- Почему ты решила, что стреляли в тебя? Тебе угрожали? Кому-то выгодно тебя убить? Кстати, к кому все переходит в случае твоей смерти?
      - Тому, кому я завещаю, наверное. У меня ведь нет близких родственников.
      - При таких деньгах найдутся, не сомневайся. Но завещания ты пока ещё не составила?
      - Нет. А зачем? Мне решительно все равно, что будет после моей смерти. А вся эта возня с нотариусами... Хотя Лев Валерианович каждый раз уговаривает меня написать.
      - Это ещё кто?
      - Ах да, ты же ничего не знаешь. Мой драгоценный супруг организовал мне опекуна. Сделал из меня эдакое переходящее красное знамя - приз победителю...
      - Я, кажется, просил тебя пока воздержаться от комментариев. Мне сейчас нужны только факты. Соберись - и давай все с начала, подробно. Кто, откуда, почему, зачем...
      - Незадолго до смерти... - начала Императрица, стараясь не сбиваться на эмоции, хотя это было куда труднее, чем просто жаловаться на тяжелую жизнь.
      - И вот теперь я оказалась в совершенно идиотском положении, завершила она свой рассказ, - Лев спит и видит, чтобы я за него замуж вышла. Старый козел!
      - Допустим, это ещё ни о чем не говорит. Я тоже, может быть, хочу на тебе жениться. Я же убийства при этом не организую.
      - Какого убийства? Моего?!
      Музыкант улыбнулся одновременно иронично и печально.
      - Детка, у тебя мания величия. Прикинь: кому выгодна твоя смерть? На данный момент - абсолютно никому, хотя бы потому, что делами ты не занимаешься и с криминальным миром связей не имеешь... серьезных. В политику вроде бы тоже не суешься. Остальные убийства происходят либо по пьянке на собственной кухне, либо по дурости в какой-нибудь подворотне. Насколько я понимаю, тебе ни то, ни другое как бы не грозит, хотя к алкоголю ты дышишь явно неровно.
      - А можно без издевательств? - взвилась она.
      - Можно и без издевательств. Тебя, по-моему, сознательно запугивают, красавица. Никому твоя смерть не нужна и не выгодна... в данный конкретный момент. Можешь считать меня сумасшедшим, но я готов биться об заклад: стреляли не в тебя, стреляли в твоего охранника. И, естественно, попали, потому что этот бедолага думал о том, как защитить тебя. Защищать себя ему в голову не пришло.
      - Допустим. Но за что его-то убивать?
      - А слишком много знал, - безмятежно сообщил Музыкант. - И с кем-то неудачно этим знанием поделился. Или только намекнул, что - знает. Теперь давай соображать, кому выгодно убрать твоего секьюрити. Только тому, кто хотел бы ещё ближе к тебе подобраться. Мы только что выяснили, что в этом заинтересованы два человека - этот самый твой Лев и... Не догадалась? И я. Причем оба мы банально хотим видеть тебя в своей койке, хоть бы и в качестве законной супруги.
      Императрица демонстративно промолчала, с преувеличенным вниманием разглядывая узор на ковре.
      - Только не говори, что ты его туда уже запустила! - ахнул Музыкант. Или...
      - Или! - отрезала она, зло сузив глаза. - Хоть какую-то узду на него надеть. А от меня не убудет.
      - Это точно. Где эскадрон переночевал, там и полку место сыщется, философски заметил Музыкант. - А ты не переоцениваешь крепость этой узды, красавица? В принципе, все бабы одинаковые...
      - Да? А почему ты тоже ко мне в койку просишься? Если сам говоришь, что никакой разницы нет?
      - Уела. Действительно, почему? Загадка. Слушай, у меня гениальная идея. Ты выходишь замуж за меня - молодого и небогатого, а в любовниках у тебя будет богатый старик. Свежо, ново, оригинально.
      - Ничего не получится. Папик все предусмотрел. Если выйду замуж за нищего, потеряю все наследство.
      - Откуда ты это взяла?
      - Лев показал мне завещание...
