Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Храм и ложа. От тамплиеров до масонов

ModernLib.Net / История / Бейджент Майкл / Храм и ложа. От тамплиеров до масонов - Чтение (стр. 20)

Автор:

Жанр:

Читать книгу полностью (594 Кб)
Скачать в формате fb2 (2,00 Мб)
Скачать в формате doc (231 Кб)
Скачать в формате txt (226 Кб)
Скачать в формате html (2,00 Мб)
Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20

Конечно, этот принцип нельзя назвать новым. Опять-таки, каким бы привлекательным этот принцип ни выглядел в теории, на практике он так часто нарушался, что был полностью дискредитирован. В отношении правительства теоретическое разделение личности и должности игнорировалось настолько часто и настолько чудовищно, что не могло вызвать ничего, кроме цинизма. Такие мыслители, как Локк, Юм и Адам Смит даже не потрудились упомянуть о нем. Однако масонство представляло собой одну из немногих организаций восемнадцатого века, в которых этот принцип действительно соблюдался и пользовался определенным уважением. Магистры и Великие Магистры выбирались из членов ложи на определенный срок. Они не получали единоличной власти. Наоборот, во многих случаях эта должность была подотчетной. А если они не соответствовали требованиям должности, на которую они были избраны, то их смещали или отправляли в отставку, причем не при помощи революции, «дворцового переворота» или другими насильственными методами, а просто в соответствии с установленной процедурой. Престиж самой должности ни в коем случае не страдал.

Чтобы обеспечить отделение человека от должности, Конституционный Конвент разработал второй руководящий принцип, и именно он стал уникальным вкладом в развитие политических институтов эпохи. В результате так называемой системы «независимости и взаимоограничения» власть была распределена между двумя различными ветвями – исполнительной в лице института президентства и законодательной в лице двух палат Конгресса. Благодаря своей независимости каждая из этих ветвей была способна воспрепятствовать чрезмерной концентрации власти в руках другой ветви. Отделение человека от должности в каждой из ветвей власти обеспечивалось регулярными и обязательными выборами – как в системе лож. Такие выборы получили довольно широкое распространение в восемнадцатом веке, но применялись лишь по отношению к законодательной ветви власти, которая нередко не обладала никакими полномочиями и только проштамповывала решения исполнительных органов. В новой американской республике этот принцип распространился и на исполнительную ветвь, то есть на главу государства. Влияние масонства здесь тоже очевидно.

Не подлежит сомнению, что масонство внесло определенный вклад в формирование структуры и механизмов нового американского правительства. И действительно, эти структуры имеют явно схематический и геометрический характер, напоминающий оригинальные механистические модели, разработанные «Невидимым колледжем» и Королевским обществом за столетие до этого. Они также представляют собой приложение к политике специфических архитектурных принципов. Но если масонство повлияло на структуру американского правительства, то еще большее влияние оно оказало на общую форму этого правительства. По словам одного из комментаторов:

«Получив свободу, мы еще не сумели объединиться. «Сырой» Договор об образовании конфедерации не обеспечивал существование сильного национального правительства, общей валюты или стройной судебной системы. Дальновидные люди понимали, что необходимо двигаться дальше, чтобы слабая Конфедерация американских штатов превратилась в сильную, единую нацию. И вновь масонство дало примеры идеологии и форм. Поскольку федеративная система масонских лож была в то время единственным образцом эффективной организации, действовавшей во всех тринадцати штатах, патриотически настроенные братья, естественно, настаивали, что усиление и сплочение нации должно проходить на основе, образцом которой являются ложи. Независимо от других сил, оказавших влияние на разработку конституции во время работы. Конституционного Конвента в 1787 году, факт остается фактом: федерализм, заложенный в гражданском правительстве и конституции, идентичен федерализму Великой Ложи масонов, предусмотренному в «Конституциях» Андерсона 1723 года».

Это утверждение вышло из-под пера американского масона, который одновременно допускает преувеличения и излишне упрощает ситуацию. Реальность была не столь определенной, гораздо более сложной, и конечный результат выкристаллизовывался постепенно в ходе ожесточенных дебатов. Тем не менее, общий характер сделанных выводов верен. Масонство в то время действительно служило образцом эффективной федеративной системы. Этот факт был более очевиден для делегатов Конвента, чем для нас сегодня, когда федеративные системы существуют во многих организациях и воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. В восемнадцатом веке масонство предлагало убедительные доказательства работоспособности федеративной системы. Оно создавало такой необходимый прецедент. Если подобная система явно доказала свою осуществимость в масонской организации, то имелся, по крайней мере, образец для ее применения в отношении правительства.

