Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Черный дракон - Превращение (Рей-Киррах - 1)

ModernLib.Net / Художественная литература / Берг Кэрол / Превращение (Рей-Киррах - 1) - Чтение (стр. 25)
Автор: Берг Кэрол
Жанр: Художественная литература
Серия: Черный дракон

 

 


      Сложнее было убедить Катрин.
      - Ты нужен нам в Дэл Эззаре, Сейонн, - убеждала она меня, глядя, как я сражаюсь с башмаками. - Все эти демоны, которых ты лишил места... как ты думаешь, что произойдет? Оставь их в покое на год, а потом мир охватит такая волна безумия... Если они и дальше станут жить на человеческом зле...
      - Возвращайся и займись учениками. А я вернусь через несколько недель. Обещаю. Если отец его казнит, мы все потеряем. Мир на пороге перемен, я чувствую это. Мы должны быть уверены, что это перемены к лучшему.
      Она подняла на меня печальные глаза.
      - А что будет с королевой? Ты даже не успел поговорить с ней.
      - Когда я вернусь, я стану служить ей, чем только смогу.
      - Служить? - Я испугался, что она в гневе вырвет мне волосы. - Ты что, слепой? Она никогда не предавала тебя, Сейонн. Никогда. Ты даже не выслушаешь ее? Как ты можешь...
      Я обхватил ладонями ее пылающее лицо:
      - Я проходил через ее Ворота. Я понял гораздо больше, чем ты думаешь. Но она знает и ты знаешь, что ничего нельзя поделать. Мы не были обвенчаны, когда меня схватили. Она была свободна, она вышла замуж. Ее муж жив. Данную при венчании клятву невозможно обойти, даже если одна сторона недостойна другой. Я ничего не должен значить для нее, чтобы не стать таким же, как Рис. За исключением этого... она знает мое сердце.
      Три недели спустя я стоял вместе с принцем на высокой скале и глядел на море красноватого песка. Розовые шпили и золотые купола столицы поднимались из песков, словно вылепленные чьей-то огромной рукой. Солнце висело над западным горизонтом, очарованное миром, не в силах закатиться.
      - О боги дня и ночи, он прекрасен, правда? - Принц потрепал гриву Мусы. - Нет города на свете, чудеснее этого. Погоди, ты увидишь цветы. Ты решишь, что здесь должны быть ваши маги, которые заставили их так цвести.
      Я стоял рядом с ним, ощущая себя вновь собой и наслаждаясь вечерним ветерком после изнуряющей дневной жары. Две долгие недели из трех я трясся в повозке. В первую неделю мой сон прерывал только один из людей Кирила, приносивший еду и питье и менявший мне повязки. Вторую неделю я занимался тем, что отодвигал все время загоняющие меня в угол телеги мечи, копья и кинжалы, отнятые у келидцев, и рассматривал ехавшие со мной трофеи. Тут были карты всей Империи, описания укреплений, отчеты о передвижениях дерзийских войск, письма Каставана, в которых подробно описывалось все от часов смены караулов в императорском дворце до источников воды в Загаде, которые могли быть перекрыты.
      Я изучил все бумаги до последнего клочка и опасался, что этих улик будет недостаточно. Нигде не упоминалось имен Дмитрия или Александра. Возможно, принц убедит отца, что его душа не принадлежала ему и что келидцы - предатели, но ничто не снимет с него обвинения в убийстве.
      Один из длинных кожаных футляров был заперт заклятием. Кирил сказал, что этот предмет принадлежал Каставану, но замки царапали пальцы, когда их пытались открыть его люди. После нескольких часов бесплодных попыток я наконец сумел преодолеть заклятие, но нашел в футляре только одежду келидца и украшенный камнями шлем. Еще там были ожерелья, браслеты и кольца всех видов. Я бросил все обратно в футляр и с отвращением захлопнул крышку. Александру необходимо как-то объяснить, почему он признался в убийстве, иначе он погибнет. Айвон никак не мог понять добровольного признания вины.
