Констанция приподнялась на подушке.
      - К сожалению, это так, мой мальчик.
      Неожиданно Мишель принялся утешать маму:
      - Не расстраивайся, мы просто отдохнем друг от друга.
      Эти серьезные слова были произнесены, к тому же, таким философским тоном, что Констанция не выдержала и рассмеялась. Да, только дети, многое испытавшие за свою совсем еще короткую жизнь, способны рассуждать так по-взрослому.
      - Мне нужно съездить во дворец к ее величеству королеве, - сказала Констанция, - Надеюсь, без меня ты не будешь скучать. Я распоряжусь, чтобы вы с Мари-Мадлен съездили сегодня на прогулку по Парижу. Ведь тебе здесь нравится?
      Мишель уверенно кивнул.
      - Да.
      - Ну вот и хорошо.
      Уладив таким образом дела с сыном, Констанция занялась собственными. Во-первых, для визита к королеве нужно было выбрать подходящее платье - не столь торжественное, как для бала, но не менее дорогое. А что касается украшений - пожалуй, сегодня можно выбрать что-нибудь подороже и поэффектнее.
      Пока Мишель занимался с домашним учителем, Мари-Мадлен помогала Констанции в выборе туалета. Хотя на дворе по-прежнему было сыро и прохладно, настроение у Констанции по сравнению со вчерашним днем изменилось. Тщательно обдумав все, что стало ей известно во время вчерашнего спиритического сеанса, Констанция пришла к выводу, что ей не стоит так беспокоиться по поводу будущего. В конце концов, слово "Америка" могло означать и обычное путешествие, а отнюдь не изгнание, как об этом подумала Констанция в первый момент. Возможно, это будет как-то связано с ее предстоящей службой у королевы в качестве статс-дамы. И вообще, нужно спокойнее относиться к подобного рода предсказаниям. Все-таки, в скептицизме господина Бомарше было что-то разумное. Не стоит слепо доверять судьбе, лучше полагаться на собственные силы.
      В этом смысле первая аудиенция у королевы имела особое значение. Нужно, чтобы ее величество Мария -Антуанетта увидела перед собой спокойную, уверенную в себе женщину, которая намерена верой и правдой служить престолу. В поведении Констанции не должно быть места ни растерянности, ни слепому почитанию - тем более, что она знает, что такое королевский двор и кто такие придворные. Не имел особого значения факт, что Констанция еще не слишком хорошо знала французский двор. Вполне достаточно было знакомства и с пьемонтским. Повадки придворных везде одинаковы - безудержное стремление понравиться любой ценой. Простейшим способом для достижения подобной цели была грубая лесть и обажание, демонстрируемые пред очами монарха. Кстати, частенько они превращались в свою противоположность - клевету и глумление.
      Констанция будет вести себя по-другому. Ей нечего бояться и незачем преклоняться. Правда, верность и уверенность в себе - вот ее девиз.
      Покончив с приготовлениями, Констанция одела плащ и, попрощавшись с сыном, села в карету. Она уже собиралась захлопнуть дверцу, когда услышала знакомый голос с гасконским акцентом:
      - Добрый день, ваша светлость.
      Это был Шаваньян, слуга госпожи де Сен-Жам. Очевидно, его послали куда-то по делам и, увидев неподалеку карету графини де Бодуэн, маленький гасконец, срывая на ходу шляпу, бросился к ней.
      - Здравствуйте, месье Шаваньян, - сказала Констанция. - Надеюсь, с вами все в порядке?
      Лицо гасконца расплылось в удовлетворенной улыбке.
      - Благодарю вас, госпожа. Моя хозяйка только-только проснулась и снова готовится к званому вечеру. Я разношу приглашения.
      - Скажите, а гости накануне задержались надолго?
      - Пожалуй, что нет, - ответил Шаваньян. - Когда я вернулся, проводив вас домой, мне еще пришлось проводить до кареты графа де ла Мотт и его супругу.
      - Сегодня я увижусь с графиней де ла Мотт. Я отправлюсь на аудиенцию к ее величеству королеве, и графиня наверняка будет там.