Влияние масонов на конституцию

Как мы уже видели, события первого периода войны за независимость Америки – скажем, с «Бостонского чаепития» до принятия Декларации о независимости – имели свою внутреннюю пружину развития. Люди почти ежедневно сталкивались со «свершившимися фактами», из которых требовалось извлечь максимальную пользу и на которые нужно было опираться в дальнейших действиях. Это требовало постоянной импровизации, в которую были вовлечены различные организации – не только масоны, но и такие радикальные братства, как «Сыны свободы». Среди выдающихся личностей этого периода лишь немногие были масонами. Масонство играло роль некоего демпфера, но это было лишь рабочее влияние; масоны не обладали ни властью, ни свободой действий, чтобы направлять события в соответствии со своими идеалами. Декларация независимости, к примеру, никак не может быть названа масонским документом – за исключением некоторого сходства риторики и фразеологии.

Совсем другое дело – конституция. К тому моменту, когда для выработки конституции нового государства был созван Конвент, влияние масонов стало преобладающим и, вне всякого сомнения, решающим. Другие организации, такие, как «Сыны свободы», были распущены после того, как выполнили свою задачу. Расформировали даже Континентальную армию. Ко времени созыва Конвента масонство оставалось не только единственной организацией, которая «продержалась до конца», но единственной реальной организационной структурой, которая функционировала, невзирая на границы штатов, во всех получивших независимость колониях.

В своем окончательном виде конституция – это результат усилий многих людей, и не все они были масонами. Текст самого документа составил Томас Джефферсон, который, несмотря на уверения в обратном, по всей видимости, не был масоном. Однако среди всех вдохновителей конституции ведущая роль принадлежала пяти людям – Вашингтону, Франклину, Рэндолфу, Джефферсону и Джону Адамсу. Из этих пяти человек первые трое не только были масонами, но и воспринимали свою принадлежность в братству очень серьезно. Они целиком и полностью разделяли масонские идеалы, определявшие их мировоззрение. Взгляды Адамсона, о принадлежности которого к масонскому братству нет никаких сведений, практически совпадали с их взглядами. Став президентом, он назначил известного масона Джона Маршалла на пост председателя Верховного суда. Именно Маршалл впоследствии добился для суда статуса, равного статусу Конгресса и президента.

В спорах и дискуссиях, сопровождавших рождение конституции, Адаме – хотя он и не присутствовал на Конвенте – выступал на стороне Франклина и Рэндолфа. И только Джефферсон был «чужаком». Именно Джефферсон в конечном итоге уступил, приняв позицию масонов. Новая республика, сформировавшаяся вместе с конституцией, соответствовала их идеалам, которые были отражением идеалов масонства.

Лидерство Вашингтона

17 сентября 1787 года проект конституции был принят, одобрен и подписан тридцатью девятью из сорока двух присутствовавших делегатов Конвента. С 7 декабря по 2 5 июня следующего года он был ратифицирован всеми штатами. Мэриленд, согласно конституции, уступил десять квадратных миль своей территории Конгрессу, и эта земля – округ Колумбия – стала местом для новой федеральной столицы.

4 февраля 1789 года первым президентом Соединенных Штатов был избран Вашингтон, а Джон Адаме стал его вицепрезидентом. Инаугурация состоялась 30 апреля. Президентскую клятву принимал Роберт Ливингстон, Великий Магистр Великой Ложи Нью-Йорка и тесть погибшего генерала Ричарда Монтгомери. Руководил церемонией другой масон, генерал Джейкоб Мортон. Еще один масон, генерал Морган Льюис, входил в состав эскорта Вашингтона. Библия, на которой давал клятву президент, принадлежала нью-йоркской ложе №1 св. Иоанна. Сам Вашингтон в то время был магистром ложи № 22 в Александрии, штат Вирджиния.

