– Я приеду завтра утром! – прошептала она, поцеловав его в щеку. С облегчением выйдя в коридор, она зевнула и оглянулась: как ни странно, Эйс ждал ее.
– Ты мог бы давно уйти по своим делам, – сказала она.
– Нет, мне хотелось тебя дождаться, – улыбнулся он. – Я подвезу тебя, хорошо? Или предпочитаешь поехать в отель?
– В 212-й номер?
– Как тебе будет угодно.
Сердце Алекс затрепетало.
– Знаешь, пожалуй, я бы не отказалась вновь очутиться там, – сказала она дрожащим голосом. – Но могут позвонить из больницы…
– Тогда я отвезу тебя на Итон-сквер, – пожал плечами Эйс.
Алекс закусила губу, проклиная себя за робость, и пошла следом за ним к автостоянке.
– Где нашел мой паспорт? – спросила она, когда машина тронулась с места.
– Я и не искал его, – невозмутимо заявил Эйс. – Я его у тебя украл.
– Украл? – удивилась Алекс. – Зачем?
– Еще пару дней назад я бы сказал, что хотел задержать тебя в Лос-Анджелесе, чтобы Роза немного отдохнула. Но это была бы полуправда. На самом деле мне хотелось подольше побыть с тобой.
Некоторое время Алекс молча осмысливала эти слова.
– Но ведь я совершенно тебе не нравлюсь, – наконец сказала она.
– Скажем так: ты заинтриговала меня. – Эйс улыбнулся. – В первый вечер нашего знакомства ты отчаянно флиртовала с Джонни, потом переключилась на Ника и Джека… На меня же ты вообще не обращала внимания. И я взбесился…
– Ты до смерти меня напугал! – призналась Алекс.
– Ты и теперь меня побаиваешься?
– Нет, – честно сказала она. – Ты меня возбуждаешь.
Эйс вздохнул и продолжал молча вести автомобиль. Ему вспомнилось, как он сказал Джеку, что Алекс относится к тому типу женщин, от которых нелегко отделаться, хоть раз затащив в постель. Чутье не обмануло его: Алекс Кейн была непредсказуема и легко ранима…
Он хотел овладеть ею, изгнать из нее все страхи и опасения, освободить от темных воспоминаний, засевших в подсознании. А что потом? Распрощаться с ней навек? Но это выбило бы почву у нее из-под ног, вновь лишило уверенности в себе. Впервые он задумывался о последствиях любовной связи с девушкой, которую намеревался сделать своей.
– Вот мы и приехали! – воскликнула Алекс. – Спасибо.
Эйс взглянул в ее огромные глаза зеленовато-золотистого цвета и прочел в них молчаливую мольбу о поддержке.
– Не смотри так на меня, – прохрипел он, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Мне нужно завтра быть в Лос-Анджелесе, меня ждут на съемках. А тебе тоже предстоит решить множество проблем.
– Я понимаю, – прошептала она. – Но все это будет завтра. Останься со мной на ночь, умоляю!
– Я не подхожу для тебя, крошка! – вздохнул он. – Я законченный эгоист. А тебе нужен добрый, заботливый парень.
Алекс закусила губу и мысленно приказала себе сейчас же выйти из машины. Но она словно прилипла к сиденью, позабыв о гордости.
– В таком случае, спокойной ночи! – пролепетала она и стала отстегивать ремень безопасности. На глазах у нее выступили слезы, руки не слушались и дрожали. – Проклятье! – Алекс рванула ремень изо всех сил, но лишь туже затянула его.
– По-моему, тебе пора подстричь ногти, – заметил Эйс, наклоняясь над ней. Их взгляды встретились, и Эйс капитулировал: сжав ей голову руками, он стал целовать ее лицо.
Девушка вздрогнула от прикосновения его губ, издав сладострастный стон, и они слились в жарком и долгом поцелуе, постепенно все сильнее возбуждаясь. Эйс старался не обращать внимания на ремень и рулевое колесо, сковывающие его движения.
– Давно не целовался в машине, лет пятнадцать, – признался он, переводя дух. – Может, переберемся на заднее сиденье?