      От громкого, заливистого хохота Музыканта Императрица испуганно вздрогнула. А он все хохотал, взахлеб, упоенно, до слез, как будто ему рассказали невероятно смешной анекдот. Императрица никак не могла понять причин такого веселья, но невольно улыбнулась:
      - Смех без причины...
      Музыкант прекратил смеяться так же внезапно, как и начал. Достал из внутреннего кармана смокинга небольшой патрончик наподобие тех, в которых бывают некоторые импортные лекарства, вытряхнул на ладонь какую-то таблетку и проглотил её. Буквально через несколько секунд его лицо расслабилось, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
      - Сердце? - испуганно спросила Императрица. - Приказать врача?
      - Ах, сердце, тебе не хочется покоя, - нараспев произнес Музыкант, не открывая глаз. - Успокойся, красавица, все нормально. Это - допинг, для нормального существования. Ты же знаешь, у меня с лекарствами проблем нет. С любыми. Хочешь такую же таблеточку?
      - А она от чего?
      - От жизни. Да что ты так дергаешься, совсем психованная стала, что ли? Это, между прочим, получше всякой "дури". Голова ясная, нервы спокойные и тэ дэ и тэ пэ. Мой аптекарь - гений, это точно. Ну, о нем попозже поговорим. Сейчас давай последовательно решать твои проблемы. Еще раз спрашиваю: таблетку дать?
      - Давай! - махнула рукой Императрица. - Хуже не будет. Хуже уже просто некуда.
      Она проглотила маленькую белую облатку и, бессознательно подражая Музыканту, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Обычного состояния после приема "дури" не было: голова не кружилась, чувства беспричинной радости не возникало, невероятных желаний - тоже. Вообще ничего такого не происходило. Она открыла глаза и недоуменно посмотрела на Музыканта:
      - Ну, и что дальше?
      - Дальше? Дальше, красавица, нормальная жизнь. Спокойная. Потому что бояться тебе совершенно некого. Это пусть тебя боятся.
      - Меня? - не без удивления переспросила Императрица.
      И тут же поняла, что он прав. Страх, прочно поселившийся в ней с момента нелепой смерти Попугая, куда-то делся, а на смену ему пришла удивительная ясность мыслей и какая-то внутренняя уравновешенность. Гармония спокойствия. Безукоризненность завершенности размышлений и легкость обоснованных этими размышлениями поступков.
      - Льва нужно убрать, - спокойно сказала она, закуривая очередную сигарету. - Просто потому, что он мне надоел.
      - Не только поэтому. Прикинь: твой покойный супруг написал завещание. Прекрасно. Но кому нужно это его завещание, если ты и так - его единственная наследница. Абсолютно, кстати, законная. Это там, на вечно загнивающем Западе можно фокусничать с условиями, на которых ты получаешь денежки, до нас эти штучки, слава тебе господи, не дошли и ещё не скоро дойдут. Самое страшное, что может с тобой случится - ты потеряешь часть наследства. Что-то уйдет на взятки, что-то разворуют, что-то объявит свой собственностью государство, на что-то вполне могут претендовать деловые партнеры. Ну и черт с ними! Обеспечь себе нормальные условия для жизни, остальное тебя в упор не должно волновать. Любой суд тебя поддержит. А Лев просто берет тебя на понт и запугивает какими-то мифическими киллерами.
      - Похоже на то, - медленно проговорила Императрица. - Я ведь сразу сказала ему, что боюсь Николая Дмитриевича. Начальника охраны, которого застрелили. Знаешь, я сейчас вспомнила: пуля попала точно в середину лба. Словно целились именно в него.
      - Слава богу, процесс пошел, - вздохнул Музыкант. - С волками жить по-волчьи выть, красавица. Что-то с твоим опекуном нужно делать. Я подумаю. А пока...
      В этот момент негромко зазвонил внутренний телефон.
      - Новое дело! - пожала плечами Императрица. - Что ещё могло случиться?
      - Сними трубку - узнаешь, - посоветовал Музыкант.
