– А я – Сипроминц, – отозвался Сипроминц. – Я не стал бы ссориться с Кроликом, если бы он так вольготно не разговаривал с вами!..

– Но я же вас не спрашивала, как вас зовут, – побранила Сипроминца Ляляка. – Никогда не отвечайте больше того, что вы сами знаете…

Сипроминц, высунув розовый язык, стал внимательно слушать Ляляку, а Кролик был уже сравнительно далеко, неукоснительно двигаясь в сторону Замка Свирепых Сипаев.

– Видите! – простодушно закричал Сипроминц. – Он уже отказался от того, чем и не владел!

Но Кролик не стал ему ничего отвечать, а только пожал лапами и пошагал дальше.

«Не следует замечать недостатки других, если ты не собираешься их исправлять, – подумал он. – Я мог бы посоветовать Сипроминцу меньше бегать за мной и больше бегать за Ляляками, но ему будет приятнее, если он дойдет до этого сам…»

Не успел Кролик додумать свой неслабый Совет, как полил пробивной дождь. Капли были настолько крупными, что могли проломить голову, и настолько холодными, что под ними можно было превратиться в сосульку.

Но Кролику удалось перегнать тучу и добраться до Замка Свирепых Сипаев. К несчастью, в замке не оказалось не только Сипаев, но даже крыши и громоотвода.

Все-таки Кролик не стал вешаться из-за этого на первом попавшимся дереве. Это было опасно – молнии любят ударять по деревьям и разносить их в щепы.

Он осмотрелся и обнаружил, что на стене, прицепившись своими присосками, сидит нахохлившийся Свиняч. Увидев Кролика, новый Знакомец соскочил со стены и раскланялся, снимая свой академический головной убор.

– Вы боитесь громовой грозы? – мрачно спросил Свиняч, кутаясь в свой длинный плащ.

«Никогда не отвечайте того, о чем вас не спрашивают», – смекнул Кролик.

– Я не стал бы бояться того, чего не знаю. Но то, что я знаю, я уже не боюсь, потому что могу ПРЕДУГАДЫВАТЬ, – ответил Кролик. – Вы владелец этого обветшалого замка? – спросил он.

– Нет. Я просто здесь постоянно живу, – честно ответил Свиняч.

– Странно, – обронил Кролик. – Почему бы вам не быть владельцем этого замка, тем более, что вы в нем и так живете? – спросил он.

– Вы потрясающе логичны, – похвалил Свиняч, против правил не отвечая на вопрос Кролика. – А почему вы пришли в этот замок, если вы здесь НЕ ЖИВЕТЕ? – задал он СВОЙ вопрос.

– Я вообще Чужак в этом Мире, – ответил Кролик.

– В таком случае, советую вам как можно быстрее ассимилировать, иначе вас скоро выбросит из нашего Мира, – сказал Свиняч. – Почему бы вам не подыскать себе нового Любимца?

«В Искаженном Мире лучше советовать самому, чем выслушивать чужие Советы, – вспомнил Кролик и подумал: – Этот Свиняч не так глуп, как мне бы хотелось».

– Не говорите из зависти того, чего вы сами не испытали, – посоветовал ему Кролик. – Это правда, что это замок Ужасных Сипаев? – спросил он.

– О, да! И до чего же они ужасны! – в ужасе вскричал Свиняч.

– А как они выглядят внешне? – полюбопытствовал Кролик.

– Не знаю. На моей памяти их никто никогда не видел, – ответил Свиняч.

– Откуда же вы знаете НАСКОЛЬКО они ужасны? – поинтересовался Кролик.

– Это может представить любое Существо с достаточно развитым воображением, – миролюбиво отозвался Свиняч. – Никто не видел Сипаев, но разве это доказывает, что их нет? – пояснил он свою мысль.

– Тут я с вами прав, – согласился Кролик. – Гроза кончилась и я пойду дальше, – сообщил он.

– Я бы тоже пошел с вами, но боюсь, что вы меня не возьмете! – пожаловался Свиняч.

– Я бы взял вас с собой, если бы вы так не упирались! – пожаловался Кролик.

