Глава 19

Роберт лежал на полу в самом центре своей крохотной гостиной, свернувшись в клубок и прижав руки к животу Лаура еще раз вгляделась в это зрелище через подвальное окно и, чтобы лучше видеть, очистила ладонью от пыли и грязи небольшое пространство в стекле.

– Роберт! – крикнула она.

Нет ответа.

– Роберт!

Лаура обошла дом и спустилась к входной двери в квартиру молодого человека. Дверь была заперта, и ей снова пришлось вернуться к оконцу.

– Впусти меня! – что было силы закричала она сквозь грязное стекло.

Нетерпение побуждало ее к действию, и она не стала дожидаться ответа. Лаура обыскала захламленную кладовку в полуподвале, где находилась квартира Роберта, и обнаружила там старую половую щетку, почти совсем облезшую. Она крепко ухватилась за ручку и изо всех сил ударила щеткой в подслеповатое окошко. На пол гостиной Роберта посыпался дождь из стеклянных осколков. Роберт очнулся и приподнял голову. Он увидел, как Лаура методично выбивала щеткой крупные, застрявшие в раме куски стекла, расчищая себе путь.

Наконец ее ноги коснулись пола. Ладони девушки были исцарапаны, а волосы растрепались.

Боль немного отпустила, и Роберт вытирал со лба холодный пот, явившийся следствием недавнего чудовищного спазма. Приступ и в самом деле был жесточайшим – в жизни ему еще не приходилось испытывать подобной пытки. Боль захлестнула его волной, не давая возможности даже пошевелить пальцем. Мозг Роберта не реагировал ни на какие импульсы, кроме сигналов бедствия, которые посылала его нервной системе каждая истерзанная клеточка его тела.

– Что с тобой? – с тревогой в голосе спросила его Лаура. Он до того плохо выглядел, что девушка поначалу не поверила своим глазам. Нет, он не походил на умирающего. Скорее можно было предположить, что он уже умер и перед ней зомби. Кожа его приобрела ярко выраженный землистый оттенок.

– Это все проклятые спазмы.

– Спазмы? ТЫ хочешь сказать, что спазмы довели тебя до этого?

– Да.

– Чушь собачья! Ты как знаешь, а я вызываю «скорую помощь». Тебе просто необходимо…

– Нет.

– Пойми, никакие это не спазмы, Роберт. И ты отлично это знаешь. Повторяю, тебе необходимо…

– Никаких «скорых помощей»!

– Тогда я вызову врача.

– Нет!

– Не глупи, парень!

Роберт постепенно разогнул потерявшие гибкость ноги. Ему даже удалось встать на колени. Он набрал в легкие побольше воздуха, а затем медленно выдохнул. Ухудшения не последовало, и он воспрянул. Приступ закончился, но кто знает, когда начнется новый? Они атаковали его через определенные промежутки времени, и если бы Роберту довелось пережить схватки, он бы наверняка решил, что между его заболеванием и родами есть много общего. Впрочем, возможно, так и было. Он переживал своеобразные роды. Первую стадию своего возрождения в новом качестве.

– Прошу тебя, сходи к врачу, Роберт; – умоляющим голосом произнесла Лаура. Она решила, что лучше действовать лаской.

– Я уже ходил и только зря потратил время.

– Что ж, мы снова пойдем к этой врачихе и заставим ее отнестись к тебе повнимательнее. Или найдем другого врача.

– Хорошо.

– Ну вот и умница. Я знала, что ты в конце концов согласишься.

В жизни Лаура не видела человека, имевшего такой же потерянный, как, у Роберта, вид. Единственное, что она могла сделать, – так это смотреть ему прямо в глаза, чтобы не страдать впустую от созерцания тотального распада человеческой личности.

– Ты зачем окно разбила? – вяло поинтересовался он.

– Я ужасно за тебя волновалась, – попыталась объяснить девушка, различив в его голосе нотки недовольства. – Господи, Роберт! Как ты не понимаешь? Ты ведь лежал скрючившись на полу, как самый настоящий мертвец! Что мне, по-твоему, надо было делать?

Кожа на руках у Роберта шелушилась. А глаза… Господи, какие были у него глаза! Казалось, даже их белки высохли и потрескались. Роберт смотрел в пол и хмурился.

– Прежде всего, как ты вообще здесь оказалась? Насколько я помню, мы не договаривались увидеться.

Лаура старалась не встречаться с ним взглядом и принялась сосредоточенно исследовать собственную ладонь.

– Не договаривались.