      Когда пошла третья неделя путешествия, я был готов на все, чтобы выбраться из повозки, даже ехать на одной лошади с дерзийским солдатом, который никогда не мылся с самого рождения, не считая ритуальных омовений. Неудобство причиняло еще и то, что мы находились посреди пустыни. Мы то пускались в путь, то останавливались, так дерзийцы берегли своих лошадей, когда были вынуждены совершать переезды через пустыню. Спать было невозможно. Через несколько дней Кирил сжалился и позволил мне ехать на одной из вьючных лошадей.
      Александр казался подавленным. Он ехал один или рядом с Кирилом, но молча. Он каждый день справлялся о моем здоровье и удобстве, но ни разу не заговорил со мной. Солдаты Кирила недоумевали по моему поводу: ни раб, ни слуга, иностранец. Но они были прекрасно вышколены и относились ко мне с уважением, которого требовало их начальство.
      В этот последний вечер путешествия принц предложил мне сесть на его коня и проехаться с ним взглянуть на Загад с высоты. Александр удивил меня: когда мы спешились, он снял с Мусы седло. Потом он подошел к краю скалы. Пока мы смотрели на Жемчужину Азахстана, он скрестил руки на груди, вздохнул и произнес:
      - Глупец. Я боюсь этого больше, чем отдавать себя в руки демона.
      - Ты никогда не верил в демонов.
      - Не смерть меня страшит. Я не препятствовал бы ему вершить справедливый суд, забыв о нашем родстве. Но мне непереносима мысль о том, что он считает меня способным на убийство Дмитрия из какой-то нелепой прихоти.
      Я не знал, как его утешить:
      - Я буду рядом. Только позови.
      Александр положил руку мне на плечо:
      - Эта битва для меня одного, мой хранитель. И нечего больше медлить. Оставайся с Кирилом.
      Когда солнце опустилось за горизонт, он вскочил на неоседланного Мусу и повязал голову шарфом, закрыв рот и нос. Крикнул что-то, тронул коня пятками, и они помчались по пескам. Никогда еще я не видел ни в ком столько радости от самого факта собственного существования, сколько было ее в Александре в тот вечер, когда он летел по пустыне, оставляя за собой шлейф из красного песка.
      Глава 36
      Остальные поехали за ним не спеша. Кирил удержал своих людей, которые тоже хотели кинуться вскачь. Мы нагнали принца только у каменных львов, охранявших подступы к Загаду. Он стоял рядом с конем, поглаживая его по шее. Кирил с мрачным видом спешился и взял что-то из седельной сумки, прежде чем подойти к Александру. Я был достаточно близко, чтобы услышать его вопрос.
      - Ты точно уверен в этом, Сандер?
      Александр не ответил. Он раскинул руки, и они крепко обнялись. Потом принц оттолкнул кузена и выхватил из ножен меч. Солдаты Кирила застыли в седлах, но Александр вложил меч обратно и передал его Кирилу, эфесом вперед.
      - До твоего первого требования, - произнес Кирил, привязывая меч к своему ремню.
      Александр кивнул и протянул руки. Не глядя ему в глаза, Кирил связал его руки шелковой веревкой. Оба дерзийца снова сели на коней. Кирил скомандовал что-то своим людям. Один из них взял Мусу под уздцы, а остальные окружили принца плотным кольцом. Для дерзийца не было большего унижения, когда кто-то другой вел под уздцы его коня.
      Спустилась ночь, и солдаты зажгли факелы, освещавшие нам Императорскую дорогу. Вдоль дороги стояли парами каменные львы, чей вид приводил в трепет всех путников. По этой дороге должен был скакать с триумфом Александр, как законный наследник, помазанный Императором. Он должен был слышать приветственные крики, а не молчание ночной пустыни. Он должен был быть в золотых одеждах, а не с веревкой арестанта на запястьях, пусть даже и шелковой. Он должен был ехать, осененный божественным светом, а не пробираться в ночи, провожаемый только пустыми каменными глазами львов.
