– О'кей, мне это нравится! – Лайза просияла.
      – Простите, что прерываю ваш разговор! – раздался из коридора голос Мелиссы. – Но к вам гость – Эйс.
      – Потрясающе! – простонала Лайза. – Его-то мне и не хватало для полноты ощущений.
      – Скажи ему, что я сейчас спущусь вниз! – крикнул Джек сестре, и та пошла в холл передать посетителю это сообщение.
      – Ты прихватил с собой подарок для Китти? – спросила она.
      – Для кого? – изумился Эйс.
      – Для малышки, – вздохнула Мелисса.
      – Надеюсь, этого ей хватит? – ухмыльнулся Эйс, извлекая из карманов пальто две бутылки виски.
      – Вполне, – сказал Джек, выходя ему навстречу. – Рад видеть тебя, дружище! Проходи в кабинет!
      – Уже иду! – Эйс окинул Мелиссу оценивающим взглядом. – Неплохо выглядишь, крошка! Супружество тебя еще не утомило?
      – Нет! – отрезала Мелисса. – А вот у тебя видок, как у покойника. Снова не спал всю ночь?
      – Угадала, – осклабился Эйс. – Я бодрствовал в обществе одной очаровательной красотки. Ее звали… Стейси, по-моему…
      – Ты законченный негодяй! – Мелисса улыбнулась.
      – Естественно, я этого и не скрываю! – пожал плечами Эйс. – Но мы все же славно с тобой повеселились, не так ли?
      – Ничего не помню!
      Эйс хохотнул, но прекратил разговор на скользкую тему.
      – А где его светлость? – спросил он.
      – Не надо так называть Ника. Тем более, что он отказался от дворянского титула, – нахмурилась Мелисса.
      – Весьма неосмотрительно! – покачал головой Эйс.
      Мелисса не выдержала и прыснула со смеху.
      – Отстань от нее! – окликнул его Джек. – Лучше пошли выпьем!
      Эйс хитро подмигнул Мелиссе и вошел в кабинет.
      – Мелисса права, старик! – сказал Джек. – Видок у тебя помятый.
      – Да, Джонни Дансер знает классных девчонок в Лондоне: в этом смысле он меня обогнал, негодник!
      – В самом деле? Тогда не приводи его в этот дом, – встревожился Джек. – Как дела в Голливуде?
      – Все слишком просто: уйма легких денег, масса доступных красоток. Это неинтересно, – посетовал Эйс. – Я заключил контракт на очередной сериал – «Загородный клуб». Отыграю в нем и на время «завяжу» с кино.
      – Ради чего? – спросил Джек. – Есть свежие идеи?
      – Вернусь в большой теннис. Соскучился по турнирам. И даже по дисциплине, старик! Ты мне не веришь?
      – Разумеется, нет!
      – Клянусь! Легкие развлечения надоедают, теряешь остроту ощущений. Вспомни, как ждали мы вечеринок после завершения выступлений! Это был настоящий праздник. А неповторимый азарт борьбы? Что может быть приятнее, чем вымотать сильного соперника? Как ревели трибуны Центрального корта, когда мы с тобой сражались в финале парного разряда! – Он мечтательно закатил глаза.
      Джек кивнул. На мгновение он мысленно перенесся из уютного загородного дома в предместье Лондона на стадион в Нью-Йорке, изнывающий от жары, услышал рев болельщиков и ощутил запах хот-дога.
      – Помню, как в самом начале своей карьеры я играл на «Флашинг Медоу» с Джимми Коннорсом, – продолжал предаваться воспоминаниям Эйс. – Он был кумиром болельщиков, так что стадион болел за него: двадцать тысяч глоток! Матч я проиграл, но вырвал у него один сет. Боже, какое я получил наслаждение! Не сравнить ни с какой любовной забавой. Налей-ка мне еще, пересохло в горле!
      – Да, за это стоит выпить! – кивнул Джек, наполняя бокалы.
