Глава 9

Тесс не поверила своим ушам.

— Пожениться? — переспросила она недоверчиво. — Пожениться? Ты серьезно?

Уилл кивнул.

— Если ты беременна, мы должны будем пожениться ради нашего ребенка. Мне кажется, ты уже достаточно настрадалась, слыша за спиной разговоры о незаконном ребенке. Поэтому, думаю, нам следует пожениться. И как можно скорее, чтобы не пошли сплетни о преждевременном рождении ребенка. Тогда можно будет объяснить, что ты забеременела в наш медовый месяц.

Она вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Ты предлагаешь жениться на мне, потому что хочешь, чтобы ребенок, которого может и не быть, родился законным?

— Проклятье, но это чертовски хорошая причина, — сказал он, защищаясь.

— Но единственная? — спросила она.

Лицо Уилла застыло.

— Ну… в общем… да, — произнес он. — Это будет благородным поступком.

Благородный поступок, повторила Тесс про себя. Все ее мечты и надежды рассеялись, как дым. Всего две минуты назад она думала, что все ее мечты о браке с Уиллом станут реальностью, но минуты прошли, и она поняла, что мечты ее нереальны. Он только что предложил ей выйти за него замуж. Ничего на свете она не хотела так сильно, как выйти за Уилла. Но он сделал свое предложение только потому, что хотел поступить благородно. Благородно.

Да как он посмел!

Когда он пришел к ней домой на ужин и они провел весь вечер вместе, он тогда чуть не поцеловал ее на прощание. Она подумала, что он неравнодушен к ней. С того вечера она надеялась, она верила, что, может быть, Уилл испытывает к ней те же чувства, что и она. И может быть, когда он узнает, что она не беременна от какого-то бандита, — и как еще она могла доказать это, как не позволить ему быть ее первым и единственным мужчиной? — тогда у них будет шанс создать что-нибудь вместе. Что-нибудь особенное.

Но она и предположить не могла, что после ночи, проведенной вместе, Уилл разрушит все ее романтические иллюзии словами о «благородном поступке».

Господи, какая я глупая, подумала Тесс.

Все, что она хотела от Уилла, — чтобы он любил се. Ей нужна была его любовь. Оказывается, он хотел и мог дать ей только сознание своего благородства. Слово «любовь» он не произносил.

— Нет, — сказала она твердо.

В первое мгновение, он, казалось, не понял, потому что никак не отреагировал. Затем очень тихо и медленно переспросил:

— Что?

— Я сказала «нет», — произнесла Тесс, выделив последнее слово. — Я не выйду за тебя.

Повисла тишина. Его единственная реакция выразилась словами:

— Но прошлая ночь…

— Прошлая ночь, — перебила она, — была больше, чем процесс зачатия ребенка. Во всяком случае, для меня.

— Но…

— И если единственная причина, по которой ты хочешь, чтобы мы поженились, — ребенок, то я считаю ее недостаточной. Вот и все.

У Тесс разрывалась сердце. Она и представить себе не могла, что сможет отказать Уиллу, даже если его предложение руки и сердца не продиктовано любовью. Ничто не могло сделать ее счастливее, чем идти рука об руку с Уиллом к алтарю и, стоя перед священником, давать друг другу клятвы в вечной любви. Но она хотела, чтобы Уилл любил ее и не мог жить без нее. Она хотела, чтобы Уиллу была нужна она.

Вероятность, что она забеременела, не так уж и велика. Меры предосторожности не казались ей необходимыми. Сейчас она вдруг поняла, как легкомысленно поступила. Глупо было не предохраняться. Но она действительно ни о чем не думала Она снова упрекнула себя в глупости. Дура, назвала она себя. И не только потому, что не подумала о мерах предосторожности прошлой ночью, но и из-за всего остального.

