Алекс молча кивнула и выбралась из машины. Его странное поведение напугало ее, но не отбило желания встретиться с ним вечером. Весь день она пребывала в возбуждении, все валилось у нее из рук.
      Ее не оставляло чувство вины за случившееся с отцом. Было больно смотреть, как он с трудом выполняет простейшие движения, слышать его невнятную речь. Как же он, должно быть, ненавидит свою беспомощность, как проклинает человека, сделавшего его инвалидом! А она носит под сердцем ребенка этого мужчины… О Боже!
      Появление Розы несколько облегчило ее состояние. Пока та разливала по чашкам чай, Алекс выскользнула из гостиной, чтобы принять душ и переодеться. Вечер не сулил прохлады, и она надела свободное платье из кремового шелка. Взглянув на себя в зеркало, она попыталась разглядеть признаки беременности.
      Догадка Мелиссы поразила ее, как гром среди ясного неба. Вот уж от кого она не ожидала проницательности, так это от женщины, занятой собственной беременностью и предстоящими родами. Грудь и в самом деле увеличилась в объеме, но животик можно было подтянуть. В одном Мелисса совершенно права: долго скрывать все это ей не удастся. Если рожать, то лучше честно рассказать обо всем Филипу, сохранив в тайне только имя отца ребенка. Ведь Филип, узнав, кто обрюхатил его дочь, либо убьет Эйса Делани, либо умрет на месте от нового удара. От этих мыслей ей стало зябко несмотря на жару, и она поднялась наверх посидеть в застекленной лоджии у окна, выходящего на площадь.
      Эйс приехал за несколько минут до условленного часа и остановился на безопасном расстоянии от ее дома, как они и договорились. Облегченно вздохнув, Алекс взяла сумочку и сбежала по лестнице. Возле кабинета Филипа, служившего ему и спальней, она остановилась и, просунув голову в дверь, с улыбкой сообщила, что отправляется ужинать, не уточнив, с кем именно.
      – Пока, папуля! До свидания, Роза! – прощебетала она и поспешила исчезнуть, пока ей не начали задавать вопросы.
      – Мне тоже пора, – поднялась с кресла Роза. – Мелисса плохо переносит жару, я обещала ей приготовить ужин для Ника. – Это действительно было так, но еще и служило предлогом не засиживаться. Все прекрасно понимая, Филип кивнул и погладил ее по руке. – Я приду к тебе завтра, – пообещала Роза и, как обычно, поцеловала его в щеку, прежде чем уйти.
      Возле подъезда она остановилась, ощущая, к собственному стыду, облегчение, и оглянулась по сторонам, высматривая свободное такси. Взгляд ее случайно упал на людей в черном «мерседесе», и она нахмурилась: рядом с Алекс был, несомненно, Эйс!
      Она нервно покосилась на окна дома Филипа: не дай Бог, он подкатит к одному из них в кресле-коляске! Девчонка играет с огнем! Мало того, что Филип расстроится, если узнает о ее интрижке с Эйсом Делани. Для столь юного и ранимого создания, как она, ее соблазнитель чересчур эгоистичен и коварен.
      Трансляцию матчей с кортов Уимблдона Мелисса воспринимала со смешанным чувством. Она обожала спорт и в особенности этот турнир, но сейчас ее терзала зависть к его участникам. На площадке в этот день встретились американка Беверли Хантер и англичанка Джульетта Стэнтон – та самая скверная племянница Ника, которая разболтала журналистам об аборте Мелиссы.
      – Давай, Бев! – приговаривала Мелисса, глядя на экран. – Не дай выиграть этой сучке!
      – Мелисса! – рассмеялась Роза. – У тебя подскочит давление!
      – Ну и плевать! – с вызовом воскликнула Мелисса и огорченно наморщила лоб, когда Джульетта провела вдоль линии мощный удар двумя руками после подачи Бев.
      – Вот это да! – обрадовался комментатор. – Когда-то вот так же красиво играла Мелисса Фаррелл! Жаль, что этой спортсменки сегодня нет с нами.
      – Мерзавец! – закричала Мелисса. – Можно подумать, что я отправилась на тот свет. А я всего лишь беременна, ясно тебе, кретин! – Она схватила пульт и выключила телевизор.
      – Что случилось? – спросила Роза.
      – Ничего особенного, просто я отлежала спину, – отозвалась Мелисса, поудобнее устраиваясь на диване. – Кстати, чуть не забыла тебе сказать! К нам забегала Алекс. Возможно, она погостит на моей вилле «Розарий». Ей нужно там отсидеться.