      Но Александр не казался смущенным. Он держался прямо, высоко подняв голову. Он глядел холодно и высокомерно, даже когда мы вступили через городские ворота за первое кольцо стен, и люди начали узнавать их опозоренного принца. Его имя разнеслось по городу, как пламя пожара. Его услышали те, кто сидел у себя во внутренних двориках, потягивая дымящийся назрил. Его услышали те, кто торчал на каменных скамьях возле домов, болтая с друзьями.
      Хотя на мне был наряд жителя пустыни, не позволяющий рассмотреть следы на лице, я чувствовал себя неуверенно, глядя на сгущающуюся толпу. Я ощущал на своей спине их взгляды, ощупывающие, любопытные, и поймал себя на том, что жду, когда на меня поглядят из толпы глаза, для которых одежда не является преградой. Сколько здесь дерзийцев! И еще вездесущие манганарцы, которые всегда с радостью брались за самую тяжелую работу, от которой отказывались другие воины. Сузейнские купцы. Стройные кувайцы, которые всегда селились в кварталах художников. Несколько тридян, которых не любили остальные, поэтому они редко выезжали за пределы своих земель.
      Предчувствие висело в воздухе, как готовая впиться мне в спину стрела. Я переключил восприятие, ища того келидца, который заставил меня нервничать, но это оказался не келидец. Какого... ? На какой-то миг я заметил пару черных глаз, чем-то похожих на рыбьи, посреди широкой физиономии. Рис! Он смотрел прямо на меня, словно для него не был помехой закрывающий мое лицо шарф. Что делает Рис в Загаде? Он тут же затерялся в толпе, пока мы подъезжали ко второй стене, кольцом окружающей центр города.
      Только дерзийцы имели право селиться за этой второй стеной Загада. Чем ближе мы подъезжали ко дворцу Императора, тем гуще становилась толпа. Люди давили на оцепление из солдат Кирила:
      - Убийца... родственника... позор... безумец... Атос, уничтожь чудовище... отцеубийца... безумец...
      Кирил и его солдаты оттесняли толпу от принца. Один раз, когда люди совсем преградили путь, он встал в стременах и сердито закричал:
      - Он отдает себя в руки Императора. Император будет его судить. Не вы.
      Александр сказал что-то негромко, не шевеля головой и не поводя глазами, и юный дениссар умолк. Мы подъехали к ступеням дворца. Спешились, Кирил построил своих людей вокруг принца, поставив меня рядом с собой. Я пошел по широким ступеням вместе с остальными. Сейчас было не время любоваться дворцом. У меня осталось только смутное ощущение удивительно высоких потолков, ярких цветов и изящных каменных арок. Я возносил благодарности за то, что мое лицо закрывает белый шарф, который уже защитил меня от ветров пустыни.
      Кирил вернулся с полуобнаженным изумительно сложенным человеком со спускающейся до пояса косичкой, у которого в ухе было сразу три серьги. Должно быть, это был лидунниец, личный охранник Императора. Говорили, что лидуннийцы могут за доли секунды переломить человека пополам. Увидев этого, я поверил. Он поклонился и провел нас в круглый Зал, окруженный по периметру колоннами. Потом он распахнул дверь, створки которой были высотой в пять человеческих ростов.
      Айвон сидел на возвышении в простой, лишенной украшений комнате, предназначенной для совещаний. В ней было несколько низких столов с лежащими рядом темными подушками. Сейчас на подушках никто не сидел. Лидунниец встал слева от Императора, сидевшего с каменным выражением на лице. По правую руку от него стоял Корелий.
      Все сжалось у меня внутри. Хотя он не мог не осознавать опасности, Александр прошел через комнату и опустился на колени, коснувшись головой белого ковра. Он замер в этом положении, ожидая, пока отец позволит ему встать. Кирил стоял рядом, поклонившись, как полагалось солдату при исполнении обязанностей. Прежде чем было произнесено хоть слово, двери закрылись перед всеми остальными по знаку Императора.
      Заместитель Кирила, человек по имени Федор, построил солдат перед дверью. Он не знал, что делать со мной. Я отошел к нише в стене и сделал знак, что останусь здесь. Отсюда я мог наблюдать за дверью, а меня при этом никто не замечал.
