«Это Греан-Мор! — Передал Трису Крон-то-Рион. — Именно от него исходит черная аура. Он — носитель нечеловеческой магии.»
«Я чувствую это. — Спокойно отозвался Трис. — Сейчас узнаем, чего он хочет.»
Колесницы южан остановились точно посередине между армиями. Глашатай прокричал:
— Эй, вы, жалкие северяне! Вспомните заветы предков, когда судьбы государств решались поединком между правителями. Великий воин Греан-Мор вызывает на бой вашего командующего! Бой на смерть!
Этла-Ниты презрительно рассмеялись. Все помнили, каким позорным поражением для Греан-Мора закончился поединок чести с Трисмегистом на Храмовой площади столицы. И только маги, и особенно Крон-то-Рион, настороженно молчали, понимая, что на этот раз победа будет зависеть не от человеческого оружия, а от магических сил противников.
«Не соглашайся! — Раздался в голове Триса умоляющий крик Мага-Советника. — Я чувствую, что это какая-то смертельная ловушка для тебя. Моя магия бессильна против черной ауры, окружающей Греан-Мора.»
«Я не могу отказаться. — Ответил Трис, передавая свой арбалет и колчан Ретору-Литли. — Вы же сами все прекрасно понимаете… Даже если это ловушка, я надеюсь на свои силы и на свой скафандр.»
Он прошел между рядами копьеносцев, провожавших своего героя пожеланиями быстрой победы, и вышел на открытое пространство. Греан-Мор и его глашатай узнали Триса.
— Тебе не помогут ни волшебные доспехи, ни боевое искусство. — Пробормотал про себя коротышка. — Я убью тебя быстро, и ты даже не успеешь понять, что происходит.
Тем временем Трис одел шлем-капюшон. Встроенные насосы наполнили его водой, а спереди с тихим шелестом опустилось прозрачное смотровое стекло. На внутренней стороне засветились показания датчиков, сообщавшие, что скафандр герметично закрыт и не имеет никаких повреждений. Трис еще раз попытался дотянуться до карлика своими магическими приемами, но вновь потерпел поражение. Тогда он поудобнее перехватил свою алебарду и пошел вперед…
Греан-Мор спрыгнул с колесницы. Только сейчас Трис понял, что на коротышке не было надето никаких доспехов, и в руках его не видно никакого оружия. Нехорошее предчувствие ледяными каплями проникло в мысли Триса.
«Будь осторожен! — Послышалась мысль Крон-то-Риона. — Это все неспроста.»
«Если он надеется, что в скафандре я стал менее подвижен, то скоро поплатится за эту ошибку. — Попытался успокоить старого мага Трис. — Ведь на мне не тяжелые латы, космокостюм совершенно не стесняет движения.»
Греан-Мор приблизился к Трису на десять шагов.
— Прощайся с жизнью, глупый северянин. — Раздался в наушниках скафандра его насмешливый голос. — Это тебе не поединок чести. Теперь я стал воистину непобедим.
И Греан-Мор резким прыжком взвился вверх и вперед. Трис пригнулся, выставив перед собой острие алебарды и увидел, что в руках коротышки оказался короткий синий цилиндр, испускающий тонкий бледно-красный луч длиной около полутора метров.
В последний момент Трис сумел увернуться от удара, однако его алебарда оказалась разрублена пополам, а кончик луча чиркнул по передней части скафандра. В следующее мгновение к Трису одновременно пришли два сообщения, одно другого хуже.
«Авария! Прорвана внешняя защита скафандра!» — Замигала красная надпись на стекле шлема.
«У Греан-Мора Лучевой Меч! — Раздался горестный вопль Крон-то-Риона. — Все пропало!»
Но Трис не собирался сдаваться без боя. Коротышка еще готовился к новому удару, и он надеялся, что успеет перехватить его руку, сжимающую Меч, вывернуть ее и завладеть проклятым всемогущим оружием. Поэтому Трис метнулся к Греан-Мору, распластавшись в стремительном прыжке и, уже оторвавшись от земли, понял, что не успевает дотянуться до заветной цели…
Бледно-красный луч опустился сверху на его голову, и последнее, что увидел Трис, было перекошенное злорадством лицо коротышки, и его губы, шепчущие:
— Ненавижу…
Глава 11. Пробуждение.
