Глава 10

Рустер О'Лири остановился в переулке перевести дух. Обычно ему удавалось стащить чужое имущество незаметно от хозяина. Когда он увидел эту женщину, переодетую мужчиной, ему следовало догадаться, что с ней будет непросто.

Он с самого начала чувствовал, что не стоит красть ее саквояж, но он был голоден и плохо соображал: иначе он схватил бы что-нибудь сверху, а сам саквояж оставил бы на месте. Пожадничал, и наказание не замедлило себя ждать.

И вот за ним понеслась эта горлодерка.

Она так его напугала, что ему захотелось швырнуть ей саквояж и побыстрее смыться. Но тут ее перехватили эти громилы. Первой мыслью Рустера было пуститься наутек: в конце концов, главное — спасти собственную шкуру. Однако, хотя жизненные обстоятельства сделали его вором и лгунишкой, у него был свой кодекс чести, который не позволял ему оставить женщину в беде.

На его счастье, как раз в ту минуту, когда он хотел уже броситься к ней на выручку, появился этот парень, который коршуном налетел на хулиганов и повалил одного из них на землю. Вот это боец, восхищенно подумал Рустер. Повезло этой даме.

Благодаря судьбу за то, что его вмешательства не потребовалось, Рустер решил отправиться в заброшенный склад, который называл домом. «Кажется, сегодня я пообедаю на славу», — с ухмылкой думал он, направляясь с саквояжем к докам.

Такер проклинал судьбу, которую вдруг так возлюбил Билли и которая вечно наставляла на него револьвер. Черт, как неслышно подобрался к нему Билли! С другой стороны, в пылу схватки Такер, естественно, не мог услышать его приближения.

Но дела были из рук вон плохи.

Вглядевшись в хулиганов, напавших на Джуди, Такер с некоторым опозданием узнал в них «серых призраков». Он бы и сразу это понял, если бы его не охватила слепая ярость.

Один из них, тот, что сплевывает кровь, — Клем Фарли, второй — Проповедник Мортон, остальные трое, ожидающие распоряжений Билли и с вожделением поглядывающие на Джуди, из той же компании.

А все это дурацкое платье, выругался про себя Такер.

— Нет, вы поглядите на старину Джесса! Рыцарь, защитник прекрасных дам!

— Джесс, — с ударением сказала Джуди, поднимаясь на ноги, — не так уж спешил на выручку прекрасной дамы.

Такер чуть не застонал. Мало того, что она будет допытываться, почему Билли называет его Джессом, теперь она еще привлекла к себе внимание Билли. «Молчи! — мысленно убеждал ее Такер. — Не дай ему догадаться, кто ты».

— Ничего не скажешь, язык как бритва, — заметил Билли и гортанно рассмеялся. — Совсем на тебя не похоже, Джесс, — ввязываться в драку из-за бабы. Да еще сломать челюсть бедняге Клему. Какое тебе дело до этой женщины?

— Меня зовут Джуди Макклауд, — сказала Джуди, протягивая Билли руку. — Я…

— Это моя женщина, — перебил ее Такер, крепко прижимая к себе.

Пусть к его виску приставлен револьвер, но он не даст ей произнести больше ни слова.

Билли опустил револьвер, разглядывая Джуди.

— Рад встрече, мэм. Вы красивая дама, хотя, надо признаться, такой прически мне еще не доводилось видеть.

Джуди потянулась за шляпкой, которая сползла ей на спину. Такер воспользовался случаем и ответил за нее:

— У нее недавно был тиф. Вот и пришлось остричь волосы. Джуди озадаченно нахмурилась. Билли ограничился кивком.

— Ничего, эти кудряшки ей к лицу. Я одобряю твой вкус, Джесс, — сказал он Такеру и поклонился Джуди. — На твоем месте я тоже бросился бы на ее защиту, даже с риском для жизни.

