Проведенный в театре трудный день обессилил ее, и теперь, очутившись в уютном и спокойном доме викария, она почувствовала себя как в раю. Здесь она могла расслабиться и все хорошенько обдумать. Она уже собралась захлопнуть книгу и затушить свечи, как вдруг услыхала подозрительный скрип, исходивший откуда-то из стены.
Корделия насторожилась.
По спине у нее побежали мурашки при мысли, что в доме викария обитают привидения или не нашедшие покоя души умерших.
Разумеется, она тотчас же предположила, что это скрипят стены старого строения из-за резкого перепада температуры воздуха в течение суток. Тем не менее спать ей расхотелось, равно как и тушить свечи. Книга тоже вдруг перестала ее интересовать. Она заложила страницы закладкой из кусочка ткани, закрыла книгу и, положив ее на столик рядом с кроватью, внимательно оглядела комнату. По стенам плясали уродливые тени, отбрасываемые мигающими огоньками свечей. Корделия затаила дыхание.
Это всего лишь нелепые предположения, убеждала себя она, глупые предрассудки, сущая ерунда.
В стене раздался новый громкий скрип. Корделия вздрогнула и натянула одеяло до подбородка. Не лучше ли позвать кого-нибудь на помощь? Но что она скажет сбежавшимся на ее крики людям? Они наверняка подумают, что ей что-то почудилось, и поднимут ее на смех.
Может, пойти в комнату Офелии и посидеть с ней, пока не успокоятся расшатавшиеся нервы? Она уже было собралась вскочить с кровати, как внезапно раздался громкий удар, затем – противный скрежет, такой, словно бы кто-то вытягивал из стенной панели ржавый болт. Панель упала на пол, и из мрака в комнату проник страшный человек огромного роста.
Глава 7
Корделия попыталась закричать, но от страха у нее перехватило горло. На мгновение ей показалось, что она, подобно жене библейского Лота, превратилась в соляной столб. В ее помутившейся голове промелькнула мысль, что ей пора брать уроки актерского мастерства и научиться правильно дышать и говорить.
– Привет! – произнес незнакомец.
Это фамильярное приветствие, очертания его фигуры, показавшиеся ей знакомыми, а главное – то, что он оказался вовсе не гигантом, а нормальным молодым человеком, подействовали на Корделию благотворно: ей перестало чудиться, что ее грудь скована железными обручами.
Пока она переводила дух, незнакомец окинул ее нахальным взглядом и заявил:
– Я не предполагал, что в этой комнате кто-то есть. Вообще-то раньше здесь жил я. Так что вы спите на моей кровати. Извините меня, если я вас напугал. Послушайте, не вы ли та самая актриса? – Он подошел к ней поближе.
Корделия вытаращила глаза. Незнакомец, как она смогла разглядеть при свете свечей, был довольно юн – страстный шатен с приятной внешностью, который чем-то походил на одного ее знакомого…
Тут ход ее мыслей кардинально изменился, и она снова запаниковала. И не без причины.
Ночной гость абсолютно спокойно откинул одеяло и улегся рядом с ней, сказав при этом будничным тоном:
– В этом чертовом потайном ходу дьявольски холодно. У меня закоченели руки и ноги. Вдобавок я целую вечность не видел такой симпатичной девушки. Вы не станете возражать, если я проведу эту ночь с вами в одной постели? Мы славно покувыркаемся!
Корделия вцепилась в одеяло и натянула его до самой шеи, с ужасом вспомнив, что она в одной тонкой сорочке.
– Наглец! – взвизгнула она. – Да что вы себе позволяете? Немедленно встаньте с моей кровати, иначе я закричу!
В подтверждение своей угрозы она пронзительно завизжала. Слава Богу, ее голос наконец-то прорезался.
Глаза молодого вертопраха округлились, он мгновенно соскользнул с кровати и, пребольно треснувшись спиной об пол вскрикнул:
– Ой! Только не шумите! Сбегутся слуги, а Джайлз прочтет нам проповедь. Удивительно, что до сих пор он закрывает глаза на шалости Рэнсома. А Рэнсом, скажу я вам, большой проказник! – Он залился тихим смехом и без труда встал.