      Откинувшись на спинку кресла, он пристально посмотрел на старого друга: тот выглядел таким усталым не только из-за бесконечных попоек и развлечений с девицами. Что-то грызло его, лишая душевного покоя.
      – Какие еще у тебя проблемы?
      – Так, пустяки. Но не стоит сбрасывать их со счетов. Ты помнишь репортера по фамилии Фланаган? Так вот, этот ублюдок никак не уймется. Он позвонил мне незадолго до моего отъезда из Лос-Анджелеса и сообщил потрясающую новость: оказывается, он собирается вместе с моей мамочкой писать обо мне книгу. Можешь себе представить, что эта выжившая из ума дуреха ему наплетет?
      – Разве ей мало денег, полученных от тебя? – удивился Джек.
      – Я пытался заткнуть ей рот пачками банкнот, но больше не дам ни цента! – вспыхнул Эйс. – Она никогда не отказывалась от материальной помощи мужчин, не отвергла подачек и этого щелкопера.
      – Нельзя ли попытаться отговорить ее от этой затеи? Может, она соблазнится на большую сумму, чем предложил ей Фланаган? – спросил Джек, встревоженный услышанным.
      – Я бы вынудил ее замолчать, если бы имел представление, как ее найти. – Эйс помрачнел. – Но я этого не знаю: Фланаган снял для нее квартиру.
      – Ты, конечно, взбешен ее предательством, старина, но так ли уж она опасна? Тебе не привыкать к шумным скандалам в печати, всем известно, что ты вырос в трущобах и добился всего сам. И, пожалуй, ничего нового о твоем прошлом она поведать миру не сможет, только лишний раз выставит себя в неприглядном свете. Ведь она бросила тебя в детстве, вынудив жить по законам улицы. Нет, не думаю, что ей захочется прослыть бессердечной проституткой.
      – Если Фланаган «посадит» ее на стакан или на иглу, она станет игрушкой в его руках, – нахмурился Эйс. – А у него, похоже, скопилось достаточно фактов обо мне, целое досье. И в нем наверняка упоминается и ваша семья, старина. Ведь мы долго выступали в паре и вместе веселились с девочками. За сотню долларов любая из них выльет на нас ушат помоев.
      – Да, скверная история, – поморщился Джек. – Но в конце концов, мы были тогда холостяками, так что пусть Фланаган катится ко всем чертям! Лайза знает, что я не ангел.
      – Возможно, ты и прав. – Эйс задумчиво покачал головой. – Но Фланаган вскользь упомянул Мелиссу и Розу. А это серьезно!
      В свое время его роман с матерью Джека едва не разлучил их навсегда, да и непродолжительная связь Эйса с Мелиссой тоже не привела в восторг ее брата. Вот и теперь Джек насупился и с укором посмотрел на Эйса.
      – Слухи о вас с Мелиссой ходили и раньше, – наконец произнес он. – Однако ни разу никто не обмолвился о твоем романе с нашей матерью. Как же о нем узнал репортер?
      – Понятия не имею! – развел руками Эйс. – Я не стал его расспрашивать об этом, притворился, что не понял, куда он клонит. Но он вряд ли успокоится.
      – Проклятье! – воскликнул Джек. – Мама только что объявила о своей помолвке, все может рухнуть в один момент. Что еще тебе известно о его планах?
      – Что он готовит мне сюрприз, – задумчиво сказал Эйс. – У него был загадочный голос.
      – Возможно, он хотел прощупать тебя, надеялся, что ты проговоришься. Что ему может быть известно?
      – Возможно, он узнал, кто мой отец…
      – Не обижайся, старик, но вряд ли это точно знает даже твоя мать, – вздохнул Джек.
      – Я тоже так считал до последнего времени, – спокойно сказал Эйс. – Но за приличное вознаграждение она может заявить что угодно. А для Фланагана главное – сенсационная история, и чем неправдоподобнее, тем лучше!
      – Разумеется, – согласился Джек, – но он не дурак и рисковать не станет. Ведь ты можешь подать на него в суд за клевету. Тест на ДНК моментально расставит все по своим местам. Для подобных заявлений ему потребуются веские доказательства.
