– Товарищи бойцы, отпустите меня, – заскулила Татьяна. – У меня дети!.. Игорек и Верочка!..

– Вот и хорошо, – сказал очкарик спокойно. – Мы тебя сейчас убьем, а твоих детей воспитает Родина, как своих верных сыновей и дочерей, а не как пособников фашистов! – Он страшно засмеялся. – Ты же мать, ты же хочешь, чтобы твои дети выросли настоящими людьми, а не мразью, как ты?!

– Конечно, хочет! – поддакнул второй. – Думаешь, Андрюха, легко мразью жить? Мучается, небось, она с утра до вечера. Света белого не видит.

– Скажи нам спасибо, фашистская подметка, что мы твои мучения теперь прекратим.

– Как ты хочешь умереть? Чтобы я тебя из автомата застрелил или чтобы тебя Андрюха ногами забил?

Таня зарыдала.

– Не хочу-у-у!

Почему я стою на месте?! На месте?!. — пронеслось у нее в голове. – Почему я не зову на помощь и не бегу отсюда подальше?..

Но ни язык, ни ноги, ни руки не слушались ее. Желудок скрутило, Татьяна почувствовала, что ее сейчас вырвет. К дикому ужасу добавились физическая немощь и чувство стыда за то, что ее сейчас стошнит при посторонних.

Чего я думаю?! Чего я думаю?! Меня сейчас убьют, а мне чего-то стыдно?! Чего мне стыдиться?! Чего?! Меня же убивают! Убивают! А я их стыжусь!

Татьяну вырвало. Она согнулась пополам. Голова кружилась. Перед глазами расходились радужные круги.

– Что, – очкарик наклонил к ней голову и заглянул в лицо, – наблевала? Наблевала, гадина? Фу-у! Ай-яй-яй! Как не стыдно?! Что, не получается орать-то?! Только блевать получается?! Не получается ногами-то бегать?!. От нас, сука, не удерешь! – Он снова засмеялся. – Потому что мы тебя насквозь видим!

Таня заглянула в его глаза и почувствовала, как тонет в какой-то черной вязкой трясине. Она испугалась еще больше и хотела отвернуться, но не могла.

– Капут тебе, Танечка! – сказал очкарик.

Откуда они знают мое имя?.. – последнее, что успела подумать Таня перед тем, как увидела открытый рот с огромными волчьими клыками. Очкарик взвыл и впился зубами в ее горло. Таня дернулась и почувствовала, как с другой стороны в шею вонзились зубы второго бойца.

Вся деревня содрогнулась от звериного воя.

6

Верочка и Игорь не спали. Они лежали в темноте. Игорь рассказывал Верочке страшную историю, которую ему рассказал его друг Васька. Верочка натянула одеяло до самых глаз и боялась.

– Значит, так, – говорил Игорь. – В одном городе жила семья: мама, папа и их дети. Дочка и сын. Дочку звали Ева, а сына звали Генрик. Папу звали Карл, а маму – м-м-м… не помню как… Просто будет мама называться. Вот однажды к ним в гости приехал один неизвестный им дядя. Мама подумала, что это папин родственник. А папа Карл подумал, что это мамин родственник. А спросить у него, чей он родственник, они постеснялись. И стал он у них жить. Фамилия у него была Никитин. Он был длинного роста, худой, как скелет, с черными волосами и большим носом. Еще у него росла длинная-предлинная черная борода. И одевался он во всё черное. Черный плащ, черные очки, черная шляпа, черные перчатки, черные штаны, черные ботинки, а в руке черный чемодан. Никитин всегда носил чемодан с собой и никогда его не оставлял. Однажды ему нужно было в магазин пойти, купить черный носовой платок. А родители были на работе. Никитин сказал детям: Только ни в коем случае не открывайте чемодан и не смотрите чего в нем лежит. И ушел в магазин. Тогда Генрику стало интересно, и он пошел посмотреть. Открывает чемодан – а там шкатулка лежит. А в шкатулке желтый мизинец отрезанный. Тогда Генрик испугался, бросил в чемодан шкатулку и убежал в свою комнату… И не заметил, что его носовой платок упал из кармана в чемодан… Сидит он под столом и дрожит, вдруг слышит шаги по лестнице. Это Никитин возвращается из магазина. Раз-два! Раз-два! – Игорь старался говорить страшным голосом. – Вот он уже подходит к двери! Раз-два! Раз-два! Вот он заходит в квартиру! Раз-два! Раз-два! Вот он идет по коридору! Раз-два! Раз-два! Вот он заходит в свою комнату посмотреть на свой чемодан. Раз-два! Раз-два! Вот он подходит к чемодану и открывает крышку!.. А там валяется платок Генрика! Тогда он всё понял и пошел в комнату к Генрику. Раз-два! Раз-два!

