А ведь я мог бы выйти в свое последнее плавание! Пусть оно закончится моей смертью, мне не жаль: я уже достаточно пожил. Но как бы я хотел увидеть гряду Первых островов, тающую за кормой на востоке… Увы, это невозможно: мой корабль теперь водит сын, а я сижу тут, на суше. Денег у меня мало, выпить хорошего вина удается редко. Куда уж тут мечтать о далеких плаваниях…
На глаза старого морехода навернулись слезы. Он поставил на стол локти, опер голову на кулаки и запел срывающимся от рыданий голосом:
Я по морю сотни дорог прошел,
Но счастья и радости я не нашел.
Где бродишь ты, счастье, ответь.
Не дай просто так помереть.
Хэй-хо! Хэй-хо! Хэй-хо!
Не дай просто так помереть.
Я по морю сотни дорог прошел,
Заботы, несчастья и беды нашел.
Ответь, как мне счастье найти.
Как с мели корабль увести.
Хэй-хо! Хэй-хо! Хэй-хо!
Как с мели корабль увести.
Трис заметил, что щеки Алины покраснели, глаза заблестели, а носик подозрительно захлюпал. «Не забыл ли ты разбавить ей последний стакан вина водой?» — Ехидно поинтересовался внутренний голос. «Что же ты раньше-то мне не напомнил!» — Возмутился Трис и прервал печальную песнь Готилона:
— Дорогой хозяин, я мог бы помочь Вам купить новый прекрасный корабль.
Какое-то время Готилон в упор глядел в синие глаза странного молодого человека и до него постепенно доходило, что тот не шутит. Винные пары, бродившие в голове старика, быстро рассеялись. И он задал вполне естественный вопрос:
— Зачем тебе это надо, парень?
— Я сам хочу побывать на Проклятом острове. — Ответил Трис и краем глаза заметил, как Алина едва не подскочила от его слов.
— Ты сошел с ума? — Полувопросительно-полуутвердительно произнес Готилон.
— Ум и безумие — понятия весьма относительные. — Пожал плечами Трис. — Вам-то какая разница? Меня, например, гораздо больше интересует вот что: сможете ли Вы набрать достаточно сумасшедших, чтобы сформировать команду корабля?
— Сколько у меня времени? — По-деловому четко спросил старик.
— Около месяца. Может, чуть больше. Как только армия Этла-Тиды разгромит войско Южной Империи, я буду готов к плаванию. Будете ли готовы Вы?
— При чем тут война с Южной Империей. — Готилон был совершенно сбит с толку. — И ты так спокойно говоришь о победе, что… — Тут в голове старика, похоже, начали сходиться концы с концами. — А тебя, парень, случайно зовут не Трисмегистом?
— Именно случайно, и именно Трисмегистом. — Подтвердил Трис, внутренне забавляясь игрой слов: ведь представляясь Ремину в первый день пребывания на этой планете он совершенно случайно взял себе имя «Трисмегист», внезапно вспомнив мифы о великом маге древности Тоте-Гермесе Трисмегисте.
— Ну-у-у… — Готилон не мог найти подходящих слов. — В последнее время все говорят только о тебе… извиняюсь, о Вас, господин командующий армией. А Вы, юная госпожа, я так понимаю, его воспитанница Алина. Очень рад знакомству! Прямо скажем, не ожидал я увидеть героя Этла-Тиды в своей скромной таверне. А уж то, что Вы мне предлагаете… Согласится ли Маг-Император отпустить Вас на верную гибель?
— Я постараюсь его уговорить. — Многозначительно произнес Трис. — Кроме того, я совсем не собираюсь погибать. Так что Вы и команда можете рассчитывать на возвращение домой.
— Если хотя бы половина того, что о Вас говорят — правда, то корабль и команду я найду. В порту много отчаянных, но надежных мореходов.
— Тогда по рукам? — Трис протянул правую руку через стол.