– Отчего же ты вдруг выскочила, словно чертик из коробочки?

– По той же причине, по какой я разбила твое окно.

– Ты, стало быть, за меня волновалась?

Лаура с минуту подумала над его вопросом.

– Не могу сказать, что я оказалась здесь из-за одного только волнения. Впрочем, как бы то ни было, нам пора идти. Если мы поторопимся, то успеем к хирургу.

Роберт помрачнел.

– Что-то я не очень тебя понимаю.

Лаура искала по карманам ключи от машины.

– Ну и пусть. Я пришла – вот что важно.

Роберт неуверенно улыбнулся и сообщил ей интимным шепотом:

– Кажется, все это время мне чего-то недоставало.

Лаура преодолела наконец легкую брезгливость, которая появилась у нее, как только она его увидела, и поцеловала его в губы.

– Я хотела тебе сказать то же самое.

– Правда? И что же тебя мучило?

Роберт очень надеялся, что Лаура не разразится очередной лекцией по поводу его здоровья.

– Это буквально сводило меня с ума. Я не могла от этого отделаться. И не могу до сих пор.

– И что же это такое?

– Это любовь, Роберт. Весь фокус в том, что я тебя люблю. – Лаура перевела дух. – Вот и хорошо. Хорошо, что я тебе это сказала. Теперь у меня нет от тебя никаких секретов. Идем?

Честно говоря, Роберт в жизни не мог предположить, что дождется от Лауры подобных откровений. Тем не менее ее темные глаза смотрели на него в упор. Она искала в его лице хотя бы самой незначительной реакции на свои слова. Роберт смутился.

– Я… Я, право, не знаю, что и ска…

– Забудь об этом, Роберт, – скороговоркой произнесла она, беря его под руку. – И помолчи.

Роберт плюхнулся на стул и принялся равнодушно перелистывать зачитанный номер журнала «Мотор-мэгэзин». Лаура сидела рядом, не находя себе места от волнения. Она даже вынула пачку с сигаретами и попыталась было закурить, но ее упредил регистратор, ткнув пальцем в сторону висевшей на стене таблички с надписью «Не курить», после чего смерил ее взглядом, в котором читалось чувство глубокого удовлетворения от сознания честно исполненного долга.

Роберт заметил, что сидевшие в приемной пациенты частенько поглядывали на него исподтишка, словно старались угадать, от какой смертельной болезни он умирает. Он перевел взгляд на Лауру, и сразу же ему на ум пришла Рейчел. Было ясно, что он кому-то из них двоих изменяет, но вот кому – сказать было трудно. В самом деле, кто из этих двух женщин являлся жертвой, а кто соучастницей измены – предстояло еще установить.

– Мистер Старк?

Интересно, как такое возможно: чувствует он себя ужасно, но при этом все еще живет? Лаура тихонько толкнула его в бок. но даже это легкое прикосновение причинило ему боль, и он скривился.

– Мистер Старк? – повторил регистратор, перегнувшись через свою конторку, чтобы привлечь его внимание. Роберт поднял на него глаза.

– Доктор Фостер освободилась.

Доктор Ребекка Фостер в этот день надела на себя скучные коричневые брюки и кремовую блузку. Эти цвета не слишком сочетались с зеленым и серым интерьером поликлиники. Когда Роберт вошел, ей с большим трудом удалось скрыть замешательство.

– Я его подруга, – тут же отрапортовала Лаура, предупреждая неизбежный вопрос врача.

– Садитесь, – сказала Фостер, обращаясь к ним обоим. При этом она старательно отводила глаза, пытаясь выиграть несколько секунд, чтобы успеть придать себе уверенный вид врача-профессионала.

Роберт отлично понимал, какой груз давит на плечи доктора. Для этого ему не надо было иметь семь пядей во лбу, а достаточно было глянуть в зеркало. Кожа совсем омертвела и свисала с осунувшегося лица грубыми складками. Казалось, она уже начала отделяться от ноющих тупой болью костей. Глаза его глубоко запали и все время слезились и чесались. У него на лбу то и дело выступала испарина – пот стекал на лицо и скапливался в ямочке на подбородке. Его снова потряс средней силы спазм, отчего он сидел на стуле с прямой, как у балерины, спиной. Роберт старался держаться и не показывать виду, как ему на самом деле плохо. Лаура вытянула руку и, положив теплую ладонь на сухие и горячие пальцы Роберта, ободряюще их сжала.

