Глава 7

– Я так рада, что и вы, и лорд Роузби по достоинству оценили мои скромные усилия, мисс.

Мариэтту тронула скромность миссис Поумрой.

– Надеюсь, лорд Роузби как следует вас отблагодарит, – мягко проговорила она. – Он собирается уехать в дом матери в Корнуолле...

Миссис Поумрой печально кивнула, и на ее глазах выступили слезы.

– Боюсь, он хочет забрать туда всю боль и все свои тяготы. Мистер Макс всегда был таким – держал свои переживания глубоко внутри, словно в коробке. Его мать, дорогая герцогиня, могла вывести его из депрессии, но теперь ее нет с нами, благослови ее Господь. Герцог почти такой же. Они были словно из одного теста... – Она снова всхлипнула и замолчала.

Мариэтта огляделась. Висевшие по стенам столовой портреты давно умерших Велландов смотрели на нее глазами Макса, будто хотели подслушать разговор.

– Вы ведь не верите в это, миссис Поумрой? – осторожно поинтересовалась Мариэтта. – Ну, что герцог не отец Макса...

Миссис Поумрой помолчала, потом решительно подняла глаза.

– Нет, мисс, не верю. Если бы вы видели их вместе, то тоже не поверили бы. Просто нелепо такое предполагать.

– Тогда почему его отец считает, что письмо подлинное?

– Думаю, дело в нервах. Герцог всегда волнуется, когда злится, а прочтя письмо, он был просто вне себя. – Миссис Поумрой снова принялась яростно тереть стол. – Что ж, дело сделано и теперь...

Мариэтта хотела еще что-то спросить, но тут в дверь постучали.

Миссис Поумрой подошла к окну и выглянула на улицу.

– Это мистер Гарольд и мисс Сюзанна – они часто навещают лорда Роузби. Ничего удивительного, они всегда были близки, еще с детства. Мисс Сюзанна была для герцога и герцогини словно родная дочь, хотя она и с Ямайки или откуда-то еще.

Мариэтта внезапно вспомнила рассказ мистера Джардина о том, что Баруон удочерил молодую креолку, жившую дикаркой на одной из старых плантаций, – должно быть, это и была Сюзанна.

Подойдя к миссис Поумрой, девушка с любопытством выглянула на улицу и увидела, что рядом с Гарольдом стоит высокая худая женщина в зеленом платье с широкой юбкой и шляпке, украшенной перьями. Вероятно, почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову. Овальное лицо, бледная, нежная, словно лепесток, кожа и темные печальные глаза – Сюзанна Велланд выглядела настоящей красавицей.

Неожиданно внимание Мариэтты привлекло движение на другой стороне площади. Мужчина средних лет с широкими плечами и грудью, одетый в поношенное коричневое пальто, стоя поодаль, молча смотрел, как Велланды входят в дом. Мариэтта отметила, что у него редкие каштановые волосы, а лицом он немного напоминает Добсона, словно тоже поучаствовал в кулачных боях. Заметив, что на него смотрят, незнакомец поторопился уйти прочь.

Вскоре из прихожей послышался голос Поумроя, затем ему что-то ответил Гарольд, и наконец заговорила Сюзанна – голосом низким и томным, с легким иностранным акцентом.

Мариэтту так и подмывало подойти к двери столовой и взглянуть на них еще раз, но ей не хватило смелости. В конце концов, ей уже давно пора исчезнуть.

– Вчера здесь был герцог, – негромко сообщила миссис Поумрой.

Мариэтта удивленно повернулась к ней.

– Он приехал из Велланд-Хауса сразу, как только услышал о несчастном случае с мистером Максом. Мистер Макс спал, а он стоял у кровати и просто смотрел. – Женщина вздохнула. – Герцог даже забыл о присутствии Поумроя, иначе он этого не сделал бы.

– Чего не сделал? – поинтересовалась Мариэтта.

– Не назвал бы мистера Макса «сын мой»...

Тут дверь распахнулась, и Дэниел Коучмен, ухмыляясь, вошел в столовую.

– Поумрой говорит, что все хотят чаю с пирожными, вот я за ними и пришел.

Миссис Поумрой прищелкнула языком.

– Сейчас-сейчас, – пробормотала она, оборачиваясь в сторону кухни. – Дэниел, кажется, я тебе не раз говорила насчет того, что надо сначала стучаться, потом входить. Ты меня чуть до обморока не довел, глупый мальчишка!

Вместо ответа Дэниел пожал плечами и отправился вслед за экономкой.