      – Ты прав. Нужно подождать, пока что-то появится в газетах. Но на всякий случай я решил подстраховаться и нанял частного детектива, чтобы он нашел мою мамашу, – сказал Эйс.
      – Молодец! Желаю удачи! – сказал Джек.
      В этот момент в кабинет без стука вошла Роза.
      – Мы собираемся перекусить! Не желаете отведать куриного жаркого? Впрочем, если вы заняты разговором, я могу оставить обед для вас в духовке.
      – Спасибо, мы поедим попозже, – ответил Джек, зная, что мать чувствует себя неловко при Эйсе.
      – Как угодно, – промолвила Роза и скрылась за дверью.
      – Может, рассказать ей об интригах Фланагана? – спросил Эйс.
      – Не стоит, – ответил Джек. – Зачем расстраивать ее раньше времени? А вдруг все обойдется? Но с сестрой я поговорю. Фланаган, скорее всего, попытается сперва подобраться к ней с расспросами: ведь она знаменитость в мире спорта и потому более уязвима, чем мама.
      – Что это вы тут обо мне говорите? – спросила Мелисса, входя в комнату.
      – Ничего серьезного, я расскажу тебе позже, – успокоил ее Джек. – Приятного аппетита!
      – О'кей, – пожала плечами сестра и пошла на кухню.
      Дэниел укатил к себе на ферму, так что за стол сели только дамы – Роза, Лайза и Мелисса.
      – Джек с Эйсом уже поели? – спросила Мелисса, накладывая в тарелку картофель и жаркое.
      – Нет, они предпочитают еде алкоголь, – Лайза усмехнулась.
      – Они сказали, что поедят позже, – заступилась Роза за Джека и Эйса, но это не смягчило Лайзу.
      – Стоит лишь Эйсу появиться, как Джек теряет голову и идет у него на поводу. Дай Бог, чтобы они не сунулись в пьяном виде в комнату малышки! – проворчала она.
      Мелисса подумала, что вряд ли Эйс заинтересуется ребенком даже в трезвом виде, но благоразумно промолчала. Роза открыла было рот, чтобы сказать что-то в защиту сына, но в этот момент из кабинета донесся громкий мужской смех.
      – Я собираюсь отправиться в Брайтон за покупками, – как бы между прочим, сообщила Роза. – Ты не хочешь составить мне компанию, дочка?
      – Да, мне тоже нужно купить кое-какие подарки к Рождеству, – обрадовалась Мелисса.
      По дороге в город Роза поведала Мелиссе о своем романе с Филипом Кейном, вылившемся в помолвку.
      – Ты с ним познакомишься на второй день Рождества, – сказала она. – Он непременно приедет в Беллвуд, чтобы сделать всем нам подарки, приедет вместе с дочерью. Как ты думаешь, Лайза не будет сердиться? Лишние хлопоты для нее сейчас весьма обременительны.
      – Спроси у нее сама. В крайнем случае, мы можем принять гостей на ферме отца, он будет рад, – пожала плечами Мелисса.
      – Нет, я не стану разговаривать об этом с Лайзой, – вздохнула Роза. – Мне казалось, что я полюблю девушку, на которой женится мой Джек. Однако, похоже, ни одна из матерей не считает невестку достойной своего сына… Я пытаюсь с ней поладить, но ей так трудно угодить! Джек лезет из кожи вон, чтобы она осталась довольна! Он дал ей, казалось бы, все: любовь, прекрасный дом, деньги, Китти. Но и родив ребенка, Лайза не стала добрее, напротив, она озлобилась.
      – Они что, ссорятся между собой? – Мелисса удивленно вскинула брови. Ей-то казалось, что молодожены вполне ладят, а легкую нервозность Лайзы она отнесла на счет хлопот о девочке. – Беременность не стала для них неожиданностью?
