Счастливая встреча

Джуди приложила руку к сердцу и ощутила под ней холодок серебряного медальона.

— Все будет в порядке, — с улыбкой добавила она и достала из выреза платья медальон. — Мой талисман со мной.

Кристофер попытался улыбнуться. Он лучше всех ее братьев знал, как часто Джуди полагалась на этот талисман и черпала в нем силу и смелость.

— Тебе хорошо, — с напускной горечью произнес он. — А что меня защитит, когда я вернусь домой? Что я скажу Патрику? И Гинни? Они поставят меня в угол и не выпустят до конца моих дней.

Джуди ухмыльнулась.

— Почему бы тебе не сказать им правду? Ты пытался меня отговорить, а я, как всегда, поступила по-своему. Они поймут. Они знают, как трудно меня урезонить.

Джуди сказала это, чтобы приободрить Кристофера, но в глубине души была уверена, что Гинни одобрит ее решение. С самого начала ее приемная мать неколебимо верила в нее.

Джуди улыбнулась брату:

— В конце концов, надо же сообщить Гинни, что Раф жив.

— Вернее, что мы на это надеемся. Не забывай, что мы знаем об этом только со слов Буна. Может быть, он морочит нам голову, чтобы вытянуть побольше денег.

Джуди нахмурилась. Она и сама относилась с недоверием к людям, а тут еще брат усугубляет ее сомнения.

— Все же скажи ей, что он жив. Пора уж Гинни получить хоть какое-нибудь доброе известие. А Буну я решила верить — пока у меня не появятся веские основания в нем усомниться. Все равно у нас больше никого нет.

— Может быть, и так, но безоглядно не доверяйся. — Кристофер взял ее за руку, и на лице у него появилось почти отеческое выражение. — Не рассказывай ему лишнего про нас, Джуди. Буну необязательно знать, где мы живем и кем нам доводится Раф. Я не утверждаю, что он дурной человек, но с него станется использовать свою осведомленность в корыстных целях.

Пароход дал второй предупредительный гудок.

— Мне надо бежать, — сказала Джуди, которая разрывалась между необходимостью успеть на пароход и страхом расстаться с братом — ее последним связующим звеном с домом.

— Пообещай, что ничего ему не станешь рассказывать, — упрямо повторил Кристофер, крепко держа ее за руки, — а то я тебя не отпущу.

— Хорошо, я ему ничего не скажу, — торопливо сказала Джуди и в ту же минуту пожалела о своем обещании. Одно дело — умалчивать о чем-либо, а другое — лгать. Она давно уже открыла, что когда начинаешь врать, то все больше запутываешься во лжи.

Кристофер отпустил ее руки. Выражение его лица смягчилось. Он знал, что требует от сестры очень многого. Она не любит лгать, но скорее выстрелит себе в ногу, чем нарушит данное слово.

— Передай всем, что я их люблю и страшно по ним соскучилась, — сказала она, надевая шляпку. — При первой возможности я дам вам телеграмму и сообщу, как идут дела.

— Да уж пожалуйста.

Джуди улыбнулась и обняла брата.

— Мне тебя будет не хватать. — Борясь с подступающими к глазам слезами, она отошла от Кристофера и схватила саквояж. — Надо бежать, а то пароход уйдет без меня.

— Подумай еще раз, может, позволишь мне поехать с тобой?

— Нет, оставайся здесь, но только чтобы тебя не было видно с парохода. Вполне возможно, что Бун стоит на палубе и выглядывает нас.

Кристофер нежно погладил ее по руке.

— Будь осторожна, ладно?

Она кивнула и потрогала медальон.

— Не волнуйся. Все получится. У меня всегда все получается!

Оставив Кристофера возле сарайчика, она взбежала на пароход за минуту до того, как убрали сходни. Понимая, что привлекла к себе внимание окружающих, она отдала стюарду билет и, опустив голову, проследовала за ним. Он привел ее в тесную каюту без иллюминатора, расположенную рядом с машинным отделением. Она купила самый дешевый билет, считая, что как-нибудь обойдется без удобств. Ей просто нужно место, где можно спрятаться от Буна.

