Красный Бубен

Леня не поверил своим ушам. Он говорит штампованными фразами, и ему отвечают такими же!

– Не бойтесь, я ваш друг, – от волнения Скрепкин продолжал говорить по-идиотски. – Я ваш друг, – повторил он и приложил к груди ладонь, – доверьтесь мне, и всё будет в порядке.

Девушка приподняла голову, огляделась.

– А где живой щит? – спросила она.

Леня понял ее слова, но не понял смысла вопроса. Он только почувствовал по тону, что живой щит – это для нее что-то ужасное. Он решил, что незнакомка бредит. Скрепкин почесал за ухом и сказал подчеркнуто спокойно:

– Живой щит ушел.

– Точно?

– Абсолютно, – Леня кивнул.

– И он никогда не вернется?

– Нет. Я ему сказал, чтобы он больше не совал сюда свой нос.

– Это хорошо, – девушка вроде бы улыбнулась, или Лене это показалось.

– Конечно хорошо! – сказал он. – На хрен он нам тут нужен?!

Девушка еле заметно кивнула:

– Что со мной было?.. Где я?..

– Вы выскочили из тумана прямо перед моей машиной… У вас кости целые?..

Девушка села и вытянула руки вперед, как будто собиралась заняться аэробикой.

– Кажется, да.

– Попытайтесь встать, – Леня протянул ей руку.

Девушка оперлась и попыталась подняться.

– Ой! Нога!

– Что такое?!

– Я, кажется, ногу сломала!

– Беда-то какая!.. Ну, ничего, я вас в больницу отвезу, – не дав девушке опомниться, Леня подхватил ее на руки и побежал к машине.

Тумана прибавилось, и хотя они находились буквально в каких-нибудь пяти-шести метрах от автомобиля, если бы у него не горели фары, они бы легко могли его потерять.

Леня подбежал к задней двери и постучал по ней ногой.

– Вероника, открой дверь!

Дверь резко распахнулась и сильно ударила потерпевшую по голове.

– М-м, – голова девушки безжизненно повисла в воздухе.

Из дверцы показалась сонная Вероника.

– Бляха-муха! – вырвалось у Леонида. – Посмотри, что ты наделала! – он занес девушку в салон и положил на заднее сиденье. – Я случайно наехал на нее машиной, а ты стукнула дверцей по голове!

– Боже мой! – Полушкина схватилась руками за щеки и заплакала.

2

– Едем в больницу, – решительно произнес Леонид.

– Куда же мы поедем, Ленечка, если мы тут ничего не знаем и ничего не видно из-за тумана?!. Меня теперь точно посадят! Точно! И тебя я втравила… – она опять зарыдала.

– Не реви! И так тошно. Раз так получилось, значит, так получилось – и всё! Значит, мы Бога прогневили, и теперь надо исправляться! Едем в больницу!

Но не проехали они и ста метров, как из тумана прямо на них выскочил какой-то предмет. Леонид резко нажал на тормоза, но остановиться опять не успел. Что-то, по звуку железное, ударилось об машину и отлетело в темноту. Взорвалась правая фара. Машину занесло. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и остановилась у самой обочины. Вероника сильно ударилась лбом о ветровое стекло. С заднего сиденья свалилась на пол, еще раз стукнулась головой и застонала Ирина Пирогова. Правду сказать, она этого не заметила, потому что уже находилась в анабиозе. Леонид не пострадал вовсе, он успел сгруппироваться и не ударился ни головой о стекло, ни грудью о руль.

Он выскочил из машины и побежал к тому месту, куда отлетела непонятная херовина.

Он подбежал. На земле валялся дорожный указатель.

– Черт! – выругался Скрепкин. – Какой му…звон поставил щит посреди дороги! – он нагнулся и прочитал вслух: – Красный Бубен!.. Эй, Вероника, бегом сюда! Приехали! Прости, Господи, за мои слова! Прости, Господи, за мои глупые дурные слова!

Из тумана, пошатываясь, вышла Полушкина с приложенным ко лбу носовым платком.

– Смотри! – Леня торопливо притянул ее за рукав. – Чудо! Бог передвинул щит на середину дороги, чтобы мы не проехали!

Полушкина нагнулась и прочитала.

– Да… А не мог ли Бог придумать что-нибудь помягче? – она вытерла платком лоб.

– Заткнись! Бог не выбирает легких путей!.. Мы сворачиваем в деревню и, я думаю, найдем там какой-нибудь медпункт.

Они вернулись к машине.

– Фару разбили. Ну и черт с ней! Тачек я никогда не жалел. По коням!

Со стороны деревни будто ударили в колокол. Одинокое Бу-ум-м прорезало тишину.

– Чего это на ночь звонят? – Леня перекрестился.

Глава девятнадцатая

СМЕХ ДЬЯВОЛА

1

– … Вот так-то вот, – закончил Семен Абатуров. – И сегодня мы успели переколоть… – он посмотрел на кол с зарубками, – двенадцать человек вампиров и четыре дома сожгли к свиньям.

– Тринадцать, – уточнил Мешалкин.

– Ага, – дед кивнул и вытащил из кармана ножик, чтобы сделать еще одну зарубку.

– Но есть мнение, – вставил Коновалов, – что волдыри эти за ночь накусают больше, чем мы за день их накололи.

– Да, – Мешалкин вздохнул, – и это, к сожалению, очевидный факт.

Хомяков, тихо сидевший до этого на полу, встал на ноги и прошелся взад-вперед по церкви.

– Не знаю уж, что тут у вас на самом деле творится, – сказал он, – а только я хочу узнать – где моя дочь и мои внуки?! И чего ты, – он повернулся к Мешалкину, – тут отсиживаешься, когда у тебя семья неизвестно где?!

– Известно где! – огрызнулся Юра. – Вам же объяснили!.. – слова давались ему с трудом.

– Что объяснили?! Мне по хрену, что вы тут плетете! Вы все с ума посходили! Вы верните мою дочь и внуков и сходите с ума дальше! Это ваше личное дело! А мы в Москву поедем! Игорьку скоро в школу – готовиться надо!

– Не веришь, мил человек?! – дед Семен перешагнул через лежавшего без сознания Углова. – Пошли на колокольню!

– Чего я там не видал на вашей колокольне?!

– Чего?!. – переспросил Абатуров. – А может, дочку свою с внуками увидишь, если повезет.

– Ну, пошли! – Хомяков придвинулся к Абатурову почти вплотную. – Но смотри, дед! – он погрозил пальцем.

2

Они поднялись на колокольню. Первым вышел дед Семен, за ним Мешалкин с серпом, который он прихватил, сам не зная зачем, потом Хомяков. Последним поднялся Мишка Коновалов и, как в прошлый раз, стукнулся головой об колокол. Колокол загудел.

– Мудозвон! – сказал ему Абатуров.

– Чё ты, дедон, – Мишка потрогал голову. – Легко тебе! Просидел весь вечер в святом месте, а мы того… Петьку спасали, еврейку закололи… Ноги ни фига не держат!.. Четвертый раз уже головой ударяюсь…

Сверкнула молния, и страшный раскат грома оборвал разговор. Откуда было взяться грому и молнии на чистом небе? Но теперь, когда всё в Красном Бубне перевернулось с ног на голову, никто уже ничему не удивлялся. Разве что Хомяков, который еще не привык.

– Откуда это? – Хомяков поежился. – Вроде звезды сияют…

– От велбрюда, – ответил дед Семен.

– Велбрюд пернул, – добавил Коновалов.

– Вон, гляди, Фома неверующий, – Абатуров показал рукой на луну.

На фоне луны Хомяков разглядел какую-то черную точку. Точка стремительно вырастала в размерах и через мгновение приобрела форму перепончатокрылой твари. Хомяков открыл рот и замер.

– Летит начальник вампиров, – объяснил дед Семен. – Сейчас подлетит и будет нас искушать! Будет пытаться договориться. Дьявол!.. Старший их дьявол!

Хомяков смотрел во все глаза. Такого ему видеть еще не приходилось. К церкви подлетел горбоносый мужчина, с бородкой клинышком, в черном комбинезоне, черных лакированных сапогах и пенсне.

Огромные перепончатые крылья превратились в черный плащ, который позволял черному человеку плавно висеть в воздухе на одном месте. Его глаза светились красным огнем.

– Эй, Троцкий! – смело крикнул дед Семен. – Пиздуй отсюдова!

– Сначала отдай мне мое, – прокричал в ответ черный человек. И от его голоса по спине Хомякова потек холодный пот.

– А это видел?! – дед показал две дули.

Черный человек облетел церковь вокруг и остановился на том же месте.

– Из-за твоего упрямства, старик, страдают невинные! Смотри, – он взмахнул плащом.

И все увидели, как из темноты к церкви начали выходить тени, бывшие односельчане Коновалова и Абатурова. Сегодня среди них попадались лица из соседних деревень.

Абатуров разглядел колчановского закадычного собутыльника из соседней деревни. Он улыбался, но его улыбка никого не могла порадовать.

– Видишь, что ты наделал! – заревел Троцкий. – Их с каждой минутой будет становиться всё больше и больше! И так до тех пор, пока ты не отдашь мне мое!

– Перестань мучить людей! – закричал Абатуров. – Все равно наше дело правое! Победа будет за нами!

Черный человек засмеялся и перевернулся в воздухе.

– За кем – «за нами»? – спросил он.

– За нами и за Богом!

Черный человек рассмеялся вновь.

– Ты думаешь, старый пень, что ты нужен Богу?! Богу нет никакого дела до вас!

– Ты врешь! И сейчас все в этом убедятся! – дед Семен погрозил человеку кулаком и побежал вниз за чудотворным распятием.

Он, как молодой, сбежал по крутым ступенькам и перепрыгнул через Петьку Углова.

Надо же, — на бегу подумал Абатуров, – ведро святой воды на него вылил, а ему не помогает!

Он схватил распятие и побежал обратно на колокольню.

Растолкав Коновалова и Хомякова, дед Семен протиснулся к перилам, выставил перед собой крест и направил его на Троцкого.

– Изыди, сатана!

Троцкий рассмеялся.

– Говорил же я тебе, глупый старик, что вашему Богу нет до вас дела! Может быть, и Бога-то никакого нет! Ха-ха-ха!.. Возвращай мне мое, и обещаю тебе, что я уйду!

Абатуров направил крест на толпившихся внизу вампиров. Крест не действовал. Дед Семен растерялся.

– Ну что, теперь отдашь?! – закричал черный.

– Нет!

– Ладно, у меня есть время, я могу подождать! – И Мешалкину показалось, что он врет. – А вот у тебя времени всё меньше и меньше!

Мишка поднял свой кол, как копье, прицелился и швырнул в черного человека. Человек поднял руку, и кол на полпути завис в воздухе, повисел секунду, упал и воткнулся в землю. Вампиры внизу расступились.

Черный человек повернулся спиной, его плащ вновь превратился в крылья. И он полетел прочь, растворяясь в темноте.

– Де-ду-шка! Де-ду-шка! – послышались внизу детские голоса.

Хомяков опустил голову и увидел прямо под собой свою дочь и своих внуков.

– Папа! – закричала Татьяна. – Как хорошо, что ты приехал за нами! Мы уже не надеялись, что выберемся отсюда! Здесь такой ужас! Мешалкин сошел с ума…

– Неправда! – заорал с колокольни Юра.

– Чего же неправда?! А кто в киоске трахался с продавщицей?!

Мешалкин растерялся. Откуда она узнала?!

— Что, проглотил?!. Папа, Мешалкин нас предал! Он хочет меня убить! Он трахается с проститутками! Он пьет уже даже за рулем! Папа, забери нас отсюда скорее! Подальше от этого гнусного типа!

Дети заплакали.

– Забери нас, дедушка! Наш папа нас предал! Он связался с грязной проституткой!

– Я сейчас! – закричал Хомяков. – Я сейчас спущусь! Стойте внизу и никуда не уходите! – он рванулся к выходу.

Но Коновалов успел схватить его за руку.

– Куда ты, дурень?! Это же вампиры!

– Пусти! – Хомяков лягнул Мишку ногой. Коновалов согнулся пополам и выпустил руку Хомякова. Хомяков схватился за ручку двери. Но Мешалкин ударил его по руке колом и отпихнул. Хомяков отлетел назад, перевалился спиной через согнувшегося пополам Мишку и упал на Абатурова.

– Пустите, суки! – крикнул он. – Дочка у меня там! Внучата!

– Не дочка она тебе больше, – Абатуров обхватил Хомякова за шею.

Игорь Степанович схватил деда за руки и перебросил через себя. Абатуров упал на поднимавшегося Коновалова, и тот снова растянулся на полу.

Хомяков кинулся к перилам и задрал уже одну ногу, когда за вторую его схватил Коновалов. Хомяков перекинул свободную ногу обратно и припечатал ею Мишку по голове.

Коновалов отпустил ногу Хомякова.

Дед Семен прыгнул сзади и повис у Хомякова на штанах.

Хомяков дернул жопой, дед отцепился и упал к его ногам. Игорь Степанович лягнул старика в бок и полез обратно через перила. Но был схвачен за воротник Мешалкиным. Хомяков попытался перебросить Юру через голову с колокольни, но тот вовремя зацепился одной ногой за перила, и у тестя не вышло.

Тогда Хомяков лягнул Мешалкина локтем под ребра, Юра отлетел назад.

– Де-ду-шка! Де-ду-шка! – причитали снизу. – Отомсти папе и иди к нам!

Игорь Степанович, как загипнотизированный, развернулся, небрежно отпихнул подскочившего сбоку Абатурова и вцепился Мешалкину обеими руками в горло.

Юрины глаза вылезли на лоб. Он пытался то оторвать руки тестя от горла, то врезать ему кулаком под дых, но на Хомякова ничего не действовало, – Игорь Степанович, как робот, продолжал монотонно душить своего зятя.

Абатуров с колом бегал вокруг, стараясь ударить Хомякова. Но никак не решался, потому что боялся попасть по Мешалкину. Мешалкин смотрел на Абатурова с мольбой мутными выпученными глазами: Дай же ему, наконец!

– Э-эх, ма! – дед размахнулся и опустил кол Мешалкину на затылок.

Ноги Мешалкина подогнулись, и он повис в воздухе, удерживаемый за шею руками тестя. Если бы Хомяков держал его не за шею, а за уши, это было бы похоже на детский аттракцион «Хочешь Москву посмотреть?».

– Да что же это?! – дед Семен будто услышал смех дьявола. Невидимый дьявол хохотал, как Шаляпин.

– Дай сюда, – Мишка отнял у Абатурова кол, размахнулся и сразу треснул Хомякова по голове.

Игорь Степанович разжал руку и начал медленно пятиться назад.

Мешалкин рухнул на пол, как мешок с костями.

В этот момент дверца приоткрылась, и в проеме появился Петька Углов.

Хомяков рухнул спиной на Углова, и они вместе покатились по крутой лестнице вниз.

Коновалов и Абатуров бросились следом.

Они успели вовремя. В самом низу, под лестницей, лежал без сознания Петька Углов, а рядом на четвереньках стоял Хомяков и пытался придушить Петьку.

Коновалов и Абатуров оттащили Хомякова от Петьки, растянули его за руки и швырнули плашмя об стенку. Хомяков впечатался в церковную стену с такой силой, что на ней задрожали иконы, а пламя в лампадах заколебалось и пустило дым.

Хомяков сполз по стене, неподвижно застыл рядом с Петькой. Абатуров вытер рукавом лоб.

– Политика у сатаны такая, – сказал он, – чтобы нашими же руками нас и передушить.

– Всех не передушишь, – ответил Мишка. – Эх… Петьке-то как достается…

– Ага, – с колокольни спустился Мешалкин. Шея у него распухла, а голос был сиплый. Он мельком взглянул на Углова, обошел тестя кругом и добавил: – Надо бы его, гада, связать, пока не очухался. – Он вытащил из брюк ремень и крепко перетянул им руки Хомякова за спиной. – Когда очнется, пусть докажет, что имеет право быть развязанным. – Мешалкин вспомнил кинофильм «Экзорцист», в котором святые отцы изгоняли из маленькой девочки дьявола. Подробностей он не помнил, но в целом помнил. Смысл был примерно такой: нужно было человека, в которого вселился бес, как следует отдубасить, чтобы бесу стало бы неприятно в нем находиться, и он бы оттуда смотался. К тому же у Мешалкина на тестя был зуб. – Давайте его выпорем, – предложил он.

– Зачем? – спросил Коновалов.

Мешалкин объяснил свою теорию изгнания бесов. Абатуров согласился. Коновалов тоже не возражал.

– Поркой человека не убьешь, – сказал Абатуров, – а уму-разуму научишь. Так и деды наши поступали.

Они сняли с Хомякова штаны и выпороли его коноваловским солдатским ремнем.

Порол Мешалкин. После третьего удара Игорь Степанович пришел в себя и дико заорал от боли.

– Терпи, мил человек, – посоветовал ему дед Семен. – Это для твоей же пользы.

Хомяков вывернул голову и увидел, кто его лупит. Ему стало вдвойне нехорошо от такого унижения. По его щекам потекли слезы.

Глава двадцатая «СКОРАЯ ПОМОЩЬ»

Доктор едет, едет сквозь снежную равнину…

Федор Чистяков

1

Машина ехала в полном тумане. Вдруг Леня заметил впереди какие-то вспыхивающие огни. Он прищурился.

– Похоже на мигалку, – сказал он.

Полушкина нагнулась вперед.

– Леня! Это же «Скорая помощь»!

Теперь и Скрепкин разглядел на обочине дороги белый фургон с красной полосой. Он обрадовался, потому что очень хотел помочь сбитой. Он остановил машину, выскочил на дорогу, подбежал к «Скорой помощи» и рванул ручку дверцы на себя.

За рулем сидел доктор с внимательными глазами. Скрепкин отметил, что он очень похож на доктора Айболита, каким его изображали в кино. На докторе была белая шапочка с красным крестом и круглым зеркалом, из кармана халата торчала устаревшая слуховая трубка, на коленях лежал кожаный саквояж с красным крестом, доктор барабанил по нему белыми пальчиками с аккуратно подстриженными ногтями. Леня немного удивился его архаичному виду, но, может быть, в провинции до сих пор так ходят? Финансирования-то никакого нет!.. Неважно! Главное, вот доктор!

– Доктор! У меня в машине раненая.

– Слушаю-с! – голос был чисто айболитский.

– Пойдемте, доктор, я вам по дороге расскажу!

– Ну что-с, не будем терять время! – доктор спрыгнул на землю и засеменил к иномарке.

Полушкина стояла рядом с машиной. Увидев доктора, она открыла рот, и лицо у нее вытянулось.

– Вы больной? – доктор показал на Полушкину белым пальцем.

– Н-нет… Вот больной… Она больной…

– Так-так, – доктор нагнулся к машине, вытащил из кармана слуховую трубку и послушал Ирину. – Так-так… Будем госпитализировать…

Доктор вернулся к «Скорой помощи» и постучал кулачком по кузову.

Дверца кузова открылась, оттуда появились двое безмолвных санитаров с носилками. Они вытащили Ирину из машины, уложили на носилки и исчезли в тумане.

– Так-так, – доктор снял пенсне и протер стеклышко.

– Я могу помочь средствами для лечения, – сказал Леня и полез в карман за бумажником.

– Нет-нет, – остановил его доктор. – В этом пока нет необходимости… Я запомнил ваш номер, и если что-то будет нужно, мы с вами свяжемся… А вот с кровью, которая, по всей вероятности, понадобится для пострадавшей, определенные проблемы есть. У нас очень тяжело в районе с кровью. У вас какая группа?

– Вторая, резус отрицательный.

– Не годится. У потерпевшей положительный. Вот у вас, дамочка, мне кажется, кровь подходящая.

– Откуда вы знаете? – Полушкина испугалась.

– Опыт-с… Так я не ошибся?

– Нет…

– Тогда пройдемте в машину, возьмем у вас немного донорской крови…

– Нет, я не пойду, – Вероника перепугалась.

– Иди-иди, – подтолкнул ее Леня. – Это не больно. Человека спасать надо… Сегодня ты его, а завтра он тебя…

Подушкина посмотрела на Леню умоляющими глазами.

– Давай-давай, а я покурю пока.

Вероника, оглядываясь назад, пошла за доктором. Леня улыбнулся и помахал ей ладошкой.

Оставшись один, он вытащил из пачки сигарету, закурил и посмотрел в темное тамбовское небо.

Наверное, я на правильном пути… Раньше неудачи преследовали меня… Теперь же, когда меня наставили на Путь, мне везет… Как только нам понадобилась медицинская помощь, мы сразу ее получили самым чудесным образом… Разве не чудо, встретить среди ночи рядом с какой-то деревней нормальную «Скорую помощь» с квалифицированным врачом и санитарами… Все верно, я помог человеку, и Господь пришел мне на помощь… Человеколюбие множится…

– Закурить не найдется?

Леня вздрогнул.

Сзади стоял какой-то солдат в плащ-палатке. Леня не слышал, как он подошел. Хотя дорога была грунтовая, и под ногами у солдата должны были хрустеть камешки.

– Закурить не найдется? – повторил солдат.

– Найдется, – Леня вытащил пачку и протянул.

Солдат шагнул к Скрепкину, взял «Мальборо» и посмотрел внимательно на пачку.

– Трофейные?

Леня хмыкнул.

– Типа того… – Теперь Леня разглядел солдата получше и немного удивился. Форма на нем была какая-то устаревшая. Но спрашивать, почему солдат так одет, не стал. Во-первых, в тюрьме он научился не задавать лишних вопросов, а во-вторых, он же, как Чубайс, разбирался в экономической ситуации и понимал, что теперь такое время, когда бюджетным отраслям, типа медицины, армии и образования – не до жиру. Чего нашли, то и носим. Ему на мгновение стало обидно за державу.

Солдат вытащил из кармана зажигалку-гильзу, прикурил.

– Ух ты! Какие душистые!.. Как будто бабой пахнет…

Леня кивнул и улыбнулся. Ему нравились простые русские люди.

– Сверхсрочник, что ли? – спросил он.

– Можно и так сказать, – солдат как-то странно на него посмотрел.

– Или контрактник?..

– Вроде и того… И сверхсрочник, и контрактник…

– Ну и как служится? Тяжело, небось?

– Теперь всем тяжело…

– Ага… – Леня кивнул. – Обидно… Страна у нас такая… хорошая и богатая… Потенциал… Люди исключительные… Я так думаю, что мы скоро все трудности переживем, и тогда нам все в мире позавидуют еще сто раз! Захотят к нам жить, а мы не всех будем пускать, чтобы генофонд нам не разжижали!..

– Это что такое генофонд?..

– Это… – Скрепкин задумался. Он это понятие знал в общих чертах. – Знаешь, брат, есть хромосомы…

– А это еще что?..

– Ну… Такие… как бы… типа, короче, сперматозоидов… Которые там за что-то такое отвечают у людей… типа шифр…

Услышав слово шифр, солдат как-то напрягся и посмотрел на Скрепкина внимательнее.

– Это как у шпионов? – спросил он.

– Какие шпионы?

– Ясно, какие. Иностранные шпионы. Узнают про наши заводы и шифром сообщают за границу.

– Да какие на хер заводы?! Нет никаких больше заводов! Кому мы нужны! – Его немного раздосадовало, что солдат не понимает, о чем базар. И вообще разговор начал раздражать. – Привыкли к словам, которые ничего не означают, и как попугаи повторяем – шпионы-заводы!

– Это кто попугай?! – спросил солдат сердито. – По-твоему, солдат Красной Армии – попугай?! Ты сказал, что солдаты Красной Армии повторяют слова, как попугаи?! Солдаты Красной Армии повторяют слова товарища Сталина! Но не как попугаи, а сердцем и печенкой! – Он вытащил из-под плащ-палатки автомат с круглым магазином, какие Скрепкин видел только в кино и в музее. – Руки вверх!

И тут Скрепкин понял! Перед ним стоял сумасшедший! Сбежавший из психбольницы сумасшедший, который, наверное, ограбил по пути краеведческий музей. И, скорее всего, его автомат не стреляет! Но… кто его знает?! Обидно было бы убедиться в обратном.

Скрепкин решил подыграть сумасшедшему, чтобы тот успокоился.

– Да что ты, брат! Ты неправильно понял мои слова…

– Руки!

– Всё-всё, – Скрепкин медленно поднял руки. – Я хотел сказать, что я за товарища Сталина кому хочешь голову оторву…

– Товарищу Сталину, – перебил сумасшедший, – на таких, как ты, насрать! Он сам кому хочешь голову оторвет! Документы показывай!

– Чем же я их достану, друг? – Леня пошевелил пальцами.

– Медленно опускаешь одну руку и достаешь документы. И не вздумай со мной шутить! – Сумасшедший приставил дуло автомата к Лениному животу.

– Понял, – Леня медленно опустил руку в карман. Действовать нужно было решительно. Другой возможности у него может не быть. Он нащупал в кармане шариковую ручку. – Вот мои документы, брат. – Он вытащил руку из кармана, резко повернулся, ускользнув от направленного в него дула автомата, и ударил шариковой ручкой сумасшедшему в лицо. Ручка скользнула по носу и до половины воткнулась в глаз.

Сумасшедший дико взвыл, выпустил автомат и схватился за ручку двумя руками. Леня поймал автомат, перевернул его дулом к сумасшедшему и вдавил в ребра. А вот сейчас мы посмотрим – стреляет он или не стреляет! Леня нажал на курок, и автоматная очередь сотрясла солдатское тело. Леня не ожидал этого. Он не думал, что автомат работает, и растерялся.

Но солдат повел себя очень странно. Он не упал на землю, он отошел назад и стоял, раскачиваясь из стороны в сторону. Из дыр в боку у него хлестала кровь. Леня почувствовал какой-то гнилостный тошнотворный запах.

Сумасшедший выдернул ручку из глаза и убрал от лица ладони.

Леня вздрогнул и попятился. Он увидел лицо! Оно преображалось! Оставшийся глаз светился. Луч красного света вырвался из него и впился в Скрепкина, словно прожектор на вышке. Рот солдата раскрылся, и Леня увидел в нем огромные волчьи клыки, с которых капала желтая слюна. Капли ее падали на землю и шипели, как кислота. Солдат поднял руки. Что-то щелкнуло, и Скрепкин увидел, как из пальцев у солдата вылезли длинные железные когти.

Скрепкин рванул к «Скорой помощи». Он видел сквозь туман работающую мигалку.

– Эй! – закричал Леня. – Эй!

Вдруг прямо на него из тумана выскочило что-то огромное и лохматое. Оно прыгнуло на Скрепкина, что-то клацнуло рядом с шеей. Леня отскочил. Огромный волк пролетел рядом. Теперь он стоял у Скрепкина за спиной и готовился к новому прыжку.

Скрепкин напрягся. За спиной волка выросла фигура ужасного солдата. Солдат смотрел на Скрепкина одним глазом и зловеще щерился.

Волк прыгнул. Но Лене вновь удалось вовремя отскочить, и чудовище приземлилось у него за спиной. Теперь Скрепкин оказался окруженным с двух сторон. Ему оставалось только бежать вбок. Он быстро побежал к «Скорой помощи». Но волк снова прыгнул и оказался у него на пути. А солдат приближался сзади.

Леня развернулся и увидел третьего. На него наступал, переваливаясь с боку на бок еще один солдат с большими зубами. Он кричал «ура». Лене показалось, что руки солдата каким-то загадочным образом летят рядом с ним совершенно самостоятельно. Но Скрепкину некогда было разглядывать это. Он взял правее.

Из тумана выступил четвертый. Вернее, четвертая. Женщина-паук! Огромный волосатый паук с женской головой над пульсирующим лысым брюхом.

Леня понял, что до «Скорой помощи» не добежать.

Паук поднялся на задние ноги, а передние протянул к Скрепкину – омерзительные паучьи конечности с волосками-шипами и крючками! Такими крючками можно было спокойно поддеть корову или свинью и разорвать их пополам, как лист бумаги.

Леня развернулся и побежал к своей машине.

Чудовища бросились за ним.

Леня увидел, что рядом с дверцей стоит еще какой-то урод с большой головой и тонкими страусиными ногами, как на картинах Иеронима Босха.

Я, наверное, попал в ад, – промелькнуло в голове.

Леня взял левее и обежал машину вокруг. Яйцеголовый бросился за ним. Сердце колотилось, как отбойный молоток.

Скрепкин остановился и предпринял отчаянный маневр. Он дождался, когда монстры подойдут поближе, запрыгнул на крышу машины, нырнул в открытое окно со стороны водителя, поднял стекло, завел машину и рванул с места.

На крышу тяжело опустился волк. Скрежет когтей по металлу заставил Скрепкина вздрогнуть. Крыша прогнулась. Леня резко крутанул руль и сбросил хищника на землю. В ту же секунду он налетел на страусоногую голову. Как будто хрустнула скорлупа, и по лобовому стеклу растеклась мерзкая жидкость. Леня включил дворники и выжал из машины всё что можно.

Он ехал, не зная, куда едет. Порождения ночи и тумана продолжали преследовать его.

Вдруг вспыхнул яркий ослепительный свет. Леня зажмурился, но руля не выпустил. Этот свет – его спасение. Он открыл глаза и поехал вперед, прямо по лучу света.

2

Абатуров сходил за святой водой и выплеснул кружку на покрасневшую задницу Хомякова.

– Во имя отца и сына, – сказал он. – Не полегче тебе теперь?..

Хомяков не ответил.

– Если не будешь буянить, мы тебя развяжем… Ну как?..

Игорь Степанович отвернулся от Абатурова.

– Я бы не стал его развязывать, – вмешался Юра. – У него ума нету, – он постучал костяшками по голове Хомякову, – опять драться будет. Уж я-то его знаю, – Мешалкин обошел тестя вокруг и остановился возле его головы. – Правильно я говорю, Игорь Степанович?..

Хомяков поднял голову и плюнул в Мешалкина снизу вверх. Но плевок не достиг цели, а описал дугу и шлепнулся Хомякову на лоб.

– Вот видите, – Мешалкин ухмыльнулся. – Зверюга! Пусть так и лежит!

– Нет… – Абатуров погладил бороду. – Так нельзя… Не можем же мы его тут всё время связанным держать! И нам опасно и ему… Надо, я считаю, еще раз попытаться человеку всё объяснить. Может быть, теперь он будет попонятливее… Давайте ему ноги развяжем, а руки оставим как есть, и того… на колокольню его поднимем и всё опять покажем и расскажем.

Хомякову развязали ноги, подняли его и повели на колокольню.

Вампиров вокруг церкви прибавилось. Они неторопливо ходили по кругу, переваливаясь с боку на бок, и издавали чавкающие и урчащие звуки. Им хотелось крови.

– Сатанисты! – крикнул дед. – Ничего вы от нас не получите!

Мешалкин и Коновалов подвели Хомякова к краю.

– Смотри и запоминай, – сказал Мишка.

– Если бы мы тебя, дурака, не задержали, – добавил Юра, – ходил бы теперь так же и жаждал чужой крови! Понял?!

Хомяков уставился вниз. Картина действительно была ужасающая. Некоторые монстры задрали головы и смотрели на Хомякова голодными глазами. Их рты приоткрылись, Хомяков мог видеть в них острые клыки.

– Дед Семен, – сказал Коновалов, – как ты посмотришь, если я отсюда на монстров поссу? Я считаю, это было бы мощно!

Абатуров наморщил лоб.

– Ссать с церкви – большой грех. Но ссать в самой церкви – это вообще ни в какие ворота…

– Это я понимаю, – Коновалов посмотрел вниз. – Но мы же не просто оправляемся в неположенном месте, ссым с колокольни, а выражаем протест нечистой силе, мочимся ей на голову.

– В Евангелии нигде про такое не написано, – сказал Абатуров раздумчиво. – А раз не написано… Эх, была не была! – он подошел к перилам и расстегнул ширинку.

Коновалов и Мешалкин присоединились. Зажурчали.

Абатуров вспомнил, какой разговор состоялся у него в войну с его фронтовыми дружками:

– … А я высоко жить не привык, – сказал Семен. – У меня от высоты голова кружится и тошнит. Я в Москве на Чертовом колесе катался и блеванул оттуда.

– Ну и прекрасно, – сказал Мишка. – Снизу, например, фашист идет, а ты на него сверху блюешь.

– Или ссышь, – добавил Жадов…

Эх, Андрюха и Мишка, вот и осуществились наши мечты… Только я-то вот наверху, а вы внизу…

– Чего это там светится? – дед Семен прищурился. – Вроде, машина едет какая-то… – Он застегнул ширинку.