      Я говорил Александру правду. Я не мог видеть через стены, как страстно бы я ни желал этого. Я просто ждал вместе с остальными, пока не вышел Кирил. Это произошло меньше чем через полчаса.
      - Федор! - Голос его прозвучал резко и озабоченно.
      - Да, господин?
      - Перенеси улики из повозки... боги, куда? - Кирил на миг прижал сжатую в кулак руку ко лбу. - В западном крыле есть заброшенная комната для жрецов. Сделай это быстро и так, чтобы никто не заметил.
      Я шагнул из ниши, чтобы поговорить с ним, прежде чем он исчезнет снова, но он сделал мне знак оставаться на месте. Он походил рядом с дверью, потом обратился к одному из придворных, из тех, что вечно ошивались под дверями Императора, надеясь на миг, когда они смогут услужить ему. А затем подошел ко мне в мою нишу; его трясло от ярости.
      - Он умрет на заре, а до тех пор ему нельзя ни с кем видеться. Ни с матерью, ни с кузеном, ни со слугой, ни с другом.
      - О боги! - Я не ожидал этого так скоро. - Его что, не выслушали?
      - Не позволив ему сказать и слова, Император потребовал, чтобы он доказал, что не убивал Дмитрия. Сандер говорил что-то насчет своего легкомыслия и келидцев, но мой дядя и слушать его не стал. "Сперва доказательства", - потребовал он. Сандер сказал, что у него есть только его слово. Но Император возразил, что он уже дал свое слово, утверждая, что убил Дмитрия, и если у него нет никакой другой жизни в обмен на жизнь брата Императора, то это должна быть его собственная жизнь. - Кирил прижался спиной к колонне и заговорил, стиснув зубы: - По крайней мере ему, кажется, было не по себе, когда он произносил приговор. Я думал, что он отломает подлокотники у кресла. Сандер, как можно догадаться, не стал протестовать, попросил только позволения объявить о произошедшем предательстве внутри государства.
      - И что?
      - Ему не позволили. Император не станет слушать "ложь, изобретенную, чтобы скрыть преступление слабого человека". Боги ночи... слабого. - Он стиснул кулаки. - Мне приказали передать приказ палачу... Сжалься, Атос! Потом мне приказали отдать все захваченное в келидской крепости этому гнусному Корелию. Но этого я не сделаю. Пусть они лучше отрежут мне руки, чем я отдам ему что-нибудь. Я пошлю письма всем военачальникам Империи, чтобы они знали. Сандер хотел, чтобы так было. Я поставлю Империю...
      - Тише, мой господин. - Я боялся, что он наговорит лишнего. - Куда они его увели?
      - На этот раз ничего не выйдет. Ты не сможешь его вытащить. Они послали его в самый глубокий подвал под скалой. Разве только если твоя магия способна дробить камень и железо, ты увидишь его.
      - Я не позволю ему умереть.
      - Послушай меня, Сейонн. - Кирил схватил меня за руку и затащил поглубже в нишу. - Я понимаю. Ему не понравится, если ты умрешь рядом с ним. У тебя есть еще дела. И не думай, что сделанное тобой остается незамеченным. Корелий трижды спрашивал о "эззарианском рабе" и той роли, которую он сыграл в побеге принца из Кафарны. Сандер сказал только, что это все было по его приказу и что он освободил тебя, когда нужда в тебе отпала. Он заявил, будто его мало заботит, что ты стал делать и куда пошел после освобождения, но мне кажется, Корелий не поверил.
      - Мы должны ему помочь, мой господин.
      Кирил устало провел рукой по лицу. Вся его злость испарилась.
      - Мне нужно кое с кем переговорить. Я послал несколько писем перед отъездом из Парнифора. Возможно, получу ответы и так же точно узнаю, куда поместили Сандера. А теперь иди с Федором. Не нужно, чтобы ты был на виду.
      Я кивнул и пошел вместе с солдатами Кирила, оставив молодого дениссара возле колонны.
