— Да, сын, — Роза широко улыбнулась. — Мы все его дети. Христос ощущает ещё больший жар от Всевышнего, чем я. От растёт день ото дня, благодаря словам и делам Всевышнего. И Будда ощущает этот жар, и Магомет…

Хаким, казалось, был не очень доволен, услышав имя пророка из уст Розы.

— … так же, как и другие пророки и мудрейшие Земли. Они были зеркалами, повёрнутыми к Солнцу.

— Все они? — переспросил Майкл.

— Все они знали часть правды.

— Только часть? — удивился Майкл.

— Небольшую часть. Но теперь вы должны дать мне отдых, — сказала Роза. — Расскажите теперь вы, что вы нашли в ваших душах.

Два часа пролетели быстро: вопросы и ответы, разрешение сомнений, Розины притчи и толкования, почти вся команда исповедалась. В комнате возникло странное, почти осязаемое течение, как если бы Роза была деревом, а сквозь неё проходил поток чувств. Когда стоящие рядом с Мартином, плакали, он чувствовал, что и на его глазах появляются слезы. Когда все смеялись, он смеялся вместе со всеми.

— Я не пророк, — сказала Роза. — Всевышний просто использует меня просто, как голос. Я ничем не лучше вас.

— Можем ли мы ненавидить наших врагов, если они полюбят нас? — спросил кто-то.

— Мы не ненавидим их, но и они не любят нас. Они ведут себя совершенно неправильно, и мы будем бороться с ними всеми нашими силами. Мы хотим восстановить равновесие. Но мы не должны быть безжалостными, мы не должны никого ненавидеть, это разрушит нас. Но в тоже время мы не должны забывать и о своих обязанностях.

Мартин ощутил, что Работа вновь заняла надлежащее место в его душе, и это были не какие-то отвлечённые мысли о смерти и разрушениях, он вновь чувствовал, что Работа — неотъемлимая часть их существования, их обязанность. Естественный ответ. Противодействие после действия.

Они не нуждались ни в чьём ободрение, кроме своего собственного, их не интересовал ничей суд. Их вёл Всевышний. Яростному желанию мести тут не находилось места, оно казалось слишком отвратительным. Но они обязаны были восстановить равновесие, столь же необходимое для жизни, как дыхание лёгких, как течение крови в их жилах.

Группа сгрудилась вокруг Розы. Взявшись за руки, они дружно пели гимны, оды восхваления Христа, затем баллады, какие только помнили. Все их инструменты были в запасниках, но они прекрасно обходились и без них.

Пение продолжалось около часа. Некоторые охрипли и утомились, некоторые уснули прямо на полу, но Роза по-прежнему руководила всеми. Жанетта Нападающий Дракон принесла кресло, его поставили на стол, и Роза села в него. Рыжеватые волосы мелкими кудряшками обрамляли её голову. Жанетта и ещё несколько человек разместились у её ног, прямо на столе. Жанетта положила голову на колени Розе и, кажется, уснула.

Приходили другие, почти вся команда собралась в столовой. Некоторые выглядели сбитыми с толку, чувствуя течение, но не позволяя проходить ему через себя. Надеющиеся, но смущённые, сопротивляющиеся, но нуждающиеся.

Особое время. Ариэль приблизилась к Мартину и обняла его как сестра. Она посмотрела ему в лицо, её голова находилась на уровне его плеча. Он улыбнулся ей, сейчас он возлюбил всех.

По Розиной просьбе пол стал мягким. Команда улеглась прямо на него, вокруг стола. Другие стулья и столы просто убрали. Жезл Жанетты спроектировал за Розой сияние. Комната погрузилась в темноту.

— Спите, — сказала Роза. — Вскоре мы снова будем должны приступить к нашим занятиям. Спите спокойно, уверенные в том, что Работа обязательно будет выполнена. Спите, и постарайте в ваших снах постигнуть истину. Когда вы спите, вы наиболее открыты для любви ваших друзей, для любви Всевышнего. Спите.

Мартин закрыл глаза.