Такер похолодел, глядя, как Билли раздевает Джуди глазами. Еще крепче сжав ее талию, Такер посмотрел ей в лицо: как она реагирует на взгляд Билли? Однако Джуди, кажется, не замечала Билли и вопросительно смотрела на Такера. В ее взгляде было сомнение, страх, но главным образом замешательство.

— Подыграй мне, — прошептал он ей, слегка коснувшись губами ее щеки. — Положись на меня.

Он услышал, как она набрала в легкие воздуха, и уже приготовился услышать протестующий возглас, но она еще раз его удивила. Джуди подняла руку и погладила его по щеке привычным жестом женщины, гладящей любовника. Эта ласка потрясла его до глубины души.

— Она — очень даже ничего, — сказал он Билли, — а делиться женщиной, как ты знаешь, я не привык. Если кто-нибудь еще раз до нее дотронется, то разбитым носом не отделается. — Такер вел себя нарочито спокойно. Ему надо было заявить права на Джуди в выражениях, понятных этим людям, иначе ему не удастся ее защитить. — И я хотел бы получить назад свой револьвер.

Билли широко улыбнулся, без сомнения вспомнив, что тот же ритуал они проделали всего полчаса назад. Церемонным жестом он преподнес Такеру его «кольт».

— Вы не находите, что он грубоват? — обратился он к Джуди. — Если он вам надоест, вспомните о Билли Кокра-не. В постели я дам Джессу сто очков вперед…

— Брось, Билли, — оборвал его Такер, опасаясь, что Джуди сейчас выпалит опровержение. — Разве так разговаривают с дамами?

Билли долго смотрел на Такера, словно пытаясь прочитать его мысли, потом опять снял шляпу и поклонился Джуди.

— Прошу прощения, мэм. Я слишком много времени провел в седле. Может быть, Джесс, то есть Такер… как-нибудь приведет вас к нам и вы поучите меня хорошим манерам.

— Нам пора, — произнес Такер, который хотел только одного: поскорее увести Джуди, пока Билли не придумал еще какую-нибудь уловку или не ляпнул что-нибудь об их сделке.

— Я серьезно, — настаивал Билли. — Я люблю его как брата, но на Джесса не всегда можно положиться. С него станется бросить вас на произвол судьбы. Если случится такое дело, пошлите телеграмму на почту города Салвейшен, и я докажу вам, что не один он способен броситься к вам на выручку.

Такер хотел что-то возразить, но Джуди крепко сжала его руку.

— Спасибо, — нежным голосом сказала она Билли. Она уже вновь превратилась в светскую красавицу. — Но это не понадобится. Джесс, которого знали вы, и Такер Бун, которого знаю я, — два разных человека. —Она взглянула на Такера. — Такер Бун — хозяин своего слова.

От этих слов он почувствовал боль в солнечном сплетении. Несомненно, Джуди — великолепная актриса. Но, глядя на эту женщину, он вдруг захотел, чтобы она повторила эти слова и, более того, чтобы он смог доказать их справедливость.

— Извините, — продолжала Джуди, — но мы спешим на поезд. Ты купил билеты, дорогой?

Вот и попробуй выглядеть человеком, достойным доверия! Как он объяснит получасовое отсутствие? Почему бы прямо ей не сказать: «Я сидел в пивнушке с Билли, сговариваясь работать на него у тебя за спиной»?

— Купил, — сказал он — врать так врать. — Пошли. Он подал ей руку, кивнул Билли и повел Джуди в направлении железнодорожной станции, хотя не имел ни малейшего намерения садиться на поезд. Пусть Билли — и Джуди — думают, что они поедут на поезде. Как только они отойдут подальше от «серых призраков», он повернет к пристани.

— Поезд нам ни к чему, — прошептала Джуди, когда они завернули за угол. — По-моему, нам лучше сесть на пароход.

Она когда-нибудь перестанет его удивлять?

— Как скажешь, — обронил он, схватил ее за руку и припустился к пристани. — Командуешь у нас ты.