      – А в чем дело? Она ограбила банк?
      – Разве что банк спермы: она подзалетела! Тьфу, черт!
      – Алекс беременна? – остолбенела Роза.
      – Да. Но только это секрет! Она не хочет говорить об этом ни Филипу, ни отцу ребенка. Обещай, что не предашь меня!
      – Разумеется! Не беспокойся об этом. – Роза пошла на кухню готовить обед. Вскоре ее отвлек от этого занятия крик дочери. – Что с тобой? – подбежала к ней Роза.
      – Мне плохо… Кажется, начинаются схватки! – испуганно воскликнула Мелисса.
      – Пожалуй, лучше позвонить в больницу! – вздохнула Роза.
      – И найди Ника! – попросила Мелисса. – Мне страшно!
      – Не бойся, в первый раз так всегда бывает! Я с тобой.
      К счастью, через несколько минут с работы вернулся Ник и отвез жену в больницу.
      Между тем Алекс, в отличие от Мелиссы, чувствовала себя в этот вечер великолепно.
      – Куда мы поедем ужинать? – поинтересовалась она у Эйса, прыгнув в «мерседес».
      – Поужинаем у меня, – загадочно ответил он и повез ее в коттедж, который арендовал в Уимблдоне от теннисного клуба на время соревнований. – Я всегда поступал так, когда сам играл здесь, – пояснил он. – Удобнее ездить на тренировки и матчи, да и легче расслабляться после встречи!
      Слушая его непринужденный рассказ, Алекс лихорадочно соображала, принять ли ей это предложение или отвергнуть. Ведь ясно, что ужин в его коттедже обязательно закончится в постели. Она исподтишка покосилась на Эйса, залюбовавшись его загорелым мускулистым телом. Белая сорочка, распахнутая на груди и с рукавами, закатанными по локти, подчеркивала его суровую мужественную красоту. Руки уверенно и крепко держали руль, черные волосы почти достигали плеч, а прямой нос, орлиный взгляд глаз и волевой подбородок наводили на мысль, что среди его предков были индейцы. Может, потому-то он и прослыл покорителем женских сердец, что ни одной представительнице прекрасного пола не устоять перед потомком апачей, владеющим секретами гипноза? Так или иначе, Алекс ощущала пронзительное желание повторить то чудесное действо…
      Ей нечего опасаться, отец ничего не узнает, ведь Эйс пробудет в Англии всего две недели, до конца Уимблдонского чемпионата. Нужно только соблюдать осторожность.
      Эйс притормозил и свернул на подъездную дорожку. Возле дома толпились люди.
      – Кто это? – испугалась Алекс. – Репортеры?
      – Да. Но тебе не стоит волноваться! Они поджидают не меня, а Бориса Беккера: он живет напротив, – успокоил ее Эйс.
      – Я не хочу, чтобы нас видели вместе! – Алекс сползла с сиденья настолько низко, насколько ей позволил ремень безопасности.
      – Я понимаю, что тебе неймется, крошка, – усмехнулся Эйс, взглянув на ее оголившиеся ножки, – но ты уж потерпи, пока мы войдем в дом!
      – Я говорю серьезно! Мне не до шуток! – почти взвизгнула Алекс, одергивая платье. – Если фоторепортеры запечатлеют меня с тобой, отца хватит удар!
      – Он все еще сердится?
      – А ты как думаешь? Что он может испытывать к тебе, кроме ненависти, после того как ты его оклеветал!
      – Тогда пригнись, я поставлю автомобиль в гараж; оттуда есть проход в дом.
      Алекс кивнула и слегка расслабилась. Но тут Эйс совершил весьма странный на ее взгляд поступок. Он помахал репортерам рукой и крикнул им:
      – Привет, ребята!
      Господи, ну зачем привлекать к себе внимание? Ей было невдомек, что стараться избежать встречи с репортерами – верный способ насторожить их и возбудить повышенный интерес. Она зажмурилась от страха, ожидая вспышек и щелчков фотокамер за окнами машины, и открыла глаза лишь после того, как за ними закрылись ворота гаража.
      – Можешь вылезать, – сказал Эйс. – Я чувствую себя совратителем чужой жены.
      – Это уж тебе виднее! – вспылила Алекс, резко распрямляясь, но тотчас же вновь упала на спинку сиденья. Эйс усмехнулся и помог ей избавиться от ремня. Она густо покраснела, ощутив томление во всем теле от одного лишь прикосновения его пальцев. Он помог ей выйти из машины и неожиданно прижал к своей груди, обняв одной рукой за талию. Их уста сомкнулись в долгом и пылком поцелуе. Наконец Эйс отстранился и хрипло сказал:
      – Вообще-то я собирался сперва накормить тебя ужином.