Он выбежал из Замка, в котором за академическими разговорами так и не смог узнать о судьбе своей Кролихи ничего нового…

– Какая все-таки интересная книжка! – наконец-то восторженно вскричала Наденька. – Как здесь все запутано и завуалировано! Прямо-таки детектив!

– Прямо может и детектив, – не стал спорить Кролик, делая стойку на своих ушах, – а если приглядеться сбоку, то вылитая фантастическая повесть; одна из тех, что продаются на каждом углу. В них тоже ничего не понятно и ни черта не связано. Как ты думаешь читают такие романы бедные читатели?

– Наверное собираются все вместе и читают вслух, как это делаем мы, когда изучаем «Инструкции по вождению звездолетов в открытом космосе», – предположила Наденька.

– Должен тебя огорчить, нормальные читатели этим не балуются, – возразил Кролик.

– А чем же они балуются? – спросила Наденька.

– О, у них много увлечений и они балуются самыми доступными, – отозвался Кролик. – Так и ты ищешь что-то доступное, не желая разбираться со сложным!

– Если так, то мне нет резона читать весь этот бред, – мстительно заявила Наденька.

– Не стоит принимать критику так быстро к сердцу. Тем более, что ты в комнате одна и это уже самокритика, – напомнил Кролик. – Вспомни, ведь ты разговариваешь сама с собой, потому что у меня хватает дел и в Искаженном Мире…

Наденька чертыхнулась.

Кролику было обидно, что в Замке с невразумительным Свинячем был Свиняч и не было крыши, отчего Кролик вымок до каждой клеточки. Но зато он укрылся от Громовой Грозы, не повесился на Первом дереве и не поимел встречу со Свирепыми Сипаями.

Кролик высморкался в кобуру и направился на Запад, потому что не смог придумать другого направления.

Вдруг из чащи низкорослых абириков и аявриков стремглав вынесся лохматый и выхохоленный Апропинс.

«Никогда не заговаривай в Искаженном Мире с Незнакомцами. Они пристанут к тебе сами», – вспомнил Кролик Сто тридцатую Инструкцию – и не ошибся.

– Здесь был ливень, поэтому я не мог познакомиться с вами раньше, – сказал Апропинс. – А теперь я не хочу этого делать, – добавил он агрессивно.

– Мне очень приятно, – заверил его Кролик, – что я не заставляю вас делать то, чего вы не хотите.

– И напрасно, – возразил Апропинс, – ибо, то что я хочу сделать – я сделаю, и вы мне помешать не в силах!

– Какие смертоубийственные угрозы! Но я умею защищаться, и я не боюсь вас! – отпарировал Кролик. – Порох в моих патронах стал снова сухим, и я могу теперь стрелять в кого угодно с трех шагов на выбор!

– Если вы кого-то не боитесь, это не доказывает, что вы сильнее его, – миролюбиво заметил Апропинс, опасливо отпрыгивая в сторону. – Не так уж сложно защищаться, когда на тебя никто не нападает, – обронил он.

– Вы правы, но не обязательно кому-то нападать, чтобы ты знал, что можешь дать ему достойный отпор! – сказал Кролик.

– Мы спорим с вами из-за пустяков, – простодушно заметил Апропинс. – А между тем, есть достаточно вещей, из-за которых Существа перегрызают друг другу глотки…

– Я знаю эти ВЕЩИ, – пробурчал Кролик, – но теперь обычно больше разговаривают, когда следует сразу же начать стрелять, – сказал он и стал медленно расстегивать свою желтую кобуру…

– Как это верно! – воскликнула Наденька. – Я бы хотела, чтобы из-за меня стрелялись.

– Разве ты вещь? – удивился Кролик.

– Разговор был не о вещах, как таковых, – оправдалась Наденька. – Они говорили, что за счастье и любовь надо бороться, а правду отстаивать…

– Ты читаешь между строк! – восхитился Кролик. – Но неужели я так умен, что ты находишь в моих словах то, чего там нет и не могло быть?

– В каждом разговоре есть второе дно и проницательный человек ныряет и достает его, – ответила Наденька.