Глупо было даже предполагать, что Уилл Дэрроу может когда-нибудь влюбиться в нее. Даже если он перестал смотреть на нее как на младшую сестру своих друзей, даже если он занимался с ней любовью, сводя ее с ума своими нежными прикосновениями, даже если он предложил ей выйти за него замуж… он не любил ее. Он не любил ее так, как мужчина любит женщину, с которой собирается пройти по жизни вместе. Он не любил ее, хоть они и разделили постель. Он ничего не ответил, когда она призналась ему в любви прошлой ночью. Он никогда не произнесет слов любви.

— Я думаю, тебе пора идти, — сказала она, сама удивившись решительности своего тона.

Она поправила простыню, в которую закуталась, желая одеться как можно скорее. К сожалению, она не заметила, что потянула простыню, закрывавшую грудь Уилла. Теперь его грудь обнажилась. И одно бедро тоже. Он действительно был одним из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела. Она поверить не могла, что прошлой ночью их тела соединялись в общем порыве любовной страсти.

И еще она не могла поверить, что никогда больше не испытает близости с ним. Было бы безумием продолжать то, что заранее обречено на неудачу.

Какой-то момент ей казалось, что Уилл станет возражать. Но он не сказал ни слова. Его лицо застыло. Он отбросил простыню в сторону. Не обращая внимания на свою наготу, молча собрал одежду и направился в ванную.

Тесс сидела тихо в постели, ожидая, когда Уилл уйдет. Она слышала, как он собирался, как лилась вода в ванной, как хлопнула дверь комнаты, его шаги на ступенях, шум закрываемой входной двери. Она не пыталась ни остановить его, ни поторопить. Наверно, потому, что не знала, как ей поступить. За какие-то двенадцать часов она успела почувствовать себя самой счастливой женщиной на свете, получившей все, о чем она мечтала, и самой несчастной, мечты которой разбились о жестокую действительность.

Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой. У нее не осталось никого. Ни несуществующего ребенка, ни мифического любовника, чтобы скрасить ее существование. Уилл знал правду. Скоро все в Мэриголде узнают тоже. Но даже если Уилл не расскажет, то ее плоский живот положит конец слухам. И когда правда раскроется, Тесс окажется там же, где была с самого начала.

Только она никогда не будет прежней.

Она потеряла то, что никогда уже не обретет снова, отдав это мужчине, который не способен оценить ее подарок. И речь идет не только о девственности. Она отдала ему свое сердце и свою любовь. Уилл забрал у нее все.

Уилл целую неделю не появлялся в доме Тесс Потом ему пришла в голову мысль, что надо бы прийти и проверить, как у нее дела. Ведь прошло семь дней. Семь долгих дней. Семь долгих скучных дней. Семь очень долгих, очень скучных, очень трудных дней.

Их можно было назвать потерянными. Он не мог работать так хорошо, как прежде. Он постоянно думал о ней, волновался. И решил навестить Тесс. Правда, он хотел прийти к ней намного раньше — сказать откровенно, уже через пять минут после того, как ушел из ее дома тем утром. Но не смог, пока не прошло семь дней.

Хотя каждый из семи дней, казалось, тянулся бесконечно… Время шло, а его мысли и чувства все еще были в полнейшем беспорядке. Теперь ночь, которую они провели с Тесс, казалась ему целой жизнью, проведенной вместе с ней. И, если говорить правду, самой замечательной жизнью на свете. Эта ночь была полна радости, счастья и тепла.

За одну ночь Уилл испытал столько счастья, сколько не испытывал за всю свою жизнь. Но теперь все кончено. Она велела ему уйти.

Какой ты дурак, Уилл Дэрроу, сказал он себе однажды утром за чашкой кофе, ожидая первого клиента. Бенджи и Ким приходили попозже, а сейчас, в шесть тридцать, Уилл сидел в гараже один и, как обычно, был не в настроении дружески общаться и проявлять любезность. Фактически, у него теперь всегда было плохое настроение. Все семь дней. Не то чтобы он считал эти дни, но… Важно, что он не будет больше прежним Уиллом Дэрроу, если они с Тесс не выяснят свои отношения.