      Следующие два часа я провел в маленькой комнатке с каменными стенами. На стенах были вырезаны сцены из славной истории Дерзи и изображения бога-быка. Мы спрятали привезенные письма и свитки с картами в каменные сундуки, где раньше хранились одежды и ритуальные инструменты жрецов. Все они были вынесены отсюда, когда бога земли Друйю сместил бог дождей Атос. Комната с тех пор и стояла, храня следы крови древних жертвенных животных, обрывки священных материй и огромное число пауков и мертвых мух.
      Пока люди Кирила переносили из повозки оружие, я снова просмотрел письма и заметки при свете старинного медного фонаря. Я обращал внимание на все, на любой намек, касающийся заговора против Александра. Много не надо. Айвон обожает Александра, только его упрямая дерзийская голова заставила его вынести ужасный приговор. Но я и в этот раз ничего не обнаружил.
      Я не сдавался, а начал искать в горах оружия подходящий клинок. Мне было нужно что-нибудь новое, чтобы на нем было мало крови и ненависти и чтобы я мог связать его собственным заклятием. Здесь были клинки самого разного вида: загнутые и прямые, с раздвоенными концами, разрывавшими плоть противника, когда их вынимали, рапиры, простые и двуручные мечи, кинжалы, ножи и кортики. На многих из них лежало заклятие демонов. Я надеялся, что никто из людей Кирила не станет менять свое оружие на представленное здесь. Где-то в середине кучи я нашел длинный перевязанный веревкой тюк. Из любопытства разрезал веревку и нашел в свертке великолепный новый меч, он был еще покрыт маслом. Кончик его был не толще крыла бабочки. Я рассмотрел меч под лампой. Гарда была сделана в форме крыла сокола, гладкая, простая, изящная и удобная. Я поднес оружие поближе к лампе, и моя рука задрожала. Среди тонкого узора из листьев, украшавшего клинок, я заметил изображение стоящего на задних лапах льва и сокола. Меч Александра, привезенный для дакраха. Его вез Дмитрий, спеша по горной дороге, чтобы вовремя доставить любимому племяннику меч, достойный императора. Если меч Александра здесь, где же тогда меч Дмитрия?
      Кирил нашел меня в первый час назначенного для казни дня за тем, что я внимательно разглядывал каждый меч из кучи и отбрасывал его в угол.
      - Что, ради Атоса, ты делаешь? - спросил он, стоя на пороге и упираясь руками в бока.
      - Иди сюда, - позвал я тихо, чтобы ни слова о моей находке не стало известно Корелию. Я показал ему меч, и он сразу все понял. Он тоже принялся за работу, подробно описав мне меч Дмитрия. Через несколько минут он остановился:
      - Если они захватили его меч, у них должна быть и его печать. Эти гнусные воры должны были ее взять.
      Я тут же подумал о футляре Каставана и начал рыться в нем, пока Кирил перебирал мечи. Мы выкрикнули "Вот оно!" почти одновременно и повернулись друг к другу. Кирил с широким длинным мечом, а я - с кольцом-печаткой с изображением сокола.
      - Мы загоним его в угол! - яростно произнес Кирил. - Я немедленно иду к Императору.
      - Нет. Погоди. - Я не хотел бы его удерживать. Мы оба ощущали неумолимое приближение рассвета. - Необходимо подумать. Корелий скажет, что это мы сами привезли, а потом подсунули в кучу захваченного у келидцев оружия.
      Кирил помрачнел:
      - Я поклянусь могилой отца. Честью матери.
      - Нет. Нужна полная уверенность. - Я сел, не сводя глаз с кольца, думая, как же убедить упрямого Айвона. Разумеется, никак. Это должен сделать Корелий. Нужно попытаться заставить его, рискнув всем. Вопрос, знает ли Корелий, что эти вещи находятся среди захваченных Кирилом.
      - Я уверен, - заявил дерзиец. - Его посланцы охотились за мной всю ночь. Он мечтает рассмотреть привезенное. Я думал, что это из-за писем его шпионов, но теперь понимаю, что дело в другом.