– Прошу тебя, не ищи дальше ни дна, ни покрышки, – попросил Кролик, а Наденька, отбросив пару абзацев, продолжила увлекательное чтение.

Спасая свою жизнь от чем-то озлобленного Апропинса, Кролик бросился сломя голову через водоем, но ослонявился и чуть не утонул. Когда он выбрался на противоположенный берег, его поманила пальчиком Трахтанга.

– Если ты не хотел плавать, то зачем же ты полез в водоем? – поинтересовалась Трахтанга.

– Я хотел жить, – возразил Кролик, – но я забыл, что не умею плавать.

– Это очень полезно уметь делать, ПЕРЕД ТЕМ как залезать в водоем, – не успокаивалась Трахтанга.

– Еще более полезно уметь НЕ ЗАЛЕЗАТЬ в водоем, если ты не умеешь плавать, – подтвердил Кролик.

Они познакомились.

– Я умею вышивать салфетки и отращивать желающим рога, – похвалилась Трахтанга. – Умеете ли тоже самое делать вы? – спросила она.

– Этого я не умею, – признался Кролик. – Но по-моему, рога вырастают сами, и нет никакого смысла их специально выращивать, – заметил он.

«Кролик глуп и не осознает этого», – догадалась Трахтанга.

– Надо делать не то, что просто, а то, что ВЫГОДНО, – пояснила она.

«Она легкомыслена, поэтому красива, – смекнул Кролик, – надо что-нибудь сказать, чтобы не показаться грубым молчуном», – подумал он.

– За мной побежал Сипроминц, – сказал Кролик.

– За мной тоже много кто бегал, – парировала Трахтанга.

– И всем вы вышивали салфетки, а потом отращивали рога? – поинтересовался Кролик.

– Это довольно сложная штука, чтобы объяснить ее на словах, – пробормотала Трахтанга. – Не всегда можно вырастить Существу рога, но почти всегда ему можно испортить спусковой механизм противозащитной системы, – ответила она.

«Она в заблуждении, – подумал Кролик со злостью, – что ей ничего нельзя испортить!»

– Вы странно отвечаете на привязанность других Существ, – заметил Кролик. – А ведь они, возможно, любили вас более своего существования.

– Как один раз долбанешь, так сотню раз зазвенит, – отозвалась Трахтанга, – У каждого Существа любовь своя. Вы предпочитаете чтобы любили вас или любили вы? – спросила она.

– Я люблю, когда люблю я и любят меня, – с пафосом ответил Кролик.

– Как это вульгарно! – ужаснулась Трахтанга. – Любить должен один, чтобы другой в это время мог ему изменять.

– Но тогда первый больше не будет любить второго, – заметил Кролик.

– Значит он – подлый эгоист! – отрезала Трахтанга, – Вы, наверное, такой же эгоист, как и все прочие прохвосты. И я не буду любиться с вами, – заявила она.

– Какое поразительное единодушие, – изумился Кролик. – Я питаю к вам некие похожие чувства, если не сказать большего, – сказал он.

– Нет смысла говорить вам после этого что-то еще, – сказала Трахтанга, – я и так уже рассказала вам все, что вы знали и без меня. Для остального ищите себе подружку попроще.

– От простого один шаг до проблемного, – ответил Кролик загадкой.

– Но на прощанье по старой дружбе и из личного снисхождения я все же скажу вам то, чего вы еще не слышали, – не успокаивалась Трахтанга. – Кролик, вы – эгоист и подлец! Жаль, что я не успела отрастить вам рога – вы бы под ними загнулись! – прошипела она.

– Самка! – отозвался Кролик. – Я не возьму ни одной из ваших салфеток! – добавил он.

Все же Кролик обиделся и зашагал, смешно переставляя свои чувырлы, дальше…

«Похоже, она заигрывала со мной и, кажется, хотела соблазнить, – изумился Кролик. – Неужели в Искаженном Мире так мало Кроликов и так много баранов? Эге, не стоит попадаться в сети, когда впереди тебя ждут изумительные капканы!» – подумал он.

