Глава 4

Уилл Дэрроу изучал лицо Тесс в ореоле яркого света лампы, освещавшей ее сзади. В его голове вертелись сейчас две мысли. Первая — о том, в какую красивую женщину она превратилась. Вторая — он всем сердцем хотел поверить, что она не беременна.

Что он может сделать? Слишком много фактов свидетельствовало против нее. Ладно, он может поверить, что в ее номере в мотеле находился лишь служащий, но в мотеле в Блуминггонс она останавливалась в марте, когда кондиционер не требуется. И она никогда не болела, только что-то совершенно чуждое ее организму могло вызвать такую реакцию, как тошнота. Например, беременность. Действительно, в местной библиотеке был Интернет, но… И она не сказала, зачем ходила к врачу. Дважды за два месяца. Женщины ходят к такому врачу раз в год, если только у них нет особых причин для визита к нему. Например, беременности.

Хотя Тесс не похожа на человека, который может лгать насчет таких вещей, он видел, что она боится и ведет себя странно. Мэриголд был маленьким городком с очень консервативно настроенными жителями, которые из-за таких слухов могут повернуться к Тесс спиной.

К тому же ее братья готовы убить всякого, кто мог бы сказать что-нибудь плохое о семье Монэхэн. Они никогда не тронут и волоска на голове Тесс, они ее просто обожают, но готовы сделать отбивную из любого, кто посмеет обидеть их сестренку Уилл пришел к выводу, что Тесс продолжает отрицать очевидное только для того, чтобы сохранить мир и спокойствие в городе в течение как можно большего времени.

Она ненавидела доставлять кому-то неприятности. Ненавидела ссоры и проблемы. А страх может менять поведение человека на прямо противоположное. О, Господи, как она, должно быть, напугана — беременная, без мужа, в таком городе, как Мэриголд, где все суют нос в чужие дела! Проклятье, ведь он тоже отрицал бы все, окажись он на ее месте.

Все еще чувствуя смущение, Уилл обвел взглядом комнату. Его сердце остановилось, когда он увидел, что находилось в ней, — разобранная детская кроватка, колыбелька, мешок, полный игрушек, и гора картонных коробок в углу.

Одна из них не была закрыта, и он заметил, что она наполнена доверху одеждой. Одеждой розовых, желтых и голубых цветов. Детская одежда.

Детская одежда?

Конечно, Тесс тоже носила яркие цвета. Он непроизвольно взглянул на ее одежду — бледно-голубую пижаму, но лучше бы он не смотрел.

Потому что короткая пижамная кофточка плотно облегала ее грудь и под ней не было лифчика, а пижамные штанишки плотно сидели на бедрах, открывая полоску кожи цвета сливок между ними и пижамной кофточкой.

Проклятье, выругался Уилл про себя.

— А это ты как объяснишь? — спросил он, обводя рукой вещи в комнате. — Как ты объяснишь это, Тесс? — повторил он, смотря ей в глаза. — Если ты не беременна, я не понимаю, почему все это здесь.

Она закрыла лицо руками. Он не понял, что означал ее жест — отчаяние или усталость, стыд или гнев.

— Тесс? — позвал он.

Она подняла голову, вздернув подбородок, и посмотрела прямо на него с вызовом в глазах.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — сказала она. Нет нужды говорить больше.

Ее слова привели его в бешенство, которое он не смел показать. Такое отношение страшно обидело его. Раньше Тесс Монэхэн все бы отдала, чтобы оказаться с ним в одной комнате. Раньше она ходила за ним, как приклеенная. Теперь кто-то другой занял его место. Она не только велела Уиллу уходить, она носила под сердцем ребенка другого мужчины.

Эта мысль билась в его мозгу. Он назвал отца ребенка Тесс «другим мужчиной». Но он сам никогда бы не посмел стать мужчиной Тесс Монэхэн. Уилл был на десять лет старше. Для него Тесс оставалась ребенком, до тех пор…

Когда она вернулась домой из университета с дипломом и степенью магистра, она уже выглядим… не как ребенок. Тесс уехала из Мэриголда тощей семнадцатилетней девчонкой с плоской грудью и проблемной кожей, а вернулась назад, выглядя, как…

Просто супер!

И с тех пор новая Тесс чертовски смущала его.

Стоило ему оказаться с ней в одной комнате, как сейчас, например, ему становилось жарко.