Кто-то потряс его за плечо. Перед ним, на коленях, стоял Ганс. Он прошептал Мартину на ухо:

— Очнись. Пойдём со мной.

Мартин поднялся. Его пронзил шок, как от удара электрического тока. Он, казалось, разрывался между двух миров, между стыдом и экзальтацией. Угрюмое выражение Ганса и его напряжённая поза казались упрёком. Ариэль последовала за ними. Ганс, казалось, хотел было остановить её, но потом передумал:

— Все правильно. Вы оба мне нужны.

Рекс Дубовый Лист стоял в коридоре. В его улыбке было что-то зловещее.

— Фантастика, — сказал Ганс, качая головой. — Она была так хороша. Она просто поимела всех сейчас.

Мартин моментально пришёл в себя, как если бы вылил на себя ушат холодной воды.

— Она нуждается только в небольшой помощи и поддержке, — продолжал Ганс. Рекс захихикал. — И будь я проклят, если я не помогу ей. Я не прав? Мне кажется, ситуацию следует держать под контролем.

Ариэль коснулась плеча Мартина, но он отмахнулся от её прикосновения.

— Каждому ведь нужно для чего жить, иметь что-то только для себя, — добавил Ганс.

— Не трахай её слишком усердно, — оскалился Рекс. — Держи её немного голодной.

Ганс жалобно покачал головой.

— Добавьте ко всему прочему мои молитвы. Да, кажется, я чересчур великодушен.

Рекс и Ганс не спеша направились вдоль коридора. Ариэль подошла к Мартину и успела заметить злость на его лице.

— А ты разве ничего не знал? — спросила она, изумлённая. — Он её всему и учит. Он нашёптывает ей в ухо каждый день.

Его глаза наполнились слезами, он смахнул их и стремительно выбежал прочь из столовой, в другой коридор — не тот, по которому прогуливались Ганс с Рексом.

Ариэль устремилась за ним вслед.

— Извини, — сказала она. — Я думала, ты знаешь обо всём! Это же так очевидно…

— Что очевидно? — обернулся Мартин.

— Что Роза изменилась, вновь думает о Работе, и что это всецело заслуга Ганса. В ином случае она могла бы развалить команду на части. Он думает…

— Что думает? — также резко спросил Мартин. Он схватился рукой за лестничное поле и приготовился спускаться вниз по перемычке.

Ариэль догнала его. Она до сих пор не могла прийти в себя от изумления его наивностью и от смущения заговорила почти шёпотом:

— Ганс же смышлёный малый. Он сообразил, как держать всю команду под контролем. Он же только что сказал нам это вполне определённо. Разве ты не помнишь?

— Да, помню, — слова прозвучали неожиданно громко и хрипло.

— Ей тепло и уютно в его руках. Он же это умеет, ты же знаешь. Наговорит ей о Работе, о нашей связи с Богом, ну и тому подобное. И она счастлива, она успокаивается. Ведь Роза никогда не была инициативной. Она, по натуре, слушатель. Роза идёт туда, куда ей указывает Ганс. Всё, что он ни скажет, все восхищает её сейчас.

Мартин почувствовал так, будто бы его ударили. Сжав кулаки, он набросился на Ариэль:

— Почему ты преследуешь меня? Чёрт побери, чего ты хочешь от меня?!

— Ганс опасен, — почти шёпотом произнесла Ариэль. Она боялась, что их подслушают. — Он же пустой внутри. Но чем больше он получает, тем больше он о себе мнит. Он полагает, что все Венди — лишь безмозглая скотина. Вернее, он полагает, что все мы — безмозглая скотина.

— Ты порешь чушь, — сказал Мартин.

Ариэль вспыхнула. Её прищуренные глаза налились злобой:

— Тебе ли об этом судить, девственник? Ты что, так и собираешься до конца путешествия прожить один? Скажи, почему ты так ненавидишь меня?

В ответ Мартин лишь поморщился и, ухватившись за лестничное поле, продолжил свой путь к перемычке, оставив Ариэль позади.