      - Да? Ко мне? Женщина? Какая ещё женщина? Лариса? Авдеева? Не знаю никакой Ларисы, никого не жду. Подождите минуту.
      Она прикрыла микрофон рукой и спросила у Музыканта, который делал ей какие-то странные знаки:
      - Ну?
      - Кажется, я её знаю, - прошептал Музыкант. - Пусть пропустят, может получиться забавно. Кстати, ещё одну проблему решим, заодно, так сказать.
      - Пропустите, - приказала Императрица, положила трубку и поднялась с кресла. - Кому я понадобилась? Может, это опять Лев свет Валерианович что-то затеял.
      - Нет. Между прочим, если это та самая Лариса, о которой я думаю, так она - твоя лучшая подруга. Во всяком случае, она сама так утверждает.
      - Моя лучшая подруга? - Императрица расхохоталась так же заразительно, как до этого смеялся Музыкант. - Ну, уморил! У меня подруг вообще нет... живых, во всяком случае.
      - Ну, правильно: лучшая подруга - это мертвая подруга. Если понадобится ещё кого-нибудь на свалку отвезти, обращайся ко мне. Организую в лучшем виде за минимальную плату.
      - Кстати, я, кажется тебе должна...
      В этот момент в дверь осторожно постучали.
      - Свои люди, сочтемся, - бросил Музыкант. - Давай пока гостей принимать.
      Когда в комнату не вошла, а буквально просочилась невысокая, худенькая женщина, неуловимо напоминавшая незлую крысу, Императрица всего несколько мгновений вспоминала, где она её видела. Потом усмехнулась:
      - Ларчик. Подруга дней моих суровых. Продавщица колец счастья.
      - Здравствуй, Ирусенька, - смиренно ответила Лариса и тут увидела Музыканта.
      На её лице мелькнула целая гамма переживаний: узнавание, испуг, досада, злость, разочарование. Последнее чувство было настолько сильным, что она не удержалась и процедила сквозь зубы:
      - Гиена в сиропе...
      - Ну, Ларочка, мы так давно знакомы, что можем называть друг друга запросто, по имени, - сладко улыбнулся Музыкант. - Ты забыла, как меня зовут? Провалы в памяти? Помню, ты чем-то там тяжело болела, сочувствую. Ирочка, красавица моя, мир до безобразия тесен. Мы с твоей подругой давным-давно знаем друг друга.
      - И близко? - поинтересовалась Императрица.
      Музыкант в притворном ужасе замахал руками:
      - Сердце мое, окстись! Только деловые контакты. Бизнес-партнеры. Правда, Ларочка?
      - Правда, - сухо ответила она, уже взяв себя в руки. - Наш пострел везде поспел. Ты уже и сюда втерся?
      - Не надо грязи, дорогая подруга. Мы с Ириной Феликсовной тоже давно знакомы, и сюда меня привели самые искренние дружеские чувства. У неё горе, она недавно овдовела. А ты что подумала?
      - А что, нужно, чтобы я ещё и думала? - огрызнулась Лариса.
      - Ну что ты, не нужно делать то, к чему ты не привыкла. И вообще, расслабься, сядь, выпей чего-нибудь.
      Императрица с любопытством следила за разворачивавшейся на её глазах перепалкой, переводя взгляд с Музыканта на Ларису и обратно.
      - Действительно, - вмешалась она, - сядь, не мельтеши. Зачем пожаловала? Вроде, вид у тебя получше, чем при нашей последней встрече, уже не голодаешь. Опять что-нибудь продавать принесла?
      - Нет, - ответила Лариса, закидывая ногу на ногу и стремясь продемонстрировать свою независимость и деловитость. - У меня есть одно предложение... Но я, кажется, не вовремя? Ты занята?
      - Что за предложение? Не стесняйся, тут чужих нет.
      Лариса красноречива покосилась на Музыканта.
      - Если я говорю, что чужих нет, значит - их нет, - чуть повысила голос Императрица. - Ну, я жду.
      - Один мой знакомый... - осторожно начала Лариса. - Точнее, мой основной клиент...