Все время. Если бы Финн только заподозрил, что мысли Уилла о его сестре далеки от невинных, он хорошенько вздул бы приятеля.

Теперь Тесс исполнилось двадцать шесть, и никто не мог усомниться в том, что она настоящая женщина. Но в ней все равно осталось что-то невинное, что-то чистое, юное. Даже ее беременность не изменила такого впечатления. Уиллу она казалась прежней неискушенной девушкой, которая совершенно случайно выросла в красивую, соблазнительную, волнующую, желанную, сводящую с ума… О, Господи, у него даже во рту пересохло, — такой прелестной женщиной она стала.

О чем он думает? Проклятье!

Невинная девушка-ребенок с внешностью ведьмы-искусительницы? Именно такое сочетание могло свести с ума любого мужчину.

Но у него и Тесс не было шансов. Он не мог добиваться младшей сестры лучшего друга. И он предпочитал не вспоминать, что его первой реакцией на ее признание было заключить ее в объятия и прижаться губами к ее губам в страстном поцелуе.

Теперь Тесс ждет ребенка от другого мужчины. И неважно, что воспоминание о ее признании живо в его памяти. И неважно, что он сожалеет о том, что сбежал тогда, сожалеет о том, что не подошел и не обнял ее, не прижался губами к ее губам в страстном поцелуе…

Тесс Монэхэн ждет ребенка. Ребенка от другого мужчины. И Уиллу придется смириться с реальностью.

— Я хочу, чтобы ты ушел, Уилл, — сказала она, нарушив ход его мыслей. — Хочу, чтобы ты ушел.

Если ты не веришь моему слову, что все слухи неверны, я не хочу видеть тебя здесь.

Ему указали на дверь, понял Уилл.

Не говоря ни слова, он направился к выходу Он действительно не мог поверить ее словам. Слишком много вещей свидетельствовало о ее беременности. Объяснения Тесс его не убеждали, она странно вела себя, и он видел, что она не такая, как всегда, потому что выглядит бледной и истощенной.

А Тссс никогда не была больным, истощенным человеком. И ей не потребовалась бы починка кондиционера в марте. У нее нет компьютера, чтобы сидеть в Интернете столько, сколько она говорит. И она никогда, никогда не болела.

Кроме того, она два раза ходила к тому… врачу… два раза за два месяца.

Все вместе означало только одно — Тесс беременна.

Тесс Монэхэн ждет ребенка, подумал Уилл, открывая дверь и спускаясь по ступенькам.

Проклятье, куда катится мир?

К тому времени как занятия в школе закончились и дети отправились на летние каникулы, начинавшиеся во вторую неделю июня, лето уже было в разгаре. Свежие зеленые листья кленов и дубов радовали глаз, зеленая густая трава покрывала лужайки и газоны в парках. Распустились великолепные красные, белые, желтые и розовые розы.

Небо поражало своим ярко-голубым цветом, чистотой и бескрайностью…

Тесс Монэхэн уже давно прекратила всякие попытки отрицать, что она беременна. За прошедший месяц ей не удалось убедить в своей правоте ни одного жителя Мэриголда. Все считали, что она ждет ребенка. Точка. Всякие возражения бесполезны. Оставалось только ждать — время докажет, что нет никакого ребенка.

Теперь, когда кто-нибудь поздравлял ее с предстоящим радостным событием, она только слабо улыбалась, бормотала «спасибо» и шла дальше.

Когда кто-нибудь оказывался перед ее дверью с коробкой, полной одеждой для младенцев и беременных, она только слабо улыбалась, бормотала «спасибо» и относила принесенное в подвал, увеличивая и без того огромную гору вещей.

Когда кто-нибудь из местных библиотекарей добавлял книжку о беременности или по уходу за младенцами к кучке заказанных Тесс книг, она только беспомощно улыбалась, бормотала «спасибо» и клала ненужную книгу поверх своих.

Теперь все были удовлетворены. Никто не смотрел на нее косо. Напротив, все, казалось, искренне радовались предстоящему появлению ребенка — несуществующего ребенка. Иногда Тесс даже чувствовала себя почти виноватой, что не беременна, настолько все были счастливы придуманным ими фактом.

