По-видимому, это действительно были дружеские отношения, поскольку ни о браке, ни даже о любви в их обширной переписке нет ни слова, ни намека, а в завещании короля она просто не упоминается.
      А на королевскую семью посыпались неприятности. В 1690 году скончалась супруга дофина Виктория Баварская, так и не дождавшись заветной французской короны для своего мужа. Старший внук Людовика, его тезка - горбатый и некрасивый - отличался слабым здоровьем, ещё более пошатнувшимся после очень раннего брака (жениху едва исполнилось пятнадцать лет), и вся Франция молилась, чтобы прямая ветвь Бурбонов не пресеклась раньше времени. Второй - герцог Анжуйский, по завещанию бездетного испанского короля, стал наследником его трона, третий - герцог Беррийский - был ещё слишком мал, чтобы как-то распоряжаться его судьбой...
      В мае 1707 года Людовик праздновал шестидесятипятилетний юбилей своего царствования и мог сказать при этом, что последние двадцать лет разрушили все, что было сделано для славы Франции за предыдущие сорок пять лет. Набожность и ханжество, воспринятые от маркизы де Ментенон, дурно сказались и на внешней, и на внутренней политике. Финансы же государства не были в столь плачевном состоянии даже тогда, когда король швырял безумные деньги на прихоти своих фавориток.
      Кстати, самая влиятельная из них, герцогиня де Монтеспан, (в качестве компенсации за отставку ей был дан герцогский титул) умерла ровно две недели спустя после юбилейных торжеств. Король, узнав об этом, соизволил сказать лишь:
      - Герцогиня умерла? Странно! Была такая бодрая и свежая....
      Он явно видел перед собой не свою ровесницу, а ту, прежнюю подругу его молодости.
      В 1711 году на пятидесятом году жизни скончался дофин - вечный наследник французского престола - якобы от злокачественной оспы. История точь-в-точь напоминает историю российского императора Петра Второго, который во время охоты зашел в крестьянскую хижину выпить воды и заразился от больной девочки. Тело похоронили без вскрытия, как зачумленное. Наследником престола был объявлен его сын, герцог Бургундский, с женой которого, молодой герцогиней, престарелый Людовик, если верить придворным сплетням, поддерживал более чем родственные отношения. Но на следующий год и дофин, и его супруга скончались, причем принцесса была явно отравлена, а наследный принц скончался от якобы злокачественной лихорадки. Оба сына этой злосчастной супружеской пары в одночасье заболели скарлатиной: старший, герцог Бретонский, законный наследник французского престола, умер. Младшего - герцога Анжуйского - с огромным трудом удалось спасти, хотя и его кончины ожидали с часу на час.
      Кто-то из придворных, подозревая (и, наверное, не без оснований), что младенца отравили, как и его родителей и старшего брата, вспомнил о так называемом "венецианском противоядии". Оказалось, что оно было у вдовы королевского брата, принцессы Орлеанской, и она не замедлила доставить его во дворец. Маленький герцог Анжуйский - будущий Людовик Пятнадцатый - был спасен, но принцесса вместо благодарности услышала от короля:
      - Если бы вам было угодно, мадам, в моем семействе не было бы четырех покойников.
      Четвертым был последний внук короля, герцог Беррийский. Его отравила его собственная супруга-итальянка. Она не пожелала безропотно сносить то, что сносила испанка Мария-Терезия и без затей подлила в любимое вино супруга несколько капель безвкусного и безуханного вещества. Овдовев, молодая и бездетная герцогиня вернулась в Италию, отряхнув со своих ног прах ненавистной и вероломной Франции.
      Так что к последним годам жизни Людовика Четырнадцатого из его многочисленного законного потомства остался только грудной младенец. Опекуном его, согласно завещанию, должен был стать сын короля от герцогини де Монтеспан, герцог де Мэн. Впрочем, Людовик прожил ещё три года и успел дать своему правнуку кое-какие устные наставления:
      - Дитя мое, вы скоро будете повелителем великого королевства. Никогда не забывайте Бога, которому вы обязаны всеми вашими благами. Старайтесь сохранять мир с соседями. Я слишком любил войну, в этом, а также в расточительности, не подражайте мне, не избегайте добрых советов. Тягости подданных облегчайте неотлагательно и исправьте все, что я не имел счастья исправить.