      – Нет, они оба хотели ребенка, – сказала Роза. – Думаю, вскоре все утрясется, как это обычно бывает у молодых супругов. А возможно, я просто сварливая и придирчивая свекровь, не обращай внимания на мои слова. Наверное, я отстала от времени, как многие из моего поколения.
      – В таком случае мне повезло, что я вышла за сироту. – Мелисса улыбнулась.
      – К слову сказать, мы пригласим на праздничный ужин сестру Ника? – спросила Роза.
      – Она уехала на Рождество в Шотландию, мама, – ответила Мелисса.
      Сестра ее мужа – Кэролайн Стэнтон – была намного старше Ника. Мелисса всегда ощущала себя не в своей тарелке в ее обществе, отчасти потому, что та когда-то настаивала, чтобы брат женился на Шейле Леннокс, вдове своего кузена. Не сложились у Мелиссы отношения и с дочерьми Кэролайн, тоже профессиональными теннисистками. Джульетта, младшая, в отличие от Джессики Стэнтон сейчас делала стремительную карьеру на этом поприще. Ее спортивные амбиции были вполне обоснованы, но Мелисса не могла забыть, что именно Джульетта проболталась репортеру Фланагану о злополучном аборте. Ник после этого отказал племяннице в материальной помощи. Однако, вопреки его ожиданиям, та не вернулась, поджав хвост, к родителям, а начала выступать в коммерческих показательных турнирах и еще более упорно тренироваться. Постепенно она становилась одной из ведущих английских теннисисток, явно задавшись целью со временем подняться на высшую ступень пьедестала.
      Ник вернулся в Беллвуд раньше Мелиссы и поднялся наверх, чтобы принять душ и переодеться. Известие о том, что в доме находится Эйс Делани, заставило его пожалеть, что он уехал в Лондон и жена оказалась в обществе этого негодяя. Винить Мелиссу за то, что во время их двухлетней разлуки она нашла утешение в объятиях другого мужчины, было бы глупо, однако ее выбор любовников оставил в его душе горький осадок.
      Мелисса вошла в комнату, когда Ник раздевался, и, положив пакеты с подарками на пол, многозначительно взглянула на полуобнаженного супруга. Он тотчас же забыл об Эйсе и даже о том, что собирался принять душ. Одного взгляда ее темно-синих глаз хватило, чтобы в нем вспыхнула страсть.
      Заметив, что он напрягся, она улыбнулась, его чувства, как всегда, моментально передались ей, недолго думая, она скинула одежду и бросилась в его объятия.
      Они упали на кровать, и Мелисса раздвинула ноги, приглашая его начать любовную игру. Но Ник не спешил войти в нее своей окрепшей мужской плотью, ему хотелось еще чуть-чуть разогреть ее. Он наклонился и начал целовать ей грудь, прислушиваясь к ее томным вздохам и возбуждаясь от них еще сильнее.
      – Ну же, давай! – не выдержала Мелисса. Медленно проникая в ее горячее лоно, Ник видел на лице Мелиссы все более переполнявшее ее наслаждение. Он обожал румянец, вспыхивающий в такие минуты на ее щеках, трепетал от ее страстных вздохов и нетерпеливых встречных толчков. И, повинуясь взаимному стремлению, он довел ее до сладостного самозабвения и содрогнулся – одновременно с ней – в божественном упоении…
      – Любить тебя, дорогая, – неописуемое блаженство! Но с тех пор, как мы решили завести ребенка, оно стало вдвойне восхитительнее.
      Мелисса лишь улыбнулась в ответ, решив, что еще рано раскрывать свой секрет: всему свое время. Впрочем, Ник догадывался, что жена готовит ему сюрприз. С ее стороны наивно было полагать, что муж не следит за периодичностью ее месячных. Однако он тактично не подавал виду, что догадывается о ее сокровенной тайне. Они редко вспоминали об аборте, из-за которого чуть было навсегда не расстались, но Ник понимал, что он стал для Мелиссы навязчивым кошмаром, и лелеял надежду на ее чудесное исцеление после успешных родов. Младенец освободил бы ее подсознание от постоянного чувства вины за содеянное, помог бы ей обрести душевный покой.