И Кролик, наперекор всему, улыбнулся…

– Мне все больше и больше нравится эта новелла, – призналась Наденька. – Но неужели здесь издеваются над девушками?

– Ни в коем разе! – незамедлил ответить Кролик. – Копни поглубже – здесь говорилось чуть ли не о вселенской Любви!

Наденька копнула поглубже и в своей глубине признала, что что-то в этом есть, но дальнейший анализ решила все-таки отложить до своей следующей влюбленности.

– Хотела бы я, чтоб до конца были такие глубокомысленные замечания, над которыми можно думать ночи напролет и ни до чего не додуматься, – сказала Наденька.

– До моего конца? – переспросил озабоченный Кролик. – Я искал в Искаженном Мире Кролиху и не желаю находить там для себя кончину даже из-за твоих романтических наклонностей!

Кролик нахохлился и надулся. У Наденьки не было времени, чтобы разбираться с настроениями Кролика, она и так уже опаздывала на вахту.

– Я не хотела тебя обидеть, милый Кролик, – извинилась девушка и вернулась к книжке.

«Когда тебя не обижают, лучше не обижаться, – подумал Кролик. – Если бы я все время обижался, у меня бы не осталось времени, чтобы обижать самому».

Кролик нешуточно задумался над этим, но тут, как семь мешков на голову откуда-то сверху свалился потный Нахарь.

– Я никогда не видел тебя, и ты, наверное, меня не знаешь, – сразу же заявил Нахарь, осматривая Кролика со всех сторон.

– В Искаженном Мире нельзя обращаться на «ТЫ» к посторонним, – пожурил его Кролик. – Мы не знаем друг друга настолько, чтобы неуважительно «Тыкать». Так можно просто запросто слиться друг с другом и потерять свою Сущность, – пояснил он.

– В таком случае следует познакомиться и начать «ВЫКАТЬ», – сообразил Нахарь. – Ты не скоро ТЫберешься из этой рощи, потому что это пустыня, – заметил он.

И они познакомились.

– Вы что-то ищете в Искаженном Мире? – спросил Нахарь после пристальной паузы.

– Я ищу свою замечательную Кролиху и никак не могу ее найти, – пожаловался Кролик. – Но когда я не искал ее, то есть, до того как я ее потерял, она просто лезла мне на глаза.

– Так бывает, – согласился Нахарь. – Может быть, тогда она сама попробует найти вас, если вам ее найти так сложно? – предложил он.

– Но тогда она будет искать меня, а найдет кого-нибудь другого, – вздохнул Кролик.

– Не трудно ошибиться в Искаженном Мире. Вы могли уже встретить свою Кролиху и обознаться, – предположил Нахарь.

– Тогда, слава Великому Магистру, я сделал то, что и следовало сделать. Я не стал бы жить с теми Кролихами, каких я видел в Искаженном Мире! – воскликнул Кролик. – Я встретил Михрюшу, Чекмаря и Гевгоя. Я разговаривал с Стипсом, который невыносимо разговаривал стихами, я устроил возню с Бибой, разбудил бестолкового Биркуля и стрелялся наперегонки с Мопселем. Я даже не растерзал Храндита и Пучеглазого Опарыша, и они отпустили меня живого. А Оглоед с Мермедом были совсем злодейские существа, они хотели устроить на меня Засаду! – отчаялся от своих воспоминаний Кролик.

– О, да, – согласился Нахарь. – До чего же они злодейские! – воскликнул он.

– Потом я встревожил Сипроминца, который, собственно говоря, немногим отличался от Апропинса, потому что был таким же воинствующим, – продолжал воодушевленный Кролик. – Правда, он был больше размером. Намного больше!

– О, как они оба воинствующи! – восторженно поддакнул Нахарь.

– Кто еще получше этих всех, так это Ляляка, – умилился Кролик. – Но мне, право, не понравилось ее платье.

– О, Великий Магистр! – простонал Нахарь. – Виданное ли это дело – оценивать платье, когда есть возможность оценить ноги!

– Неужели вы знаете кого-либо из моих Знакомцев? – смутился Кролик.