– У меня кинжал под подушкой, – пронзительно вскричала Корделия. – Если вы приблизитесь ко мне, я не колеблясь проткну вас насквозь! Я добропорядочная девушка из благородной семьи и сумею защитить свою честь. Мужчинам не место в моей постели.
– Ах, простите! Это недоразумение! Я принял вас за девицу другого сорта и несколько погорячился, – покраснев, воскликнул юноша.
Корделия смягчилась, но простить ему его дерзкий поступок она все равно не могла. В конце концов, у него уже выросли, пусть и жиденькие, но усы, и ему давно пора было обучиться хорошим манерам. Сначала по-хозяйски забрался к ней под одеяло, напугав ее до полусмерти, а теперь вот зарделся, как зеленый подросток, и готов сквозь землю провалиться. Корделия едва не рассмеялась.
– Если вы не актриса, – промямлил юноша, – тогда кто же вы?
– Далеко не все актрисы ветрены и легко доступны! – воскликнула Корделия, сделав строгое лицо. – Уж раз вам так интересно, то актриса, за которую вы меня приняли, моя сестра-близнец.
Юноша изумленно захлопал глазами.
– У вас там все в порядке, мисс Эпплгейт? – раздался из-за двери встревоженный голос викария.
– Боже, это Джайлз! Все, мне конец! Я допрыгался, – пробормотал молодой человек. – С вашего позволения, мисс, я тихонько исчезну, воспользовавшись потайным ходом.
– Не двигайтесь, иначе я закричу! – предупредила Корделия шепотом, накинула на плечи шаль и сказала: – Можете войти, святой отец!
Дверь распахнулась, вошел викарий, хмурый, в халате и шлепанцах, а следом – его кузен, выражение лица которого не сулило ничего хорошего. Он смерил юношу ледяным взглядом и, стремительно подойдя к нему, ухватил его за шиворот.
– Я как дурак объездил все злачные заведения Лондона, продрог до мозга костей, а ты тем временем, оказывается, досаждаешь нашей гостье, негодяй! – прорычал он. – Да как ты посмел проникнуть в ее спальню ночью? Что молчишь, язык проглотил?
– Отвечай! – мрачно промолвил викарий.
– Дело в том, что я не знал… Это недоразумение! – пролепетал молодой человек, смертельно побледнев.
– Недоумок! Тебе мало других своих неприятностей? Когда же ты хоть чуть-чуть поумнеешь? – спросил Рэнсом, тряся его за грудки, словно грушу. – Когда ты угомонишься?
– Любопытно, в этом доме во все комнаты можно попасть, воспользовавшись потайным ходом? – без обиняков поинтересовалась Корделия, потеряв терпение.
– Приношу вам, мисс Эпплгейт, свои глубочайшие извинения за дерзкий поступок этого неразумного юноши. Надеюсь, что он вас не слишком сильно напугал, – промолвил викарий. – Мне даже в голову не приходило, что он воспользуется потайным ходом! Ему было бы лучше войти в дом через черный ход. – Он укоризненно посмотрел на потупившегося юношу, помолчал и добавил: – Так или иначе, я рад, кузен, что сегодня ночью в городе для тебя все обошлось благополучно. Все-таки немного мозгов у тебя осталось.
Самый молодой из Шеффилдов горделиво вздернул подбородок. И как же только она сама об этом не догадалась? Ведь он так похож осанкой и чертами лица на своих родственников! Правда, отличается цветом волос.
Корделия глубоко вздохнула и ощутила сильный запах алкоголя, исходивший от молодого повесы. Он был пьян!
– Я хотел попасть в дом незаметно, как вы мне сами рекомендовали, – жалостливо проскулил Эвери Шеффилд, – Я не хотел никого пугать.
– Тебе было велено сидеть дома, болван! – воскликнул Рэнсом. – А ты шляешься по ночам по городу, напиваешься в дешевых притонах, играешь в карты со всякими подонками. Гляди, ты снова допрыгаешься! – Он вновь схватил Эвери за шиворот и стал его трясти, как напроказившего щенка.