В той части Императорского дворца Этла-Тиды, где жила жена Тзота-Локи Каррил-Томитек-Тилан, или попросту Карри, было светло, уютно и празднично. До рождения ребенка оставалось меньше месяца, и поэтому молодая женщина была окружена заботой приближенных и слуг. Она ни в чем не нуждалась, любое ее желание исполнялось моментально, и только одно омрачало ее радость — отъезд супруга вместе с армией на войну с Южной Империей. Но даже это не заботило ее так сильно, как жизнь и здоровье все чаще и чаще сообщающего о себе толчками рук и ног ребенка. Советники Мага-Императора, и особенно их жены, часто навещали Карри в ее добровольном затворничестве, рассказывая о последних происшедших в стране событиях, передавая самые свежие новости и слухи.
Принцесса Лорана тоже время от времени заходила к своей приемной матери, которая, правда, была старше ее всего на четыре года. Их беседы скорее напоминали разговор двух сестер или близких подружек, поверяющих друг другу свои самые сокровенные тайны. И сегодня Лорана сидела за маленьким низким столиком рядом с Карри, украдкой разглядывая изменения, происшедшие с женщиной во время беременности.
Нельзя было сказать, что Карри подурнела. Если говорить честно, она никогда не отличалась внешней броской красотой. Ее красота была внутренней, глубинной, которую можно разглядеть и понять только при беседе, при общении, когда она смотрела на собеседника своими добрыми голубыми глазами, мягко и ласково улыбалась, неторопливо и обдуманно произносила слова. И теперь беременность словно-бы подчеркнула ее лучшие качества, сделала их более явными и выпуклыми. Как Лоране хотелось в этом походить на свою приемную мать! Но вслух она никогда и никому не сказала бы этого…
— Как ты себя чувствуешь, Карри? — Заботливо спрашивала Лорана. — Твой живот так вырос за последнее время! Неужели, тебе не больно?
— Спасибо за внимание, милая Лорана. — Голос Карри был тих и нежен. — Мне совсем не больно, не волнуйся. Вообще, в последнее время мне стало гораздо лучше. Когда все узнали, что я жду девочку, меня больше не мучает чувство вины от вынужденного обмана. Твой отец преднамеренно распускал слухи о рождении наследника, чтобы утихомирить амбиции южан, но истина все равно стала известна. Ко мне больше не выстраивается очередь посетителей, желающих засвидетельствовать свое почтение матери Мага-Императора. Как я слышала, Тзот-Локи теперь намерен передать правление твоему будущему мужу…
— Тебя это расстроило?
— Нет, даже наоборот! — Горячо возразила Карри и ее ладони бережно и ласково огладили округлый живот. — Теперь я могу спокойно воспитывать дочь, не думая ежесекундно об огромной ответственности, лежащей на моих плечах. Мне не нужны ни слава, ни влияние, ни популярность. Лишь бы только мой муж любил меня по-прежнему и дочка росла здоровой… Прости, Лорана, может быть, эта тема тебе неприятна?
— Наоборот! Именно из-за этого я и пришла к тебе сегодня. Скажи мне честно, Карри, ты любишь моего отца? — Янтарные глаза Лораны словно бы пытались проникнуть в глубину души женщины.
— Странный вопрос! Неужели, я могла дать повод усомниться в этом? Ты же знаешь, Лорана, я была всего лишь скромной и незаметной дочерью отставного военачальника. Когда однажды в наш загородный дворец въехала ослепительная кавалькада колесниц и всадников во главе с самим Магом-Императором, чтобы поздравить моего отца с днем рождения, я и предполагать не смела, что Тзот-Локи обратит внимание на засидевшуюся в девичестве скромницу и простушку. Но с первого взгляда я поняла, что полюбила твоего отца! А когда через некоторое время он прислал своего герольда, чтобы просить моей руки, от неожиданно свалившегося счастья я не спала три ночи. Это было так чудесно, словно происходило не со мной, а с героиней какой-нибудь древней легенды. Я полюбила твоего отца, Лорана, люблю его и буду любить. Он подарил мне свое расположение, любовь, счастье материнства! Но почему так волнует этот вопрос?