      Воспользовавшись тем, что вокруг никого не было, Шаваньян подошел поближе к карете и доверительным тоном произнес:
      - Ваша светлость, мне хотелось бы сообщить вам кое-что.
      - Это касается меня?
      - Да.
      Шаваньян еще раз оглянулся.
      - Вчера вечером я случайно оказался свидетелем одного разговора, который произошел между графом Калиостро и графиней де ла Мотт. Они уже собирались уходить, а я стоял неподалеку.
      - И что же? Они говорили обо мне?
      Констанцию охватило какое-то неприятное чувство, как будто она открыла свою пудреницу и увидела там копошащихся червей. Значит, ее уже во всю обсуждают придворные дамы. Вне сомнения, к этому надо было быть готовой. Однако гадливость не покидала Констанцию.
      Шаваньян замялся.
      - В общем, графиня де ла Мотт посоветовала графу Калиостро держаться от вас подальше. Я не знаю, почему, но она видит в вас своего врага.
      Констанция поджала губы.
      - Вот как? Странно. Ведь я, по-моему, еще не дала для этого ни малейшего повода.
      Шаваньян развел руками.
      - Мне трудно ответить, ваша милость. Я маленький человек. Вы были добры со мной, и я решил, что вам необходимо об этом знать.
      Констанция на мгновение задумалась. Не означает ли это, что графиня де ла Мотт занята при дворе королевы обделыванием собственных делишек? Впрочем, этим занимаются все придворные. Да, нужно быть предельно осторожной. Скорее всего, рядом с ее величеством Констанцию будут окружать недоброжелатели. И это самое лучшее, на что может рассчитывать графиня де Бодуэн. Еще не оказавшись при дворе, она уже почувствовала, как вокруг сгущаются тучи.
      Тем временем Шаваньян низко поклонился и пролепетал:
      - С вашего позволения, я пойду, госпожа де Бодуэн.
      - Да, да, конечно, - рассеянно ответила Констанция. - О, нет, погодите.
      Она покопалась в сумочке и протянула Шаваньяну несколько золотых монет.
      - Возьмите.
      Шаваньян поначалу попытался отказаться, но быстро сдался. Видимо, госпожа де Сен-Жам, как и многие из парижских богачей, разбрасывавшихся деньгами без нужды, плохо платила своим слугам. Шаваньян рассыпался в благодарностях и, прижав шляпу к груди, почтительно стоял на мостовой до тех пор, пока Констанция не захлопнула дверцу, и ее карета не тронулась с места.
      Всю дорогу до Версаля Констанция пыталась представить себе расстановку сил в окружении Марии-Антуанетты. Пока она видела двух явных недругов герцогиню д'Айен-Ноайль, строгую блюстительницу нравственности, которая наверняка осуждает ее, Констанцию, за ее предосудительное, с ее точки зрения, поведение при дворе Пьемонтского короля. Второй явный враг - это графиня де ла Мотт. Правда, скорее всего, причиной ее недружелюбного отношения к Констанции был тот же самый опыт жизни Констанции при королевском дворе в Турине. Да, к сожалению, этого нельзя было избежать. Да, конечно, лучше было бы приехать в Париж без шлейфа дурной славы, однако, если уж так получилось, то нужно использовать и хорошее, и плохое.
      Графиня де ла Мотт считает ее опасной соперницей. Ну что ж, правильно делает. Констанция ведь на самом деле отнюдь не простушка и не та наивная девчонка, которая несколько лет назад впервые появилась в Париже. С такими мыслями Констанция приехала в королевский дворец. Камергер долго вел ее по широким просторным коридорам, и, наконец, Констанция показалась у дверей в покои королевы. Ей пришлось подождать несколько минут, пока ее величество известят о прибытии графини де Бодуэн.
      Наконец, дверь распахнулась, и, к удивлению Констанции, перед ней стояла графиня де ла Мотт.
      Она приветствовала Констанцию милой улыбкой и кивком головы.
      - Входите. Ее величество ждет вас.
