Придя на другой день в театр после полудня, Корделия сразу же почувствовала, что атмосфера за кулисами пронизана непривычной напряженностью. Актеры нервничали сильнее, чем обычно, рабочие сцены громче проклинали колесницу Зевса, грозящую в любую минуту сорваться им на головы с крепежных лесов и тросов, а мистер Неттлс, зашедший ненадолго в артистическую уборную, поглядывал на нее со злорадным блеском в глазах.
      Судя по необычно громкому гулу голосов, доносившемуся из зрительного зала, публики на сегодняшний спектакль собралось гораздо больше, чем в предыдущие дни. И среди зрителей, конечно же, находились все близкие ей люди. Как оценит ее игру Офелия? Одобрит ли она ее?
      Однако ей пора было уже готовиться к выходу на сцену.
      Музыканты настраивали свои инструменты.
      Корделия сделала глубок вдох и пошла на исходную позицию за боковой кулисой.
      Краем глаза она увидела, как один из рабочих сцены передал мистеру Неттлсу записку точно в запланированное ими время.
      Пока все шло строго по их плану. Корделия зажмурилась и помолилась за его успешное осуществление, А когда она открыла глаза, то увидела, что управляющий театром куда-то уходит с озабоченным видом.
      Она облизнула губы и проверила, плотно ли завязаны тесемки полумаски на ее затылке. Так сильно, как в этот раз, она еще ни разу не волновалась перед своим выходом на сцену.
      Собравшись с духом, она вышла из-за кулис и произнесла свою первую фразу:
      – Неужели этой мой возлюбленный? Не меня ли ты поджидаешь, прогуливаясь по этой тропинке?
      Зрительный зал замер, взимая ее словам.
 
      Направляясь в подсобное помещение, мистер Неттлс проклинал последними словами Друида, тщетно пытаясь угадать, зачем он вдруг срочно понадобился этому глупому трюкачу. Пора было расстаться с этим идиотом раз и навсегда, все равно проку от него было мало: жиденькие аплодисменты и смех, которыми награждала его публика в антрактах, не стоили тех денег, которые фокусник получал за свои выступления. Мистер Неттлс решил уволить Друида в пятницу.
      Теперь же ему хотелось отвязаться от фокусника как можно скорее, чтобы не пропустить финал второго действия. Он обязательно должен был увидеть физиономию этой наглой стервы, когда с нее сорвут маску и весь зал ахнет. Будет знать, как задирать нос и требовать авторский гонорар! Другие актрисы почему-то более покладисты, она же всем своим высокомерным видом как бы заявляет, чтобы он даже не мечтал уложить ее на диванчик в гримерной. Пора ей наконец понять, что с Томом Неттлсом шутки плохи!
      Она надолго запомнит этот урок, подумал он и злорадно ухмыльнулся, прежде чем войти в подсобное помещение в конце длинного коридора. Но едва лишь он захлопнул за собой дверь, как ему на голову надели черный мешок и у него перехватило горло от удушающего запаха, Неттлс попытался было сопротивляться, но ему скрутили руки веревкой. Он покачнулся и рухнул без чувств на пол.
      Очнувшись, он понял, что ничего не видит, впал в панику и покрылся холодным потом. Кричать он не мог, потому что во рту у него был кляп. Вдобавок его еще и связали по рукам и ногам, прежде чем поместить в какую-то тесную емкость.
      Наверное, кто-то решил подшутить над ним таким образом, подумал Неттлс. Что ж, этот шутник дорого заплатит ему за такой розыгрыш! Если это очередной грязный трюк Друида, то он задушит мерзавца собственными руками. Изловчившись, Неттлс поднял связанные руки, потерся о них головой и слегка сдвинул с лица повязку.
      Этот первый успех окрылил его, и вскоре он умудрился не только освободиться от повязки, но и вытащить кляп изо рта. Поморгав, он понял, что сидит в огромной корзине.
      – Помогите! – прохрипел он. – Меня похитили! Эй, кто-нибудь! Да помогите же мне, черт бы вас всех побрал!
      Но никто не отозвался на его крик. Откуда-то издалека доносился приглушенный шум, в корзине пахло плесенью и было чертовски пыльно. В какой же части города он находится?
      – Помогите! – снова крикнул он.
      – Не кричи! – отозвался наконец кто-то холодным тоном. – Тебя здесь все равно никто не услышит. Это подвал заброшенного склада на берегу Темзы.