      Ник коротко рассказал Мелиссе, как он провел этот день в городе. Дела охранной фирмы шли успешно. Куп удачно нанял еще шестерых сотрудников – бывших военных. С квартирой тоже все в порядке.
      – Сколько человек будет на ужине? – одеваясь, поинтересовался он.
      – Думаю, четверо, – сказала Мелисса.
      Но она ошиблась: когда они спустились вниз, Джек сообщил им, что Лайза решила лечь спать пораньше.
      – У меня раскалывается голова от алкоголя, – вздохнул брат. – Я забыл, что пытаться перепить Эйса – дело безнадежное.
      За пиццей Джек поделился с сестрой и Ником своими планами на будущий год: он собирался отвезти жену и дочь в Калифорнию, но только после Открытого чемпионата Австралии.
      – Ты полетишь в Мельбурн? – удивилась Мелисса.
      – Нет, я буду вести репортаж об открытии из телевизионной студии в Лондоне, – улыбнулся Джек. – Кстати, ты позволишь нам погостить на твоей вилле?
      – Разумеется! – сказала Мелисса, уже привыкшая к тому, что все без исключения родственники считают ее дом в долине Напа семейным санаторием.
      – Ба! – хлопнул себя по лбу Джек. – Чуть было не забыл: Эйс сказал, что Фланаган снова плетет интригу против него. Он намерен написать о нем книгу. Естественно, в ней найдется место и для всех его друзей и знакомых.
      Ник и Мелисса озабоченно переглянулись. Они хорошо помнили, что именно Фланаган устроил публичный скандал по поводу аборта, сделанного ею в пору душевного смятения. Беспринципный репортер даже предлагал Нику деньги за раскрытие интимных подробностей.
      – Зря я не врезал тогда этому негодяю по физиономии! – мрачно заметил Ник. – Нужно поддержать Эйса.
      – В телефонном разговоре с ним Фланаган закидывал удочку насчет его романов с тобой и нашей мамой, – смущенно добавил Джек. – Извини, Ник!
      – Боже, только не это! – побледнела Мелисса. – Эйс не может заткнуть ему рот?
      – Каким образом? Никто не может запретить журналисту написать книгу о знаменитом теннисисте, – помрачнел Джек. – Между прочим, он заручился помощью его мамаши.
      – Разве она жива? – Мелисса нахмурилась. – Мне казалось, что Эйс сирота: ведь он сам всегда это утверждал.
      – Нет, его мать, Лоретта, жива, – сказал Джек. – Просто она не виделась с Эйсом с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать. Как тебе известно, он вырос в бедном квартале и рано познал все прелести уличной жизни. Фактически он уже с восьми лет сам добывал себе пропитание. Мать занималась проституцией, употребляла наркотики, так что на сына у нее не оставалось ни времени, ни денег.
      – Бедняга Эйс! – вздохнула Мелисса.
      Нику тоже стало жаль юного Эйса, хотя сиротское детство, как он считал, не могло служить оправданием для некрасивых поступков в зрелом возрасте. Родители Ника погибли в автокатастрофе, когда ему было восемь лет, и долгое время он чувствовал себя одиноким, хотя и пользовался вниманием и заботой своих родственников в Шотландии. Грязные шутки и дебоши, которые устраивал Эйс, стали притчей во языцех, за свои страдания он сторицею отыгрался на невинных жертвах. Подумав об этом, Ник изменился в лице, что не укрылось от Джека.
      – Извини, ради Бога! – спохватился он, смекнув, что сболтнул лишнее. Ведь в свое время именно Эйс едва не разлучил Мелиссу с Ником. – Мне подумалось, что вам лучше быть в курсе происходящего на случай, если Фланаган попытается подобраться к Мелиссе.
      Та пожала плечами, мысленно отметив, что вряд ли такое случится: после ее ухода из спорта пресса утратила к ней интерес.