— Отец хочет выдать меня замуж…
— Ах, да! Так вот почему ты пришла ко мне такая задумчивая и взволнованная. Тебе не нравиться его избранник? Но Тзот-Локи рассказывал мне, что молодой командующий сухопутными войсками Трисмегист очень красив, умен, храбр, благороден. Чем же он тебе не приглянулся?
— Наоборот. Он мне очень нравиться. Но… — Лорана потупилась и замолчала.
— Я не понимаю тебя, милая! — С искренней заботой произнесла Карри. — Что тебя так мучает?
— В последнее время я сама себя не понимаю! — Огорченно воскликнула Лорана. — Пообещай мне, что не передашь отцу то, что я тебе сейчас поведаю.
— Для тебя это очень важно?
— Для меня это жизненно важно!
— Тогда обещаю.
— Спасибо, Карри. Ты всегда понимала меня и давала советы, с какой бы проблемой я к тебе не обращалась. Не знаю, поможешь ли ты мне теперь, но я, по крайней мере, выговорю все, что накопилось у меня на душе. Слушай же: мне кажется, что я люблю сразу двух человек — Трисмегиста и Ремина. И, я уверена, каждый из них тоже меня любит.
— Ремин — это командующий тяжелой кавалерией?
— Да. И, кроме того, он — друг Трисмегиста. Я не знаю, кого из них люблю больше, я не знаю, правильно ли поступила, когда… — Лорана опять смутилась и замолчала.
— Расскажи все по-порядку, девочка, так будет легче.
— Трисмегист и Ремин вместе приехали из северных провинций. Впервые я повстречала их на Большом приеме во время прибытия посольства Южной Империи. Именно тогда Трисмегист ударил одного из послов и был вызван на поединок чести…
— Я это знаю. — Помогла Лоране Карри. — Мне рассказывали.
— Трисмегист ударил южанина, оскорбившего меня. Но перед этим он меня обидел, то есть это я решила, что обидел, потому что он-то как раз не хотел. А еще перед этим мы почти-что подружились, когда он залечил мне руку… — Лорана поймала непонимающий взгляд Карри и осознала, что ее сбивчивая речь окончательно запутала ситуацию. — Извини, я уже говорила, что в последнее время мысли у меня в голове постоянно путаются. Попробую рассказать коротко.
С Ремином я познакомилась, когда его лечили от ранения молнией Кир-Потчли. Мы сразу же понравились друг другу и потом часто встречалась, когда он бывал во дворце. Мы много говорили о его родине, о севере, о столице — в общем, обо всем на свете. И все это время он смотрел на меня такими глазами… Я отчетливо видела в них обожание, преданность, восхищение. Но о любви мы с ним не говорили. Он считает, что не достоин меня, что я никогда не отвечу ему взаимностью. А я так и не помогла ему сделать решительный шаг, не показала, что влюблена… Он такой открытый, добрый, храбрый, искренний, я не хотела давать ему напрасную надежду. Отец, наверняка, воспротивился бы этому союзу…
С Трисмегистом же все по-другому. Едва он появился, как сразу же взорвал всю жизнь в Этла-Тиде. Он — герой, воин, маг, победитель! Поначалу, наверное, я ревновала. Почему не мне, а какому-то выскочке с севера уделяет отец столько внимания? Почему все люди славят его? Трисмегист казался мне расчетливым, циничным, хладнокровным. Я совершенно по-детски обиделась на него. А он словно и не собирался обращать на меня внимания. То есть, это я поначалу так думала. Мы с ним как-будто играли в игру: при каждой встрече обменивались шутками, колкостями, насмешками. А в это самое время любовь в наших сердцах разгоралась все сильнее и сильнее. Но неделю назад мы, наконец-то, поговорили по-душам. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от этого разговора и от того, что произошло после… Все оказалось намного серьезнее и, как-то величественнее, чем я предполагала. Он — воистину велик! Он идет Путем, который мне недоступен. Я хотела бы отдать ему все, но моих сил недостаточно… Поэтому, Карри, я отдала ему то, что могла — свою любовь…
— Лорана, девочка, ты была с ним? — От удивления всплеснула руками Карри.