– Потише, Рэнсом! Порвешь мне пальто! Я еще не расплатился за него, оно обошлось мне в уйму денег! – вскричал Эвери. – А если ты не раздобудешь в ближайшее время эту проклятую табакерку, тогда мне вообще конец.
– Если я не раздобуду табакерку, тогда тебе вообще не придется заботиться об оплате своих долгов, – холодно произнес Рэнсом. – А теперь пошел вон! Нашей гостье пора спать. Мисс Эпплгейт, я распоряжусь, чтобы лаз в потайной ход завтра же крепко-накрепко заколотили. Он сделан еще во времена гражданской войны, тогда он спас жизнь многим людям. Приношу вам свои извинения за беспокойство.
Поклонившись Корделии, все трое степенно удалились. Правда, Эвери слегка пошатывался, так что Рэнсому пришлось поддержать его за спину и просто выпихнуть в коридор.
Захлопнув дверь, разгневанная Корделия придавила панель утюгом, надеясь, что других нежданных гостей в эту ночь уже не будет, затем она забралась в постель, села, поджав колени к подбородку, и задумалась.
Определенно, решила она, Рэнсом Шеффилд озабочен чем-то скверным, случившимся с Эвери. Маска спокойствия, которую он надел, и его холодный тон так и не смогли скрыть его волнение. Почему же старшие братья Эвери настаивают, чтобы он даже носу не высовывал из дому? Тревога сквозила и в стальных глазах Рэнсома, и в голубых – викария. Значит, встревожены они оба не на шутку.
И что это за табакерка такая, из-за которой Эвери грозят большие неприятности? Уж не ради ли нее пытался Рэнсом залезть в апартаменты господина Неттлса?
Эти тревожные мысли еще долго мешали Корделии погрузиться в желанный сон, хотя она и чувствовала смертельную усталость. Задремала она только далеко за полночь.
Утром Корделию разбудил невыносимый шум за окном, отличавшийся от обычного шума лондонских улиц, к которому она привыкла, – громкое мычание коров.
Она зевнула, потерла глаза и решила, что ей приснился скотный двор в Йоркшире. Но шум возобновился, более того, она ощутила явственный запах навоза.
Откинув одеяло, Корделия подошла к приоткрытому окну и не поверила своим глазам. Вся улица, на которую выходили окна дома викария, была запружена коровами, а несколько пастухов безуспешно пытались кнутами и дубинками принудить стадо двигаться быстрее вперед. Испуганные животные мычали и бодались.
Корделия снова потерла глаза и тряхнула головой. Но странное видение не исчезло. Тогда она отпрянула от окна, захлопнула его, наморщив носик, и пошла умываться и одеваться.
Вскоре в спальню зашла молодая горничная, чтобы помочь ей застегнуть крючки и пуговицы платья на спине.
– Что за стадо мычит на улице? – спросила у нее Корделия.
– Это случается каждую неделю, мисс. Коров гонят на продажу в Хеймаркет. Мы давно уже к этому привыкли. Лондонцам ведь требуется свежее мясо, не так ли?
– Понятно, – сказала Корделия, размышляя о том, как же теперь она доберется до театра. – Моя сестра уже встала?
– Она уже ушла, мисс. Сказала, что ей нужно поговорить о чем-то с управляющим театром до начала репетиции.
– Что? – встревоженно вскричала Корделия, охваченная дурным предчувствием. – А мистер Шеффилд ушел вместе с ней?
– Нет, мисс! – Горничная покачала головой.
Корделия поджала губы, чтобы не разразиться возмущенной тирадой. Почему Офелия не посоветовалась предварительно с ней? Она бы воспротивилась этому необдуманному шагу. Однажды подобное легкомыслие едва не закончилось для них большой бедой. Улицы Лондона таят множество опасностей для беззащитных девушек. Но горбатого только могила исправит.
– Где же мистер Рэнсом? Он уже встал? – спросила Корделия.
– О да, мисс, уже давно. И тоже куда-то ушел, вскоре после мисс Офелии, – ответила служанка.