      Когда Констанция вошла в покои, Мария-Антуанетта сидела на широком диване у дальней стены просторного зала. Перед ней стояла широкая золоченая рама с натянутой тканью для вышивки. Тут же, на высоком стуле с резной спинкой, сидела чтица, которая при появлении Констанции умолкла. За небольшим столиком в углу сидела первая фрейлина королевы герцогиня д'Айен-Ноайль. На столе стояли чернильный прибор и коробка с заточенными перьями. Герцогиня сидела вполоборота ко входу, занятая составлением какой-то бумаги. При появлении Констанции королева воткнула иголку в наполовину расшитую ткань и с любопытством посмотрела на графиню де Бодуэн. Судя по всему, ей понравились и платье Констанции, и ее украшения, и ее парик - сегодня Констанция была в парике. Во всяком случае, самой Констанции показалось, что она увидела во взгляде Марии-Антуанетты одобрение.
      - Я рада приветствовать вас, графиня, в Версале. Надеюсь, вы находитесь в добром здравии и расположении духа.
      Констанция, стоявшая у двери, скромно поклонилась. - Благодарю вас, ваше величество.
      Мария-Антуанетта, которая была известна большинству своих подданных, как живая, энергичная, а временами даже не в меру озорная женщина, на сей раз была спокойна и выдержана. Жестом она показала Констанции на диван, на котором сидела сама.
      - Графиня, не стойте в дверях. Садитесь. Так мне будет значительно удобнее разговаривать с вами.
      Поймав на себе неодобрительный взгляд графини де ла Мотт, Констанция прошла к королеве. Герцогиня д'Айен-Ноайль, казалось, была совершенно поглощена своим делом и не обращала на графиню де Бодуэн никакого внимания. Однако Констанция знала, что это обманчивое впечатление. Наверняка, первая фрейлина королевы внимательно слушает их разговор и делает собственные выводы. Тем не менее, Констанция не чувствовала смущения. Королева в разговоре с ней была проста и естественна.
      - Да, у вас, определенно, хороший вкус, - сказала она, выразительно посмотрев на драгоценности, украшавшие грудь и шею Констанции. - Особенно мне нравится ваша жемчужина. Хочу также похвалить вашего парикмахера. От такого парика не отказалась бы даже я.
      И снова Констанции не оставалось ничего иного, как поблагодарить ее величество.
      На мгновение их разговор был прерван появлением в покоях королевы маленького кудрявого мальчика. Он почти неслышно открыл дверь где-то в глубине апартаментов и, сопровождаемый безуспешно пытавшимися нагнать его слугами, подбежал к королеве.
      - Мама, мама! - закричал мальчик. - Они не разрешают мне гулять. А я хочу в сад.
      Констанция поняла, что это был маленький дофин. Кудрявые волосы на его белокурой головке от быстрого бега вспотели и слиплись. Мать, прижав его к себе, стала уговаривать:
      - Но ведь сейчас стоит такая дурная погода, мой мальчик. Ты можешь простудиться и заболеть.
      - Ну, мама, я хочу гулять.
      - Почему бы тебе не отправиться в зимний сад? Там тепло и вполне достаточно места для того, чтобы погулять.
      С помощью слуг королеве удалось уговорить мальчика отправиться в зимний сад. Констанция с улыбкой наблюдала за тем, как королева возится с сыном. "Все матери одинаковы", - подумала она.
      Когда, наконец, дофин покинул покои королевы, прерванный разговор возобновился.
      - Дети, - развела руками Мария-Антуанетта.
      - Мне все это знакомо, ваше величество, - сказала Констанция. - У меня сын примерно такого же возраста. К сожалению, - добавила она со вздохом, он растет без отца. Но надеюсь, что это не помешает ему стать достойным гражданином Франции.
      Королева едва заметно взглянула на герцогиню д'Айен-Ноайль.
      - Кажется, вы были замужем за постельничим короля Пьемонта Витторио, сказала Мария-Антуанетта.
      - Да, ваше величество, мой муж погиб. Погиб на дуэли.
