Ведя «лендровер», принадлежащий компании, к западу от Крайстчерча, Бэллард чувствовал себя сильно подавленным. Он возвращался к своим корням, в Хукахоронуи, который располагался неподалеку от цепи гор под названием Два Пальца и который он не ожидал снова увидеть.
      Хукахоронуи.
      Глубокая долина в горах, округленная небольшими ущельями в скалах и рядами высоких деревьев на склонах.
      Ее пересекала река, ледяная от растаявшего снега, сошедшего с вершин, и в самом центре долины были рассыпаны домики, свободно группировавшиеся вокруг церкви, магазина и местной школы. Его мать когда-то работала здесь школьной учительницей.
      Он ненавидел это место.
      Туда неудобно было добираться по густому снегу – из-за сильных снегопадов даже на хорошей машине со специальными шинами для заснеженных дорог Бэлларду пришлось попотеть. Сколько он себя помнил, такого снега в этих местах не было с 1943 года, но, естественно, воспоминание об этом было смутным – тогда ему было четыре года. Хотя причины запомнить снегопад того года у него были.
      Намучившись изрядно с первой передачей машины, он наконец достиг Ущелья и свернул с дороги на ровную площадку, откуда открывался вид на русло реки и где он принялся рассматривать Хукахоронуи.
      Конечно, он изменился, прав был старый Бен. Вдали располагался поселок, там, где раньше ничего не было. С одной стороны, у западного склона долины вытянулась цепь промышленных зданий, скорее всего, обрабатывающие и очистительные заводы, принадлежащие шахте. Столб черного дыма из высокой трубы казался пятном на белоснежном склоне позади него.
      Поселок раскинулся почти по всей долине, а большинство домов сосредоточились на западной стороне реки, пересеченной мостом. Жители долины много лет добивались, чтобы был построен мост через реку, и наконец, под стремительным напором развивающейся экономики, его построили. Деньги на строительство субсидировали лишь после постройки шахты.
      За поселком, казалось, изменилось немногое. Совсем далеко, под огромной скалой, называвшейся Камакамару, Бэллард разглядел домик Тури. Он подумал: интересно, жив ли еще старик или дым из той далекой трубы валит из очага уже другого хозяина. Тури был стариком, еще когда Бэллард покидал долину, хотя возраст у маори трудно определить, особенно шестнадцатилетнему подростку. В шестнадцать лет человек за сорок кажется дряхлой развалиной.
      Но в долине что-то еще казалось непривычным и Бэллард не сразу смог понять, в чем дело. Вроде та же шахта, тот же поселок. Он попытался оживить свои воспоминания шестнадцатилетней давности. Та же река; она текла по тому же руслу, или, во всяком случае, так ему казалось.
      И тут он обнаружил перемену. На склоне холма в западной стороне все деревья были вырублены. Исчезли ряды высоких белых сосен и кедров, кахикатей и коукоу – склон стал почти совсем голым. Бэллард посмотрел вверх, на вершины, где снега простирались вплоть до самых уступов отвесных скал в едином плавном и эффектном размахе. Для спуска на лыжах смотрелось великолепно.
      Он включил зажигание и поехал вниз, в новый поселок. Он обратил внимание на планировку. Хотя многое было покрыто снегом, он различил участки, которые летом станут замечательными открытыми садами, с детскими площадками, качелями, горками, каруселями и трапециями.
      Хотя крыши домов покрывал плотный слой снега, дорога была подчищенной и выметенной. Въезжая в центр города, он разминулся с бульдозером, который чистил дорогу опущенным скребком. На нем виднелась табличка: «Горнодобывающая Компания Хукахоронуи, акционерное общество с ограниченной ответственностью». Похоже управление Компании интересовалось муниципальными делами. Ему это понравилось.