— То-то и видно, — сухо отозвалась Джуди. Искоса взглянув на ее профиль, Такер понял, что ему предстоит неприятное объяснение. Ну и пусть, думал он, волоча ее за собой. У него тоже к ней есть претензии. А пока им надо подальше убраться от «серых призраков». Как только они окажутся на борту парохода, он ей даст хорошую взбучку за то, что она ослушалась его приказаний. Она любит говорить, что он должен держать слово, но это относится и к ней. Почему она не ждала его там, где он сказал?

И вообще, с ума она, что ли, сошла, разгуливая по улицам в этом наряде? Разве можно винить тех мужланов за то, что они набросились на такую соблазнительную женщину?

Это все из-за платья, говорил себе Такер, ускоряя шаг. В одежде мальчика Джуди не привлекла бы внимания головорезов Билли, и для него самого она тоже не представляла бы такой опасности. И для его душевного спокойствия.

Когда они добрались до пристани, Такер окинул взглядом причаленные суда и принял решение: в этом платье Джуди не поедет с ним ни в Джефферсон-Сити, и никуда вообще.

Билли смотрел вслед Такеру и его спутнице и изнемогал от зависти. Ну и кобылка! От одного ее взгляда переворачивается все внутри. Если в столь закоренелом развратнике, как он, Билли, она вызывает такие непривычные чувства, можно себе представить, какую власть она забрала над беднягой Джессом. Она заставит его сделать выбор, и Билли боялся, что этот выбор будет не в его пользу.

— Иди за ними! — рявкнул он Проповеднику. — И не выпускай из виду.

Джуди, спотыкаясь, поспешала за Такером, горько оплакивая потерю формы. Насколько легче ходить в брюках, чем в пышной юбке, особенно когда человека, который тянет тебя за руку, совершенно не волнует, что ты то и дело наступаешь на подол. Его словно что-то грызло изнутри, и это нельзя было объяснить только встречей с Билли. За прошедший час-полтора его настроение несколько раз круто менялось. Расставаясь с ней в больнице, он был ласков и спокоен; в ту минуту, когда он ударил хулигана в челюсть, он походил на разъяренного быка; а представляя ее Билли, он держался весьма развязно. Честное слово, этот человек так же непредсказуем, как погода!

Внезапно он резко остановился. Они были уже возле самой пристани, но Джуди смотрела не столько на многочисленные причаленные суда, сколько на лицо Такера. И почему ей всегда хочется на него смотреть? Ну конечно, он красивый мужчина, но ее всю жизнь окружали красивые мужчины. И однако ни одному она не уделяла больше мимолетного взгляда. Отчего же у нее так замерло сердце, когда он заявил: «Это — моя женщина!» Он ведь сказал это только затем, чтобы защитить ее от притязаний бандитов.

Вспомнив ощущение его губ, она подняла руку и тихонько потрогала щеку. Ведь она полностью ему поддалась, без колебаний решила ему подыгрывать, положиться на него, поверить, что Такер Бун действительно хозяин своего слова. А потом он потащил ее за собой в темноту, как будто за ними гнался по пятам сам дьявол, и при этом не произнес ни единого слова.

И вот теперь ей не дают покоя многочисленные вопросы. Кто этот Билли? Почему он зовет Буна Джессом и вообще зачем он заявился в Сент-Луис? Если вспомнить, как они с Буном бежали из лагеря «серых призраков», Билли должен был бы связать Буна по рукам и ногам, перебросить его через седло и увезти в лагерь, а не вести с ним дружескую беседу на темной городской улочке. Билли назвал себя другом Буна, но какой же он друг, если способен унижать Буна перед «его женщиной»?

И почему она вдруг решила поддержать Буна? У нее к нему куча претензий.

Чего стоит хотя бы его бесцеремонная манера тащить ее за руку. Он обязан ответить на ее вопросы, и Джуди решила, что не сделает больше ни шагу, пока не получит на них ответа. Она выдернула руку и так ему и сказала.