      Значит, он слышал шум волн, подумал Неттлс. Самое подходящее местечко, чтобы избавиться от трупа, сбросив его в воду. Его вновь прошиб пот.
      – Это ты, Друид? – крикнул он. – Что за скверные шуточки?
      – Фокусник мертв! – раздался тот же неприятный голос из темноты. – А ты заткнись и слушай. Нам нужен документ.
      – Какой такой документ? – заикаясь, спросил Неттлс.
      – Не прикидывайся простачком! Тот самый документ, которым ты пытался кое-кого шантажировать. Где письмо?
      – Нет у меня никакого письма!
      – Ты лжешь! Оно должно быть при тебе. Ни в твоем кабинете, ни в комнатах его нет. Не будь идиотом, лучше отдай нам это письмо по-хорошему.
      Звучавший из темноты голос стал не просто холодным, а ледяным. Неужели же эта бумажка представляет для его похитителей такую огромную ценность? Значит, решил Неттлс, его не убьют, пока не найдут ее.
      – Письма у меня нет, – упрямо повторил он.
      – Сейчас проверим! – сказал его невидимый мучитель.
      И тотчас же прутья корзины прошил острый клинок шпаги в дюйме над головой Неттлса.
      – Какого дьявола! – вскричал он.
      – Отдай письмо! – И новая шпага пронзила корзину рядом с его коленом, слегка порезав ему кожу.
      Неттлс затравленно огляделся. Угадать, с какой стороны в корзину воткнут очередной клинок, было невозможно. Да и вряд ли ему удастся от него увернуться при его-то солидном телосложении! Словно бы в подтверждение его опасений над его головой и рядом с ногами сверкнули еще два острых лезвия. Из пореза у него на лбу потекла кровь.
      – Прекратите! – завопил он. – Письмо спрятано в полом каблуке моего ботинка!
      – Так сними же его скорее и выброси из корзины! – равнодушно потребовал его похититель.
      Неттлс закряхтел и, косясь на острые шпаги, понатыканные со всех сторон, с горем пополам снял башмак и выбросил его из корзины. Послышался шлепок – очевидно, башмак упал на пол. Потом наступила томительная тишина. И наконец кто-то стал вытягивать шпаги из прутьев.
      – Я могу быть свободен? – спросил Неттлс спустя некоторое время.
      Однако ответа не последовало.
      Неттлс принялся раскачивать свою плетеную темницу, и вскоре она перевернулась. Он выбрался из корзины, дополз до двери, нащупал ручку и повернул ее. Дверь оказалась незапертой. Неттлс вздохнул с облегчением, но торопиться выходить наружу не стал.
      Ну и дураки, подумал он, переводя дух перед тем, как с опаской выглянуть за дверь. Лично он всегда приобретает самые дорогие и надежные замки, которые никто не вскроет. Наконец он набрался смелости и полностью рас-, пахнул дверь, надеясь, что сумеет выбраться из этого опасного места незамеченным.
      К своему удивлению, Неттлс обнаружил, что находится не в полуразвалившемся складе на самом берегу Темзы, а в своем театре на пороге подсобки. И приглушенные звуки, становящиеся то тише, то громче, вовсе не шум волн, ударяющихся о берег, а взрывы зрительского смеха, аплодисментов и одобрительных возгласов.
      Он добрел до мужской раздевалки, в которой переодевались два актера, и заорал на них:
      – Проклятые лицемеры! Гнусные обманщики!
      Актеры изумленно вытаращились на него и ничего не сказали, видимо, потрясенные его внешним видом. Том Неттлс взглянул на себя в зеркало и понял, что видок у него действительно аховый. Он зашел в гримерную, умылся и переоделся в чью-то чистую сорочку. Обретя после этого вполне сносный облик, Неттлс удовлетворенно ухмыльнулся, подумав, что он успеет еще сбегать в кабинет и надеть свой новый пиджак до конца второго отделения. И даже потер руки, представив, как эта маленькая стерва осрамится на глазах у шокированной ее публичным позором публики.
      Перед его мысленным взором возникла стройная актриса, произносящая ангельским голоском фразы из своей роли, и он сглотнул слюнки, которые текли у него всякий раз, когда он видел ее аппетитные ножки. Не будь она такой упрямой и надменной, вполне могла бы еще долго выступать на сцене его театра.