Но когда за стюардом закрылась дверь, Джуди захотелось на воздух. Она сняла шляпку, расстегнула верхнюю пуговицу платья и села на койку — единственный предмет мебели в каюте. Как здесь шумно и как жарко! Машины громыхали, нагнетая пар, и Джуди подумала, что не выдержит здесь и часа.

Она с тоской посмотрела на дверь. «Не будь дурой, — сурово сказала она себе, — на палубу нельзя. Надо ждать, пока мы пришвартуемся в Сент-Луисе. Тогда уж Бун ничего не сможет поделать».

Через час, лежа на жесткой койке и обмахиваясь туфлями, она едва расслышала стук в дверь. Рядом грохотали машины, голова у нее раскалывалась, и этот стук вполне мог быть лязгом машины. Джуди медленно села, стараясь не удариться коленями о противоположную стену, и мысленно произнесла гневную речь, которую сейчас обратит к стюарду. Она потребует каюту побольше — черт с ними, с деньгами! Джуди так радовала перспектива немедленно покинуть эту тюремную камеру, что, распахнув дверь, она не сразу осознала, кто стоит на пороге. Это был совсем не стюард, а Бун. У нее язык присох к гортани.

Судя по выражению его лица, он тоже был не слишком рад этой встрече.

А точнее говоря, он был в ярости, он был на грани взрыва с той самой минуты, как увидел нагло проходившую мимо него по палубе Джуди. Ему понадобился весь его дар красноречия, немалая сумма денег и битый час на то, чтобы убедить стюарда, что какая-то шваль из третьего класса может иметь дело к пассажирке, едущей в каюте первого класса.

Ничего себе первый класс, подумал Такер, презрительно окидывая взглядом крошечное помещение. Разве что койка есть, а так на палубе у них в третьем классе ничуть не хуже. По крайней мере там достаточно свежего воздуха.

Но Джуди, наверное, меньше всего думала о воздухе. Она была готова провалиться сквозь землю под его гневным взглядом.

Как ему хотелось втолкнуть ее в каюту и последовать за ней… Но его остановила хорошо осознаваемая им опасность: кто знает, что случится, если он дотронется до нее, особенно в этом декольтированном платье?

Да, он хорошо представлял себе ее формы — ведь он видел ее в мокрой рубахе и тесных штанах. И все равно не был готов к собственной реакции на этот вызывающий женский наряд. Он уже начал осознавать, что Джуди необыкновенно хороша собой, но чего он до сих пор не понимал — не позволял себе понять — это то, что она к тому же невероятно притягательна.

Однако сейчас он уже не мог этого отрицать, глядя на ее молочно-белые груди, соблазнительно проглядывающие сквозь нежное кружево. Даже ее прическа, над которой он так издевался, больше уже не казалась мальчишеской. Вьющиеся волосы обрамляли ее лицо, смягчая черты и притягивая его взгляд к полным ярким губам. Ему стоило огромного труда удержаться от того, чтобы не повалить ее на койку.

Нет, от нее надо немедленно избавиться, надо отослать ее домой, но он не мог предъявить ей ультиматум в таком тесном помещении. Приближаться к этой женщине опасно, и он не собирался повторять прежнюю ошибку.

— Нам необходимо поговорить! — рявкнул он.

При этих словах она закрыла открывшийся от изумления рот и, придя в чувство, попыталась затворить у него перед носом дверь. Однако он это предвидел и сунул в дверь ногу.

— Уберите ногу! — сердито прорычала Джуди, изо всех сил давя на дверь. — Если вы сейчас же не уйдете, я подниму крик, вызову стюарда и вас выбросят за борт.

— Поднимайте, — невозмутимо сказал он. — Но я достаточно заплатил стюарду, чтобы он не обращал внимания на крики, доносящиеся из каюты, где я выясняю отношения со своей беглой женой. Чем кричать, приберегите силы для объяснения своих поступков. Помнится, я оставил вас на пристани, куда должен был прибыть пароход, следующий в Луизиану.