      Спустя час, выпроводив Ларису, почти успокоенную двойными обещаниями будущего сотрудничества, Императрица и Музыкант молча сидели за столиком и думали. Но если Императрица размышляла, как ей отделаться от надоевшего уже Льва, то мысли Музыканта были направлены совсем на другое.
      - Есть! - объявил он наконец. - Вот теперь все состыковывается. Мы с тобой - при отличных деньгах, Лев - в гробу, а Лариска - при деле. В любом случае, рискует только она.
      - Что ты надумал? - встрепенулась Императрица.
      Из всей тирады её, естественно, заинтересовала только перспектива увидеть Льва в гробу.
      - Эта самая Лариса - моя связная с тем мастером, который может изготовить любое снадобье. Оказывается, он вообще умелец на все руки. Ты слышала, он редкоземельный элемент синтезировал. С ума сойти!
      - Действительно я с тобой с ума сойду! Ну, кто-то что-то синтезировал. Это что - решает наши проблемы?
      - Твои проблемы, - мягко поправил её Музыкант. - Да, решает. Найти покупателя - значит, обеспечить себя до конца жизни выше крыши, причем родному государству об этом знать совершенно не обязательно. Сам Химик покупателя найти не может, попросил Ларису. Она посредник, причем даже не понимает, с чем имеет дело. Вот и славно. А знаешь, кто найдет покупателя?
      - Кто? Ты?
      - Я не сумасшедший, красавица. Покупателя найдет твой Лев. Сведешь с ним Ларису, дело чистое, он должен заинтересоваться. А когда он найдет канал сбыта, мы его уберем. Без шума, без пыли.
      - Канал?
      Музыкант демонстративно вздохнул и протянул Императрице патрончик с таблетками.
      - Выпей ещё одну, красавица. Быстрее соображать будешь, по себе знаю. И я с тобой за компанию. Вот так, вот и славно. Так, все с начала. Знакомишь Ларису со Львом, он находит канал сбыта и умирает. Естественной смертью, разумеется. Никаких киллеров, взрывов машин и тому подобной голливудской дребедени. Мы люди скромные, нам такие эффекты ни к чему. Верно?
      - Допустим. И что дальше?
      - Дальше? Дальше мы с тобой поженимся. Я ведь тоже буду очень богатым человеком, красавица, так что в корыстных расчетах ты меня подозревать уже не сможешь. Будем жить долго и счастливо, умрем в один день. Как тебе такая перспектива?
      - Никогда не могу понять, серьезно ты говоришь или шутишь, - заметила Императрица.
      - Красавица моя, да я и сам этого не понимаю! Но, между прочим, за тобой должок. Хотя я, конечно, могу подождать и до свадьбы.
      - Что ещё за должок? Ах, да, деньги!
      - Деньги - вздор, я же сказал: сочтемся.
      - Тогда что?
      - Ты. Когда я помог тебе увезти отсюда твою, извини за выражение, подругу, ты мне кое-что обещала. В знак благодарности, так сказать. Причем за язык я тебя не тянул, как сейчас помню.
      Императрица резко поднялась с кресла и посмотрела на Музыканта потемневшими глазами. Губы у неё подрагивали, крылья тонкого носа трепетали, и Музыкант с восхищением заметил про себя, что такой красивой он её никогда ещё не видел. Стерва, конечно, но - хороша, слов нет. Укротить такую пантеру... Сам себя уважать станешь.
      - Пойдем, - просто сказала Императрица. - Я свои долги привыкла платить, а обещания - выполнять. Только постарайся меня не разочаровать, хорошо? Иначе продолжения не будет.
      - Он постарается, - пробормотал Музыкант. - Он очень постарается. Можешь быть уверена, красавица.
      Глава одиннадцатая
      - Ты довольна? - спросил меня Андрей за завтраком. - Легким движением руки... извини, пожалуйста, языка поставила на уши отделение милиции в полном составе. Про то, что сегодня в такую же позицию наверняка встанет Петровка, даже и не говорю. Мелочами ты никогда не интересовалась.