      Королева странно моргнула.
      - Что ж, это приятно слышать. Нет, разумеется, приятно не то, что ваш муж погиб, а то, что мужчины еще способны на то, чтобы защитить честь дамы. Как давно закончился ваш траур?
      - Месяц назад.
      Во время разговора чтица королевы, сложив книгу, бесшумно удалилась. В покоях Марии-Антуанетты остались лишь Констанция, герцогиня д'Айен-Ноайль и графиня де ла Мотт. Из этого Констанция сделала неопровержимый вывод, что перед ней две наиболее приближенные к королеве особы. К сожалению, ни та, ни другая не были союзницами Констанции.
      - Итак, дитя мое, - по-отечески обратилась к Констанции Мария-Антуанетта, - я знаю о вашем желании остаться при дворе. Ваша просьба к королю Людовику, моему царственному супругу, не осталась незамеченной. К тому же, вам повезло. Недавно освободилось место одной из статс-дам. Я готова предоставить его вам, графиня, но лишь с одним условием.
      Констанция наклонила голову.
      - Я согласна на все, ваше величество. Вам стоит лишь сказать об этом.
      Королева выразительно посмотрела на графиню де ла Мотт.
      - Я очень строга к людям, которые попадают в мое ближайшее окружение. Не скрою - в моем характере есть много мужских черт. У меня тяжелая рука, и я могу строго наказать человека, провинившегося передо мной, вне зависимости от того, сколь близки бы мы ни были ранее.
      - Мне известно об этом, - с достоинством ответила Констанция. - Я собираюсь служить вам не за страх, а за совесть.
      Королева немного помолчала.
      - Ну что ж, я рада это слышать. Не сомневалась, что именно так вы и ответите, графиня. Теперь мне хотелось бы перейти непосредственно к делу. Насколько мне известно, вы вряд ли удовлетворитесь ролью содержательницы моего гардероба. К тому же, для этого у меня есть другие фрейлины. Я хотела бы поручить вам нечто более важное.
      Этого Констанция не ожидала. Она вполне допускала, что на первых порах ей будет поручено что-нибудь незначительное. Например, занятие с наследниками престола либо присмотр за опочивальней ее величества. Однако, как оказалось, сама Мария-Антуанетта была иного мнения на этот счет.
      - Графиня, я уже во второй раз имела возможность убедиться в том, что в выборе драгоценностей вы знаете толк. Именно с этим и будет связано ваше поручение. Я хочу, чтобы вы занялись приобретением для меня драгоценностей у лучших ювелиров Парижа. Для этого вам будут даны необходимые полномочия. Сейчас моя первая фрейлина герцогиня д'Айен-Ноайль напишет поручительное письмо, под которым я поставлю свою подпись. До вашего появления при дворе этим занималась герцогиня де Сен-Пре. Я всецело доверяла ее вкусу и хочу, чтобы вы, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же приступили к своим обязанностям.
      Констанция обомлела. Мало того, что она сразу же попала в число статс-дам Марии-Антуанетты, но ей, к тому же, пришлось сразу же приступить к исполнению своих обязанностей. Нет, относительно своего вкуса Констанция не опасалась. Король Пьемонта Витторио научил ее разбираться в драгоценностях. К тому же, в Турине была одна из лучших школ Европы.
      Но что касается Парижа... Во-первых, Констанция не знала ни одного из знаменитых парижских ювелиров. Лишь позже в ее памяти стали смутно всплывать какие-то фамилии. А сейчас она была просто ошарашена. Вполне возможно, что такое сложное поручение для новой статс-дамы графини де Бодуэн посоветовала дать герцогиня д'Айен-Ноайль. Скорее всего, она надеялась, что новая фрейлина не справится с заданием и будет отлучена от двора. Возможно, на самом деле все было не так, но именно такая мысль первой посетила Констанцию. Поэтому она решила сразу же расставить точки над и.