Его спокойный тон не обманул Джуди. Она видела, что он крайне разозлен.

Но Джуди и не думала оправдываться. Она опять навалилась на дверь и велела ему убираться.

Тут у Такера лопнуло терпение, он толкнул плечом дверь, и Джуди отлетела вглубь каюты. Дверь стукнулась о край койки, а Джуди упала на койку спиной.

Такер вошел в крошечную каюту. Тут негде было повернуться, даже нечем было дышать. Вид распростертой на постели Джуди, груди которой едва не вываливались из глубокого декольте, опять разбудил в нем демона желания.

Надо побыстрее высказать ей все, что он по этому поводу думает, и бежать. Вот только Джуди шипела от негодования, а проклятые машины оглушительно гремели и лязгали.

— Скоро мы причалим в Кейро, — сказал он, стараясь перекричать шум машин и не понимая, как она может это терпеть. — Если у вас осталось хоть немного здравого смысла, вы там сойдете на берег.

Она села на койке — рассерженная женщина со вздымающейся грудью, — очень напоминая в эту минуту своенравную девочку-подростка.

— Я лучше знаю, где и когда мне надо сойти на берег.

— Джуди, сойдите с этого парохода. Или горько пожалеете.

Такер развернулся — что было непросто в тесной каюте — и поспешно вышел. Он не ручался за себя.

Дьявол, одна лишь мысль о том, чтобы лечь рядом с ней на эту койку, вызвала у него боль в паху.

Такер шел по коридору, стараясь овладеть собой. Что за мысли лезут ему в голову. Как бы она его ни злила, он не способен совершить насилие над женщиной.

Но в том-то и беда, что никакого насилия, возможно, не понадобится. Об этом говорили вчера на берегу реки призывный огонь у нее в глазах, ее обмякшее тело. Он понимал, как просто ему будет воспользоваться ее неопытностью, но так же твердо знал, что после она его возненавидит, а он возненавидит сам себя.

Спустившись на нижнюю палубу, он подошел к поручням, глубоко вдохнул свежий воздух, и ему стало легче. Ну чего он так разозлился? Это совсем на него не похоже. Даже Лила, как бы она его ни бесила, вызывала в нем лишь презрение.

Это все проклятое платье, решил он. Конечно, оно! Одно дело Джуди, переодетая юношей, и другое дело, когда тебе в глаза бросаются все эти женские прелести. Ничего удивительного в том, что ему захотелось погладить ее, поцеловать, прижать к себе ее теплое тело.

— А как вы догадались? — раздался у него за спиной голос Джуди.

На секунду Такеру показалось, что он сам задал этот вопрос.

— Что? — растерянно спросил он, поворачиваясь к ней лицом. Слава Богу, застегнула платье и надела шляпку.

Она старательно избегала его взгляда.

— Я просто не могу понять, как вы меня узнали. Я переоделась, надела шляпку и отвернулась. Так как же вы догадались?

Хороший вопрос. Он узнал ее не глазами — он ее узнал нутром. Стоя в тени и глядя на «молодую вдову», которая поспешно пробежала по сходням, он почувствовал непреодолимое желание подойти поближе. А узнал он ее, только когда уловил ее особенный запах. Тут его как громом поразило.

Дальше все было просто. Он узнал ее походку, ее манеру держать голову, разговаривая со стюардом. Он все понял, но не успел помешать ей скрыться.

— Мне за то и платят, чтобы я держал ухо востро, — проворчал Такер, не желая говорить полную правду. — Не так уж вы ловки, как воображаете.

На это она не нашла что ответить, за что он был и признателен судьбе, и огорчен. Чтобы вернуть себе душевное спокойствие, Такеру надо было одержать над ней верх, но ему вовсе не нравилось, что у маленькой злючки сделался такой несчастный вид.

Но она быстро оправилась.

— Ну а вы на удивление ловки: если бы не я, все еще сидели бы у того дерева.

Вот тебе и несчастный вид! Она просто набиралась сил для нового нападения.