– В этом районе? – Алекс сделала испуганные глаза. – Нет, лучше зайдем в дом.
На этот раз спорить он не стал.
Они поднялись по лестнице, взявшись за руки и обменявшись многозначительными взглядами: им обоим хорошо запомнился тот день, когда они впервые преодолели эти ступени вместе. Правда, в тот раз Алекс была пьяна, а он сгоряча едва не утопил ее в ванне.
– Сегодня холодный душ лучше принять мне, – сказал он, когда они вошли в спальню.
– Почему?
– Потому, что эта ночь – твоя.
– Ты перестал быть эгоистом?
– Не думаю. Просто я хочу доставить тебе такое удовольствие, чтобы ты захотела снова испытать его, – Эйс улыбнулся. – Если же я тебя разочарую, под угрозой окажется не только моя мужская гордость, но и репутация суперлюбовника. Извини за прямолинейность, но я вынужден спросить: ты испытывала оргазм?
– По-моему, ни разу, – ответила Алекс смущенно. – Я не уверена.
– Значит, так оно и есть! – улыбнулся он. – Не испытывала, но испытаешь со мной.
Алекс задрожала от перевозбуждения, он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Еще вопрос: больше всего ты боишься момента первого проникновения?
– Ты угадал. – Она покраснела.
– Тогда я не стану делать этого, пока ты сама меня не попросишь. Раздевайся, любимая.
Глаза его заблестели в ожидании ее ответного хода в любовной игре, которую он умышленно затеял, чтобы незаметно передать инициативу ей.
Алекс замешкалась на мгновение и кивнула. Она гордилась своим телом и хотела доставить ему удовольствие, несмотря на то что он намеревался подарить эту ночь ей. Она была уверена, что он не оскорбит ее, если она вдруг передумает в последний момент, как случалось с другими мужчинами.
Скинув туфли, а затем и пиджак, Эйс улегся на кровать и стал наблюдать, как она медленно раздевается перед ним в мягком свете ночника. Он уже видел ее обнаженной, но в иной ситуации и в другом настроении. Алекс тогда так напилась, что наверняка забыла об этом.
Вид ее точеной фигуры доставлял ему наслаждение. Она была стройна и прекрасно сложена, осиная талия плавно переходила в покатые бедра, а ноги поражали длиной и стройностью. Соски ее маленьких высоких грудей набухли под его взглядом и потемнели. Он тихо спросил:
– Ты понимаешь, насколько ты красива?
– Нет. – Она покачала головой, улыбнувшись улыбкой обольстительницы.
– Подойти ко мне, – протянул он ей руку. Покачивая бедрами, Алекс приблизилась к нему.
– Ты не только красива, но и очень сексуальна.
– Вовсе нет! Ты меня нарочно дразнишь!
– Может, и нет – пока. Но обязательно будешь! – сказал он, целуя ее ладонь и пальцы.
По телу Алекс пробежала дрожь: с каких это пор пальцы стали эрогенной зоной? А его язык уже дразнил ее уши и шею… Она застонала от удовольствия. Эйс огладил ее тело, усадил к себе на колени и поцеловал грудь, потом другую. Откинув голову, она выгнулась дугой, подстегивая его возбуждение страстными вздохами. Он позволил ей самой расстегнуть пуговицы его сорочки и запустить руку в густые темные волосы на груди. Соски ее стали твердыми, как рожки козленка.
Между тем его мужское естество давало о себе знать, и это стало заметно им обоим. Но он не торопился, впервые озабоченный не столько своим желанием, сколько ощущениями партнерши. Но при этом он вовсе не собирался встать с постели неудовлетворенным.
Она прильнула к нему, его нервные пальцы умело нащупывали самые чувствительные участки ее тела, доводя ее до экстаза легкими прикосновениями к золотистым колечкам волос на лобке, к ягодицам и бедрам. И даже на ступне они обнаружили эрогенную зону.
Алекс мурлыкала от блаженства и тихонько вскрикивала, когда же путь, пройденный его пальцами, начал повторять его язык, она застонала. Раздвинув ноги, она манила его животом, почти готовая к соитию. Оставалось лишь преодолеть эмоциональный барьер.