Они смогли целую неделю избегать друг друга. Уилл все время торчал дома или неподалеку от дома, и Тесс, видимо, делала то же самое. Но Мэриголд — маленький городок, в котором все знали друг друга. Они с Тесс не смогут избегать друг друга вечно. Особенно летом, когда все заподозрят неладное, если они будут все время сидеть дома. Рано или поздно они столкнутся. И тогда им обоим будет очень неловко.

Особенно, если Тесс беременна.

Несмотря на ее заверения в обратном, Уилл не мог не думать о таком варианте. Что, если она ошиблась в своих расчетах? Что, если все-таки она забеременела? Что, если как раз в тот момент, когда все разговоры о ее беременности закончатся, окажется, что Тесс на самом деле ждет ребенка? Что, если все начнут тогда гадать о том, кто отец? Уилл не мог позволить Тесс оказаться одной в такой ситуации. Он будет рядом с ней и не будет ничего скрывать.

А что, если Тесс откажется выходить за него замуж? Что, если она захочет растить ребенка одна? Уилл не мог допустить такого. Не только потому, что чувствовал себя ответственным за ребенка, но потому, что хотел быть ему настоящим отцом, ведь ребенок и его тоже. Его плоть и кровь. Кем себя вообразила Тесс, если она думает, что сможет запретить ему принять участие в его воспитании?

Уилл закрыл глаза и велел себе успокоиться.

Тесс ничего ему не запрещала. Сейчас он не может знать, как она отреагировала бы на ребенка или на его намерение принять участие в его воспитании. Она, возможно, и не беременна. Вполне вероятно, не беременна, поправился он.

А что, если да?

Уилл тяжело вздохнул и выпил остатки кофе.

Он не мог понять, как допустил, чтобы все так запуталась. Во всем виноват он сам. Он не смог устоять перед Тесс в ту ночь. Он утратил над собой контроль. Она представлялась ему такой прекрасной. И все было так чудесно, так правильно, так естественно.

Забавно, как все вдруг стало так сложно и не правильно.

Тесс раскладывала белье в гостиной, когда услышала знакомый звук мотора, который издавал грузовик Уилла Дэрроу. Она застыла со стопкой белья в руках. Она гадала, кто из них первым решится выйти из укрытия, и не очень удивилась, когда увидела Уилла. Хотя она уже перешла на диету, состоявшую из пепси-лайт и печенья, все равно скоро ей пришлось бы рискнуть и выбраться в супермаркет за продуктами.

Теперь ей больше не нужно бояться столкнуться с Уиллом в магазине. Теперь ей придется встретиться с ним один на один в собственном доме. Совсем рядом со спальней, в которой все и произошло.

Она пожалела, что пряталась так долго.

За неделю Тесс поняла, что не видеть Уилла для нее очень тяжело, а жить без него будет еще тяжелее. И еще она узнала, что это такое — скучать по Уиллу. Но самое главное, она поняла, что не сможет устоять от искушения, если снова увидит Уилла.

Она аккуратно поправила стопку с бельем и провела ладонью по своему розовому джемперу Она больше не носила желтый. Он напоминал ей об Уилле.

Тесс стянула резинку с волос, позволив им свободно лежать на плечах, потому что так ей было удобнее. В дверь три раза постучали. Она сделала глубокий успокаивающий вздох и подошла к двери, но не открыла.

— Привет, — сказала она через стекло.

Уилл внимательно посмотрел на нее и ответил мягко:

— Привет.

Повисла неловкая пауза. Они просто стояли и смотрели друг на друга через стекло. Уилл выглядел усталым, взволнованным, нетерпеливым, точно так же чувствовала себя всю неделю и Тесс. На его синей футболке золотыми буквами было написано «Спортивный зал Тео». Он не заправил футболку в потертые джинсы. Его темные волосы выглядели так, словно их недавно пытались причесать, но безуспешно. Очевидно, Уилла не слишком волновала собственная внешность. И он показался Тесс еще привлекательнее.