Спускаясь по лестнице в столовую, Корделия пыталась утешиться надеждой, что Рэнсом уже догнал ее сестру и поэтому ей можно не беспокоиться. Позавтракав чаем и бутербродом с ветчиной, она отправилась обходными путями в театр, рассчитывая найти там свою сестру живой и невредимой, крепко обнять ее и задать ей выволочку.
Восход еще не позолотил первыми лучами темное небо над Лондоном, а Офелия уже вскочила с кровати, предвкушая радость встречи с бодрящей свежестью раннего утра.
Накинув на плечи шаль, она подошла к окну и взглянула на крыши соседних домов. На востоке занималась.
Но любовалась она розоватыми отблесками рассвета недолго: ей пора было отправляться на встречу с мистером Неттлсом, который почему-то попросил ее прийти сегодня в театр пораньше. Что же он задумал? Неужели он хочет расширить ее роль в пьесе? Оценил по достоинству ее актерские способности и теперь собирается дать ей возможность в полной мере проявить свой талант на сцене?
Наскоро позавтракав, она помчалась по переулкам в театр, не обращая внимания ни на странные звуки, доносящиеся со стороны церкви, ни на легкую вибрацию мостовой. Благополучно добравшись до театра, Офелия стала колотить кулаком в дверь, зная, что старый привратник Нобби глуховат. Наконец дверь распахнулась, и заспанный старик, удивленно взглянув на нее, пробормотал:
– Однако, мисс, вы сегодня пришли рановато! Я даже не успел съесть свою овсянку.
– Мистер Неттлс назначил мне встречу, – жизнерадостно проворковала Офелия.
Она забежала в гримерную, поправила перед зеркалом прическу и платье и кокетливо улыбнулась своему отражению. Воображение мгновенно нарисовало ей симпатичного молодого лорда, сраженного ее блестящей актерской игрой, букеты роз и хризантем, визитные карточки с приглашением на ужин в роскошном ресторане, роскошные экипажи…
Офелия подкрасила губы, облизнула их и побежала по коридору в кабинет управляющего. Он отозвался на ее робкий стук грозным рыком:
– Входи же! Не тарабань попусту в дверь.
Она открыла дверь и вошла. Мистер Неттлс вальяжно сидел за столом, заваленным бумагами, пустыми бутылками и грязной посудой. Глаза у него были красные, ворот рубашки расстегнут, сюртук висел на спинке кресла. Пахло в комнате дурно.
Офелия наморщила носик, переступила с ноги на ногу и произнесла:
– Вы просили меня прийти сегодня пораньше, мистер Неттлс. О чем вы хотели поговорить со мной? О сценарии?
– Вернее, о спектакле, – ответил управляющий. – Хочу поручить тебе важное дело – распространение рекламных афишек на улице. Вот, возьми эту пачку и сейчас же приступай к исполнению моего поручения.
Офелия похлопала глазами и переспросила:
– Вы уверены, сэр, что не собирались обсудить со мной нечто более важное, например, мою роль? Если вы помните, я предложила вам добавить несколько новых строк во втором акте…
– В самом деле? Забавно! – Управляющий достал из кармана серебряную флягу, сделал из нее глоток, крякнул и пробурчал: – Поговорим об этом позже. А сейчас нам надо привлечь в театр как можно больше публики. Разве я не прав?
– Но с этим поручением вполне могли бы справиться уличные мальчишки!
– Верно: Однако зрителям больше нравятся такие милашки, как ты, мой персик. Ну, ступай. И смотри не опоздай на репетицию!
Офелия забрала кипу афишек и вышла из кабинета.
– Постарайся распространить их все до последней! – крикнул ей вслед управляющий. – Поброди по близлежащим улочкам и переулкам!
Офелия захлопнула за собой дверь, более не в силах терпеть запах перегара и пота. Как же ей лучше поступить? Не нанять ли для этой идиотской работы какого-нибудь мальчишку? Нет, это рискованно, тотчас же подумала она. Если мистер Неттлс узнает об этом, он выгонит ее из театра.