Бун глядел на нее с нескрываемым раздражением.

— У тебя вопросы ко мне? А может, объяснишь, почему ты шлялась по улицам Сент-Луиса, вместо того чтобы ждать меня, как я тебе велел, около больницы? И какого черта на тебе все еще этот… непристойный наряд?

Он с таким отвращением поглядел на ее платье, словно на нем извивались змеи. Джуди хотела оправдаться — у нее ведь украли саквояж, — но, узнав об этом, Бун еще больше разозлится.

Она решила перейти в наступление:

— Я тебя ждала. Но тебя там не было.

Такер отвернулся. Джуди поняла, что нащупала слабое место, что, по сути дела, он не имеет права злиться, однако никакого удовлетворения ей это не доставило.

— Признайся, ты ведь не ходил на станцию, — допытывалась она, понимая, что Буна следует вывести на чистую воду, но почему-то совсем не желая этого. — Ты и не собирался ехать со мной в Джефферсон-Сити. Ты хотел сбежать от меня.

— Для твоего же блага, черт побери!

Глупо было и надеяться, что он станет это отрицать.

— Моего блага! Скажи, пожалуйста, какое для меня было бы благо, если бы ты уехал в Джефферсон-Сити один?

У Буна на лице появилось виноватое выражение.

— Я считал, что с тобой ничего не случится до моего возвращения. Так бы и было, если бы ты надела мужскую одежду, как я тебе велел.

Видимо, он тоже знал правило: лучшая защита — это нападение.

— Я вовсе не ослушалась тебя, — сказала она, вызывающе вздернув подбородок. — Не такая я дура, чтобы не понимать, что в мужской одежде я буду в большей безопасности в доках. Я бы давно переоделась, Бун, если бы мне было во что.

Он скептически поднял бровь.

— Какого черта! — вспыхнула Джуди. — Уж не думаешь ли ты, что я сделала это нарочно, чтобы позлить тебя? Вовсе нет! Если хочешь знать, ты вообще тут ни при чем. Я потому не надела мужскую одежду, что у меня ее больше нет.

— Как так?

Джуди подумала, что ее все время подводит вспыльчивый характер. Она не умеет с честью выходить из щекотливых ситуаций. Ну что ж, была не была!

— У меня украли саквояж, — пояснила она. — Какой-то мальчишка стащил его из кладовки, пока мы были у Бриг-гса. Поэтому я и оказалась в том переулке. Я гналась за воришкой.

Джуди приготовилась к новому выговору: какая дура оставляет саквояж без присмотра? Но Бун только внимательно вгляделся в нее.

— А я подумал, что ты сбежала, — словно сам себе сказал он. — Когда я тебя там не нашел, я решил, что это ты сбежала от меня.

— Подожди-ка! Ты хочешь сказать, что вернулся к больнице? — Как радостно подпрыгнуло ее глупое сердце! — Ты вернулся за мной?

Он скривился и потер костяшки пальцев.

— И попал в хороший переплет.

Джуди вспомнила, какое испытала облегчение, когда он со свирепым видом напал на бандитов и принялся методично их расшвыривать. Она тогда подумала: «Я спасена».

Джуди, которая не имела привычки рассчитывать на помощь мужчины, вдруг подошла к Такеру. Ей больше всего хотелось положить голову на его широкую грудь.

— Надо тебе перевязать плечо, — тихо сказала она. — А, черт! Все мои медикаменты в саквояже.

Такер пожал плечами.

— Не важно. Со мной все в порядке. Но пропажа саквояжа все меняет. — Он вздохнул и взглянул на реку. — Теперь уж мне точно ничего не остается, как отослать тебя домой.

— Домой? — Джуди показалось, что он дал ей пощечину. — Сколько можно препираться, Бун? Надоело. Я еду с тобой в Джефферсон-Сити.

Лицо Буна посуровело. Минута нежности растаяла как дым.