      Келидец хотел смерти Александра. Демонов у них больше нет, а принц доказал им, что с их собственной магией он справляется сам. Он опасен для них. Я взял оба меча и кольцо и упаковал в футляр Каставана, восстановив заклятие келидцев и убедившись, что следов моей работы не осталось.
      - Что ты делаешь?
      - Мы вернем все Корелию, как он хочет.
      - Нет, не вернем. - Кирил встал в дверях, словно я собирался вынести все оружие в своих карманах.
      - Если ты хочешь, чтобы Александр увидел следующий рассвет, делай, как я скажу.
      За час до рассвета, юный дерзийский дениссар, от которого ощутимо несло алкоголем, стоял посреди главного двора императорской резиденции, швыряя камни в окна во втором этаже. Он орал во всю мощь своих легких и ругался последними словами:
      - Выходи, келидская свинья. Забери свои побрякушки, а вместе с ними и честь дерзийского народа. Что мне за дело до Империи, когда самый славный из наследников престола мертв? Забери свои сокровища и подавись ими. Или тебе понадобилось оружие, чтобы проткнуть свое сердце? Выбирай любое.После очередного града камней из окон начали выглядывать головы. Убирайся, негодяй, иди проклинай нашего принца!
      На булыжниках внутреннего двора были разложены все связки писем, все мечи, все книги и драгоценности, все, что было захвачено в келидской крепости... кроме футляра Каставана и еще двух мечей. Я точно знал это, поскольку сидел на крыше дворца, прячась за каменным херувимом, сжимающим змею. Сидел я на том самом футляре.
      Трое стражников выбежали во двор, но Кирил отогнал их мечом и кинжалом:
      - Нет, я не уйду отсюда. Не уйду, пока Корелий не придет за своим добром и не поклянется, что все оно здесь до последнего ножика. А то меня еще, чего доброго, обвинят в воровстве. Как будто недостаточно того, что принца обвинили в убийстве!
      Похоже, во дворце никто не спал, оставалось меньше часа до казни. Из рассказов Александра я знал, что Кирила все очень любили, в том числе и Эния с Айвоном. Я не удивился, когда сам Император высунулся из окна взглянуть на буйствующего племянника:
      - Тише, мальчик. К чему это?
      - Ах, сир. - Кирил опустился на колени, не убирая направленных на стражников клинков. Не так-то просто для сильно пьяного человека. - Разве вы не зарыдаете со мной? Разве не спасете мою честь, чтобы пролить хоть какой-нибудь свет на этот черный день?
      - Честь ни при чем здесь, - резко оборвал Император. - Я просто приказал вернуть келидцам то, что было незаконно захвачено в их резиденции. Ты выполняешь свой долг. Каждый дерзиец должен выполнить его, даже если это больно.
      - Тогда пусть придет сюда, посмотрит на эти вещи и скажет, что я ничего не присвоил. Прошу вас. Мой государь, мой дядя. Спаси одну жизнь сегодня, или, клянусь, я не стану жить, если меня обвинят в воровстве в день смерти моего кузена.
      Как я и надеялся, Корелий, облаченный в пурпурные одежды, появился в галерее подо мной.
      - Ваш племянник решил утопить послушание в вине, ваше величество? Не очень-то достойный поступок для помощника Императора.
      - Я не собираюсь болтать, Корелий, - проворчал Айвон. - Забирай свои вещи и покончим с этим.
      Я не стал дожидаться дальнейшего: как Кирил станет настаивать на осмотре всего оружия, как будет сердиться Айвон, который наверняка пользовался любым предлогом, чтобы отдалить выполнение своих обязанностей этим утром. Я пролез через чердачное окно и спустился по узкой лестнице в коридор верхнего этажа, ведущий в апартаменты келидцев. Я не думал ни о чем, кроме предстоящего мне дела. Я уже достаточно передумал об Александре, сидящем в подвале: его прекрасные одежды заменены серой туникой арестанта, коса расплетена, в ожидании фигуры в капюшоне, которая отведет его в тюремный двор к заляпанной кровью колоде.