      Эти слова были выбиты на мраморной доске, которую затем вделали в стену у изголовья будущего короля... Ни одно из этих слов не врезалось ему в память и все его царствование было полной им противоположностью.
      1 сентября 1730 года Людовик испустил последний вздох, успев сказать на прощание бессменно дежурившей у его ложа маркизе де Монтеспан:
      - При предстоящей нашей разлуке меня утешает мысль, что она не будет продолжительна... Мы скоро свидимся!
      Набожная маркиза не слишком обрадовалась такой перспективе.
      Она пережила Людовика всего на три года. С её смертью во Франции не осталось никого, кто бы помнил "Короля-Солнце" во всей его пышности и великолепии. Через двадцать лет Людовик Пятнадцатый скажет пророческую фразу:"Государство - это я", фактически совершенно не занимаясь государственными делами.
      А дворцы французских королей по-прежнему считались чуть ли не зачумленными - так много внезапных кончин происходило в их стенах. Правда, пра-правнук "Короля-Солнца" был обезглавлен, а не отравлен...
      Но это - уже совсем другая история.
      МАРГАРИТЫ НАВАРРСКИЕ
      В заголовке нет опечатки. История знает двух Маргарит Наваррских. Одна - получившая бессмертие из-за причастности к кровавым событиям Варфоломеевской ночи и благодаря роману Александра Дюма "Королева Марго". Вторая, которую называли "добрым гением французского Ренессанса", приходилась прекрасной Марго родной бабушкой и была не менее умна и красива. А поскольку была ещё и добродетельна, то потомки забыли её быстрее, нежели её жестокую и беспутную внучку. Более того - наделили младшую Маргариту всеми теми достоинствами, которыми обладала старшая: образованностью, умом, нежным сердцем.
      Маргарита Валуа - младшая дочь короля Франции Генриха Второго и королевы Екатерины Медичи - родилась в 1556 году. Безупречно красивая девочка получила более чем превосходное образование: свободно говорила по-латыни и по-гречески, увлекалась философией и литературой, неплохо разбиралась в тайнах черной магии и ядах. Все это делало её истинной дочерью Екатерины - флорентийской герцогини из знаменитого рода интриганов и отравителей Медичи. А необузданную страстность Марго унаследовала от своего отца, который, если верить скандальным хроникам того времени, не пропускал ни одной мало-мальски хорошенькой женщины.
      Первый любовник у принцессы Маргариты появился, когда девочке исполнилось... тринадцать лет. По одним источникам это был её родной старший брат Генрих. По другим - кузен, герцог де Гиз. Так или иначе, дело осталось сугубо внутрисемейным, а при свободных нравах, царивших тогда в придворных кругах Франции, ничего скандального и не произошло. Так коловращение жизни, обычное её течение. Когда принцесса подрастет, её выдадут замуж по династическим соображениям, а прошлое - оно и есть прошлое и может волновать только мещан, но уж никак не особ королевской крови.
      Старшая сестра Маргариты, Елизавета, уже была просватана за испанского инфанта, но планы её матери, фактической правительницы Франции после смерти короля Генриха, внезапно переменились и принцесса Елизавета стала женой испанского короля, а не его сына. Несчастная молодая женщина скончалась двадцати трех лет от роду, по слухам, отравленная собственным ревнивым мужем. Почти одновременно скончался и её бывший жених-пасынок, тоже не без помощи со стороны. Маргарита оплакивала сестру, раздражая этим невозмутимую королеву-мать: сентиментальность не входила в число основных добродетелей Екатерины Медичи. Но когда она назвала младшей дочери имя её будущего мужа, Маргарита пришла в ужас. Ее грядущая судьба могла обернуться едва ли не большей трагедией, нежели судьба старшей сестры.
      Екатерина задумала инсценировать примирение двух смертельно враждующих религий - католичества и протестантства - противостояние которых раздирало Францию. Для этого требовалось всего-навсего породниться с протестантским королевским домом Наварры (тогда ещё независимого государства) и сделать молодого короля Генриха родственником и вассалом французской короны. А когда протестанты успокоятся и решат, что религиозные распри отошли в прошлое, коль скоро жена-католичка и муж-протестант мирно делят супружеское ложе, - нанести решительный и безжалостный удар, вырезав протестантскую "ересь" под корень, в прямом и переносном смысле этого слова.