— По рукам! — Подтвердил Готилон, сжимая ладонь Триса своей железной морской хваткой. Трис только мило улыбнулся и сам чуть усилил давление. А потом еще чуть-чуть… Готилон первым отдернул руку и демонстративно потряс в воздухе кистью:
— Ну и силища, а ведь сперва и не подумаешь. Похоже, то, что о Вас говорят, все-таки правда.
— В таком случае жду Вас послезавтра у себя дома. Я передам вам деньги и два мощных станковых арбалета для установки на корабле. Проверим шкуры катунов на прочность!
* * *
— Я пойду с тобой. — Твердо заявила Алина Трису, когда они возвращались домой по Южной дороге.
— Куда пойдешь? — Переспросил он.
— Куда ты, туда и я. На войну, на Проклятый остров. — Быстро заговорила девочка, чтобы Трис не смог ее перебить. — И не спорь со мной, пожалуйста! Я долго думала об этом. Я даже предполагала, что ты захочешь отправиться на Проклятый остров. Ведь ты сам не раз говорил мне, что ищешь древние божественные силы, а на нашей планете отыскать их можно только там. Правда, я не думала, что это случиться так скоро… Ну, что ж, раз ты принял решение, то и я принимаю свое. Одного тебя я туда не отпущу!
Какое-то время они молча шли рука об руку. Алина выжидательно смотрела на Триса, а тот, опустив голову вниз, разглядывал каменные плиты, которыми была вымощена дорога.
— Хорошо, — наконец произнес он, — пойдем вместе.
— Ты согласен? — Не поверила своим ушам девочка. — Так просто? Я была уверена, что ты используешь все свое красноречие, чтобы уговорить меня остаться в нашем дворце и ждать, когда ты в одиночку будешь подвергать свою жизнь опасности. Я заранее заготовила столько аргументов, чтобы тебя переубедить, а ты взял и сразу согласился. Даже обидно, что я потратила силы впустую!
— Алина, милая, я не намеревался огорчать тебя своим быстрым согласием. Если хочешь, можешь сейчас произнести приготовленную речь, как будто я тебе отказал.
Девочка заколебалась: ответить на предложение Триса какой-нибудь колкостью, или все-таки продемонстрировать своему учителю, что его уроки красноречия и риторики не пропали впустую.
— Ну, во-первых, — начала Алина, — мы с тобой оба чужие в этом мире. Ты прилетел с древней Земли, я, вообще, тринадцать лет прожила почти-что в одиночестве, изучая жизнь по старинным легендам и преданиям. Так что нам надо держаться вместе. Мы можем доверять свои тайны только друг другу, и никому более. Я знаю, всем людям обязательно нужно выговорить кому-нибудь все, что накопилось в душе. От этого становится легче на сердце…
Во-вторых, Трис, если бы ты сказал мне, что на войне очень опасно, и уж тем более смертельно опасно плавание к Проклятому острову, я бы возразила, что для меня в этом мире самое безопасное место — рядом с тобой. Оставаться в одиночестве в огромном дворце я не хочу. Не хочу, и все тут!
В-третьих, я, конечно, не допускаю такой мысли, но ты мог бы заявить, что, возможно, погибнешь. Тогда и я хочу умереть рядом с тобой. Что мне делать без тебя? Вернуться домой и попасть в лапы жрецов, которые, наверняка, опознают меня даже с черными волосами и тут же потащат на жертвенную пирамиду? Выйти замуж тут, в Этла-Тиде? За кого? После тебя все остальные люди кажутся мне жалкими тенями…
Алина замолчала, взволнованно дыша. Она хотела добавить: «Я никогда не буду счастлива без тебя, Трис!» Но робость и скромность не дали этим откровенным словам выйти из уст.