Забежав в гримерную, она взяла там свою полумаску, положила в сумочку и прочла афишу. Набранный черными заглавными буквами текст гласил:
«
Спешите увидеть новую занимательную комедию, имевшую грандиозный успех у зрителей во многих провинциальных театрах. Сегодня на Мэлори-роуд состоится премьера!»
В списке актеров значилось и ее имя. Офелия повеселела, сунула одну их афишек в сумочку, положила остальные в корзинку и бодро вышла на улицу.
Не успела она сделать и несколько шагов, как почувствовала, что земля дрожит у нее под ногами. Она обернулась и застыла на месте, раскрыв от удивления рот. Ее изумленному взору предстало невероятное зрелище.
Глава 8
Шумно фыркая и мотая рогатыми головами, по улице прямо на нее мчались коровы, причем такой плотной массой, что казалось, укрыться от них нет никакой возможности. Окажись она под их копытами, наверняка была бы затоптана насмерть.
Откуда же взялось это обезумевшее стадо в центре Лондона? Офелия зажмурилась, тряхнула головой, открыла глаза и убедилась, что видит все это наяву. Караул!
Мостовая вибрировала под копытами коров, воздух пропитался их запахом. Кричать и звать на помощь было бессмысленно, ее все равно никто бы не услышал. Казалось, что все пути к спасению отрезаны.
Офелия подобрала юбки и побежала, но коровы ее быстро догоняли. Они были уже совсем близко. Все гуще становился их запах, все громче топот и мычание. Волосы на затылке у Офелии встали дыбом.
Она побежала быстрее, споткнулась о булыжник и едва не упала. Чудом устояв на ногах, она живо представила свое распластанное тело, втоптанное копытами в булыжники, и стремглав побежала по улице дальше.
Выросшая в деревне, Офелия привыкла к домашним животным и прежде никогда не испытывала перед ними панического страха. Она, как и Корделия, умела доить коров, собирала из-под несушек яйца, кормила цыплят, бывала в конюшне и в стойле, пусть и гораздо реже, чем остальные ее сестры. Разве могла она подумать, что когда-нибудь будет убегать от стада, несущегося за ней по пятам по улице Лондона? Такое не могло присниться ей даже в кошмарном сне.
Офелия начала задыхаться и уставать. Но вот наконец впереди она заметила переулок и, сделав рывок, свернула в него, уверенная, что там ее ждет спасение.
Однако не только ей одной хотелось спастись от неминуемой гибели. Три коровы, движимые инстинктом, тоже устремились в переулок в отчаянной надежде избежать бойни. Одна молодая телка вырвалась вперед и обогнала бегущую Офелию, порвав рогом рукав ее платья и помахав у нее хвостом перед носом. Слыша у себя за спиной топот копыт ее подружек по несчастью, Офелия из последних сил в два прыжка догнала корову и вцепилась одной рукой ей в ухо, а другой в холку.
Телка принялась отчаянно мотать головой, стремясь сбросить с себя обузу. Но Офелия вцепилась в нее мертвой хваткой и держалась до тех пор, пока животное не прижало свою пассажирку спиной к кирпичной стене дома.
– Чтоб ты сдохла! – вскричала Офелия и случайно попала ногой в выбоину в стене. Рукой же она умудрилась ухватиться за выступающий кирпич. Волшебным образом удержавшись на мгновение в таком положении, она перекинула ногу через спину коровы и прочно уселась на ней верхом. Юбка при этом с треском порвалась на ней сразу в нескольких местах.
Вцепившись пальцами в рога, Офелия, к своему удивлению, обнаружила, что не потеряла корзинку. Афиши высыпались из нее на мостовую, под копыта животных. Что бы, любопытно, сказал об этом мистер Неттлс?
Из окна дома высунул голову какой-то вихрастый мальчишка.
– Мама! – крикнул он. – Посмотри! Там женщина скачет верхом на корове. Она, вероятно, из цирка! Да иди же сюда быстрее, мама, иначе пропустишь редкое представление.
Одно за другим начали открываться и другие окна домов вдоль улицы. Офелия поймала себя на мысли, что ее дебют происходит при каких-то фантасмагорических обстоятельствах.