— И сейчас вас не было бы на этом пароходе и никто не приказывал бы мне сойти на следующей остановке. Кстати, за вами, может быть, идет погоня. Поразмыслив, я решила, что «серые призраки» не захотят, чтобы вы кому-нибудь рассказали, где они прячутся. Или они заставят вас вступить в банду… или убьют.

Для женщины она неплохо соображает, но она не знает всего, и Такер не считал нужным ее просвещать. Легко вообразить ее реакцию, если он признается, что когда-то действительно был членом этой банды.

— Скорее всего они будут искать вас в Салвейшене, — продолжала Джуди, — однако рано или поздно вспомнят, что вы спрашивали про Ра… Латура, и отправятся в Сент-Луис. В одиночку вы будете всем бросаться в глаза, но они не станут искать человека, который путешествует с женой.

— Нет уж! — рявкнул Такер. — Ни за что! Никогда!

— Но почему бы нам не ехать вместе? Я все равно собираюсь в Сент-Луис. — Джуди кокетливо улыбнулась. — Во всяком случае, вы меня защитите от посягательств. Как джентльмен.

— Вы неправильно это делаете, — с циничной усмешкой сказал Такер. — Чтобы меня обольстить и заставить делать по-вашему, вам надо обмахиваться веером и строить мне глазки.

— Не много ли вы о себе понимаете?

— Должен вам сообщить, что до вас со мной флиртовали большие мастерицы этого дела, и меня теперь уже не проймешь.

Джуди сделала глубокий вдох.

— Я не собираюсь отвечать грубостью на грубость. Видимо, и в будущем мне придется вам многое спускать.

— Вы что, не слышали меня? Или притворяетесь дурочкой?

Теперь уже Джуди бросила всякое кокетство и опять зашипела как разъяренная кошка:

— Я все отлично слышала! — Ее грудь бурно вздымалась. — Это вы не поняли, о чем я говорю. Если бы не ваше ослиное упрямство, вы признали бы, что я вовсе не была жерновом у вас на шее. Я доказала, что многое умею.

— Дело не в этом.

— Тогда послушайте, в чем дело. — Она подошла к нему и ткнула пальцем ему в грудь. — Я ставлю вас в известность, что поеду вслед за вами независимо от того, разрешите вы это или нет. Или мы будем сотрудничать и помогать друг другу, или можете меня избегать. Но если вы ничего мне не расскажете о своих планах, то я могу нечаянно вам помешать. И тогда пеняйте на себя.

Он схватил ее за протянутый палец и, грозно хмурясь, спросил:

— Вы мне угрожаете?

— Я могла бы оставить вас в лагере, — тихо сказала она, выдергивая палец и как-то неловко опуская руку. — Наверное, это было бы самое умное. Но, наняв вас, Бун, я сделала вас товарищем, и я не могла оставить товарища в беде. А следовало — и деньги бы сэкономила. Узнав, что Латур в Сент-Луисе, мы с Кристофером могли бы отправиться туда без вашей помощи.

— Ну и почему вы этого не сделали?

— Потому что у нас с вами уговор, и я тоже привыкла держать слово. — Она вызывающе посмотрела ему в глаза. — Доверьтесь мне, Бун. Клянусь, что я не наделаю глупостей. Я всего-то и прошу: быть с вами в ту минуту, когда вы найдете Латура.

— А зачем вам это? — не удержался и полюбопытствовал Такер. — Зачем вы выслеживаете этого человека?

— Он… — Она мигнула, отвела глаза и отвернулась к поручням. — Скажем так. У вас когда-нибудь была мечта?

Такер решил, что она пытается перевести разговор на другую тему, и насторожился.

— Мечта?

Джуди смотрела на реку, и ее мысли были далеко.

— Великая мечта, к которой вы стремились бы всей душой? Мечта, которую вы пытались бы осуществить, несмотря на все преграды, — и не только для себя, но и во имя дорогих вам людей?

— Мечтать — это занятие для детей, — сказал Такер, отказываясь даже вспоминать свое прошлое. — Или для дураков.