Трис с внешним спокойствием выслушал возбужденную речь девочки. Когда она замолчала, он легонько обнял ее и поцеловал в самую макушку. Волосы Алины еще хранили свежесть речной воды, и их черные пушистые пряди защекотали его ноздри, так что на глаза навернулись крохотные слезинки. Трис быстро смахнул их пальцем и сказал:
— Ты великолепна, Алина! Даже если бы я сначала отказался взять тебя с собой, то после таких слов непременно передумал бы. Ты совершенно права, милая девочка. То, что ты сказала, приходило в голову и мне. Но ты забыла главное: ты не просто моя воспитанница, но и прекрасная помощница. В твоей хрупкой фигурке живет сильный ум и бьется смелое сердце. Пережитые невзгоды сделали тебя гораздо старше своих лет. Куда же я пойду один без такой надежной спутницы?
Видя искреннюю наивную радость девочки, вызванную его словами, Трис добавил про себя: «И кто, кроме тебя, Алина, убережет меня от чудовища, скрывающегося внутри моей души? За последние две недели я стал слишком резок, груб, нетерпим к людским ошибкам. Власть над людьми пробуждает во мне жестокого тирана, зверя. Я сам не знаю, что из меня может получиться… Но стоило только мне немного побыть с тобой, и чернота в сердце куда-то исчезла. Пока я не могу тебе этого открыто сказать, девочка, но ты нужна мне, наверное, гораздо больше, чем я тебе.»
Глава 9. Легенда.
Быстро мелькали дни и недели… Трис вновь с головой ушел в свои дела, но теперь старался все свободные вечера проводить вместе с Алиной. Между молодым человеком и девочкой установилось удивительное взаимопонимание. Казалось, что еще немного, и они смогут отказаться от произнесения слов и начнут общаться напрямую мысленными образами. Алина с необыкновенной легкостью и быстротой воспринимала все, чему ее учил Трис: науке, философии, риторике, боевым искусствам, только магические силы оставались ей совершенно неподвластны. И, не осознавая того, она сама учила Триса душевной теплоте, мягкости, чуткости. Трис все чаще и чаще думал о том, что девочка вот-вот превратится в девушку, жаждущую гораздо большего, чем просто дружба. Как ему тогда поступить? Напрашивался единственный ответ: там будет видно.
Между тем багрово-черная тень войны неотвратимо приближалась к Этла-Тиде. Крон-то-Рион не ошибался в своих предположениях. В Южной Империи примерно на неделю раньше, чем в Этла-Тиде, заканчивались летние полевые работы, и разведчики уже доносили сведения о том, что войска южан стягиваются к границе Зеленой Долины.
На очередном Совете Маг-Император сказал:
— Господа офицеры и маги. Пришел срок отправлять подготовленные полки к нашей южной границе. Пехота должна выйти заранее, чтобы не утомиться от дальнего похода и встретить неприятеля со свежими силами. Поэтому приказываю: завтра утром копьеносцы, стрелки и алебардисты покидают военный лагерь и по Южной дороге идут в сторону плато Семи Ветров. Я сам, моя свита и кавалерия задержимся в столице на три дня и догоним основные силы на марше. Военный флот также отходит завтра утром, взяв на корабли часть солдат из полка береговой охраны для высадки десантов в прибрежных городах южан. Маг-Советник, готовы ли маги-адъютанты, которые будут сопровождать офицеров и передавать им наши приказы?
— Готовы, Маг-Император. — Встал с кресла Крон-то-Рион. — Как и предложил командующий Трисмегист, я отобрал наиболее способных к приему и передаче мыслей магов. Мы называем их «адъютанты». Их основная задача — неотлучно находиться при командирах отрядов и немедленно сообщать им то, что они должны делать. Таким образом, Вы, я и, разумеется, командующий Трисмегист, всегда будем знать, где находятся отряды и что они делают, а также сможем отдавать приказы в походе и в бою, на суше и на море. Мы сможем координировать и согласовывать действия всех наших сил, наши распоряжения будут немедленно доходить до командиров.