— Да. И не жалею об этом. Некоторые мои подруги уже делали Это с мужчинами и рассказывали мне об Этом. Одни говорили, что Это прекрасно, другие — что гадко и отвратительно. Сперва я боялась, стеснялась, стыдилась… Но Трис вознес меня на такие вершины наслаждения и блаженства, о которых я даже не могла мечтать. Это было так чудесно, Карри! У меня просто нет слов, чтобы описать свои чувства…
— Ты сказала об этом Тзоту-Локи, моя дорогая? — Обеспокоено спросила Карри, с нежной теплотой взирая на раскрасневшуюся девушку.
— Нет. Пока нет. Отец был так занят делами государства и армии, что едва нашел время попрощаться со мной перед отъездом. Но, мне кажется, он о чем-то догадывается. Может быть, даже знает наверняка, но ждет, когда я сама ему все расскажу. Он так хочет видеть Триса своим наследником! А я для Мага-Императора теперь не просто дочь, но, в первую очередь, жена его преемника. Он сам и Крон-то-Рион подтолкнули меня к Трису. Сначала я не понимала, зачем, но сейчас знаю…
— И что же ты собираешься теперь делать, Лорана?
— Не знаю. Поэтому я и пришла к тебе. Дело в том, что сразу же после ночи нашей любви Трис уехал из города. А четыре дня назад уехали мой отец, Крон-то-Рион, Ремин… Они будут воевать, рисковать жизнями… Я боюсь за них, Карри, боюсь за всех. Я долго думала о себе, Ремине, Трисе. Мне кажется, что Ремин захочет совершить какой-нибудь необыкновенный подвиг, чтобы заслужить мою любовь. Он пойдет на самый невероятный риск, на смерть! Я не хочу, чтобы он погиб. Я хочу, чтобы он узнал, что я его люблю…
— А как же Трисмегист?
— Трис совсем другой. У него есть цель, и он идет к ней. На самом-то деле, его не интересует наш мир, и нашей свадьбе никогда не состояться… За него я тоже боюсь. Пока что он не встречал достойного противника, но сердце подсказывает мне, что в этой войне его жизнь подвергнется смертельной опасности. Мне хочется быть рядом с ним, уберечь, помочь. Помочь пройти эту часть его Пути… А если честно, Карри, в глубине души я все-таки надеюсь отговорить его от выполнения смертельно рискованных планов, любой ценой удержать рядом с собой.
— Ты хочешь уехать на войну?
— Ты поняла меня, Карри. Да, я хочу последовать за ними. Мне кажется, что на юге сейчас происходит что-то очень важное, что решит не только мою судьбу, но и судьбу нашей страны, нашей планеты. Я должна ехать, чтобы самой для себя решить, кто же мне дороже: беззаветно любящий меня Ремин или Трис, который ставит поиски истины превыше нашей любви. Это надо сделать немедленно, потому что потом будет поздно.
— Я могла бы попытаться отговорить тебя, Лорана, но не стану этого делать. Ты теперь стала взрослой и сама должна решать, как поступать.
— Тогда пусть эта поездка станет моим первым взрослым деянием. До этого я словно бы спала. При всей моей любви к отцу, его постоянные опека, забота, охрана сделали из меня словно-бы безвольную куклу. Теперь я чувствую себя человеком. Любовь разбудила во мне такие желания и порывы, о которых я раньше и не подозревала. Я решила — я еду!
— Так значит, с самого начала ты пришла ко мне не за советом, а за пожеланием счастливого пути? — Ласково и понимающе улыбнулась Карри.
