ГЛАВА 8

Свиту Грейанны составляли два воина, один маг и жрица. У всех лица были прикрыты полумасками, отчего они были похожи на актеров пантомимы. Фарон попробовал с помощью левитации подняться в воздух, но сеть была слишком тяжелой. Усилием воли он призвал свою волшебную рапиру. Стальное кольцо исчезло с его пальца, зато длинная, гибкая шпага материализовалась с наружной стороны паутины. Однако разрезать веревки колющее оружие не смогло. Продолжая сопротивляться безжалостным тискам, Мастер Магики развернул рапиру, угрожая представителям Дома Миззрим.

Грейанна засмеялась:

– Думаешь этим кинжальчиком нас напугать?

– Может быть, и нет, – ответил Фарон, стараясь добраться рукой до кармана. – Поэтому я приказал оружию убить тебя первой.

– Вот как?

И сестра выставила перед собой воинов. Оба брата-близнеца, с волосами золотистого оттенка и глубокими ямочками на подбородках, носили за спиной большие луки, предпочитая их более распространенным арбалетам.

Сама Грейанна, оставшись позади, извлекла из-под пивафви свиток. Используя еще одно кольцо, Фарон по сложной магической короне, светившейся вокруг рулона, видел, что пергамент содержит заклинание для разрушения магии, противника. Жрица собиралась таким способом задержать пляшущую в воздухе рапиру, пока ее слуги смогут обезвредить оружие.

Веревки безжалостно впивались в тело мага. Казалось, вот-вот из-под них выступит кровь, конечности немели. Собрав силы, Фарон передвинул руку еще на дюйм.

– Мой компаньон, Рилд Аргит, – сказал он, – Мастер Мили-Магтира, ничего плохого тебе не сделал. Убив его, ты будешь в ответе перед военным руководством.

Фарон не мог даже головы повернуть, чтобы взглянуть на друга, но услышал, как Рилд хмыкнул, выругался, а потом встряхнул сеть. Могучий воин явно пытался освободиться, но было понятно, что даже его удивительной силы не хватит, если он не вытащит один из своих клинков.

– Я уже много лет слежу за тобой, – сообщила Грейанна, – и знаю, что Мастер Аргит – твой самый близкий друг. И мне ни к чему лишние хлопоты – он ведь попытается освободить тебя, а если не выйдет, то будет мстить. А Мили-Магтир наша Мать возьмет под свой надзор.

А в эту минуту вторая жрица читала свиток. Это показалось Фарону странным, но времени для размышлений не было.

Воины осторожно приближались, они опасались не только рапиры. Им было известно, что Фарон способен вызывать магию только словом – без жестов или каких-либо предметов. Мастеру пришлось разочаровать их. Он действительно знал пару-другую таких заклинаний, но среди них не было ни одного, способного уничтожить сразу всех пятерых противников. Он знал, что, как только он предпримет хоть какое-то решительное действие, они тут же откажутся от намерения оставить его в живых для пыток. Ответный удар будет таким мощным, что у него, неспособного даже пошевелиться, остается очень мало надежды выжить.

– Я говорю серьезно, ты должна хорошенько подумать, прежде чем причинять вред кому-либо из нас, – опять начал он, втайне надеясь, что эта беседа хотя бы на секунду задержит приближение воинов.

Грейанна ухмыльнулась:

– Будь спокоен, я думала об этом уже тысячу раз.

– Архимагу это не понравится.

– Я действую от имени Совета. И сомневаюсь, что он сочтет благоразумным мстить… так же, как и Мили-Магтир.

– Ну что ж, пусть Громф промолчит и не склонит голову над моим трупом, но в один прекрасный день…

Пальцы Фарона протиснулись, наконец, в карман и нащупали небольшую кожаную перчатку. К сожалению, в этой все сильнее сжимающейся сети вытащить ее оказалось так же сложно, как и добраться до нее. Маг решил проверить, сумеет ли он сделать магические движения, не вынимая руки из кармана.

Видит Ллос, это было очень нелегко! Он привык творить уверенно, красивыми плавными взмахами, выразительными жестами. Хорошо, что несколько раз ему уже приходилось метать заклинания так, чтобы противник не заметил приготовлений, а потому он питал некоторую надежду справиться теперь с перчаткой. Если бы только сеть не так сильно сдавливала тело, а руки не онемели бы до бесчувственности!