– Ну же! – выдохнула она, ощутив сладкую боль в промежности. – Быстрее! Я хочу тебя!
Эйс проворно разделся и, не теряя времени на то, чтобы достать из кармана пиджака презерватив, вошел в нее, пока она не передумала. Ощущения оказались настолько острыми, что он скрипнул зубами, пытаясь затянуть процесс, насколько возможно. Уверенными и мощными движениями он исподволь подводил ее к оргазму, о приближении которого ему красноречиво говорили ее прерывистые вздохи, пальцы, судорожно вцепившиеся в простыню, и голова, мечущаяся по подушке.
На ее щеках выступили алые пятна, рот округлился, и она, изогнувшись дугой, издала вопль радости и удивления. Горячее лоно сжало его плоть, словно бы втягивая внутрь, и он наконец открыл шлюз, едва сдерживавший поток, рвущийся наружу…
– Спасибо, – прошептала она. – Ты и в самом деле очень умел. – На ее глаза навернулись слезы.
– Не плачь, дорогая! – Эйс поцеловал ее в кончик носа.
– Я счастлива! Это слезы радости! – сказала Алекс. – Значит, я такая, как все! Я нормальная женщина.
– Разумеется! – Он слизнул языком горячую соленую капельку с ее щеки. – А теперь нужно поспать! – Он накинул на нее одеяло.
Глаза Алекс уже закрывались.
– Тебе потребуется энергия для второго урока! – с ухмылкой добавил Эйс.
Алекс уснула, улыбаясь и ощущая приятное томление сладостного ожидания, вызванное его словами.
ГЛАВА 13
Она проснулась и сразу же поняла, что второй урок начался: ей в ягодицы уперся жезл ее наставника, сулящий превратить чудный эротический сон в реальность. Это открытие не только не испугало ее, но привело в полный восторг.
Его язык ласкал ей мочку и раковину уха, руки поглаживали грудь и живот. Голос прозвучал мягко и соблазнительно:
– Хочешь убедиться, что эта ночь тебе не пригрезилась?
– Очень! – прошептала Алекс, обернувшись к нему зардевшимся лицом. Ее женское начало уже было в полной готовности и настойчиво требовало облегчения. Когда тела их сомкнулись, она издала грудной стон и начала двигаться в одном ритме с Эйсом. Золотистые волосы разметались по подушке, он поцеловал их и попросил:
– Никогда не подстригай это сокровище! Обещаешь?
– Да! – выдохнула она, чувствуя, как с каждым толчком нарастает неописуемое блаженство, рассеивающее остатки ее сомнений. И не успела она подумать, что испытает оргазм во второй раз, как он наступил, совершенно ослепив ее радугой красок. Радость целиком захлестнула ее, и она содрогнулась несколько раз подряд, позабыв обо всем на свете.
Когда ее сердце слегка успокоилось, Алекс подняла голову и от души рассмеялась. Наблюдая за ней, Эйс улыбнулся, поймав себя на мысли, что заблуждался, пренебрегая девственницами: уроки любви, оказывается, тоже могут доставлять наставнику истинное наслаждение.
Было раннее утро, половина седьмого, и он задремал. Алекс молча рассматривала его, готовая посвятить этому занятию все оставшиеся до наступления дня часы. Прядь черных волос упала ему на лоб, жесткие линии рта смягчились, а густые черные ресницы казались еще длиннее на фоне темных скул.
Таким ресницам позавидовала бы любая женщина, подумала Алекс и вздохнула: жаль, что им не суждено всегда быть вместе, Эйсу пора возвращаться в Лос-Анджелес, а она должна остаться в Лондоне. К тому же он не любит прилипчивых девиц.
Она убрала у него со лба непослушный локон и решила не останавливаться на этом. Эйс проснулся, но притворялся спящим. Рука ее потянулась к его чреслам: он доставил ей столько приятных мгновений, что ей захотелось сделать что-то такое, чего он наверняка не ожидает от нее. Раньше она с негодованием отвергала поползновения мужчин склонить ее к оральному сексу. Но сейчас ей вдруг захотелось вкусить запретный плод.
