищённо улыбнулся.

— Какая ты сильная. Я до сих пор разваливаюсь на части.

— Ты навещал Ариэль? — неожиданно спросила Паола.

Он покачал головой.

— Я просил о свидании с ней. Но она в изоляции. Мы провели много времени вместе. Я не уверен, что она снова захочет видеть меня.

— Но раньше она явно благоволила к тебе.

— Мы были любовниками, — признался Мартин.

Паола подняла брови:

— И всё-таки находиться с Ариэлью лучше, чем с верёвками, извивающимися вокруг тебя. Однако я рада, что именно я попала с ними. Никто бы не выдержал такого испытания. Ариэль собирается присоединиться к людям Розы и уйти на «Дятел», да?

— Мартин пожал плечами:

— Я не знаю.

— Я постоянно думаю о случившемся. А ты?

— Ганс сделал это.

Паола в сомнении поджала губы, но, видимо, решила всё же не спорить. Она взяла Мартина под руку:

— Ладно, пойдём.

Небесный Глаз и все остальные Братья, находящиеся на «Дятле», были привязаны узлами на сухие палки. Верёвки вылечивались сами, их только нужно было почаще переворачивать, меняя положение — каждой верёвки уделялось особое внимание.

Мартин начал понимать, почему войны и конфликты играли меньшую роль в истории Братьев. Верёвки не были сильными. Их существование, как интеллектуальных существ, было тонко сбалансировано — столкновение с насилием быстро опускало их на уровень животных. Войны между верёвками не могли быть продолжительными.

Почему же Благодетели послали именно их для свершения Правосудия?

Потому что каждому давался шанс выполнить Закон, в независимости от того, насколько хрупким был этот шанс.

— Мы мы поздравляем вас со спасением, — сказал Небесный Глаз.

— Мы очень сожалеем, что вы покидаете нас, — в свою очередь, произнёс Мартин. Он прикоснулся к косе Небесного Глаза. Брат вздрогнул, но не отстранился.

— Я тоже сожалею, — сказала Паола.

— Вы можете присоединиться к нам.

— Я не могу, — покачал головой Мартин.

— А я ещё не решила, — ответила Паола.

— Мы мы официально приглашаем вас — тебя, Паола Птичья Трель, и тебя, Мартин тоже.

— Спасибо, — поблагодарил Мартин.

— Разрушения пугающие, — сказал Небесный Глаз. — Даже думать страшно. Мы мы обладаем большой мощью сейчас.

— Возможно, только благодаря момам, — сказал Мартин.

— Это они?

— Я всё-таки, надеюсь, что нет.

— Куда люди собираются сейчас?

— Мы собираемся осмотреть систему. Хотим попытаться ещё раз найти доказательства присутствия убийц и убедиться, что планеты мертвы. К тому же, корабли необходимо пополнить горючим. Затем… мы сделаем разведку. Найдём планету, где сможем жить.

— Вы не вернётесь в ваш мир, к Марсу?

— Не думаю. Мы, конечно, проголосуем, но там уже прошла почти тысяча лет. Никого, кого мы знали, уже нет в живых. Я думаю, никто не захочет туда возвращаться.

— С мы нами собираются поговорить другие люди, — сказал Небесный Глаз. — Выразить сожаление. Более вероятно, что они останутся с «Дятлом», а не с «Борзой».

Но Мартин сомневался в этом. После войны настроение бунтовщиков могло радикально поменяться.

— Как много людей можете вы поместить?

— Это проблема, — ответил Зелёный Шнур. Небесный Глаз хлопнул его кончиком хвоста — Мартин никогда до этого не видел, чтобы Братья поступали так друг с другом. Зелёный Шнур выбросил струю запаха скипидара, затем свежевыпеченного хлеба — огорчение, затем умиротворение.

— Мартин, твоё присутствие будет хорошо для мы нас, — сказал Небесный Глаз. — Я мы думаем так, и иметь всех вас с мы нами, что не будет причиной огорчения и расстройства, а будет взаимосвязью и гармонией.

Мартин покачал головой.

— Я благодарен вам за приглашение, но думаю, мы не сможем присоединимся к вам.