– Прости, – извинилась Грейанна, прервав беседу, и развернула свой свиток.

Всех слов этой священной магии Фарон не разобрал. Эффект, однако, был предсказуем. Рапира дернулась и со звоном упала на землю. Маг в маске выступил вперед и подобрал ее. Фарону оставалось довольствоваться мыслью, что свойства этого оружия не позволят сторонникам Грейанны использовать его против него самого…

Фарон безошибочно узнал мага, чья голова с высоким, широким лбом и небольшим, острым подбородком была похожа на яйцо. Его звали Релонор Вринн, он был способным волшебником и давнишним вассалом Миззримов, носившим по-прежнему охраняющую восьмиконечную золотую брошь и шелковый пояс со спрятанным внутри него заклинанием.

Воины с ятаганами приблизились к сети. Решив, что им ничего не угрожает, они уже предвкушали, как развлекутся, избивая двоих пленников.

Дальше тянуть было нельзя. Фарон сосредоточился, бормоча себе под нос магическую формулу.

Под сетью появилась гигантская рука, светящаяся и полупрозрачная. Она зацепила веревки и дернула их, отчего внутри стало еще теснее. Фарон знал, что это за рывок, и выкрикнул до конца заклинание, надеясь на удачу.

Боль усилилась, когда, подчинившись команде мага, рука помчалась по воздуху, с шумом протащив за собой сеть вместе с пленниками. Но вот давление ослабло, на что и рассчитывал Фарон, и оба Мастера, чтобы побыстрее освободиться, стали бить ногами и метаться.

Рилд сначала орудовал Дровоколом, но потом выронил его, и двуручный меч, чуть не пронзив насквозь одного из воинов Миззримов, воткнулся в землю.

– Мы должны упасть, – произнес Мастер Оружия. – Пока они не разнесли нас на кусочки.

– Давай, – согласился Фарон.

И друзья стали опускаться на землю. Один солдат выстрелил в Рилда, но стрела не пробила кирасу. Вдруг в воздухе возник огненный шар, но Релонор ошибся в расчете, и бывшие пленники только вздрогнули от этой вспышки. Чтобы немного замедлить спуск, Фарон воспользовался эмблемой своего Дома.

Он увидел, как за секунду до него приземлился Рилд, имевший для левитации лишь простой отличительный знак Мили-Магтира. Мастер Оружия, сгруппировавшись, покатился кубарем, вскочил на ноги – уже с коротким мечом в руке – и сделал выпад в сторону стрелявшего солдата. Тот отскочил назад и, отбросив в сторону лук, снова выхватил ятаган. За это время Рилд успел выдернуть из земли Дровокол.

Приземлившись не совсем удачно и теперь слегка шатаясь, Фарон все же заметил, что Релонор размахивает руками, вычерчивая в воздухе звезду. Длинная, огромная рептилия выскочила из ладоней простертых рук старого дроу, словно эти руки были порогом в другой мир. Объятый голубым пламенем, извивающийся монстр кинулся к Фарону.

Релонор был одаренным магом, но в спешке он использовал свое любимое заклинание, а его творение было всего лишь иллюзией. Вринн забыл о том, что его противник умеет хорошо распознавать последовательность мистических знаков, характерных для дома Миззрим. Но если бы Фарон сам распознал мираж, его серебряное кольцо показало бы ему истину.

Поэтому Мастер Магики, не обращая внимания на приближающийся фантом, достал из кармана крошечный кристалл и начал заклинание. Он игнорировал его, даже когда почувствовал мнимый, обжигающий жар голубого пламени.

С его ладони стал исходить холод, поднимающийся вверх тысячами льдинок. Мороз разрушил иллюзию и сковал Релонора, который, покрывшись инеем, упал навзничь.

Фарон ухмыльнулся. Как глупа Грейанна, если надеется справиться с ним с вот такой свитой! Неужели ей непонятно, что два таких Мастера, как Рилд и Фарон, даже в самом безнадежном для себя случае будут равны ей и ее четырем слугам?