Ее нежные пальцы слегка помассировали этот теплый предмет. Он терпеливо молчал, сдерживая желание подсказать ей, что можно и не деликатничать, но предотвратить стремительную эрекцию не мог. Алекс полагала, что он все еще спит, и он остался неподвижным – вплоть до того момента, когда ее губы сомкнулись на его плоти. Из груди его вырвался слабый стон. Алекс действовала явно неумело, и он не без самодовольства отметил, что это ее первый опыт.
Посторонний шум они услышали одновременно: в коридоре завыл, приближаясь к спальне, пылесос. Дверь распахнулась, вошла Мэри, горничная.
– О Боже! – Алекс закрылась подушкой. Горничная остолбенела в дверном проеме. Она и не подозревала, что Алекс вернулась. Возмутительная картина разврата, представшая ее глазам, вообще не поддавалась ее понимаю. Эйс продолжал лежать с торчащим «пестом» и делал вид, что все нормально. Более того, он готов был расхохотаться.
– Ты знаком с нашей горничной Мэри? – вежливо спросила у него Алекс. И он не выдержал – заржал как жеребец. – Познакомься, Мэри, это Эйс Делани. Он вчера любезно подвез меня на своей машине домой, – нежным голоском продолжала Алекс.
– Да, я видела его, – возмущенно сказала Мэри, обретя наконец дар речи. – Этот человек находился в доме, когда вашего отца хватил удар. Как чувствует себя мистер Кейн сегодня?
– Пока не знаю! Нужно позвонить в больницу, – смущенно потупилась Алекс.
– Я приберусь здесь попозже, если вы не возражаете! – сказала горничная.
– Будьте настолько любезны, – едва слышно ответила Алекс.
Мэри вышла, захлопнув за собой дверь с чудовищным треском.
– Пожалуйста, перестань! Это совсем не смешно! – воскликнула Алекс. Эйс продолжал покатываться со смеху. – Хорошо, тогда я, пожалуй, позвоню в больницу, – нахмурилась она.
– А я, – вздохнул Эйс, – приму душ. Между прочим, могу я рассчитывать на завтрак? Мне нужно восстановить силы. – И, подмигнув ей, он нагишом проследовал в ванную.
Дежурная сестра сказала, что Филип Кейн спал спокойно и сегодня будет подвергнут тщательному обследованию. Посетителей к нему не пустят до полудня. А лечащий врач добавил, что отцу потребуется длительное лечение и не исключено, что он не сможет двигать правой рукой и ногой. Положив трубку, Алекс задумалась: Филип Кейн не любил болеть и впадал в депрессию, если недуг надолго приковывал его к постели. Как перенесет он свое вынужденное безделье на сей раз? Розе придется запастись терпением.
Ей захотелось отвлечься от мрачных мыслей, и она пошла в ванную, чтобы вместе с Эйсом принять душ. На этот раз он обошелся с ней нежно, совсем не так, как пару месяцев назад, когда приводил ее в чувство струей ледяной воды. Тщательно намыливая все ее тело, скользкими пальцами он дразнил соски ее грудей и даже проник в самые потайные углубления, чем привел Алекс в восторг.
Она тоже решила вымыть его с мылом с такой же тщательностью, как он ее, однако Эйс изъявил желание позавтракать. Они спустились вниз на цыпочках, избегая встречи с Мэри, словно школьники, убегающие с уроков. Проскользнув в кухню, они подкрепились яичницей с ветчиной, тостами с джемом и кофе, после чего Алекс стала неумело мыть посуду.
Наблюдая за ней, Эйс улыбнулся: еще одно свидетельство укрепления в ней уверенности в себе! Алекс долгое время оставалась избалованной дочкой богатого отца. Но теперь, вспомнив о потрясении, перенесенном ею в детстве, она начала приноравливаться к нормальной жизни. Ей нужен был опытный психиатр, а лучше – сильный мужчина, заботящийся о ней и относящийся к ней с любовью и ответственностью.