— Ты права. Я уже распорядилась подготовить завтра утром свою колесницу. Но теперь я поеду со спокойным сердцем и с чистым разумом. Ты внимательно выслушала меня, и на душе стало гораздо легче. Спасибо тебе, мама. — В глазах Лораны заблестели слезинки. — Спасибо и до свидания.
— До свидания, дорогая моя дочка. — Карри также прослезилась и раскрыла свои объятия. Осторожно, чтобы случайно не надавить на живот, Лорана обняла свою молодую маму, и обе женщины долго просидели так без слов.
* * *
Человек проснулся, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Он пытался вспомнить свои сны, но никак не мог это сделать. Четко восстанавливался в памяти лишь последний из них: о том, как он сумел открыть проход в другое Измерение, о его встрече с цивилизацией Этла-Нитов, о том, как он взял себе имя Трисмегиста — полумифического мага древности, о многочисленных приключениях, о друзьях и врагах, о военном походе против Южной Империи, о поединке с карликом Греан-Мором, о своей смерти от древнего магического Лучевого Меча…
Именно в этот момент сон прервался, но не он так сильно беспокоил человека. До этого были какие-то другие сны, более важные и значительные, содержащие жизненно необходимую для него информацию…
Постепенно мысли переключились на другие вопросы. Оказалось, что он не помнит, где сейчас находится. То ли на Земле, в своей лаборатории, то ли на космической яхте на пути к Марсу. Человек открыл глаза и приподнял голову, осматриваясь.
В комнате была такая полутьма, которая позволяла разглядеть очертания крупных предметов, но скрывала мелкие подробности. Итак, он лежит на широкой кровати, застланной светлым бельем, совершенно обнаженный, накрытый теплым одеялом. Два квадратных окна в противоположной стене и создают в комнате то ли полусвет, то ли полумрак. Наверное, сейчас раннее утро или середина вечера. Больше в комнате нет ничего…
А это что такое? Его кулаки, оказывается, сжимают какие-то предметы. Он поднес к глазам левую руку и разжал пальцы. В них оказался лоскут золотистой ткани с вышитым разноцветными нитками сложным узором: синие волны, зеленые деревья, массивные башни, маленькое красное сердечко…
Он поднял правую руку. В его кулаке лежал стержень темно-синего цвета в локоть длиной и толщиной с запястье младенца…
Руки человека вновь упали на кровать. Воспоминания вернулись: то, что он считал последним сном, происходило на самом деле. Значит, он все-таки вырвал Лучевой Меч из рук Греан-Мора. Но почему он лежит тут один? И как бы вспомнить свои предыдущие сны? Ведь они тоже могут оказаться реальностью…
— Эй! — Попытался крикнуть Трис, но его губы издали лишь слабые, едва слышные звуки. — Есть тут кто-нибудь?
И в ту же секунду мертвая тишина оказалась взорвана множеством разнообразных шумов. Дверь, незамеченная Трисом в темноте, распахнулась настежь, и в его комнату ввалилась толпа людей, которые были ему абсолютно незнакомы. Толстенький румяный человечек радостно улыбался сквозь черные усы, но по его щекам текли слезы. Полная женщина рыдала, закрыв лицо руками. Высокий белобородый старик склонился над Трисом и зачем-то пристально разглядывал его темечко. Позади виднелось еще семь-восемь человек. И все люди что-то говорили, говорили, говорили…
Но вдруг их будто разметало в разные стороны взрывной волной. В комнату вбежала запыхавшаяся Алина и с разбега рухнула на колени возле кровати. Она не плакала и не смеялась, но в ее глазах был целый океан любви, замутненный какое-то время безнадежной скорбью, но омываемый при взгляде на Триса прозрачными струями восторженной радости.
— Жив! Он жив! Все-таки жив! — Закричала девочка, сообщая эту счастливую весть окружающим, себе самой, всему миру…
И Трис снова погрузился в сон…
* * *
— Будь все трижды проклято! Будь проклят самым страшным проклятием этот проклятый мир и его проклятые обитатели! — Бушевал Повелитель Горван, в ярости метаясь по обеденному залу в маленькой и не очень-то опрятной гостинице. — Мы все дальше и дальше отступаем на юг. Не отступаем даже, а трусливо бежим, спасая свои шкуры!