Фаулвинг, хлопая громадными крыльями летучей мыши, перебирался поближе к месту схватки. Как только его безногое тело шлепнулось на землю, Грейанна открыла кожаный мешок и бросила в воздух горсть пепла.

Серые облачка, оседая, вспыхивали зеленоватым светом. Они кружились и мерцали, тут же превращаясь в какие-то мерзкие грибы. Через мгновение на улице стояло множество скелетов. У них было разное оружие, зато цель была одна. И они пошли в наступление.

Ни на мгновение не останавливаясь, Рилд крушил эту нечисть. Фарон моментально укрылся за спиной друга, но вдруг искусный воин вскрикнул и зашатался. Скелеты хлынули вперед, и близнецы, до этого наблюдавшие за битвой, тоже кинулись в драку.

Застигнутый врасплох, Фарон только и успел, что вызвать ослепляющие, с треском раздваивающиеся лучи света. Это задержало врага всего лишь на пару секунд, но Рилд успел прийти в себя.

– Все в порядке? – бросил Мастер Магики.

– Да. – Рилд полоснул по ногам вооруженного копьем скелета. – Кто-то пытался пробраться в мой мозг, но уже пропал.

– Они не исчезнут, пока я не разделаюсь с метателем заклинаний.

Фарон поднялся в воздух и, оставаясь недосягаемым для скелетов, убедился, что путь к Грейанне и ее свите свободен. Правда, в его отсутствие твари могли окружить Рилда, но помочь здесь Мастеру Оружия он не мог.

Оглядев улицу, он увидел, что Релонор все еще неподвижно лежит на земле, а расположившиеся в стороне от места схватки Грейанна и ее сестра-жрица читают свиток.

В этот миг Фарона осенила ужасная, безумная, но тут же подтвердившаяся догадка. Он сделал глубокий вдох, постарался одолеть страх, и… вторая атака полностью разрушила его тело. Он вскрикнул, а мучительная боль прошла. Так или иначе, он выдержал заклинания обеих жриц.

Нанося ответный удар, он метнул в сестру шаровую молнию, но она сначала померкла, а потом и вовсе пропала на полпути к цели, уничтоженная защитой жрицы. Обе священнослужительницы опять обратились к пергаменту.

Ослепительный, обжигающий луч вырвался из руки Грейанны и ударил Фарона в лицо, но тот успел закрыть глаза. Тем не менее, боль была очень сильной, хотя собственная защита спасла его лицо от ожога.

Вторая жрица преуспела еще меньше. Маг сам любил пользоваться сжигающими молниями, поэтому применять их к нему было бессмысленно. Он просто на мгновение замер, и боль ушла.

Его лишь беспокоила потеря времени. Он был уверен, что жрицы готовятся к очередной атаке заклинаний, но, взглянув на младшую из двух, обнаружил; что она бросила пустой свиток на землю и начала рыться в своем кожаном мешке, по-видимому, в поисках другого магического средства.

Зажав в руке немного древесного угля и крошечное высушенное глазное яблоко, Фарон произнес заклинание. Вызванная сила издала звук, подобный вздоху, и заструилась по воздуху. Черное облако окутало голову женщины, ослепив ее.

Мысли мага опять разлетелись, но усилием воли он сконцентрировался и перевел взгляд на Грейанну. Она все еще держала свой свиток, надеясь что-то выбрать оттуда. Он начал выполнять первый жест, и она, очевидно уже не уверенная в силе пергамента, тоже бросилась открывать мешок.

Фарон предполагал, что оставшиеся грибные споры лишь увеличат число скелетов. Однако, хотя мерцающие облачка так же разлетелись в воздухе, раздуваясь, они превращались на этот раз в небольших уродливых тварей, имевших сходство с летучей мышью и москитом.

Стирги закружили вокруг, впиваясь в него своими хоботками и стремясь высосать побольше крови. Они стесняли его движения и мешали волшебству. Тогда он опустился на землю рядом с Рилдом как раз в тот момент, когда Мастер внезапным резким ударом снёс голову ближайшему скелету.

Фарон не стал задерживаться возле друга, а бросился туда, где лежал Релонор. Следом за ним несся рой жужжащих стиргов. Пара скелетов обернулась на топот, но большинство ничего не заметили, стремясь лишь убить Рилда.