      Пожалуй, первый раз за все время нашего знакомства Андрей не считал нужным скрывать свое раздражение. И, пожалуй, первый раз за тот же отчетный период я не ощущала за собой ни малейшей вины. Абсолютно дикий случай помог мне открыть склад наркотиков в самой что ни на есть заурядной коммунальной квартире. На моем месте это мог бы сделать любой - при условии, что на нем были бы туфли на шпильках. Хорошо, не любой - любая. Мужчины все-таки ещё такой фасон обуви не уважают.
      Андрей, по-видимому, ждал от меня ответной реплики, но я не далась, пропустила ход и стала смотреть в окно, хотя открывавшийся за ним пейзаж мною уже был изучен до мельчайших подробностей.
      - На своей драгоценной работе можешь теперь поставить крест, продолжил мой друг, но уже тоном ниже. - Тебя элементарно затаскают по кабинетам в качестве свидетеля. И, клянусь, пальцем не шевельну, чтобы тебе помочь. Сама заварила кашу - сама её и расхлебывай.
      - То есть вообще ни при каких условиях не вмешаешься? - самым невинным тоном поинтересовалась я. - Что бы там ни произошло?
      - По-моему, я достаточно точно сформулировал свою позицию.
      - А по-моему, ты обозначил только свое отношение ко мне. Милицию тебе, судя по всему, совершенно не жаль.
      - С какой стати я должен жалеть милицию?
      - Действительно. Напал тигр на тещу. Сам напал, сам пусть и выкручивается.
      Андрей не выдержал - рассмеялся. Что и требовалось доказать. Слава богу, чувство юмора - это последнее, что мы с ним способны потерять, и первое, чем пользуемся в любой ситуации. Возможно, со стороны подобные отношения выглядели странно, но нас они вполне устраивали. Во всяком случае, на данном конкретном промежутке времени.
      - Ты мне лучше скажи, удалось найти какие-нибудь следы Юлии? дипломатично перевела я разговор с собственной персоны на менее взрывоопасную тему. - Или все по-прежнему глухо?
      - Как говорится, пациент скорее мертв, чем жив, - неопределенно ответил Андрей. - Работаем. Пока возникла одна-единственная зацепка: перед отъездом в Уральск Юлия собиралась поехать на встречу с одним очень крутым бизнесменом. Галка напряглась и вспомнила: о чем-то таком они с ней накануне вечером говорили.
      Андрей замолчал и стал сосредоточенно размешивать в чашке с кофе сахар, который, по-моему, и без такого механического вмешательства уже давно растворился без остатка и даже без осадка.
      - Ну? - не выдержала я затянувшейся паузы.
      - Баранки гну, - остроумно отозвался мой ненаглядный. - Практически потянули пустышку. Ни в тот день, ни на следующий этот самый бизнесмен в своем офисе так и не появился. Болел. А потом взял да и умер.
      - С его стороны, конечно, свинство, - посочувствовала я. - Теперь он уже вряд ли сможет дать хоть какие-то показания.
      - В общем, как испарилась девушка. На поезд так и не села, это мы тоже проверили. Единственный занятный, с позволения сказать, момент во всем этом: покойный бизнесмен - супруг Императрицы...
      - Я же говорила! - так и подскочила я.
      - Говорила, - кивнул Андрей. - Но твои разговоры доказательством быть не могут, так уж сложилось, извини. Императрица последние несколько месяцев в офисе супруга не показывалась. Так что сама прикинь...
      Господи, как же это оказывается просто - исчезнуть. Причем обыкновенному, ничем не примечательному человеку, с которым просто некому сводить счеты и которого никто не будет похищать с целью получения выкупа. Я подумала, что пока ещё на моей памяти не удалось найти никого, кто вот так "ушел из дома и не вернулся". Впору подумать, что действительно существует какое-то иное измерение, куда некоторые граждане и попадают, перейдя невидимую границу между мирами. Хотя... трупы, кажется, находят в достаточном количестве, но как-то так получается, что эти две категории "пропавшие без вести" и "неопознанные трупы" практически никак не пересекаются даже в милицейских сводках. То самое очевидное, которое невероятно.