Оставшись одна в столовой, Мариэтта решила, что ей определенно есть о чем подумать. В несчастье Макса было сокрыто нечто большее, чем обманутый муж и сын, лишенный наследства. Что-то здесь не так, что-то не в порядке. Все знали, чувствовали это, за исключением Макса, но никто ничего не делал.

Мариэтта ощутила внутреннюю дрожь – непреодолимую потребность действовать. Макс помогал ей, согласившись быть партнером по практике, так почему же ей не помочь ему выбраться из ловушки, в которую он попал? Это – самое меньшее, что она могла для него сейчас сделать.

Сюзанна прижалась щекой к щеке Макса, ее темные переливающиеся глаза были полны сочувствия. И снова его поразила ее красота. Когда-то Сюзанна была красивым молчаливым ребенком с большими глазами, а теперь превратилась в очаровательную женщину, при взгляде на которую перехватывало дыхание. Она и правда будет замечательной герцогиней Баруон.

– Кузен, как ты себя чувствуешь? – спросил Гарольд.

– Получше, – признался Макс.

– Увы, наши улицы небезопасны, – проговорила Сюзанна, расправляя широкую шелковую юбку.

– И все-таки за Максом следит его ангел-хранитель, – добавил Гарольд. – Полагаю, мисс Гринтри тебя навещала? Она произвела на меня впечатление милой, заботливой девушки, несмотря на ее неудачное происхождение.

Сюзанна выгнула элегантную бровь:

– Ах да, Гарольд рассказал мне о твоей мисс Гринтри.

– Она не моя, – Макс нахмурился, – а ее происхождение вряд ли можно поставить ей в вину.

Гарольд поджал губы, и Макс вспомнил то, что Мариэтта говорила о своей разрушенной жизни и бесчестье, известном каждому.

– Мы не можем с уверенностью сказать, кто ее отец, – уточнил Гарольд. – И все же наследственность всегда рано или поздно проявляется. То, что девушка отдала свое сердце проходимцу и сбежала с ним, нельзя сбрасывать со счетов. Они не были женаты, и он бросил ее, проведя с ней ночь, очевидно, на постоялом дворе и без денег. Потом история выплыла наружу.

– О Господи! – Сюзанна поежилась.

– Несколько лет назад в этом семействе был еще один скандал. Элен Тремейн – сестра леди Гринтри и тетка девочек – сбежала с Тоби Расселом, охотником за приданым и отменным прохвостом, но он, по крайней мере, на ней женился. Думаю, его заставил брат Элен – грозный мистер Уильям Тремейн.

– Значит, бедной Мариэтте приходится нести груз бесчестья матери и тетки, а также позор из-за негодяя, который заставил ее поверить, будто влюблен, а затем бросил? Думаю, это не очень-то справедливо, – проговорила Сюзанна, – но я согласна, что она нежелательна как невеста. Самое лучшее, на что она может надеяться, так это выйти замуж за какого-нибудь управляющего мельницей с севера и кануть в безвестность.

Макс невольно дернулся, и это, по-видимому, не ускользнуло от глаз посетителей.

– Я лишь забочусь о тебе, дорогой. – Сюзанна сочувственно посмотрела на него.

Неожиданно Макс рассмеялся:

– Не думаю, что Мариэтта Гринтри ищет жениха, а если и так, вряд ли она намеревается выйти за меня.

– Чего же тогда она хочет? – полюбопытствовал Гарольд.

«Чтобы я научил ее тому, что такое страсть и желание».

Разумеется, Макс не мог сказать этого вслух даже кузену и сестре – друзьям детства, которым доверял больше других, потому что это было бы нечестно по отношению к Мариэтте.

– Она чувствует ответственность за меня, так как была рядом, когда все это произошло.

– Она была на дороге? – Глаза Сюзанны широко раскрылись. – Но что она там делала?

– Нет, Сюзанна, не на дороге, Мариэтта находилась в «Клубе Афродиты», навещала мать. Все, что я хотел сказать, – это то, что она была очень добра ко мне.

– Ты так считаешь? – Гарольд посмотрел на него со странной улыбкой.

Внезапно Сюзанна снова заговорила:

– Дорогой, я очень не хочу, чтобы тобой воспользовались, – ты и так уже столько вынес. Как бы мне хотелось никогда...

– Сюзанна, невозможно отменить то, что уже произошло, и... я никогда не винил тебя за твой поступок.