      Алекс прильнула к его плечу и прошептала:
      – Я не голодна.
      – Тогда сразу в кровать?
      – Да!
      Он взял ее за руку и повел в спальню. Там царили прохлада и полумрак: умудренный Эйс заранее зашторил окна. Сев на край постели, Алекс часто дышала, наблюдая за ним огромными глазами, блестящими от возбуждения. Эйсу хотелось сорвать с нее одежду, но он сдержался. Опустившись на колени, он снял с нее туфельки на шпильках и стал поглаживать ее ноги, медленно и нежно.
      – Ты просто волшебник! – чуть слышно сказала она, чувствуя, как его пальцы проникают под трусики. У нее перехватило дыхание, она схватила его запястье и потянула на себя.
      – Еще рано, – прошептал он. – Ляг на спину и расслабься.
      Она подчинилась и закусила губу, когда он приспустил ей трусики. Эйс довел ее до пика возбуждения и, неожиданно стянув трусики с ее ног, зарылся лицом в мягкие, уже чуть влажные волосики, языком дразня нежную плоть. Алекс вцепилась руками в покрывало и застонала от удовольствия. Но и столь сказочного ощущения ей было недостаточно: для полного блаженства он должен был войти в нее – так, как умел это только он. Эйс почувствовал ее неудовлетворенность.
      – Ты должна просить меня войти в тебя, если хочешь этого, – помнишь наш уговор? – прохрипел он.
      – Каждый раз? – не задумываясь, спросила она.
      – Да, каждый раз! – кивнул он и, одним движением стянув с нее платье, разделся сам.
      – Давай! – воскликнула Алекс нетерпеливо.
      Эйс усмехнулся и исполнил приказ. Она приняла его с легким стоном блаженства, впившись ногтями в мускулистую мужскую спину. Его мощные толчки увлекли ее в мир полузабытья. Отрешившись от всего, она мотала головой из стороны в сторону и кричала в полный голос, пока на пике оргазма не изогнулась дугой. Содрогнувшись несколько раз, Алекс почувствовала, как обдало ее жаром, и блаженно улыбнулась, подумав, что если бы она уже не была беременной от Эйса, то зачатие произошло бы сейчас.
      Эта мысль вернула ее к реальности, ей захотелось рассказать ему о младенце, который развивается у нее под сердцем, их общем ребенке, но страх за здоровье отца запечатал ей рот. Она нахмурилась, но лишь на мгновение, вспомнив, что он пробудет в Лондоне только до конца Уимблдонского турнира. Подумать о будущем она сможет, когда он улетит в Лос-Анджелес.
      – Потрясающе! – выдохнула она, все еще дрожа от возбуждения.
      Он улыбнулся и стал легонько целовать ей глаза, кончик носа и губы.
      – А ты сексуальна, крошка! – пробормотал он вполне серьезно.
      – Только с тобой, – призналась она. – Мне было очень хорошо.
      – Вот и чудненько, – удовлетворенно кивнул он, слегка отстраняясь и разглядывая ее глаза и чувственный рот. Ее прическа растрепалась, помада стерлась с пухлых губ, и в таком виде она казалась ему особенно очаровательной.
      – Ты по-прежнему обижена моим поступком в отношении твоего отца? – спросил он.
      – Уже нет, – задумчиво ответила она. – Просто больно смотреть на его страдания. Я понимаю, что ты поступил так без злого умысла, и он, полагаю, тоже это знает… Но ему все равно сейчас нелегко… – Она передернула плечами и виновато улыбнулась. – Не надо больше об этом сегодня…
      – О'кей, – вздохнул он. – Ты проголодалась, дорогая?
      – Да, но не по еде. – Она прильнула к нему, стремясь вновь окунуться в ласки любви и сладкое забытье.
      – У тебя выросла грудь, – заметил Эйс, трогая ее груди, живот и бедра. – Ты, вероятно, налегала на еду в мое отсутствие?
      – Да, я слегка прибавила в весе, – смутилась она. Ей опять захотелось выложить ему всю правду.
      – Полнота тебе к лицу, – сказал он без всякой задней мысли, и ей стало ясно, что момент для признания упущен.
      Она полностью отдалась утехам любви: на сей раз он не торопился, насыщая ее медленно и прочувственно, до тех пор пока желание не выплеснулось наружу непроизвольно. Блаженство, пронзившее их обоих одновременно, было еще более острым, чем в предыдущий раз.