      - Да, пока не забыл, - прервал мои размышления Андрей. - У нас сегодня будет гость, хочу тебя предупредить. Правда, твое присутствие вовсе не обязательно, просто нам с Павлом нужно провести деловую встречу, а этот человек не хочет засвечиваться в общественных местах. И к себе нас по ряду причин позвать не может.
      - Преступник? - вяло поинтересовалась я.
      - Да как тебе сказать... В общем, он сейчас занимается охранным бизнесом. А вообще-то это старый приятель Павла и мой добрый знакомый. Мы, правда, давно не виделись...
      Случай, прямо скажу, достаточно заурядный. И Павел, и Андрей много лет проработали в организации, одно название которой вызывало в любом обывателе чисто рефлекторную дрожь. Естественно, большинство их друзей-приятелей тоже трудились либо в Конторе, либо под её прикрытием. А когда в стране начали происходить всевозможные перемены, стройная, монолитная, десятилетиями отлаживавшаяся система хоть и не рухнула окончательно, но дала заметный крен и многочисленные трещины. Причем поскольку в нашей стране профессионалов не ценили нигде и никогда, несмотря на звучные лозунги типа "Кадры решают все!", то и сотрудники Конторы оказались рассеянными по очень разным сферам жизнедятельности нового общества.
      Кто-то (не скажу, чтобы подавляющее большинство) остался на прежнем месте и продолжал заниматься фактически прежней работой, несмотря на то, что престижность и оплата упали до совершенно неприличного уровня. Кто-то подался в бизнес, используя не столько накопленный капитал, сколько сложившиеся связи и, главное, умение виртуозно обходить многочисленные законы и запреты, подстерегающие этот самый бизнес в самых неожиданных для обыкновенного человека местах. А кто-то ушел в самый что ни на есть взаправдашний криминал, хотя грань между законностью и незаконностью в России так и не приобрела четких очертаний и, подобно большинству новообразованных границ, по-прежнему остается весьма и весьма "прозрачной". Интересно, к какой категории относится на сегодняшний потенциальный гость?
      - Костя - бывший капитан ГРУ, - продолжил Андрей, отвечая на мой невысказанный вопрос. - Мужик хороший, правильный, только уж очень крутой. Был, во всяком случае. Начальство всегда считал понятием относительным. Ну, и оно к нему относилось соответственно...
      - До майора, судя по всему, дослужиться не дали? - предположила я, в общем-то зная ответ.
      - Естественно. Зато потом он сам себе взял да и присвоил полковника.
      - Почему не генерала?
      - Ну, это ты хватила! Генералов у нас пока ещё самим себе не дают. Это во-первых. А во-вторых, у Кости всегда было хорошо с чувством юмора. Он, например, утверждает, что песня нашей примадонны - это песня про него.
      - Это которая "настоящий полковник"? - покатилась я со смеху.
      - Она самая. Подожди веселиться, увидишь Костю - сама все поймешь. Только учти: я тебе про него ничего не говорил. Если все-таки будешь присутствовать при встрече, то постарайся побольше молчать и делать вид, что ты очень умная.
      - Тройка с минусом, - вздохнула я. - На уровне "сам дурак" дискутировать отказываюсь. Не мой разряд. А зачем вдруг этому самому Косте понадобилось с вами встречаться? Да ещё инкогнито?
      - Есть причины, - уклончиво ответил Андрей. - Если результат окажется положительным, сама узнаешь. А если отрицательным, то и говорить не о чем.
      Н-да, "куда бы нас ни бросила судьбина...", сотрудник компетентных органов, пусть и трижды бывший, должен жить в обстановке таинственности и секретности, иначе зачахнет, как выброшенная на берег рыба. Нет тайн создадим собственными руками, дело нехитрое. Ладно, пусть играет в свои шпионские игры, не жалко.