      Неттлс прогнал несвоевременные фантазии и занял удобное для наблюдения место за кулисами, предвкушая удовольствие, которое он получит, когда Марли сорвет с дерзкой девчонки маску.
      И вот настал момент истины: неуловимым движением Марли внезапно сорвал с актрисы маску.
      Лили – нет, мисс Офелия Эпплгейт – вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
      Зрительный зал загудел, как растревоженный пчелиный рой.
      – Кто же она? – слышалось со всех сторон. – Вы видели ее лицо? Кто выиграл пари? Покажи нам свое личико, красавица!
      Но скандальная леди продолжала прикрывать лицо руками.
      Такое развитие событий не устраивало мистера Неттлса, эта сцена представлялась ему иначе. Потеряв терпение, он выбежал на сцену и, эффектно поклонившись публике, громко произнес:
      – Позвольте мне представить вам, уважаемые зрители, новую звезду театра на Мэлори-роуд, благородную леди мисс Офелию Эпплгейт!
      Поднявшийся было в зале гвалт перекрыл мощный мужской голос:
      – Прошу прощения, сэр! – воскликнул высокий стройный джентльмен в одной из лож. – Но думаю, что вам не сойдет с рук эта попытка опорочить доброе имя моей супруги. Будучи священником, я не могу вызвать вас на дуэль, однако я привлеку вас за клевету и оскорбление к суду. Моя жена рядом со мной, как все могут убедиться.
      Он протянул молодой женщине руку, и она встала.
      Зал притих, залюбовавшись ее красотой, элегантным платьем и модной прической. Неттлс раскрыл рот, узнав в женщине свою актрису, Офелию, Эпплгейт, выступавшую под псевдонимом Лили. Но как, черт побери, такое возможно?
      – Не морочь нам голову, Неттлс! – крикнул ему кто-то из зала.
      И тут его осенило: ну конечно же, это элементарная подмена! Ведь у Офелии есть сестра-близнец, с которой они похожи как две капли воды.
      – Не верьте им! – закричал он. – У мисс Эпплгейт есть сестра Корделия, точная ее копия! Они просто поменялись местами.
      – Вам лучше замолчать! – рявкнул из другой ложи высокий мужчина с острым взглядом, одетый во фрак. И его суровое лицо и ледяной голос показались Неттлсу знакомыми.
      – Я не позволю вам делать гнусные намеки в адрес моей невесты мисс Корделии Эпплгейт. К вашему сведению, я не священник и поэтому готов драться с вами на дуэли. Что вы предпочитаете, пистолеты или шпаги?
      Рядом с ним встала другая прекрасная юная леди. Она опустила веер, которым энергично обмахивалась, и показала всем свое лицо. Ее внешность была точной копией первой дамы, с той лишь разницей, что она была одета в платье другого цвета. Неужели сестры-близнецы действительно сидят в разных ложах? Но если так, тогда кто же сейчас стоит на сцене, прикрыв лицо руками?
      В третьей ложе тоже поднялся с места весьма представительный господин. Он смерил Неттлса властным взглядом и громовым басом объявил:
      – Я Джон Синклер, маркиз Гиллингэм! Эти молодые дамы – мои родственницы. Советую вам немедленно, прекратить чернить их доброе имя, иначе вы горько пожалеете о своем возмутительном поведении.
      Во рту у Неттлса пересохло, его уже в который раз за день прошиб холодный пот.
      Зал пришел в волнение. Кто-то бросил в Неттлса тухлым помидором. Другой разгневанный зритель швырнул в него гнилым лимоном. Его новый костюм был основательно испорчен.
      – Так кто же скрывается под маской? – кричали зрители. – Что за гнусный трюк ты задумал? Мы хотим знать, играет в твоем паршивом балагане благородная дама или нет?
      Неттлс подскочил к актрисе, закрывающей лицо ладонями, присел на корточки и заорал:
      – Немедленно покажи нам свою физиономию!
      В следующий миг Неттлс обомлел от ужаса.
      Ухмыляясь, на него смотрел человек, лицо которого было ему хорошо знакомо!
      Эвери Шеффилд, чьи тонкие щегольские усики уже не нуждались в том, чтобы их прятали под маской, отвесил публике глубокий театральный поклон, уронив при этом свой парик на подмостки.