В тот момент, когда Фарон добрался до лежавшего без сознания Вринна, фаулвинг Грейанны приземлился с другой стороны тела. От его веса затряслась земля. Маг в отчаянии выкрикнул заклинание, и несуразное животное отскочило, утащив с собой и наездницу.

Жрица видела, как Фарон наклонился, сорвал с пояса Релонора брошь и побежал прочь. Она закричала от ярости. Фаулвинг, вторя ей, издал странный, низкий вопль, а его челюсти жутко щелкали вслед убегающему мужчине.

Хоботки стиргов, хотя и не могли проникнуть сквозь его пивафви, но с такой силой нападали всем роем, что ему пришлось бежать зигзагами. У него крутилось в уме одно заклинание, но Фарон опасался последствий. Сбоку появился скелет, размахивая зазубренным ржавым топором, но тут же появившийся Дровокол описал широкую дугу и разнес вонючую тварь на кусочки.

Маг ухватил друга за пивафви и оглянулся на Грейанну.

Ее лицо было перекошено от злости. Она отшвырнула пергамент, который, похоже, был уже пуст, и высоко воздела руки навстречу длинному посоху, материализующемуся из какого-то многомерного пространства. Мастер Магики понимал, зачем ей понадобился этот инструмент. Посох сверкал таинственной, волшебной мощью, но почему-то слишком медленно обретал реальность. По всей вероятности, использование магической энергии на поле боя задерживало его переход в физическое пространство.

Но почему тогда она не бросила эту затею и не выбрала что-то другое? Почему…

Ответ пришел как озарение, и он был удивителен. И хоть размышлять было некогда, но зато пришло время, когда следовало все исправить. Фарон пристально вглядывался в брошь, взятую у Релонора, чтобы отыскать ключевое слово, скрытое в калейдоскопе многообразных и быстро меняющихся узоров, сверкающих по всей поверхности предмета. Нашел и заговорил.

Грейанна смотрела на опустевшее место среди бестолково топчущихся скелетов, на кружащих над ними стиргов, внезапно ринувшихся вниз, в атаку. Еще мгновение назад там стояли Фарон и его сообщник. И, если она не ошиблась, брат, перед тем как исчезнуть, одарил ее все той же знакомой, насмешливой ухмылкой. Как смел он так самодовольно улыбаться, с той же самоуверенностью, как в тот день, когда она выгнала его из Дома Миззрим!

Она осмотрела длинный железный посох, четырехгранный, черненый, с сотнями крошечных рун, и теплый на ощупь, как кровь. Оружие, которое подвело ее. Она горела желанием замахнуться и колотить им по земле до тех пор, пока он весь не изогнется и не станет бесполезным.

Но она этого не сделала, поскольку знала, что бегство Фарона – ее собственный промах и посох в этом не виноват. Ей нужно было раньше вызывать оружие. И обращаться энергичнее с мешком. Будь проклята эта унизительная и необъяснимая полоса неудач! А Мать всегда учила ее не торопиться и не бросаться попусту средствами, даже если она борется за благосостояние Дома Миззрим или всего Мензоберранзана.

Хорошо, в следующий раз она эту ошибку не повторит. А сейчас следует собрать свое войско и вернуть их в замок, поскольку она за него отвечает. Грейанна спешилась, расправила плечи и с бесстрастным, как и положено командиру, выражением лица занялась осмотром.

Ни один из близнецов не был ранен, кузина Онрэ нуждалась лишь в освобождении от темноты, беспокойство вызывал Релонор, но, к счастью, он был жив.

Целительное зелье помогло ему подняться и, удерживая соскальзывавший пояс, стряхнуть с себя ледяной панцирь.

Пока близнецы помогали Релонору передвигаться, восстанавливая таким образом кровообращение, Онрэ боком подошла к Грейанне. Обычная склонность Миззримов к худобе у младшей сестры дошла до самой нелепой крайности – молодая женщина имела сходство с высохшим насекомым.

– Сочувствую твоей неудаче, – сказала Онрэ.

У нее было почти трагическое выражение лица, хотя она не очень старалась скрыть невольную улыбку.

– Я не понимаю, откуда у Фарона такая сила, – призналась Грейанна. – Правда, он и до изгнания был довольно способным магом, но, в общем, ничего особенного. Похоже, десятилетия, проведенные в Брешской крепости, превратили его в одного из самых внушительных, могущественных и странных волшебников города. Это усложняет дело, но я справлюсь.