      Андрей совсем было собрался уезжать по делам, даже попрощался со мной и вышел из квартиры, но минут через пятнадцать неожиданно вернулся. Я даже не успела удивиться, потому что он с порога заявил:
      - В нашем дворе машина разбилась. Вдребезги.
      - Во дворе? - ошарашенно переспросила я.
      Ну, это уже что-то из области ненаучной фантастики. Наш двор - если, конечно, так можно назвать территорию между двумя домами типовой застройки, - состоит из трех практически автономных частей. Первая - это сугубо пешеходная дорожка вдоль одного из домов, машин там не бывает просто по определению, и ещё потому, что эта самая дорожка находится примерно на три метра выше остальной части пространства и попасть на неё можно только по лестнице. Вторая часть - собственно двор - это спортплощадка и детский городок, ограниченные с одной стороны естественной возвышенностью, а с другой - непрерывной цепью гаражей, так что попасть туда можно только на велосипеде и то - при большом желании. Третья - проезд вдоль второго дома и тротуар. Но тут любая машина ползет со скоростью не больше десяти километров в час, так что разбить её, тем более вдребезги - более чем проблематично. Впрочем, известно ведь: дело мастера боится.
      - Каким образом?
      - Элементарно, Ватсон: въехала в дерево возле подъезда. Скорость, судя по всему, была очень даже приличной: елочку срубило под самый корешок, почти как в песенке, а машина намоталась вокруг оставшегося пенька. Картина маслом! Слов нет - одни эмоции.
      - А водитель?
      - Догадайся с трех раз, что может случиться с человеком при таком раскладе. Размазывании, точнее.
      Напрягать фантазию особенно не приходилось: подобные кадры сейчас мелькают по всем программам телевидения с удручающей регулярностью. Не справился с управлением, вылетел на встречную полосу, въехал под КАМаз... Кошмар на любой улице в любое время суток. Но чтобы в тихом дворе!
      - Пьяный, что ли? - для порядка поинтересовалась я, направляясь к своему рабочему месту.
      Пока прогнозы Андрея относительно всяких милицейских кабинетов не сбылись, неплохо бы все-таки создать пару-тройку страниц очередного шедевра.
      - Говорят, под хорошим кайфом, только алкоголь тут не при чем. Наркота. Кстати, лихач этот - твой знакомый, Черномором его в определенных кругах кличут. Так что с твоими заморочками в милиции я поторопился. Там сегодня явно не до тебя будет.
      - Уже приятно. Только почему ты в этом так уверен?
      - А потому, что наркотическими, извиняюсь за выражение, веществами полдвора засыпано. Как говорится, такого снегопада давно не помнят здешние места. Похоже, у него машина была просто-таки начинена этой дрянью. Теперь менты мальчишек отгоняют, во избежание, так сказать. Взрослых охотников до халявы, правда, тоже хватает.
      - Так теперь мои контакты с милицией вообще теряют оттенок осмысленности, - пожала я плечами, включая компьютер. - Покойник - он покойник и есть, хоть член общества трезвости, хоть наркоман со стажем. Допрашивать его сложно, очные ставки - проблематичны.
      - Вот я и поднялся, чтобы сказать: сиди спокойно дома, валяй свои нетленки, а мы с Павлом и Костей подтянемся часикам эдак к шести. Вопросы есть?
      Вопросы у меня, конечно, были, но я видела, что Андрей торопится. Посему, здраво рассудив, что труп никуда не денется, а дело вряд ли обрастет новыми подробностями, по крайней мере, сегодня, я отпустила своего друга, а сама окунулась в увлекательный, но уже порядком надоевший мне зарубежный криминальный мир. Полного погружения, правда, никак не получалось, потому что мыслями я то и дело возвращалась к отечественным реалиям. Да и любопытство мучило: страсть как хотелось посмотреть на последствия аварии.
      Я добросовестно трудилась часа два, а потом сказала сама себе: вечером в доме гости. Значит, нужно что-то изобразить в плане угощения. А для этого обязательно нужно сходить в магазин. А чтобы пойти в магазин, нужно выйти на улицу. Логично? Логично. Андрей, правда, не оставил никаких ценных указаний относительно застолья, но ведь могу я в кой веки раз проявить творческую инициативу. И главное, не нужно переодеваться: на улице так тепло, что достаточно вместо тапочек надеть босоножки. И - вперед, на мины.