Трис про себя усмехнулся. Когда-то он рассказывал Тзоту-Локи и Крон-то-Риону о радиосвязи и телевидении на Земле, и ему внезапно пришла в голову идея о том, что в Этла-Тиде для быстрого обмена сообщениями можно использовать возможности магов. Хотя силы большинства из них невелики, тем не менее принять мысль другого мага и передать свою они вполне способны. Старые правители были в восторге, однако отказались звать таких людей «магами-модемами», как предложил вначале Трис, предпочтя более понятное Этла-Нитам название «маги-адъютанты». Теперь за каждым полковником и адмиралом был закреплен свой маг-адъютант.
Со своего места встал Глава Цеха Кузнецов:
— Вооружение и доспехи для полков пехотинцев готовы. К полкам, идущим с севера прямо на плато Семи Ветров, вчера отправлены последние обозы. Тяжелые прессы, приводимые в движение водой, делают чудеса. Мы, кузнецы, не ожидали, что предложенные командующим Трисмегистом машины настолько упростят и ускорят нашу работу. Так что все сделано даже раньше, чем было запланировано. Изготовлены и тяжелые арбалеты, которые устанавливаются на поворотных платформах на кораблях и колесницах. Они метают копья на пятьсот шагов!
Трис криво улыбнулся, подумав: «Если бы вместе с гибелью моей космической яхты не погиб компьютер! Вы, Этла-Ниты, узнали бы, что такое порох и динамит… Впрочем, не узнали бы… Вряд ли я бы дал вам в руки это оружие. Живите в гармонии с природой, пока можете. Надеюсь, что взрывы и выстрелы не скоро загремят на этой планете!»
Полковники по очереди докладывали Магу-Императору и Совету о готовности своих отрядов к войне. Пришел черед выступить и Ремину:
— Пять сотен тяжелых кавалеристов готовы выступить прямо сейчас! Лошади приучены не бояться стены щитов и копий, действовать в строю и беспрекословно подчиняться всадникам. Доспехи каждого кавалериста и каждого коня опробованы на прочность и подогнаны по фигуре. Оружие наточено и как-будто само просится из ножен, чтобы посмотреть на южан и попробовать их на вкус!
Маг-Император и несколько пожилых офицеров заулыбались: им понравился боевой задор молодого командира.
После Ремина выступил капитан арбалетчиков Ретор-Литли, одетый в роскошную, густо покрытую золотой и серебряной вышивкой тунику, с золотыми кольцами на каждом пальце и с толстой золотой цепью на тонкой шее:
— Арбалетчики научились поражать цель размером с серебряную монету на расстоянии ста шагов. С двухсот шагов они попадают в яблоко… правда, довольно крупное. На перезарядку оружия они тратят не более пяти ударов сердца, так что не только лучники осыпят южан дождем из стрел. Мои солдаты готовы смести тяжелыми болтами ряды врагов! Слава Магу-Императору и командующему Трисмегисту!
— Слава! Слава! Слава! — Подхватили его крик вскочившие с мест офицеры. Их глаза горели желанием проучить наконец-то наглых зарвавшихся южных соседей и возродить силу своей Родины.
Глаза Тзота-Локи невольно заслезились. Он поднялся и произнес:
— Спасибо вам, офицеры, за работу и за старание. Отдельное спасибо командующему Трисмегисту за его чудесные знания, поднявшие могущество армии на недосягаемую высоту. Сегодня последний день, когда мы можем все вместе принять участие в праздничном пире. Из далекой восточной страны только что к нам прибыл сказитель древних легенд и преданий, знаменитый Лорритол, и я пригласил его на наш ужин, чтобы он спел о героях древней Этла-Тиды, чью славу мы обязаны помнить и приумножать. Пойдемте же, господа, в пиршественный зал!
* * *
Как и всегда, пиршественный зал был великолепен. Множество тонких мраморных колонн, тесно расставленных вдоль стен, поддерживали высокий потолок. Столы были уставлены серебряной и золотой посудой. Все достижения кулинарного искусства Этла-Нитов были представлены гостям Мага-Императора. Мясо животных и птиц, разнообразные блюда из рыб и других морских животных, овощи, фрукты, выпечка, и разумеется, дорогие благородные вина, созревшие в погребах Императорского дворца — все призвано было возбуждать аппетит обилием восхитительных запахов, витающих над столами, и многоцветием красок искусно разложенных по блюдам кушаний.