— Я могу войти? — спросил он в конце концов.

Рука Тесс инстинктивно потянулась к дверной ручке, но остановилась.

— Что тебе нужно? Тебе не надо было приходить, — сказала она, уронив руку.

Его брови приподнялись от удивления. Очевидно, он не ожидал такого ответа.

— Почему нет? — спросил он резко.

Потому что ты хочешь поступить благородно, подумала Тесс. Потому что ты не любишь меня так, как я люблю тебя.

— Мне кажется, мы все обсудили, — сказала она.

Он посмотрел на нее.

— Мне так не кажется. Позволь мне войти, Тесс, — его слова прозвучали как приказ.

В конце концов, она в своем доме, а не в его.

Она покачала головой.

— Я как раз… собиралась уходить, — солгала она.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Позволь мне войти, Тесс, — повторил он требовательно.

— Я ухожу, — повторила Тесс.

Он перевел взгляд с ее лица на ноги. На голые ноги. Через стекло было прекрасно видел, что на ней нет обуви.

— Ты ничего не забыла? — спросил он, снова глядя ей в глаза.

Она нервно закусила губу, и его взгляд немедленно переместился на ее губы. Его зрачки расширились, губы раскрылись, словно он вспомнил, как их губы встретились в поцелуе.

О, Господи!

— Я имела в виду, — попыталась девушка. — Я… я собиралась уходить через пару минут. Как только надену туфли.

Он знал, что она лжет, и она видела это. Однако он произнес:

— Прекрасно. Я отвезу тебя туда, куда тебе нужно.

Тесс вздохнула, чувствуя, как ее спокойствие испаряется. Она не умела лгать, но продолжала:

— Спасибо, не надо. Я недалеко.

Ну, по крайней мере, сейчас она сказала правду. Фактически она вообще никуда не собиралась идти.

— Позволь мне войти, Тесс, — сказал он в третий раз.

Больше она не могла ничего придумать и не могла отказывать ему. В его голосе уже была мольба. И потом, она на самом деле не хотела, чтобы он уходил. Видеть его снова, даже при таких обстоятельствах, даже если только на несколько минут, было слишком чудесно, чтобы от этого отказываться.

Как только она отодвинула щеколду, он потянул дверь на себя, словно боялся, что она передумает. Он вошел внутрь так стремительно, что у Тесс не было времени отойти. Она упала бы, если бы Уилл не обхватил ее руками за талию.

И не прижал к себе.

— Привет, — прошептал он снова.

— Привет, — ответила она шепотом.

Она сжала руки в кулаки и прижала к его груди, словно защищаясь. Но они раскрылись сами собой, не подчинившись ее желанию, и легли на его теплую грудь. Кончиками пальцев Тесс чувствовала, как бешено бьется его сердце. Она знала, что его так же взволновала их встреча, как и ее. Ей стало спокойнее. Совсем чуть-чуть.

Неплохо для начала.

Уилл обнимал ее руками за талию, потом одна скользнула на ее бедра. Но он не прижал ее крепче, очевидно потому, что его не обрадовал прием, который она ему оказала. Неожиданно для себя он сказал:

— Я скучал по тебе.

Ее сердце сжалось.

— Я тоже скучала по тебе, — призналась она.

— И я думаю, что нам по-прежнему нужно поговорить.

— Я думаю, мы поговорили обо всем, что нужно. Ты здесь только потому, что хочешь быть благородным, Уилл.

— Нет. Не только.

— Тогда почему?

Он улыбнулся.

— Я не закончил покраску дет… — он остановился, его улыбка погасла. Но он быстро спохватился и продолжал:

— Я не закончил работу, которую начал. А ты знаешь, что я ненавижу оставлять работу недоделанной.