      На счастье или несчастье дочери Екатерине было решительно наплевать. Помимо Маргариты, у неё было ещё три сына ( точнее, осталось, поскольку старший, Франциск, скончался, не дожив и до шестнадцатилетнего возраста), династическое будущее Франции казалось надежно обеспеченным, а все хитроумные замыслы флорентийки до сих пор приносили ей только успех. Соблазнить юного наваррского короля ничего не стоило, поскольку перед женщинами он вообще не мог устоять, но вот его мать, вдовствующая королева Жанна Наваррская... Эту даму пришлось просто отравить, так как она решительно не желала вступать в родственные связи с католическим королевским двором. Юный король Генрих прекрасно знал, кто и почему отравил его мать, но тем не менее от мысли о браке с Маргаритой Валуа не отказался. В основном, по-видимому, потому, что был без ума от одной из фрейлин королевы и готов был на все, лишь бы не разлучаться со своей милой.
      Пышная свадьба состоялась в Париже в августе 1672 года, всего лишь через два месяца после смерти королевы Жанны. Чуть ли не все знатные протестанты Франции съехались на это торжество, наивно предполагая, что теперь смогут занять подобающие им места при дворе и уравняться в правах с католиками. Увы, с этой иллюзией им пришлось расстаться слишком скоро. Не успели отзвонить свадебные колокола, как другой звон - набатный - известил Париж о начале Варфоломеевской ночи, той самой, в которую несколько десятков тысяч протестантов были безжалостно убито, а немногие чудом уцелевшие поспешили либо бежать в провинцию, либо принять католичество. Среди последних был и молодой король Наваррский, спасшийся от гибели лишь благодаря прихоти своей супруги. Нет, королева Марго не воспылала безумной страстью к своему законному мужу, она спасла его назло слишком властной матери и неверному любовнику - герцогу де Гизу, который осмелился пренебречь приглашением на любовное свидание.
      Спасла - и не пожалела. Политический брак, заключенный с обоюдным отвращением, постепенно преобразился во вполне пристойный супружеский союз, с некоторыми даже проблесками взаимного чувства. Главной причиной этого явилось удивительное сходство характеров супругов. Генрих Наваррский был чрезвычайно влюбчив - королева Марго ему в этом ничуть не уступала. Генрих за женскую ласку готов был отдать жизнь и честь - Маргарита поступала точно так же по отношению к своим бесчисленным любовникам. И муж, и жена одинаково терпимо относились к внебрачным забавам друг друга, а нередко даже и оказывали друг другу поддержку. Генриху ничего не стоило спрятать у себя в спальне одного из воздыхателей Маргариты, дабы тот не столкнулся в опочивальне королевы со своим соперником. Маргарита поддерживала самые теплые отношения со всеми - без исключения! - любовницами своего супруга, а одну из них, саму. молоденькую, даже называла доченькой. Впрочем, возможно, это объяснялось тем, что Маргарита была бесплодна, а побочное потомство Генриха умножалось с умопомрачительной скоростью. Поневоле станешь терпимой!
      Кроме того, пока была жива Екатерина Медичи, а французский трон занимал третий её сын Генрих, чете Наваррской приходилось несладко. Для Екатерины брак Генриха и Марго уже не имел никакого смысла и она жаждала избавиться от зятя и заменить его кем-нибудь более выгодным для династии. Впрочем, она не возражала бы и против пострижения дочери в монахини - свою роль Марго уже выполнила, послужив приманкой для протестантов, другой нужды в ней не было. Достойная дочь своей маменьки, Маргарита прекрасно понимала всю шаткость и опасность своего положения и делала основную ставку на хоть и неверного, но "перспективного" мужа. У её брата, короля Франции Генриха Третьего, детей не было, наследник престола, младший брат короля, предпочитал мальчиков и не был женат даже номинально. К тому же, как и все мужчины рода Валуа, он не отличался крепким здоровьем и мог в любой день отдать Богу душу. И тогда прямым наследником престола становился Генрих Наваррский, а она, Марго - потенциальной королевой Франции...