– Помогите! – закричала она. – Спасите!
Но зрители только дружно рассмеялись в ответ.
Она являла собой в этот момент поразительное зрелище: юбка порвалась в лоскуты, оголив ее ноги, из корзинки вылетали афишки, люди подхватывали их в воздухе, читали и качали головами: дескать, вот так реклама! Вспомнив о маске в сумочке, Офелия одной рукой достала ее и умудрилась надеть, не желая прославиться в качестве лихой коровьей наездницы на весь Лондон. Переведя дух, она стала сама раскидывать афишки и кричать:
– Спешите купить билеты на премьеру!
– А. ты будешь скакать верхом на корове на сцене? – крикнула ей в ответ из окна какая-то розовощекая толстуха.
Но Офелия не удостоила ее ответом, а только истерически рассмеялась.
* * *
Пробираясь в театр окольными путями Корделия отметила, что даже переулки, параллельные главной улице, ведущей в Хеймаркет, запружены тележками торговцев. Бывалые лондонцы знали о предстоящем перегоне скота и предпочли подстраховаться. Идти быстро было трудно, однако Корделия не собиралась опаздывать и шла не останавливаясь, ловко лавируя между повозками.
На одном из перекрестков она замедлила шаг, обратив внимание на толпу детворы, окружившую смешного худого человека, одетого в линялую голубую куртку с большими карманами и жонглирующего тремя разноцветными шариками.
– А вот этот шарик собирается укатиться, чтобы наесться до отвала вкусными пирожками и стать румяным и пригожим, как вон та маленькая мисс в кружевном головном платочке! – громко говорил он при этом.
Стоявшая на краю толпы зрителей малышка радостно рассмеялась, довольная, что привлекла к себе всеобщее внимание. Она явно была любительницей выпечки.
– А голубой шарик, очевидно, мечтает, как и мальчик в голубой курточке, о морском путешествии, – продолжал фокусник и как бы ненароком уронил шарик на мостовую.
Мальчишки принялись его ловить, соревнуясь в прыти, силе и ловкости. Победитель, издав вопль восторга, с улыбкой запрыгал на месте, поднял свой трофей высоко над головой и кинул фокуснику. Тот поймал его шляпой и поклонился публике. Наблюдавшие эту сценку взрослые стали бросать ему в шляпу монетки. Дети захлопали в ладоши и весело засмеялись. Фокусник продолжал отвешивать поклоны.
Взлохмаченные волосы трюкача торчали в разные стороны, на макушке же у него сверкала залысина. Корделия подумала, что он чем-то похож на мокрого журавля, и не смогла сдержать улыбки.
– Пожалуйста, покажите нам еще какой-нибудь фокус! – попросила пухлощекая девочка в кружевном головном платке. – С белой мышкой!
Ее отец, стоявший с ней рядом, швырнул в шляпу монетку в два пенса.
Корделия решила задержаться еще на минутку, она сама обожала смотреть всяческие трюки и фокусы, потому что в том глухом уголке Йоркшира, где она жила, подобное зрелище было редкостью.
Циркач необъяснимым образом извлек прямо из воздуха несколько разноцветных шарфов, предваряя этим свой главный трюк – с белой мышкой. Детвора запрыгала на месте и радостно захихикала. Мысли же Корделии вдруг перенеслись в театр. Пришла ли уже туда Офелия? Догнал ли ее Рэнсом Шеффилд? Она рассеянно окинула взглядом толпу и увидела, что один из маленьких оборванцев присел и, пока всеобщее внимание было обращено на фокусника, потянулся своей маленькой грязной ручонкой к шляпе с монетками.
– Ваша шляпа, сэр! Ваши деньги! – закричала Корделия.
Воришка схватил мелочь из шляпы и стремглав побежал прочь.
– Лови вора! – громко закричал циркач. – Держите его!
– Мы его поймаем, сэр! – закричали мальчишки и побежали догонять юного преступника, уже исчезнувшего в толпе прохожих.