Она кивнула и ответила:

— Шон закончил покраску сам на прошлой неделе. Он тоже ненавидит оставлять работу недоделанной.

Улыбка Уилла пропала совсем.

— О, хорошо. Он должен был позвать меня. Я бы помог.

Она отвела взгляд, глядя поверх плеча Уилла.

— Он собирался, но я… велела ему не беспокоить тебя. Сказала, что у тебя нет времени.

Уилл ничего не ответил, словно обдумывая ее слова. Потом очень тихо произнес:

— Но у меня нашлось бы время для покраски.

Она кивнула.

— Хорошо, в любом случае работа уже сделана.

— Тогда, я полагаю, мне нет нужды оставаться здесь, — проговорил он.

Но, казалось, у его рук было другое мнение, потому что они крепче обхватили бедра Тесс и прижали ее к своему телу. Она послушно придвинулась ближе, обняв его за плечи. Ей даже не пришло в голову остановить его. Еще чуть-чуть, подумала она, и она сможет прижаться губами к его теплой коже в ложбинке у горла. Импульсивно она положила руку ему на затылок, наслаждаясь теплом его кожи и шелковистостью волос.

— Тесс, — прошептал он, проводя рукой по ее спине. — Я действительно думаю, что нам нужно поговорить…

Она уже решила, что ошиблась насчет него, насчет его чувств к ней. Он казался таким нежным, таким заботливым, таким… любящим…

Может быть, у них все-таки есть шанс. Может быть, подумала она на долю секунды, он тоже испытывает к ней чувства, может быть, он…

— Меня волнует, что ты можешь быть беременна, — сказал он.

Ее словно окатили ледяной водой. Робкий огонек надежды, вспыхнувший в ней, тут же погас.

Тесс ответила, стараясь оставаться спокойной.

— Да?

Он придвинулся ближе и положил руку ей на спину. Она оказалась прижатой к его широкой груди, касаясь макушкой его подбородка. Тесс позволила ему сделать так по двум причинам.

Во-первых, ей не хотелось, чтобы он увидел слезы у нее в глазах, которые появились из-за боли в сердце, причиненной тем, что он так близко, но не любит ее. А во-вторых, она не хотела видеть жалость в его глазах, когда он говорил о благородстве.

Можно было еще добавить третью причину, подумала она, обвивая его талию руками. Она хотела последний раз почувствовать его объятие, даже если оно будет длиться всего несколько мгновений.

— Я знаю, ты говорила, что время безопасное, начал он, — и что вероятность очень мала. Но Тесс, всю прошлую неделю я непрерывно думал о том, что внутри тебя может расти ребенок. О том, что я могу стать отцом. Обо всем, что может последовать потом.

Какая ирония, подумала Тесс. Она всю неделю думала только о том, как Уилл обнимал ее, как ласкал ее тело, как лежал обнаженный рядом с ней, как его губы накрывали ее, как его пальцы исследовали ее тело, как их тела переплетались друг с другом. Она думала всю неделю, что невозможно любить сильнее, чем она любит Уилла, что ночь, которую они провели вместе, придала ее любви новую глубину.

Только о ребенке она не задумывалась ни на секунду. Все ее мысли занимал Уилл. Он один.

Очевидно, в отличие от нее, у Уилла не было таких проблем. Все, что его волновало, — это ребенок. Вот почему он пришел сегодня. Не ради Тесс, а ради ребенка, которого они могли зачать.

Она хотела оттолкнуть его, но его руки начали поглаживать ее спину, успокаивая, расслабляя. Казалось, ему доставляло удовольствие прикасаться к ней. Но он никогда не говорил, что ему не хотелось касаться ее, напомнила она себе.

Он не говорил также, что не хочет снова заниматься с ней любовью или что он не хочет больше видеть ее. Несомненно, она небезразлична ему. Каждый, кто увидел бы, как он обнимает ее сейчас, подумал бы то же самое.