      Алекс не могла пошевелиться после соития, отнявшего у нее все силы. Но Эйс заявил, что ему срочно нужно подкрепиться, ведь впереди у них вся ночь, и выставил на стол салат, шампанское, клубнику и сливки.
      – Попробуй, это вкусно! – Он окунул ягоду в шампанское и положил ей в рот.
      – В самом деле! – Она зажмурилась от удовольствия, ощутив сладость мякоти клубники, и принялась с аппетитом уплетать салат с нежным мясом омара.
      Разговор незаметно перешел на нейтральные темы, и Алекс поинтересовалась успехами Эллы в теннисе. Он ответил, что девочка преуспевает.
      – Мне показалось, что она влюблена в тебя по уши! Или это чувство у нее остыло?
      – Нет, она меня обожает, – улыбнулся в ответ Эйс, отметив, что Алекс говорит о его подопечной вполне спокойно.
      – А как поживает ее мачеха? Кажется, ее зовут Линдой? Ты добился ее расположения?
      – У нее все отлично! Устроилась поварихой в теннисной академии. Заодно присматривает за Эллой.
      – Здорово, что ей удалось выбраться из трущоб, – обрадовалась Алекс.
      Заметив гримасу отвращения при упоминании места, где прошло его детство, Эйс воскликнул:
      – Не забывай, бедность – не преступление!
      Она прикусила язык, проклиная себя за бестактность.
      – Прости, я не хотела тебя обидеть!
      Эйс тотчас же сменил гнев на милость. У них впереди еще вся ночь, зачем ссориться.
      После трапезы они продолжили свои забавы, и он с огромным удовлетворением отметил, что Алекс окончательно раскрепостилась и впитывает уроки любви, как губка. Теперь она уже могла не только получать, но и дарить удовольствие партнеру.
      Изможденные страстными играми, они долго молчали, впав в негу, и искренне удивились, обнаружив, что за окнами стемнело.
      – Мне пора, – с сожалением вздохнула Алекс, окидывая рассеянным взглядом свою одежду, разбросанную по комнате.
      – Останься, – сонно отозвался Эйс.
      – Нет, я должна идти! – Она опасалась, что утром почувствует тошноту, и он догадается, что она забеременела.
      – Но почему? – не отставал Эйс.
      – Из-за папы, разумеется! – солгала Алекс: Филип уже давно спал, он рано ложился в последнее время. – Если я не вернусь ночевать, он будет волноваться.
      – Позвони ему… Впрочем, если хочешь, я отвезу тебя.
      – Не нужно. Я поймаю такси.
      – Нет, ты поедешь только со мной!
      Он начал одеваться.
      – Спасибо! – искренне поблагодарила она. Эйс вел автомобиль медленно, одной рукой держа руль, а второй поглаживая ее плечо. Они почти не разговаривали. Он остановил «мерседес» на безопасном расстоянии от ее дома.
      – Еще раз огромное тебе спасибо! – сказала она и потянула за ручку дверцы, опасаясь, что ее могут случайно заметить. – Позвоню завтра!
      – Вообще-то я завтра должен быть у Джека в телестудии, – наморщил лоб Эйс. – Он хочет взять у меня интервью. Пожалуй, позвоню и извинюсь за то, что не приду. Скажу, что у меня изменились планы! – Он улыбнулся, а у нее возник вопрос: сколько раз в жизни он уже отменял свои деловые встречи из-за женщин?
      – Только ничего не говори ему обо мне! – взволнованно воскликнула она. – Он проболтается Розе, а она ежедневно навещает отца.
      – Хорошо, обещаю хранить нашу тайну! Значит, до завтра? Я буду на этом же месте в половине восьмого.
      – Отлично! – Они поцеловались, но на этот раз первым забеспокоился Эйс.
      – Ступай, пока я не повез тебя назад в Уимблдон!
      – Ладно! – Алекс вышла и, послав ему воздушный поцелуй, провожала взглядом его черный лимузин, пока тот не завернул за угол.
      Она проснулась позже, чем обычно, и некоторое время наслаждалась моментом пробуждения, улыбаясь и не шевелясь. Но едва лишь она подняла голову с подушки, как почувствовала тошноту. Добежав до ванной, она облегчила желудок и подумала, что поступила верно, вернувшись ночью домой.