Раздался телефонный звонок. Это был Грэм Питерс, член совета директоров банка Филипа Кейна. Он поинтересовался здоровьем больного. Самый молодой и обаятельный из коллег ее отца, Питерс был симпатичен Алекс. Она вкратце сообщила все, что ей стало известно от врача, и пообещала позвонить, как только узнает результаты обследования.
– Я уверен, что Филип скоро встанет на ноги! – сказал Питерс. – Хорошо, что рядом с ним Роза. Может быть, им отправиться в путешествие?
– Неплохая идея! – согласилась Алекс. – Я позвоню вам вечером, Грэм.
Эйс заметил, как она помрачнела, положив трубку.
– Что-нибудь случилось? – спросил он.
– Нет, но… Мне вдруг подумалось: выйдет ли Роза замуж за папу после этого случая?
– Надеюсь, что нет.
– Почему? – удивилась Алекс. Неужели Эйс все еще испытывает к своей бывшей любовнице какие-то чувства?
– Потому что такому человеку место в тюрьме! Если ты намерена обо всем забыть и все ему простить, это твое личное дело. Не нужно трезвонить о случившемся с тобой в детстве на весь свет, разумеется. Однако если Роза все же выйдет за такого человека, я буду вынужден предостеречь Мелиссу и Джека.
– Им-то зачем это знать? – спросила Алекс. Ее начинало бесить, что Эйса больше волнует благополучие Фарреллов, чем ее.
– Не будь такой наивной! – поморщился Эйс. – Разве ты хочешь, чтобы с кем-то из детей повторилось то, что случилось с тобой, когда тебе было десять лет?
– Как все это понимать? – звенящим голосом спросила она.
– Ты ведь не хочешь притвориться, что ничего и не было, лишь потому, что насильник и извращенец очутился в больнице?
– Как ты смеешь так его называть! – взорвалась Алекс и замахнулась на Эйса, но он сжал ей запястье и силой опустил руку.
– Полегче, крошка! Пойми же ты, наконец, что это человек, изнасиловавший твою няню и совративший тебя в детстве.
Алекс молча смотрела на него несколько секунд, чувствуя, как рушится весь ее мир и почва уходит из-под ног.
– Ты обвинил его в этой мерзости? – выдохнула она. – Так вот из-за чего с ним случился удар!
Она зажмурилась от ужаса: и с этим типом она легла в постель! Ненависть к Эйсу, едва не убившему ее отца, была столь велика, что она вырвала руку и повернулась к нему спиной.
– Идиот! Это сделал не папа! Это сделал дедушка! Я открыла тебе сердце, а ты даже не слушал, что я говорю. Да как ты посмел… – задохнувшись от ярости, она резко обернулась и налетела на него с кулаками.
Эйс снова схватил ее за запястья, стараясь не причинить ей боль, и с недоверием взглянул на ее раскрасневшееся лицо: не пытается ли она защитить отца? А может быть, она боится его?
– Дорогая, ты рассказала, как он лег в твою кровать после смерти матери и как изнасиловал твою няню, из-за чего та уехала в Германию. А теперь ты хочешь убедить меня, что этого не было? – спросил он.
– Я больше ничего не стану тебе рассказывать! Все это произошло со мной не здесь, а в доме бабушки и дедушки! Именно дедушка лег со мной в постель, я ведь это говорила тебе. Говорила! Бедный папочка!
Ком подступил у нее к горлу, когда она представила, что испытал отец, услышав такую чудовищную клевету. Она повернулась и выбежала из комнаты, намереваясь немедленно ехать в больницу. Эйс побежал следом, испытывая знакомое чувство вины и угрызения совести. Алекс вошла в свою комнату и принялась рыться в гардеробе.
– Ненавижу! Убирайся отсюда! – кричала она. – Зачем ты вмешиваешься в мою жизнь? Не суйся ко мне со своей примитивной психологией и сексотерапией! Я не хочу тебя видеть!
– Психолог из меня плохой, – согласился с ней Эйс. – Но в отношении остального… По-моему, ты осталась довольна.
– Да, спасибо! У меня есть возможность закрепить полученные навыки с другими мужчинами. В свободное от посещения больницы время, разумеется! – крикнула она, взглянув на него с ненавистью.
Эйс пришел в ярость.