      Он проехал дома, выстроенные вдоль обрыва, выходящие на реку; когда Бэллард был ребенком, это место называлось Большая Излучина, и именно здесь у них был оборудован бассейн. Магазин Петерсена находился в центре обрыва, хотя он и не совсем узнал его. Тогда это был одноэтажный домик с рифленой железной крышей, с широкими карнизами, защищающими от летнего солнца. На веранде обычно стояли кресла, и она была любимым местом сплетниц. Теперь здание превратилось в двухэтажный магазин с пристроенным фасадом и с большими, ярко освещенными зеркальными витринами. Веранды не было.
      Он подогнал «лендровер» на специальную стоянку для парковки и удивился полному отсутствию счетчиков. Солнце садилось за западные склоны долины, и его длинные тени уже крались по городу. Это был один из недостатков Хукахоронуи; на узкую долину, обращенную на север и юг, быстро спускались сумерки.
      На другой стороне улицы стояло еще не совсем достроенное здание с названием «Отель Д'Аршиак» – по имени соседней горы. Улица была весьма оживленной; легковые автомобили и контейнеровозы сновали мимо, и женщины с сумками для покупок спешили запастись провиантом до закрытия магазинов. В свое время магазин Петерсенов был единственным, но сейчас, не выходя из машины, Бэллард заметил еще три, не считая магазинчика-бензоколонки на углу. Светились огни в окнах старой школы, у которой появилось два новых крыла.
      Бэллард достал терновую дедовскую трость, лежавшую на заднем сиденье, и вышел из машины. Он перешел дорогу, направляясь к отелю и тяжело опираясь на трость, поскольку пока еще не наступал на левую ногу. Он прикинул, что Доббс, управляющий шахтой, наверняка, приютил бы его, но время было позднее, он не хотел причинять неудобства, поэтому приготовился провести ночь в отеле и познакомиться с персоналом шахты на следующее утро.
      У входа в отель на него налетел человек, задевший его плечом. Он и не подумал извиниться и проскочил к припаркованной неподалеку машине. Бэллард узнал его – это был Эрик Петерсен, средний из трех братьев Петерсенов. Последний раз он видел Эрика, когда тот был девятнадцатилетним долговязым и неуклюжим юношей; теперь он превратился в широкоплечего мускулистого мужчину. С годами его манеры не стали изысканней.
      Едва Бэллард развернулся, чтобы войти, как увидел пожилую женщину, изучающе смотревшую на него.
      – Да это же Йен Бэллард, – сказала она. – Йен?
      Йен попытался вспомнить ее. Как ее звали? Симпсон? Нет, не так.
      – Здравствуйте, миссис Сэмсон, – сказал он.
      – Йен Бэллард, – сказала она удивленно. – Ну и ну! Что ты здесь делаешь? Как твоя мама?
      – С ней все в порядке, – ответил он, и солгал: – Она просила передать Вам привет.
      Он верил, что такая светская ложь – во благо.
      – Это очень любезно с ее стороны, – приветливо сказала миссис Сэмсон. Она взмахнула рукой.
      – Как тебе наши края? Сильно изменились с тех пор, как ты уехал?
      – Никогда бы не подумал, что цивилизация посетит Два Пальца.
      – Это из-за шахты, разумеется, – сказала миссис Сэмсон. – Шахта принесла процветание. Ты знаешь, теперь у нас есть даже городской совет.
      – В самом деле, – вежливо согласился он. Он чуть покосился в сторону и увидел, как Эрик Петерсен замер, открывая дверцу машины, и уставился на него.
      – Да, в самом деле, – сказала миссис Сэмсон. – И меня сделали советником, представь себе! Кто бы мог подумать. Но что ты-то тут делаешь, Йен?
      – Для начала поселюсь в отеле.
      Он почувствовал, как Эрик Петерсен идет ему навстречу.
      – Йен Бэллард.
      Голос Петерсена был ровным и невыразительным. Бэллард обернулся, и миссис Сэмсон сказала:
      – Вы знакомы друг с другом? Это Эрик Петерс...