– Итак, каковы результаты анализов? Они поведали вам печальную историю моей болезни? Или вы даже не потрудились их проверить? – скороговоркой выпалил Роберт.

Доктор обиделась.

– Я не принимаю ваш упрек на свой счет. Какой я врач, не мне, конечно, судить, мистер Старк, но прощу вас запомнить – я профессионал.

– Может быть, лучше сказать "дипломированный специалист"? – с издевкой в голосе предложил Роберт. Он поближе придвинулся к столу докторши и забарабанил пальцами по его тусклой поверхности. – Помнится, в прошлый раз вы не обнаружили у меня ничего серьезного. «Иди отдыхай, – сказали вы. – Отдых – это все, что тебе нужно». И я пошел отдыхать. Я отдыхал долго и много, и вот теперь – посмотрите на меня!

Фостер вспыхнула от смущения. Она взглянула с надеждой на Лауру, но та ответила ей не менее враждебным, чем Роберт взглядом. Роберт смотрел на врача и чувствовал, как его тело разваливается на части, словно ветхая рубашка. Фостер, в свою очередь, перевела глаза на него и теперь следила за каждым его движением и словом со смешанным чувством брезгливости и благоговения. Так люди обычно созерцают какой-нибудь не очень приятный на вид, но чрезвычайно знаменитый и редкий музейный экспонат.

– Мы проверили вашу кровь, – быстро и неразборчиво произнесла она.

– И что же?

– Ничего определенного.

– «Ничего определенного»? Что это значит, хотел бы я знать?

– Это значит ничего определенного, – повторила врачиха. – Впрочем, результаты анализов не самое главное. Важно другое – вам необходимо сейчас же лечь в больницу.

– Но как же все-таки анализы?

Доктор Фостер скорчила гримаску, недовольная тем, что ей не удалось отвлечь мысли пациента от столь щекотливого вопроса.

– Как я уже сказала, ваши анализы не указывают на. какое-то конкретное заболевание.

– Но ведь существует определенная разница между тем. что вы говорите и что имеете под этим в виду, разве не так? Вы утверждаете, что в моих анализах не обнаружено "ничего определенного" – что ж, хорошо. Но ведь вы имеете в виду совсем другое?

Врач сложила ладони вместе и положила их перед собой на столе.

– Буду с вами откровенна, мистер Старк. Вас необходимо госпитализировать. Там, в госпитале, вы узнаете ваш диагноз.

– Я вовсе не собираюсь ложиться в больницу.

– Я думаю не только о вас, меня также беспокоят люди, которые вступали с вами в контакт и с которыми вы общаетесь.

– Я никуда не поеду.

– Я настаиваю.

– Вы можете говорить все что угодно, доктор Фостер. Настаивайте себе, сколько хотите, а у меня нет времени сшиваться по госпиталям.

Лаура похлопала его по руке.

– Роберт, слушайся доктора.

Роберт неожиданно метнулся вперед и поймал изумленную врачиху за запястье. Лаура попыталась его удержать, но этого ей сделать не удалось. Со стороны могло показаться, что он собирается нанести доктору оскорбление действием. Он, однако, всего лишь открыл рот и прошипел миссис Фостер прямо в лицо:

– Я желаю знать правду о результатах анализов.

Доктор Фостер пару раз дернулась, пытаясь высвободить руку, а потом произнесла дрожащим голосом:

– По-видимому, произошла ошибка. Все дело в этом.

– Ошибка какого рода?

Женщина посмотрела на него со страхом и покачала головой.

– Не суть важно. Результаты исследования аннулированы.

– Что там было? – спросил он со злобой в голосе.

– Что ж, если вы настаиваете – извольте. Если верить анализам, вы уже мертвы.

Лаура изумилась. А вот Роберт – ни чуточки. Он отпустил руку доктора Фостер, и та принялась кончиками пальцев массировать побелевшее запястье, не сводя глаз с агрессивного пациента.

– Спасибо, – произнес молодой человек. – Я узнал все, что мне было нужно.

Женщины обменялись испуганными взглядами. Роберт поднялся со стула.

– Вы куда это направляетесь? – посчитала нужным осведомиться доктор Фостер.

– Представления не имею.

– Ради Бога! – воскликнула Лаура. – Посмотри на себя в зеркало, Роберт! Доктор права: ты не можешь уйти. Ты должен…

– Я узнал все, что мне было нужно. Бессмысленное прозябание в больнице ничего не решит и не исправит.