— Да будь ты проклят! — прокричала она ему вслед.

Джакомо и Дженнифер висели возле звёздной сферы в учебной комнате. Корабль прекратил ускорение двенадцать часов назад и теперь лежал в дрейфе. Вокруг поблёскивали лестничные поля.

Хаким, Ли Гора и Луис Высокий Кактус спокойно наблюдали за изображением.

Вошёл Мартин. Он взглянул на центральную сферу и глубоко вздохнул.

Они были в девяти миллиардах километров от будущих компаньонов. До воссоединения оставалось два дня. Корабли двигались встречным курсом и медленно, но неминуемо, приближались друг к другу.

Вслед за Мартином в учебной комнате появился Гарпал.

— Почему так много? — спросил он, указывая на пять сфер.

— Это Ганс приказал, для внешнего эффекта, — объяснил Мартин.

Хаким поднялся по лестничному полю, цепляясь за него руками и ногами, и повис перед Мартином и Гарпалом. Он не улыбался.

— Что, соревнования закончились? — поинтересовался он.

— Почти, — ответил Мартин. — Закончатся через десять-пятнадцать минут.

— Мне кажется все это глупостью, все эти спортивные упражнения, — признался Хаким. — Чем скакать, как белки в колесе, лучше бы занялись наукой.

— У Ганса свои планы, — заметил Гарпал.

— Кто победил? — спросила из противоположного угла комнаты Дженнифер.

— Рекс, — небрежно ответил Мартин. Он приподнялся поближе к центральной сфере. Изображение корабля будущих союзников становилось всё более отчётливым, шириной оно было уже где-то в обхват двух рук. Корабль также как и «Спутник Зари», своим внешнем видом напоминало змею, проглотившую три яйца. — На корабле не видно следов повреждения, — заметил Мартин.

— Он меньше, чем «Спутник Зари», — сказал Джакомо. — Примерно вполовину. Интересно, где они сражались? И вообще, что они из себя представляют?

— Я что-то не вижу резервуаров для горючего, — пробормотал Гарпал.

В учебную комнату вошёл мом. За последние десятидневки они так редко видели момов, что Мартин не мог удержаться и во все глаза уставился на него.

— Ганс не отчитался за последнюю десятидневку, — сообщил мом, обращаясь к Гарпалу и Мартину. В его голосе не прозвучало осуждения, это было простой констатацией факта. — Что-то случилось?

Мартин сглотнул слюну. Ганс проигнорировал доклад момам… Чтобы это значило? Но ведь Ганс уже перестроил все на корабле, изменился даже стиль общения между людьми. Почему же Мартин до сих пор чему-то удивляется?

Хаким посмотрел на Мартина. В его взгляде не было ни одобрения, ни волнения, просто осторожный взгляд. Ни о чём не говорящий.

— Не думаю, что что-нибудь случилось, — ответил Мартин мому. Он не собирался больше играть роль защитника Пэна, и представлять ситуацию в лучшем свете, чем она была на самом деле. Он уже не мог игнорировать тот узел, который завязывался у него в желудке каждый раз, как он видел доверенных лиц Ганса, или людей, опьянённых общением с Розой.

— У нас есть свежая информация для команды, — продолжал мом. — Я приготовил сообщение. Есть ли какие-нибудь встречные планы?

— Крнечно есть, — ответил Мартин.

— Ганс не мог уклониться от доклада, — пробормотал Гарпал.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался мом. Гнев Мартина сменился смущением, он покраснел. Чтобы скрыть это, он прикрыл лицо руками и покачал головой:

— Нет никаких проблем. Я ведь всё равно не смогу все связно изложить. Ганс скрытен. Хуже всего, что он никогда с нами не советуется. Да и зачем ему советоваться? Команда и так беспрекословно следут за ним. Он не действует, как тиран. Он только сердито посмотрит, и этого достаточно.

Мы снова превратились в детей. Ганс — наш отец, мать — Роза. Как же называть тогда момов? Тётушками?

Мы — одна счастливая семья.