— Ну тогда вы ничего не поймете в Латуре, — со вздохом сказала Джуди. Ее лицо было печально. — Если мы решим объединить усилия, может быть, нам лучше не копаться в душах друг друга. Держите свои секреты при себе. Я обещаю ни о чем не допытываться.

Глядя на ее упрямо вскинутую голову, Такер понял, что, пожалуй, правильнее позволить ей ехать вместе с ним. Все равно она будет цепляться за него как репейник, пока не добьется своего. Лучше уж знать, где она, тогда он сможет за ней приглядывать.

А вообще-то она молодец. Выследила его до лагеря и сумела его вызволить. И как обмануть бандитов придумала. На нее и впрямь можно положиться.

Беда была в том, что Такер не привык ни на кого полагаться. Терпеть рядом с собой такую своевольную женщину, как Джуди, он был согласен лишь в том случае, если сумеет держать ее в ежовых рукавицах.

— Я соглашусь только на условии, что решающее слово будет за мной.

Джуди задумалась, глядя на Такера.

— Конечно, вы во всем разбираетесь лучше, но может статься, что и мне придут в голову стоящие идеи. Обещайте, что не будете отметать мои предложения, хорошенько их не обдумав.

— Постараюсь. — Такер оперся спиной о поручни, пряча улыбку. — Значит, так, мисс Макклауд: я согласен попробовать работать в… э-э… союзе с вами, но как только вы начнете со мной препираться, мы расстаемся и вы отправляетесь домой в Луизиану.

— Не слишком ли жесткое условие?

— Жизнь — жесткая штука, не забывайте. Ну так договорились или нет?

Прикусив губу, Джуди вглядывалась ему в лицо, взвешивая «за» и «против». Решив, что плюсы перевешивают минусы, она одарила его ослепительной улыбкой.

— Ум хорошо, а два лучше, — сказала она, протягивая Такеру руку. — В общем-то я надеюсь, что мы с вами поладим, мистер Бун.

Ему вдруг почему-то не захотелось пожимать ей руку, словно, скрепив рукопожатием их соглашение, он решит собственную судьбу.

Но Джуди не дала ему возможности избежать рукопожатия: она схватила его за руку, и он был поражен, ощутив прикосновение ее маленькой, теплой и неожиданно сильной ладошки. Рукопожатие Джуди было таким же крепким, как у мужчины.

Но в ее взгляде, в исходившем от нее нежном цветочном аромате не было ничего мужского. На секунду Такер позволил себе помечтать о том, что будет, если он перестанет ее остерегаться и узнает ее как можно ближе.

Потрясенный могучей силой соблазна, он торопливо выпустил ее руку и шагнул назад. Теперь настал его черед глядеть на реку.

— А форма у вас при себе? — спросил он ее более резким тоном, чем собирался.

— Да, а что? — с удивлением осведомилась Джуди.

— Переоденьтесь. Вам будет безопаснее путешествовать под видом юноши. А я могу с тем же успехом выдавать вас за младшего брата, как и за жену.

— Да, но…

«Начинается, — раздраженно подумал Такер. — Пяти минут не прошло, а она уже со мной спорит».

— По-моему, мы договорились: решающее слово принадлежит мне.

— Разве вы не обещали не принимать решения единовластно?

Услышав в ее голосе какую-то странную нотку, Такер рискнул посмотреть ей в лицо. Он был готов увидеть на нем гнев, но не ироничную усмешку.

— Не надо мной помыкать, Бун, — сказала она, глядя ему в глаза. — Мои братья вечно пытались меня притеснять, так что мне это не в новинку.

Такер, не привыкший, чтобы женщины ловили его на слове, на минуту потерял дар речи.

Ну а Джуди никогда не лезла за словом в карман.

— Не волнуйтесь, я не подкапываюсь под ваше главенство. Вам виднее. Значит, надеть серую форму?

— Спасибо.

В его голосе невольно прозвучал сарказм. А у нее на лице промелькнула тень раздражения.

— Мне важнее всего найти Латура, — проговорила Джуди. — Если вы все испортите…

— Идите и переоденьтесь, мисс Макклауд.