– Нет, я в первый раз о них слышу, – сознался Нахарь. – Иначе я не стал бы о них так отзываться, – добавил он.

– А как бы вы стали о них отзываться? – поинтересовался Кролик.

– Я бы просто-напросто позвал их по имени и они отозвались бы сами, – сказал Нахарь.

Вдруг заросли опарышей разъехались в стороны, и в пустыню Мутного Глаза вынеслись Биба с Ибиркой, Чекмарь с Имиреем, Уляляка с Кваперкотом, ну и все остальные многочисленные Знакомцы Кролика, упоминать которых становится, право, все более утомительным.

– Что вам всем здесь надо? – пронзительно закричал Кролик.

– Не следует забывать законы Искаженного Мира, – ответили хором Знакомцы. – Если вы не желаете видеть и общаться с нами, не следует, в таком случае, называть наших имен, – пояснили они.

– Я совершил оплошность, – сознался Кролик, опуская уши.

– Из-за нее мы бежали, как угорелые, забросив все свои дела! – сказали обиженно Знакомцы.

– Я не смогу разговаривать со всеми вами сразу, – объяснил Кролик, – поговорите пока сами с собой.

– Но тогда я не услышу того, что вы говорите мне, – пожаловался Кролику Нахарь.

– Но если они будут молчать, то им придется подслушивать то, что мне говорите вы, – пожаловался Нахарю Кролик.

– ВСЕ ЭТО ПРАВДА, – пожаловались Знакомцы.

– Может быть вы будете говорить им то, что хотите сказать мне, – предложил Нахарь, – а я буду подслушивать, – сказал он.

– Но как они ответят мне то, что захотите ответить мне вы? – в отчаяньи спросил Кролик.

– ВСЕ ЭТО ПРАВДА! – отчаялись Знакомцы.

– Идите и поговорите со мной обо мне без меня, – смекнул наконец Кролик.

И все знакомцы тут же растворились в зыбком и вязком тумане.

– Недаром говаривал мне мой учитель – ум хорошо, а мозги еще лучше, – вспомнил Кролик и улыбнулся.

– Слава Великому Магистру – они улетучились, – заметил Нахарь. – Кстати, а как выглядела ваша Кролиха? – спросил он.

– Она такая и такая, – показал лапами Кролик.

– О, как она похожа на меня, только глупее! – вздохнул Нахарь. – Как бы мне хотелось быть вашей Кролихой, – сознался он.

– Но у вас же нет даже такого платья, как у Ляляки, – удивился Кролик.

– Не в нарядах дело, – сказал Нахарь. – Их для того и одевают, чтобы потом снимать, – пояснил он.

– Но мне-то и снимать будет нечего, – сказал Кролик, распрощался с Нахарем и пошел дальше, потому что время его пребывания в Искажении было уже на исходе.

«Если я не ассимилирую, меня скоро выбросит из этого Мира, – вспомнил Кролик. – Кажется, пришло время принимать бездумное решение…»

Эта мысль пронзила Кролика на пол-дороге и он снова вернулся к Нахарю.

– Мы говорим с вами о тех вещах, в которых ничего не смыслим, – сказал он.

– Если бы мы уже знали обо всех вещах на свете, нам не о чем было бы говорить, – заметил на это Нахарь. – Кому интересно говорить одно и тоже? – добавил он.

– Я убежден, – сказал убедительно Кролик, – что это ты – моя Кролиха. Ты заговорила со мной на «ТЫ». Ты не знала Гевгоя, которого знаю даже я. И ты не ходишь с красивым платьем, но с некрасивыми ногами. За это я тебя люблю и уже не стану вешаться ни на первом, ни на последнем дереве. Мы возвращаемся, Кролиха!

– Как ты удрученно прав! – изумился Нахарь-Кролиха. – Дурачок, я не вернулась бы к тебе, если бы ты УЖЕ повесился на этих ослиных деревьях. Я по глупости убежала от тебя, но теперь довольна, что у тебя хватило ума и смелости, чтобы меня найти. Я рада, что у тебя хватило верности и упорства для столь опасного путешествия!