Даже ее собственная семья держалась на высоте. Ее родители, после того как справились с первым шоком от новости, полученной от Финна, казалось, не испытывали стыда за свою дочь, так неожиданно превратившуюся из добропорядочной девушки в падшую женщину. Даже перспектива помогать Тесс одной воспитывать ребенка не огорчала их. Напротив, они были взволнованы предстоящим появлением их первого внука и прислали миленький вязаный детский свитер, который она добавила к более чем богатому приданому несуществующего младенца. Ее братья расплывались в улыбках и выглядели совершенными идиотами каждый раз, когда кто-нибудь упоминал, что они скоро станут дядями.

Разумеется, кроме Финна. Финн все еще не терял надежды найти отца ребенка и заставить его жениться на Тесс. Ему требовалось только, чтобы Тесс назвала его имя. Но она не называла.

Тесс между тем терпеливо слушала разговоры за ее спиной о беременности и стоически выдерживала все попытки друзей помочь ей, уже свыкшись с мыслью, что придется терпеть до конца созданный воображением жителей Мэриголда фарс. Другого выхода не было.

Больше всего раздражали Тссс слухи и сплетни о воображаемом отце несуществующего ребенка и попытки как более мягче выведать у нес, кто бы мог им быть. Начинались такие разговоры почти невинно, но с каждым днем любопытство нарастало, и предположения становились все более невероятными, а вопросы — назойливыми.

«О, Тссс. Вы с отцом ребенка, наверно, так рады». Или: «Тссс, мы так рады, что у тебя прошли приступы утренней тошноты. Отец ребенка, должно быть, тоже рад». Далее следовал поощряющий к ответу кивок. Или: «Тесс Монэхэн, ты просто сияешь. Спорим, отец ребенка просто голову теряет!» Это произносилось с ехидной улыбкой. И вопрошающим взглядом. И поощряющим кивком.

Скоро люди начнут останавливать се на улице, чтобы сказать: «Ну ладно, Тесс, кто он?» Что она тогда будет делать? Игнорировать сплетни и слухи сравнительно легко, сохраняя видимость вежливости, но как отвечать на такие нескромные, поставленные в лоб вопросы?

Лето для нее будет долгим.

Во вторую неделю июня Тесс стояла в очереди в новом супермаркете Мэриголда с тележкой, наполненной ее обычным рационом полезных для здоровья продуктов — свежими овощами, макаронами, обезжиренным молоком и т.д. Она ждала, когда подойдет ее очередь, листая одну из брошюр, лежавших на полке вместе с жевательной резинкой и прочими мелочами, которые покупатели импульсивно добавляли в своим покупкам перед самой кассой. Брошюра была о снижении веса. И тут подкатила свою тележку и встала прямо за ней Нэнси Роузен.

— Выбрось ее, Тесс, — сказала она, увидев название книжки. — Ты все равно растолстеешь, тут уж ничего нельзя поделать, так что даже не обращай внимания на вес.

Тесс повернулась к своей рыжеволосой соседке и холодно взглянула на нее.

— Извини? — сказала она, надеясь, что ее холодность заставит разговорчивую особу держать свое мнение при себе.

Напрасно.

— Я сказала, — невозмутимо продолжила Нэнси, — что ты все равно растолстеешь, потому что ждешь ребенка и следить за весом бесполезно.

Тесс решила удовлетворить потребность женщины в болтовне.

— Моя диета не изменилась ни на йоту. С чего мне растолстеть?

Нэнси улыбнулась — Только с одного. С потребностей. Разве тебе еще ничего не захотелось?

— Нет, — ответила Тесс честно.

— Значит, у тебя еще впереди, — сказала Нэнси. — Когда я ждала Стефани, а потом Кристофера, — она взмахнула руками, — я семь месяцев сходила с ума по итальянскому мороженому и салями!

— Хорошо, значит, ты нуждалась в кальции и протеине, — прокомментировала Тесс.

— Да, и объем моих бедер был шире, чем Род-Айленд, — продолжала Нэнси. — Даже потеряв избыточный вес, мое тело все равно никогда уже не будет прежним. Так что можешь попрощаться и с маленькой грудью тоже, детка.

Тесс закатила глаза. Нэнси Роузен никогда не обладала ни чувством такта, ни элементарной вежливостью, но зато она никогда ни о ком не говорила плохо. Тесс уже успела понять одну вещь — женщинам, родившим детей, доставляло огромное удовольствие делиться с подругами историями о собственной беременности. И выражения «избыточный вес» и «растяжки» в их разговорах всегда произносились с гордостью.

— А растяжки! — добавила Нэнси. — О, Господи, ты и представить себе не можешь!