— Если я буду изображать вашего младшего брата, не лучше ли вам звать меня Джуд?

— Иди переоденься, Джуд, — с трудом держа себя в руках, вымолвил Такер.

— Есть, капитан!

Джуди насмешливо отдала честь и ушла, шурша юбкой.

Такер хмуро смотрел, как она поднимается по трапу. На душе у него было неспокойно. Ему не нравилось, что каждое слово этой женщины пробирает его до печенок.

«Если вы все испортите», — сказала она. Вот уж умеет задеть за живое!

Она-таки ухитрилась поставить его в невыносимое положение. Все в нем кричало: «Беги!» Но ему нужны деньги, чтобы выплатить долг Лиле. С этой шутки плохи. Да и Джуди хороша. Он нисколько не сомневался, что она действительно будет следовать за ним по пятам. Упрямства Джуди было не занимать.

Но и Такер Бун был упрям. Может, он и согласился терпеть ее присутствие, однако он вовсе не обещал ей легкой жизни. Между ними больше не будет никаких задушевных бесед. Он не будет подлаживаться к ее походке. И пусть сама носит свои вещи.

Дело в том, что ему легче выносить ее враждебность, чем эту ослепительную улыбку.

Если она еще раз так ему улыбнется, один Господь Бог знает, к чему это приведет.

Глава 8

Джуди устало вошла вслед за Буном в вестибюль больницы Сент-Луиса. Она тащила тяжелый саквояж и изнывала от обиды и негодования. Неужели он не понимает, что доктора просто так ничего им не скажут, так же как им ничего не сказал этот надутый полковник в тюрьме. Надо проявить изобретательность или пойти на хитрость.

Именно хитрость и привела их в больницу. Когда они были в тюрьме, она, устав слушать вопросы Буна и уклончивые ответы полковника, вышла из кабинета и проскользнула в темную контору, где вдоль стен стояли полки с делами. Ей было очень страшно: в любую минуту кто-нибудь мог войти и увидеть, как она роется в документах, — но все же это было лучше, чем сидеть и слушать разглагольствования полковника о том, что каждый южанин должен искупить свою вину, прежде чем получит гражданство Соединенных Штатов Америки.

Как же Бун вытерпел поучения полковника? Этот жирный боров вряд ли принимал участие в боях. Так кто дал ему право вести себя словно апостол Петр, охраняющий двери рая? Если Соединенные Штаты — такой уж рай, почему столько народу захотело от них отделиться?

Но она нашла на полках требуемое — название больницы. Вернувшись в кабинет полковника, она притворилась, что ей стало дурно, и через пять минут их отвели к выходу.

Да разве Бун поблагодарил ее за спасение от этого зануды или за то, что она узнала название больницы? Ничего подобного! Проворчав что-то себе под нос и даже не взглянув на нее, он устремился вперед, ожидая, что она будет семенить сзади, как послушная собачонка, и даже не подумав сообщить ей, куда это они направляются.

— Знаешь, мне надо переодеться, — сказала Джуди как можно более вежливым и спокойным голосом. — Безутешная вдова скорее вызовет сочувствие и получит информацию у военных врачей.

Он повернулся и раздраженно спросил:

— Да какой полоумный поверит, что ты — вдова Латура?

Она поставила на землю саквояж, который к тому времени весил добрую тонну, и вызывающе посмотрела на Буна.

— Я, между прочим, неплохая актриса.

— Ты слишком молода. Не мог же он жениться на тебе, когда тебе было два года!

— Ну хорошо, пусть я буду его дочерью. Бун окинул ее ледяным взглядом.

— Латур был плантатором. Его дочь должна быть утонченной дамой. А как ты объяснишь свои обкромсанные волосы?

Джуди отвела взгляд и невольно потрогала то, что осталось от ее некогда роскошной гривы волос. Видел бы Бун ее перед войной, когда самые завидные женихи объявили ее первой красавицей прихода!

— На голове будет шляпка.

— Нет! — хмуро отрезал Бун. — Я запрещаю тебе надевать это платье. День клонится к вечеру, и нечего тебе бродить по городу в женском наряде.