— Послушай, женщина, похоже, Господь забыл наделить тебя мозгами. Нельзя тебе путешествовать в этом наряде! Неужели то, что произошло на той улочке, ничему тебя не научило?

— Вот что, Такер Бун, или Джесс Холланд, или как там тебя зовут, — Джуди с удовлетворением увидела, как он дернулся при этих словах, — мне необходимо найти Рафа Аатура, и я все равно поеду в Джефферсон-Сити — с тобой или без тебя.

— А на какие деньги? У тебя же все украли!

Джуди захотелось наброситься на него с кулаками. Но она подавила это желание — не потому, что вспомнила про больное плечо, а зная, что это будет бесполезно. Она еще раз пожалела, что пообещала Гинни и Патрику не искать Рафа в одиночку. Надо как-то уговорить Буна взять ее с собой — другого выхода нет.

— Не вмешивайся в мои дела, — заявила она, стараясь придать своим словам угрожающую интонацию. — А не то пожалеешь.

Эта угроза привела его в еще большее раздражение.

— Черт побери, Джуди, тебя могли изнасиловать! Или еще хуже.

Джуди вздрогнула: действительно, если бы не Бун…

— А откуда ты знаешь, что я избегну той же опасности по дороге домой?

Попала в точку, с торжеством подумала она, увидев, как у него на скулах заходили желваки. Жаль, что этот довод не пришел ей в голову раньше.

Но если она считала, что Бун вот-вот сдастся, то она его плохо знала.

— Я найму тебе сопровождающего, — холодно сказал он.

— На какие деньги? Служанки дорого стоят. Или ты рассчитываешь отделаться обаятельной улыбкой?

— У меня есть деньги, — ухмыльнувшись, промолвил он и похлопал по нагрудному карману. — Но в целях экономии и обаятельную улыбку пущу в ход.

— Чтоб ты провалился, Бун!

— Ну и выраженьица у вас, мисс Макклауд!

— Бун, я прошу тебя — умоляю! — сделай мне одолжение. Возьми меня с собой. Я верну тебе каждый потраченный на меня цент. Если тебе так не нравится платье, давай купим мужскую одежду. Ну пожалуйста!

— Джуди…

— Ты же не можешь отрицать, что я ловко вытянула из доктора все нужные нам сведения. — И тут Джуди вспомнила, что у нее есть еще один козырь. — И я знаю, к кому обратиться в Джефферсон-Сити. Когда мы прощались, доктор Бриггс назвал мне имя.

— А мне ты его, конечно, не скажешь.

— А ты бы сказал на моем месте? Ну пожалуйста, Бун, ты же обещал, что отвезешь меня к Латуру. Ты дал слово!

Такер долго молчал. На его лице отражалась внутренняя борьба.

— Ну ладно, — наконец сдался он. — Твоя взяла. Джуди не сумела спрятать торжествующей улыбки. Но Такер не улыбнулся в ответ.

— У тебя скверная привычка — загонять человека в угол, — заметил он, и на сей раз его тон был угрожающим. — Дождешься, что очередная жертва отплатит той же монетой.

— Только не ты. — У Джуди отлегло от сердца. — Что бы ты ни говорил, Бун, это не мешает тебе оставаться порядочным человеком.

Он саркастически хохотнул.

— Не очень-то полагайся на обаятельную улыбку.

— Да? — Джуди смотрела на него, ни на минуту не усомнившись в этом человеке. — Может, я тебя плохо знаю, но глубоко внутри, под всем этим ожесточением, скрывается хороший человек. Мне не пристало копаться в твоем прошлом, но я убеждена в том, что ты хозяин своего слова.

Глядя на нее в упор, он поднял руку и ласково погладил ее по щеке.

— Ты слишком доверчива, Джуди. Не забывай, что я бросил тебя одну на крыльце больницы.

— Помню, — едва слышно отозвалась она. — Но ты же вернулся.