Главный Маг Толи-Покли с терпеливым спокойствием наблюдал за буйством своего господина, сидя на колченогом табурете за накрытым столом. Он мог бы напомнить Горвану, что именно тот первым развернул свою колесницу и хлестнул бичом по крупам лошадей. Но говорить правду правителям — занятие весьма опасное, особенно, если эта правда им совсем не нравится. Телохранители Повелителя Южной Империи, набившиеся в маленький домик у дороги, тупо и преданно внимали хозяину.
«Этим-то животным, — неприязненно подумал маг, — вообще наплевать, кто прав, кто виноват в нашем поражении. Если бы этот идиот Горван меньше надеялся на грубую силу, а больше внимания уделял развитию магии, все могло бы обернуться по-другому.»
— Ублюдок Греан-Мор подох, как последняя собака! — Орал взбешенный Горван. — И поделом ему! Не справился с Лучевым Мечом… А теперь мы бежим, армия рассеяна, мерзавцы-крестьяне приветствуют Этла-Нитов, как освободителей. Все, что строили десятки Повелителей в течение сотен лет, разваливается в считанные дни!
Он несколько раз прошелся между столами из грубых, сколоченных кое-как досок, схватил с одного из них глиняный кувшин с остатками кислого розового вина и швырнул его в бревенчатую стену. Кувшин разлетелся на мелкие черепки, а мокрое пятно стало медленно впитываться в некрашеную древесину. Горван несколько минут молча стоял, глядя на дело своих рук, а потом повернулся к Толи-Покли и наставил на него указательный палец обвиняющим жестом.
— А ведь это ты, Главный Маг, уверял меня, что против Лучевого Меча нет никакой защиты. А теперь твой хваленый Меч оказался в руках северян. Может быть, это и не тот самый Меч? — Горван подозрительно прищурился. — Может быть ты, Толи-Покли, обманул нас, желая добиться звания Главного Мага Южной Империи?
— Я был совершенно уверен, мой Повелитель, что цилиндр, привезенный некогда с Проклятого острова и хранившийся у Вашего отца, гм… ныне покойного, и есть тот самый Лучевой Меч, о котором сообщалось в древних легендах. Видимо, мы что-то не так поняли, или не все свойства этого оружия были описаны в свитках. Я не могу с уверенностью сказать, почему Меч не причинил вреда командующему армией северян Трисмегисту…
— О-о-о! Проклятый Трисмегист! — Зарычал Горван. — Откуда он, вообще, взялся на нашу погибель!?
— Вы, мой Повелитель, совершенно правильно поставили сейчас вопрос. — Вкрадчиво заговорил Толи-Покли. — Я давно думал о том же. Судите сами: мы знаем, что этот Трисмегист прибыл откуда-то с севера; он обладает неизвестным никому боевым искусством, которое помогло ему победить Греан-Мора на поединке чести; одновременно он является могущественным магом, который сумел одолеть и лишить волшебной силы бывшего Великого Мага Юнора, с которым мы вместе когда-то изучали древние свитки. Маг-Император Этла-Тиды назначил Трисмегиста командующим всеми сухопутными силам страны и тот за невероятно короткий срок сделал из них потрясающую боевую машину, перед которой оказались бессильны наши не знавшие поражений войска. И, что самое главное, Трисмегиста не смог уничтожить Лучевой Меч! Вы понимаете, Повелитель, к чему я клоню?
— И к чему же? — Заинтересовался Горван и сел за давно не мытый стол рядом с Главным Магом.
— На севере происходят странные, загадочные вещи. Я много бы дал, чтобы иметь возможность там побродить.
— Что же тебе мешает, Главный Маг?