– А как он узнал, что это Генрика платок? – спросила Верочка.

– На нем было написано Генрик… Сидит Генрик под столом и видит ноги в черных ботинках. И слышит голос страшный: Где этот проти-ти-вный мальчишка, который залезал ко мне в черный чемодан и узнал мою тайну? А Генрик сидит под столом и боится пошевелиться. А Никитин комнату обошел и стал принюхиваться. Чую, здесь ты, противный мальчишка] Вылезай, а то я тебя все равно найду! Подходит Никитин к кровати, нагнулся и смотрит – не сидит ли там Генрик. А Генрик в это время из-под стола выскочил и в шкафу спрятался, где Никитин его уже искал…

– Лучше бы он совсем из дома убежал.

– Он не мог, потому что Никитин закрыл комнату на ключ…

– А откуда у него ключ был?

– Он его у папы Карла из кармана вынул, когда папа мылся.

– Это тот папа Карл, у которого Буратино?

– Нет, это другой.

– А Буратинин где?

– У тебя на бороде! Не мешай мне рассказывать, а то не буду!.. Забежал Генрик в шкаф, а его красная рубашка между дверцами застряла, и краешек наружу торчит. И Никитин увидел. Схватил он Генрика за рубашку, вытащил из шкафа и говорит: Говорил я – никому не лазить в мой чемодан и никому не открывать мой чемодан! А ты, противный мальчишка, залез в мой черный чемодан и узнал мою страшную тайну желтого пальца! И за это я тебя убью и кровь твою выпью! Убил он Генрика и кровь выпил, а труп выкинул в окошко. Вечером приходят родители и спрашивают: А где Генрик? А Никитин им отвечает: Говорил я – никому не лазить в мой чемодан! А он залез. За это я его убил и кровь у него выпил! И вас тоже последний раз предупреждаю: Не лазьте ко мне в чемодан, а то хуже будет! Погоревали родители, но делать нечего.

– А почему они его не выгнали хотя бы?

– Неудобно родственника выгонять. Помнишь, у нас жил папин дядя Петя у которого ноги так сильно воняли?

– Ф-у-у-у-у!

– Не мешай рассказывать!.. И ушли на следующий день родители на работу. А Никитин опять пошел в магазин покупать черный галстук. Перед уходом он говорит Еве: Не подходи, Ева, к моему чемодану, а то худо будет! Сказал так и ушел. А Еве интересно стало. И она тогда не сдержалась и чемодан открыла…

– Глупая какая! Он же теперь ее убьет!

– Девчонки все глупые дуры!

– Сам дурак!

– Еще раз перебьешь – не буду рассказывать!

– Больше не буду перебивать.

– … Открывает Ева чемодан и видит там шкатулку, а в шкатулке желтый палец с синим ногтем. Испугалась Ева, бросила ее и побежала в свою комнату. И не заметила, что у нее с головы в чемодан упал волос. Спряталась Ева за занавеску, потому что была очень глупая и не догадалась, что у нее из-под занавески сандали торчат. Идет домой Никитин. Раз-два! Раз-два! Это слышно его шаги на лестнице. Раз-два! Раз-два! Это Никитин подходит к двери. Раз-два! Раз-два! Это он идет по коридору и заходит к себе в комнату. Стой, раз-два! Он открыл чемодан, а в чемодане лежит волос. Никитин взял, на палец намотал. А, Б, В, Г, Д, Е.. Ева! Так-так… И понюхал. Так-так! И пахнет Евой… Он всё сразу понял и пошел ее искать. Раз-два! Раз-два! Он вышел из своей комнаты. Раз-два! Раз-два! Он идет по коридору. Раз-два! Раз-два! Он подходит к комнате Евы. Раз-два! Раз-два! Он заходит в комнату и сразу видит сандали за занавеской. Стой, раз-два! Отдернул занавеску, а там Ева дрожит. Обоссалась! Все колготки мокрые! Никитин говорит: Я тебя предупреждал, глупая девчонка, чтоб ты не залазила в мой черный чемодан! А ты не послушалась и тоже узнала мою страшную тайну, как и твой негодный брат! И я тебя теперь тоже убью и выпью твою кровь!.. – Не убивай меня, дядя Никитин! – запищала Ева. – Я боюсь! Я у родителей одна осталась! Я никому не расскажу про желтый палец с синим ногтем!.. Но Никитин ей не поверил и убил ее, высосал кровь, а труп выкинул в окошко. Приходят родители с работы и спрашивают: А где Ева? – А я, — Никитин говорит, – ее убил и кровь у нее выпил за то, что она меня не послушалась и залезла в мой чемодан.