      – Предлагаю забыть об Эйсе и выпить за нас и моего ребенка! – поднял бокал с вином Джек. – За пополнение нашего семейства!
      – За малышку Китти! – воскликнул Ник, улыбнувшись супруге.
      Мелисса лишь пригубила вино – это утвердило его в предположении, что дочка шурина не надолго останется самой юной особой в их семье. Нет, Эйс Делани больше не причинит им зла, однажды он уже потерпел поражение в этой затее. А вот угроза со стороны Фланагана реальна, сплетни об интрижке Мелиссы и Эйса могут просочиться в газеты.
      Мысль о книге, задуманной коварным журналистом, не оставляла в покое и Мелиссу. Она долго не могла уснуть и наконец не выдержала и обернулась к мужу, тихо лежавшему рядом с ней.
      – Пожалуйста, не думай об Эйсе!
      – Но согласись, мне вряд ли будет приятно прочитать о том, как этот тип развлекался когда-то с моей женой, – вздохнул Ник, обнимая ее.
      – В то время мы еще не были женаты!.. Впрочем, это слабое утешение. – Мелисса вздохнула. – По-моему, мне лучше не отрицать факта моей связи с Эйсом, если Фланаган все же до меня доберется со своими расспросами. Тогда он скорее успокоится и не станет, быть может, разнюхивать об отношениях Эйса с моей мамой. Он подумает, что я и есть Английская Роза. Если о ее романе с Эйсом узнает общественность, это обернется для нее размолвкой с Филипом Кейном.
      – Выходит, ты готова стать козой отпущения ради счастья матери? – помолчав, спросил Ник.
      – Но у меня нет выхода! – с грустью воскликнула Мелисса.
      – Я обожаю тебя, любимая! – Ник крепко обнял ее.
      – Я тоже люблю тебя, – прошептала она, прижимаясь к нему.
 
      С прибытием на Рождество в усадьбу Джошуа и Ханны Ренуик, Лайза повеселела. Мать помогла дочери почувствовать себя увереннее в обращении с ребенком, оказывая ей помощь в уходе за девочкой и давая дельные советы. Роза старалась не подавать виду, что немного обижена таким поворотом событий. Главное, праздник удался, все остались довольны. Правда, Ханна Ренуик жаловалась на холод по ночам и бессонницу.
      – В старых домах всегда что-то подозрительно потрескивает, наверное, скрипят рассохшиеся бревна и половицы, – сетовала она.
      – Надеюсь, они поселились не в соседней с нашей спальней комнате? – тихо спросил у жены Ник.
      – Кажется, нет. – Мелисса прыснула со смеху. – И почему ей по ночам не спится?
      После того, как Мелисса порвала с Хэлом, сыном миссис Ренуик, и вышла замуж, та относилась к ней с легкой обидой.
      – Хэл просил меня передать тебе, Лайза, и малышке горячий привет, – громко произнесла Ханна, обернувшись к дочери. – Он сгорает от желания поскорее увидеться с вами обеими, но, к сожалению, уже договорился с Дебби, своей подружкой, что проведет каникулы вместе с ней. – Покосившись на Мелиссу, она продолжила: – Дебби просто прелесть! Она давно встречается с Хэлом, и мы надеемся вскоре услышать перезвон свадебных колоколов.
      – Дай Бог! – сказала Мелисса, не покривив душой.
      Ханна смерила ее внимательным взглядом и смачно чихнула.
 
      К началу рождественских праздников Лайза окончательно воспрянула духом: она обнаружила, что уже может надеть одно из своих вечерних платьев. Все заботы о подготовке к торжеству взяла на себя Мелисса, возглавив бригаду слуг.
      Гости стали съезжаться в восьмом часу. Дамы первым делом поднимались наверх, чтобы взглянуть на Китти, а господа угощались аперитивом. Мелисса с замирающим сердцем ожидала прибытия Филипа Кейна с дочерью. Вместе с ними должна была приехать и Роза.
      – Надеюсь, что он добрый человек, – сказала Мелисса Джеку. – И что его дочь милая девушка. Кстати, сколько ей лет?