      Здесь! У следующей двери стояли два келидца. За последние часы я использовал одно заклятие, и теперь перед стражниками возник, почти как живой, Корелий. Призрак поманил их и стал спускаться по лестнице. Стражники кинулись за ним, а я побежал к двери. Быстро, пока моя голова еще справлялась с двумя разными заклятиями, я снял заклятие с замка и открыл дверь. Я поставил футляр на виду, у дверцы шкафа самого Корелия, быстро выскользнул, запечатал замок прежним заклятием и вернулся на крышу.
      Корелий кричал на Кирила:
      - ...тоже будет отделена от твоего тела сегодня! Твой кузен забрал жизнь лорда Каставана, бесчеловечно, без всякого повода, а ты присвоил его вещи, наследство для его детей, драгоценности, принадлежавшие его роду...
      - Хватит. - Это был Айвон. - Неужели в вас нет ни капли почтения? Что за посмешище вы устраиваете из траурного дня? Я вас обоих повешу. - Он повернулся, чтобы уйти.
      Нет. Нет. Нет. Он не должен так поступать. Кирил, стоявший, опираясь на меч, и глядевший вверх, уловил мой знак. Он прислонился спиной к каменному изваянию во дворе и убрал меч, воздев руки, чтобы удержать внимание Императора.
      - Ваше величество, - голос его разжалобил бы и камень, - я только хочу защитить вашу честь, честь вашего имени. Выслушайте меня ради любви к Дмитрию, моему дяде. Моему единственному отцу. Я не оскверню его памяти ложью. А вы поймете, почему этот человек хочет вывалять честь семьи в грязи.
      Айвон замер... мое сердце тоже.
      Кирил воспользовался заминкой:
      - Мой господин, этот Корелий заявляет, что я похитил футляр, принадлежавший Каставану, но я не стал бы брать ничего из вещей убийцы моего ликая. Я лучше сгнию в рудниках, чем возьму хоть монетку, хоть колечко, прошедшие через руки убийцы лорда Дмитрия. Я клянусь жизнью, что все эти вещи уже хранятся у Корелия. Он просто хочет истребить всех мужчин рода Денискаров.
      Двор залило рыжим светом восходящего солнца. Все глаза устремились вверх. Корелий засмеялся:
      - Неужели этот мальчишка, этот вор, хочет убедить Императора отменить приговор своим жалким представлением? Если эти обвинения все, что он может придумать, я и впрямь боюсь за род Денискаров. - Келидец выбрал не лучший момент для смеха.
      - Сейчас мы все разрешим. Проводите меня в апартаменты келидцев. Айвон открыл дверь внизу под моим насестом.
      Помни, Кирил. Скажи Императору, что замок колол пальцы твоим людям, его может открыть только маг. Веди его, но не указывай. Пусть вина сама проявится. Пусть наглость Корелия погубит его. Следи за тем, чтобы не возникало пауз, чтобы келидец не начал рассуждать о том, как это могло произойти.
      Я ждал затаив дыханье. Потом из помещения под крышей раздался такой рев, что красные черепицы подо мной зашатались. Айвон. Интересно, это вид вещей его покойного брата вызвал такую реакцию? Или он осознал ошибку, которую едва не совершил? Или он... он... отдал приказ о казни еще до того, как вышел из своей комнаты, как раз в то время, когда Кирил устраивал представленье!
      Багровые лучи заиграли на металлических трубах дворцовых крыш. Я вскочил и помчался по красной черепице, прыгая вверх и вниз, с одного карниза на другой. Потерял равновесие, зацепился пальцами. Снова бегу. Поймать ветер. У меня нет крыльев, но мне нужно ускорить движение, подняться вверх. И почему я сидел там и ждал? Я был уверен, что Айвон будет присутствовать при казни сына. Я думал, что у него каменное сердце, но он ведь просто отец, который старается выполнить ужасный долг.
      Я прыгнул с крыши восточного крыла, помчался по крыше казармы, потом вверх по стене тюрьмы.
      - Стойте! Именем Императора! - завопил я.
      Александра заслонял от меня человек в капюшоне. Я видел только его сложенные за спиной руки и длинные ноги, торчащие из-под серой туники коленопреклоненной фигуры. Принц жив или уже мертв? Не рухнет ли сейчас этот коленопреклоненный? Огромный топор поднялся в воздух. На нем не было крови.