– Мне показалось, что ты была со мной откровенна в Лос-Анджелесе, – заявил он. – Повторяю: если Роза останется с ним, я все расскажу Джеку и Мелиссе, чтобы спасти их детей.
– Роза, Джек и Мелисса! – зло повторила Алекс, скорчив презрительную мину. – Зачем вообще ты прилетел в Англию? Из-за меня или из-за Розы? Не хочешь, чтобы она стала женой моего отца?
– Да. Я хочу спасти ее от неверного шага и увести отсюда! Роза мне очень нравится. – Эйс холодно прищурился.
– Уйди из моей жизни! Я не желаю больше тебя знать! – с неожиданной тоской в глазах сказала Алекс.
– Меня это вполне устраивает, – заявил Эйс и вышел вон.
Взятая в прокат машина оказалась блокированной. Смачно выругавшись, он забрал из нее сумку и остановил такси, решив сразу же отправиться в Хитроу.
Когда за Эйсом захлопнулась входная дверь, Алекс опустилась на пол и разрыдалась. Она плакала навзрыд по отцу, слегшему в больницу, и по мужчине, который сделал ее счастливой и теперь навсегда ушел от нее…
Ну и черт с ним, с этим Эйсом Делани! Она решила свои психологические проблемы и отныне не будет бояться мужчин. Мир не сошелся клином на этом американце. Да он просто околдовал ее! Она потеряла с ним голову, даже не настояла, чтобы он воспользовался презервативом…
Выплакав все слезы, Алекс успокоилась и, умывшись холодной водой, переоделась. В больницу она решила пока не ездить: глупо терять время, дожидаясь там результатов анализов. Вместо этого она позвонила Мелиссе.
– Мне нужно поговорить с Розой. Могу я к вам приехать?
– Приезжай, конечно же! – ответила Мелисса.
Она умирала от любопытства. Мать выглядела очень расстроенной, когда вчера Ник привез ее домой, хотя и сказала, что Филипу стало лучше. Загадочным представлялось и внезапное появление в Англии Эйса. Хмуря брови, Мелисса поднялась к матери, чтобы сообщить ей о звонке Алекс.
– Не знаю, о чем мне говорить с этой бедняжкой! – растерянно воскликнула Роза, все еще лежавшая в постели.
– Что происходит? Я ничего не понимаю, – сказала Мелисса.
Роза отвела взгляд.
– Это не мой секрет! Тебе лучше ничего не знать…
– Хорошо, мама, я не настаиваю!
Когда Алекс приехала заплаканная – со следами слез, как определила Мелисса, – то сказала, что ей нужно съездить по делам в город.
– Мы с мужем купили дом в пяти милях от Беллвуда, – сказала она. – Хотим переселиться в него сразу же после рождения ребенка. Сейчас я покупаю мебель и картины, вью гнездышко, как говорит Ник.
– Останься, очень прошу тебя! – взмолилась Алекс. – Роза, я хочу, чтобы вы знали всю правду! Эйс солгал вам с папой. Вернее, он ошибся… Да, меня действительно изнасиловали в детстве, но сделал это не папа, а мой дедушка. Эйс ничего не понял и наговорил отцу кучу гадостей. Это чудовищно!
– О Боже! – воскликнула Роза и умолкла на некоторое время.
Ей подумалось, как и Эйсу, что Алекс хочет похоронить воспоминания о поступке отца. Поначалу она решила, что Алекс выдумала всю эту историю, чтобы разжалобить Эйса и привлечь его внимание. Но потом, когда Филип попросил прощения у дочери… Теперь она не знала, что и думать.
Мелисса испытала шок: впервые в ее присутствии кто-то упомянул о сексуальном насилии над ребенком. Придя в себя, она обняла Алекс, и та прижалась к ней, как к лучшей подруге.
– Присядь! – Мелисса увлекла ее к дивану. – Что ты об этом думаешь, мама?
Роза растерянно вертела в руках пустую кофейную чашку.
– Ты уверена, что Эйс ошибся? – наконец спросила она.
– Безусловно! – воскликнула Алекс. – Папа не причинял мне зла, он вообще ни разу меня не обидел.