      Ее голос замер и взгляд стал настороженным, взгляд человека, допустившего промах в этикете.
      – Ну, конечно, вы знакомы, – медленно произнесла она.
      – Привет, Эрик.
      Петерсен усмехнулся.
      – И что же ты здесь делаешь?
      Не было смысла юлить. Бэллард ответил:
      – Я – новый директор горнодобывающей Компании.
      Какая-то искорка появилась в глазах Петерсена.
      – Ну, ну! – сказал он, с иронией и удивлением.
      – Так, значит, Бэлларды перестали прятаться. Что случилось, Йен? У вас не хватает больше фальшивых компаний?
      – Не совсем так, – ответил Бэллард. – У нас есть компьютер, который для нас их сочиняет. Как твои дела, Эрик?
      Петерсен перевел взгляд на палку, на которую опирался Бэллард.
      – Получше, чем твои. Повредил ногу? Ничего серьезного, надеюсь.
      Миссис Сэмсон наконец-то сообразила оставить их, после долгих и нудных объяснений.
      – Мы наверняка еще увидимся, – сказала она.
      Петерсен проводил ее взглядом.
      – Безмозглая старая перечница! Всех в совете довела до белого каления.
      – Ты тоже советник?
      Петерсен кивнул рассеянно – он думал о другом.
      – Я слышал, ты собираешься снять номер в гостинице?
      – Да, именно.
      Петерсен взял Бэлларда под руку.
      – Тогда позволь, я тебя представлю хозяину отеля.
      Когда они вошли в вестибюль, он сказал:
      – Джонни и я – владельцы половины отеля, так что мы наверняка подыщем приличный номер для такого старого друга, как ты.
      – А вы совсем неплохо устроились.
      Петерсен воровски ухмыльнулся.
      – Шахта приносит кое-какой доход, хоть и не чистое золото.
      Он остановился устойки портье.
      – Джефф, это Йен Бэллард, старый друг. Мы же были друзьями, не правда ли, Йен?
      Он не дождался ответа Бэлларда.
      – Джефф Вестон управляет отелем, и он – владелец второй его половины. Мы никак не можем договориться, какая половина ему принадлежит, он считает, что та, которая с баром, и мы все время спорим.
      – Рад познакомиться, мистер Бэллард, – сказал Вестон.
      – Уверен, что Вы найдете хороший номер для мистера Бэлларда.
      Вестон пожал плечами.
      – Нет проблем.
      – Хорошо, – бодро сказал Петерсен. – Дайте мистеру Бэлларду лучший номер.
      Его глаза внезапно посуровели и голос стал жестким.
      – На сутки. А потом – все. Я не хочу обманывать, что тебе здесь рады, Бэллард. Не принимай болтовню миссис Сэмсон за чистую монету.
      Он резко повернулся на каблуках и устремился прочь, оставив Вестона с открытым ртом. Бэллард сказал беззлобно:
      – Эрик всегда был шутником. Я должен здесь расписаться, мистер Вестон?
      Вечером Бэллард писал письмо Майклу Макгиллу. Там среди прочего были и такие строки:
      «Я помню, ты говорил мне, что собираешься в этом году в Новую Зеландию. Почему бы тебе не заехать ко мне в гости? Я живу в городе Хукахоронуи на Южном острове, здесь чертовски много снега и для горных лыж место выглядит прекрасно. Тут многое изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз; цивилизация наступает и приносит неплохие результаты. Но это не так уж плохо, да и горы остались нетронутыми. Дай мне знать, как тебе нравится моя идея, – мне хотелось бы встретить тебя в аэропорту в Окленде».

      Гаррисон отхлебнул воды из стакана и отставил его в сторону.
      – Мистер Бэллард, когда вы осознали угрозу обвала?
      – Только за несколько дней до катастрофы. На эту опасность обратил мое внимание мой друг, Майк Макгилл, который приехал навестить меня.
      Гаррисон сверился с документами.