Тесс слабо улыбнулась. Ее очередь наконец-то подошла, что вызвало у нее вздох облегчения.

Она повернулась, чтобы выложить продукты, надеясь, что разговор с Нэнси окончен.

Куда там!

— Тесс, — сказала Ненси, толкая свою тележку, ты уже записалась на занятия для будущих матерей? Начинать нужно как можно раньше. И нужно записать отца ребенка тоже.

Тесс подняла голову, чтобы увидеть то, что она и ожидала увидеть, — вопрошающий взгляд.

И поощряющий кивок. Будь она ближе, Нэнси, без сомнения, потрепала бы ее по плечу.

— Мм, — пробормотала Тесс, игнорируя упоминания отца ребенка.

И тут Нэнси проговорила:

— Кто, кстати, отец ребенка? Мы все умираем от желания узнать.

Ну вот. Все-таки произошло. Тесс подошла к краю пропасти. Никто не поверит, если она скажет, что не беременна. Никто не верил, когда она убеждала всех в этом. Она уже не отвечает за свои действия. Жители Мэриголда довели ее.

Чтобы отвязаться от Нэнси, она сказала:

— Ты его не знаешь. Он не из Мэриголда.

Лицо Нэнси осветилось. Она получила новую информацию для мэриголдских сплетниц.

— Ты нас когда-нибудь познакомишь с ним? спросила она.

Тесс потянулась за кошельком и, выдержав паузу, взглянула на Нэнси:

— Вы, наверно, никогда не увидите его. Фактически, я не собираюсь с ним встречаться.

Женщина открыла рот от изумления, что получилось очень смешно.

— Но почему? — воскликнула она.

Тесс горько вздохнула.

— Потому что он участник программы защиты свидетелей, ему нельзя показываться.

Глаза Нэнси стали круглыми, как блюдца.

— Что?

Тесс вернулась к своим покупкам.

— Его защищает программа защиты свидетелей.

Наверно, теперь он продает обувь где-нибудь в Айдахо. Он не знает, что я беременна. — Для большего эффекта она прижала руку к животу и вздохнула еще печальнее, чем в первый раз. — Какая трагедия. Наш малыш вырастет, не зная своего отца.

На лице Нэнси появилось скептическое выражение. Но потом она произнесла:

— О, Тесс. Мне так жаль. Бедный малыш. Бедный малыш, у которого не будет отца.

Рот у Тесс раскрылся от изумления. Неужели Нэнси поверила в такую безумную, невероятную историю? Тесс могла до посинения убеждать всех в том, что она не беременна, и никто не поверил ни единому слову, а стоило сочинить совершенно невероятную историю, и в нее сразу поверили.

Как такое возможно?

— Нэнси, не…

Но женщина уже взмахнула рукой, перебивая ее.

— Не скажу ни единой душе. Тесс, — поклялась она торжественно. — Я понимаю, насколько деликатна твоя ситуация.

— Но Нэнси…

— И ты можешь рассчитывать на нас с Эдом, если тебе что-нибудь понадобится. Только дай нам знать, и все.

— Но Нэнси…

— Программа защиты свидетелей! Поверить не могу…

— Но…

— Я хотела сказать, такое происходит только в кино, не правда ли? И ты понятия не имеешь, где он? И он не знает о ребенке? Как ужасно!

Тесс попыталась остановить поток слов, льющихся из Нэнси, но поздно. Остановить ее было невозможно. В конце концов их разговор прекратил окрик разъяренной кассирши, которой пришлось все выслушать в ожидании, пока Тесс обратит на нее внимание и заплатит. И она тоже не расскажет ни единой душе — можно не сомневаться!

И, что еще хуже, позади кассира, в следующей очереди стоял не кто-нибудь, а Уилл Дэрроу. И он тоже смотрел на Тесс с открытым ртом и выражением ужаса на лице. Ужаса, но не недоверия.

Она закрыла глаза и застонала, вложив в свой стон все муки и переживания последнего времени. Разве может быть что-то ужаснее того, что уже произошло? Когда она открыла глаза, Уилл уже заплатил и направлялся к ней. И Тесс поняла, что муки ее не закончились. Их продолжит Уилл Дэрроу.

Глава 5

Программа защиты свидетелей? Уилла поразили услышанные слова. Расплачиваясь с кассиром за свои скромные покупки, он думал: программа защиты свидетелей? Раскаявшийся преступник? За головой которого охотятся? Откровения Тесс потрясли Уилла. О, Господи, неудивительно, что она не хотела рассказывать о своей беременности. Бедняжка, она, наверно, так замучилась, отрицая это. И кто бы на ее месте поступил по-другому? Она, должно быть, до смерти напугана.