За тринадцать дней до инаугурации умер Франклин, и половина Филадельфии приняла участие в его похоронах. Через пять дней после инаугурации Вашингтона в Версале собрались французские Генеральные Штаты и 17 июня сформировали Национальную ассамблею, объявив себя, а не короля, истинным представителем французского народа. 14 июля революционная парижская толпа штурмом взяла Бастилию. 14 декабря Александр Гамильтон выдвинул предложение об учреждении Национального банка. Джефферсон выступил против, но Вашингтон подписал соответствующий указ. На американском долларе появилось изображение «Большой государственной печати» Соединенных Штатов. Это явно масонский символ – всевидящий глаз в треугольнике над тринадцатиступенчатой треугольной пирамидой, под которой свиток объявляет о приходе «нового гражданского порядка», давней мечты всех масонов.

18 сентября 1793 года был официально заложен первый камень Капитолия. Церемонией руководила Великая Ложа Мэриленда, и Вашингтону предложили взять на себя обязанности магистра. Присутствовали и другие ложи, находящиеся под юрисдикцией Мэриленда, а также ложа самого Вашингтона из Александрии, штат Вирджиния. Состоялся большой парад, в котором принимала участие даже артиллерия. Потом шел оркестр, а за ним Вашингтон в сопровождении чиновников и членов лож в полном облачении.

Когда Вашингтон дошел до траншеи, куда должен был закладываться юго-восточный угловой камень фундамента, ему подали серебряную мемориальную пластинку, на которой были перечислены присутствующие на церемонии ложи. Раздался артиллерийский залп. Вашингтон спустился в траншею и положил пластину на камень. Рядом он поставил сосуды с зерном, вином и маслом – обычные символические принадлежности масонского ритуала. Все присутствующие произнесли молитву и спели масонский гимн, а затем артиллерия дала еще один залп.

Вашингтон и сопровождавшие его лица передвинулись к восточной части камня, и президент, взойдя на традиционную для масонов трехступенчатую трибуну, произнес речь. За речью последовали масонский гимн и финальный залп из орудий.

Молоток, серебряный мастерок, угольник и уровень, которые Вашингтон использовал во время церемонии, в настоящее время хранятся в Потомакской ложе № 5 округа Колумбия. Фартук и пояс Вашингтона хранятся в его собственной ложе № 22 города Александрии.

Впоследствии Капитолий и Белый дом стали центрами сложной геометрической структуры, лежащей в основе планировки национальной столицы. Эта геометрия, первоначально разработанная архитектором по имени Пьер Ланфан, впоследствии была видоизменена Вашингтоном и Джефферсоном, чтобы получить характерные восьмиугольные формы, вобравшие в себя специфический крест, использовавшийся тамплиерами.

Через шесть лет и три месяца, в декабре 1799 года, умер Вашингтон. Он был похоронен у себя дома в Маунт-Вернон со всеми масонскими почестями александрийской ложей № 22, члены которой несли его гроб.

ПОСТСКРИПТУМ

Во время войны за независимость Америки масонство было почти полностью аполитичным – его политические пристрастия проявлялись лишь от случая к случаю. Масоны присутствовали в рядах обеих армий. Масоны входили в состав как радикальных, так и консервативных фракций обеих сторон. По большей части масонство являлось рупором сдержанности и умеренности, хотя отдельные масоны могли быть воинствующими революционерами или косными реакционерами. Такое положение сохранялось до конца восемнадцатого столетия, а также в начале девятнадцатого. Однако для многих людей масонство оказалось настолько тесно связанным с американской революцией и борьбой за независимость, что в умах постепенно складывался образ радикальной организации. Не прихоится говорить, что этот образ был усилен Французской революцией.

Масонство действительно играло важную роль в событиях, происходивших во Франции. Лафайет, который давно принадлежал к масонскому братству и занимал в нем высокое положение, страстно желал привезти в свою родную страну идеалы, которые так успешно воплотились в Америке. Многие из руководителей якобинцев – например, Дантон, Сиейс и Камилл Демулен – были активными масонами. Накануне революции масонство предоставило заговорщикам широкую, охватывающую всю Францию сеть, использовавшуюся для сбора сведений, вербовки сторонников, для связи и организации. В этом смысле масонство становилось идеальным объектом для паранойи.

В 1797 году ультраконсервативный французский священник, аббат Августин де Барюэль, опубликовал книгу «Memoires pour servir a l'histoire du jacobinisme», которая стала черной вехой в истории западной общественной и политической мысли. В своем произведении Барюэль описывал Французскую революцию как масонский заговор, направленный и против государства, и против церкви. Эта книга дала начало волне истерии, стала родоначальником огромного количества подобной литературы и превратилась в библию сторонников теории заговоров. Из явно параноидального текста Барюэля сформировался стандартный для девятнадцатого века образ масонства, который имеет своих защитников и сегодня – широкой международной тайной организации, воинственно революционной и антиклерикальной, стремящейся низвергнуть существующие институты власти и общества и установить «новый мировой порядок». В результате смутные невротические страхи Барюэля распространились не только на масонов, но и на все тайные общества как девятнадцатого, так и двадцатого века. Благодаря Барюэлю тайное общество в глазах публики превратилось в нечто пугающее, грозящее подорвать сами основы цивилизованного общества – страшилище, подобное современному международному терроризму.