Небесный Глаз запах ликорисом и просоленным морским воздухом.

— Разочарование, выраженное в вежливой форме, — пробормотала Паола.

— Спасибо за приглашение, — ещё раз повторил Мартин.

Это было опасное время, но Мартин не мог дольше осторожничать. Он уцелел после столь пережитого, видел так много — он мог себе это позволить.

Ганс медленно ел в капитанской каюте — яростно расправляясь с мясом и совершенно игнорируя Мартина. Мартин, скрестив ноги и обхватив себя руками, наблюдал, как Ганс бросает себе в рот теперь уже куски торта и тщательно пережёвывает их. Закончив трапезу, Ганс вытер руки полотенцем, отбросил его и только после этого в упор посмотрел на Мартина:

— Ну, что ты хочешь от меня?

— Я хочу провести расследование.

— Расследование чего?

— Розиной смерти.

Ганс тряхнул головой:

— Мы же уже знаем, кто сделал это.

— Не думаю, что этого достаточно.

— Мартин, мы почти выполнили Работу. Скоро мы закончим её совсем и отправимся искать место, где сможем спокойно жить. И этого достаточно.

Мартин вспыхнул. Он чувствовал себя, как тогда, когда спорил с момами.

— Нет, — возразил он. — Мы нуждаемся в очищении.

— Рекс мёртв.

— Рекс оставил записку.

— Это бред сумасшедшего.

— Команда, хочет знать… Так или иначе.

— Я вижу, ты снова рвёшься в Пэны? — с обманным спокойствием произнёс Ганс. Мартин не мог не заметить признаков его ярости: мышцы на шее напряжены, рука то медленно сжимается в кулак, то расжимается.

— Нет, я не рвусь, — ответил Мартин.

— А кто должен стать Пэном?

— Я не думал об этом.

— Если ты веришь, что я причастен к Розиной смерти, тогда … А интересно, какое наказание ты мне предложишь?

— Это ты заставил Рекса убить Розу? — спросил Мартин.

— Стоп. Тебе кажется, что ты выстрелил прямой наводкой, не так ли, Мартин? И всё же, скажи, что заставило тебя думать так?

— Сейчас я хочу выслушать тебя, Ганс.

Ганс в упор посмотрел на Мартина и сказал:

— Нет, я не заставлял Рекса убивать Розу. Я не знаю, с какой стати ему пришло это в голову. Он был расстерян, в полном тупике. Роза помогла ему, приняла в свою группу. Но это была её ошибка, а не моя.

— Ты просил Рекса нападать на Брата?

— Бог с тобой, Марти, конечно, нет. Чтобы хорошего это мне дало?

Мартин закрыл глаза. Продолжай. Не бросай разговор.

— Ты видел в Розе реальную угрозу. Она могла помешать выполнить миссию.

— Да, это так. А ты бы на моём месте думал бы не так?

— Ты видел только одну кандидатуру, способную выполнить миссию — самого себя.

Ганс усмехнулся:

— Но это не так уж далеко от правды.

— Рекс был твоим другом. Он голосовал за тебя.

— Полная чушь. Рекс думал только о себе.

— Это ты хотел, чтобы всё выглядело именно так. Ты предложил ему напасть на Брата, взять на себя все обвинения, чтобы самому остаться в стороне. Рекс согласился.

— Итак, ты считаешь, что я обладаю даром гипноза. Но зачем мне тогда было изолировать его? Ты думаешь, Рекс был настолько глуп, чтобы не видел бредовость такого проекта? Он же не был идиотом и отлично бы понял, что если он убьёт Розу, я в будущем захочу отделаться и от него. Он бы знал, что всё станет очевидным. Нет, он не был сумасшедшим.

— Тогда разъясни.

— Но я понятия не имею, что произошло.

— Вот я и говорю, что существует достаточно вопросов, чтобы сделать расследование необходимым.

Ганс покачал головой и молча скривился:

— «Достаточно вопросов», «необходимое расследование». Бог с тобой, Мартин, не строй из себя эдакого интеллектуала. Ты что, думаешь, в сражении команда пошла бы и за тобой? Да все бы в страхе обмочились под твоим началом.