Они обнялись, чтобы слить свои деградиенты, и стали выходить из престранного Искаженного Мира…

Так Кролик обрел свое счастье с Нахарем, а Кролиха-Ляляка сошлась с Сипроминцем, но, впрочем, ненадолго, потому что вскоре он впервые увидел Бабуляку и, сломя голову, побежал за ней.

Только Кролик не узнал об этом, потому что ему не суждено было вспомнить о загадочном, туманном, заболоченном и непознаваемом Искаженном Мире. Почему? Потому что на этом, к сожалению, сюжет не кончается…

– По-моему эта новелла не так проста, как это может показаться неискушенному читателю, – заметила Наденька. – Взять хотя бы явление Знакомцев Кролика, когда он называет их имена. Какой удар по сплетням и разговорам о посторонних!

Наденька оглянулась, словно ожидая от Кролика поддержки, но ей никто не ответил – Кролик уже вышел из Искаженного Мира.

Девушка пожала плечами и продолжала:

– А как умело показано тягостное влияние этого Искаженного Мира! Сначала логика Кролика безупречна, его высказывания метки и остроумны, но постепенно его разум претерпевает полное искажение, и вот итог – Кролик переходит на логику Искаженного Мира и ошибается в выборе своей Кролихи, попадая под гнусное влияние и во влажные руки злодейского Нахаря… Как часто мы тоже ошибаемся в выборе!

Наденька вздохнула и отправилась на вахту, не подозревая, что никогда уже не увидит так странно попавшую к ней книжку. И будет она нажимать на разные кнопки, и смотреть на большие черные экраны, где мигают разнокалиберные звезды, постоянно проносятся искристые метеориты и другие космические твари, и никакого тебе стриптиза или иного удовольствия…

А теперь, если это вас не затруднит, мы еще раз вернемся к нашему отважному Кролику, поскольку эта история имела свое продолжение.

С неимоверным трудом Кролик и Кролиха покидали Искаженный Мир.

Когда Кролик отбросил неустойку сибляции и умудрился все-таки слить воедино двужильную струну сознания и понятия, чтобы иметь правильное представление о Нормальном Мире, то обнаружил, что Нахарь-Кролиха все больше и больше искривляется по меридианам и переливается неправильными лучами Перехода Миров.

– Кролиха! – воскликнул Кролик, не отпуская ее руку, чтобы не потерять ее при Переходе. – Ориентируйся на потоки моего ослабляющегося Искажения!

Но Кролиха явно уже не могла что-либо поделать со своим изменяющимся сознанием и протоплазмой. Кролик с ужасом обнаружил, что уровни нежности и преданности его возлюбленной сползли намного ниже, чем это было возможно для безболезненного Перевоплощения.

В смятении Кролик застыл на одном месте, но времени не оставалось – отсос сибляции втягивал их обратно в Переход Миров. Тогда Кролик решился на весьма опасный, но единственно возможный поступок, чтобы не потерять свою Кролиху уже навсегда.

Он скачками продвинулся ближе к ее оболочке и собрал воедино всю сварливость и бестолковость своей возлюбленной. Чувства Кролихи легко перешли в помеченный участок тела и он окутал их плазменной волной малой сибляции. Дальнейшее произошло так быстро, что Кролик усомнился – правильно ли он выполнил «Инструкцию по эксплуатации Искаженных Миров и его Перехода».

Сгусток чувств вырвался из оболочки Кролихи и, извиваясь самыми невообразимыми окрасками, вспыхнул сверхновой. От неожиданности Кролик даже зажмурил глаза, хотя и предполагал, что произойдет нечто подобное. Он тут же приступил к использованию энергии новой звезды, чтобы выбраться с Кролихой из коридора Перехода Миров. Ему никак не хотелось возвращаться к Амиренцу, Сипроминцу и остальным Знакомцам, в общем-то неплохих тварей, но, право, до невозможности утомительных.

Кролихе стало немного лучше и он продвинулся еще на несколько Ступеней Перехода. Они выходили из Искажений! Кролик ликовал – еще немного и они окажутся в своем Мире, но потом он заметил, что Кролиха снова начинает расползаться.