      – Я знаю, что доктор Макгилл добровольно согласился выступить в роли свидетеля. Я думаю, что было бы лучше услышать показания от него самого. Вы можете пройти на место, мистер Бэллард, но учтите, Вас могут вызвать опять.
      – Да, сэр.
      Бэллард вернулся в зал.
      Рид сказал:
      – Не мог ли доктор Макгилл пройти вперед?
      Макгилл пошел к трибуне, неся под мышкой тонкий кожаный портфель. Он уселся, и Рид спросил:
      – Вас зовут Майкл Говард Макгилл?
      – Да, сэр; именно так.
      Гаррисон расслышал заокеанский акцент в голосе Макгилла.
      – Вы американец, доктор Макгилл?
      – Нет, сэр; я гражданин Канады.
      – Понятно. Это весьма благородно с вашей стороны – добровольно остаться и дать показания.
      Макгилл улыбнулся.
      – К вашим услугам, сэр. Мне надо быть в Крайстчерче в любом случае. Я отправляюсь в Антарктику в следующем месяце. Может быть, вы знаете, что рейсы «Операции Глубокого Замораживания» отправляются отсюда.
      Профессор Роландсон привстал.
      – Вы отправляетесь в Антарктику и Вас зовут Макгилл! Не тот ли вы доктор Макгилл, написавший статью о давлении и деформации на снеговых склонах, которая была опубликована в последнем номере «Антарктического журнала»?
      – Тот самый, сэр.
      Роландсон повернулся к Гаррисону.
      – Мне кажется, нам очень повезло, что доктор Макгилл среди нас. Я прочел многое из его работ и подтверждаю, что в роли свидетеля-эксперта он будет незаменим.
      – Да, разумеется.
      Гаррисон повел бровью.
      – Но, мне кажется, роль свидетеля-эксперта должна быть оговорена в протоколе.
      – Вы сообщите нам что-нибудь о себе, доктор Макгилл?
      – С удовольствием.
      Макгилл чуть помедлил, приводя мысли в порядок.
      – Я получил степень бакалавра физики в Университете Ванкувера, а потом работал два года в канадском Министерстве научных и промышленных изысканий (МНПИ) в Британской Колумбии. Оттуда я отправился в Соединенные Штаты, где получил степень магистра метеорологии в Колумбийском университете и доктора гляциологии в Калифорнийском институте технологии. Что касается практики, то я работал два сезона в Антарктике, год в Гренландии, в Лагере Сенчюри, два года на Аляске и только что завершил теоретические исследования в Швейцарии, которыми занимался год. В настоящее время работаю исследователем в Лаборатории изысканий и инженерии холодных регионов центра геологических наук Армии Соединенных Штатов.
      Воцарилась тишина, которую нарушил Гаррисон. Он нервно кашлянул.
      – Да, разумеется. Для краткости как бы вы назвали вашу нынешнюю должность?
      Макгилл усмехнулся.
      – Меня называли снежным человеком.
      Легкий смешок пронесся по залу, и губы Роландсона искривились в улыбке.
      – Надо сказать, что в мои обязанности входит практическое и теоретическое изучение снега и льда, которое помогает лучше понять движение этих субстанций, в частности, во время обвалов.
      – Я согласен с профессором Роландсоном, – сказал Гаррисон. – Нам в самом деле повезло с таким квалифицированным свидетелем, который сможет оценить события до, во время и после катастрофы. Что привело вас в Хукахоронуи, доктор Макгилл?
      – Я встретил Йена Бэлларда в Швейцарии, и мы сразу подружились. Он приехал в Новую Зеландию и пригласил меня навестить его. Он знал, что я буду в Новой Зеландии на пути в Антарктику, и предложил прилететь раньше, погостить у него. Он встретил меня в аэропорту Окленда, и мы отправились прямо в Хукахоронуи.
      Лайалл держал руку поднятой, и Гаррисон кивнул ему.
      – Как долго свидетель был знаком с мистером Бэллардом в Швейцарии?