– Это было настоящим шоком, – прошептала Сюзанна дрожащим голосом, – иначе я сразу же сожгла бы письмо. Я даже начала его жечь, а потом увидела, о чем там говорится, и... Я подумала, что это, должно быть, ошибка, поэтому показала письмо папеньке, чтобы он рассмеялся и все мне объяснил. Ты и представить себе не можешь, сколько раз я хотела повернуть время вспять, Макс, и увидеть, как письмо превращается в пепел. Если бы я только позволила ему сгореть!

– Довольно, Сюзанна, не стоит так расстраивать себя, – резко проговорил Гарольд. – Что сделано, то сделано, и нам надо жить дальше. Я уверен, Макс тоже не хочет, чтобы ты так себя корила.

Макс почувствовал, что тоже обязан что-то сказать.

– Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо.

На самом деле он отлично знал, что это полная ерунда, и временами ему тоже хотелось, чтобы Сюзанна сожгла письмо.

Тем не менее желаемый эффект был произведен.

– Мы о тебе позаботимся, – пообещала сестра, кладя голову ему на плечо. – Мы с Гарольдом не допустим, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое, обещаю.

Весеннее утро было ясным, оно никак не походило на обычную туманную дымку, висевшую над Лондоном из-за дыма угольных каминов и фабрик. Когда Мариэтта и Лил добрались до Воксхолл-Бридж, воздух показался им немного свежее. Темза, протекавшая под железными арками моста, выглядела широкой, коричневой и оживленной – повсюду владельцы лодок и больших барж занимались торговлей.

Лил, торопившаяся за Мариэттой и беспрестанно жаловавшаяся, что Вивиан не следовало отсылать ее с Беркли-сквер, остановилась и восхищенно уставилась на происходящее.

– Ой, как красиво!

– Идем, Лил, я хочу добраться в Воксхолл-Гарденз до темноты.

Улыбка мгновенно исчезла с лица девушки.

– А почему бы нам не нанять карету, мисс? Меня уже ноги не держат.

– Это потому, что у тебя на ногах полуботинки, купленные в универмаге на Риджент-стрит. Ты же знала, что они тебе малы.

Лил независимо вскинула голову:

– Я хочу выглядеть самым лучшим образом, мисс, так что в этом плохого?

Мариэтта улыбнулась:

– Тогда прекрати жаловаться. Думаю, ты слишком разленилась в Лондоне и забыла, каково это – жить в Гринтри-Мэноре, где можно шагать милю за милей и не встретить ни души.

– Я родилась в Лондоне, – возразила Лил и потянула за перчатки, убирая складки на пальцах.

Они продолжали двигаться по направлению к садам на другой стороне моста, и наконец Мариэтта увидела над деревьями блестящие павильоны. Ее сердце воспрянуло – Воксхолл, немного поистершийся с годами, недавно был подновлен и выглядел отнюдь не плохо.

– Давай спустимся по Гранд-Уок. Или лучше по Дарк-Уок? Знаешь, одно время это был самый короткий путь вниз, потому что именно там множество дам утратили свое достоинство.

Мариэтте давно приходила на ум мысль о встрече с загадочным джентльменом на одной из укромных дорожек, на которых эхом отдавались вздохи и шепот любовников прошлых столетий, однако Лил едва взглянула в указанном направлении.

– Лондон не был добр ко мне, – хмуро произнесла она и плотно сжала губы, давая понять, что не собирается больше обсуждать эту тему.

Мариэтта мало что знала о прошлом Лил. Вивиан нашла ее в Йорке и настояла на том, чтобы девушку приютили в Гринтри-Мэноре, а леди Гринтри согласилась с этим. После этого Лил прочно обосновалась в доме и, по-видимому, считала, что, если она не будет благоразумна, с ней никогда не произойдет ничего плохого.

Может, ничего плохого и не произойдет, но Мариэтте такая жизнь казалась ужасно скучной и утомительной. Удовольствия этого мира появляются, если иногда рисковать, даже в мелочах. А вот Лил явно усматривала в посещении Воксхолл-Гарденз выход за допустимые рамки.

Когда перед ними возникло нечто большое и шаровидное, Мариэтта сразу узнала газовый шар мистера Кита. Увидев округлившиеся глаза Лил, она рассмеялась.

– Вы только посмотрите, мисс! Это просто чудовище!

– А ты что, никогда раньше не видела воздушного шара?

Не отрывая взгляда от покачивающегося на канатах шара, Лил помотала головой.

– Надеюсь, он не упадет?