– А почему родители милицию не вызвали?

– Потому что было лето, и все милиционеры были в отпуске… И еще… – Игорь ненадолго задумался, – Никитин все телефонные провода перерезал, чтобы нельзя было звонить… Ну вот… На следующий день папа ушел на работу, а мама расстроилась, что всех детей потеряла, заболела от этого, и осталась дома. Лежит в кровати с бинтом на голове и зубами стучит от холода. Заходит Никитин весь в черном и говорит: Извините. Мне нужно сходить в магазин, чтобы купить черную повязку на глаз. Посторожите, пожалуйста, мой черный чемодан. Но если вы не хотите, чтобы с вами случилось то же самое, что и с вашими непослушными детьми, ни в коем случае его не открывайте. Ушел Никитин, а маме стало интересно, из-за чего ее дети погибли страшной смертью, она встала с постели и пошла в комнату Никитина. Идет и шатается. И плачет: Бедные мои детки! Бедный мой Генрик. Бедная моя Ева. На кого вы меня оставили!.. Вдруг видит, на потолке призрак Генрика висит, а из шкафа призрак Евы вылетает со светящимися глазами. И призраки ей говорят: Мама, не открывай черный чемодан, а то Никитин тебя убьет из черного пистолета и высосет твою кровь!.. Но мама сказала им: Нет, я должна узнать, из-за чего мои дети умерли! И вошла в комнату. Открыла чемодан, вытащила шкатулку, открыла ее и увидела желтый палец с синим ногтем. И вспомнила, что она читала про такой палец в одной старинной книге. В книге было написано, что палец волшебный. Это палец одного колдуна. Только мама хотела взять палец и отнести его в милицию, как слышит – в подъезд вошел Никитин. Раз-два!..

– Как же она его отнесет в милицию, если милиционеры все в отпуске?

– Она про это забыла, потому что была расстроена из-за детей… Идет Никитин по лестнице. Раз-два! Раз-два! Мама палец в карман засунула и побежала за веревкой. А Никитин уже поднимается по лестнице. Раз-два! Раз-два! А мама веревку в чулане ищет. А Никитин уже на втором этаже. Раз-два! Раз-два! А мама веревку нашла наконец. А Никитин, раз-два, уже на третьем этаже. А мама только веревку к батарее привязывает. А Никитин уже к двери подходит. Раз-два! Раз-два! А мама только на подоконник залезает задом наперед. А Никитин, раз-два, дверь открывает и по коридору идет. А на глазу у него страшная черная повязка, как у пирата. Раз-два! Раз-два! А мама по веревке вниз начинает слезать. А Никитин смотрит – у него чемодан открыт и палец пропал! Тут он всё понял и кинулся в комнату к маме. А мама дверь на ключ закрыла и шкаф придвинула.

– Как же она это сделала? Она же на веревке слезает?

– Это она раньше еще всё сделала.

– Понятно.

– Никитин пистолет выхватил и пальнул в замок. И дверь открылась.

– Там же шкаф еще был.

– У него пуля разрывная. Шкаф разлетелся на мелкие кусочки. Подбегает Никитин к окну, за веревку схватился и втащил маму обратно в комнату.

– А почему она не спрыгнула?