Его глаза потемнели, и на секунду ей показалось, что он ее сейчас поцелует. У нее даже закружилась голова.

Однако Бун пробормотал проклятие и отступил назад.

— Да, вернулся. И это было ошибкой.

Он повернулся, чтобы идти к пристани. Джуди ухватила его за рукав и недоверчиво воскликнула:

— Ты не можешь так думать!

— Не могу? Ты до того привыкла притворяться, дорогая, что сама себе поверила. Мы оба знаем, что ломаем комедию: и ты, щеголяя в своем платье, и я, бросаясь тебе на выручку.

— Комедию?

Джуди была сама себе противна за эту дрожь в голосе. Такер отвел взгляд.

— Где бы мы ни побывали, куда бы мы ни направлялись, между нами пропасть, Джуди. Я — волк-одиночка и всегда им останусь, а ты… тебе есть о ком беспокоиться. Мы словно во власти долгого сна, и рано или поздно нам придется проснуться. По мне, так лучше бы проснуться сейчас.

— И кто тебе мешает? — с трудом выговорила она. Он кивнул с таким видом, будто она сказала что-то чрезвычайно умное.

— Я тебя предупредил. Не будем обманываться. Как только мы сойдем на берег в Джефферсон-Сити, мы купим тебе штаны и рубашку, и ты будешь носить мужскую одежду, пока благополучно не доберешься до дома.

Он опять повернулся и пошел вперед, и на этот раз Джуди не стала его удерживать. Как он может так жестко с ней разговаривать, когда она исполнена такой нежности? Разве он не знает, что ранит ее в самое сердце?

Джуди удивилась самой себе: почему она не злится? Казалось, у нее были для этого все основания, но она только чувствовала себя последней дурой. Минуту назад все представлялось ей совсем в другом свете. Она ждала, что он вот-вот ее поцелует, что она прикоснется к нему и заглянет ему в душу. Не просто ждала — она была в этом уверена.

Ну что ж, пусть будет так, подумала Джуди и пошла следом за Такером. Ей уже приходилось испытывать сердечную боль, и она знала, как с ней бороться. Родной отец научил ее распознавать тех, от которых можно ждать лишь обиды, и не тратить на них понапрасну душевные силы.

Вообще-то так даже проще. Бун — ее партнер и ничего больше. И если она вдруг почувствует укол раскаяния или — того хуже — если ее потянет к нему, она с этим справится. Пока что ни один мужчина не одолел ее. И Такер Бун, невзирая на его ослепительную улыбку, не станет исключением.

Для нее важнее всего — найти Рафа. Она не имеет права никому открыться. Лучше носить мужскую одежду и скрывать свое имя и чувства за стеной безразличия. Так будет безопаснее.

Вот только почему у нее ужасно щемит сердце?

Ланс Бафорд смотрел на пристань и боролся с желанием схватить Джуди Латур железной хваткой. Как она похожа на дядю: те же темные волосы, та же гордая осанка. Ему хотелось броситься на нее, испугать ее, но нет, надо оставаться в тени до тех пор, пока не будет готова западня. Скоро, обещал он себе, очень скоро Латур со всем своим семейством будет умолять его, Ланса, о пощаде. А в ожидании этой минуты оставалось лишь следить за Джуди с безопасного расстояния.

Десять лет назад Ланс был обручен с Гинни Макклауд, но Латур украл ее сердце и лишил Ланса надежды когда-нибудь стать хозяином огромной плантации ее отца. В отчаянной попытке вернуть ее любовь Ланс связался с подлым Жаком Морто, родным отцом Джуди.

Ланс потрогал шрам на своей руке — символ предательства. Гинни показала на суде, что пропорола ему руку ножницами, чтобы спасти свою новую семью, но Ланс по-прежнему считал, что Латур околдовал ее. Та Гинни, которую знал он, никогда не отвернулась бы от своих. Разве они оба не аристократы — землевладельцы?