– Верю, – кивнула Роза. – Но я видела записку, которую он тебе вчера написал… Он приносил свои извинения.
– Думаю, он чувствует себя виноватым, что отправил меня к дедушке, – сказала Алекс.
– Но Эйс не обмолвился о нем ни словом! – возразила Роза. – Он сказал, с твоих слов, что Филип изнасиловал тебя и служанку Магду.
– Я понимаю! Но все случилось иначе. И папа догадался, в чем дело! – пылко воскликнула Алекс.
– Но как? Если ты вспомнила об этом только два дня назад, как мог Филип обо всем догадаться? Минуточку! Твоего деда, случайно, звали не Питером?
– Да. Он скончался шесть лет назад. А что?
– Филип пытался что-то объяснить мне, когда ему стало плохо. Он повторял это имя, Питер…
– Выходит, я права! – облегченно вздохнула Алекс. – Он все понял. Значит, напрасно я мучилась опасениями, что он поверил, будто я возвела на него напраслину. Это Эйс все напутал! А папа так перенервничал, что его хватил удар.
– Похоже, в этом есть доля и моей вины, – призналась Роза. – Филип разозлился на Эйса, но добило его другое: когда Эйс спросил, рискну ли я привести к такому человеку своих внуков, я на миг заколебалась…
– Я вас понимаю, – сказала Алекс. – Эйс любого выведет из равновесия! Он примчался в Англию, чтобы предотвратить вашу женитьбу. Но ведь вы все равно поженитесь, правда? Когда отец поправится, естественно!
– Я не уверена, что он захочет жениться на мне после всего этого!
Роза тяжело вздохнула. Ее давно терзали сомнения относительно брака с Филипом, а драматические события последних дней усугубили это ее настроение. Не сомневаясь в порядочности Филипа Кейна, она была подавлена собственным поведением. Теперь он обвинит ее в предательстве: ведь в решающий момент она проявила неуверенность и почти поверила Эйсу, своему бывшему любовнику. Весьма ревнивый, Филип вряд ли простит такое… Роза нахмурилась, отчаявшись найти решение.
– Время все расставит по своим местам, – спохватившись, что Алекс внимательно за ней наблюдает, натянуто улыбнулась она. – Ему потребуется не один месяц на лечение и восстановление сил.
– Разумеется, – согласилась с ней Алекс. – Утром я разговаривала об этом с Грэмом Питерсом по телефону, и он подал мне великолепную идею – предложил, чтобы вы с папой отправились в длительное путешествие. Ну, что вы об этом думаете?
– Извини, Алекс, но я не хотела бы надолго покидать Англию: ведь Мелисса ждет ребенка, – ответила Роза.
– Ах, да, как же я могла упустить это из виду! – огорчилась Алекс. – Признаться, мне стыдно за свое поведение в прошлом. Вела себя как настоящая стерва. Но теперь я отношусь к вам иначе. Простите меня, Роза. Я с радостью буду называть вас мамой.
– Алекс, милая! – Роза обняла ее. – Я не могу заменить тебе маму, но стану твоей верной подругой. И я так благодарна тебе за то, что ты не ставишь мне в упрек недуг отца, так благодарна!
– Нет! – всхлипнула Алекс. – Во всем виноват Эйс Делани.
– Но почему ты решила исповедаться именно ему, черт подери! – в сердцах воскликнула Мелисса, не в силах более сдерживать свое любопытство. – Эйса никак не назовешь советчиком и утешителем.
– Не знаю, – промямлила Алекс, – это получилось как-то непроизвольно. Сначала Элла, его теннисная протеже, расшевелила во мне воспоминания, я начала сама с собой разговаривать вслух о детстве. Эйс оказался рядом и дал мне успокоительное. Я выпила две таблетки и уснула, а он в это время улетел в Англию, даже не предупредив меня. Какое свинство! – с горечью добавила она.
– Видно, ты задела его за живое, – задумчиво произнесла Мелисса. – Между прочим, где он сейчас?
– У черта в пекле! – воскликнула Алекс. – Вернулся в Лос-Анджелес, насколько мне известно. Надеюсь, что никогда больше его не увижу!