Но он так прикасается к ней не потому, что любит ее. Он беспокоился о ней, потому что так было всегда. Все-таки она младшая сестра его друга Финна. А теперь она может стать матерью его ребенка. Но он не любит ее. Во всяком случае не так, как мужчина любит женщину. Не так, как она любит его.

— Уилл, — сказала она, удивившись тому, что в ее голосе не отразилась та грусть, которую она чувствовала.

Не дав ей закончить речь, он произнес:

— Когда… когда ты будешь знать наверняка?

Насчет ребенка, я имею в виду. Через сколько дней ты узнаешь, что ты…

— Я не беременна, — отрезала она.

Его руки замерли у нее на плечах.

— Не беременна?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Ох.

Она вздохнула, но не смогла отодвинуться. К ее удивлению, Уилл тоже не отодвинулся. Он продолжал обнимать ее так же крепко, как раньше. Но очень медленно его руки вернулись на спину, и Тесс заметила, как он очень медленно отодвигается от нее.

— Я узнала, что не беременна, вчера, — сказала она. — Месячные пришли раньше, чем обычно. Так что волноваться не о чем. Нет никакого ребенка.

Какое-то мгновение он не двигался, не говорил, не дышал. И тут Тесс подумала, а вдруг она ошибалась. Может быть, он пришел не из-за ее беременности. Может быть, он на самом деле скучал по ней. Может, есть еще слабая надежда, что они…

Он сделал шаг назад, и крошечная надежда, за которую Тесс цеплялась, испарилась. Уилл пришел, думая, что она беременна. Она не может продолжать обманывать себя и надеяться на что-то. Он пришел не потому, что хотел увидеть ее, не потому, что не мог жить без нее. Он пришел, предполагая, что она ждет от него ребенка, о котором он обязан будет заботиться.

— Я думаю, ты сообщила хорошие новости, ты согласна? — сказал он.

Но в его голосе Тесс не услышала ни облегчения, ни спешки, как если бы он собирался уйти как можно скорее.

— Да, — согласилась она.

Хотя на самом деле она чувствовала разочарование. Даже больше — пустоту. Тягостную пустоту. Странно. Забеременеть от Уилла было бы самой ужасной вещью на свете. Она столкнулась бы со всеми тяготами жизни матери-одиночки.

И, что еще хуже, она продолжала бы жить в том же городе, что и отец ребенка, зная, что он не любит ее. Уилл хотел бы принимать участие в воспитании ребенка, и она не смогла бы помешать ему. Даже если бы он продолжал хотеть ее физически, она ни за что не вышла бы за него замуж без любви.

Так что ей следовало бы радоваться тому, что она не беременна.

— Ты пришел сюда, потому что боялся, что я беременна?

Казалось, она задела его, потому что Уилл выглядел смущенным.

— Ну да, — выдавил он в конце концов. — Зачем же еще?

Действительно, зачем же еще ему приходить?

Ее сердце сжалось. Конечно, что-то влекло их друг к другу. Но не любовь. И теперь, когда никаких обязательств нет, он забудет все, что произошло между ними.

— Значит, ты можешь спокойно идти домой, сказала девушка.

Она удержалась от того, чтобы скрестить руки на груди и изобразить холодное презрение.

— Ты свободен, — продолжала она, придавая своему голосу радостный и беззаботный тон. — Можешь идти праздновать! Никакого ребенка нет!

Ура!

Прежде чем Уилл сказал или сделал что-то, Тесс сама вырвалась из его объятий. И он не предпринял никаких попыток удержать ее. Она сделала шаг назад. Потом еще один. И еще.

Вот, подумала она, оказавшись в другом конце прихожей. Как все просто. Только нужно вовремя сделать первый шаг! И не останавливаться!

Когда она подняла глаза на Уилла, то удивилась его растерянному виду. Забавно. Если бы она не знала его так хорошо, она могла бы подумать, что он расстроился из-за того, что она не беременна. Тесс ведь расстроилась из-за того же самого, хотя и боялась признаться в этом самой себе. Но Уилл? Она поверить не могла, что он мог расстроиться.