      Все это прекрасно понимал и сам Генрих. Ради этого он лебезил перед всемогущей тещей и братьями своей жены, ради этого перешел из протестантства в католичество, ради этого терпел более чем экстравагантные выходки супруги и мирился с её бездетностью. Заговоры в пользу младшего брата короля, периодически возникавшие при французском дворе, составлялись при неизменном участии Генриха Наваррского и Марго. Один из таких заговоров чуть было не разбил навсегда сердце красавицы-королевы: её возлюбленный, граф Лерак де Ла Моль, был обезглавлен, поскольку искренне поверил в серьезность намерений Генриха Наваррского немедленно занять трон и ринулся помогать своей королеве возложить на голову ещё одну корону, помимо наваррской. Разумеется, Генрих как всегда остался в стороне, а красавец де Ла Моль после чудовищных пыток расстался с жизнью. Его набальзамированную голову и сердце Маргарита до конца жизни возила с собой в специальном надушенном сафьяновом мешочке. Очень романтично, конечно, только эти реликвии стали началом чудовищной коллекции, собранной впоследствии королевой Марго: она коллекционировала сердца своих любовников в буквальном смысле этого слова.
      Де Ла Моля сменил лихой красавец де Бюсси, один из ближайших придворных младшего брата короля. Разумеется, и он оказался вовлеченным в очередной заговор, но, в отличии от романтично-кроткого де Ла Моля, сумел дать достойный отпор тем, кто пришел его убить, и бежал вместе с Генрихом, Марго и младшим братом короля из Парижа. Увы, судьба недолго была к нему благосклонной: сердце де Бюсси заняло достойное место в очередном сафьяновом мешочке на поясе королевы Марго. Обычная куртуазная фраза влюбленных: "Я готов отдать за тебя жизнь", у фаворитов королевы наваррской оказывалась неизменно пророческой. Рано или поздно они действительно отдавали за неё свою жизнь. Жалели ли они об этом в последние минуты? Кто знает...
      Истинную же причину уступчивости и снисходительности Генриха Наваррского по отношению к супруге достаточно точно сформулировал он сам в письме к одному из своих друзей-протестантов:
      "Чтобы меня не обвиняли в проповедовании безнравственных правил приручать ревнивых мужей и пользоваться их доверием, я объясню причины, побуждающие меня так странно вести себя. Я был королем без королевства и стоял во главе партии, которую следовало поддерживать, чаще всего без войск и без денег для их найма. Видя приближающуюся грозу, я, для её отклонения, не имел иных средств, кроме покорности. В подобных случаях добрая жена приносила мне немалую пользу. Ее ходатайство всегда смягчало досаду на меня её матери или её братьев. С другой стороны, её красота постоянно привлекала ко мне множество удальцов, которых удерживала при мне легкость её поведения; суровостью она могла бы повредить успехам нашей партии. Судите после этого, должен ли был я щадить её, хотя она и доходила иногда в своем кокетстве до смешного. Бывали между её обожателями и такие, над которыми она сама смеялась, удостаивая меня доверенности и сообщая мне об их забавной страсти..."
      В 1580 году, однако, это потворство прихотям королевы наваррской привело к настоящей войне между Генрихом и братом Марго - тоже Генрихом, королем французским. Маргарита обиделась на брата за то, что тот довел до сведения её мужа о связи с одновременно двумя придворными ( будто бы сам супруг об этом не знал!) и добилась начала военных действий. Точнее, подсунула Генриху Наваррскому очередную молоденькую любовницу, которая и сподвигла его на ратные забавы. Война длилась семь месяцев, закончилась "почетной ничьей" и... беременностью новой фаворитки, которая забыла, кому обязана своим счастьем и решила, что вполне способна заменить Маргариту на наваррском престоле. Генрих не разубеждал любовницу, но и не давал ей излишне опрометчивых обещаний, поскольку твердо знал, что на Маргариту можно смело полагаться в трудную минуту.
      Поскольку о беременности фаворитки знали только трое: она, король Наваррский и королева Марго, то как-то ночью король разбудил Маргариту и чрезвычайно ласково попросил ее:
      - Милая моя, я знаю, что от вас нет ничего тайного. Будьте так добры, встаньте и помогите нашей девочке: она, кажется, рожает. Я уверен, что вы, увидя её в этом положении, простите ей все прошедшее. Вы ведь знаете, как я её люблю. Прошу вас, сделайте мне эту милость.
      Маргарита, умевшая быть по-королевски величественна, ответила, что слишком уважает своего супруга, чтобы считать его дитя бесчестием для себя, что она немедленно позаботится и о роженице, и о младенце, а самому королю она настоятельно советует немедленно уехать со всем двором на охоту, дабы ненужные слухи не расползлись слишком далеко.