Какой же упрямый осел! Джуди хотелось заорать на него, но, зная, что это ни к чему не приведет, она призвала на помощь все свое терпение.

— Но я же буду не одна, а с тобой, — невозмутимо сказала она.

Единственной наградой за ее потрясающую выдержку была оскорбительная гримаса.

— Если я увижу тебя в этом платье, я больше не буду иметь с тобой никаких дел.

Он двинулся дальше, словно предвосхитив ее желание отвесить ему пощечину. А она осталась стоять на месте, уперев руки в бока. Ну и черт с ним! Посмотрим, что он запоет, когда увидит, как прекрасно она изображает из себя милую несчастную даму. Да если она постарается, ни один врач, будь он хоть тридцать раз федералом, не устоит перед ее полными слез глазами. За десять минут она вытянет из него все, что ей нужно знать.

Но Бун желает делать все по-своему, по-мужски — и никаких дам. Он так странно себя ведет, что можно подумать, будто он боится ее как женщины.

Джуди задумалась: неужто это и в самом деле так? Стоя рядом с ней на палубе, он явно был не в своей тарелке. Он знает, как обращаться с мальчишкой, но теряет всю свою самоуверенность, когда она надевает платье. Если она и впрямь начнет обмахиваться веером и строить ему глазки, может быть, ей удастся захватить над ним власть и заставить плясать под свою дудку? Он ведь мужчина.

Джуди вспомнила ночь у реки, когда она дрожала всем телом, и не только от холода, когда оба они отчетливо сознавали, что он — мужчина, а она — женщина. Ей стало страшно. Надев платье, она, возможно, обнаружит, что играет с огнем.

Джуди прикусила губу, взвешивая опасность и уже оглядываясь вокруг — где бы переодеться? Ведь главное — это найти Рафа. Важно добиться результата, а если при этом на нее обрушится взрыв ярости Буна — ну что ж, ей не привыкать.

Увидев пустую кладовку, Джуди зашла в нее и открыла саквояж. Времени у нее в обрез. В лучшем случае несколько минут — пока Бун ее не хватится.

Такер был слишком поглощен мыслями, чтобы оглядываться: идет там Джуди или нет? Сестра милосердия завела его в крошечную контору и отправилась за доктором Бриг-гсом. Такер сморщил нос. Запах и звуки больницы, стены, которые словно сомкнулись вокруг него, — все это оживило воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Сколько он видел солдат, которые попадали в подобные мышеловки и никогда уже из них не выходили!

Неудивительно, что у него такое отвратительное настроение. Выжить — это не всегда хорошо. От этого остается оскомина — чувство потери, сожаления, вины.

Он потер плечо — слава Богу, оно благополучно заживает. Это ведь Джуди о нем позаботилась. Может, он чересчур с ней суров? Он оглянулся, чтобы посмотреть, злится ли она, и впервые обнаружил, что он в комнате один.

Но один он оставался недолго. Не успел он подумать, как ему хочется свернуть Джуди ее милейшую шейку, как в комнату вошел высокий худой человек в белом халате.

— Сэмюэл Бриггс, дежурный врач, — сказал он, проходя к письменному столу. — В вашем распоряжении пять минут. Постарайтесь в них уложиться.

— Такер Бун.

Бросив осторожный взгляд через плечо, Такер подумал, что отсутствие Джуди как нельзя более кстати. Никогда не знаешь, чего от нее ожидать.

Такер сел на стул, предложенный Бриггсом, и внимательно поглядел на врача, который присел на край стола. Аккуратно причесанные седые волосы, начищенные до блеска ботинки. Выглядит очень самоуверенно, если не сказать высокомерно. Кажется, будто он готов немедленно куда-то отправиться и явно привык, чтобы его приказания беспрекословно выполнялись. Ценит свое время и не станет растрачивать его попусту.

Врач, в свою очередь, оценивающе смотрел на Буна и, видимо, уже принял решение. Бун прямо-таки увидел, как между ними пролегла полоса отчуждения.