Столы были расставлены большим прямоугольником, со всех сторон окружая бассейн с прозрачной водой, в которой плавали маленькие златоперые рыбки. Самый широкий стол с противоположной от входа стороны был предназначен для Мага-Императора, его ближайших родственников и приближенных. Как и всегда, место по правую руку Тзота-Локи занял Крон-то-Рион, а по левую — Трис. Молодая жена Мага-Императора никогда не принимала участия в подобных мероприятиях. Вообще-то, Трис видел ее всего один раз, мельком, выходя из покоев Тзота-Локи. Они обменялись вежливыми, ничего не значащими словами, и разошлись в разные стороны. Трис тогда торопился к Алине, а Каррил-Томитек-Тилан была слишком погружена в себя. До родов ей оставалось всего около месяца, и сейчас ее окружала целая гвардия магов-медиков, повитух, охранников. Сколько потом не старался Трис, он никак не мог вспомнить лица Каррил-Томитек-Тилан.
Трис сел на свое ставшее уже привычным место и собирался было положить в свою тарелку ложку салата и кусок свиного бока, когда над его ухом раздался обеспокоенный голос герольда-распорядителя:
— Прошу прощения, господин командующий, но сегодня место возле Мага-Императора займет его дочь — принцесса Лоранон-Локи-Нея. Таков этикет, так что прошу пересесть на соседний стул.
— Ничего страшного, любезный герольд, — послышался за спиной Триса слегка насмешливый девичий голосок, — я могу сесть и слева от великого героя Этла-Тиды. А древний этикет уже не отвечает тем новым порядкам, которые господин командующий вводит в нашу жизнь.
Не давая Трису возможности отказаться от высокой чести, слева от него на стул села принцесса Лорана. Трис повернул голову в другую сторону и встретил внимательные взгляды Тзота-Локи и Крон-то-Риона.
«Ты не туда направил свой взгляд, молодой человек! — Послал ему мысль Маг-Советник. — Постарайся сегодня уделить немного внимания принцессе.» Трис вновь посмотрел налево. Вот уж кого он не ожидал встретить на пиру! Как и жена Мага-Императора, его дочь никогда не принимала участия ни в военных Советах, ни в смотрах армии, ни в праздничных пирах. Хотя, как знал Трис, женщины и мужчины имели в Этла-Тиде равные права, не все ими пользовались.
Трис неоднократно встречал Лорану во дворце. Точнее, всякий раз, как он приходил на Совет, навстречу ему обязательно шла прекрасная принцесса Этла-Тиды со своими многочисленными прелестными спутницами. Они обменивались холодными улыбками и приветственными фразами, все время стараясь добавить туда маленькую капельку яда. Это уже стало традицией Императорского дворца, и те дворяне и слуги, которым случалось присутствовать при встречах молодых людей, передавали остальным остроты и колкости, которые слетали с языков двух высших повелителей Этла-Тиды.
Трис хотел было поинтересоваться у принцессы, чем вызвано ее неожиданное, но весьма приятное появление, но в этот момент герольд объявил:
— Нам оказал честь своим посещением знаменитый певец Лорритол.
В зал вошел коренастый старик в скромной голубой тоге. Его совершенно голый череп украшала маленькая полукруглая шапочка из тонко выделанной кожи, отороченная по краям мехом. Из-под белых кустистых бровей блестели пронзительные янтарные глаза, которые быстро обежали сидящих за столами людей. В правой руке он держал небольшую лиру из рогов антилопы.
— Садись рядом со мной, старый знакомый. — Позвал Крон-то-Рион. — Мы не виделись, наверное, лет десять, а я по-прежнему помню твой голос и храню в памяти песни, которые ты пел.