      - Ваше величество, предложение, которое вы мне сделали, очень лестно, но оно и ко многому обязывает. Не знаю, насколько вам известны подробности, связанные с моим пребыванием в Париже, однако считаю своим долгом предупредить вас - я нахожусь здесь совсем недавно, и пока еще не имела возможности ознакомиться с продукцией различных ювелирных домов. Пока что у меня нет и знакомств среди ювелиров. Все драгоценности и украшения, которые вы видите на мне, я привезла с собой из Турина.
      Королева одобряюще улыбнулась.
      - Ну что же, я ценю вашу откровенность. Мне известно, что вы вернулись из Турина в Париж совсем недавно. Кстати, если на вас украшения, сделанные ювелирами туринской школы, то вы вполне можете воспользоваться их услугами и для королевы Франции. Мне нравится этот стиль. А что касается парижских ювелиров, то я попрошу графиню де ла Мотт, - при этом последовал кивок головы в сторону еще одной недоброжелательницы Констанции, - подготовить специально для вас список лучших ювелирных домов Франции и Голландии. Вы не знакомы с продукцией Амстердамских мастеров?
      - У меня есть кое-что из украшений, выполненных в Амстердаме и Гааге, ответила Констанция. - Но, насколько мне известно, там работают, главным образом, с бриллиантами. А ваше величество, наверняка, интересуют и другие драгоценные камни, а также изделия из золота и платины.
      - Ну что ж, вы верно понимаете меня, - в голосе королевы слышалось явное удовлетворение. - Меня интересуют в первую очередь украшения из драгоценных камней, а также посуда. В Вене, где я родилась и прожила почти полтора десятка лет, есть несколько великолепных мастерских, где делают посуду по заказу различных королевских домов. Вы будете следить за своевременным исполнением наших заказов и при необходимости контролировать ход работ. Скорее всего, вам придется много ездить, графиня. И боюсь, что у вас не останется времени на личную жизнь.
      Королева лукаво взглянула на Констанцию, но та твердо выдержала ее взгляд.
      - Я намерена служить вашему величеству, чего бы мне это ни стоило, спокойно ответила она. - Если это будет мешать моей личной жизни, что ж тем лучше для меня. Если же найдется мужчина, которого я посчитаю достойным, то никакая моя занятость не станет препятствием к нашему союзу.
      - Я очень редко слышала от своих подданных подобные слова, - призналась Мария-Антуанетта. - В основном, они предпочитают льстить мне. Мало кто отваживается говорить правду. Но, судя по всему, вы достаточно свободны и независимы, чтобы не бояться меня.
      Вначале своей проницательностью Констанцию удивил Людовик XVI, теперь она убедилась в том, что и место рядом с королевским троном занимает умный и обаятельный человек.
      - Разумеется, все решения буду принимать я, - продолжила Мария-Антуанетта. - В ваши обязанности входит отбирать для меня наиболее достойные из предложенных ювелирными домами украшения, оценивать соответствие их качества той цене, за которую они предлагаются, а также быть в курсе последних веяний ювелирной моды и особенно в том, что касается мод в Лондоне и Вене. Меня интересует только то, что носят при королевском дворе Англии и императорском Австрийском дворе. Всем прочим можете не придавать значения. Правда, некоторые утверждают, что русская императрица Екатерина понимает толк в бриллиантах, но я придерживаюсь обратного мнения. В любом случае, я с удовольствием выслушаю ваше мнение обо всем, что вы увидите.
      Констанция сразу начала лихорадочно разрабатывать в голове план действий. Но, не зная ни одного знаменитого ювелирного дома Парижа, она даже не могла определиться, с чего начать. Другого выхода не оставалось, и Констанция обратилась к королеве с вопросом:
      - Ваше величество, не могли бы вы для начала порекомендовать мне какой-либо ювелирный дом, к которому вы питаете наибольшее доверие?
      Королева, не задумываясь, ответила:
      - Поначалу направляйтесь к Бемеру и Бассенжу. Они сделали для меня вот это бриллиантовое колье и браслет, который вы видите на моей руке. Кстати, что вы можете о них сказать?