– Не успела. Никитин очень р-р-резко дернул… Ах ты, негодная мама! — закричал он. – Я тебе запретил открывать мой черный чемодан, а ты не послушала! Теперь я и тебя убью и кровь высосу! Вырвал у нее палец, прицелился одним глазом маме в самое сердце и выстрелил. И убил маму, а кровь высосал. И выбросил маму в окошко. И сел смотреть телевизор. Приходит папа с работы и спрашивает: А где моя жена?.. – А я ее убил, потому что она в мой чемодан лазила. Убил и выкинул в окошко. Тут уж папа не стерпел: Ах ты гад Никитин! Мы тебя в дом пустили, оказали тебе гостеприимство, а ты ведешь себя, как последний гад! Мало тебе, что ты наших детей убил, а теперь ты еще и мою любимую жену убил тоже! Уходи отсюдова, пока живой! И забирай свой проклятый черный чемодан! Никитин не ожидал, что папа такой смелый, и немного растерялся. А потом вытащил свой черный пистолет и говорит: Ничего подобного! Не ты меня, а я тебя убью и буду в твоей квартире жить! И выстрелил в папу. А папа нагнулся, и пуля попала в люстру. Люстра упала прямо на Никитина. А Никитин не понял, что это на него упало, и стал бегать по комнате и стрелять из пистолета в разные стороны. А папа выбежал на улицу и закрыл дверь на палку. Дом поджег, и Никитин там сгорел вместе с чемоданом. Когда загорелся желтый палец, на всех кладбищах встали покойники и закричали: У-у-у-у-у-у-у!

Верочка спряталась под одеяло.

Игорек посмотрел в ее сторону и закричал еще страшнее:

– Рэ-э-э-э! У-у-у-у! Бэ-э-э! Мы встаем из могил и идем к тебе, Верка! У-у-у!

– Хватит, дурак! – послышался из-под одеяла глухой голос.

– Сама ты дура! У-у-у! Что, обоссалась?! – Игорь так вошел в роль, что ему самому стало страшно.

И в этот момент дверь хлопнула и заскрипели половицы. Раз-два! Раз-два!

Дети притихли.

Кто-то приближался к их комнате. Им стало как-то не по себе. Может быть, это страшный рассказ так на них подействовал, а может, они испугались потому, что тот, кто вошел в дом, шел, не зажигая света. Если бы это была мама, она обязательно включила бы свет и под дверью появилась бы узкая желтая полоска. Но свет никто не включил. Раз-два! Раз-два! У Игоря от страха кожа покрылась пупырышками. Раз-два! Раз-два! Кто-то с той стороны взялся за ручку и потянул дверь на себя. У Верочки похолодели ноги и сердце забилось часто, как часы. Кто-то вошел и остановился на пороге. Игорь зажмурился, хотя и так ничего не было видно.

– Дети, вы не спите? – услышали они голос мамы.

Фу-у! – вздохнули облегченно Игорь и Верочка. Как же это было здорово, что пришла мама, а не какой-нибудь Никитин!

– Мама, это ты? – спросила Верочка. – А почему ты свет не включаешь?

– А я и так хорошо вижу. Сейчас я и вас научу без света обходиться…

Она наклонилась над Игорем, и когда он разглядел ее в темноте, он хотел закричать, но крик застрял в горле.

Глава восьмая

СТЫД

Есть люди… и страны… где много баксов ничего не значат! Ферштеен зи зих?

Мишка Коновалов

1

Мишка Коновалов чинил трактор. Одних людей успокаивает вязание, гадание на картах, выжигание по дереву и тому подобное, а Мишку успокаивал ремонт его трактора.

Вчера произошла неприятность. Он поехал на тракторе в магазин, на обратном пути снес заборы у нескольких домов и заехал в пруд. Трактор-то вытащили, а вот заборы придется теперь поднимать.

Ну и чего!.. — думал Мишка, заворачивая гайку. – Подумаешь!.. Посносил им заборы!.. Ну и на хрен им эти заборы?!. Раньше, понятно – у людей хозяйство было, скотина, разная муйня… Поэтому забор был нужен, чтобы предупредить разбазаривание имущества… А сейчас чего?!. Все обнищали, тырить нечего стало!.. Алюминиевые вилки-ложки?!. Довели страну до края, бляха, пропасти!.. Гады!.. — Мишка в сердцах стукнул гаечным ключом по гусенице. – Фиг вам, а не заборы!.. Заборы – пережиток… Нечего вам теперь за заборами прятать! Раньше надо было думать! То не Мишка виноват, что у вас добра не осталось! Нашли крайнего! Что я им – плотник, заборы ставить?! Я тракторист! Мое дело на тракторе ездить!..