Спасибо за приглашение. — Совершенно не подходящим к его виду тонким голосом ответил певец, садясь за стол. — Давно не бывал я на побережье, в величественной Этла-Тиде. Многое, я вижу, изменилось, много красивых молодых лиц появилось на пиру. Но, знаю я, предстоит им скоро не веселый радостный праздник, но кровавая смертельная битва.
«Крон-то-Рион, — мысленно позвал Трис, — хорошо ли вы знаете этого человека? Не может ли он быть шпионом южан?»
«Я уверен в нем, как в самом себе!» — Ответил Маг-Советник.
Но Трис все-таки решил перестраховаться. Он сосредоточился и проник в мысли старого певца. Магическое искусство Триса так возросло, что он научился читать мысли незаметно для любого обычного человека, только специально обученный маг мог бы ощутить его присутствие в своей голове. Трис сразу же понял, что Лорритол не служит южанам, но колоссальное количество воспоминаний старика о странах востока, о путешествиях, о людях, перед которыми он выступал так заинтересовали Триса, что он не торопился выходить. Он тщательно миновал те области, где хранились личные мысли и памятные события, быстро просматривая только то, что касалось общей информации о далеких от Этла-Тиды странах. Словно оглавление книги, пролистал Трис названия песен, легенд и преданий, которые помнил певец. Часть он уже знал, часть его не интересовала, но некоторые сказания он никогда раньше не слышал от певцов Этла-Тиды. Тут Трис увидел, что Лорритол начал обеспокоенно озираться вокруг, видимо, все же что-то почувствовав, и оставил старика в покое.
Пир был в самом разгаре. Звучали тосты в честь Мага-Императора, Мага-Советника, командующих армией и флотом, полковников и капитанов. Выступавшие желали славы и процветания Этла-Тиде, бесчисленных побед ее армии и флоту, воссоединению единой Империи. От выпитого крепкого вина сановники Этла-Тиды утратили часть своей благородной степенности и превратились в обычных людей, непринужденно смеющихся над забавными историями, рассказанными соседом за столом и возбужденно жестикулирующих во время своих собственных рассказов.
Принцесса Лорана сидела молча и нехотя ковыряла вилкой превосходные кушанья, лежащие на тарелке. Трис чувствовал, как изредка она бросает на него косые взгляды, словно ожидая, что он первый прервет молчание. Он сам давно искал какой-нибудь удобный случай, чтобы помириться с принцессой, и отчетливо видел, что она также готова на примирение. Вопрос был только в одном: кто первый сделает шаг навстречу?
— А теперь, друзья, — раздался голос Крон-то-Риона, заставивший притихнуть пирующих, — я и Маг-Император хотим попросить великого Лорритола спеть нам что-нибудь о старых временах, когда Этла-Тида была едина и могуча.
— Хорошо, — ответил старый певец, — я спою вам любую из своих песен. Какую вы хотите услышать?
— Самый главный герой на сегодняшнем пиру — командующий Трисмегист. — Сказал Маг-Император. — Именно он вдохнул в нас новые силы и новые знания, убедил в победе и создал великолепную армию. Пусть он и выберет песню!
Трис долго не задумывался:
— Уважаемый Лорритол! Я слышал, что вы знаете не только популярные сказания, но и помните несколько древних песен, которые очень редко исполняют другие певцы. Не могли бы вы спеть именно такую песню?
— Конечно, мог бы. Весьма отрадно, что молодые люди интересуются старинными преданиями. Никто лучше меня на этой планете не знает песен, сохранившихся со времен Земли до Перехода. Одну из них я и исполню. Ее поведал мне мой учитель, а ему — его учитель. Происхождение песни теряется в такой глубине тысячелетий, которую не может постичь человеческий разум. Легенда говорит, что сложил ее когда-то первый Маг-Император Этла-Тиды, чтобы передать потомкам очень важные знания. Но, увы, истинный смысл слов давно утерян, осталась только форма, передающаяся из поколения в поколение. Я никогда раньше не пел эту песню людям. Почему? Потому что ее исполнение чрезвычайно сложно, требуется много репетиций и особых упражнений для правильного дыхания. Только теперь, имея опыт всей своей жизни, рискну я представить ее вам. Вы услышите не меня — вы услышите голос истории. Внимайте же!