– Надеюсь, наставница простит тебе эту непредусмотрительность, – сказала Онрэ. – Ты так много израсходовала магических средств безо всякого результата!

Призрачные скелеты и стирги начали блекнуть и пропадать, оставляя лишь пульсирующую энергию. Казалось, воздух дрожал и звенел, хотя случайный прохожий ничего бы не заметил.

– Ты именно так это понимаешь? – спросила Грейанна.

Онрэ пожала плечами:

– Просто меня беспокоит, как бы она не сочла тебя неспособной справиться с делом из-за личной ненависти к Фарону. А вдруг ей придет в голову, что кто-нибудь другой больше заслуживает того высокого положения, которое сейчас занимаешь ты. Я, конечно, надеюсь, что она так не подумает. Ты же знаешь, я желаю тебе добра. В моих интересах поддерживать тебя, преуспевая в качестве твоей помощницы.

– Кузина, твои слова совершенно меня растрогали.

Грейанна умела обращаться с булавой не хуже, чем крестьянин со своей дубиной с железным наконечником, которая служила ему средством защиты. Поэтому, даже не потрудившись усилить оружие магией, она сначала сильно ударила булавой по руке младшую сестру, затем – по плечу, отчего зазвенела ее кираса, и наконец прижала заостренный конец железного посоха к горлу кузины.

– Мне хотелось бы побеседовать с тобой на некоторые темы. У тебя найдется время?

Онрэ издала глухой, задушенный звук.

– Прекрасно. Слушай и запоминай. Сегодняшняя небольшая стычка не бесполезна. Теперь ясно, что Релонор способен точно определить местонахождение Фарона. И что еще важнее, сражение дало возможность присмотреться к нашему брату. Когда мы снова нападем на его след, то уничтожим его. Теперь ты понимаешь, что у меня все под контролем?

Лишившаяся голоса Онрэ с готовностью закивала. Ее задранный подбородок дрожал.

– Какая ты чувствительная, девочка. Заруби себе на носу, что мы охотимся за Фароном не только ради моего личного удовольствия. Это на пользу всем, в том числе и тебе. И сейчас не самый лучший момент сеять недоверие и заниматься интригами. Настало время, когда мы должны отбросить наши взаимные обиды и неприязнь и объединить силы, во всяком случае, до тех пор, пока не минет угроза. Как думаешь, ты сумеешь это запомнить?

Онрэ опять закивала. Её трясло, глаза округлились от ужаса. Она прерывисто дышала, хорошо понимая, что должна держать себя в руках и не пытаться оттолкнуть посох. Чем закончится такая попытка, ей было известно.

Покорность Онрэ доставляла Грейанне очень слабое удовлетворение, она бы с радостью пронзила ей горло. От возбуждения у нее даже начал подергиваться шрам на лице.

Но Грейанна нуждалась в помощниках, чтобы схватить ненавистного ей брата, а Онрэ была полна энтузиазма и уверенно обращалась с магией, так что было неразумно убивать ее сейчас. Да и настоящей угрозы Онрэ не представляла – при всех своих амбициях ей не хватало интеллекта.

Со странным чувством тоски по Сэйбл, которая была более достойным противником, Грейанна отвела посох от кузины.

– Ты не будешь нашептывать Матери ядовитые речи, – произнесла старшая дочь Дома Миззрим. – Пока я жива, ты не будешь плести заговоры в нашем Доме. Ты направишь все свои помыслы на поиски Фарона. В противном случае я тебя прикончу.

До сих пор у Рилда не было опыта мгновенного перемещения. Он чувствовал себя как бы расщепленным, и казалось, что мир пронесся сквозь него.

Потом это ощущение ушло. Он подсознательно сжался из-за отсутствия под ногами твердой опоры и стремясь смягчить удар при внезапной остановке.

Еще не полностью восстановив равновесие, Рилд по запаху экскрементов догадался, где они оказались.