ГЛАВА 14
Эйс прилетел в Лос-Анджелес вскоре после полудня, разумеется, по местному времени. Он почувствовал себя настолько разбитым и усталым, что не испытывал никакого желания заниматься какими-либо проблемами, накопившимися в его отсутствие.
Элла не пошла в школу и постоянно торчала в его доме, с нетерпением ожидая возвращения своего благодетеля. Ее мучили опасения, что все ее радужные мечты рассеются столь же неожиданно и стремительно, как исчез он сам.
Здесь же вертелся и Джонни Дансер, сходивший с ума от беспокойства: босс телестудии оборвал телефон и, похоже, потерял терпение. Из-за Эйса под угрозой оказался весь сериал «Загородный клуб», и теперь виновник рисковал огромной неустойкой за срыв съемок. Джонни искал утешения в бутылке бренди из запасов Эйса и к моменту его возвращения впал в агрессивность, усугубленную невменяемостью.
– Где тебя черти носили? – набросился на хозяина дома он, едва лишь тот вошел. Эйс покосился на почти пустую бутылку, вскинул бровь и не соизволил ответить, задетый нахальным тоном Джонни. Оглядевшись, он заметил на корте Эллу, тренирующуюся без прежнего энтузиазма, и громко позвал ее:
– Элла! Подойди-ка сюда!
Она тотчас же примчалась на террасу и первым делом спросила:
– Ты отвезешь меня в теннисную школу?
– Он поедет со мной на телестудию! – вмешался Джонни.
– А ну, заткнитесь немедленно, оба! – рявкнул на них Эйс. – Я никуда не поеду, пока не отосплюсь. Понятно? Элла, расскажи подробно, что тогда происходило с Алекс! Ты ей что-нибудь говорила?
– Ну, я стала смотреть видеокассеты, как мне и было велено. – Девушка выразительно посмотрела на него, тщательно подбирая слова, поскольку не была уверена, что нервный припадок у гостьи наставника случился не из-за нее. – И Алекс заметила, что в ее время школьницам такое дерьмо смотреть запрещали.
– А что именно было на кассете? – перебил ее Эйс.
– Кажется, программа об изнасиловании дочерей отцами, – покраснела Элла: ей впервые довелось обсуждать такую тему с мужчинами. – Разные девочки рассказывали, как с ними такое случилось.
– Они упоминали исключительно отцов или же других родственников тоже? Может быть, дедушек? – уточнил Эйс.
– Нет, в том отрывке, который видела я, разговор шел исключительно о развратных папашах, – ответила Элла. – Ну, и об их дочерях тоже.
– Понятно. И что же случилось с Алекс?
– У нее крыша поехала! – пожала плечами Элла.
– Вот в это я готов поверить! – съязвил Джонни. – Я сразу сказал тебе: не пытайся в ней разобраться, она психопатка.
– Заткнись! – крикнул Эйс. – И вообще, проваливай!
– А как же съемки? – вытаращился на него Джонни.
– Мне сейчас не до них! – передернул Эйс плечами.
– Но когда же ты освободишься? Что сказать режиссеру? – не унимался Джонни. – Он интересуется, когда ты придешь.
– Приду в студию, как только появится настроение. Ясно? – обжег его взглядом Эйс: навязчивость приятеля бесила его.
– О'кей, только не говори потом, что это я виноват, если на тебя подадут в суд! – пожал плечами Джонни.
– А мне плевать! Это мой последний сериал. Кино меня утомило, – заявил Эйс.
– Ты шутишь! Они ведь платят тебе уйму денег! – изумился Джонни.
– Мне своих хватит, и еще другим останется, – ухмыльнулся Эйс. – Кстати, Джонни, разве тебе выгодно играть вторые роли? Так ты не сделаешь карьеру, пора из прихвостней выбиваться в герои! Наверняка на тебя скорее обратят внимание, если я уйду совсем.
– А тебе пора наконец начать уважать других людей! – раздраженно огрызнулся Джонни, задетый за живое. – Нельзя плевать на всех от скуки. Вряд ли это сойдет тебе с рук!