      Мария-Антуанетта продемонстрировала Констанции свои драгоценности, которые воистину были сделаны великолепными мастерами своего дела. Все бриллианты были чистейшей воды с ровными, чисто отшлифованными гранями, а оправу, судя по всему, делали не один месяц. Констанции редко попадались изделия такого высокого качества и безупречного художественного вкуса. Она была вынуждена признать - правда, пока что только про себя - что многие вещи среди ее собственных украшений сильно уступали этим прекрасным и безумно дорогим изделиям. А, впрочем, в этом не было ничего удивительного - королева Франции просто не могла носить ничего другого.
      - Насколько я понимаю, это индийские бриллианты, - сказала графиня де Бодуэн, быстро осмотрев браслет и колье. - А оправу, судя по всему, делали из американского золота. Только оно имеет такой особенный отсвет.
      Королева не могла скрыть своего восхищения.
      - Вы совершенно правы, графиня, - покачав головой, сказала Мария-Антуанетта. - Основные поставщики золота для Бемера и Бассенжа - это испанские колонии в Новом Свете. Да, я все больше и больше убеждаюсь в том, что не ошиблась с выбором. Думаю, что вы будете достойны представлять мои интересы. Кстати, где вы живете в Париже?
      - На Вандомской площади. Рядом со мной располагается дом господина Бодара де Сен-Жама, казначея морского ведомства.
      Мария-Антуанетта улыбнулась.
      - Ах, вот оно что. Вы проживаете рядом с Сен-Жамом? Между прочим, он часто перехватывает у ювелиров вещи, которые я хотела бы видеть среди своих украшении. Так что, имейте в виду - это ваш конкурент. Графиня де ла Мотт утверждает, что, кроме меня, настоящими ювелирными украшениями во Франции сейчас интересуются только два человека: принц Гимен и Бодар де Сен-Жам. Часто они покупают вещи, которые я не могу себе позволить. Вы должны понимать, графиня, что я ограничена в средствах, а интересы государства часто заставляют меня отказываться даже от самого необходимого. Я говорю это для того, чтобы вы не думали о том, чтобы скупить все в ювелирных лавках. Ищите те вещи, которые отмечены печатью настоящего вкуса и при этом не слишком бросаются в глаза. Наши подданные должны знать, что их средствами распоряжаются разумные люди.
      Королева неожиданно повернулась к герцогине д'Айен-Ноайль. Похоже, что первая статс-дама, отложив в сторону дела, внимательно слушала разговор Марии-Антуанетты с Констанцией. Все выглядело так, как будто ее величество застало свою первую фрейлину за каким-то постыдным занятием вроде подслушивания. Потому что герцогиня тут же засуетилась, перебирая лежавшие на столе бумаги.
      - Вы подготовили для графини де Бодуэн письмо, о котором я только что сказала? - спросила Мария-Антуанетта. - Я вижу, что наша новая фрейлина просто-таки рвется в бой. Разумеется, мы должны предоставить ей такую возможность.
      - Одну минуту, ваше величество, - торопливо произнесла герцогиня. Сейчас я все сделаю, и вы сможете поставить свою подпись под рекомендательным письмом.
      Не поднимая взгляда, она стала скрипеть пером, и этот звук прозвучал как-то по особенному зловеще в тишине, которая на мгновение наступила в королевских покоях.
      - У меня есть еще одна просьба к вам, ваше величество, - продолжила Констанция. - Я слушаю вас.
      - Не могу ли я рассчитывать на чью-либо помощь? Королева бросила на Констанцию беглый взгляд. - У вас есть знакомые в Париже, которым вы можете доверять личные дела королевы? - с явным выраженным подтекстом спросила Мария-Антуанетта. Констанция осеклась.
      - Нет. К сожалению, нет, - едва выдавила она из себя. - Простите меня, ваше величество. Поначалу я не придала этому особого значения.
      На сей раз в голосе королевы прозвучали жесткие нотки:
      - Отныне вы служите мне, графиня де Бодуэн, - подчеркнуто официально произнесла она. - И каждый ваш шаг вы должны соизмерять с тем, полезен ли он и насколько для королевы Франции.