— Когда соберётся вся команда? — спросил мом.

— Через несколько минут, — ответил Хаким.

— Я подожду.

Венди и Потерянные Мальчики стали подтягиваться получасом позже, вспотевшие и раскрасневшиеся. В условиях невесомости Ганс настаивал на дополнительных занятиях спортом. Некоторые, даже войдя в учебную комнату, продолжали, имитируя, отрабатывать новые удары. Все были разбиты на новые группы, семьи остались в прошлом. Ганс распустил их.

Ганс и Рекс вошли последними.

Все взгляды устремились к сфере, она не могла не притягивать, но, к сожалению, не могла дать ответов на многие вопросы.

Хаким начал перечислять длину, вес, примерный объём горючего корабля-союзника. Он несколько нервозно поглядывал на мома, будто бы выспрашивая у него удобрение тому, что он говорил. Казалось, Хаким боялся сказать что-нибудь лишнее, стать чрезмерно многословным. Ганс редко общался с исследовательской командой.

— Я думаю, и у момов есть, что сообщить нам, — произнёс Ганс, когда Хаким в очередной раз ненадолго умолк. Хаким с облегчением кивнул и освободил место..

— Мы сейчас хотим подготовить вас ко встрече с вашими новыми партнёрами, — сказал мом. — Вскоре будет установлена «ноучевая» связь с кораблём, который мы назвали «Странствующий Дом». Мы можем рассказать вам более детально об этом. Могу я воспользоваться дисплеем?

— Конечно, — ответил Ганс.

Первое изображение команды, появившееся на сфере, привела всех присутствующих в недоумение: длинные чёрные кабели. Мартин постарался сконцентрироваться на том, что он видел. Первое сравнение, пришедшее в голову было сравнение со змеёй, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что существа более затейливые. Изображение приближалось — и вся команда погружалось в шоковое состояние.

Кабель распадался на части, похожие на червяков, затем быстро собирался в единое целое. Любопытно, — подумал Мартин, — имитация это или реальная действительность?

— Это существа из колоний, — объяснил мом. — Конфигурация их необычная. Во множество миров обитают биоформы из отдельных составляющих. Ваши будущие партнёры именно такого типа. Каждый индивидуум состоит из десяти — двенадцати компонентов. Компоненты — простые тупоконечные шнуры с хватающими крючками — на одном конце и разделённые на несколько частей — на другом. От семидесяти до восьмидесяти сантиметров длиной, сами по себе они не являются разумными существами, но выполняют много общественных и практических ролей. К примеру, компоненты отвечают за укомплектование продуктами, однако приготовление пищи не входят в их задачи. Они отвечают за воспроизводство и за воспитание их отпрысков. Когда отпрыски взрослеют, их учат основам формирования комбинаций. Созданные комбинации получают образование по полной схеме.

Перед командой появилось крупное изображение подобных агрегатов: ростом они были от двух до пяти метров, толщиной — от пятидесяти сантиметров до метра и состояли из десяти переплетённых компанентов.

— Они дышат кислородом. Вам подходит одна и та же атмосфера, поэтому у вас будут и общие помещения, хотя вы будете размещаться различных каютах.

Мартин взглянул на Ганса. Ничего похожего на придумывание интриг, на лице только выражение полнейшего шока. Да, это было нечто непредвиденное, превосходящее ожидания Ганса.

— Их пища не съедобна для людей, но вашей пищи и недостаточно для них. Контакт не опасен, всё будет в рамках правил. К компанентам не следует приставать или мешать выполнению их обязанностей. Они не могут сделать больше того, что они могут…

— Точно так же, как мой шустряк, — захихикал Рекс Дубовый Лист. Некоторые из команды несколько нервно засмеялись.

— Ограничивать свои поступки при взаимодействии с этим видом существ нужно, в основном, инстинктивно. Компоненты не опасны, если к ним не приставать. В этом случае они могут нанести болезненный удар. Мы ещё не знаем насколько токсичны эти существа могут быть для людей…

— О боже, так они ещё и ядовиты? — воскликнул Рекс, ошеломлённый.