Тесс такая неопытная, думал он. Такая добрая, милая, честная девушка. Проклятье, как она оказалась связанной с каким-то бандитом?

Именно с добрыми, милыми и честными девушками всегда такое и случается. Негодяи пользуются доверчивостью таких людей, как Тесс.

Конечно, ее история произошла в Блумингтоне. Такие вещи часто случаются в больших городах. Может, природные доброта, честность и благородство Тесс помогли ее парню встать на правильный путь, может, хорошо, что он принял решение свидетельствовать в суде против преступников, но ведь он втянул в свои дела Тесс.

Он сделал ей ребенка. Уиллу оставалось только поблагодарить Господа за то, что с ней не случилось самого страшного.

Программа защиты свидетелей, произнес он про себя еще раз. Затем еще одна мысль, ужасная мысль, пришла ему в голову. Что, если отец ребенка Тесс пытался забрать ее в свое укрытие?

Уилл никогда не увидел бы ее снова. И что, если парень узнает о ребенке и приедет искать Тесс?

Что, если она сбежит с ним? Что, если она просто возьмет и исчезнет в один прекрасный день?

Он, точнее Монэхэны, никогда не переживут такого удара.

Ладно, черт подери, признал Уилл, он тоже не смог бы пережить.

Тесс была частью Мэриголда, причем его неотъемлемой частью. Ничего удивительного, что он будет страдать, если она исчезнет. Она всегда была ему как младшая сестра. Ну, во всяком случае, до того момента, когда вернулась из университета. С тех пор его чувства к ней были определенно далеки от братских.

Он взял сдачу и, поблагодарив кассира, подхватил бумажный пакет с минимумом необходимых покупок — пачкой макарон, сыром, замороженной пиццей, гроздью бананов и т.д. — и повернулся к соседней кассе. Тесс тоже закончила укладывать покупки в бумажный пакет.

Не отдавая отчета в своих действиях, он обогнул кассу и подкатил свободную тележку к покупкам Тесс. Он положил в тележку свой пакет и потянулся за пакетом Тесс.

— Тебе нельзя поднимать тяжести, — сказал он, объясняя свой жест.

Она беспомощно вздохнула.

— Они не тяжелые, — возразила она.

Слава Богу, больше она не стала ничего отрицать. Она уже начала выглядеть смешно, пытаясь убедить жителей Мэриголда в том, что не беременна. Теперь, похоже, Тесс смирилась с ходом вещей и даже начала рассказывать немного об отце ребенка.

Конечно, поверить в ее рассказ было нелегко.

Но, по крайней мере, она хоть начала рассказывать что-то…

— Не перечь, — сказал он. — Тебе нужно соблюдать осторожность. Тебе нужен кто-то, кто может помочь. Особенно теперь, когда понятно, что отец ребенка не будет тебе помогать, — он подчеркнул слова «не будет»

Она издала звук, выражавший нетерпение.

— По крайней мере ты подчеркнул «не будет», а не «отец».

Он хотел спросить, что она имеет в виду, но Тесс взялась за ручку и покатила тележку к выходу. Уилл немедленно последовал за ней. Может, потому, что его пакет тоже лежал в тележке, а может, по другой причине, он не был уверен…

Когда он догнал ее, то мягко отстранил и сам взялся за ручку тележки.

— Где ты припарковалась? — спросил он, прежде чем она остановила его.

Она нахмурилась, но не стала спорить.

— Вот там, в конце площадки, мне нравится ходить.

Он кивнул.

— Прекрасная идея. Ребенку полезны физические упражнения.

— Мне полезны упражнения.

— Все равно, — мягко сказал он, улыбнувшись.

Нет, она не выглядела смешной, отрицая свою беременность, решил он. Напротив, ее поведение было очень мило. Беременность очень шла ей. Теперь, когда приступы утренней тошноты закончились, она выглядела здоровой и сияющей.

Тесс даже загорела, отметил он, довольный.

Теплый летний ветер растрепал ее волосы и играл длинными шелковистыми прядями. Ее голубые глаза сверкали. Светло-желтые шорты и свободная футболка говорили о том, что она провела день дома. Дома. И Уилл задумался, что ей наверняка нужна помощь, чтобы подготовить дом к рождению ребенка.