      - Я все поняла, ваше величество, - пролепетала Констанция. К сожалению, ей все-таки не удалось удержаться на достойном уровне.
      Констанция почти кожей почувствовала, как радуются герцогиня д'Айен-Ноайль и графиня де ла Мотт. Нужно было хотя бы закончить этот разговор с честью.
      - Поначалу я подумывала о том, - неожиданно сказала королева, - чтобы дать вам в ваших поездках охрану, но затем решила, что это будет лишним. Во-первых, у нас при дворе не слишком много гвардейцев. Их содержание обходится казне слишком дорого. Как вам, наверное, известно, мой муж даже распустил роты мушкетеров. Нет, разумеется, в каких-то экстренных случаях вы будете получать личную охрану, но в целях соблюдения конфиденциальности вам придется все делать одной. Защитой вам, графиня, будет только мое рекомендательное письмо.
      Стараясь сохранять достоинство, Констанция едва заметно наклонила голову.
      - Я понимаю вас, ваше величество, но надеюсь, что у вас не будет повода в чем-то упрекнуть меня. Я приложу все усилия к тому, чтобы все ваши поручения были выполнены точно и вовремя.
      Королева лишь молча кивнула, и Констанция поняла, что этом разговор подошел к концу.
      - Ювелирный дом господ Бемера и Бассенжа, - сказала на прощание Мария-Антуанетта, - располагается рядом с Вандомской площадью. Вы можете побывать там в ближайшее же время. Герцогиня, вы подготовили письмо?
      Первая фрейлина королевы с готовностью поднялась и подошла к Марии-Антуанетте с бумагой и пером в руках.
      - Вот, вашему величеству нужно лишь поставить подпись внизу.
      Мария-Антуанетта внимательно прочитала текст рекомендательного письма и поставила подпись, положив лист на платье.
      Герцогиня д'Айен-Ноайль вернулась к столу и, посыпав подпись песком, несколько секунд помахивала листком бумаги в воздухе. Затем, прикрепив сбоку шнурок с печатью и свернув рекомендательное письмо в трубку, первая фрейлина королевы преподнесла его Констанции.
      Мария-Антуанетта улыбнулась.
      - Итак, теперь, графиня де Бодуэн, вы являетесь моим полномочным представителем, и можете навещать меня в любое время дня и ночи. Надеюсь, я возложила на вас не слишком тяжелый груз?
      Констанция, которая несколько последних минут пребывала в довольно тяжелом положении духа, наконец-то успокоилась.
      - Ваше величество, - она поднялась с дивана и опустилась на колено, наверное, я должна принести клятву верности...
      - Что вы, дитя мое, это излишнее, - успокоила ее королева. - Все мы современно мыслящие люди, к чему эти пережитки минувшего. Если бы я сомневалась в вашей верности, вы не получили бы даже аудиенцию. Ступайте, вам пора.
      Констанция поднялась и, горделиво выпрямив голову вышла из покоев Марии-Антуанетты. Она чувствовала, как спину ей сверлят два злобных взгляда.
      Констанция даже не подозревала, что, снимая особняк на Вандомской площади, она поселилась в самом центре ювелирной жизни Парижа. Прежде, проезжая в карете мимо многочисленных лавок и магазинов с вывесками и без вывесок, она не обращала внимания на то, что чуть ли не каждая вторая из них торгует золотом и бриллиантами. Правда, об основном предмете своих занятий в открытую говорили не все - на вывесках были, главным образом, ничего не значащие для непосвященного фамилии.
      Вот и магазин двух знаменитых парижских ювелиров Бемера и Бассенжа не был отмечен ни чем, кроме вывески с двумя этими фамилиями. Констанция не раз проезжала мимо магазина, не зная, что именно здесь суждено произойти многим таинственным и непонятным событиям в жизни Франции.
      После обеда немного потеплело. Наконец-то и в Париже весна напомнила о своем скором приходе. Пригрело солнышко, зачирикали воробьи, и даже обнаженные ветви деревьев уже не казались такими зловещими, как накануне вечером, когда в сопровождении Шаваньяна Констанция шла на спиритический сеанс в салон госпожи де Сен-Жам.