— Это возможно. Но они не нападают, пока их не трогаешь. Агрегаты с высоким интеллектом, способные к взаимодействию с другими сообществами. Нам сообщили, что они могут научиться подражать человеческой речи быстрее, чем сами люди смогут освоить их методы общения, которые заключается не только в обмене звуками, но и также и запахами. По вашим понятиям издаваемые запахи должны быть приятными.

Обещание приятности ароматов не растопило льда. Команда смотрела на изображения с открытыми ртами и с резко меняющимся настроением.

— Как мы их будем называть? — спросила Ариэль.

— Хороший вопрос, — прокомментировала Эйрин Ирландка. — Не думаю, что называть их змеями — хорошая идея.

— Или червяками, — добавила Жанетта Нападающий Дракон.

— Чёрт побери, но что же они из себя представляют? — спросил кто-то из дальних рядов.

— Они разумные существа — агрегаты, — объяснил мом, не выказывая удивления, услышав столь поверхностный вопрос.

— И всё-таки не понятно, что они такое? Что они думают? Как будут сражаться?

— Правильнее спросить, не как, а будут ли они сражаться? — поправил Ганс. — Если, конечно, мы сами захотим объединяться с ними.

Мартин шагнул вперёд:

— Без сомнения, мы будем с ними объединяться, — отчеканил он, обращаясь непосредственно только к Гансу. Ганс воспринял его выпад безо всякого раздражения.

— Мартин прав, — сказал он. — Они в любом случае станут нашими партнёрами. Давайте вернёмся к предыдущему вопросу: как всё-таки мы их назовём?

— Как они будут называть нас? — перевернула вопрос Эйрин Ирландка.

Мартин проигнорировал её слова.

— Какие будут предложения? — обратился он к залу. — Момы, кажется, возложили это на нас.

— Интересно они разделяются по полу? — спросила Роза тихим мелодичным голосом.

— Компаненты могут быть мужскими и женскими или нечто средним, в зависимости от окружающих условий. Каждые два года у каждого появляется потомство от одного до четырёх отпрысков. Агрегаты не занимаются половой активностью, секс имеет место только среди отдельных компанентов.

Команда выслушивала это все в полной тишине. Все становилось более и более странным, тревожащим.

— Давайте называть компоненты верёвками, а агрегаты — шнурками, нет, лучше косами, — предложила Паола.

— Отлично, — отозвался Ганс. — Другие предложения будут?

— Мы будем называть их Братьями, — произнесла Роза так, как будто бы это было уже дело решённое. — Они новые члены нашей семьи.

Ганс приподнял бровь:

— На мой взгляд звучит прекрасно.

Итак, имена были названы: верёвки, косы, Братья. Новое пополнение в семье Венди, Потерянных Мальчиков и момов.

«Спутник Зари» и «Странствующий Дом» слившись воедино, образовали судно, по размеру очень близкое к тому, каким прежде был «Спутник Зари».

Общение между кораблями велось по «ноучу», но пока ещё на уровне шумов. Библиотеки расширялись час за часом.

Мартин только перед сном закончил осмотр библиотеки. Он соприкоснулся с иным, чем у людей, восприятием мира: мира, представленного текущими потоками красок, преимущественно красной и зелёной; мелодичными звуками, произносимыми с придыханием, одновременно приятными и тревожащими; какими-то огромными комплексными формами, плавающими и растекающимися в густом тумане. Некоторые изображения казались увеличенными, вращающимися, искажёнными, как если бы они воспринимались множеством глаз, каждый из которых выполнял различную функцию, имел собственное предназначение.

Он проверил, как много человек из команды уже ознакомились с этой свежей информацией. Жезл сообщил: пятнадцать человек, включая его, Мартина. Остальные ожидали своей очереди.

Количество материалов в библиотеке утроилось только за сутки. Библиотека Братьев содержала материалов вдвое больше, чем у людей, даже при учёте материалов, уничтоженных после нейтринного шторма. Мартин страстно желал, чтобы все поскорее перевели, если, конечно, перевод вообще был возможен. Может быть, они на все вещи смотрели по-разному.