– Он украл все мои деньги! Теперь мне будет нечего есть и негде ночевать! – сокрушенно качая взлохмаченной головой, восклицал незадачливый фокусник. Он похлопал себя по карманам куртки и простонал: – Вдобавок он похитил Милли! Или она испугалась и сбежала. О горе мне, о горе!
– Где полицейские, хотелось бы мне знать? – возмущенно пробурчал отец девочки, просившей показать ей фокус с мышью. Он взял свою дочь за руку и увел ее домой, явно не желая снова бросать монетки в пустую шляпу фокусника.
– А кто такая Милли? – спросила Корделия.
– Моя белая мышь, естественно, – ответил трюкач. – Я столько времени потратил на ее дрессировку! Куда же она подевалась?
Мужчина ощупал себя с ног до головы, но, так и не обнаружив мышку, тяжело вздохнул.
– Я вам искренне сочувствую, мистер… – сказала Корделия.
– Друид, – ответил фокусник.
– Друид? – удивленно переспросила Корделия.
– Это мой псевдоним, – пояснил с улыбкой мужчина. – Моя настоящая фамилия Смит. Но разве она привлечет внимание публики?
– Понимаю, – кивнув, сказала Корделия. – Видите ли, мистер Друид, я сейчас работаю в одном маленьком, театре. Если хотите, я могу представить вас его управляющему. Вы могли бы развлекать зрителей в перерывах между действиями спектакля.
– Великолепно! – обрадовался фокусник. – Я вам очень благодарен! Вы мой ангел-спаситель!
– Но я ничего вам не обещаю, я только проведу вас в театр.
– Этого вполне достаточно, я уверен, что сумею заинтересовать управляющего. В Бирмингеме мои выступления пользовались колоссальным успехом, а в Лидсе для меня даже организовали дополнительное шоу!
Он перечислял свои достижения на протяжении всего их путешествия.
– Вся Европа знает о моих опытах с гипнозом и вторым зрением, ими интересовались даже коронованные особы…
Корделия подумала, что он по крайней мере способен уболтать любого до транса.
Утешаясь мыслью, что мистер Друид при всей его разговорчивости все-таки исполнил роль ее сопровождающего, Корделия привела его к зданию театра на Мэлори-роуд и, вздохнув с облегчением, постучалась в дверь служебного входа.
Привратник пропустил их без лишних вопросов, как своих, и вскоре Корделия уже представляла своего нового знакомого мистеру Неттлсу.
– Мистер Друид исполняет различные забавные трюки и фокусы, – сказала она управляющему. – Он также владеет искусством магнетизма. Публика придет от него в восторг. Он хочет предложить вам свои услуги.
– Надеюсь, что все афишки ты распространила? – бесцеремонно спросил у нее мистер Неттлс. – Если да, тогда ступай в костюмерную, переоденься и выходи репетировать танец.
Корделия похлопала глазами и молча ушла. Управляющий все еще не научился различать их с Офелией. Неужели он отправил сестру на улицу распространять афишки? Разве нельзя было поручить это какому-нибудь мальчишке? Но вот взяла она с собой кого-нибудь еще?
Встревоженная мыслями о сестре, Корделия направилась в швейную мастерскую. Возле ее двери стоял Рэнсом Шеффилд с мрачным лицом и унылым взглядом.
– Вам не удалось ее разыскать? – дрогнувшим голосом спросила Корделия.
– Я побывал на всех улочках, прилегающих к театру, но Офелии нигде не нашел. Проклятые коровы! Это все наверняка произошло из-за них! – воскликнул Рэнсом. – Ума не приложу, куда она запропастилась.
К ним подошла подруга Офелии, Венеция, эффектная блондинка с утомленным взглядом, и окликнула Корделию.
– Это ты, Лили?
Лили был сценический псевдоним ее сестры. Корделия покачала головой.
– А где же Офелия? Неттлс сказал, что он выгонит ее пинком под зад, если она пропустит еще одну репетицию. Так что тебе придется заменить ее на сцене. Пошли, у нас мало времени! Я вынесу тебе из раздевалки ее костюм.