      - Стойте! - снова закричал я, на этот раз голосом Императора. - Ваш Император приказывает вам!
      Палач замер и заозирался, ища, откуда пришел голос его монарха.
      - Попробуй только опустить топор, - произнес я, - и следующим на колоде окажешься ты. Этот заключенный не умрет сегодня.
      Глава 37
      По Империи пронесся слух, что Императора, Айвона Денискара, коснулась рука Атоса, именно поэтому он так долго и успешно правит. Поговаривали, что в тот день, когда он спас своего сына, раскрыв заговор келидцев, его голос разнесся по всему дворцу и был услышан палачом. Это произошло на заре, и, значит, сам Атос дал ему подобную силу.
      Я был очень доволен. Как уже знал Александр, эззарийцы по возможности избегали славы. Они не хотели, чтобы слухи о творимых ими чудесах осложняли им жизнь.
      Я сидел на крыше казармы за горгульей и видел, как Айвон вбежал на тюремный двор и нашел своего обожаемого сына склоненным на колоду патача, а палач оторопело стоял, глядя на своего Императора, который явился теперь сам вслед за своим голосом. Миг спустя Император обнял принца, и меня захлестнула волна счастья, когда я увидел обращенную ко мне белозубую улыбку и устремленный на крышу взгляд янтарных глаз. Единственным, у кого хватило сообразительности развязать принца, оказался Кирил. После братских объятий он тоже посмотрел на крышу... в небеса, как утверждали слухи.
      Если бы дело происходило где угодно, но не в Азахстане в начале лета, я сумел бы отыскать на крыше тенистое местечко и проспать до вечера вдали от посторонних глаз. Но мне совсем не хотелось зажариться живьем. Я потихоньку спустился во двор и затерялся среди суетящихся рабов и озабоченных слуг. А потом вернулся в заброшенное святилище Друйи, выпил воду, оставшуюся в кувшине после наших ночных трудов, и заснул в блаженной прохладе каменных стен.
      Но кто-то разбудил меня, прежде чем я успел выспаться:
      - Сейонн, вставай. Пора идти.
      Это был Кирил, вымытый, переодевшийся и сияющий, как новенькая монета. Свет свечей играл на висящей поверх красной туники массивной золотой цепи.
      - Он мне сказал, что ты где-нибудь спишь. - Я был готов поклясться, что спал не больше часа, а на улице уже стемнело.
      Я сел, изнывая от жажды.
      - Все равно больше делать было нечего. - У меня не было ни малейшего желания расхаживать среди дерзийцев при свете дня со своими отметинами на лице.
      - Пойдем со мной. Прямо сейчас. Вот, надень. - Это оказался длинный белый плащ, который надевали советники Императора. - Надо поспешить. Меня везде требуют. - Я накинул плащ поверх своей одежды и позволил ему тащить себя через дворы и галереи.
      - Все в порядке? - спросил я его, когда мы остановились на площадке перед огромной лестницей.
      - Все прекрасно. Лорд Мараг прибыл через час после восхода солнца. Я позвал его, чтобы он засвидетельствовал виденное им в Карн'Хегете. Он сделал все как надо и привез отчеты из других гарнизонов. Сандер и Император провели весь день вместе с военным советом.
      Я схватил Кирила за руку:
      - А что с Корелием?
      - Мы не упустим его. Император думал только о Сандере... и стражники растерялись. Они увидели, что келидец уходит в трех разных направлениях... но наши шпионы уже в пути, а все ворота перекрыты. Он не уйдет. Остальные келидцы уже схвачены. Пойдем, некогда болтать.
      Он повел меня по винтовой лестнице, ведущей в широкую галерею, мимо двух стражников с каменными лицами, которые сделали вид, что совершенно нас не замечают. Через открытые окна галереи во дворец проникали запахи цветов, ветер колыхал золотистые занавеси, закрывающие двери. Кирил отдернул одну из занавесок и толкнул меня в полутемную комнату:

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26