Перед тем, как выключить жезл, Мартин задал вопрос: какое место занимают Братья в ряду всех существ, которые известны Благодетелям?

— На шкале, приспособленной к вашим понятиям норм развития, Братья находятся примерно на середине, — ответил библиотечный голос.

Мартин уловил что-то новое в ответе; он понял, что может узнать много полезного, ранее ему неизвестного. Скорее всего, они уже имели дело с объединённым мозговым центром двух кораблей. Мартин подумал, что эта новая комбинация была более информированной, и, кажется, с большем желанием информировало команду.

Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Мартин внезапно понял, что это могло означать.

Им больше доверяют. Но после того, как мы сблизимся, мы тоже многое узнаем.

Другой голос — возможно, Теодора — рассмеялся насмешливо: Насколько далеко ты ушёл в своём заблуждении? Давай, Мартин, продолжай в том же духе… Ты можешь побить рекорд…

Ганс собрал оставшихся экс-Пэнов… и Рекса Дубового Листа. Они встретились в носовой части корабля. Исследовательская команда отсутствовала. От «Странствующего Дома» их отделяло незначительное количество километров.

— Корабли воссоединятся завтра, — объявил Ганс. Его лицо резче очертилось, он стал выглядеть старше. Вокруг глаз появились тёмные круги. — Мы все в это время должны собраться в столовой. Вначале мы встретимся только с несколькими Братьями. Они прибудут к нам на кораблях-челноках через два часа. Трое их, трое нас. Момы говорят, что они совершенно не предполагают, как мы будем общаться. Мне кажется, что мы должны быть совершенно откровенными с ними. Я прошу присоединится ко мне Мартина и Чэма. Мы встретим их вместе. Момы обещали до этой встречи рассказать нам о каждом из прибывающих Братьев поподробнее. — Ганс обвёл взором всех собравшихся, у него было такое выражение лица, будто бы он ждал возражений. — Есть какие-нибудь предложения? Возражения?

— Как заместитель Пэна, я тоже хотел бы пойти, — сказал Гарпал.

— Чэм больше, чем ты, подходит для встречи этих живых верёвок, — было непонятно, шутит Ганс или нет.

— Тогда я слагаю с себя обязанности Кристофера Робина, — заявил Гарпал.

— Прекрасно.

Гарпал, видимо, ждал, что кто-нибудь выступит в его защиту. Но все молчали. Тогда он кивнул, сжал зубы и отступил.

— Никто тебе не говорил, что ты плохо работаешь. У меня нет привычки указывать людям на своё место. Ну так, о чём же ты хотел спросить наших новых друзей? — Ганс задал этот вопрос елейным голоском, ещё больше унижая этим Гарпала. Ганс был явно раздражён.

— Спросите их, что они рассматривают, как смертельную обиду, — сказал Гарпал. — Если они будут чем-то отвратительны для меня, мне всё же не хотелось бы усугублять обстановку.

— Мы скоро все увидем своими глазами, — ответил Ганс. — Прямо сейчас. Я думаю, ты задал хороший вопрос, но он может подождать. В первую очередь мне хотелось бы узнать, сколько всего в их составе кос и подумать, как мы будем с ними контактировать. Да и вообще посмотреть, что это за приятели.

— Мне кажется стоит захватить с собой женщину, — предложил Мартин. — у нас, и у них разные взгляды на вещи.

Ганс наклонил голову в сторону, какой-то момент раздумывал, затем ответил:

— Нет, не пойдёт. Я наблюдал за Венди, и думаю, им понадобится больше времени, чем Потерянным Мальчикам, чтобы привыкнуль к нашим партнёрам. Может быть, это всё же нечто похожее на змей или что-нибудь фаллическое. Ты только взгляни на лица Венди, когда они наблюдают, как Братья двигаются. Можно было бы взять Стефанию, но её больше нет с нами.

— Они и меня приводят в ужас, — признался Рекс.