Хорошо, сказал он себе. Время еще есть.

Нужно все делать постепенно, по порядку. Сначала нужно решить проблему с отсутствием отца ребенка.

— Так отец ребенка участник программы защиты свидетелей? — спросил Уилл.

Она остановилась позади него, но он не сразу заметил ее движение и продолжал идти вперед.

Когда он обернулся, она стояла, упершись руками в бедра и смотрела прямо на него.

— Только не говори, чтобы я не лез не в свое дело, — произнес он, увидев выражение ее лица, обещавшее именно такой ответ. — Потому что ты не права.

Она заколебалась, потом спросила:

— Почему же?

Уилл ответил без колебаний:

— Потому что я беспокоюсь за тебя, Тесс. Я боюсь, что с тобой что-нибудь может случиться.

Ты ведь как… — О, проклятье, он не может солгать и сказать, что она ему как сестра, потому

что сказал бы не правду. — Ты ведь мой друг, — закончил он, хотя его чувства к ней были далеки от дружеских тоже. — И поскольку отца малыша нет здесь, тебе понадобится кто-то, на кого можно будет положиться в следующие месяцы… — В следующие годы, подумал он и продолжал раскрывать свои мысли Тесс:

— Нелегко растить ребенка одной. Я знаю, что ты очень близка с братьями, но я также знаю, что иногда они любят тебя даже слишком сильно. Я только хочу, чтобы ты знала… — Он попытался взглянуть ей в глаза, но не смог. — Чтобы… что я всегда готов помочь тебе… Если тебе что-нибудь понадобится…

Тесс медленно дошла до него и, не останавливаясь, пошла дальше.

— Я сама о себе позабочусь, — сказала она, проходя. — Со мной все будет в порядке.

— Через пару месяцев ты будешь думать по-другому, — возразил Уилл, догоняя ее.

Он хотел представить Тесс с животом, но не смог. Она была такой стройной, почти тощей. Он не мог представить ее с животом размером с пляжный мячик.

— Если тебе что-нибудь понадобится, Тесс, сказал он мягче, — только позвони, ладно?

Она не смотрела на него, но Уилл знал, что она все слышала, потому что покраснела. Повисла тишина. Тесс не сказала ни слова. Но когда они достигли ее машины в конце площадки, он понял: ей сегодня предстоит еще много физических упражнений, потому что заднее левое колесо спустило.

— О, нет, — застонала она. — Я ведь только что поставила новые!

Эти слова Уилл мог подтвердить, потому что именно он ставил новые покрышки. Он всегда заботился о машине Тесс и следил, когда нужно что-то отремонтировать. Например, он вовремя напоминал ей о замене на зимнюю шипованную резину. Конечно, в Мэриголде зимой не было слишком снежно, но Уилл не хотел рисковать.

Ни Тесс. Ни кем-либо из Мэриголда, быстро поправил он про себя.

— Тебе повезло, — сказал он.

— Каким образом? — выдавила она, осматривая колесо.

— Нет, правда, — сказал он. — Так случилось, что я знаю парня, которому принадлежит автосервис.

Девушка улыбнулась. И когда она, улыбаясь, повернулась к нему, Уиллу показалось, что все краски вокруг стали ярче от ее улыбки.

— Без шуток? — сказала она.

Он кивнул.

— И так случилось, что он сегодня выехал в город на грузовике и может подбросить тебя до гаража.

— Наверно, хорошо иметь такие полезные знакомства, — прокомментировала девушка.

— Несомненно, — улыбнулся Уилл.

С тех пор как Тесс навестила гараж Дэрроу, прошло много времени. Она всегда просто проезжала мимо, думал Уилл, ставя колесо на место.

Конечно, кроме тех случаев, когда требовался срочный ремонт машины. В правилах Уилла — не приводить женщин в гараж, потому что над гаражом располагалась его квартира, которая была его крепостью и убежищем. А Уилл не имел привычки приводить женщин в свое убежище.

За исключением Тесс, которую он сразу же отправил наверх, в свою квартиру, где стоял холодильник. Ведь она должна куда-то положить купленные продукты, объяснил он себе поспешно. А вовсе не потому, что… Ни по какой другой причине! Он просто не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось. А если бы она съела что-нибудь испорченное и повредила бы ребенку?!