      Король так и поступил. В его отсутствие любовница родила мертвую девочку и в скором времени исчезла из круга наваррских придворных. А королева Марго, оставив супруга развлекаться в Наварре, вернулась в Париж, где закрутила очередной роковой роман, тесно связанный с хитроумным планом мести возлюбленному супругу. Страх, пережитый Маргаритой во время беременности очередной пассии Генриха, заставил её отрешиться от прежней снисходительности и попытаться хоть как-то отплатить чрезмерно любвеобильному супругу.
      В 1584 году умер младший брат короля Франции. Генрих Наваррский стал законным наследником престола и ознаменовал это событие... официальным объявлением о том, что намерен развестись с женой и сочетаться законным браком с некоей графиней де Граммон, которая уже успела родить ему внебрачного сына. Маргарита перепугалась не на шутку, но вовремя сообразила, что без неё права Генриха на французский трон оказываются более чем призрачными, и быстро успокоилась. С некоторым опозданием то же самое сообразил и Генрих, так что брачный союз, круто замешанный на крови и прелюбодеяниях, остался нерушимым... до поры до времени.
      В 1589 году Генрих взошел на французский трон. Его предшественник, брат королевы Марго, был зарезан в церкви фанатиком-монахом, Екатерина Медичи, грозная вдовствующая королева, скончалась за несколько лет до этого, с ужасным сознанием того, что престол все-таки займет ненавистный зять. За четыре года до этого Маргарита родила от своего очередного любовника сына, окрещенного Анжем (Ангелом), и отдала его на воспитание в скромную провинциальную дворянскую семью. Впоследствии этот ребенок станет монахом, вступит в орден капуцинов и примет самое деятельное участие в заговоре, приведшем к гибели короля Генриха Четвертого, законного мужа его матери. История любит подобные причудливые переплетения судеб.
      Все эти четыре года Маргарита провела в провинции в ужасающей нищете, вынужденная отдаваться повару за кусок хлеба или лакею - за какие-то услуги. Наконец, её вызволил из этого унизительного состояния маркиз де Каннильяк, который привез Маргариту в свой замок и превратил там в... хозяйку настоящего разбойничьего притона. Пророческими оказались слова старшего брата Маргариты Карла, сказанные им во время свадьбы сестры:
      - Пойдет теперь моя Марго по рукам гугенотов всего королевства!
      В 1599 году брак Генриха и Маргариты был расторгнут по причине бездетности (!) супруги. После этого она прожила ещё шестнадцать лет, меняя любовников, щеголяя нарядами и подобострастно заискивая перед новой королевой Франции - Марией Медичи, своей троюродной племянницей. К концу жизни одна из самых красивых женщин Франции превратилась в вечно пьяную и густо накрашенную старуху, один взгляд на которую внушал нормальным людям омерзение. И если что-то и выделяло королеву Марго из ряда её сверстниц, то лишь внушительная коллекция мужских сердец, которую она пополняла едва ли не до своего последнего часа.
      Но ни один из обожателей не пожелал сохранить её сердце для себя.
      * *
      *
      В истории Франции была ещё одна женщина, носившая имя Маргарита и рожденная принцессой Валуа. Это была старшая сестра короля Франциска Первого, который вступил на престол в 1515 году, как раз тогда, когда культура Франции начала переживать возрождение - Ренессанс. Франция этой эпохи дала миру величайших философов, писателей, художников и ученых. И в этом блестящем ряду особое место принадлежит принцессе Маргарите.
      Дочь графа Ангулемского, принца крови, и Луизы Савойской, красивой, честолюбивой и умной женщины, Маргарита получила блестящее по тому времени образование. С лучшими учителями девочка изучала латинский, греческий, итальянский, испанский и немецкий языки. Мать лично следила за воспитанием и образованием Маргариты, приучала её к чтению, поощряла все детские попытки литературного творчества. В этой области Маргарита рано начала проявлять свои силы и столь же рано пробудился её несомненный литературный талант.
      В семнадцатилетнем возрасте Маргариту выдали замуж за графа Карла Алансонского - без любви, даже без склонности, а по чисто деловым соображениям. Таким образом просто решалась затянувшаяся земельная тяжба между графом и французским двором. Живая, остроумная, прекрасно образованная юная женщина оказалась в заточении в холодном и мрачном замке мужа, причем супруг гораздо больше времени проводил в военных походах, нежели в родном доме. Похоже, что и супружеских отношений, как таковых, не было, что, впрочем, пока не слишком тяготило Маргариту. Гораздо больше её угнетало одиночество - не столько физическое, сколько духовное.