– Но ведь результаты анализа аннулировали. Ясно, что была совершена ошибка. Согласись, что первоначальная формулировка просто смехотворна. В конце концов сам факт, что ты здесь, опровергает эту нелепость.

– Ничего подобного. Формулировка верная.

Роберт открыл дверь и вышел в коридор. Лаура последовала за ним.

– Остановись! Прошу тебя, Роберт! – умоляла она. – Врач права! Без помощи ты погибнешь!…

– Держись от меня подальше, Лаура! – воскликнул Роберт, повернувшись и ткнув пальцем в ее сторону. – Tы не в силах мне помочь. Поэтому отправляйся домой!

– Нет. Я никуда не пойду! И тебе не позволю!…

Он оттолкнул ее с силой к стене, и она больно ударилась. Потом он приблизился к ней, схватил ее за подбородок и сжал так, что кожа натянулась и легла складками, а губы приобрели вид раздавленного каблуком розового бутона.

– Пожалуйста, не делай мне больно, – простонала она, с трудом выговаривая слова, поскольку она не могла как следует открыть рот.

– Оставь меня в покое! – прошипел он, приблизив рот к ее уху.

Крис стоял на лестничной площадке у ее двери и разглядывал замок. Он был сорван и висел под углом. На полу валялось несколько шурупов. Крис толкнул дверь и вошел.

– Кэтрин? – позвал он.

Крис ступил в сумрачную прихожую и осторожно прикрыл дверь за собой. Он испытывал страх и двигался с предельной осторожностью. Прямо перед собой он увидел кровь. Она была на полу у стены. Картина, висевшая справа, теперь лежала на ковре. Рама треснула, а стекло разлетелось на мелкие кусочки. Дверь в кухню была закрыта. По коридору тянулись алые следы и исчезали под дверью.

Крис ухватился за ручку двери и замер. В момент, когда оставалось всего лишь повернуть ее, силы оставили его. Неожиданно он снова перенесся в детство в штат Коннектикут. Тогда они с Джулией тоже стояли вот так у двери и не решались войти, чтобы выяснить причину неожиданно захлестнувшей дом зловещей тишины. Такое мрачное сравнение заставило его содрогнуться. Дверь полностью не открывалась. Что-то мешало ей распахнуться во всю ширь. Крис налег посильнее плечом, и она поддалась.

На кафельном полу лицом вниз лежал Стефан Абрахам. Под ним растекалась яркая кровь, образуя правильной формы лужицу. От нее отходили тоненькие алые рукава, протекавшие в стыках между плитками пола. Признаться, Крис более всего ожидал увидеть на месте жертвы Кэтрин и заранее успокаивал себя. Однако, как выяснилось, он ошибся.

Капли крови были на кухне везде – на столике, на стенах и даже – веером – на потолке. Крис решил не заглядывать в раковину. Он догадывался, что обнаружит там среди немытых тарелок и вилок.

– Кэтрин?!

Она была в спальне, где лежала, распластавшись, поперек кровати. Крис замер в дверях, стараясь сдержать бешено заколотившееся сердце. Простыни были скомканы и порваны, прикроватная лампочка-ночник валялась на полу, и ее абажур был раздавлен. Зеркало на туалетном столике зияло пустой рамой. Крис снова перевел взгляд на кровать. Простыни вокруг Кэтрин были измазаны кровью.

– О Боже!

Он коснулся ее, и она вздрогнула. Это, казалось бы, незначительное движение поразило его, как электрический ток.

– Кэтрин! – чуть не задохнувшись, прошептал он. – Кэтрин, ты…

– Крис, – пробормотала она. – Крис… Это правда ты?

Она заморгала, а он присел рядом и стал гладить ее по голове. Неверным движением она поднесла руку к лицу и протерла глаза. На правом виске он заметил у нее порез.

– Кэтрин, у тебя нет серьезных травм или ранений?

Девушка сглотнула и покачала головой.

– Она… она здесь была!

– Кто?

– Рейчел Кейтс.

На Криса мгновенно нахлынули мысли. Перед его внутренним взором снова предстал Стефан Абрахам, лежащий в луже собственной крови. Потом ему почему-то вспомнилось 22 ноября 1963 года. Джулия с ножницами. Андрэ Перлман и Дженнифер Колсен. И зловещая Рейчел Кейтс.

– С какой это стати? – спросил он, и Кэтрин пошевелилась.

– Абрахам… Она преследовала Стефана Абрахама.