– Эй, Мишка, – услышал он сзади. – Когда забор придешь ставить?!

Мишка закатил глаза. Сзади, навалившись на калитку, стояла бабка Вера.

Мишка собрал всю свою силу воли в кулак, чтобы не отвечать и не оборачиваться. Он стал внимательно откручивать гайку, которую только что прикрутил.

– Чё молчишь, а?!. Али оглох от водки?!

Мишка надвинул кепку пониже на лоб.

– Не слышишь, что ли… гондон штопаный?!.

У Мишки дернулась спина – он хотел встать и сказать бабке Вере всё что думает, но решил проявить характер.

Бабка Вера поняла его маневр и пошла ва-банк. Она вдохнула, поднатужилась и брякнула:

– Ты, Мишка, – еврей!

Вот этого Коновалов выдержать не смог. Он повернулся и метнул гаечным ключом. Бабка Вера, как молодая, отпрыгнула за калитку и присела. Ключ пролетел сверху и воткнулся в трухлявое дерево.

– Я тебе, бабка, башку оторву за эти выражения! Ты, блин, меня знаешь как обидела?! – Широко шагая, он подошел к калитке и резко двинул по ней ногой.

Бабка Вера отлетела к дороге и упала в лужу.

– Звиздуй отсюда! Старуха! – Он поднял камень и кинул в воду, окатив бабку с ног до головы.

Бабка на четвереньках отползла подальше. С нее текла грязь.

– Еврей и есть! – крикнула она зло. – Только евреи старого человека грязью поливают! Чини забор, а то в милицию заявлю!

Мишка нагнулся за вторым камнем. Но бабка Вера уже убегала вдаль, оставляя мокрые следы.

Мишка вернулся к трактору. Завинтил гайку. Сел на гусеницу, закурил. Мимо прошел грязный гусь.

Вот и я, как этот гусь носатый – всю жизнь в машинном масле. — Коновалов вздохнул. – И вся страна так. Ходит грязная, нищая… тощая и вонючая… Отчего так выходит? Страна же наша богатая, и люди в ней хорошие – все условия для нормальной жизни налицо. А живем в жопе! Почему так? Вопрос…

От природы Мишка был вспыльчивым, но быстро остывал. Ему стало стыдно из-за того, что он обидел старуху и толкнул ее в лужу. Он же действительно сломал ей забор…

Мишка бросил окурок, залез в трактор и поехал к бабке Вере.

2

Его раздирали противоречия. Было неприятно, что придется извиняться перед старухой. После встречи у калитки на любезный прием рассчитывать не приходилось. И все же Мишке было приятно осознавать, что он победил в себе гада и едет совершать добрый поступок.

Он вспомнил, как много лет назад играли его свадьбу…

Мишка женился на самой красивой в деревне девушке Галине Красновой. Он ухаживал за ней еще до армии. Два года Галина честно его прождала. Это Мишка знал точно, потому если бы что-нибудь было, то по деревне ходили бы слухи. Конечно, к ней пытались некоторые лезть. И об этом Мишке рассказали, когда он вернулся. И Мишка первым делом всем им навалял шпиздюликов. А потом сразу пошел к Галькиным родителям свататься. А потом была свадьба в клубе. Гулял весь Красный Бубен. В разгар веселья тесть подсел к Мишке для серьезного разговора.

– Хороший ты, Мишка, парень, туда-сюда, – сказал тесть и похлопал Мишку по плечу. – Давай выпьем… Я со спокойной совестью отдаю за тебя дочь, потому что ты, бля, мне нравишься за то… – он задумался. – Короче, я считаю… парень, я думаю, ты такой… Типа с руками… с головой… с ногами… Уважаю я таких, которые в армии отслужили честно… И профессия у тебя настоящая, русская – тракторист. – Тесть потряс кулаком. – Где ты видел еврея-тракториста?.. Или, туда-сюда, армяна-азербайджана?.. Потому что они трактор никогда не поймут! Сердце трактора – русское сердце!.. Но, б…, я к чему говорю-то… Хе… с ним с трактором!.. Я про Гальку хотел сказать… Хотел тебя поучить… Ты еще молодой… ни х…, туда-сюда, не петришь в этом… в семейном… М… ты еще… И этот… сопляк… Понял?.. Я чего, короче, сказать хочу…

Подошла к столу Галя и пригласила Мишку на танец.