      Разумеется, разбитую иномарку уже успели увезти, дожидаться меня не стали. Территория перед подъездом вообще выглядела удивительно чистенько, потому что её явно помыли. Не было бы счастья... И только несчастная елка валялась на газоне под чьими-то окнами, дожидаясь, пока её распилят на дрова или просто оттащат на свалку.
      - Наташа! - окликнул меня смутно знакомый женский голос.
      Я подняла глаза и обнаружила, что передо мной стоит Ольга. Как-то она за минувшую ночь поблекла, чтобы не сказать - полиняла. И вообще было похоже, что она если и спала, то для этого не раздевалась, а проснувшись, к водным процедурам не переходила. Зачуханный у неё был вид, одним словом.
      - Как мне повезло, что я вас встретила! - продолжила она. - Целую ночь в милиции продержали, представляете? В одной камере с проститутками и воровками.
      - За что? - несколько обалдела я.
      Если честно, удивилась я не тому, что Ольгу арестовали (сама её подозревала в причастности к исчезновению тетушки), а тому, что её так быстро выпустили. Впрочем, у нас все возможно.
      - А вы у них спросите. Утром заставили расписаться на какой-то бумаге и выставили. Сказали, что если будет нужно, найдут.
      - Они такие, они могут, - пробормотала я.
      - Пошла к тетке, там все опечатано. Даже соседа её малахольного дома нет.
      - И не будет. Он погиб сегодня утром.
      - Убили? - ахнула Ольга.
      - Ну, так уж сразу и убили. Попал в автомобильную аварию. Сама не видела, мне рассказывали. Так что придется вам какое-то время ещё на съемной квартире пожить.
      - На съемной квартире... - горько вздохнула Ольга. - Нет у меня никакой квартиры. Наврала я все.
      Час от часу не легче!
      - А где же вы жили? На вокзале?
      - Это долгая история. И на улице её рассказывать не стоит.
      Любопытство, как известно, сгубило кошку. Женщина, как считают некоторые продвинутые умы, произошла не от обезьяны, а опять же от кошки. Поэтому охватившее меня чувство было вполне естественным. На генетическом, так сказать, уровне. О последствиях я предпочитала пока не задумываться, и вообще в последнее время предпочитала переживать неприятности по мере их наступления, не обременяя себя предвкушением грядущих пакостей.
      - Тогда вот что, - решительно сказала я. - Сейчас пойдем в магазин, мне нужно кое-что купить. А потом - ко мне. Напою вас чаем, заодно расскажете, что там у вас произошло. Если захотите, конечно.
      Последнюю фразу я добавила из чистой вежливости. Должна же она понимать, что чаем я её собираюсь поить вовсе не из соображений человеколюбия и не в плане оказания посильной гуманитарной помощи. Не маленькая поди.
      Надо сказать, что моих ожиданий Ольга в общем-то не обманула. Хотя кое-что было явно сверх программы: войдя в дом, она прежде всего попросила разрешения воспользоваться санитарными удобствами. Ну, прямо по поговорке: "Бабушка, дай воды попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде". Гипотетической ночевки я не слишком опасалась: вернется Андрей, быстро разберется, кого куда. А все остальное... Что ж, ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
      Два часа спустя вымывшаяся и заметно посвежевшая Ольга допивала уже третью чашку чая, а я, чтобы не терять даром времени, мыла посуду, скопившуюся после импровизированной трапезы. Моя гостья оказалась так голодна, что, по-моему, едва успевала подносить ко рту вилку с едой, а я только зачарованно взирала на этот процесс.
      - Ну, так вот, - сказала Ольга, отставляя, наконец в сторону чашку и закуривая. - Не снимаю я никакой квартиры и не снимала. Я работала горничной в одном очень богатом доме, там и жила. Но теперь пришлось оттуда уйти.