Он взял ее на руки и поднял, и она с высоты его роста принялась обозревать разгромленную квартиру. Заодно она заглянула и в открытую дверь ванной и воскликнула:

– Гляди-ка, он ушел. А ведь был здесь. Стефан Абрахам лежал в ванной. Она привела его в бессознательное состояние одним ударом. Клянусь, он был там…

– Он по-прежнему в квартире, – тихо сказал Крис.

Она прижалась к нему.

– Он пытался меня… меня… Рейчел приехала как раз вовремя – и остановила его.

– Абрахам мертв, Кэтрин. Его тело лежит на кухне.

На ее лице проступило недоуменное выражение.

– Она надвигалась на меня, ползла ко мне по кровати. Сначала я отступала, потом принялась брыкаться, срывать с кровати простыни, пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы ее остановить. Я ни секунды не сомневалась, что она решила меня убить. Когда она загнала меня в угол, я попыталась было бежать. Она схватила меня, я сопротивлялась, как раненое животное, но она… честно говоря, не помню, как я оказалась на кровати. Она держала меня за руку и с силой давила вот сюда. – Кэтрин перевела взгляд на свое запястье. – Я помню, что мне было больно…

Крис взглянул, но не обнаружил на, руке Кэтрин ни единого следа, ни малейшей отметины.

– Что же она делала?

– Она массировала мне пальцами запястье, и по всему телу распространился жар. Потом я стала терять чувствительность и ощутила сонливость. Все это напоминало действие наркоза, поскольку в конце концов я впала в спячку и очнулась только с твоим приходом.

Крис обнял ее и поцеловал в лоб.

– Слава Богу, что ты пришла в себя…

– Я так испугалась, Крис. Я думала, что Абрахам… – Ее голос задрожал, и некоторое время они просто молчали, сжимая друг друга в объятиях. Потом нетвердым голосом она спросила: – И что же мы будем делать?

– Нам необходимо сматываться отсюда.

Кэтрин подняла голову и посмотрела Крису в глаза.

– А ведь она меня в каком-то смысле спасла. Абрахам загнал меня в спальню и так наседал, что я уже стала готовиться к самому худшему. Это он мне устроил, – тут она коснулась шрамика на виске. – Я была слаба, как мокрица, и не могла сопротивляться.

Он бросил взгляд на два крохотных пореза, окруженных запекшейся кровью, выделявшейся на бледной коже. Кэтрин отвернулась.

– Рейчел успела вовремя. И как только она появилась, Абрахам изменился до неузнаваемости. Видел бы ты его! Он был жалок. Он забился в угол, а она всячески его оскорбляла и кричала на него.

– И что же она кричала?

– Утверждала, что по сравнению с ней Абрахам полнейшее ничтожество. Потом заявила, что она бессмертна. Когда она подошла к нему совсем близко, он едва сознание не потерял от ужаса. Хотя она его и пальцем не тронула, было видно, что он переживал адские муки. Он плакал прямо как ребенок. Потом попытался от нее сбежать, но она сразу его поймала. Одним-единственным ударом она отбросила его во-о-н туда.

Крис глянул в сторону ванной комнаты. На кафельной стене виднелись следы крови.

– Он в буквальном смысле летел по воздуху – ноги его не касались пола. А когда он ударился о стену, упал и потерял сознание, она переключилась на меня. – Кэтрин кивнула в такт собственным мыслям и добавила: – Она очень много знает.

– В каком смысле?

– О твоей сестре, к примеру, и о твоих родителях. Она знает обо мне такие вещи, которые могла знать только Дженнифер. Она не врет, Крис. Она и в самом деле такая, как о себе говорит. – В глазах девушки появилось выражение непоколебимой уверенности. – Говорю тебе, она знает невероятные вещи! Ей известно, что Дженнифер была влюблена в Перлмана и…

– Кэтрин, послушай меня. Нам необходимо отсюда убираться. Сию же секунду!

Кэтрин не обратила внимания на его слова.

– Она собирается сделать его бессмертным, – пробормотала она, вспомнив потрясшие ее слова Рейчел.

Крис оторопело на нее взглянул и переспросил:

– Что?!

– Она собирается сделать его бессмертным. Вот о чем она говорила!

– И кого же она собирается осчастливить?

– Роберта Старка. Вот почему она до сих пор здесь – она ждет. Помнишь, она говорила, что пробудет в Лондоне еще некоторое время?

– Ты в этом уверена?

Кэтрин кивнула.

– Она все это высказана Абрахаму. И назвала Старка «куколкой». Сейчас она трансформирует его в то состояние, в каком находится сама.

Крис присвистнул.