Просто невозможно.

Он выглядел растерянным, потому что вся ситуация сложилась очень неловко. Слишком много возникало проблем. Они всегда были друзьями, даже больше, чем просто друзьями. Уилл считался практически членом семьи Монэхэнов.

И то, что произошло между ними, навсегда меняло положение. Их отношения, как и отношения Уилла со всеми Монэхэнами, уже никогда не будут такими, как раньше.

Уилл всегда хотел поступать благородно. А лишение невинности сестры лучшего друга никак нельзя назвать благородным поступком. Он будет чувствовать себя подлецом. И тот факт, что их отношения длились только одну ночь, все усложнял. Им придется держать в секрете все, что между ними произошло, добавив тем самым новые проблемы. Он не сможет общаться с Финном так же свободно, как раньше. По крайней мере, до тех пор, пока Уилл не забудет о близости с Тесс.

Он тяжело вздохнул и запустил пальцы в волосы.

— Тесс, я не хотел… — пролепетал он.

Не в силах закончить предложение, Уилл закрыл рот и уронил руки.

Он выглядел таким смущенным, что Тесс захотелось подойти к нему, положить руку на плечо и сказать, что все будет в порядке. Они справятся со всеми трудностями вместе. Но она солгала бы. Поэтому она только попыталась изобразить улыбку и на подгибающихся ногах подошла к двери. Не говоря ни слова, она распахнула ее и отошла в сторону, чтобы дать ему пройти.

Мгновение он колебался, словно собираясь что-то сказать. Возможно, даже «Нам надо поговорить». Но затем, очевидно, чувствуя себя таким же беспомощным, как она, сделал несколько шагов по направлению к двери, задержался на пороге и обернулся, чтобы взглянуть на нее в последний раз.

Прежде чем она успела сообразить, что он собирается сделать, он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Три раза.

Тесс инстинктивно подняла руку, чтобы накрыть ладонью его пальцы. Но он убрал свою руку раньше. Повернулся и спустился по ступенькам, не оборачиваясь.

Даже после того, как он залез в свой грузовик и завел мотор, он не посмотрел на нее. Тесс закрыла дверь и наблюдала за ним через стекло.

Она смотрела, как он садится в машину, как она трогается с места и с бешеной скоростью выезжает на дорогу. Она отвела взгляд, только когда Уилл скрылся за углом.

Глава 10

За две недели, прошедшие после решающего разговора в доме Тесс, все жители Мэриголда заметили большие изменения в поведении Уилла Дэрроу. Уилл стал странным и мрачным.

Таким он никогда еще не был. Самый веселый, жизнерадостный и общительный парень превратился в хмурого, неразговорчивого человека. Его состояние сразу вызвало сочувствие среди горожан. Даже Абигайль Торранс перестала носить ему запеканки, потому что он сказал, что не любит лапшу с тунцом. Нет нужды говорить, что Абигайль была просто ошарашена.

Даже его лучший друг Финн Монэхэн не выдержал и однажды прямо спросил: что, черт побери, с ним происходит, что за причина? Уилл не хотел отвечать, но у него против его воли вырвалось, что виновато не «что», а «кто». Больше он ничего не хотел говорить, наотрез отказываясь называть имя. Финну оставалось только гадать, кто занимал все мысли друга.

Когда Финн спросил, пойдет ли Уилл праздновать День независимости США — Четвертое июля, Уилл велел оставить его в покое.

— Тогда я тоже никуда не пойду, пока ты не скажешь мне, что с тобой происходит, — заявил Финн. — Ты сам на себя не похож уже две недели. И Шон сказал, что ты так и не появился у Тесси, чтобы докрасить детскую. Ему пришлось заканчивать работу одному. Странно, Уилл. Ты никогда не отлынивал от работы.