Нельзя забывать и о том, что ей наверняка нужно отдыхать. В его квартире она сможет отдохнуть, пока он будет менять колесо. Никакой тяжелой ручной работы для Тесс Монэхэн. Ни за что. Уилл не будет так рисковать. Он поставил на машину Тесс новую покрышку — единственное, что он мог сделать, чтобы искупить свою вину, ведь ранее он всучил ей старую покрышку с браком. И новая, разумеется, будет за его счет. Он просто спишет стоимость покрышки как потерянной. Все лучше, чем потерять Тесс.

Тесс теперь дожидается там, в его квартире, вспомнил он с улыбкой. И ее пребывание в его доме он считал совершенно естественным. Поразительно!

— Ну как дела? — вдруг услышал Уилл голос Тесс.

Один только звук ее голоса заставил Уилла, сидящего на корточках перед колесом, резко обернуться. Не удержавшись, он шлепнулся на задницу прямо на глазах у Тесс. Но все его недовольство испарилось, стоило ему снизу вверх посмотреть на девушку, застывшую в дверном проеме. Она стояла в ореоле солнечного света, но казалось, что золотистое сияние исходило от нее самой. Или, может быть, беременность сделала ее такой красивой?

Он улыбнулся в ответ на ее улыбку и, не удержавшись, рассмеялся.

— Что тут смешного? — поинтересовалась Тесс.

Уилл потряс головой, не переставая смеяться.

— Ничего, я просто подумал кое о чем.

— О чем?

О том, как хорошо, что ты сейчас здесь, подумал он.

— О том, как я голоден, — ответил он вслух, с удивлением обнаружив, что сказал правду.

На ее лице появилось выражение растерянности.

— И поэтому ты рассмеялся?

Он пожал плечами.

— Ну да, все зависит от того, к чему я испытываю чувство голода.

Прежде чем она успела ответить на его загадочное утверждение, именно загадочное, потому что Уилл и сам не понял, что оно означало, он спросил:

— Хочешь перекусить? — Вопрос вырвался у него неожиданно, потому что он вовсе не собирался предлагать ей перекусить вместе.

— Хм, да, кажется, да. Ладно.

И на ее лице вместо выражения легкой растерянности появилось выражение полного недоумения. Она словно увидела живого инопланетянина.

Совершенно ошеломленная — вот какие слова больше всего подходили для описания ее вида.

Да, подходящее определение, подумал Уилл, потому что он чувствовал себя точно так же. Почему, черт возьми, он спросил Тесс, не хочет ли она перекусить вместе с ним? Ладно, поскольку он действительно голоден и время как раз обеденное, провести еще немного времени с Тесс совсем неплохо, даже приятно. Но…

Дело было в том… что он не мог понять свое сегодняшнее состояние. Он был сам не свой. И не понимал, что с ним происходит. И какие последствия может вызвать его поведение. Пока он только сделал невинное предложение Тесс пообедать вместе, и она приняла его. Что тут такого особенного? Им ведь нужно есть, не так ли?

Так.

— Тебе не нужно работать? — спросила девушка.

Вот, теперь у него появился превосходный повод отказаться, но Уилл не воспользовался им.

Он мог просто хлопнуть себя рукой по лбу и воскликнуть: «О, я совсем забыл!», — но он так не сделал.

Наоборот, он сказал:

— Нет. Бенджи должен прийти. Он сам закроет магазин.

Тесс кивнула и робко улыбнулась. Уилл такой ее еще не видел. Эта робкая улыбка заставила все у него внутри сжаться.

— Но мне нужно пойти домой переодеться, сказала она. — Я не могу обедать в таком виде.

Уилл ничего не понял, потому что, по его мнению, Тесс выглядела просто чертовски здорово.

— Угу, ладно, как скажешь.

Наверно, переодевание не такая уж плохая идея.

Проклятье, что с ним происходит? Уилл тут же поймал себя на том, что его взгляд прикован к ее голым ногам. Он немедленно отвел его и посмотрел ей в глаза. К несчастью, его взгляд успел скользнуть по ее стройной фигуре, обвести вырез футболки, задержаться на одном плече, где в вырезе футболки выглядывала бретелька лифчика.

Как только он заметил бретельки, все внутри у него вспыхнуло. Но теперь он смотрел на ее полные, мягкие, влажные, чувственные, полураскрытые губы, словно она хотела вздохнуть или словно ждала поцелуя, ждала, что кто-то подойдет и поцелует ее нежно, или страстно, или жадно…