– Галька! – прикрикнул на нее отец. – Иди отседова на х…, туда-сюда! Нам с твоим, бл…, этим… женихом надо по-мужски поговорить. Мужики разговаривают – бабы не суйся!.. Туда-сюда… Первое правило семейной жизни!.. Понял, Мишка?.. Баб надо во как держать, – тесть сжал кулак и подсунул Мишке под нос. – Тогда они хорошо себя, туда-сюда, ведут… Ты не отворачивайся, щенок! Сюда смотри и запоминай, чего тебе, му…иле, старшие говорят! Если ты бабе спуску дашь, она тебе сразу на голову залезет и х… ее чем оттуда сгонишь уже… А когда у мужика заместо головы, туда-сюда, баба сидит, тогда он и не мужик уже, а манда с ушами! Понял?.. Ни х… ты непонял! Я жизнь прожил целую, чтобы, бл…, это понять! И не понял!.. А ты хочешь сразу понять! – тесть погрозил пальцем. – Ху… ты чего поймешь!.. Но… несмотря на то… я тебе хочу это, туда-сюда, объяснить доступно… чтоб ты вспоминал мои полезные советы и говорил бы: Зае…ись, Дмитрий Тихонович, научил меня чудака жизни! Спасибо ему за это… за его, туда-сюда, науку… Понял?..

К моменту серьезного разговора Мишка уже сильно был выпивший и из речи тестя улавливал только отдельные слова, привычные деревенскому уху: му…ак, му…звон, сопляк, иди на х… и тому подобные… Уловив эти слова и поставив их в одну цепочку, Мишка понял, что его хотят обидеть, обзывают и посылают на хэ… Естественно было дать Дмитрию Тихоновичу в морду. Что Мишка и сделал. И сделал как следует. Свадьба закончилась скандалом, а тесть попал в больницу. Может, поэтому дальнейшая семейная жизнь и не сложилась. Родители Гали вечно подговаривали ее против Мишки и в конце концов довели дело до развода. А тогда, после свадьбы, Мишка пошел в больницу к тестю и попросил прощения… И тесть простил его, но, как показало время, затаился гад…

3

Мишка ехал к бабке Вере и испытывал те же чувства, что тогда, после свадьбы.

Он не доехал до бабки сто метров. Заглох трактор. Мишка спрыгнул на землю и сразу услышал стук молотка. Он обошел трактор спереди, зашел за угол и увидел сына бабки Веры с забинтованной головой, который уже чинил забор. Сын не приезжал к матери уже черт знает сколько времени! И надо же ему было именно сегодня припереться!

Мишка вздохнул. Намечалось мордобитие.

Он вернулся к трактору, вытащил из-под сидения разводной ключ и положил в широкий карман спецовки.

Так всегда. Едешь с открытой душой, а приезжаешь – бац тебе по яйцам!..

Коновалов вразвалочку пошел к дому.

– А еще, – донесся до него слабый голос бабки Веры, – когда я в луже лежала, он в мене, аспид, камнем кинул! – Бабка заскулила: – Еле живая я, Витек, осталасяа-а-а!..

– Ничего, маманя! – Витя перебросил сигарету из одного угла рта в другой и вытер нос тыльной стороной ладони. – Я ему ноги вырву и руки! Чтобы камнями не кидался в старых людей! И меня поймут.

– Одна ты у меня надёжа, Витек, и осталась… Только редко приезжаешь… Некому больную старуху защитить…

– Сама же знаешь, маманя, какая теперь жизнь сложная… С работы хрен, маманя, отпускают… Я хотел, хотел ехать, да никак собраться не мог… А тут мне знак сверху… – Пачкин показал пальцем в небо. – Сижу в тубзике, как вдруг мне кто-то тресь по заднице! Оборачиваюсь – дыра в стене. Тут-то я и понял – пора маманю навестить! Старенькая она уже… А ты обижаешься, как маленькая. Зря ты обижаешься!