      Жизнь Маргариты резко изменилась после того, как на престол взошел её младший брат Франциск. На некоторое время она стала первым человеком при дворе и со всем пылом бросилась участвовать в политической и культурной жизни Франции. Мужчины её не волновали, зато живо увлекали идеи гуманизма, первые успехи книгопечатания, философские произведения Эразма Роттердамского и романы Франсуа Рабле.
      В 1524 году, после пятнадцати лет безрадостного супружества, Маргарита овдовела: граф Алансонский погиб в битве при Павии, во время которой попал в плен к испанцам и сам французский король, брат Маргариты. Ей пришлось стать дипломатом и отправиться к испанскому королю Карлу Пятому добиваться освобождения брата. Через год напряженных переговоров король Франциск обрел свободу. А его сестра - нового мужа, с которым обрела, наконец, семейное счастье. Вторым супругом Маргариты Валуа стал Генрих де Альбре, король Наварры. От этого брака родилась дочь Жанна - будущая королева Наваррская и мать французского короля Генриха Четвертого, мужа упоминавшейся выше королевы Марго. и сын Жан, не проживший и полугода.
      Замужество Маргариты существенно отразилось на судьбе французского общества. Ее брак не позволял ей жить при французском дворе, а из далекой пограничной Наварры было очень трудно оказывать влияние на политические и культурные процессы во Франции. Всегдашняя заступница протестантов, Маргарита страдала, видя, как постепенно они теряют с таким трудом завоеванные позиции при дворе. Убежденная гуманистка, она не могла не видеть ожесточение и огрубление нравов. Вместе с Маргаритой из французского двора ушло Возрождение в его лучших формах, зато небывалая дотоле интеллектуальная жизнь забурлила в По - главном городе Наварры. Именно там королева Маргарита собрала свой кружок гуманистов, именно там впервые прозвучали стихи одного из величайших поэтов Франции Пьера де Ронсара. Там же увидел свет перевод на французский язык знаменитый "Декамерон" итальянского писателя Джованни Бокаччио. И там же пышно расцвел литературный талант самой Маргариты.
      Она пробовала свои силы в различных жанрах, её творческое наследие пестро и неравноценно: стихи, аллегорические поэмы, пьесы. Но лучшим её произведением, несомненно, является "Гептамерон" - книга, содержащая семьдесят две новеллы одновременно фривольных и лирических. Долгое время книга считалась неприличным и непристойным сочинением, но в том нет вины автора. Маргарита писала так, как говорили при дворе её брата и в наваррском обществе. В то время иначе писать не умели и не могли. Значение же этой живой и увлекательной книги состоит ещё и в том, что это фактически первое прозаическое произведение на французском языке, который тогда только формировался, да к тому же ещё написанное женщиной.
      Маргарита Наваррская - королева, писатель, меценат, добрый гений французских гуманистов и протестантов - скончалась в возрасте пятидесяти семи лет, в 1549 году. С её смертью кончилась целая эпоха в жизни Франции. Через пять лет после этого в Париже родилась Маргарита Валуа, дочь и сестра королей, будущая жена внука Маргариты Наваррской, королева Марго. Она не сделала для Франции ничего, но известна куда больше, чем её тезка, сделавшая для страны очень много.
      Такова человеческая память, и ничего с этим не поделаешь.
      МАРИЯ КРОВАВАЯ
      Англичан принято считать самыми невозмутительными и рассудительными людьми на свете. Господи, как плохо мы знаем историю человечества! Английские монархи подчас превосходили своей жестокостью и тиранством даже русских царей...
      Дочь короля Генриха Восьмого и Екатерины Арагонской, принцесса Мария Уэлльская родилась в 1510 году от брака, который в те времена никому и в голову не пришло бы считать незаконным. Хотя первоначально её мать, испанская принцесса, была просватана вовсе не за Генриха, а за его старшего брата, принца Артура. Шестнадцатилетняя красавица-испанка, принесшая Англии огромное приданое в звонкой золотой монете, стала женой смертельно больного шестнадцатилетнего юноши. Вместо радостей супружеского ложа её ожидали утомительные обязанности сиделки, а аскетичность королевского двора Англии в те времена вошла в поговорку. Наконец, год спустя принц Артур умер и его вдову надлежало возвратить отцу, разумеется, вместе с приданым. Вот на это её свекор, король Генрих Седьмой был решительно неспособен.