      – Две недели.
      – Две недели! – повторил Лайалл. – Не кажется ли вам странным, что после случайного знакомства мистер Бэллард предпринимает такое долгое путешествие, включающее авиаперелет с Южного острова на Северный, только чтобы встретить вас в аэропорту?
      Гаррисон только открыл рот, чтобы возразить, как Макгилл, раздраженный, опередил его.
      – Вопрос некорректен, но я отвечу. Мистеру Бэлларду надо было участвовать на заседании правления его компании в Окленде, с которым совпал мой приезд.
      – Я тоже не понимаю сути этого вопроса, мистер Лайалл, – зловеще проговорил Гаррисон. – Вы удовлетворены ответом?
      – Да, сэр.
      – Расследование займет меньше времени, если не относящиеся к делу вопросы будут сведены до минимума, – холодно сказал Гаррисон. – Продолжайте, доктор Макгилл.
      В ложе прессы Дэн Эдвардс заметил:
      – Неспроста все это! Интересно, какие инструкции Петерсены дали Лайаллу...

* * *

      За пятнадцать миль до Хукахоронуи они встретили застрявший в сугробе «фольксваген», с привязанными к открытому багажнику лыжами. В машине сидело двое растерявшихся от этой снежной осады американцев. Бэллард и Макгилл помогли вытащить «фольксваген» из сугроба и едва пресекли поток благодарностей от туристов Миллера и Ньюмена. Макгилл, посмотрев на их машину, заметил:
      – Не лучший транспорт для местных условий.
      – Кто же спорит, – согласился Ньюмен. – Здесь больше снега, чем в Монтане. Я этого совсем не ожидал.
      – Нынешний сезон – исключение, – сказал Макгилл, знавший метеосводки.
      Миллер спросил:
      – Как далеко до Хука...
      Он запнулся, но выговорил, делая паузы между слогами.
      – Хука-хоро-нуи?
      – Около пятнадцати миль, – сказал Бэллард. Он улыбнулся. – Вы не заблудитесь – дорога ведет туда.
      – Мы собираемся покататься на лыжах.
      Он усмехнулся, увидев, что Бэллард смотрит на привязанные к машине лыжи.
      – Впрочем, это и так ясно.
      – Вы можете застрять опять, – заметил Бэллард. – Это неизбежно. Поезжайте-ка лучше вперед, а мы – за вами, в случае чего – поможем выбраться.
      – Это так любезно с вашей стороны, – сказал Миллер. – Ловим вас на слове. Ваша тачка помощнее, чем эта.
      Им пришлось вытаскивать «фольксваген» еще раз пять, прежде чем они прибыли в Хукахоронуи. Застряв в пятый раз, Ньюмен сказал:
      – Спасибо вам, ребята, что вы нам так помогаете.
      Бэллард улыбнулся.
      – Вы бы сделали то же самое, я уверен, если в мы поменялись местами.
      Он показал рукой.
      – Вот и Ущелье – вход в долину. Как только вы его проедете, считайте, что вы дома, целые и невредимые.
      Они проехали за «фольксвагеном» до самого Ущелья и проследили за тем, как он спускается в долину, затем Бэллард остановил машину на обочине.
      – Ну, вот и приехали.
      Макгилл изучал представший его взору пейзаж взглядом профессионала. Его внимание привлек белый простор западного холма. Он слегка нахмурился, затем произнес:
      – Это и есть твоя шахта там, внизу, у подножия?
      – Она самая.
      – Знаешь что? Я ведь не спрашивал тебя, что ты там добываешь.
      – Золото, – ответил Бэллард. – Золото в небольших количествах.
      Он вынул пачку сигарет и предложил Макгиллу.