– Нет. Наоборот, он может подниматься гораздо выше.

– И насколько высоко?

– Пока Лондон не станет казаться тебе булавочной головкой.

Лил подозрительно посмотрела в ее сторону. Ничего удивительного: она ведь не знала, что Мариэтта уже летала на шаре.

– Почему бы тебе не пойти и не познакомиться с пилотом? Он очень приятный человек, – проговорила Мариэтта, чтобы ее отвлечь.

Лил прищурилась.

– С пилотом? – фыркнула она. – Я не общаюсь с представителями богемы или эксцентричными личностями, мисс. Кстати, откуда вам известно, какой он человек, позвольте узнать?

Мариэтта неопределенно улыбнулась и заторопилась вперед. Несмотря на неудобную обувь, Лил без труда нагнала ее, но потом, увлекшись разглядыванием ротонды, где в это время играл оркестр, забыла про свои вопросы.

Скоро они подошли к тому месту, где находился шар. Когда они приблизились, Лил замедлила шаг, но Мариэтта взяла ее за руку и нетерпеливо потянула вперед.

– Идем же, Лил. Обещаю, он не укусит!

Лил нерешительно позволила увлечь себя вперед.

– Только не оставляйте меня рядом с этой штукой, – испуганно попросила она.

Мариэтта рассмеялась:

– Какой же ты пугливый крольчонок, Лил!

Подняв голову, она поняла, что мистер Кит уже увидел их. Он возился в корзине, занимаясь какими-то приготовлениями, но вдруг в один момент перенес длинную ногу через борт и спрыгнул на землю.

– Мисс Гринтри! А это ваша подруга, как я погляжу.

– Да, это Лил, – проговорила Мариэтта, заметив в глазах пилота искру интереса.

– Полагаю, вы планируете сегодня новый полет? Если позволит ветер, я надеюсь пролететь прямо над Букингемским дворцом.

– Над Букингемским дворцом? – выдохнула Лил. – Но тогда ее величество прикажет вас арестовать!

Мистер Кит громко рассмеялся:

– Не беспокойтесь, мисс. Кстати, Лил – сокращенное от «Лилиан»?

Лил покраснела.

– Это вас не касается, – важно заявила она, осторожно перешагнув через один из канатов, удерживавших шар. – Как странно. Я никогда раньше не видела воздушного шара.

– А разве не ты по дороге сказала, что не знаешь ничего более захватывающего, чем полет высоко в небе? – с наигранной наивностью проговорила Мариэтта.

Лил уже собралась осадить Мариэтту, но тут вмешался мистер Кит:

– Пожалуйста, будьте моей гостьей. Я могу прокатить вас в субботу, если, конечно, погода позволит. С удовольствием покажу вам Лондон с воздуха, мисс Лил. И вы, мисс Мариэтта, вы ведь говорили, что хотели бы полетать еще... День обещает быть прекрасным для воздухоплавания.

– Еще? – пискнула Лил и укоризненно посмотрела на Мариэтту, но та даже не обратила на нее внимания.

– Спасибо, мистер Кит, но сегодня я пришла, чтобы поговорить с вами о лорде Роузби.

– О Максе? Неужели? Могу я надеяться, что вы понравились моему несчастному другу? Признаюсь, я сразу решил, что вы поладите.

Пилот-сваха? Мариэтта покраснела. В ее голове вспыхнуло воспоминание: губы Макса, прикасающиеся к ее губам. Афродита назначила ей первое задание – получить от Макса поцелуй или, скорее, попросить Макса показать, как следует целоваться. В следующий раз придется это сделать как следует...

Она улыбнулась. В следующий раз.

– Вообще-то мы встречались с Максом после полета. Он был ранен рядом с «Клубом Афродиты» и сейчас выздоравливает...

– Господи! – Йен Кит нахмурился. – Мне это совсем не нравится. Макс вам сказал, что это всего лишь один из многих случаев, когда он был ранен или пострадал? В детстве он чуть было не утонул, причем дважды. Были и другие случаи; два из них – в прошлом году, до того, как он был лишен наследства. И вот теперь это. Очень странно, больше чем странно. Мисс Мариэтта, должен вам сказать, я считаю это чрезвычайно подозрительным!

Мариэтта ощутила легкую дрожь – такую же дрожь она ощущала в тот момент, когда они с Джерардом Джонсом бежали из Гринтри-Мэнора, направляясь к шотландской границе.

– Вы и правда считаете, что кто-то делает все это намеренно, мистер Кит?

Кит кивнул: