Глава 25

Вы можете подумать, что, вообразив себя детективом, разгадывающим свою родословную, я стала профессионалом своего дела и, напрочь забыв о делах, принялась рыть носом землю в поисках информации? Это не так. Я не забывала о работе. Следующим утром на своем автоответчике я обнаружила два сообщения. Первое было от Эрика, моего босса.

– «Пени, дорогая. Полная боевая готовность! Пол суетится вокруг да около, стараясь узнать, чем ты занимаешься. Вообще-то мы прикрыли тебя, сказав, что ты задерживаешься в Лондоне по очень важному делу. Но Шери, которая шпионила за нами в Каннах, проболталась о твоем наследстве. Пол, разумеется, ничего не сказал, но ты же понимаешь, что все не так просто. Подумай на досуге. Мы все еще в Испании, так что перезванивать не надо. Все, люблю, целую. Ты уже богата? Надеюсь, что это так».

Я не почувствовала никакой тревоги, как это было раньше. Передо мной всплыл образ Пола.

– Черт тебя побери, Пол. Я больше не трусливый кролик, – сказала я вслух.

Второе сообщение было от Джереми. Он отвечал на мой звонок. Джереми говорил коротко, деловым тоном. Наверное, именно так он разговаривает с клиентами, которых хочет послать куда подальше.

– «Пенни, это Джереми. – Казалось, он злится, что не застал меня дома. – Звонила Северин, она сказала, что сережка не представляет особой ценности. Это не рубины, просто подделка. Вот такие дела, – со вздохом добавил он. – Что касается украденной фотографии, пусть Ролло гоняется себе за подделкой. Так ему и надо. Послушай, мне нужно уехать из города на несколько дней. Гарольд будет держать тебя в курсе событий. – Затем, видимо, поняв, какой мерзкий тон он выбрал, добавил: – Береги себя. Пока».

Так же точно он мог добавить:

«Брось, глупая женщина, свои теории».

Я прекрасно понимала, что дала ему надежду на то, что, отыскав драгоценности, мы могли бы избавиться от притязаний Ролло на виллу. Когда убеждаешь людей поверить в какую-то немыслимую историю, даешь им надежду, что выглянет солнышко и все будет прекрасно, а потом, когда понимаешь, что этого не случится… они обращают свой гнев на тебя, потому что именно ты одурачил их и надежды были ложными.

Я отошлю Гарольду оценку лондонского состояния тети Пенелопы, что несколько выше оценки Руперта. На том и порешим.

Однако у меня в запасе были ошеломляющие новости о любовнике бабушки Пенелопы и о новых родственниках Джереми. Я тут же позвонила ему и, разумеется, услышала лишь автоответчик.

– Джереми, это Пенни. Я узнала нечто очень важное. Ты обязательно должен это знать. Позвони, когда вернешься.

Я не хотела нагонять таинственность, но подобную информацию явно не стоило оставлять на автоответчике.

Единственное, что было просто великолепно в данной ситуации, – это прекрасная квартира бабушки Пенелопы. Я чувствовала себя кинозвездой, печально и драматично опускающей телефонную трубку на аппарат, что стоял на маленьком столике с бело-золотыми краями. Даже если мне было грустно, окружающая обстановка намного отличалась, разумеется в лучшую сторону, от той, что была в моей прежней жизни, где вещи лишь усугубляли чувство тоски и неудовлетворенности. А в этой прелестной спальне в сказочном лондонском доме я могла только беззаботно вздохнуть, подобно героине фильма, уверенной в том, что все кончится благополучно.

– Подделки, – повторила я шепотом слова Саймона.

Я повернула голову и увидела нечто невероятное. Рядом с фотографией бабушки Пенелопы я увидела свое собственное отражение в зеркале. Две девушки примерно одного возраста, но, Боже мой, какая ужасающая разница! Бабушка выглядела беззаботно и обаятельно, а я скрюченная, растрепанная, с бледным нахмуренным лицом, искоса разглядывающая сережки. Господи, это просто ужасное зрелище!

Чувствовала я себя действительно как суперзвезда в этой умопомрачительной обстановке, но выглядела словно прислуга, которая пришла прибирать комнату и, остановившись передохнуть, присела за туалетный столик своей хозяйки, чтобы взглянуть в зеркало. Нехватка сна, обезвоживание от многочисленных перелетов, ноющие, схваченные судорогой от сидячей работы мышцы – это все про меня. В двадцать лет все последствия усталости или длительного путешествия исчезают сразу на следующее утро, но у меня – под глазами мешки, волосы нечесаные, губы плотно сжаты, брови сосредоточенно сдвинуты, одежда мятая, будто старая газета.

Я вскочила с места как ошпаренная. Я знала, что месяцами работала на износ, может, даже годами. Я никогда не брала отпуск, потому что боялась, что про меня забудут и я не смогу вновь устроиться на работу. А положение безработной меня совсем не радовало. Постоянное недосыпание, слишком большие эмоциональные потрясения напомнили о себе серым цветом лица и едва наметившимися морщинами. Срочно нужно приводить себя в порядок, иначе мое лицо может остаться таким навсегда.

Я подумала о Северин. Как она умудряется работать, быть высококвалифицированной, настроенной на успех и при этом прекрасно выглядеть. Конечно, у нее был помощник Луис, да и денег у нее немало. Она не ходила по узким коридорам библиотек, не рассматривала мизерные, плохо пропечатанные манускрипты и старые пожелтевшие газеты.

Я снова посмотрела на фотографию тети Пенелопы. Это явно был снимок для газет, и она сделала все возможное, чтобы выглядеть обворожительно, эта фотография должна была показать определенный стиль жизни, полной веселья и беззаботности. Она неспешно ехала в авто – именно в «авто», а не «машине» – просто прогуляться, а не спешить на работу в час пик и не с работы, чтобы сменить одно рутинное дело другим.

Тетя Пенелопа просто сошла бы с ума, узнав, как живут современные «свободные» женщины даже во время редкого недельного отпуска, если вообще у них выдается такая возможность. Когда путешествуют люди ее поколения, я всегда с завистью думаю, что они никуда не спешат, не бегут сломя голову в аэропорт пораньше, чтобы первыми проскочить контроль.

У них все иначе – тетя Пенелопа со всей своей компанией лениво передвигалась на океанском лайнере, и это могло продолжаться месяц, пока они не доплывут до места назначения. Люди делали из путешествия праздник, с улыбками на лицах они садились на лодки и после недель водного путешествия высаживались на берег. Ужинали, пили шампанское, танцевали под звездами до упаду. И все это в компании герцогов, балерин, а не бедных туристов, бегающих в поисках буфета подешевле.

О, я прекрасно знаю, что ностальгия по прошлому – особенно если это не твое прошлое – похожа на волшебную сказку. Возможно, нашему веку с суматошной скоростью как раз не хватает размеренности, медлительности и элегантности. Вот почему я все время хочу укрыться в романтизме давно ушедших времен, я знаю, что жизнь тогда не означала беспросветную погруженность в работу. В конце концов, я загадала свое заветное желание – уютный оплаченный домик в милом районе какого-нибудь небольшого городка. Именно сейчас мне нужно измениться, научиться жить по-новому. Если нет – то мечта так и останется мечтой.

Бой часов оповестил о том, что прошел уже час. Они словно говорили, что едва ли я могу сделать что-то немедленно, но нужно сделать хоть что-нибудь, что-нибудь символическое, какой-то крохотный шаг, который выведет меня на большую дорогу новой жизни.

Не забывая о своем решении, я медленно поднялась, надела старинное разноцветное платье с широкой оборчатой юбкой в стиле пятидесятых и короткий под цвет платья жакет, в котором я решила появиться на работе в первый же день. Я настроила себя смотреть на окружающий мир новым взглядом и в полной мере наслаждаться жизнью.

Глава 26

Может, потому, что я не привыкла просто и беспечно проводить время, да и не знала особо интересных мест в Лондоне, я сразу попала на оживленную улицу с торопливыми машинами, автобусами, станциями метро и вечно спешащими людьми. В музей я не пошла, решила пройтись по любимым местам бабушки Пенелопы. Я немного посидела на скамейке в парке, окруженной пестрыми цветами, наслаждаясь прекрасным солнечным летним днем, затем сделала несколько покупок. Памятуя о бабушке, я купила несколько вещей, которые в прежней своей жизни ни за что не стала бы покупать: шелковое платье для вечеринок, золотой вечерний жакет, который гармонировал с платьем, и купальник. Я выбрала именно те вещи, о которых всегда мечтала. Причем все они были исключительно белыми и в пастельных тонах в отличие от обычных строгих и практичных черных. Кому-то может показаться, что это самый обычный способ изменить жизнь, но для меня это был большой шаг вперед, потому что я терпеть не могу походы по магазинам. А когда все-таки приходится идти за покупками, меня охватывает страх, как бы не потратить много денег, и непреодолимое чувство вины. Просто поразительно, как приятно ходить за покупками, если ты ежеминутно не мучаешь себя сомнениями!

Закончив с покупками, я почувствовала себя просто восхитительно, но, выйдя на улицу, опять оказалась в мире вечно спешащих куда-то людей, которые обгоняли меня сзади, спереди и даже пытались пройти сквозь меня.

Я огляделась в поисках тихого места, где бы можно было перевести дух.

Оказалось, что я остановилась на улице, где бабушка Пенелопа еженедельно делала массаж. Кабинет массажа был переделан в огромный СПА-салон. Поддавшись мистическому настрою, я зашла в ту же дверь, в которую когда-то входила бабушка Пенелопа…

Я попала в уютное помещение, стилизованное под старые времена. В мягких креслах, медленно потягивая чай, отдыхали посетительницы. Пахло высушенными цветами и травами, играла мягкая, успокаивающая музыка.

Дама в приемной вежливо предложила мне ознакомиться с услугами. А поняв, что я потенциальная клиентка, тут же отвела в комнату, похожую на спортзал, и заперла мою одежду на ключ, так чтобы я не передумала в последнюю минуту и не ушла восвояси.

Переодевшись в огромного размера халат и новые тапочки, я вышла в коридор. Из маникюрного салона пахло быстросохнущим лаком для ногтей. Я отказалась от кардинальной замены ногтей, согласившись лишь на быстрый маникюр, при этом выражение лица у меня было такое, что никто больше ни на чем не захотел настаивать.

За следующей дверью после маникюрного салона оказалась комната, где с помощью различных иголок, лопаток и скрабов, используя «научный» подход к делу, омолаживают, осветляют и придают разные оттенки вашей коже. Я выбрала обычную освежающую маску на лицо, и меня проводили в комнату, битком набитую клиентками в такой же одежде, как и у меня. Они сидели с масками на лице и ватными тампонами между пальцев ног и шумно кашляли или громко болтали по сотовым телефонам. В этом престранном месте мне предложили «напиток здоровья» – несвежий морковный сок и не первой свежести бутерброд с соевым паштетом. Ждать пришлось довольно долго, так что мне порядком надоела их нудная «успокаивающая» музыка.

Наконец меня отвели в самую дальнюю комнату, настолько маленькую, что туда помещался лишь массажный стол и дюжина кремов в одинаковых серебряных баночках без каких-либо надписей, и представили «специалисту по массажу» – уставшей женщине, которая, когда я назвала ее массажисткой, заметно обиделась. С наигранной страстностью и медицинской уверенностью в правильности своих действий она торопливо объяснила мне каждый этап работы и помогла забраться на стол. Стол, кстати, оказался так сильно подогрет, что, когда я улеглась на живот, мне стало не по себе.

Честно говоря, во время массажа я собиралась вздремнуть, но, кажется, в этом салоне придерживались несколько других приемов массажа, предполагая подручными средствами вылепить идеальную фигуру. Сдавленным голосом я призналась, что мне не хочется, чтобы тело мое месили, как тесто. Пожав плечами, массажистка несколько ослабила нажим, зато начала трясти мои руки, словно хотела вырвать их из тела, и прекратила эту процедуру только тогда, когда я вскрикнула.

Затем меня обмотали морскими водорослями, завернули в фольгу, как рыбу, и предложили выбрать прическу. У меня хватило сил отказаться от радикального изменения внешности, я попросила лишь немного подровнять мне волосы и сделать простую укладку феном. Однако я не успела вовремя отказаться от самой главной из всех предложенных процедур – от эпиляции волос.

На протяжении всей этой жестокой процедуры я думала, что затея с горячим воском расстроила бы Лукрецию Борджиа, она бы незамедлительно приказала казнить всех этих «специалистов», утопив их в бочке с тем же воском.

Слава Богу, моя кожа сама огородила меня от финального штриха – эпиляции зоны бикини. Одна из «специалистов» замерла и проговорила:

– Бог мой! Вам стоило сказать, что у вас чувствительная кожа. Пожалуй, здесь лучше ничего не трогать.

Я посмотрела на свои ноги и руки, которые были покрыты огромными красными пятнами.

– Что это?! – вскричала я.

– Крапивница, – отозвалась девушка, – разве у вас такого не было раньше?

– Нет, – ответила я – было похоже, что у меня какая-то редкая форма кори.

– Пятна исчезнут через несколько часов, – неуверенным голосом пообещала девушка и добавила: – Кожа у вас действительно очень чувствительная, вам придется выбирать другой способ эпиляции.

Тут в кармане моего огромного халата зазвонил мобильный телефон. Девушка подала мне халат, и я торопливо начала искать в бездонном кармане сотовый.

– Пенни! – услышала я голос Джереми. – Где ты находишься, черт возьми? Загородный клиент отменил встречу, и я все утро пытаюсь дозвониться до тебя. Я нашел номер твоего мобильника, но ты не отвечаешь на звонок. С тобой все в порядке?

– У меня встреча, – сказала я, пытаясь говорить уверенно.

К моему ужасу, в зале вновь включили буддийскую музыку.

– Что там за музыка? Ты с хиппи связалась или еще чего поинтереснее? – иронично спросил Джереми.

– У тебя какое-то срочное дело? – ответила я вопросом на вопрос.

– Звонил Денби, – сказал Джереми, – он нашел еще что-то в машине и говорит, что нам самим захочется взглянуть на это. Говорил он загадками и не захотел обсуждать детали по телефону. Честно говоря, не помню его в таком настроении. К тому же моя машина готова, Северин нет в городе, да и она не хочет все оставлять на Луиса. Короче, я собираюсь туда лететь. А ты со мной? Я как раз на пути в аэропорт, могу заехать за тобой, но нам нужно спешить. Ты где?

Я продиктовала адрес салона, но ничего не сказала про место, где нахожусь.

– Прекрасно, я как раз в пятнадцати минутах от тебя, – сказал Джереми. – Ты не могла бы выйти на улицу. Мягко говоря, мы сильно опаздываем.

– Ладно-ладно, – отозвалась я, – буду тебя ждать.

Когда я закончила разговор с Джереми, то обнаружила, что новые пятна появились не только на ногах, но и на лице – между бровями.

– О нет! – простонала я. – Не могу же я предстать перед людьми в таком виде. Вы можете что-нибудь сделать?

«Специалист по эпиляции» засуетилась и в итоге привела эксперта по макияжу.

Это был высокий стройный азиат с шикарной шевелюрой. Увидев меня, он, казалось, затаил дыхание и, оглядев меня с ног до головы, вдумчиво произнес:

– Ну, для рук и ног, я полагаю, мы воспользуемся специальным кремом для очень чувствительной кожи «Тайное оружие», в нем, кстати, содержится витамин Е. А на лицо, пожалуй, нанесу тональный крем «Шпионский загар». Чтобы краснота не так бросалась в глаза.

Только тут я поняла, что основным мотивом салона было шпионское дело. Они использовали разные интригующие названия и символы, словно их клиенты – международные интриганы. Забавно.

– Вы уверены, что ее кожа нормально это воспримет? – обеспокоенно поинтересовалась девушка.

– Милочка, я далеко не впервые встречаюсь с подобными случаями, – ответил азиат. – Немного нашего дорогого «Агента Алоэ», и он просто сотворит чудо.

– У вас в распоряжении одиннадцать минут, – предупредила я.

«Специалист» открыл свой волшебный чемоданчик и приступил к работе, уверенно намазывая меня чем-то зеленым, затем синим, что оказалось не так чудовищно ярко, как мне показалось вначале. Затем пошли более подходящие цвета – слоновой кости, желтый и белый.

– Аккуратнее с лицом, – предупредила я, – мне не хочется выглядеть клоуном.

– Никаких клоунов в нашем цирке, – уверил меня специалист. – И раз уж я вами занимаюсь, давайте-ка избавимся от темных кругов под глазами.

Когда он закончил, я на удивление выглядела не просто нормально, а приобрела чудесный здоровый цвет лица.

– Надеюсь, эти пятна не появятся снова? – пробормотала я.

– Будьте готовы ко всему. Это мой девиз, – отозвался азиат.

Я торопливо прошла в приемную и лифт со всеми своими покупками для будущей спокойной жизни и чуть не чихнула, вновь почувствовав смесь запахов из парикмахерского салона – лака для ногтей, химических составов для омоложения и дурманящих благовоний из кабинета ароматерапии: пачули, розмарина, искусственного запаха лаванды и камфары. Я подумала: все-таки есть разница между легким манящим ароматом и спертой атмосферой, наполненной разными, порой не сочетающимися запахами.

На улице на меня налетели ветер, вихри пыли и первые капли дождя. Когда я выходила из дома, ничего не предвещало дождливую погоду, и зонтик я, конечно, не взяла. Так я и стояла на ветру. Дорогую укладку трепали порывы ветра, а я укрывала лицо руками, чтобы не смыло косметику. К счастью, моя новая одежда была хорошо упакована, так что можно было за нее не беспокоиться.

Джереми, разумеется, и не подумал сказать мне, что приедет на своей служебной машине черного цвета, которая выглядела точно так же, как миллионы других машин, да еще и с водителем. В общем, я его не заметила, так что ему пришлось выглянуть и закричать мне:

– Пенни! Эй! – Он промок до нитки, да и с меня стекали струйки воды, оставляя темный след на обивке салона.

– Ух ты! – воскликнул он. – Ты пахнешь, будто только что искупалась в ванне с пачули. Ты припозднилась. И почему не сказала, что была в «Скарлет плам», вместо того чтобы называть какие-то мистические номера домов? Что, какая-то неимоверно сложная процедура? Вообще, чем ты занималась сегодня весь день?

– Ничем, – коротко ответила я. – Между прочим, мужчине, который не отвечает на звонки и вдруг появляется с предложением срочно куда-то полететь, не пристало задавать женщине нетактичные вопросы. Как ты вообще узнал об этом месте? Ты что, сам посещаешь этот салон?

– Моя секретарша просто молится на него, – ответил Джереми.

– Черт возьми, – устало проговорила я, и мне показалось, я увидела усмешку на лице водителя.

– Ладно. Не буду назойлив, – согласился Джереми, при этом пристально посмотрев на меня. – У тебя, наверное, было свидание, которому я случайно помешал?

– Повторю, это не тот вопрос, что может задавать джентльмен.

– Ты что, начиталась старинных английских романов? – попробовал угадать Джереми. – Ты забавно разговариваешь.

В этот момент я почувствовала, что пора бросать неумелые попытки сделать жизнь более достойной и изысканной. Я просто не знала, с чего начать. Это, как оказалось, очень непростая работа – противостоять множеству уже сложившихся устоев двадцать первого века. Придется отложить решение этой задачи до тех пор, пока я не изучу ее более подробно.

Надо бы сменить тему разговора, подумала я. С мужчинами это всегда срабатывает.

Я повернулась к Джереми и спросила:

– Денби говорил еще что-нибудь, кроме того, о чем ты сообщил мне по телефону?

Джереми покачал головой:

– Нет, даже представить себе не могу, что он может сказать еще. Но его клиенты очень богаты и, как полагается, чрезвычайно осторожны, так что он тоже не спешит раскрывать карты. Судя по его тону, речь идет о чем-то существенном.

Я даже не знала, как перевести разговор на Саймона и, что более важно, на шофера-любовника бабушки Пенелопы. Разумеется, я не собиралась рассказывать эту историю в машине по пути в аэропорт, к тому же водитель хоть и молчал, но прислушивался к каждому слову. Впрочем, я не представляла, как расскажу Джереми обо всем и в самолете.

И все же я понимала, что ему просто необходимо знать правду.

– Джереми, когда ты последний раз разговаривал со своей матерью? – спросила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Она вчера оставила мне сообщение на автоответчике, – сказал он. – Она уезжает отдыхать в Италию. Мать частенько туда ездит, когда, по ее словам, устает от постоянных стрессов. – Джереми безуспешно пытался скрыть обиду в голосе.

– Я кое-что узнала о жизни бабушки Пенелопы, – как можно спокойнее начала я, – мне бы хотелось поговорить с тобой об этом, когда мы останемся наедине.

Мы добрались до терминала, и Джереми сосредоточился на дорожном движении.

– Поговорить? О чем?

В этот момент мы подъехали к нужному месту, и нам пришлось выходить из машины. Джереми пристально посмотрел на меня и спросил:

– Что у тебя с ногами? Что за красные пятна?

Тут я заметила, что моя юбка задралась, когда я вылезала из машины. Джереми даже застыл от удивления. Действительно, на ногах появились новые пятна.

– А, это, – я старалась говорить обыденным тоном, – просто крапивница. Я делала одну процедуру, а кожа оказалась несколько чувствительной.

– Несколько чувствительной?! – с ужасом воскликнул Джереми. – Да это самая огромная крапивница, которую я когда-либо видел. Да эти пятна просто огромные! Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Да-да, – торопливо ответила я, выталкивая Джереми из машины и с беспокойством поглядывая на носильщика, который озирался в поисках работы. – Заткнись, пока тебя кто-нибудь не услышал и не подумал, что у меня какая-нибудь заразная болезнь. Нас вообще на самолет не пропустят, – прошипела я.

– И все-таки хорошо, что я помешал сегодня твоему романтическому ужину, – с явной насмешкой сказал Джереми. – Любой охотник за твоим приданым, увидев эти пятна, решил бы, что с тобой будет слишком уж много проблем. И наследство тебя бы не спасло.

Глава 27

Короче говоря, я струсила и в самолете ничего ему не рассказала. Он был из тех мужчин, вокруг которых стюардессы просто вьются, и мне было неудобно взять и просто объявить: «Кстати, знаешь, твой дед был любовником бабушки Пенелопы и к тому же ее шофером?» Мне почему-то казалось, что Джереми незамедлительно поколотит гонца с плохими известиями и, возможно, его даже примут за террориста. На этот раз мы летели бизнес-классом, и Джереми в течение всего полета хмуро смотрел на монитор своего компьютера, так что скучно было априори.

– Северин прислала сообщение, – сказал Джереми, когда мы приземлились. – Она уже вернулась в город и сможет подбросить нас до виллы. Или это сделает Луис.

При упоминании Северин я тут же почувствовала, как внутри меня все сжалось, и, увидев Луиса, приветственно махавшего нам, облегченно вздохнула.

Луис был, как всегда, мил и обходителен, но меня не покидало чувство, будто должно произойти что-то серьезное. Иногда, конечно, не часто, интуиция меня не подводит: холодок бежит по спине снизу вверх, вздымая волосы дыбом. Мы выехали на дорогу, ведущую к дому бабушки Пенелопы, завернули за угол и… увидели машину «скорой помощи» с мигающими огнями. Врачи, носилки и спортивная красная машина Денби с огромной вмятиной в боку.