Мартин почувствовал, как в нём растёт чувство отвращения.

— Так ты согласен на расследование?

— Это твоя месть за то, что я не сообщил тебе об атаке?

— Нет.

— А я уверен, что да. Но ты знаешь, почему я поступил так, а не иначе. Ты был в самой гуще событий. Везде могли быть уши. Ты думаешь, я должен был бросить к их ногам все наши планы?

— Это все дело второе, и ты знаешь это.

— Сдаюсь, ты прав, — Ганс поднял руки. — Ну хорошо, поговорим по-другому. Они не пошли бы за тобой, Марти, потому что при твоём командовании уже убили людей. Ты, как богом проклятый МакКлеллан. Ты читал о таком, Мартин? Вспомни американскую гражданскую войну. Он тогда возглавлял армию, но отказался воевать. У тебя плохая интуиция. Ты думаешь, лидерство — это игра по правилам. Нет, это не так. Лидерство — это значит увлечь за собой как можно больше людей и выполнить эту затраханную Работу!

Он начал один за другим вызвать изображение руин миров Левиафана, пока они не заполнили все пространство его каюты, подобно висящим простыням.

— Мои родители тоже не могли бы сделать этого. Никто, кого я знал, не смог бы сделать этого. А вот теперь все они превратились в пыль. Все, я знаю это точно!

У убийц было тысячи лет. Они выслали своих умных роботов, затем снова вернулись в родной дом. Они воздвигли там крепости и создали существа, которые использовались, как ловушка. Они максимально защитили себя, потому что боялись, потому что они чувствовали вину, потому что они знали, что когда-нибудь мы все равно придём к ним, настанет день, когда мы их поимеем. Что же нам не удалось? Мы сделали все! — Ганс брызгал слюной, и пузырьки висели между ними, как крохотные жемчужины. Его лицо покрылось белыми и красными пятнами. — Я победил. Я выполнил Работу. Если ты хочешь стать Пэном, я не против. Поведёшь нас к обещанной планете.

— Необходимо провести следствие, — настойчиво повторил Мартин.

— Я же уже согласился. Когда уйдём отсюда. А сейчас позволь всем насладиться зрелищем того, что мы уже свершили, — сказал Ганс, а когда Мартин был уже в дверях, добавил, — Мы потеряли так много. Дьявольски много. Что ты ещё хочешь?

В своей каюте Мартин устало опустился в гамак и уставился на мёртвые миры, затем на те картины, что передал ему Саламандра.

Ганс разорвал его сердце на части. Он даже толком и сам не знал, почему он так настаивал на расследовании, но что-то переданное ему генами отца и матери, толкало его к этому. Он мотивировал своё поведение уроками, которые он получил на Земле и на Центральном Ковчеге. Это были главные вещи в его жизни.

В носовой части корабля Джакомо, Небесный Глаз, Анна Серая Волчица и Торкильд Лосось работали, рассматривая разрушения, оценивая результаты, готовясь к финальному отчёту перед Гансом. Мартин, которому так и не удалось уснуть, пришёл к ним и молча сидел в стороне, наблюдая, как они работают. на высокой скорости они быстро прокрутили все кадры сражения в обратную сторону, попутно выполняя необходимые расчёты.

И опять Мартин не мог избавиться от навязчивого образа напраляющего пальца, который при обратной прокрутке стал ещё более явно выраженным. Картина следовала за картиной; Джакомо изучал их, иронично кося глаза; Небесный Глаз вытянул голову, весь во внимании.

Они подошли к началу событий.

— Производители и манипуляторы рассеяли зерна вот здесь и здесь, — Джакомо указал на изображении на светящиеся в темноте планеты капсулы со спорангием. И опять мелькание ужасного пальца. Короткие вспышки, как фейерверк в грозовом облаке. — А вот здесь посмотрите, ракеты-перехватчики, изготовленные в сердцевине Занавеса и Биллиардного Шара. Они, как вы могли заметить, теперь даже не скрываются. Они оставляют следы антиматерии. Видите эти расходящиеся белые линии и хвосты за ними.