— Увы, мой Повелитель, теперь путь туда для меня закрыт. Все маги Этла-Тиды знают мое лицо и мою ауру. Даже магические тропы на север для меня полностью закрыты… Но у меня есть одно предположение…
— Говори, какое?
— После Катастрофы, убившей всех магов древности и самого Мага-Императора Тот-Лорана, власть в Этла-Тиде перешла к его племяннику. Ваш род, о Повелитель, идет от его еще более далекого родственника. А что, если где-то на севере живут прямые потомки, сумевшие спастись от чудовищ из Межпространства?
— Ерунда! Не может этого быть! Зачем им скрываться?
— Вспомните предания о Катастрофе. Ведь все тогда считали виновным самого Мага-Императора. Если бы он не погиб, кто знает, не взбунтовались бы тогда люди против использования магии для разрушения связей пространства-времени? Если допустить, что у Тот-Лорана был маленький сын, не логично ли предположить, что его спрятали где-то на севере и от нового Мага-Императора Этла-Тиды, и от Вашего великого предка, основавшего Южную Империю?
— Даже если это и так, то почему никто раньше не заявил свои права на престол?
— Я думаю, что на это может быть несколько причин. Во-первых, от ребенка могли скрывать его происхождение и только сейчас, по прошествии веков, один из его далеких потомков, Трисмегист, откопал тайну своих предков. Во-вторых, магические таланты могли на какое-то время угаснуть в этом роду и проявиться только сейчас опять же в Трисмегисте. В-третьих, именно сейчас самый благоприятный момент за всю историю Этла-Тиды для того, чтобы на престол взошел правитель, не являющийся сыном последнего Мага-Императора. Если Трисмегист женится на принцессе Лоране, он сядет на трон не только не запачкав кровью свои руки, но, наоборот, на волне всеобщего благоговения и почитания…
— Если твои догадки верны, получается, что у меня нет шансов на победу.
— Наоборот, Повелитель! В Трисмегисте заключаются и сила и слабость Этла-Тиды. Если нам удастся уничтожить его, считайте, что мы победили всю страну.
— Ты, помнится, уже говорил это, посылая на бой Греан-Мора с Лучевым Мечом. Где теперь мой слуга? Где теперь оружие?
— Возможно, что мы допустили ошибку, пытаясь одолеть Трисмегиста в открытом бою. Я мог бы предположить, что Лучевой Меч — оружие древних Магов-Императоров, не причинит вреда их прямому потомку. Теперь у нас есть только один выход — поскорее убить Трисмегиста тайно.
— Ты, похоже, от последних потрясений совсем лишился рассудка, старик! — Гневно вскричал Горван и снова нервно заходил по залу, но потом немного успокоился и сел. — Трисмегиста охраняет вся армия Этла-Тиды. Кроме того, десятки магов, и среди них сам Крон-то-Рион, постоянно следят за перемещениями наших войск. Да и за какими перемещениями? За бегством, паническим бегством! У меня остались лишь они — мои верные телохранители, готовые пойти за мной хоть на Проклятый остров. Но на самоубийственную бойню с алебардистами Трисмегиста я их не поведу!
— Я и не предлагаю использовать Ваших солдат для тайного нападения. Для этого есть более подходящие люди. Например, Братья Полнолуния.
— Братья Полнолуния? Да это сказки, которыми матери пугают своих детей. — Горван попытался изобразить женский голос, словно передразнивая кого-то знакомого. — «Если ты будешь плохо кушать и поздно ложиться спать, малыш, придут Братья Полнолуния и заберут тебя в свои темные жуткие пещеры.»
— Это не сказки, мой Повелитель. — Твердо произнес Толи-Покли. — Я встречался со Старшим Братом.
— Тебя обманули, старик! Как и в случае с Лучевым Мечом.
— Старший Брат представил мне неопровержимые доказательства своего искусства.
— Он что, маг? Или воин?