Неудивительно, что работа Барюэля превратилась в нечто похожее на самореализующееся пророчество. Попав под воздействие яркого воображения Барюэля, некоторые люди – к примеру, Шарль Нодье во Франции и знаменитый заговорщик Филиппо Буанаротти – придумывали вымышленные тайные общества, а затем писали о них и распространяли всевозможные слухи.

Власти реагировали с инквизиторским пылом, преследуя ни в чем не повинных людей и обвиняя их в принадлежности к этим несуществующим организациям. В качестве защитной меры несчастные жертвы объединялись в реальные тайные общества, которые строились по образцу вымышленных. Так формировались скрытые кадры революционеров, причем часть из них была масонской или квазимасонской. Таким образом, миф еще раз послужил основанием «истории».

Не подлежит сомнению, что масонство или его ответвления внесли свой вклад в различные революционные движения девятнадцатого века. Так, например, и Мадзини, и Гарибальди были активными масонами, а само масонство – в основном через так называемых «карбонариев» – сыграло в объединении Италии еще большую роль, чем в образовании Соединенных Штатов. В России масонов тоже обвиняли в подрывной деятельности. Пушкин, например, писал о своей принадлежности к кишиневской ложе, чье активное участие в восстании декабристов 1825 года привело к запрещению масонских лож во всей стране. Нет нужды говорить, что запрет этот было невозможно провести в жизнь, но многие русские радикалы были высланы за границу, где они влились в зарубежные масонские общества. Этот процесс описан у Достоевского в «Бесах». Реальным прототипом революционеров Достоевского, выступал, конечно, Бакунин.

В действительности сложившаяся ситуация была гораздо сложнее и запутаннее. Если масоны принимали активное участие в революционных движениях девятнадцатого века в Европе, то их влияние на реакционные режимы – такие, как Меттерниха в Австрии или Фридриха Вильгельма III и Фридриха Вильгельма IV в Пруссии – было не менее сильным. Здесь масонство оказалось неразрывно связанным с правящей верхушкой – как в Британии, где Великая Ложа продолжала воплощать в себе викторианские идеалы трезвости, скромности и умеренности. Даже во Франции консерваторов среди масонов было не меньше, чем радикалов и революционеров.

Список выдающихся масонов девятнадцатого века привлекает к себе внимание даже своей неоднородностью. С одной стороны, в него входят такие фигуры, как итальянцы Мадзини и Гарибальди, Бакунин и молодой Керенский из России, ирландцы Дэниел О'Коннел и Генри Граттан. С другой стороны, этот список включает в себя также двух прусских королей, трех президентов Франции (Думер, Форе и Гамбетта) и душителя политических свобод Талейрана. В Британии в девятнадцатом веке масонами были Георг IV, Вильгельм IV, принц Уэльский Эдвард (впоследствии Эдуард VII), Каннинг, лорд Рэндолф Черчилль, маркиз Селсбери и Сесил Роде. Большинство наполеоновских маршалов были масонами, впрочем, как и большая часть их знаменитых противников – Нельсон, Веллингтон и сэр Джон Мур в Британии, Кутузов в России, Блюхер в Пруссии, а также основатели прусского генерального штаба Шарнхорст и Гнайзенау. Если обратиться к литературе и искусству, то масонами были англичане сэр Вальтер Скотт, Райдер Хаггард, Булвер-Литтон, Конан-Дойл, Троллоп, Киплинг и Уайльд. В Европе принадлежность Пушкина к радикальной ветви масонства уравновешивалась ультраконсервативными взглядами Иоганна Вольфганга фон Гёте.