      В кабинет отца Алекс вошла с опаской, боясь, что он догадается о происходящем с ней. Но Филип настолько ласково улыбнулся ей, что все ее страхи тотчас же рассеялись. Это нервы, подумала она. Кривая усмешка на лице отца всегда сжимала болью ее сердце, но сегодня она ощутила стыд еще острее.
      – Звонила Роза! – сказал Филип. – Сегодня в восемь утра Мелисса родила девочку весом в семь фунтов и две унции. Ее назвали Сьюзен, в честь матери Ника.
      – Прекрасно! – обрадовалась Алекс. – Мама и дочь здоровы?
      – Роза сказала, что все нормально. Она очень устала после бессонной ночи в больнице. Мелисса спит, и она с Ником поехали домой.
      – Позвоню ей вечером, – решила Алекс. – Вряд ли к Мелиссе пустят сегодня посетителей. Но подарок для малышки я все равно куплю, и для Китти тоже! Мне бы не хотелось, чтобы она чувствовала себя обойденной вниманием.
      – По-моему, она еще мала для таких сложных эмоций, – заметил отец.
      – Все равно, нужно и ей что-нибудь купить, – сказала Алекс, – а Мелиссе послать букет цветов.
      – Передай ей и мои поздравления, – попросил Филип.
      – Естественно. Ну, я, пожалуй, пойду. – Алекс посмотрела на часы. – Тебе что-нибудь нужно? После магазинов я поеду в Уимблдон. Джек дал мне билеты на все две недели.
      Билетами ее снабдил Эйс.
      – Мне не хотелось бы, чтобы ты там появлялась, – Филип нахмурился, Алекс густо покраснела.
      – Почему? – невинным тоном осведомилась она.
      – Я ничего не имею против Джека Фаррелла, но вот кое-кто из его друзей… В Уимблдоне ты наверняка столкнешься с Делани.
      – Я понимаю, ты сердишься на Эйса, папа! И разделяю твое негодование, но поверь, он искренне заблуждался…
      – Он грозился меня убить! И почти добился своего: взгляни, во что я превратился! С каких это пор ты стала за него заступаться?
      – Понимаешь, я больше не могу ненавидеть его, как раньше! Ведь он просто неправильно истолковал мои слова, и часть вины за случившееся лежит на мне…
      – Мне кажется странной такая быстрая перемена в твоем к нему отношении. Признавайся: вы встречались? Отвечай как на духу! – рявкнул Филип.
      – Да, – промямлила она. – Он заскочил к Мелиссе вчера, когда я была у нее. И между прочим хотел бы навестить тебя и извиниться. Вам лучше помириться, папа!
      – Этому никогда не бывать! – стукнул Филип кулаком по колесу инвалидного кресла. – Я не потерплю в своем доме этого ублюдка! И не желаю с ним разговаривать!
      – Хорошо, хорошо, папа! Успокойся! Я не поеду в Уимблдон, посмотрю соревнования по телевизору, – заверила Алекс, испугавшись припадка гнева, чреватого новым ударом.
      Филип успокоился и кивнул. Значит, подумала она, все мосты сожжены? И он никогда не примет ни Эйса, ни его ребенка?
      – Я еще загляну к тебе позже. – Алекс вздохнула. – Скоро вернусь, не беспокойся!
      – Можешь не торопиться, но помни, что сегодня к нам придет Грэм! – сказал отец.
      Она вздрогнула: предстоящий визит сослуживца Филипа вылетел у нее из головы. Эйс пробудет в Лондоне только две недели, и ей хотелось быть рядом с ним на протяжении этого времени.
      – У меня другие планы на вечер, папа! И Грэм придет не ко мне, а к тебе, ведь вы с ним коллеги и друзья!
      – Это не совсем так, милая! Его визиты лишь отчасти носят деловой характер. Дело в том, что ты ему очень нравишься…
      – Он мне тоже симпатичен, папа, но не более. Уж не собрался ли ты выдать меня за него? – Алекс едва ли не истерически расхохоталась.
      – Послушай, Алекс! Тебе ведь уже двадцать один год! Пора подумать о супружестве, о собственной семье.
      – Придется подождать, пока кто-то сделает мне предложение! – С этими словами дочь выскользнула из комнаты.
      Филип проводил ее проницательным взглядом. Он знал, что дочь пришла поздно, что она провела вечер не с Грэмом и не с кем-то из подружек, иначе сама сказала бы ему об этом. Он упрямо сжал губы: Делани в Лондоне, и дочь как-то странно о нем отзывается. Что произошло между ними в Лос-Анджелесе? Неужели она обманывает отца? Нет, Алекс не способна его предать! А может, он заблуждается?

ГЛАВА 16