      "Интересно, где сейчас Мишель? - подумала Констанция, когда ее карета выехала на Вандомскую площадь. - Наверное, Мари-Мадлен прогуливает его по улицам города. А может быть, они все еще дома..."
      Кучер остановил лошадей перед большим ухоженным домом с огромной вывеской над широкими окнами: "Бемер и Бассенж. Торговый дом". Вместо привычной для любой лавки скрипучей деревянной двери здесь между окнами красовалась огромная черная чугунная дверь - наверное для того, чтобы обезопасить себя от возможных налетов.
      Констанция вышла из кареты и, жмурясь под лучами падающего солнца, подошла к двери. Ее богатое одеяние и парик были скрыты под тем же самым темным плащем, что и вчера вечером. Впрочем, любой прохожий без труда мог догадаться о том, что перед ним знатная дама. Для этого не нужно было обладать особой проницательностью. Достаточно было увидеть лишь носки туфель, выглядывавших из-под плаща и платья. Поскольку сегодня, кроме кучера, с Констанцией никого не было, она постучала хорошо начищенной медной скобой о дверь и стала терпеливо ждать, пока не откроют.
      Ждать пришлось недолго. Спустя несколько мгновений дверь скрипнула, и в проеме показался маленький человечек с жидкими волосами, который посмотрел на Констанцию с таким недоумением, как-будто ожидал увидеть там кого угодно, но не молодую красивую девушку в темном плаще.
      - Что вам угодно, мадам? - пропищал он тонким голосом, и Констанция, которая пребывала в хорошем расположении духа, едва не рассмеялась. Слишком уж комичным был этот человечек.
      - Я хочу увидеть кого-нибудь из хозяев торгового дома "Бемера и Бассенжа".
      Человечек внимательно осмотрел ее с ног до головы. Констанция даже не обратила на это внимание.
      - С кем имею честь, если позволите? - полюбопытствовал человечек.
      - Меня зовут графиня де Бодуэн, - сказала Констанция, до некоторых пор предпочитая не вдаваться в подробности.
      Услышав о высоком звании посетительницы, человечек мгновенно вытянулся в струнку и отступил в сторону.
      - О, ваша светлость, для нас большая честь принимать вас у себя. Ради бога, извините за то, что вам пришлось задержаться. Сами понимаете, дело, которым мы занимаемся, требует соблюдения всяческих мер предосторожности. Будьте любезны, следуйте за мной.
      Констанции пришлось пройти через еще одну дверь, запертую на ключ, возле которой маленький человечек задержался на минуту. Наконец, после того, как ее проводник захлопнул за собой и закрыл на ключ и эту дверь, они вошли в просторный, залитый светом из широких окон зал. В отличие от других ювелирных мастерских, в которых приходилось бывать Констанции, здесь было тихо и спокойно. Не гудели горелки, не переговаривались между собой мастера, потому что ничего этого здесь попросту не было.
      Констанция оказалась в обычном торговом зале, чуть, может быть, больше по размерам, чем те, к которым она привыкла. За невысокими прилавками не было видно продавцов. Впрочем, маленький человечек быстро рассеял сомнения Констанции на этот счет, объяснив:
      - Сегодня мы решили произвести переоценку и учет товара, а потому отпустили всех служащих нашего магазина по домам. А вообще-то у нас здесь работают три человека, помимо меня и господина Бемера. Еще раз приношу свои извинения за задержку и спешу представиться. Меня зовут Люсьен Бассенж.
      И опять Констанция едва удержалась от смеха. Женское имя как нельзя лучше подходило к этому маленькому суетливому мужчине с высоким, как у цыпленка, голосом. Да и весь его облик напоминал Констанции именно цыпленка, попавшего под дождь - тонкие, расчесанные кое-как волосы, которые давно не знали горячей воды, а потому блестели и лоснились, тонкие, худые руки и ноги, торчащие из-под плохо пригнанного камзола острые плечи.