— Я только что был в тюрьме, — торопливо проговорил Такер. — Несколько месяцев назад к вам в больницу положили на излечение некоего мятежника. У него загноилась рана на ноге. Вы не можете сказать, находится ли он сейчас у вас в больнице?

Бриггс резко встал и сказал с принужденной улыбкой:

— Простите, но я не уполномочен обсуждать дела наших пациентов. — Он указал рукой на окно, за которым быстро темнело. — Уже поздно, мистер Бун, и мне надо начинать вечерний обход.

Когда врач попытался пройти мимо, Такер схватил его за руку.

— Но вы можете хотя бы сказать, жив он или умер? Бриггс хмуро поглядел на руку Такера, и тому пришлось отпустить врача.

— Это тоже секретная информация, — сказал Бриггс. — Ее выдают только членам семьи.

— Но он и есть член семьи, — проговорила за спиной Такера Джуди. — Практически.

Оба мужчины оглянулись на нее. Такер побагровел от возмущения. Бриггс же стал улыбаться. На глазах у Такера настроение врача изменилось. Враждебности как не бывало, он с восхищением глядел на Джуди, такую прелестную, такую застенчивую. Разве что чересчур запыхавшуюся. Такер увидел, что она переоделась в платье. И смотрелась в нем как куколка.

— Милый, отчего ты не сказал доктору Бриггсу, что ты мой жених? — нежно спросила она, взяв Такера под руку. — Простите его, доктор. Он просто старается защитить меня от страшного известия, которого мы все опасаемся… — Она прикусила губу, сглотнула и мужественно продолжала: — Неужели случилось непоправимое?

Хотя у Такера так и чесались руки задушить Джуди за неповиновение, он видел, что этот спектакль начинает действовать на Бриггса. Только дурак отказался бы ей подыграть. Такер обнял Джуди за плечи и почувствовал, что ее спина вдруг напряглась. Оказывается, можно убить двух зайцев разом. Изображая встревоженного жениха, он может убедить Бриггса сообщить нужную им информацию и к тому же насладиться зрелищем мисс Макклауд, которая ежится от его непрошеных нежностей.

— Дорогая, я же велел тебе подождать меня внизу, — сказал он тем же сладким тоном, успокаивающе поглаживая ее руку. — Тебе не по силам зрелище всех этих страданий.

И он крепко обнял ее за талию — с видом человека, имеющего на это полное право. Однако прием оказался обоюдоострым. Может быть, он что-то и доказал Джуди, но и сам утратил спокойствие, почувствовав, какая у нее тонкая талия и как приятно прижать ее к себе.

— Я вовсе не такой уж хрупкий цветок, — отрезала Джуди, на минуту выйдя из роли. — Неужто ты забыл, — более мягким тоном продолжала она, — что мы с тобой по-настоящему познакомились, когда я выхаживала тебя после ранения. — Одарив Такера медовой улыбкой, она отодвинулась.

— Да разве я когда-нибудь забуду! — Такер хотел изобразить пылкого влюбленного, но Джуди поняла смысл его фразы: если бы ее брат не выстрелил в него, то не было бы необходимости лечить его рану, да и знакомиться тоже.

— Я хочу сама услышать, что скажет доктор. Пожалуйста, доктор Бриггс, вы можете хоть что-нибудь сообщить нам о папе? — Джуди прикусила нижнюю губу, словно для того, чтобы сдержать ее дрожь. Зрелище было потрясающе убедительное. Такер с трудом оторвал от нее взгляд.

— Я бы вам с удовольствием помог, — сказал доктор Бриггс, — если бы знал имя вашего отца.

— Да, верно. — Джуди нервно хихикнула. — Его зовут Раф Латур. Он служил в кавалерии под началом генерала Джо Шелби.

Бриггс растерянно улыбнулся, переводя взгляд с Джуди на Такера.

— Боюсь, что не смогу вам помочь. Дело в том, что его… Бриггс умолк, подыскивая слова. Джуди окаменела. Не раздумывая, Такер опять обнял ее, чтобы подбодрить.