Может быть, они с Морто и преступили закон, но как может суд южных штатов приговорить джентльмена к тюремному заключению и позволить ничтожеству вроде Рафа Латура жить той жизнью, которой собирался наслаждаться Ланс? Если бы не Гражданская война, Ланс все еще гнил бы заживо в луизианской тюрьме. Обескровленная южная армия нуждалась в солдатах, а Анри Морто, брат Жака, занимал пост, который позволял ему переводить заключенных из камер в действующую армию.

Умница этот Анри! В отличие от пьяницы брата, который умер в нищете, Анри сумел нажить приличное состояние, которое использовал для воздействия на местный политический аппарат. Хамелеон, да и только! Ему удалось избежать возмездия северян по окончании войны, поскольку открыто не способствовал мятежникам. В противоположность многим своим бывшим конкурентам с успехом вел дела с федералами, которые теперь распоряжались в штате Миссури.

«Может, стоит попытаться связаться с Анри?» — подумал Ланс. Это был бы прекрасный союзник: у него и деньги, и власть. Всего-то и потребуется, что упомянуть имя Латура, которого Анри все еще винит в смерти Жака. Анри Морто не пожалеет денег и пойдет на любой риск, чтобы отомстить за брата.

Да, думал Ланс, глядя, как Бун и Джуди поднимаются на борт. Морто со своими связями скорее добьется успеха, чем Бун. А уж когда он отыщет Латура…

— Капитан, ребята хотят выпить. Можно их отпустить? Ланс круто повернулся к своему лейтенанту Билли Кокрану. Славный парень, этот Билли! Предан, хитер и надежен — до тех пор, пока дело обещает выгоду и ему самому.

— Да, отпусти, — разрешил Ланс. — Пусть идут. Они нам больше не нужны: Бун с девчонкой уже садятся на пароход.

Распустив подчиненных, Билли посмотрел в направлении, куда указывал Ланс.

— Кажется, пароход идет вверх по реке, — сказал он. — Хотите, чтобы я узнал точно?

Ланс кивнул.

— Ты высокого мнения об этом Буне, но у меня нет оснований ему доверять. Очень не хотелось бы оказаться в дураках. Это не сулит ни тебе, ни мне ничего хорошего.

— Не окажемся, — убежденно произнес Билли. — Ему нужны деньги, которые мы обещали.

— Как бы там ни было, нам надо знать, куда он едет. Я на тебя полагаюсь, лейтенант. Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я оставил тебя командиром отряда.

— Меня командиром? А вы сами где будете, сэр?

Лансу не хотелось говорить ему правду: человек, за голову которого назначено вознаграждение, никому не должен доверяться. Но ему самому невыгодно, чтобы Билли оставался в неведении. До тех пор пока Ланс не выйдет на Морто, Билли нужен ему как глаза и уши в охоте на Латура. Так что надо с ним поддерживать связь.

— В Сент-Луисе меня слишком хорошо знают, — сказал он лейтенанту. — Наверное, поеду в Салвейшен, чтобы перехватывать его донесения. Там меня и найдешь, если понадобится.

Билли нахмурился.

— Девчонка может нам помешать… Что с ней тогда делать?

Ланс вспомнил, как сильно Джуди навредила ему десять лет назад.

— Ты же умный парень, лейтенант, — с недоброй улыбкой промолвил он. — Придумай что-нибудь.

Глава 11

Такер стоял, облокотившись о поручень, и смотрел на реку Миссури, но ничего не видел, кроме отблесков ярких огней, сверкающих на пароходе. На верхних палубах гремела музыка, из игорных комнат доносились голоса и смех, но, погруженный в свои мысли, Такер их даже не замечал.

Он старательно игнорировал Джуди, которая сидела на палубе позади него, прислонившись к мешку с зерном, и глядела перед собой невидящим взором, вся во власти мрачных дум. После того неловкого объяснения в доке она почти не разговаривала с Такером.