– Да я, Витек, не обижаюсь… А просто старая я… И одна тута, как ворона… Видишь, каково мне одной живется… Кто хочешь меня обидит и справедливости никакой не доищешься, – бабка зарыдала.

– Ничего, маманя, – Витек стукнул молотком по гвоздю. – Я ж тебе сказал, что я Мишку изуродую теперь… Сказал – сделал… Я его, маманя, к этому забору за руки, за ноги приколочу и гвоздями утыкаю, как этого… святого Севастьяна.

– Это кто же? – бабка перестала плакать. – Я такого святого не знаю.

– Это американский. Я в музее, куда работать устроился, видел картину. Стоит у столба весь утыканный гвоздями, как еж… Он у меня еще на коленях будет ползать и землю жрать, Иуда!

Мишка постоял за кустами, потом вышел, подошел к Витьку сзади и молча стукнул его по забинтованному затылку гаечным ключом. Витек повалился набок и замер. Мишка развернулся и пошел прочь.

Бабка Вера открыла рот.

В этот день Мишка крепко напился из-за переживаний.

Глава девятая

РЫБАЛКА ЗАКОНЧИЛАСЬ КОНЧИНОЙ ЖЕНЫ

Что же это, б…, за объективная реальность такая, данная нам в таких, б…, х…вых ощущениях?!

Б. И. Магалаев

1

Мешалкин почувствовал натяжение лески. Клюет! Юра очень удивился. Он пришел на рыбалку, собственно, не за тем чтобы поймать рыбу, а для того чтобы успокоить нервы после очередной дикой выходки жены. Но в тот момент, когда леска сильно дернулась, в нем включился механизм заядлого рыболова. Кровь устремилась по сосудам с удвоенной скоростью, глаз прищурился, а руки начали двигаться четко, точно и быстро. Мышцы ног напряглись, пятки прочно уперлись в землю. Юра моментально позабыл о жене, о детях, о случайной связи в киоске и даже о малых формах из дерева. Он был единое целое с удочкой. Образовалась как бы невидимая ось – его голова, кончик удочки, поплавок, грузило, рыба на крючке. Такие моменты случаются в жизни каждого мужчины. И эти моменты являются в их жизни самыми важными. Мужчины особенно их ценят. Это моменты первобытных, диких захватывающих инстинктов, когда ты чувствуешь себя охотником, преследующим добычу. Неважно, кого ты преследуешь – зайца, рыбу или бабу. Главное – догнать, схватить и не допустить, чтобы другие увели ее у тебя из-под носа. Это не жадность скопидома, это не такая жадность. Это жадность другая. Это жадность полнокровной жизни внеисторического воина!

Глаза Мешалкина как будто даже засверкали в темноте. Он понял по натяжению лески, что рыба на крючке сидит здоровая. Может, такая, какая ему еще не попадалась. Он заволновался. И ноги задрожали. Так дрожат ноги человека, почувствовавшего азарт. Мешалкин чуть согнул их в коленях, резко подсек и потянул. Удилище выгнулось дугой.

Не слишком ли тонкую палку я срезал для такой рыбы-зверя?! Он потянул осторожнее, ведя удилище вдоль берега. Рыба под водой резко рванула, и Юра чуть не упал. Чтобы не потерять равновесие и не упустить удочку, ему пришлось забежать по колено в воду. Лицо Мешалкина покрылось капельками пота. И руки тоже увлажнились. Удочку стало удерживать труднее. Того и гляди, выскользнет! Но Юра знал, что если такая добыча вырвется у него из рук, он никогда не простит себе. Он повел удилище в другую сторону, и на секунду из воды выглянула голова рыбы. Что это была за голова! Такой головы он в жизни не видел! Черт побери! В неверном лунном свете блеснули выпученные рыбьи глаза величиной с куриные яйца! По бокам рта, из которого торчала леска, росли огромные усы, как у Чапаева! А сама голова была бугристая и уродливая, вся в каких-то наростах, шипах и фосфоресцирующих трещинах. Гигантские жабры, по форме напоминавшие китайский веер, ходили ходуном, и было ясно, что если под жабры случайно сунуть палец – пальцу пришлось бы туго! Голова исчезла под водой, но взамен рыба показала спину и хвост. Ого! Мешалкин не поверил глазам. Такого он не видел даже в энциклопедии!