«Не понимаю, – недоумевал Кролик, – почему она с таким трудом продвигается по Переходу?»

Он предпринял еще одну сибляцию, отмежевав активность и стремления Кролихи. Почти в ту же стадию Кролик понял, что совершил жестокую ошибку: в результате сибляции он образовал черную дыру, и не он использовал ее энергию, а она стала вырывать его и Кролиху из Перехода, причем, в Седьмое Подпространство, для которого Законы Миров вообще не писаны и откуда ни одно Существо не возвращалось.

Кролик еще мог бы выйти из Перехода, опираясь на баланс Восстановительного Соединения своей личности. Но Кролиха еще не производила такого Восстановления и теперь полностью потеряла способность принимать какие-либо решения.

Совсем потеряв голову от ужасного положения, в которое они попали, Кролик решился на третью сибляцию Кролихи. На этот раз он думал относительно долго, теряя драгоценные Стадии. Он собрал в пучок доброту и влюбчивость Кролихи и вновь сбросил связующие их узлы индивидуальности. Доброта и влюбчивость Кролихи яркой кометой осветила Переход Миров и сдержала влияние черной дыры. Вертясь волчком, комета противодействовала ей до тех пор, пока Кролик не воссоединил сознание и понятие Кролихи, сопоставив для ее интеллекта около десяти миллионов карт-бланков.

Теперь им было сравнительно просто выйти из Перехода.

Через несколько Ступеней Кролик, прыгающий впереди своей возлюбленной, уткнулся в Границу Перехода, которая со смачным и пронзительным всхлипом оттолкнула его назад.

Кролик по Инструкции продеградировал индукцию трансверсальности, перевел анацефальность побочных эффектов сибляции в третье неописуемое состояние и, взяв своевольный инградиент временной инсляции, разорвал с разбега сиюминутную мембрану Перехода. Ему оставалось совсем немного времени, чтобы проскользнуть через уже начинавшие затягиваться края граней.

Внезапно их охватила ирваленционная волна Выхода и поток Выстиргации абортажа выплюнул их из Перехода в Нормальный Мир. Ярко вспыхнуло созвучие Выхода, и Кролик разминулся со своим Сознанием…

Первая информация от реальности с трудом проникла в мозг Кролика, потому что он находился в совершенно пустынном пространстве и его не встревожило ни одно световое волнение, ни один звук. Кролик с удивлением огляделся вокруг и обнаружил рядом с собой Кролиху.

– Милый Кролик, – сказала она, – восстанови полностью свое личностное «Я» и отмежуйся от побочное™ Перехода.

Кролик в течение галактической секунды проделал это и довольно успешно, поскольку, когда он пришел окончательно в себя, сообщил Кролихе:

– Теперь я могу разумно судить обо всем произошедшем и даже делать некоторые предположения на будущее, пользуясь свойством причинности пространства.

– Как здорово! – восхитилась Кролиха. – Ты когда-нибудь научишь меня таким штукам?

– Подожди, – грубо оборвал ее Кролик. – Я знаю теперь, что ты не являешься моей Кролихой. Скорее всего, ты просто наглый и влажный Нахарь. Значит, я зря пробирался в Искаженный Мир, потому что так и не нашел то, что искал так долго и так упорно!

– Ты не потерял времени даром, – заверил его Нахарь. – Ведь в результате ты нашел меня!

– Зачем ты мне такой нужен! – с горечью воскликнул Кролик – Неужели ты можешь заменить мне Кролиху, ее женственность, обаяние, ее красоту? Что ты знаешь о ее нежности и привязанности?

– Не говори при мне всей этой девергенции, – вежливо попросил Нахарь. – Я имею обличье Кролихи и по-моему этого более чем достаточно…

– Как ты смеешь приравнивать Кролиху и ее обличив?! – возмутился каждой клеточкой Кролик.

– Я это делаю только с твоей подачи, – отвечал Нахарь. – Я объясню тебе этот момент даже несколько подробнее, чем ты сам этого хочешь.