Фарон опустил их обоих на заброшенный караульный пост. Выступ господствовал над Донигартеном с его болотистыми полями и фермами, где выращивали гигантские грибы, а в качестве удобрений использовали нечистоты города. Толпы рабов из орков и гоблинов возделывали эти зловонные угодья и с плотов били острогами рыбу в озере, в центре которого на острове паслись рофы. Пленников стерегли надсмотрщики и вооруженные патрули, а за обстановкой вокруг следили стражники из неглубоких пещер, сделанных высоко в стене.

Рилд знал, что Фарон перенес их на максимально возможное расстояние. В Королевствах, Которые Видят Солнце, с помощью телепортации можно оказаться где угодно, но в Подземье излучение некоторых горных элементов ограничивало такое перемещение примерно полумилей; впрочем, и этого достаточно – один только аромат отпугнет Грейанну и ее свору.

Фарон поднес к глазам украденное золотое украшение и стал его внимательно рассматривать.

– Оно способно только на одно путешествие зараз, – сообщил он через мгновение. После всех перепитий маг выглядел не более уставшим, чем обычно; Рилд, осматривавший свой окровавленный меч, подумал, что для такого сибарита и неженки – это не так уж плохо. – Сейчас эта безделушка бесполезна, а я, проклятие, потерял свою рапиру, но все же я не слишком безуте…

Рилд схватил Фарона за грудки и грубо бросил наземь.

Маг спокойно поднялся и поправил волосы.

– Если бы ты сказал мне, что жаждешь еще немного подраться, – проворчал Фарон, – я оставил бы тебя там, с моей родней.

– Охотниками, ты хотел сказать, – зарычал Рилд, – которые быстро отыскали нас.

– Ладно, мы задали много вопросов и даже желали, чтобы кто-нибудь, правда не в таком количестве, нас обнаружил. – Фарон отряхнул одежду и добавил: – Теперь я должен сказать тебе кое-что очень важное.

– Подожди с этим, – отозвался Рилд. – Пока вы с Грейанной болтали, у меня создалось впечатление, что жрицы охотились не просто за каким-то агентом, а именно за тобой, и ты это знал.

Фарон вздохнул:

– Я не знал, что Совет выберет Грейанну, чтобы остановить нас. Это было абсолютным сюрпризом и сначала даже привело меня в замешательство. А что касается остального… Да.

– Почему?

– У Громфа на стенах кабинета есть невидимые для обычных посетителей глифы. Это графические знаки, защищающие его в разных ситуациях. Например, один черный символ, похожий на летучую мышь, служит помехой для любителей заглядывать в магический кристалл и метателей заклинаний или для тех, кто стремится подслушать его частные беседы. Но эта защита несовершенна. Она может остановить обычных шпионов, но тех, кто обладает знаниями и средствами, ну, скажем, его сестер… или Совет.

Рилд нахмурился:

– Так это Громф сплоховал?

– Конечно, нет, – фыркнул Фарон. – Не думаешь ли ты, что Архимаг Мензоберранзана может чего-то не знать? Он добился именно того, чего хотел. Ему известно, что верховные жрицы всегда пытались шпионить за ним, и был готов к тому, что они будут подслушивать.

– И тогда он подставил тебя.

– Теперь ты тоже в этом участвуешь. Пока Совет занят моими поисками, то есть приманкой, мой дальновидный руководитель предпринял кое-какие осторожные, никого не встревожившие шаги. Возможно, он узнал что-то новое с помощью гаданий или используя демонов.

– А ты все знал и все-таки согласился на эту роль?

– При сложившихся обстоятельствах у меня не было выбора. Если я хочу сохранить свое положение, а вполне возможно, и жизнь, то должен решить задачу, поставленную передо мной Архимагом, даже если он использует меня как пешку. – Фарон усмехнулся и добавил: – Кроме того, весьма любопытно, куда ушли все эти беглецы и почему это вызывает такую озабоченность в высших кругах Мензоберранзана? Это увлекательная задача, тем более теперь, когда я что-то уже нащупал. Оставь я эти вопросы без ответов, и они будут преследовать меня до конца жизни.

– Это ты со мной обошелся как с пешкой, – сказал Рилд. – Конечно, ты говорил, что жрицы могут нам помешать, но не сказал, что ты меченый, что за тобой следили еще до того, как мы покинули крепость. Почему ты не предупредил меня об этом? Думал, я откажусь пойти с тобой?