      От папы Римского было получено разрешение на обручение двенадцатилетнего наследника английской короны Генриха с восемнадцатилетней вдовой его родного брата. При этом любящий отец попробовал ещё и поторговаться об увеличении приданого, но в этом занятии не преуспел. Так что два месяца спустя после его смерти в 1509 году молодой король повел под венец королеву Екатерину и во всей Англии не было пары, счастливее их.
      Беда заключалась в том, что, исправно принося любимому мужу детей, Екатерина сумела сохранить лишь одну из них - старшую дочь Марию. Остальные - долгожданные мальчики! - рождались слабыми и мертвыми. Сейчас бы наверняка догадались, что дело в самом обычном резус-факторе, который у кого-то из супругов был отрицательный. Но тогда все, естественно, списывали на гнев Божий, который карает этот "кровосмесительный" брак.
      Таковым он, правда, не был: покойный принц Артур так и не смог хотя бы раз исполнить свои супружеские обязанности и Екатерина вторично пошла к алтарю девственницей. Да и сам король Генрих в общем-то плевать хотел на религиозные рассуждения. Принцесса Мария была хороша собой, умна, по материнской линии происходила из одного из самых аристократических дворов Европы. Пока между её родителями существовала взаимная любовь или хотя бы приязнь - девушка росла так, как ей и подобало, окруженная всеобщей лестью и подобострастием. И вдруг, в один далеко не прекрасный день, все резко изменилось. Брак её родителей был признан незаконным, сама она незаконнорожденной, лишена всех титулов, разлучена с матерью и с мизерным пенсионом сослана подальше от двора. Более того, ей вменялось в обязанность следить за бельем и платьем своей младшей сводной сестры Елизаветы (тоже, кстати, будущей императрицы) и категорически запрещалось общаться с кем-либо, кроме горстки трижды проверенных слуг.
      Чем была вызвана такая перемена? Разумеется, любовью. Тридцативосьмилетний монарх встретил в свите своей сорокачетырехлетней супруги прехорошенькую молодую фрейлину, которую звали Анной Болейн, и пожедад сделать её своей наложницей. Каково же было изумление и гнев короля, когда красавица ему отказала. Она хотела либо короны, либо ничего. и шантажировала этим короля на протяжении ни много, ни мало - шести лет1 Черноволосая, прекрасно сложенная, пылкая и веселая Анна представляла собой разительный контраст чопорной и сдержанной Екатерине, лучшие годы которой остались позади. Немудрено, что вконец потерявший от страсти голову король направил прошение очередному папе Римскому об аннулировании брака с Екатериной Арагонской и вступлении в брак с Анной Болейн. И... получил решительный отказ. Слишком влиятельны были родственники Екатерины, чтобы портить с ними отношения из-за королевской прихоти.
      Тогда король Генрих взял, да и аннулировал... папу Римского. Объявил, что подданные его державы отныне и не католики, и не протестанты, а англикане, и главой этой самой англиканской церкви является сам король. Естественно, дело о разводе пошло семимильными шагами, а заодно запылали костры, в которых сгорали католические монастыри, протестантские книги, а заодно и люди, исповедующие одну из этих разновидностей христианства. Многих, правда, "милосердно" обезглавливали или подвергали бессрочному тюремному заключению. Так, в частности, произошло с Екатериной Арагонской с некоторых пор просто вдовствующей(!) принцессой и принцессой Марией - с тех же самых пор просто леди Марией. А на английский трон в качестве законной жены и королевы наконец-то взошла Анна Болейн, родившая... увы, дочь Елизавету! Но королева была ещё так молода и полна сил, что в скором появлении наследников мужского пола сомневаться не приходилось.
      Тем не менее, Генрих принял дополнительные меры. Специальные уполномоченные короля были разосланы во все концы королевства, чтобы каждый мужчина и каждая женщина дали письменное подтверждение того, что только его дети от брака с Анной Болейн будут признаны законными наследниками английского трона. Всем ослушавшимся королевского приказа грозила мучительная казнь.