В первую сибляцию ты решил заодно улучшить Кролиху, еще ни о чем не подозревая, поскольку при Переходе ты был несносно глуп. Ты отбросил ее своенравие и чреватую для тебя логику, назвав их сварливостью и глупостью. Ты просто без всякой жалости обобрал ее чувства! Ты пытался сделать ее такой, какой она тебе больше подходит.

Потом ты лишил ее самостоятельности и неудовлетворенности, чтобы иметь над ней определенные преимущества. Еще бы! Легко ли тебе было бы командовать бедной Кролихой, если она не потерпела бы твоего самодурства и деспотизма!

И, наконец, ты принес в жертву все лучшее, что было у твоей подруги – ее доброту и способность к любви, на которую ты так упираешь в нашем разговоре…

– Ты же прекрасно знаешь, что иначе я не смог бы спасти свою Кролиху и она навсегда бы осталась в злосчастном Искаженном Мире! – воскликнул, приводимый в бешенство, Кролик.

– Она и так там осталась, – улыбнулся Нахарь.

– Как ты можешь измываться над самыми святыми и чистыми побуждениями!..

– Это и говорит лишь о том, – не унимался Нахарь, – что тебе не нужна была Кролиха как существо. Она интересовала тебя только как оболочка, необходимая, не знаю уж для каких, твоих низменных надобностей…

Любое любящее Существо оставило бы Кролиху в Переходе, только бы не покушаться на ее чувства, ее индивидуальность. Ты не любишь и никогда не любил Кролиху, как таковую. Иначе бы ты не спутал ее со мной и узнал бы в любом из обличий, и с любыми повадками. Ты ни в чем не заподозрил меня даже при Переходе, пребывая в глубокой уверенности, что я и есть Кролиха. Скорее всего, тебе было просто наплевать на это.

А ведь я с таким трудом выходил из Искаженного Мира только потому, что имел чужое для себя обличие и был занят его сохранением. Тем более, что я родился в Искаженном Мире и мне труднее было его покинуть, чем тебе в него войти.

– Я не собираюсь спорить с тобой, – сказал Кролик уже более спокойно. – Я бы тут же вновь вошел в Искаженный Мир, если бы имел право еще раз это сделать. Но твои мысли открыли мне глаза, и я понял, что действительно не люблю Кролиху, поэтому-то и не опечален своим бессилием… А теперь прощай, и я буду рад, если навсегда…

– Не думаешь ли ты, что я выходил из Искаженного Мира только для того, чтобы покинуть тебя? Нет уж, там действительно нет ничего хорошего. Я давно мечтал о каком-нибудь Пришельце, который бы взял меня с собой в Нормальный Мир и там бы ухаживал за мной. Теперь я всегда буду рядом с тобой и ты вскоре забудешь о своей Кролихе…

– Боюсь, что это невозможно, – покачал головой Кролик. – Прощай. И не проси меня писать тебе письма.

– Берегись, мой милый Кролик, – зловеще прошипел Нахарь. – Ты обобрал меня при сибляциях, но я еще располагаю мстительностью, коварством, наглостью, безжалостностью и остальными качествами, присущими данной Ситуации…

– Это меняет наши отношения, – сказал Кролик после тяжких раздумий. – Ты сбил меня в поисках Кролихи и ты поплатишься за это. Ты Чужак в нашем мире, Нахарь, а здесь Чужаков не любят. И если ты имел преимущества передо мной в Искаженном Мире, то здесь ты ничтожен и мал, как противник. В вашем Мире нельзя убить живое, ибо оно тут же изменится и перейдет в другое состояние. Здесь же все иначе. Здесь убивают Существ для забавы, без веских на то причин…

– Охотно верю, – ответил Нахарь беззаботно, не понимая куда клонит Кролик.

– Я советую тебе очень хорошо подумать, прежде чем вставать на моем пути! – сказал Кролик, процитировав фразу из когда-то виденных им Мелькающих Картинок.

– Ты не в силах уничтожить меня, не поступившись в чем-то собой! – самодовольно возразил Нахарь.

– Я не пожалею для этого самого дорогого, что может быть у Существа – его разумности, – заявил Кролик и это была его последняя разумная мысль.