      – Двадцать, по-моему. Она вполне взрослая и самостоятельная особа. Думаю, что с ней у нас не возникнет особых хлопот, – беззаботно ответил Джек.
      Если Мелиссу от волнения бил легкий озноб, то Алекс едва дышала перед встречей с будущими родственниками, украдкой вытирая со лба холодный пот. Однако она была полна решимости не ударить в грязь лицом и всем своим видом продемонстрировать, что ничуть не стыдится того, что унаследовала свои миллионы от матери, а не заработала их тяжким трудом, как дети Розы.
      Мисс Кейн предвкушала эффект от взрыва сногсшибательной новости-бомбы, касающейся романа Розы с Эйсом Делани. Уже не раз ее подмывало намекнуть на эту интрижку в присутствии престарелых тетушек, в компании которых она встретила Рождество. Но в самый последний момент она все же благоразумно прикусывала язык, хотя ей и было тошно слушать, как расхваливает ее папаша на все лады свою очаровательную и элегантную невесту.
      Она несколько раз меняла свой наряд, из-за чего они сильно задержались с выездом из дому, и наконец остановила выбор на вызывающе коротком платье из муарового шелка с отрытой спиной, чем ввергла отца в угрюмое уныние. Всю дорогу он читал ей мораль о том, что ей следует и чего не следует делать. Когда они подъехали к подъезду квартиры Розы, Алекс кипела от злости.
      – Пусть Роза сядет рядом со мной, – сказал отец.
      Алекс тяжело вздохнула, но пересела на заднее сиденье «роллс-ройса»: там было не менее комфортно, однако дело было не в этом, а в командном тоне папаши, обращавшегося с ней как с ребенком. Алекс решила отыграться на будущей мачехе.
      – Привет, бабуля! – безмятежно воскликнула она, когда Роза села в автомобиль, и нахально хихикнула.
      – Алекс, – зарычал Филип.
      – Пустяки, пусть называет меня так, как ей хочется, – обронила Роза. – Мне нравится быть бабушкой.
      Девушка даже заскрипела зубами от ярости: настолько искренне прозвучало это признание.
      – А кто будет на этой вечеринке? – переведя дух, поинтересовалась она самым будничным голосом.
      – Члены моей семьи, родители невестки, друзья и соседи, – ответила Роза. – В этом году мы не стали приглашать чересчур много гостей, чтобы не нарушить покой малышки Кит.
      – А друзья Мелиссы и Джека тоже придут? Будет кто-нибудь из знаменитых теннисистов? – не унималась Алекс.
      – Вполне возможно, – уклончиво ответила Роза.
      – А друг и партнер Джека Эйс Делани? В газетах писали, что он сейчас в Лондоне! Вы читали об этом?
      – Да, разумеется. Филип, будь добр, отключи отопление: в салоне стало жарко, – попросила Роза.
      – Это правда, что он был любовником Мелиссы?
      – Алекс, ну сколько можно! – прикрикнул на дочь Филип.
      – А что особенного я сказала? Вокруг Мелиссы и ее приключений всегда ходило много сплетен!
      – Вот именно – сплетен из спортивной раздевалки! – подчеркнула Роза. – И не более.
      – Я так и подумала, – миролюбиво отозвалась Алекс. – Уверена, что Мелисса не могла опуститься до романа с таким негодяем, как Эйс Делани. Ни одна уважающая себя женщина не захочет стать очередной наложницей в его гареме. Он наверняка болен какой-нибудь отвратительной болезнью. – Она с презрением фыркнула.
      – Ну, пожалуй, до такого позора он не опустился, – возразила Роза.
      – Алекс! – вскипел Филип. – Это выходит за все допустимые границы приличия. Прекрати так разговаривать с Розой! Ты замучила ее своими вопросами.
      – Извини, папочка, – пролепетала Алекс, откидываясь на сиденье.
      Погодите, то ли еще будет! – подумала она, пряча злорадную улыбку.

ГЛАВА 3