Жезлы быстро подсчитали следы ракет-перехватчиков: пятьдесят, шестьдесят, семьдесят тысяч только в одном регионе, каждый не больше автомобиля, каждый ищущий корабль Левиафана. Их цели не видны на этом изображении, но на следующем можно было увидеть, как перехватчики обнаружили корабли, точки света взрывов были резкими и интенсивными. Яркий факельный огонь отражался от непрерывно растущих облаков пыли и газа, создавалась иллюзия перенасыщенного звёздами неба.

Вершение Правосудия на расстоянии.

Вот такая интерперетация Закона.

Сотни изображений. Факелы вспыхивают, гаснут, исчезает звёздный фон.

— Я мы не видим уцелевших скрывающихся экипажей, — сказал Небесный Глаз, издавая запах, похожий на ароматы корицы и свежевскопанной земли.

— Я тоже, но подождём. Хотя, возможно, ловушки ещё остались. Может быть, они именно сейчас что-то передают по «ноучу» внешним системам. И это не отслеживается.

— Это маловероятно, — заметил Небесный Глаз.

Джакомо пожал плечами:

— Я только стараюсь ничего не упустить, все предугадать.

— Корабль сам всегда ничего не упускает, — сказал Небесный Глаз.

— Не спорю, — миролюбиво сказал Джакомо. Он посмотрел на центральную часть планеты, застланную трупами, он указал на наиболее яркие вспышки и красные огни. — Следы сексуальных соитий кварков, не так ли?

Мартин не понял его слов.

Они работали час, не замечая Мартина. Однако, когда был объявлен перерыв, к нему сразу же приблизился Джакомо, а за Джакомо — Небесный Глаз и другие.

— Дженнифер завтра присоединяется к нам, — сообщил Джакомо. — Она рассказала мне, что случилось на «Троянском Коне». — Он понизил голос и сказал, — Ты неправ, Мартин.

— А раньше вы ничего не знали о том, что у нас происходит?

Джакомо отвернулся и сказал:

— У меня появилось так много новой информации для размышлений, мозговой центр корабля полностью раскрылся, всё было к нашим услугам… Ганс принял решение. Оружие было готово, мы уже воспользовались «ноучевой» техникой, пока вы там внизу разглагольствовали. Ганс сказал, что он не позволит вновь поймать нас в ловушку, не позволит вновь одурачить нас. — В глазах Джакомо отражался свет с монитора.

— Ганс не говорил вам о том, что нам не известно… об начале атаки?

Джакомо покачал головой:

— Жаль, что вас не было здесь. Это был подлинный цирк… Я много работал… Хотя мне во многом помогли Дженнифер и Шелковистый… И, конечно же, мозговой центр корабля… А потом пришли мом и Мать Змей со своими планами. Все делается с большой дистанции… Представляете, мы просто вводим в заблуждение некоторую материю, перемешивая её внутреннюю структуру, планируя её поведение по своему замыслу. Фантастика.

— Это примерно то, что убийцы старались сделать с нами. Но они не могли найти нас. Мы маленькие, а они большие. Это было наше главное преимущество.

— Мы открыли это новое оружие с помощью момов или оно уже было заложено в мозговой центр корабля?

Джакомо пожал плечами:

— Я дважды задавал момам этот вопрос. Но реального ответа не получил. — Он проимитировал нейтральный голос мома: «Мы даём вам все, чтобы свершить Правосудие.» Но раньше, ещё до разговора с Дженнифер, у меня было достаточно времени подумать. С помощью момерафа я пришёл к пугающим выводам.

— Например?

— Рассматривая планеты, стараясь представить Спящую и Занавес, я пришёл к убеждению, что эти планеты построены по принципу введения в заблуждение материи через скрытые каналы. Космос ведь, как и материя имеет свою собственную бухгалтерию, свои собственные каналы. Не думаю, что момам было уже всё известно о том, о чём я размышлял. Я хочу сказать, что я не думаю, что Благодетели… корабль, по крайней мере… О боже, Мартин. я совершенно запутался.