Она повернулась и быстро пошла по коридору в сторону гримерных, активно виляя крутыми бедрами.
Но Корделию в данный момент беспокоила проблема значительно более серьезная, чем опасность лишиться работы. Подойдя к Рэнсому вплотную, она положила руку ему на грудь и спросила без обиняков:
– Ради Бога, признайтесь, что вы думаете об исчезновении Офелии! Не попала ли она в беду?
Он пристально взглянул ей в глаза, накрыл ее руку своей ладонью и сказал:
– Не надо паниковать, Корделия! Офелия умудрялась выпутываться из самых невероятных ситуаций. Я снова отправлюсь на ее поиски…
У Корделии словно бы камень упал с души. Что бы она только делала без такого помощника в Лондоне? Сердце ее заколотилось быстрее, она покачнулась и припала щекой к груди Рэнсома, шепча:
– Только бы с ней ничего не случилось!
И словно бы по волшебству, в коридоре появилась Офелия. Корделия впервые видела свою сестру в таком растерзанном виде. Одежда на ней походила на лохмотья, волосы рассыпались по плечам космами, она вся была в пыли, на щеках виднелись следы слез. И только кожа вокруг глаз, прикрытая маской, оставалась чистой.
– На тебя снова напали негодяи? – спросила Корделия, обняв сестру, которая едва держалась на ногах.
– Снаружи стоит наемный экипаж, на котором я сюда приехала. Не мог бы кто-то из вас расплатиться с кучером? – чуть слышно промолвила Офелия. – Мне пришлось добираться сюда с другого конца города. Ты не поверишь, Корделия, но сегодня я скакала верхом на корове. Это кошмар!
Она прижалась лбом к плечу своей сестры и разрыдалась.
Ошеломленная услышанным, Корделия крепче обняла ее и спросила:
– Это мистер Неттлс заставил тебя скакать на корове верхом? Ради привлечения в театр зрителей?
– Я вызову этого мерзавца на дуэль! – вскричал Рэнсом.
– Нет, это вышло случайно, – глухо ответила Офелия. – Но я дьявольски испугалась и страшно устала.
– Ты не ушиблась? Тебе, наверное, нужно показаться врачу, – сказала Корделия, поглаживая ее ладонью по спине.
– Я схожу расплачусь с кучером и вернусь, – сказал Рэнсом Шеффилд и быстро ушел.
Корделия мысленно поблагодарила Бога за то, что тот послал им друга с тугим кошельком.
Со стороны сцены послышалась музыка. Офелия встрепенулась и воскликнула:
– Мне нельзя пропускать репетицию! Мистер Неттлс пригрозил мне увольнением. Но как же я стану танцевать, если с трудом держусь на ногах? Послушай, Корделия, выручи меня! Замени меня на сцене, он все еще нас не различает. Только поторопись!
– Но ведь я не знаю ни одного па! Как же я стану исполнять майский танец?
– Это ерунда. Главное – выйди на сцену!
Офелия выглядела такой напуганной, что спорить с ней Корделия не решилась. Текст роли она знала наизусть, потому что сестра каждый вечер зубрила его вслух в доме викария. Но вот с танцем дело обстояло гораздо хуже…
Однако она немного успокоилась, когда поняла, что майский танец, по сути, обыкновенный контрданс, плясать который ей доводилось еще в юности. Режиссер-постановщик придумал несколько дополнительных па, позволяющих танцовщицам продемонстрировать публике свои ножки. Задрать юбку и поднять ногу – дело вовсе не хитрое, решила Корделия и стала с усердием повторять движения других актрис.
В конце репетиции мистер Неттлс удостоил ее похвалы.
– Совсем недурно, – пробормотал он, попыхивая сигарой. – Только поднимай ножку повыше, крошка! – Он ухмыльнулся, взмахнул тростью и шлепнул ее по ягодице. – И не отставай!
Корделия взвизгнула и подпрыгнула от боли, пробормотав себе под нос слова, которые прежде никогда не употребляла. Остальные танцовщицы прыснули со смеху. А Корделия покраснела, подумав, что викарий пришел бы в ужас, если бы услышал ее брань.