      Зал ахнул и взорвался хохотом и возмущенными возгласами.
      Эвери быстро развязал узлы тесемок, на которых держался его наряд, скинул его с себя и громко произнес:
      – Леди и джентльмены, пари выиграл я! А всех вас я сердечно благодарю за дружную поддержку моего выступления.
      Неттлс окинул его полубезумным взглядом и заорал:
      – Решил надо мной поиздеваться? Да я тебе сейчас шею сверну! – Трясясь от злости, он подскочил к молодому человек, но запутался в женской одежде, сброшенной Эвери на сцену, и едва не упал. Грязно выругавшись, Неттлс с отвращением взял двумя пальцами длинную юбку и, отшвырнув ее подальше, закричал: – Твою голову принесут мне на блюде! А пока получи!
      Он хотел ударить Эвери, метя в лицо. Но ловкий молодой человек увернулся, вызвав шквал аплодисментов у зрителей, жаждущих продолжения зрелища.
      Внезапно в зале запахло паленым. Оказалось, что это вспыхнула юбка, которая упала на масляную лампу рампы. Пламя быстро подбиралось к деревянным подмосткам.
      – Пожар! – заорал кто-то в трюме.
      Сидевшие в первых рядах партера люди в испуге повскакивали с мест. Началась паника. Актеры побежали за ведрами, чтобы носить на сцену воду. Только Неттлс продолжал выкрикивать угрозы в адрес Эвери и махать кулаками.
      Но подмостки уже охватило пламя. Женщины завизжали. Из щелей сцены повалил едкий черный дым. Неттлс схватился за горло, увидев нависшую над ним колесницу Зевса, и побежал к лестнице.
      Обняв Корделию за талию, Рэнсом вместе с ней протискивался сквозь обезумевшую от страха толпу, энергично работая при этом локтем свободной руки. От густого дыма у Корделии запершило в горле и заслезились глаза. Какая-то почтенная дама споткнулась и упала ей под ноги. Рэнсом помог ей встать и, подхватив под руку, выволок обеих женщин через черный ход в переулок. Из-под крыши театра разлетались снопы искр.
      – Огонь охватил уже почти все здание! – воскликнула Корделия.
      – По-моему, этот театр закончил свое существование, – сказал Рэнсом. – Давайте отойдем от него на безопасное расстояние.
      Протиснувшись сквозь густую толпу взволнованных людей, они оставили пожилую леди на попечение ее близких, а сами направились к экипажу маркиза.
      Заметившая их еще издали Марианна помахала им рукой и, когда они подошли к карете, промолвила:
      – Слава Богу, вы спаслись из этой геенны огненной. Небеса покарали негодяя Неттлса! Джайлз и Офелия поехали домой на случай, если к ним обратятся за помощью пострадавшие на пожаре.
      – Я должен вернуться в здание и разыскать Эвери, – сказал Рэнсом. – А вы, милорд, позаботьтесь, пожалуйста, о наших дамах.
      – Я пойду вместе с вами! – сказал маркиз. – А дамы доберутся до дома сами. – Он выбрался из кареты.
      – Будь осторожен, Джон! – напутствовала мужа встревоженная Марианна.
      Он пожал ей руку и помог Корделии сесть на его место.
      Языки пламени уже лизали крышу. Рэнсом стремглав побежал к театру. Возле служебного входа он увидел толпу актеров. Актрисы бились в истерике, а Марли пытался их успокоить и отвести подальше от здания, пока не рухнула крыша.
      – Вы, случайно, не видели моего брата? – спросил у него Рэнсом.
      – Я здесь! – отозвался Эвери, такой чумазый, что его было трудно узнать под слоем копоти и сажи. – Я пытался затушить пламя водой, но справиться с разбушевавшимся огнем мне так и не удалось.
      – Слава Богу, ты жив, дурачок! – воскликнул Рэнсом и похлопал его по плечу. – А куда подевался Неттлс?
      – Понятия не имею! – похлопав глазами, ответил Эвери. – Последний раз я видел его, когда он пытался свернуть мне кулаком челюсть. Может быть, он решил остаться в своем театре до конца и погибнуть, как отважный капитан на мостике своего тонущего судна?
      – Не думаю, что у Неттлса осталась хоть капелька благородства, – сказал Рэнсом. – Давайте поищем его на всякий случай.