— Вот что я думаю, нам следует сделать… — начал Ганс.

Мартин, Ганс и Чэм ожидали Братьев на складе оружия. Воздух в полусфере был прохладным, веял лёгкий ветерок, принося запахи металла и соли. Ганс расправил комбинзон и прочистил горло.

— Не знаю, как мы будем их встречать, — покачал он головой. — Ни рук нет, ничего. Давайте сделаем первый жест.

— Какой, просто будем вот так стоять? — спросил Чэм.

— У меня уже разболелась от всего этого голова, — пожаловался Ганс.

В этот момент вошёл мом и объявил:

— Корабль прибывает.

— Боже мой, как я нервничаю, — Ганс никак не мог успокоиться.

Вокруг пилонов, которые были резко вытолкнуты наружу через чернеющее отверстие в стене склада оружия, замерцали поля. Послышалось едва различимое гудение, оно срезонировало по всему помещению. Пилоны возвратились, принеся на своём конце, как муху на кончике языка лягушки, круглый корабль около трёх метров шириной с конусообразным выступом, напоминающим грушу. Пилоны осторожно поместили корабль в поле, поле окутало его багровым туманом и медленно опустило на пол склада.

— Наша гравитация, возможно, будет слегка тяжела для них, — сказал мом. — Но они быстро адаптируются.

— Отлично, — ответил Ганс. Его горло подсело.

Похоже, он боится, — подумал Мартин.

В грушевидном корабле распахнулся люк. Внутри, подобно бухте канатов в корабельном ящике, лежали три Брата, свёрнутые в кольца, — красные и чёрные верёвки блестели, как качествееная, высоко ценимая при продаже, кожа. Сначала они не двигались. Затем с жуткой грацией, один из шнурообразных развернулся и проскользнул по полу, его передний конец слегка приподнялся, издавая едва различаемые звуки, напоминающие стрекотание сверчка.

За первым и две другие косы приподнялись перед людьми. Их разделяло всего несколько метров. Мартин ощутил приторно сладковатый фруктовый запах — так пахнет дешёвая парфюмерия. Он не чувствовал отвращения или страха, скорее ему было интересно. Детское любопытство перед новой игрушкой. Они нравятся мне.

Один из шнурообразных, тот, что находился в центре, приподнял передний конец примерно на два метра от пола. Затем, он, как птичка, прочирикал на английском:

— Мы мы очень рады встрече с вами.

Ганс, глаза которого, казалось, вот-вот могли вылезти из орбит, ответил:

— Добро пожаловать на «Спутник Зари». На наш корабль.

— Да, — произнёс все тот же шнурообразный. — Мы нам все любопытно узнать. Я мы не видим женщин. Странно иметь два пола: мужчин и женщин.

Чэм усмехнулся. Ганс прочистил горло и всё-таки хрипло произнёс:

— Ничего в этом странного нет.

— Подойди к мы нам поближе и прикоснитесь к мы нам, — продолжал Брат. — Так вы лучше узнаете, что мы мы из себя представляем.

Чэм и Мартин шагнули вперёд. Беседующий с ними шнурообразный, так же, как и другие, вытянулся во всю длину на полу.

— Вы можете коснуться любого из мы нас, — сказал он. — Я мы говорим, потому что я мы наиболее квалифицированный сейчас в вашем языке. Я мы будем долгое время обучать вашему языку других, дадим им часть я мы себя.

Мартин склонился к к шнурообразному, лежащему слева, и дотронулся до него рукой. Верёвки заблестели, их гладкая кожа сморщилась. Ганс стоял рядом с Мартином, но он явно не собирался наклоняться.

Чэм прикоснулся к правому шнурообразному, слегка похлопав по нему ладонью.

— Тёплый, — констатировал он, — можно сказать горячий.

Мартин почувствовал тепло Брата даже прежде, чем коснулся его. Они излучали тепло, как печь.

Под рукой Мартина шнурообразный перегруппировался, верёвки медленно раскрутились, образовывая четыре лапы, которые так же, в свою очередь, прикоснулись к руке Мартина. Он не удержался и вздрогнул, прикасание напоминало царапанье ногтем.