Пальцы старика бережно коснулись струн лиры, и зал заполнили поистине неземные торжественные звуки. Когда же певец запел, все поняли, почему для исполнения требуется длительная подготовка: человеческий голос дрожал и вибрировал, то сплетаясь с перебором струн, то ведя отдельную партию. Казалось, что звучит сам воздух вокруг, растворяя тела людей в переливах мелодии, заполняя тела неземными чувствами. Все присутствующие затаили дыхание и слушали древнюю песню:
Я замок нашел,
о котором не знали.
В него я вошел —
меня не встречали.
Лишь ночь до утра пережить здесь надо,
а придет пора —
получу награду.
Редкие люди сюда приходили,
мечтали о чуде,
здесь ночь проводили.
Тверды были руки,
и смел их взгляд…
Однако никто не вернулся назад.
Стиль песни разительно отличался от других подобных произведений Этла-Нитов, словно он был написан нечеловеческим разумом. Трис вдруг заметил, что его правая рука непроизвольно выстукивает костяшками пальцев этот ритм. Он испугался: уже давно его тело не выходило из-под контроля разума. Только усилием воли он успокоил напрягшиеся мышцы рук. А певец продолжал петь:
Теперь я решился здесь ночь провести.
Я с солнцем простился без радости.
Последний луч света коснулся окна.
Теперь до рассвета вокруг меня тьма.
Я двери закрыл на надежный засов,
и Бога молил сократить ход часов.
Вдруг я шаги услышал во тьме.
Наверно, враги приближались ко мне.
Вот когти впились в резной подоконник.
Теперь берегись —
пеший иль конник,
противник мой,
будь осторожен,
я Меч Лучевой достаю из ножен.
При этих словах знакомый холодок пробежал по позвоночнику Триса. Опять предчувствие! Он читал когда-то в архивах Императорского дворца легенды о древнем оружии Магов-Императоров — Лучевом Мече. Считалось, что его вручил людям некий могущественный Бог как-бы на сохранение, пока не вернется за ним сам или не пришлет кого нибудь. На прощание он сказал: «Вы тут с ним поиграйте, только, смотрите, никого не убейте!» Однако люди стали убивать друг друга божественным оружием, чем и навлекли на себя вечное проклятие. Тогда Трис не придал значения этой легенде: изучая мифы и предания на Земле, он знал не менее сотни вариаций на подобную тему. Почему же сейчас песня заставляет его дрожать от напряжения?
Трис поймал внимательный взгляд Лораны и понял, что на его лице отразились следы внутреннего беспокойства.
— Вы бледны, словно увидели тварь из Межпространства. — Тихо шепнула ему девушка. В ее голосе больше не было слышно привычной насмешки; только искренняя забота и участие почувствовал Трис.
— Может быть, Вам лучше выйти на воздух? — Рука Лораны коснулась руки Триса. — Вы плохо себя чувствуете?
— Благодарю Вас, принцесса, но я должен дослушать эту песню до конца. — Прошептал Трис в ответ и добавил, — чего бы мне это не стоило.
Тем временем звуки лиры и человеческого голоса заставляли звенеть воздух и стены пиршественного зала:
Я вас не боюсь,
ужасные монстры,
и только смеюсь —
меч очень острый,
легко отделяет тела от голов.
Уж пол устилают трупы врагов.
Вот снова в окно лезет чья-то рука,
а в мыслях одно —
как заря далека.
Но я продержусь за трупов оградой,
победы добьюсь и с ней награды.
Направо ударить,
отбить нападенье,
врага обезглавить,
удержась от паденья,
повернуться к окну,
атаку отбить —
все слилось в одну непрерывную нить
Нельзя рассказать о битве той ночью.