Во-первых, спина была очень длинная! Во-вторых, по всей длине хребта шли острые шипы величиной с карандаш, раздвоенные на конце, как языки змей. Сразу было видно, что они ядовитые. Может, и сама рыба-то была несъедобная, но об этом Мешалкин не думал. Главное победить рыбу и вытащить на берег, а не сожрать. ПУСТЬ ЖЕНА ЖРЕТ! Спина заканчивалась впадиной с шипами покороче. После впадины сразу шел хвост. Хвост сверкал разными красками, как разлившийся по воде бензин. Синий, зеленый, розовый, голубой и еще много таких цветов, названия которым так просто не подберешь. И еще хвост по форме напоминал скрещенные лопаты. Такой это был хвост! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! По спине у Мешалкина пробежали мурашки. Он понял, что если рыба изловчится и хлестнет по нему своим страшным хвостом – ему гитлеркапут! И еще он понял, что такой зверь почти равный ему, Мешалкину, по силам. Рыба рванула в глубины пруда. Юра вынужден был сделать еще два шага вперед и намочил штаны по самые яйца. Сырой холод темной воды поднялся по позвоночнику и постучался в голову. Тук-тук! Мешалкин, что происходит?!. Происходит какая-то ерунда! Что-то непонятное происходит!.. Юра испугался, что удилище не выдержит и сломается, и тогда – прощай, рыба! Он стал перебирать удилище руками, чтобы добраться до лески и намотать ее на кулак. Постепенно он подобрался к ней, но рыба за это время отвоевала еще два шага, и теперь Мешалкин стоял в воде по пояс.

– Сейчас-сейчас, ты у меня подергаешь! – выдавил Юра осипшим от волнения голосом.

Он начал наматывать леску на кулак, но леска здорово резала руку. Тогда Юра размотал ее с ладони и намотал на рукав пиджака.

Он стоял по пояс в воде, как какой-нибудь швед, и равномерно наматывал леску на локоть. Но рыба не сдавалась. Мешалкин отклонился назад так сильно, что если бы рыба схитрила и ослабила тягу, он бы затылком полетел в воду. Но рыба не сообразила так сделать, потому что у нее было мало мозгов. Мешалкин понемногу стал пятиться к берегу. Шаг назад… Полшага назад… Еще полшага… В этот момент рыба так дернула, что Мешалкин снова оказался по пояс в воде. И еще удивительно, что он удержался на этом уровне. Вот так дернула! Как будто на том конце лески была не рыба, а лошадь. Но Юра не привык пасовать перед трудностями. Он уперся ногами в ил и потащил рыбу на себя.

– Врешь, не уплывешь!

За всем этим Мешалкину даже не пришло в голову подумать, откуда вообще в деревенском пруду взялась такая экзотическая рыба. Эти мысли он будет думать позже.

Схватка продолжалась. Противники порядком поизмотали друг друга, и борьба пошла без перевеса. И тут Мешалкину в голову неожиданно пришла великолепная идея. Он понял, что ему нужно повернуться кругом, перекинуть руку с леской на плечо и выволочь рыбу, как мешок, на сушу. Человеку свойственно идти лицом вперед, а не затылком. В этом его преимущество! В этом ему равных нет!

Юра резко развернулся, закинул леску на плечо и медленно стал двигаться, наклоняясь корпусом вперед. Каждый шаг давался с трудом. Но теперь рыба уступала. Мешалкин услышал за спиной всплеск и оглянулся. Он увидел, как чудовище высунуло из воды свою страшную голову, щелкнуло длинными ши-пообразными зубами, по бокам ее головы захлопали, как крылья, гигантские жабры. Мешалкин поежился и отвернулся, чтобы страшные мысли не отвлекали его от борьбы. Он двигался и двигался вперед. Наполовину вытащенная на берег рыба молотила по воде хвостом. Шум стоял такой, как будто рядом с берегом застряла моторная лодка. От такого шума полдеревни должно было проснуться. Еще немного… Мешалкин набрал в грудь побольше воздуха и рванул вперед со всей силы. Рыба оказалась на берегу у самой воды. Но леска не выдержала и лопнула. Мешалкина швырнуло в землю лбом. А рыба запрыгала назад, к пруду. От удара об землю в глазах у Мешалкина потемнело, и когда он протер их, рыба была уже наполовину в воде.