– И что же мы теперь имеем? Бессмертных любовников, что ли?

– Лучше скажи, что мы будем делать? – сказала Кэтрин. – Ведь мы просто обязаны хоть что-нибудь предпринять.

– Прежде всего тебе необходимо одеться, – решительно произнес он. – Когда мы выберемся отсюда, тогда и подумаем, как быть дальше.

Она согласилась, хотя и не сразу. Было видно, что ее одолевают сомнения. Тем не менее с помощью Криса она последовала в ванную комнату и умылась. Крис видел, как она морщилась, коща холодная вода попадала на ранку у виска. На ногах она все еще держалась не слишком устойчиво. Когда с мытьем было покончено, она вернулась в спальню и занялась своим гардеробом. Крис закурил.

Судя по количеству и расположению пятен крови, Абрахама и в самом деле ударили в спальне, но окончательно разделались с ним уже в кухне. Там крови было больше всего. Интересно, зачем она оттащила его в кухню? Чтобы там прикончить? И почему она отказалась от своего замысла убить Кэтрин?

Кэтрин неожиданно уселась на уголок кровати и закрыла ладонями лицо. Крис подошел к ней, присел рядом и обнял за плечи.

– Я думала, что умру. У меня нет ни малейшего сомнения, что она хотела поступить со мной так же, как с Дженнифер.

Так они просидели несколько минут, пока девушка не взяла себя в руки. Потом она поднялась – с видимым трудом, как обыкновенно встают старушки, – и оделась. Они вышли в коридор, где ее глаза наткнулись на зловещий темный след, который вел на кухню.

– О Боже!

– Пойдем, – скомандовал Крис.

В этот момент Кэтрин перешагнула через кровавую дорожку и оказалась у кухонной двери. Крис взял ее руки в свои и отрицательно покачал головой.

– Это не самая лучшая мысль, поверь мне.

– Может быть, позвонить в полицию?

– И что мы скажем полицейским? Ведь труп в твоей квартире, Кэтрин! У нас и так полно неприятностей.

– Но…

– Ты автоматически сделаешься подозреваемой, а что ты можешь сказать в свое оправдание? Правду? Разве ты не понимаешь, к чему это приведет? А если соврешь – тогда что? Со временем тебя обязательно поймают на вранье.

– Но это несправедливо!

– Знаю, но, увы, с этим ничего не поделаешь.

Роберт пропал. За те несколько минут, которые понадобились Лауре, чтобы прийти в себя, он сбежал из поликлиники. Она помчалась было за ним, но его уже нигде не было видно. Она вернулась на Леннокс-гарденс, но дома его тоже не было. Тогда Лаура решила, что он скорее всего пошел к Рейчел Кейтс. Она забарабанила в двери ее квартиры, а когда та отворила, спросила:

– Он здесь?

– Кто?

– Как кто? Роберт, конечно! Кого бы еще я стала у вас…

– Вы Лаура, не так ли? – холодно осведомилась Рейчел.

Лаура посмотрела на нее и сдержала негодование. В ее глазах в отличие от Роберта не было и тени недомогания. Она была одета в черную блузку с тесным стоячим воротничком и юбку, подчеркивавшую стройность ее фигуры. Волосы женщины были все еще влажны, поскольку, вернувшись от Кэтрин, она тотчас приняла душ.

– Роберт здесь?

Рейчел очень понравились роскошные локоны Лауры. У гостьи также была очень светлая кожа, как у всех рыжеволосых. Рейчел решила, что на солнце Лаура скорее сгорает, нежели приобретает эффектный загар.

– Боюсь, я не слишком хорошо вас понимаю, – произнесла она, обращаясь к неожиданной посетительнице. – С какой это стати вы пришли к выводу, что Роберт у меня?

– Потому что именно вам он так или иначе обязан своей болезнью. И вы отлично знаете, чем он болен. Я хочу сказать, что, хотя врачи не в силах поставить диагноз, вам давно уже все известно, ведь так?

– Врачи?

Лаура кивнула.

– Мы только что были с ним в поликлинике. И он узнал о результатах анализа крови. Догадываетесь, каков был результат?

Рейчел пожала плечами.

– Представления не имею, – соврала она.

– Анализ показал, что у него кровь мертвеца! Я знаю, что мои слова могут вызвать у вас улыбку, но вам стоило бы на него посмотреть – он и в самом деле недалеко от этого ушел.

– Может быть, вы все-таки зайдете? – предложила Рейчел. – В комнате нам было бы удобнее разговаривать.