Приведенный нами список, разумеется, далеко не полон. Однако он прекрасно иллюстрирует невозможность приписать ту или иную политическую ориентацию принадлежностью к масонству. Это справедливо не только для Европы. но и для всего остального мира. В Латинской Америке, к примеру, а также в Испании, Италии и других католических странах масонство являлось центром оппозиции, выступавшей против засилья церкви. Поэтому большинство политических деятелей, связанных с борьбой за независимость латиноамериканских стран – Боливар, Сан-Мартин и позднее Хуарес – были активными масонами. В то же время в братстве состояли испанские вице-короли, аристократы и землевладельцы, против которых сражались революционные республики, беря пример с Соединенных Штатов. В Бразилии, как в империи Педро II, так и в сменившей ее республике, у руля власти стояли масоны.

На севере континента не менее десяти американских президентов, помимо самого Вашингтона, были масонами: Монро, Эндрю Джексон, Полк, Бьюкенен, Эндрю Джонсон, Гарфилд, Теодор Рузвельт, Тафт, Хардинг, Франклин Д.«Рузвельт, Трумен и Форд. Войной Техаса за независимость от Мексики руководил масон Сэм Хьюстон. Дэви Крокетт, Джим Боуи и другие защитники Аламо были членами одной и той же ложи «Строгого послушания». Во время Гражданской войны в Америке масоны занимали ведущие позиции в обеих противоборствующих сторонах, но особенно много их было в государственных институтах и армии Конфедерации. Как из всего этого образовалось известное клише – это уже другое дело. То же самое относится к масонским корням ку-клукс-клана, который изначально был не той ужасной организацией, в которую он со временем превратился, а благотворительным обществом, предназначенным для защиты вдов и сирот от посягательств «саквояжников» с Севера.

Именно в Америке наше повествование совершает полный круг, поскольку именно здесь рыцари Храма получили то публичное признание, которого им не удалось добиться в других странах. Это признание приняло форму молодежной организации, созданной под покровительством масонов – Ордена де Моле. Орден де Моле был основан Фрэнком С. Лэндом в 1919 году в Канзас-Сити, штат Миссисипи. Он

«…назван в честь Жака де Моле, последнего Великого Магистра средневековых тамплиеров, который был сожжен на костре на острове посреди Сены вблизи собора Нотр-Дам 18 марта 1314 года за верность и преданность своему ордену».

Орден де Моле имеет восемьдесят пять отделений во всех пятидесяти штатах США, в округе Колумбия и в двенадцати зарубежных странах. Из штаб-квартиры в Канзас-Сити им управляет международный высший совет, который действует под эгидой Великой Ложи Флориды и состоит из 250 «видных масонов со всего мира». Каждое местное отделение должно находиться под покровительством масонской организации, а руководящий орган отделения, или Консультативный совет, должен состоять из масонов, имеющих степень мастера. Сам орден состоит из юношей от четырнадцати до двадцати одного года.

«Орден де Моле способствует выработке у своих членов семи добродетелей: сыновней любви (к родителям), почтения (к святыням), вежливости, товарищества, верности, чистоты (мыслей, слов и дел) и патриотизма».

Можно только предполагать, что рассказывают мальчикам о самом Жаке де Моле, о тамплиерах и о проступках, в которых их обвиняли. Нам неизвестно никаких упоминаний об этом в документах ордена. Тем не менее, эти документы рассказывают, хотя и в туманных выражениях, о цели ордена.

«Орден де Моле пытается дополнить то образование, которое дети получают дома, в церкви и в школе и таким образом лучше подготовить молодого человека к обязанностям гражданина, которые принадлежат ему по праву. Орден де Моле неизменно выступает против того, чтобы церковь, школа и гражданское общество объединялись под одной крышей. Он считает, что эти три Свободы являются основой величия нашей страны и должны стоять каждая на своем фундаменте и под отдельной крышей».

Насколько нам известно, ничего плохого о деятельности ордена де Моле сказать нельзя. Наоборот, он проводит достойную похвалы работу, предлагая более или менее разумные средства лечения характерных для Америки пороков, таких как агрессивный фундаментализм. Однако все это имеет далекое отношение к воинам и мистикам в белых мантиях, которые семь веков назад стремились своим мечом покорить небеса. Есть что-то от произведений Габриэля Гарсия Маркеса в самом существовании этой организации в сердце «средней Америки» – организации, призванной воспитывать личные и гражданские добродетели у молодого поколения, но названной в честь средневекового французского рыцаря, казненного за богохульство, ересь, содомию, колдовство и замешанного в других темных делах, которые способны ужаснуть даже Эвингов из Далласа, Каррингтонов из Денвера и всех порочных обитателей Пейтон-Плейс.