      Марли вызвался пойти вместе с кузенами, потому что он просто не мог стоять спокойно и наблюдать, как догорает театр вместе с заработком актеров за этот сезон.
      От дома исходил нестерпимый жар, и приблизиться к нему было невозможно. Но Рэнсом зачем-то направился мимо него к дальнему концу переулка, движимый каким-то смутным предчувствием.
      – Вот он! – вдруг завопил Эвери и указал рукой на чумазого толстяка, который, кашляя от дыма, тащил за собой колесницу Зевса. – Зачем ему эта повозка?
      – Да он просто-напросто сошел с ума! – вскликнул Марли. – Ему стало жаль бросать единственную вещь, оставшуюся от его сгоревшего балагана!
      – Давайте оставим его в покое, – предложил Эвери. – Он уже получил сполна за все свои прегрешения. Пусть мучается с этой дурацкой колесницей, пока не надорвется.
      – А по-моему, он тащит ее за собой неспроста, – ухмыльнувшись, промолвил Рэнсом. – Помните, как рабочие сцены сетовали на то, что колесница постоянно срывается с тросов? Мне кажется, что она служила Неттлсу тайником для монет, которые он недоплачивал актерам. Ну кому придет в голову, что над головой у него болтается большая копилка? Неттлс вел двойную бухгалтерию и обманывал всех, кто честно на него работал. Не пора ли нам восстановить справедливость?
      – Самое время! – воскликнул Марли и, подбежав к управляющему погорелым театром, двинул ему коленом в причинное место.
      Неттлс взвыл от боли и согнулся в три погибели.
      Марли взялся за изогнутые ручки тяжеленной колесницы и потащил ее к театру. Рэнсом и Эвери с мрачным видом подошли к Неттлсу, чтобы окончательно восстановить справедливость.
      Домой кузены вернулись, когда уже стемнело. К своему удивлению, они застали там не только викария с Офелией, но и Корделию, маркиза и маркизу. Все они были взволнованы.
      – Мы оказывали первую помощь всем пострадавшим во время пожара, – пояснила Корделия. – Сильнее всех пострадали актеры. Многие зрители получили легкие ожоги. Рассказывайте же скорее, что там происходило после нашего отъезда! Цела ли Венеция? Не пострадали ли другие актеры? Нашелся ли Неттлс?
      Рэнсом сел за стол, выпил бокал вина, прокашлялся и поведал всем любопытную историю, приключившуюся в переулке за театром.
      – Он один тянул такую тяжелую колесницу? – изумленно переспросила Корделия. – Поразительно!
      – Нужно вставить эту сценку в один из моих рассказов! – воскликнула Офелия, захлопав от восторга в ладоши.
      – Теперь ясно, почему я ничего не обнаружил в его кабинете, – сказал Рэнсом. – Этот хитрец прятал деньги в полости между стенками колесницы.
      – Актеры будут рады такому подарку! – сказала Корделия. – Интересно, захочет ли кто-нибудь построить на этом месте новый театр?
      – Дорогой, – сладким голоском обратилась к мужу Марианна. – У меня возникла одна идея.
      – Какая же, любимая? – спросил Джон.
      – Я чувствую неистребимое желание стать владелицей театра!
      Все рассмеялись.
      – Мне следовало этого ожидать, – с тяжелым вздохом произнес маркиз. – А как же твои хлопоты с организацией свадьбы Корделии и Рэнсома?
      – Одно другому не помеха, – ответила маркиза. – Завтра же утром я поеду по магазинам выбирать ткань.
      – Почему бы нам не провести свадебную церемонию в Йоркшире? – покраснев, спросила Корделия. – Мои сестры будут рады присутствовать на ней.
      – Конечно, милочка! – сказала Марианна, – Именно так мы и поступим! Я уверена, что Рэнсом не станет возражать.
      – Но ведь нам придется подождать официального объявления о нашей помолвке, – заметил Рэнсом, поглядывая на Корделию. – Джайлз и Офелия получили специальное разрешение от епископа. Может быть, и нам тоже его купить?
      – Если мои родственники не будут присутствовать хотя бы на моей свадьбе, они огорчатся и обидятся на меня, – со вздохом сказала Корделия. – Поэтому давай не будем торопиться! Пусть вся наша большая семья порадуется за нас!
      Рэнсом умиленно посмотрел на нее и нежно поцеловал.