Вокруг распространился аромат хорошего вина.

— Ты не прикоснулся, — сказал Брат Гансу. — Не надо бояться. Ты сделай это.

Ганс закрыл глаза и собрал всё своё мужество. Он потянулся и нежно обнял Брата, чем необычайно удивил Мартина. Брат изогнулся под давлением.

Распространился запах свежевскопанной земли.

— Как мы показались вам? — спросил Ганс, устремляя взгляд на верхний конец косы. Там верёвки были завязаны в узел, и там же располагались маленькие чёрные глазки — по четыре на каждую верёвку, появляющиеся в тот момент, когда узел саморазвязывался. Верёвки покосились, рассматривая лицо Ганса.

— Если говорить как вы говорите: вы мы нам интересны, — ответил Брат. — Я мы ничего похожего никогда не видели.

— У нас есть существа, которые мы называем змеями или червяками, — все также хрипло произнёс Ганс. На щеках и затылке у него выступила испарина. — Они напоминают вас…

— Вы не любите змей и червяков? Они сделали что-то плохое вам?

— Я в будущем привыкну к вам, — пообещал Ганс и бросил взгляд на Мартина. — Все не так уж и плохо, а? Как ты думаешь?

— Ты все делаешь прекрасно, — подбодрил его Мартин.

— Спасибо, — поблагодарил Ганс, отступая назад, и обратился опять к Братьям, — Вы, приятели, очень нам пригодитесь в холодные ночи.

— Он имеет в виду, — интерпретировал Братьям его слова Чэм, — что вы показались нам очень тёплыми и приятными.

— А вы приятно прохладны, — любезностью на любезность отвечал Брат. — Сейчас заговорят мои наши компаньоны. Извините за мы наш язык. Не довольствуясь только язык, мы мы испускаем запахи, выталкиваем между частями компонентов, расцепляя на части мои наши передние части.

— Вы звучите, как скрипки и горны, — сравнил Мартин.

— Чувствую, это будет нечто дьявольское, — пробормотал Ганс.

— Эта правда, что вы всегда вы, — спросил правый шнурообразный голосом резким и скрипящим, делая ошибки при произношении гласных букв.

Мартин, Чэм и Ганс обменялись недоуменными взглядами. Мартин раздумывал, не связан каким-нибудь образом этот вопрос с упоминанием дьявола Гансом. Чэму, кажется, удалось ухватить суть вопроса.

— Я думаю, он спросил, всегда ли мы остаёмся теми же самыми персонами. Не отбрасываем ли мы руки и ноги, когда нас никто не видит?

Ганс скорчил рожу:

— Мы всегда одни и те же. Наши тела всегда одно целое, — ответил он.

Спрашивающий шнурообразный издал серию сверчкового стрекотания и воздух наполнился обильным запахом чего-то несвежего.

— Мы наш гид говорил мы нам это, — сказал Брат. — Это трудно для мы нас представить.

— Я понял, — воскликнул Ганс. — Ваш жизненный стиль… ваша жизнь очень отличается от нашей.

— Но мы мы можем иметь дружбу, — прочирикал шнурообразный.

— Мы уже друзья, — откликнулся Ганс и насмешливо улыбнулся Мартину и Чэму.

— Мы мы не нравимся вам? — спросил Брат, тот, что слева.

— Мы мы не нравимся никому, — прояснил ситуацию тот, что находился по центру.

— Там… откуда мы пришли… — начал Мартин. Ему трудно было подобрать слова. Он глубоко вздохнул, и все Братья тут же сымитировали его вздох. — У нас подобные агломераты… то есть подобное взаимодействие имеет место только у простейших животных и растений.

— И насекомых, — добавил Чэм.

— Насекомых? — недоуменно переспросил Мартин.

— Можно же сказать, что насекомые и создают цветы, опыляя их, не так ли? — сказал Чэм.

— Ну это не совсем то, — покачал головой Мартин.