      – Мы давно знали, что там есть золото, – мой отец первым его обнаружил, но не было смысла рисковать, вкладывая капитал, пока цена на золото была зафиксирована на тридцати пяти долларах за унцию. А когда цена стала свободной, компания рискнула парой миллионов фунтов стерлингов, построив завод, который ты видишь там, внизу. Пока мы остаемся при своих интересах; то золото, что добывается, только окупает капиталовложения. Но в золотоносном пласте, который мы разрабатываем, добыча становится все богаче, и нам есть на что надеяться.
      Макгилл рассеянно кивнул. Он смотрел через боковое стекло на скалистые обрывы по обеим сторонам Ущелья.
      – Вам, наверное, трудно расчищать здесь все время дорогу?
      – Когда я жил здесь много лет назад, проблем вроде не было. Но теперь мы заключили договор. Город арендует кое-какую уборочную технику, принадлежащую компании.
      – Я проверил метеорологические сводки, – сказал Макгилл. – В этом году ожидаются сильные осадки, и по прогнозам их будет еще больше.
      – Хорошо для лыжников, – сказал Бэллард. – И плохо для шахты. Уже сейчас нелегко доставлять туда оборудование.
      Он завел двигатель.
      – Давай спустимся туда.
      Он проехал через город к офису шахты.
      – Заходи, познакомишься с руководством, – сказал он. Но потом передумал.
      – Послушай, я буду немного занят, наверное, в течение часа.
      Он улыбнулся.
      – Обнаружу, что они тут сделали состояние, пока меня не было. Я попрошу кого-нибудь подвезти тебя.
      – Это было бы здорово, – ответил Макгилл.
      Они вошли в здание офиса, и Бэллард открыл дверь.
      – Привет, Бетти. Мистер Доббс у себя?
      Бетти махнула рукой.
      – Он там с мистером Камероном.
      – Прекрасно. Пойдем, Майк.
      Он провел его в кабинет, где двое мужчин обсуждали план, разложенный на столе перед ними.
      – Здравствуйте, мистер Доббс, привет, Джо. Я хочу вас познакомить с моим другом, он поживет в Хука некоторое время, это Майк Макгилл. Это Гарри Доббс, управляющий шахты, и Джо Камерон, инженер шахты.
      Доббс был остролицым новозеландцем – судя по выражению его лица, стряпня его жены не шла ему на пользу. Камерон – широкоплечий американец, лет около шестидесяти, который отчаянно молодился. Они обменялись рукопожатиями, и Бэллард спросил:
      – Все в порядке?
      Камерон посмотрел на Доббса, а Доббс – на Камерона. Доббс произнес тонким голосом:
      – Ситуация продолжает ухудшаться.
      Камерон откашлялся.
      – Он имеет в виду, что у нас все еще масса проблем с этим чертовым снегом. Вчера в Ущелье застрял грузовик; пришлось послать два бульдозера, чтоб его вытащить.
      – Если мы не можем доставить необходимое оборудование, то добычу придется ограничить, – сказал Доббс.
      – Я не думаю, что мы получим прибыль в этом полугодии, – заметил Бэллард. – Вот и Майк говорит, что осадков будет больше, а уж кому знать, как не ему – он специалист по снегу.
      – Мое мнение – не истина в последней инстанции, – возразил Макгилл. – Известно, что я тоже ошибаюсь.
      Он посмотрел в окно.
      – Это вход в шахту?
      Камерон проследил за его взглядом.
      – Да, это главный вход. Многие думают, что у шахты – вертикальный ствол, но мы всего лишь ведем штольню вглубь горы. Внутри она идет вниз, разумеется, следуя за золотоносным пластом.
      – Это напоминает мне местечко в Британской Колумбии, которое называлось Грандюк.
      Макгилл метнул взгляд на Камерона.
      – Слышали о нем?
      Камерон покачал головой.
      – Никогда не слышал.
      Макгилл выглядел явно разочарованным.
      Доббс продолжал:
      – ... и проход Артура был блокирован вчера на двенадцать часов, а Хааст был закрыт еще во вторник. Я, правда, не слышал о проходе Льюиса.