— Ни то, ни другое, мой повелитель. Братья Полнолуния — наемные убийцы. Их общество зародилось несколько сотен лет назад, после Катастрофы, когда восточные провинции отделились от Этла-Тиды. Тогда там образовалось множество мелких городов-государств, постоянно воюющих между собой за плодородные земли, за торговые дороги, за воду, за женщин — в общем, за все. Правители старались любыми путями уничтожить и своих соседей, и многочисленных конкурентов, алчно жаждущих вырвать у них из рук бразды правления.
Именно тогда и потребовались убийцы, способные незаметно проникнуть в логово врага, нанести один-единственный смертельный удар и так же незаметно исчезнуть. Со временем эти ночные воины организовали нечто вроде секты, абсолютно закрытой для посторонних. Это у нас, на побережье, Братья Полнолуния кажутся выдумкой. А на востоке они — реальность, я бы даже сказал, что правят там именно они, а не жалкие князьки, дрожащие от страха за стенами своих городков.
— Но как же они смогут незаметно пройти мимо стражников и магов Этла-Тиды? — Воскликнул Горван.
— Может быть, об этом лучше расскажет сам Старший Брат?
— Какой Старший Брат? — Горван покрутил головой, осматривая тесное грязное помещение. — Тут нет никого, кроме меня, тебя и дюжины моих телохранителей. Еще сотня солдат ожидает снаружи и пройти мимо них незамеченным не смог бы никто.
— Я не могу точно сказать Вам, мой Повелитель, где сейчас находится Старший Брат, потому что именно искусство маскировки и является основой их общества. Но я чувствую, что он где-то тут, совсем рядом. Если вы попросите его появиться, он тут же предстанет перед вашим взором.
— Ты, верно смеешься надо мной, старик. — Подозрительно прищурил глаза Горван, но все-же положил руку на рукоять своего меча. — Но хорошо, я попробую… Старший Брат, если ты слышишь меня, покажись!
— Я давно ждал этого приглашения. — Раздался глухой голос откуда-то сверху. Горван вскочил со стула и выхватил меч из ножен. Его примеру последовали телохранители. Оказывается, на потолке, в тени толстой поперечной балки, висел вниз головой человек в черных одеждах.
— Успокойтесь, южане! — Приказал голос сверху. — Если бы я хотел кого-нибудь убить, то давно сделал бы это.
Человек в черном отцепился от балки, сделал сальто и приземлился на ноги прямо перед опешившим от удивления Горваном. Повелитель южан наконец-то смог рассмотреть того, кого еще несколько минут назад считал сказочным вымыслом. Черное одеяние полностью закрывало невысокую щуплую фигуру Старшего Брата. На голову его был накинут капюшон, а снизу до самого носа лицо закрывал завязанный на затылке черный платок, так что Горван видел только непроницаемые карие глаза, спокойно глядевшие на него.
— Э-э-э… Хм! — Прочистил горло Повелитель. — Рад встречи с Вами, Старший Брат.
— Давайте сразу же перейдем к делу! — Голос из под плотного платка, закрывавшего рот, звучал глухо, но отчетливо. — У нас есть общий враг, и только поэтому я пришел на встречу с Вами. Я берусь уничтожить командующего армии северян, но за это собираюсь кое-что получить от Вас.
— А чем Трисмегист успел навредить Вам? — Удивился Горван.
— Это наше дело, оно касается только Братьев Полнолуния. Вам же достаточно знать, что нас не устраивает возможное объединение всей Этла-Тиды под властью Мага-Императора Трисмегиста. Это может лишить наше общество работы. Нам нужна раздробленность на мелкие государства и постоянная вражда!
— Ну, это понятно. — Горван задумался. — А что вы хотите от меня за убийство Трисмегиста?
— Поскольку эта смерть нужна и Вам и мне, я не прошу ни денег, ни привилегий, ни, ха-ха-ха — славы и известности. Я предлагаю сделку: Вы получаете власть на всем побережье, но не пытаетесь больше завоевать наши восточные страны. Трех уже присоединенных провинций Вам вполне достаточно.
— А если за такую наглость я прикажу своим телохранителям немедленно порубить Вас на кусочки? — С едва сдерживаемой яростью прошипел Горван, не обращая внимания на предостерегающие жесты Толи-Покли.