Лишь можно понять,
увидев воочью…
Когда я истратил остатки сил,
колокол пробил,
рассвет наступил
Я вылез в оконце,
вокруг посмотрел:
всходило солнце,
луг зеленел.
Лес просыпался утром ясным.
Я любовался видом прекрасным.
Вдруг мир потемнел,
боль сверлит голову.
Я совсем ослабел и упал на траву.
Принять меня рада земная твердь.
Я понял: награда за жизнь — это смерть.
Не только Трис, но и все сидящие за столами люди одновременно вздохнули с каким-то непонятным облегчением. Непривычный человеческому слуху ритм на какое-то время очаровал их и теперь шумными аплодисментами они разгоняли таинственную атмосферу.
— Прекрасная песнь, Лорритол! — Воскликнул Маг-Император. — Ты воистину велик. Твой голос и твоя лира действуют на самые тонкие струны человеческих душ. Даже винные пары из моей головы совершенно улетучились. И я поднимаю эту чашу за тебя! За твой непревзойденный талант!
Пирующие также осушили свои чаши, и веселый пир возобновился с новой силой. Только Трис все еще продолжал нервно сжимать кулаки. Принцесса внимательно смотрела на него, словно боясь, что он вот-вот потеряет сознание.
— На Вас такое сильное впечатление произвела эта песня? — Заботливо спросила она.
— Спасибо за поддержку, Ваше Высочество. — Попытался улыбнуться Трис, но его губы скривились в какую-то нечеловеческую гримасу. — Я не могу понять, что со мной происходит. Никогда раньше музыка и слова песен не действовали на меня подобным образом. Мне показалось, что это какое-то древнее заклинание, которое неосознанно передается от певца к певцу на протяжении тысячелетий, чтобы когда-нибудь достигнуть своего адресата.
— И этот адресат — Вы? — Янтарные глаза Лораны зажглись интересом.
— Не знаю. — Честно ответил Трис. — Но Вы правы, я, пожалуй выйду на свежий воздух. Мне кажется, что в зале все еще бродят колебания и отголоски песни.
— Я провожу Вас. — Неожиданно предложила девушка.
— С одним условием, Ваше Высочество. — Трис почти обрел контроль над собой и его улыбка вышла довольно сносной.
— С каким еще условием? — Принцесса была готова вновь начать прерванные боевые действия.
— Мы заключаем мир и переходим на «ты». — Обезоруживающе улыбнулся Трис, и его голубые глаза приветливо замерцали.
— Согласна! — Не задумываясь согласилась принцесса, словно давно ждала этого предложения. — Отныне, как принцесса Этла-Тиды, повелеваю звать меня Лораной.
— Со своей стороны, я, как твой верный подданный, прошу называть меня Трисом.
— Тогда давай потихоньку пойдем отсюда Трис. У меня есть любимое место во дворце — небольшой дворик под открытым небом. Там никакой певец тебя не побеспокоит.
Пир достиг своего апогея. Шум, гомон, мелькание разноцветных нарядов дворян, бегающие взад-вперед слуги с новыми кушаниями — все способствовало тому, чтобы молодые люди не привлекая ничьего внимания покинули пиршественный зал. Их уход был виден только сидящим рядом людям, и когда они вышли за двери, Тзот-Локи с Крон-то-Рионом обменялись удовлетворенными взглядами. А Ремин, сидящий неподалеку, проводил их полными печали и тоски глазами…
* * *
В маленьком дворике царили спокойствие и умиротворение. После многолюдного пиршественного зала Триса обволокла приятная тишина, успокаивающая и расслабляющая. В сумерках казалось, что он и Лорана каким-то чудом перенеслись на поляну в далеком глухом лесу: стены дворца, окружающие дворик, густо покрывали вьющиеся растения; цветы в клумбах распространяли вокруг тонкие пьянящие запахи; две пальмы, словно зонтики, закрывали дворик сверху, но между их широкими листьями на безоблачном небе видны были первые звезды.