Может, он был с ней чересчур резок? Разве справедливо ее обвинять, когда он и сам предавался мечтам? Когда он чуть было ее не поцеловал…

Ладно, забудь про это, сказал себе Такер, отталкиваясь от поручня. Это было и прошло, и никогда не повторится. Джуди его не замечает, даже смотреть не хочет — и вряд ли когда-нибудь захочет.

Вот и отлично. Хватит с него этой обезоруживающей честности, этих томных взглядов, этого ходячего искушения в темно-вишневом платье. Как только они сойдут с парохода, он купит ей брюки и рубашку. Поскорее бы снять с нее это платье…

И тут он вдруг представил, как спускает платье с ее белоснежных плеч вниз, к тонкой талии, на округлые бедра.

Не в силах прогнать это соблазнительное видение, Такер подумал: хоть бы найти наконец Латура в Джефферсон-Сити!

И невольно оглянулся на Джуди, опасаясь, что она смотрит ему в спину ненавидящим взглядом. Но нет, она смотрела куда-то влево, ее брови изумленно поднялись. Казалось, она забыла о его, Такера, существовании. Наклонив голову, она словно прислушивалась.

Потом встала. На ее лице было написано беспокойство. Она осторожно шагнула в сторону, напомнив ему кошку, только что поймавшую свою первую мышь.

«Не обращай на нее внимания!» — кричал ему здравый смысл. Однако он шагнул вслед за Джуди. Она же ничего не понимает, оправдывался он перед собой. Ее надо защищать от нее самой.

Джуди протиснулась между ящиками и мешками и внезапно опустилась на колени. Такер испуганно рванулся вперед. Нет, никто в нее не выстрелил, не причинил ей вреда. Но она со своей безошибочной интуицией нашла раненого и собиралась заняться врачеванием.

Такер смотрел на неподвижное тело, которое осторожно ощупывала Джуди. Мальчик лет двенадцати, весь в синяках и ссадинах, которых хватило бы и на человека втрое его старше. Грязь и дырки на одежде могли быть следствием драки, но полуоторванные подметки на башмаках говорили о крайней бедности.

Такер покачал головой. Этот мальчик не привык получать от жизни ничего, кроме пинков, и вряд ли оценит доброту. Когда он придет в себя, он скорее перережет Джуди горло, чем скажет «Спасибо!».

— Оставь его. Возьмешься ему помогать — попадешь в беду, — предостерег Джуди Такер.

— Но он страшно избит. — Джуди легонько прощупывала синяки, проверяя, нет ли переломов. — Те, кто его избил, не предполагали, что он сможет подняться и уйти.

— Ты хочешь сказать, уползти. И пусть себе ползет дальше. Если капитан узнает, что ты прятала безбилетника, он высадит тебя на ближайшей остановке.

— Кто сказал, что он безбилетник?

— Пассажир с билетом не стал бы скрываться среди мешков и ящиков. И откуда у этой портовой крысы деньги на билет?

— От меня.

Она сказала это так тихо, что Такер с трудом ее расслышал.

— Что-что?

— Это тот самый мальчишка, который украл мой саквояж. Она произнесла эти слова, не глядя на Такера, словно боясь увидеть на его лице презрение.

Однако у Такера в душе не было презрения. Удивление — да, а также смятение: кажется, она собирается отплатить добром за зло.

— Я тебя не понимаю. Мальчишка украл твой саквояж, а ты намереваешься ему помогать, рискуя, что тебя высадят на берег?

Джуди заглянула в глаза Такера:

— А как поступить? Оставить его здесь, чтобы кто-нибудь докончил то, что начали те бандиты?

— Оттого, что ты ему поможешь, твои деньги к тебе не вернутся.

— Разумеется, нет. — Джуди опять принялась осматривать ушибы на теле мальчика. — Но и ему они не достанутся. Те, что на него напали, остались в Сент-Луисе. Если вдуматься, бедный парень попал даже в худшую передрягу, чем я.